Глава Ее любимый принц
После того как он отвел девушку домой, Рава долго не мог уснуть. Он вообще не любил спать по утрам, а тут еще эта дурацкая «встреча рассвета» выбила его из колеи. Он встал и по привычке сделал пробежку, добежал до канала, проплыл несколько километров и вернулся, когда весь дом уже проснулся.
Предки Равы в революцию были репрессированы. О чем он и, особенно, его родители предпочитали не распространяться. Хотя всегда помнили об этом и берегли редкие сбереженные реликвии, в основном фотографии. Бабушка Равы происходила из семьи знатных купцов и очень гордилась тем, что когда-то даже была на приеме у губернатора Оренбурга, на котором присутствовал сам царь Николай 2.
Все они до революции жили богато, им принадлежало много земель, а еще больше крупного рогатого скота. Но с приходом революции знатность закончилась, а при нэпе и вовсе семью раскулачили и выслали в эти забытые богом места .Советскую власть они люто ненавидели, но быстро поняли, что с ней можно договориться. А главное, они смекнули, что образование дают им кучу привилегий в этом крае, где местное население только сейчас стало знакомиться с плодами цивилизации. Даже такие овощи, как помидоры или огурцы были им в диковинку.
Так оно и произошло. Вскоре они и вовсе зажили достаточно неплохо, с той лишь разницей, что теперь это нельзя было афишировать. Причем не они единственные. Практически все высыльные татары пригодились на новых местах. Они были грамотные, и это решало все. Дети продолжали дело родителей, заканчивали институты, занимали хорошие должности, вступали в партию любыми путями. Татарские семьи были крепкими и духовно и материально, чем вызывали зависть и ненависть со стороны местных. Но пока в открытый конфликт с ними не вступали.
Мать Равы была властной женщиной, несмотря на то, что в отличие от отца не получила высшего образования. Дома командиром была она, и ее громкий голос был слышен порой во всем поселке. Отец же наоборот был человеком незаметным, интеллигентным, говорил тихо. Но удивительное дело его все слушали и подчинялись.
Он был главным инженером электростанции, которая должна была питать электричеством не только их город, но целый край. На работе его знали как одного из самых компетентных и грамотных специалистов, и под его началом работала не одна сотня людей. Но домой он приходил усталый, поздно, и превращался здесь в подкаблучника жены, исполнял все ее приказы и капризы. Он называл свою жену «аникай», что означало мамочка по-татарски и никто в доме этому не удивлялся.
Рава был единственным сыном среди трех дочерей, к тому же младшим ребенком. Мать в нем души не чаяла, он не был похож на отца, а пошел в деда по материнской линии, был такой же красивый и высокий. Ему единственному разрешалось делать все, что заблагорассудится, но, удивительное дело, балбесом он не стал. Все таки гены-великая вещь. Да и аникай, на самом деле, зорко следила за ним. Ведь на него возлагались большие надежды – он должен был продолжить дело отца и когда-нибудь стать крупным начальником. До поры до времени Рава тоже так думал, он занимался спортом, старался хорошо учиться, все в его жизни было расписано по часам.
Но в шестнадцать лет с ним что-то произошло. Он все чаще стал пропадать вечерами, его стали встречать в кампании девчонок не самого лучшего поведения. Иногда он даже приходил домой подвыпившим. Аникай вначале попыталась воздействовать на него словами, потом подзатыльниками, но без пользы. Однажды он попытался привести домой русскую девчонку, с которой вместе был на вечеринке. Но встретил такой прием, что больше таких случаев не было.
В одном его мать была непреклонна- домой он должен привести только невестку-татарку. Причем ту, которую она ему укажет. А таких было не так много. Хоть все репрессированные татары жили компактно и никак не хотели ассимилироваться с местным населением, жизнь диктовала свое. Все чаще их дети женились на русских девушках или убегали с русскими парнями. И скромницами молоденькие красавицы-татарки не очень хотели оставаться. Но мать Равы методично выискивала среди них одну единственную, которая должна была стать ее невесткой и ее рабой. Другого варианта она никогда не смогла бы принять. Но она была очень умной и мудрой женщиной. Поэтому посоветовавшись с врачом - своей старшей дочкой, она перестала давить на любимого сыночка.
- Гормоны,- сказала аникай. - Перебесится и все пройдет.- Какие его годы.
И стала наоборот еще внимательнее и нежнее к сыну.
И того действительно уже через год нельзя было узнать. Он стал еще больше следить за собой, вернулся к тренировкам, стал посещать досаафовский авиамодельный кружок. И в один прекрасный день уже перед самыми выпускными экзаменами ошарашил родителей: «Иду в летчики». У аникай отвисла бульдожья челюсть, а папа вдруг громко заговорил на русско-татарском каламбуре:
- Син балакай, чего это? Мин синан такого не ожидал,- ты нас убить кыласинми, а? – и, вдруг, сняв очки стал старательно вытирать глаза, которые стали неожиданно красными.
Мать тоже повела себя не как обычно - расплакалась. Это было неожиданно для Равы. Он всегда считал своих родителей очень сильными людьми. И только потом понял, что они не могли представить для себя, что могут потерять сына. Но менять своего решения не собирался. Ведь именно летчика видела в своих мечтах девушка, которую он полюбил. А для Лии он теперь хотел сделать невозможное.
Удивительно, что до девятого класса он не обращал особого внимания на нее. И только, когда начал встречаться с Валькой заметил ее подругу, и стал присматриваться к ней. Он был сражен ее непривычной в этих краях внешностью, начитанностью и даже та надменность ,а скорее аристократизм, который была ей присущ и пугал всех мальчишек, ему казались верхом совершенства. В глубине души именно о такой гордой девушке он всегда мечтал. Своим умом самца он понял, что такая девушка никогда не изменит своему возлюбленному и будет верна ему всю жизнь.
В своих письмах, а Валька дала ему почитать их, она писала придуманному образу о своей любви так страстно, что хотя называла его русским именем, Рава подумал что она обращалась к нему. Его пробирала внутренняя дрожь от того, что такая девушка будет однажды принадлежать ему. Ведь в письмах был придуманный герой, а он живой, он рядом. Он запросто мог воплотить ее мечту в реальность. А главное он хотел посвятить свою жизнь отныне только одному человеку - Лие. Но вот хотела ли этого она?
Тогда на первом свидании, он был поражен ее наивности, доверчивости. Но потом произошло это событие с письмами, и Рава просто был поражен коварством девушки. Как она могла притворяться такой чистой, нежной, целомудренной, а на самом деле иметь отношения со взрослым мужчиной. Он в один миг снес ее с постамента, на который сам воздвиг.
А когда разобрался, что это был лишь роман в письмах, снова испугался, только теперь тому, ч то не соответствует ее представлениям. Так появился план, по которому он, ни кому не объявляя, пойдет поступать в летное училище. Он представлял как приедет к ней, однажды, весь такой мужественный и она будет сражена им.
События сегодняшней ночи снова выбили его из колеи.
- На его обожаемую девушку посмели посягнуть и кто - Гога? -Трус и мерзавец, который считал, что все девчонки должны быть его. - А ведь он обещал, что к Лие никогда не подойдет.
Это означало только одно, ч то он не сможет оставить Лию и уехать. Ему надо быть рядом, потому что может найтись и другой желающий. Была и другая причина, в которой он боялся себе признаться. Она сказала, что уедет навсегда. А значит, она там может встретить другого, и тогда он ее потеряет точно. Но этого не должно было случиться, никогда.
-Она будет его, только его!- с этими мыслями Рава вскочил.
Все-таки гормоны, о которых говорила аникай, еще колобродили его душу. Иначе чем объяснить, что он решительно пошел на кухню, где пила чай мать, уже проводившая отца на работу.
- Ой балам, садись. Вон гренки твои любимые сделала, давай чай пить -,засуетилась она у стола.
- Аный, сядь пожалуйста,- он взял мать за руки и насильно посадил ее на стул.
Та удивленно смотрела на сына.
- Мама я хочу жениться,- и не давая ей сказать ни слова, продолжил, - на русской девушке. Ее зовут Лия. Я прошу тебя пойти и сосватать ее за меня.
Аникай сидела с открытым ртом , кажется, ничего не могла понять. А когда до нее дошло сказанное, она глубоко вдохнула воздуха и очень сильно выдохнула с потоком матерных слов, в которых перемежались русские и татарские нецензурные слова…
Таких проклятий в адрес всех девушек, желающих отнять у нее сына он еще не слышал. Рава стоял весь красный и даже не заметил, как очутился за воротами. Здесь он задержался на минуту ,а уже в следующую побежал в сторону Лийкиного дома.
Перепрыгнул через забор, не обращая внимания на высунувшуюся из будки огромную собаку, которую уже давно приручил за те зимние вечера, когда наблюдал за ее окном и нажал на звонок. Дверь открыла заспанная сестренка, он пробежал мимо нее и нашел Лию сидящей в ночнушке на кровати. Она видимо спала и проснулась от шума, ничего не понимая. Увидев перед собой запыхавшегося Раву, вскочила и стала натягивать старый халат, который лежал в изголовье кровати.
-Что случилось?!
В ответ парень схватил ее за руки:
- Лия, давай поженимся!
Лия испуганно отпрянула от него:
- Ты что, с ума сошел? Объясни сейчас же что произошло?
В это время в комнату влетела мать Лии с веником в руках и тут же опустила его Раве на спину. От неожиданности тот обернулся и по привычке встал в боевую стойку, готовясь нанести удар. Но увидев мать Лии, вдруг, упал перед ней на колени:
- Тетя Зина, я хочу жениться на вашей дочери, пожалуйста, отдайте мне ее.
Та остолбенела и только переводила глаза то на дочь, то на стоявшего на коленях парня. А тот уже чуть не плакал, у него была истерика.
- Мама, он сошел с ума,- крикнула матери Лия, у нее у самой уже лились слезы. -
Не слушай его.
А тот схватил руки матери и стал их целовать.
- Тетя Зина, пожалуйста, я сделаю все для вас, я буду ее на руках носить.
Наконец, до матери что-то дошло. Она помогла подняться парню, обняла его и повела на кухню.
-Успокойся. Тебя как зовут- то? – услышав имя повторила,– Рава? -Вот и хорошо.
-- Давай водички выпей, успокойся.
Затем позвала дочку. Та вошла вся взволнованная, лицо у нее пошло красными пятнами.
Рава сидел за столом и уже заметно успокоился.
- Что все это значит, дочка?- обратилась мать к дочери.- Ты что замуж собралась?
- Да ты что, мама ,- Лия снова сорвалась на крик. - Я вообще не понимаю, что здесь происходит.
- Подожди, доча. -К тебе ворвался парень, ни свет ни заря, ведь это же неспроста. -Что ты ему обещала и, что у вас с ним произошло?- уже повышая голос, требовательно повторила мать. - У вас с ним любовь что-ли?
Рава с надеждой посмотрел на Лию. В его глазах было столько любви, ожидания, что Лия какое-то мгновение не знала, куда ей деться. В голове пронеслись какие-то неясные воспоминания, потом ночной затон, Гога, Рава. Лицо ее менялось в зависимости от воспоминаний. Казалось, что она сейчас скажет: « Да мама, я люблю его».
Но вместо этого она твердо произнесла:
- Я не знаю, что он здесь делает. -Между нами ничего нет.- Мама я хочу учиться, я хочу уехать отсюда, - и, зарыдав, выбежала из комнаты.
Рава опустил голову. Мать Лии подошла к нему и прижала его к себе.
- Не горюй, парень. - Какие твои годы, ты еще встретишь хорошую девчонку, вон ты какой справный. - Ты чей будешь-то?
Но Рава ее не слышал, он встал и пошел к выходу. Он был как пьяный, голова его гудела. И в ней была только одна мысль - Лийка его не любит!
Он вышел за калитку и пошел по дороге. Навстречу ему попалась Валька. Она шла с хлебом в руках и удивленно смотрела на него:
- Ты что это здесь делаешь?
-А ты,- машинально переспросил он.
-Я же здесь живу, ты что забыл, вот мой дом,- махнула она на стоявший вдоль дороги небольшой аккуратный домик. И, вдруг, сразу же пригласила:
- Может ко мне зайдем? -Дома никого нет.
- А у тебя выпить есть,- оживился вдруг парень.
Та в ответ кивнула
- Найдется.
И с еще большим удивлением посмотрела на Раву.
Дома она быстро накрыла стол, достала из старых отцовских запасов бутылку Столичной. Рава пил молча, стакан за стаканом и только иногда словно безумный повторял: «все кончено, все кончено». Вскоре он был в стельку пьян и не помнил, как полез к Вальке. Проснулся вечером, на чьей- то постели и, вначале, ничего не мог сообразить. Только когда рядом увидел девушку, обрадовался. Мелькнула мысль:-«Лийка!».
Он нагнулся к ней, обнял и повернул к себе. Это была Валентина. Она испуганно смотрела на него, натягивая на себя простыню. И тут его словно осенило: он все понял и даже все вспомнил. Некоторое время молча смотрел на Вальку и потом неожиданно спросил:
- А у тебя до меня кто был?
У той забегали глаза:
- Ты что Рава?,- а потом всхлипнула, - Гога.
И тут же добавила
- Я не хотела, он насильно. - Но я тебя люблю, миленький, Равочка. -Я на все готова ради тебя, только не бросай меня.
Но он уже ее не слушал. В голове вертелось только одно:
- Гога, снова Гога. -Это он все сделал, он разбил его жизнь. Если бы не он, все у него было бы хорошо с Лией, они были бы вместе, поехали бы учиться.
У него заходили желваки под скулами. Быстро оделся и пошел на улицу. Валька бежала за ним, и умоляла не бросать ее.
На улице было уже темно. Он вначале пошел к дому Лии, постоял около калитки, но зайти не решился. Заглянул в окно, в котором горел свет и увидел там девушку, которая читала книгу. Это была она, красивая, недосягаемая. Лия как будто что-то почувствовала и посмотрела в окно. Он отпрянул - хотя вряд ли она бы его увидела, и быстрым шагом пошел по улице в другой конец города, где жил Гога. Вызвал того на улицу и стал бить, методично нанося удары в голову, тело, лицо. Короткими хуками, справа, слева, в голову. Остановили его какие-то люди, которые сбежались на крики парня. Приехала милиция, его увезли.
Глава: Расставание
…Прошло около года. Вчера начальник лагеря сказал Раве, что ему разрешили свидание с невестой. Парень был удивлен. Но ничего не сказал- какая разница лишь бы привезли что-нибудь съестное, вкусное. Он так соскучился по беляшам и учпучмакам матери. И вообще он соскучился по дому.
-Но все же кто бы это мог быть? - Неужели Валька решила его навестить? - Да нет, она бы написала.
Из ее писем он знал, что Лийка уехала, поступила в литературный институт. Гога тоже уехал в Грузию с родителями. Слава богу, остался жив. Рава сейчас понимал, что тогда ему вожжа под руку попала.
Впрочем, Лию он не забывал ни на минуту, она снилась ему по ночам – в белом платье, с распущенными волосами. Особенно часто он вспоминал выпускной вечер - ее, похожую на Наташу Ростову, танцующую с Гогой. И все снова в нем переворачивалось. За то, что тот отнял у него счастье, любовь. И в эти минуты он нисколько не жалел о содеянном.
Но очнувшись от этих мыслей, в темноте камеры, понимал, что погубил свою жизнь, жизнь своих родителей, близких. И от этого хотелось плакать и просить прощения у всех, кому причинил страдания. Он знал из писем сестер, что родители резко состарились, отец ушел на пенсию, а мама вообще стала тихой и набожной, читает намаз, ходит в мечеть замаливать грехи. Он повернулся на нарах и снова вспомнил про свидание:
- Кто же все-таки к нему приехал?
Здесь в колонии Рава многое понял, но своим принципам не изменил - восставал против любой несправедливости, дрался жестоко, но старался не влезать ни в какие авантюры. И все же тюремный мир не мог пройти мимо него и он понемногу втягивался в его законы. И, практически, стал здесь своим. Вскоре он получил кличку «Ариец»: за молчаливость, бойцовские качества, брезгливость и чистоплотность. Его практически не трогали, знали что будет биться до последнего. Когда узнали за что он сидит, оставили в относительном покое. Почти сразу научился пить чефирь, курить гашиш. Ходил в черной робе, в такой же черной кепочке, которая хоть немного спасала от немыслимой марыйской жары. Он практически стал смуглым и когда-то синие глаза посветлели и стали серо-голубыми. Бритая голова делала его лицо еще более волевым и жестким. А привычка смотреть все время напряженно, прочертила между бровей жесткую складку.
Рава посмотрел в сторону, прибывших на свидание, которые толпились у маленького окошка за дверью с решетками. Заметил тонкую фигурку девушки, у которой волосы были стянуты в «конский» хвост: она что-то говорила офицеру и протягивала паспорт. В груди у него екнуло, но он не поверил предчувствию. В этот момент, она обернулась и у него едва не подкосились ноги. Это была Лия. Увидев его, она тоже испугалась, но тут же подала знак, прижав палец ко рту. Он, собравшись, было рвануть к ней, остановился и глубоко втянул в себя воздух.
-Терпения, чуть-чуть терпения.
Лязгнули железные двери и ее пропустили в коридор. Она подошла к нему и тихо сказала:
- Быстро веди в комнату.
Комната была рядом в этом же коридоре.Он открыл дверь и они вошли в помещение, которое им отвели для свиданий. Здесь стояли стол, два стула и у стены узкая железная кровать с пружинами. Во двор выходило маленькое окошко, оно к удивлению не было зарешеченным и даже было открыто.
-Ты как сюда попала?- первое, что он спросил, когда они остались одни.
-А ты не рад? - вздрогнула Лия.
Он промолчал, только протянул руку и взял у нее сумки. В этот момент, он вообще мало что понимал, и был как в тумане.
-Так вот кто был его невестой! -. Но как тебя пропустили?,- все эти вопросы повисли в воздухе.
Молча они стали распаковывать пакеты и выкладывать на стол продукты. Он пошел куда-то принес чайник с кипятком, она заварила чай и они сели за стол друг против друга.
- Ну рассказывай,- наконец, сказал он.- Как ты сюда попала?
-Давай потом, это длинная история.-–Лучше давай кушай, небось голодаешь здесь?, - он кивнул в ответ и начал есть.
Постепенно он начал приходить в себя. Только все еще боялся открыто посмотреть на девушку. В это время мимо окна прошли двое солдат внутренней службы и заглянули внутрь.
-Ого,- удивленно сказал один из них.- Какая красавица!- Ариец к тебе, что жена приехала?
Рава вскочил, побледнел и рванулся к окну.
- Но, но,- сказал второй и направил на него автомат.- Не забудь поделиться продуктами,- и не обращая больше внимания, на сжавшего кулаки Раву, прошли дальше.
Пришлось закрыть окно и в комнате сразу же стало душно . В этот момент раздался слабый вскрик Лии. Рава обернулся и едва успел поймать девушку, которая летела прямо на него. У нее были дикие глаза, вцепившись в него, она показывала в угол комнаты. Он посмотрел туда и увидел в углу комнаты большую крысу.
-Ну ты даешь,-выдохнул парень и, подойдя к кровати, отпустил девушку. А она зажав рот руками никак не могла успокоиться.
- Не бойся крыс, бойся людей,- усмехнулся Рава. Ему как-то сразу стало легче, прошла скованность. Он обнял Лию и прижался к ней. Она тоже взяла обеими руками его голову и прижалась к ней горящим лицом.
- Прости меня Рава,- тихо произнесла она.- Прости.
- Ты что, Лия, не надо, зачем ты так говоришь,- он оторвался от нее и стал целовать ее лицо.
Она не отворачивалась и они никак не могли насладиться поцелуями. Наконец он нашел ее губы. Конечно, это был невинный поцелуй, ведь Лия совершенно не могла целоваться, а Рава боялся спугнуть свое счастье.
Стояли так кажется вечность. Оба дрожали, она от страха и неизбежности чего-то, он от жгучего желания. Наконец, он сделал попытку положить ее на кровать, но тут Лия словно очнулась.
- Давай подождем,- она умоляюще посмотрела на него.- Я так не могу.
Он тяжело вздохнул, но тут же встал и отошел к столу. Попытался успокоиться и даже улыбнулся.
- Прости, забылся.
Налил себе чаю и стал медленно пить.
- Не обижайся, Равочка. Ну не торопись, давай просто поговорим. Мы многое должны сказать друг другу, я ведь завтра уеду.
-Да, да, - кивнул он, а сам про себя подумал:
- Вот именно уедешь, а я останусь здесь со своими мыслями и страхами.
Но не подал виду.
Они снова сели за стол и стали вспоминать дом, школу.
- Слушай,- вдруг вспомнила Лийка, что-то. – А у нас Валька родила ребенка.- Правда не говорит от кого, но такая счастливая. -Знаешь, а у мальчишки глаза синие-синие, как у тебя в школе когда-то.
Рава при этих словах вдруг помрачнел. А она ничего не замечала и что-то продолжала щебетать. Создавалось впечатление, что она боялась говорить о том самом главном, ради чего приехала. А он слушал и молчал. Только смотрел на нее долгим взглядом, от которого она терялась и становилась только оживленней, словно боясь остановиться.
Так наступила ночь. Пора было ложиться. Лийка вытащила белье и вдруг удивленно посмотрела вокруг. До нее дошло, что в комнате была одна узкая допотопная кровать. Она жалобно посмотрела на Раву, тот молча пожал плечами.
- А ты где будешь спать?- наконец спросила она.
- С тобой.
-Да?- она как-то бочком подошла к кровати, как-будто испугалась ее и стала накрывать простыню.
А он в это время выключил свет и тоже пошел к кровати. В комнате не было кромешной тьмы, свет прожекторов время от времени освещал ее полностью. Он видел, как она раздевалась, оставшись в комбинации. Как легла к стене и подогнула под себя ноги. Скинув с себя робу он тоже прилег рядом. Кровать была настолько узкой, что он почти повис над полом.
Тогда он повернулся к ней и обнял ее. Она калачиком прижалась к нему, уткнувшись в плечо. Оба прерывисто дышали и слышали быстрое биение сердец друг друга.
- Я тебя не трону, не бойся,- еще крепче обхватывая ее,шепотом сказал ей Рава прямо в ухо.
Лия благодарно улыбнулась и поцеловала его в щеку, и как-то сразу расслабилась. Он понял, что она страшно боится и снова шепнул:
- Не бойся.
- Ты же знаешь, я ни с кем не была,- извиняющимся и срывающимся голосом прошептала она в ответ.
Он удивился. Нет здесь что-то не так. Оторвавшись от девушки, спросил:
- А как же Гога, затон?
-Ты что дурак,- обиделась Лия.- У нас ничего не было, ты же знаешь.
- Да ничего я не знаю,- рывком поднялся Рава.- Я был уверен, что Гога добился своего.
- Как ты мог так подумать? Я бы никогда не позволила ему,- обиделась Лия.
- Ну да. конечно,- Рава был в бешенстве, он сжал кулаки.- В кромешной темноте, и рядом никого.
-Ну ты же пришел и спас меня?.- Лия была удивлена, она тоже приподнялась на руке и удивленно смотрела на него. - Я думала ты все понял.
И здесь Раве вдруг стало смешно: какой же он осел!
- Зачем он бил Гогу, зачем было это все? За что он здесь сидит?- хотелось ему крикнуть все это ей в лицо.
Но вместо этого он снова обнял девушку:
-Ты ни в чем не виновата, это я дурак. -Прости меня.
И стал целовать ее неистово, словно боялся, что она сейчас исчезнет.
А Лия испугалась его порыва и стала успокаивать парня.
. –Ты что, Рава, успокойся. Все будет хорошо.
- Да, да, любимая. - Родная, Лийка! -Дурочка, как же мы это все.- Как же это, а?
И он вдруг заплакал. Теперь уже она стала его целовать ,шептать нежные слова. Рава тут же перехватил инициативу и они еще долго не могли насытится друг другом. Вскоре оба затихли, сказалось нервное напряжение, усталость и они не заметили как уснули.
Лия проснулась среди ночи в объятиях парня. Она смотрела на него и думала о том, что он сильно изменился. Стал совсем взрослым и взгляд у него был совсем другой. Ей было немного не по себе.
Она снова себя не понимала- любила ли она его или это было просто желание отблагодарить парня. Может быть ей хотелось искупить вину. Но она вспоминала их первую встречу, свои страдания, свое счастливое спасение и понимала, что дело не только в благодарности. Это была ее первая любовь: еще детская, чистая и романтичная. Если бы он был настойчивее, она бы отдалась ему здесь и сейчас.
- Какой он все-таки благородный! - А она , идиотка, со своими мечтами, все испортила. -Жизнь ему испортила, такому парню,- Лия тихо про себя заплакала. Слезы ее капали ему на лицо, а она даже не чувствовала этого.
А Рава сразу же проснулся от ее слез, но боялся открыть глаза и лежал не шелохнувшись. Про себя он решил, что она жалеет его и может быть жалеет , что приехала сюда.
Они лежали в комнате с крысами, за стеной были бараки, где спали заключенные.
- А ведь все могло быть по-другому, в большом доме, в светлой комнате,- думал он. - Она в белом платье, он в черном костюме. -Как часто он видел этот сон.
Или это были его мечты. Как бы то ни было, они здесь, вдвоем, в колонии. И он зэк.
- Нет,она такого не достойна.- Она выше всего этого - он вспомнил ее письма.
-Сколько там было чистоты, нежности, любви к неизвестному парню.
- Видно не судьба ему быть таким. -Его судьба это Валька, которая родила ему ребенка.
И он должен сказать об этом девушке, которая сейчас лежала рядом с ним.
-Не надо давать ей никакой надежды.- Иначе она упрется и будет с неистовством ждать его, как декабристка.
Он вздохнул и от нахлынувших чувств, крепко обнял хрупкое тело и стал целовать волосы, лицо, осушая его от слез.
А она только шептала:
- Прости, прости,- и крепко сжимала его своими маленькими ручками.
А пот ом выдохнула:
- Рава возьми меня, я хочу быть твоей.
Он покачал головой и закрыл ее рот своими пересохшими от жажды любви губами.
Утро наступило быстро и было таким же душным как и ночь. Через окно вовсю припекало солнце. Лия собирала свои вещи, укладывала их в сумку. Ей уже было пора уезжать. Она была в хорошем настроении, несмотря на то, что совсем не выспалась. Рава сидел за столом и смотрел на то, что она делала.
- Ну вот и все, я го това, - Лия смотрела на него улыбаясь. И удивилась его виду. Он был мрачный, совсем не похожий на того, кто был с ней ночью.
- Рава, ну не надо так переживать, я еще приеду,- она подошла к нему и попыталась его обнять. Но Рава отвел ее руку и посадил на стул, напротив себя.
- Не надо больше приезжать.
Лия побледнела и притихла.
А парень вдруг жестко и тихо продолжил:
- Все не так как ты думаешь. Я тебе благодарен за твой приезд, но больше этого не делай. Ты говорила, у Вали ребенок? – Это мой ребенок и она моя невеста. А ты, ты езжай к себе, учись, люби. Но только больше никогда обо мне не вспоминай.
...Лия шла по дороге, за которой обнесенная колючей проволокой оставалась колония, где был ее Рава. Да нет не ее. Просто чужой человек, злой и жестокий. Как он мог? Ее мысли путались, но сквозь них мелькала главная: когда у них с Валькой это произошло?
-А как плакал, прощения просил? -Боже, ну какая же она дура!
Она поняла почему он ночью не дал ей отдаться ему.
- Снова проявил благородство?! Зачем, почему, чем она хуже Вальки? Благородный зэк, как же это пафосно звучит!
Слезы застилали ее глаза, но она нашла в себе силы обернуться и в последний раз посмотреть назад. И увидела странную картину: заключенные, молодые совсем ребята сидели на крышах бараков и смот рели на нее. Кто-то улыбался, а кто-то махал рукой. Они сидели все в одинаковых черных одеждах и с одинаковыми стрижками и были похожи на стрижей.
Бараки были покрашены зеленой краской, совсем как у них в городе. Как будто она снова вернулась туда. Не хватало только колючей проволоки, высокого забора. Неужели тень этого города будет сопровождать ее всегда. Нет, она совсем не хотела этого. Судьба дает ей шанс вырваться из этого плена. Она стала искать глазами Раву и сразу же почувствовала на себе его колючий взгляд. Но когда посмотрела туда, опешила: оттуда смотрела такая жгучая тоска и любовь, что она вдруг засомневалась в его словах.
Но тут вспомнила Вальку,ребенка и поняла, что это было реальностью.
Улыбнувшись ему сквозь слезы, она гордо вздернула голову и, развернувшись, быстрыми шажками пошла прочь, от этого страшного места.
- Прощай благородный принц.- Ты сделал свой выбор.
А ее ждало будущее. А может быть возвращение. Никто этого сейчас не знал.
Конец второй части
-