Вступление
Веселые и грустные, будничные и необыкновенные, приземленные и возвышенные, забавные и поучительные… Короткие истории, собранные в этой книге, отражают жизнь сравнительно небольшого (около семнадцати миллионов по всему миру) народа – Адвентистов седьмого дня. Для тех, кто совсем ничего не знает об адвентистах скажу, что это не национальность, и не государство. Это – христианская деноминация, Церковь. Откуда у этих людей такое необычное название? Адвентус в переводе с латинского означает пришествие. То есть, адвентисты – это просто люди, ожидающие Второго пришествия Иисуса Христа. В общем, все христиане могут называться этим именем, но для адвентистов это ожидание особенно важно и дорого. Почему седьмого дня? Потому что адвентисты, наряду с другими заповедями закона Божиего (которых немного, всего десять), соблюдают и четвертую заповедь, которая гласит: «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела». То есть, адвентисты по субботам ходят на богослужения и отдыхают. Это и выделяет адвентистов из числа других христиан.
Это коротенькие истории взяты из жизни людей, которые живут где-то рядом с вами: трудятся на производстве, занимаются бизнесом, служат в армии, работают в больницах – как все. Все они – наши соотечественники, и живут либо в России, либо в странах СНГ. Может быть, вы даже знаете кого-нибудь из них. А может, вы и сами – адвентист седьмого дня. Прочтите эти истории. Они не выдуманы. И уже хотя бы в силу этого имеют право на существование.
Всегда интересно узнавать что-то новое о людях. Кто такие адвентисты? Чем отличаются от других? Какой особенный отпечаток (и есть ли он?) накладывает на них их вера? Как они ведут себя в критических обстоятельствах? Как падают? Как поднимаются? Как переносят страдания? Как радуются? Есть ли, в конце концов, у них что-то, чему я мог бы поучиться, что пригодилось бы мне в жизни?
Поделюсь, каким образом мне пришла идея написать эту книгу – то есть собрать истории из жизни моих братьев и сестер. Уже много лет, как я сам являюсь пастором этой Церкви. А еще я преподаю в Заокской Духовной семинарии и много езжу по командировкам, бываю в самых отдаленных уголках России и бывшего СНГ, где провожу семинары для пасторов, преподаю историю и философию. И повсюду общаюсь, общаюсь и общаюсь со своими братьями и сестрами. Таким образом, у меня очень широкий круг общения, или лучше сказать – друзей. Не так давно, в одной из командировок, я решил пересмотреть новую экранизацию «Идиота». Я захватил с собою компьютер и набор ДВД. Каждый вечер в своей комнате (жил я при церкви) я решил просматривать по одной из серий картины – их всего десять, как и дней моей командировки. И каждый вечер я по нескольку раз прерывал просмотр фильма, потому что ко мне заходили (просто так, поговорить-поболтать) мои студенты, пасторы. Я подолгу слушал их истории – о жизни, о радостях, о горестях, о надеждах и разочарованиях.
Так было уже не раз. Но в этот раз все обрело несколько иную окраску: сперва я следил за развитием событий на экране, а потом ко мне приходили живые люди, живые души, такие простые и сложные, прагматичные и возвышенные, бедные и богатые – но все, без исключения, не меньшие идеалисты и мечтатели о лучшей участи человечества, о спасении мира, чем князь Мышкин. Последняя моя беседа застала меня как раз за последним эпизодом последней серии «Идиота» - там, где князь Мышкин сидит в инвалидном кресле. Я прервал просмотр буквально за несколько секунд до завершения фильма. Беседа с моим посетителем, пастором Олегом Н., продлилась часа два. Он рассказал мне о своем пути из голкипера в пасторы, о своей семье, о служении, о частых переездах, о, порой трагичных, а порой комичных обстоятельствах, в которых он оказывался. Поделился своими трудностями, проблемами и сомнениями. Как и каждому думающему, живому человеку их ему было не занимать. Но относительно одного у него не было сомнений – он избрал трудный, но правильный путь – путь служения Богу и людям. Было видно, что на другой путь его не заманишь никакими коврижками.
Когда он ушел, было уже за полночь. Я подошел к компьютеру и досмотрел последние секунды фильма. Князь Мышкин, этот идеалист, этот, как его называли, «идиот», всматривался в снежные альпийские вершины. И меня вдруг пронзила мысль, что пока я смотрел эти десять серий, я успел пообщаться не меньше, чем с тридцатью вот такими «идиотами» - живыми, настоящими, не выдуманными людьми, решившими, на свой страх и риск, попробовать изменить мир к лучшему. А сколько их всего в моей Церкви? Несчетное количество. И я так хорошо знаю этих людей – столько уже лет я живу среди них. Конечно, у всех людей есть свои достоинства и свои недостатки. Но если есть в наши дни люди, о которых можно и нужно писать, о которых есть что сказать, то это они – мои братья и сестры. И при всем том о них никто никогда не писал и, возможно, кроме меня и не напишет. Как будто их нет. Но они есть, и они – удивительно живые и интересные люди. Так я и решил написать об адвентистах – написать все, как есть, ни в коем случае не хвалу, не оду, хотя они этого и заслуживают. Конечно, меня не назовешь бесстрастным наблюдателем. Но миф о бесстрастном наблюдателе давно развеян, так что я чувствую, что вполне гожусь на роль собирателя этих историй. Кстати, я решил выбрать не столько, может быть, самые яркие, сколько характерные эпизоды из жизни адвентистов.
По мере того, как я собирал и записывал эти истории, передо мной все четче вырисовывался, если можно так сказать, среднестатистический портрет адвентиста – со своими характерными достоинствами и недостатками. Не сказать, что прежде я не имел об этом портрете никакого понятия – конечно же имел. Но теперь линии на этом портрете сделались четче, а краски ярче. Да простят меня все те, кого это касается, за то, что я выношу этот портрет на публику таким, каким его вижу.
Итак… Передо мною человек скорее средне, нежели высоко образованный. Так уж сложилось – советские ВУЗы вышвыривали из себя «сектантов», особенно тех, которые не посещали занятий по субботам. Но он начитан, даже весьма начитан (хотя, возможно, несколько односторонне).
Это человек, немало пекущийся о своем здоровье, да и о материальном благополучии тоже. Однако, в наши дни вы редко встретите богатого адвентиста – это явление, скорее, из эпохи доперестроечной, когда адвентисты значительно выделялись из общей массы советских граждан материально (хотя бы потому, что не пили, не курили, много работали, помогали друг другу и все приносили домой и в церковь). Средний адвентист трудолюбив – он не только соблюдает заповедь о том, чтобы покоиться в седьмой день, субботу, но и о том, чтобы прежде шесть дней трудиться. Практика показывает, что работодатели сегодня очень ценят адвентистов.
Человек этот несколько хитроват – жизнь приучила – и своего, чаще всего, не упустит. Но в то же время хитрость эта недалекая, не позволяющая человеку подняться слишком уж высоко – туда, где спокойно чувствуют себя те, кто не хитрят, а лгут. Человек этот рационален, и пытается заранее просчитать все «за» и «против», все плюсы и минусы. Но, несмотря на свою расчетливость, в каких-то самых главных, поворотных моментах жизни человек этот готов махнуть на все свои расчеты рукой и, как он сам говорит, положиться на Бога. Предпочитает принцип взаимной выгоды. Но если взять с вас нечего – будьте уверены, что поможет просто так. Так что расчетлив этот человек до мелочей – но только до мелочей.
Обычно он старается казаться чуть лучше, чем есть на самом деле. Но не ради себя самого, а ради своей Церкви, которую он меньше всего хотел бы собой опорочить. Это наносит на такого человека легкий налет неискренности, ошибочно принимаемый некоторыми за лицемерие. Но под этим налетом кроется душа, готовая открыться тому, кому этот человек доверяет.
Человек этот несколько страдает от комплекса неполноценности – длительная государственная пропаганда (а на сегодняшний день и давление со стороны других, более крупных церквей) заставила его, в какой-то мере, стыдиться своей принадлежности к небольшой Церкви. Этот комплекс сполна компенсируется внутри самой церкви, где этот человек уже с гордостью величает себя как принадлежащий к избранному народу, царственному священству, верному остатку верующих христиан. Человек этот напуган – десятилетия гонений сделали свое дело.
Он добр – по-настоящему, не сентиментально добр, и его доброта, часто не осознаваемая им самим, четко ощущается теми, кто живет в жестком светском мире – в мире за стенами адвентистской церкви. Кого-то это располагает, кого-то смешит, кому-то не дает серьезно принять такого человека (по крайней мере до тех пор, пока им не понадобятся помощь и сострадание).
Человек этот порой бывает завистлив – он, по своей человеческой природе, завидует иногда тому с виду яркому и привлекательному, вседозволенному образу жизни, который ведут окружающие их неверующие люди. Но эта завистливость натыкается на отталкивающую реальность и превращается сперва в раскаяние, а затем поднимает человека над привлекавшей его прежде мишурой.
Человек этот замечает в своей жизни то, чего, как правило, не примечают другие люди – он называет это рукой Божией, или водительством Божиим. В его жизни чудеса – это если и не самая обыденная вещь, то уж, наверняка, жданная и узнаваемая. Чудеса, может быть, не яркие, не похожие на фокусы, но явственно ощущаемые верой и разумом.
А еще – не сочтите эти слова патетикой – человек этот, при всей его рациональности и обусловленности, не от мира сего. Именно так, потому что центром, ядром, определяющей основой адвентизма является не столько попытка преобразовать мир, сколько приготовить его к тем преобразованиям, которые под силу одному лишь Богу, и которым должно произойти при Втором пришествии Иисуса Христа. Кем бы они ни были, чем бы ни занимались, как бы сильно ни разнились друг от друга, все свои надежды и упования адвентисты, по большому счету, связывают именно с этим ожидаемым событием.
Собственно, это и придает портрету то новое и главное измерение, которое преобразует его, заменяя случайную мелочность жертвенностью, страх и неуверенность в себе удивительным благородством характера, а зависть и расчетливость надеждою на нечто лучшее, святое и чистое. И когда это происходит – а это процесс, сопровождающийся чередой вспышек и угасаний, и снова еще более ярких вспышек – то человек не может держать свое сокровище под замком – он начинает им делиться. Он начинает делиться Богом. И именно на этом пути его ожидают самые большие радости и разочарования, восторги и обиды. Именно на этом пути ему встречаются все те обидчики, которым обычно до него дела нету. Но на этом же пути человек обретает ни с чем не сравнимую радость от того, что обогрел кого-то (в буквальном или переносном смысле этого слова), порадовал, примирил с семьей, излечил, уберег, посеял в сердце семя веры, надежды и любви и увидел – о, чудо – как они начинают прорастать живыми всходами. Тем, кто считает эти слова пустым пафосом, советую поближе познакомиться с адвентистами – но именно поближе, а не с высот своих предрассудков или своей неподъемной гордости.
Несколько слов о книге. Как уже говорилось выше, в книге вы найдете не самые, может быть яркие истории (хотя и ярких здесь немало!), сколько наиболее, что ли, характерные для адвентистского народа. По крайней мере, мне так кажется. Лишь немногие из многочисленных известных мне историй я поместил в этом сборнике. Многие из рассказанных мне или пережитых мною самим историй я просто не смог поместить в этой книге – не было времени записать их и места разместить. Но меня самого они тронули и продолжают трогать – это истории о счастливой любви, о верности, об избавлении от той или иной зависимости, о восстановлении утраченного было здоровья, об обретении настоящих друзей – словом, о всем том, чего люди искали прежде где угодно, и найти не могли… Многие комичные или траги-комичные сюжеты я должен был записать с вымышленными именами и немного (непринципиально) изменить обстоятельства происходящего – чтобы сохранить их участников инкогнито. Вот, собственно, и все. Читайте на здоровье!