Гвен и Вэл всё дальше отдалялись от дома.Они прошли мимо соседей Гвена, Гвен почему -то считал их сумасшедшими,они вели странную потайную жизнь,_высокий худощавый черноволосый покрытый всегда испариной муж-алкоголик в майке и его белокурая жена,полная и с круглым румяным лицом,из своих окон они выглядывали в сад Гвена,когда он там читал или строгал луки, и строили рожицы.Дом соседей остался слева.
Справа был сад Коломбо,семьи охотников,стрелявших в горах любую дичь,сам Коломбо и его сыновья носили на лице брезгливые гримасы отвращения к чужой жизни и Гвен всегда видел в них убийц,способных на многое и чему-то у них учился,даже находясь с ними рядом и просто их слушая,но вот чему учился,сказать не мог и понять тоже.Старший Коломбо Гвену даже нравился.На его лице,изрезанном рубцами морщин, рядом с гримасой презрения к чужой жизни ,появлялось и угнетённое выражение раба,взывающего к справедливости.В старшем Коломбо была и основательная оснастка хозяина,знающего ,что он делает и для чего.Сыновья слушались его беспрекословно.
И это их послушание казалось Гвену унизительным.В сравнении с ними он чувствовал себя свободнее и проще.
Слева тянулась усадьба дома,в котором часто менялись хозяева.В нём то шумно играли дети,_родители не пускали их на улицу,крепко запирая калитку,_то стояла гробовая тишина, из неё изредка появлялся какой-нибудь странный тип, с невыразительной улыбкой на мёртвом лице, и принюхиваясь, стоял на ступенях лестницы,будто поджидая добычу,и Гвен старался быстро пройти мимо таких:у таких какой-нибудь уловистый вопрос всегда вертелся на плотоядном языке,оттопыривая хищные губы.Они были опасны,несмотря на свой вполне дружелюбный вид,и Гвен всегда это чувствовал.
Типы были разные:то в образе полноватого средних лет мужчины с подтяжками,то в образе молодого парня с длинными волосами и жилистыми руками,то в образе старика в шляпе,_из под неё старик далеко светил свой изучающий хищный взгляд.
Гвен знал,что все они хищники и поджидают свою добычу для длительной мучительной расправы.Они все были сумасшедшими.И им это нравилось,быть и чувствовать себя сумасшедшими,всегда сумасшедшими,им нравилось,что об этом так называемые нормальные, даже не догадываются,что нормальные даже не знают,как это сладко,быть таким хищным сумасшедшим,поджидающим свою добычу для смертельной игры.
Гвен рано понял,что даже в мирное время люди охотятся друг на друга и утоляют свой азарт.А некоторые охотятся по-настоящему.Гвен таких чувствовал издалека и учил Вэла тоже их отличать:от них источался запах тлена и крови ,и особой опасности,эта опасность бежала впереди таких и всем,кто мог чувствовать,разглашала тайну своего хозяина,_что он хищник и питается человеческим мясом,берегитесь и убегайте.
Вот почему Гвен всегда носил с собой нож.Вэл тоже стал носить нож.С ножом жить было интереснее.Мир становился красочнее,чёрного и красного сразу становилось больше,ты сам превращался в охотника,спрятанного, до поры, в мальчике.Ты сам становился источником опасности.Ты ощущал себя равным со взрослыми на дорогах смерти.Когда Вэл ,по примеру Гвена,стал носить с собой нож,он тоже почувствовал себя увереннее и свободнее.
Наверное,это обсуждали в его семье и за пределами его семьи,потому что по деревне пополз слушок,что Гвен бандит и связываться с ним опасно.
И многие тогда из его деревенских друзей от него отошли,запуганные родителями и немыслимыми слухами.К Гвену перестали приходить многие ребята с его улицы.И со временем он остался только с Вэлом.
Бывало часто,что они с Вэлом встречали бывших своих друзей в горах или на озёрах,или в персиковых и грушевых садах,и те сторонились, и дружба так никогда и не возобновлялась.
Гвен и Вэл остались вдвоём.Остальные оказались за пределами их тесного круга:Гвен,Вэл,Вад.
Со временем это отчуждение только усилилось.Гвен был для многих в этой деревне чужаком и опасностью.
Возможно,это было следствием культа силы,с которым он рос и который впитывал в родном городе,во дворах своего детства и юности.В этих шумных дворах росли и мужали будущие воры,убийцы,мошенники.
В этих дворах перебывали все известные вожаки подростковых городских банд.
Здесь пили водку и вино,делили добычу,курили гашиш,стреляли,взрывали,****и,играли в Панаса,в хоккей,в казаки-разбойники,в догонялки и прятки по всему городку,сражались в карты,делали густые наколки,взламывали,воровали,делали дыры в стенах туалета и подсекали за молодыми и старыми женщинами,лазили на деревья и смотрели в женскую половину туалета на рынке, на колхозниц,не стесняюшихся зрителей,здесь рассматривали всей подростковой бандой бордово-розовую ****у старухи по кличке Швабра,:она особенно долго сидела на параше и всё слышала,что за ней смотрят,_она выливала по утрам целое ведро помоев в туалетную решётку и шла на очко,где её лоно уже поджидал любопытный глаз.
Швабра была отъявленной стервой и зэчкой,и умело выливала кипяток на головы пацанов.Но ****а у неё была молодой.И один из мальчишек,Киря,хотел смотреть за нею особенно страстно и ревниво.Он был главным пробивальщиком дыр для просмотра женских срамных щелей.Это было его ноу-хау.
Всё это Гвен носил в своей душе привычным грузом.Но это как-то действовало и на окружающих его деревенских друзей.Они отошли,чтобы больше никогда не возвращаться.
С ними Гвену всегда чего-то не хватало.Чего-то в них не было.Они были слишком ручными и предсказуемыми.Все разговоры Гвена эти придурки доносили родителям и дурная слава Гвена росла.
Один Вэл остался с ним надолго.Русоволосый Алекс,старший брат Вэла по матери,сам был бандитом и неуравновешенным кулачным бойцом и всегда с кем-то дрался,с отчимом,с мужиками у магазина,с туристами.Он гонял на мотоцикле "Ява" по горам как по трассе.Гаишники и не пытались его ловить.Несколько раз его приглашали в мотогонщики по стенке,он отказался.
Вэл был у него как на поводке.Но Гвена, Алекс признавал за своего.Гвен чувствовал себя неловко в присутствии Алекса,тот мог грубо шутить и вгонять Гвена в краску.
Алекс был парнем большого риска,но чтобы стать настоящим уголовным преступником,куда он стремился,ему не хватало воображения.
Гвен и Вэл прошли невзрачный дом справа,весь заросший ежевикой ,спрятанный в кустах барбариса.Казалось,там никто не жил.Дом походил на сарай или на конюшню,крытую красной горбатой черепицей.Гвен не помнил,чтобы из этого дома кто-то когда-нибудь выходил.На проволоке сушилось бельё.Те,кто жил в этом доме,не любили показываться на улицу.Гвен так и не видел никогда обитателей этого убогого дома.
Из переулка,обрамлённого на выходе сочно-зелёными листьями и ветвями двух высоких молодых орехов,они вышли на жёлтый каменисто-песчаный, разрытый дождевыми потоками ,перекрёсток из трёх дорог,четвёртой был сам переулок,по которому они пришли.
Одна дорога карабкалась вверх влево,в горы.Снизу поднималась дорога из деревни,из далёких нижних яров.Они же пошли теперь по третьей дороге прямо.Дорога вела по улице,уставленной высокими домами, с оградами из исполинских, поросших изумрудным мхом, камней.
Эта дорога делила деревню на две части и выходила к озеру,или к болоту по-местному ,чтобы спуститься к сельскому раскалённому солнцем кладбищу и бежать далее,через табачные поля и мимо персиковых садов,пересечь шоссе и выбежать к бесконечным полкам виноградников,стремительно уходящих по склонам к горизонту,к морю,открывающему отсюда свои широкие объятия, затем выйти к городскому кладбищу Алустона, и сквозь него,мимо озерца с зелёной водой и камышом,слиться с шоссе вновь,а там и убежать с шоссе, коричневой каменистой тропой,петляющей среди холмов,поросших мелким приземистым дубняком,наполненных ненасытным звоном цикад.
Ступив на эту дорогу в начале,Гвен слева рассмотрел здание кубической формы под шиферной крышей,обнесённое оградой из проволоки-рабицы.Здесь было что-то государственное,сельское,казённое и тоскливое.Гвен всегда избегал таких зданий,такие здания нагоняли на него тоску и отупение.Он даже избегал смотреть на такие здания.Там происходило что-то враждебное ему.Эти здания носили на себе печать смерти.
Вэл был хорошим ходоком.Выносливым и терпеливым.И плакал он не часто.Душа у него было чувствительная и тонкая.Гвену было с ним просто и легко.Вэл никогда ему не противоречил.
17.04.2012г.