Митя поставил правую ногу на бортик. Плитка была мокрой, скользкой и какой-то необыкновенно холодной. Мальчик немного поработал плечами. Стало теплее, но мышцы все так же были напряжены. Тело отчаянно сопротивлялось, тянуло куда-то вниз.
Команда. Проверить очки, выпрямиться. Еще одна. Поднять руки и нагнуться. Он заметил, что колени дрожали. Вдруг ноги откажутся слушаться?
Свисток. Нет, все в порядке, сработал опыт. Корпус почувствовал мощный толчок. Правда, в воду он вошел неудачно – слишком много брызг и опустился чересчур глубоко.
А теперь работать. Гребок. Еще два. Вдох. Рука каждый раз тянет вперед, будто может сделать его чуть больше ростом. Только бы раньше времени не устать…
Этого момента он ждал с самой весны. С того самого дня, как, придя чуть раньше на тренировку, увидел в глубокой чаше взрослых ребят, радостных, улыбающихся. Вокруг было много людей, но все смотрели только на них. На победителей.
Награждали за вольный. Трое крепких парней, покорно разрешив себя сфотографировать, подошли к небольшому пьедесталу. Каждый поднялся на свою ступеньку, и стало понятно, что среди победителей есть те, на кого смотрят больше. Точнее, он был один. Высокий, смуглый, с крепкими белыми зубами. Накачанный, рослый, осанистый. Герой.
Митя смотрел тогда на церемонию награждения и думал, что, в сущности, победитель всегда бывает только один. Зачем нужно было придумывать серебряные награды? Бронзовые? Это же так унизительно, и одновременно так странно – сознавать, что ты вроде бы победил, но победа эта неполная. Слишком маленькая какая-то победа. Говорят, что ты лучше многих, но стоит посмотреть направо, и ты возвращаешься к действительности. Вопросов не бывает только к победителю. К первому. Потому что ему нечего в этот момент желать. Он сделал все, что можно было сделать. Все, что в его силах. А второй? А второй еще долго будет мучить себя и пытаться понять, чего ему не хватило для того, чтобы победить по-настоящему. И не найдет ответа, потому что вопрос «почему же не первый» так всегда и остается в одиночестве, лишенный подходящих ответов и объяснений. Его задают все: друзья, родственники, тренеры. И обрекать себя на эту муку не хочет никто. Потому что это одна из самых тяжелых душевных мук.
Второе и третье место – это проигрыш, который называется победой. Митя понял это именно тогда, именно там, стоя перед залитым светом пьедесталом. Им тогда вынесли большие, гладко отполированные кубки. Но он смотрел только на один, золотой, с яркой красной лентой у основания. Тот, который подняли выше других. Лента сверкала в вытянутых руках, обвивала еще мокрые кисти, звала и о чем-то кричала…
Целое лето он ждал. И дождался. Точнее, умело устроил все сам. Митька верил, что человек сам создает свою жизнь. Мгновение за мгновением, встречу за встречей, человека за человеком. Если долго думать о каком-то моменте, он обязательно настанет.
Это правило работало исправно. Сработало и в тот день.
После тренировки Олег Борисович подозвал его.
- Дима, ты же знаешь, что в следующий четверг у нас соревнования?
- Да, конечно.
- Вольным поплывешь?
В сознании быстро пронеслась одна-единственная мысль: «Свершилось!». Все, что нужно, сделано, остальное теперь – дело техники.
Хотелось высоко подпрыгнуть, улыбнуться, сорваться с места и бежать – долго, быстро, ощущая тяжесть в коленях и прохладный сентябрьский ветер на влажном лице. Но он сдержался.
- Конечно, Олег Борисович, - в голос добавить немного хрипотцы, тон сделать более отстраненным. – Если нужно, я поплыву.
- Вот и славно, - тренер усмехнулся. – Будем надеяться, все пройдет хорошо.
Надеяться? Да он уверен в этом! Митя занимался совсем недолго, но в последнее время о нем говорили все чаще. На каждой тренировке меньшее время на секундомере всегда было у него. На дорожку его всегда ставили первым. Он укладывался в нормативы с завидным постоянством. Впереди был разряд, а за ним другие достижения.
Соревнования – важный, но промежуточный этап. Он и так знает, что он сильнее всех в своей группе. Да и в других, вероятно, тоже. Доказывать что-то самому себе уже не нужно. Родной бассейн для этого уже не подходит. Доказывать сейчас нужно другим. И он с легкостью может это сделать.
Всю неделю он старался не думать об этом вечере. Лишь в среду, когда он положил голову на подушку и закрыл глаза, что-то произошло. Сознание словно бы вспомнило о том, что предстояло сделать на следующий день. По телу пробежала судорога, в шее появилась странная тяжесть. Он попробовал сосредоточиться и успокоиться, но ничего не выходило. В голове быстро сменялись картинки. Гребок. Еще один. В мышцах накапливается усталость, он продолжает работать. Плечи гудят, но в этом их сила. Он чувствует ее, чувствует невидимую волну, проходящую по всему телу. Еще гребок. Натягиваются тонкие струны, падает, а затем растет еще больше скорость.
Вот он дотрагивается до бортика. Вынырнуть, отплевываясь. Снять очки, оглянуться. На соседней дорожке доплывает кто-то незнакомый. Наверху, на бортике, радостно улыбается Олег Борисович. Митю вытаскивают, не дожидаясь, пока он выйдет из воды сам. Где-то открыли форточку, воздух холодный и колет множеством иголок. Полотенце, накинутое на плечи, не спасает. Но он ничего этого не ощущает. Он молча подносит указательный палец к губам и садится на узкую деревянную скамейку. Вокруг что-то кричат, кому-то снова дают старт. Его это не касается. Он не думает ни о чем. Он просто живет. Наслаждается покоем и странной внутренней умиротворенностью.
Неожиданно все заканчивается. Его подводят к высокой ступеньке. Вот он – кубок. Все хлопают, что-то говорят, звучит гимн. В толпе стоит мама, по щеке катится радостная слеза. Он поднимает обе руки. При этом он на удивление спокоен. Но это удивительно лишь для других. Он, в отличие от всех них, заранее знал, что все закончится именно так…
Затем мысли снова возвращались к началу. И так каждый раз. Митя проснулся совершенно разбитый. Голова болела, зарядка и душ взбодриться не помогли. Но тем не менее, он смог успокоиться. Сам он считал, что нисколько не волнуется. Он просто снова строил этой ночью реальность. И теперь шансов на проигрыш не оставалось…
Делая очередной вдох, он посмотрел вправо. Ему показалось, что соседа он обогнал. Дыхание предательски сбилось, скорость начала уменьшаться…
В коридоре он встретил трясущегося Мишку. Тот нервно теребил ремень спортивной сумки и пристально смотрел на стоящих около входа в раздевалку парней.
- Эх, Мить, проиграем, - Мишка шумно вздохнул. – Вон, видишь пацана? Это Леша, он из другой группы. Говорят, просто монстр.
Митя молчал. Что было делать? Миша сам себя погубил. Еще до прыжка в воду – проиграл…
Мышцы болели. Он в последний раз быстро заработал ногами, чтобы дать плечу отдых. Через две секунды пальцы коснулись стенки. Ноги тяжело опустились вниз.
Не оглядываясь, он подтянулся и вылез из воды. По лицу текли тяжелые прозрачные капли. Все вокруг казалось каким-то мутным и ненастоящим. Неслышно подошел Олег Борисович.
- Говорил же, второй бассейн нужно плыть быстрее. Если повезет, будешь третьим.
Третьим. Проигравшим. Тем, который всегда позади. Где-то внутри раздался неслышный удар. Пропала усталость, все тело превратилось в одну точку. Отчетливую, ровную, несмываемую точку.
Сидя на скамье, он увидел, как из воды вылез коротко стриженный, небольшого роста, паренек. Посмотрев на Митю, он улыбнулся. Олег Борисович покачал головой.
Он с трудом поднялся и подошел к остальным. На ступеньке с цифрой «2» стоял рослый Леша и рассматривал огромный букет. А выше стоял Миша. Миша, поднявший над головой сверкающий кубок. С длинной алой лентой, мягко обвивающей напряженную кисть.