Парад в честь дня рождения Императора.
Курсанты Небесной академии радовались: выдадут красивую форму, разрешат ритуальные пышные причёски, а не будничную косичку. Отправят в столицу, где их ждут девушки, музыка и вечер на свободе.
Тенпо праздники ненавидел.
Целый день без книг. Неподвижные часы ожидания, судорожное топанье по брусчатке. Бесцельное хождение по городу. Приказ снять очки. Ругань из-за того, что он опять обрезал волосы.
Ну, не хотел Тенпо служить! Он хотел быть историком, однако, сирот не спрашивают. Единственное, что привлекало мальчика в училище - музей оружия. Оружие Тенпо обожал. И любовь эта была взаимной. Мало, кто из курсантов превосходил его в искусстве владения катаной.
Скука. Ровные ряды, воины разодеты, как павлины. Тенпо кривился: разве это мечи?! Стыдно обнажить!
На площади появился ослепительно белый конь, несущий снежно-белого всадника. Всадник Тенпо понравился: на физиономии – вселенская скука, катана в строгих ножнах, видавшая виды рукоять оплетёна потёртой акульей шкурой. Только на цубе - лишняя деталь: голова дракона.
Всадник приблизился.
Тенпо спиной почуял чуждое празднику движение в толпе.
Неподходящее. Злое.
Краем глаза он увидел хищно изогнутую дугу арбалета.
На решение не оставалось и секунды. Тенпо рванул меч из ножен солдата ограждения и прыгнул.
Катана сонного стража приняла на себя бельт, летящий в грудь белого всадника. Удар был так силён, что Тенпо первый раз в жизни выронил оружие.
За его спиной стукнули копыта, алмазный клинок дракона прочертил дугу, и снайпер рухнул на брусчатку площади. Сквозь звон в ушах, Тенпо услышал спокойный, значительный голос:
- Назад все. Растяпы.
В толпе нашелся желающий высказаться.
- Годжун-сама, ваше мастерство подарило вам жизнь!
Дракон прикрыл веки и процедил сквозь сжатые зубы:
- Какие громкие слова, советник.
Тенпо увидел, как блестящая серебром шпора тронула атласный бок драконьего коня. Конь прянул, крупом свалив советника на мостовую. Дракон наклонился к самому лицу ошалевшего мальчика.
- Спасибо, курсант, за то, что вы подарили мне шанс.
- Вот так вот, Кенрен, - маршал придушил окурок, - когда в следующий раз услышишь, что у меня с Годжуном особые отношения, знай, они, действительно, особые. После выпуска я очень быстро попал в этот уютный кабинет. И, кстати, Годжун тогда был младше меня.
- Маааршал, я понял, он хороший и все такое, но ты заговариваешься: «тогда младше был»!
- Разве их поймёшь? Смертных.