***

ИЗ КНЯЗЕЙ  в ГРЯЗИ

Валерия нежилась под горячими лучами весеннего солнца. Розовые цветочки от дырочек шляпки играли калейдоскопическими бликами на холеном лице девушки веселый своеобразный танец. Пухлые губы красавицы нашептывали песенку соответствующей настроению и погоде. Настроение классное, погода отличная и все, казалось бы, превосходно, если бы не одно, можно сказать, подозрительное предчувствие. Вспомнив об ощущениях неясных и  нарастающих смятениях, она привстала с кресла. Что это могло быть? Зачем тревога пробралась в душу? Девушка мысленно останавливалась на всех вопросах, какие могли бы стать проблемами. Бояться за здоровье родителей? С мамой все хорошо, только, что говорила  с ней по телефону. Папа на симпозиуме в Америке, мама с ним. Это второй папа. Настоящий, их бросил, когда она еще не родилась. Муж? И с ним вроде бы не плохо. Занимается бизнесом, правда мало внимание уделяет ей, но она знала, что на первом месте у него работа, потом она. С этим она смирилась не сразу, но поняла, что надо кому-то зарабатывать деньги. Ей Максим запретил работать. Она художник дизайнер, вернее свободный художник. Вот сейчас полежит еще немного, поплавает в бассейне и возьмется за мольберт. Есть мыслишка по поводу одного наброска картины у озера при садящем солнце.
-Валерия! Сок, – домработница подала стакан солнечного энергетического напитка - апельсиновый сок.
-Спасибо, Даша. Поставь его на столик. Потом выпью.
-Что приготовить на обед?
-Как всегда. Салат фруктовый и стакан минеральной воды без газа.
-Опять? Вы совсем похудеете, Валерия! Кому тогда такая тощая нужны будете? Давайте рыбки приготовлю или что-то, что скажете. Мясо надо вам хотя бы немного. Неделю себя изводите одними салатами.
-Дашенька, я не хочу есть. А салаты мне нравятся, по сути. А чтобы вы не ругали так меня, вечером съем все что приготовите. Я не привередливая в еде, сами знаете.
-Отлично! Тогда я пойду на рынок, еще не поздно и куплю что-нибудь свежее. Хорошо? Вы не будете скучать одна? – Даша была мила и предупредительна.
-Разве в холодильнике закончились продукты? – Валерия сняла очки. – Почему не сказали? Вас водитель с утра бы отвез на рынок и в магазины.
-Нет! Мне полезно самой закупать продукты, ведь на машине ездить, пешком не ходить, можно растолстеть. А у меня яркий пример, это вы! Вы само совершенство и красота!
-Не льстите, Дашка! Это не прилично! Хорошо, езжайте сама.
Домработница засуетилась. Заговорщицки часто поглядывая на хозяйку, Дарья пыталась что-то сказать.
-Даша! Что еще? У вас вид откровенно загадочный. Что вас волнует? Говорите.
-Валерочка, милая, во-первых, давайте говорите мне «ты». Это меня смущает, если хотите. Во-вторых, у меня к вам разговор серьезный. Я долго думала и решила, что вы должны знать обязательно. Расскажу после рынка. Вы не волнуйтесь, я помогу вам вывести одну особу на чистую воду. Я знаю что говорю. Если вы не примете меры, боюсь, что…
-Даша! О какой особе говорите? У нас что, кухарка ворует или водитель интрижку завел с одной из наших работниц? Милая, спасибо за бдительность, только мне все факты эти давно известны. Я не отношусь к алчным хозяйкам. Им тоже надо жить. В сплетни тоже не верю. Ну, не убьют ведь меня! Я никому плохого не сделала, всем стараюсь помогать и врагов у меня нет.
Дарья хитроумно усмехнулась. Взяла несколько денежных купюр из пачки, отложенных для необходимых хозяйственных расходов и пару пакетов.
-Много закупать не буду. Завтра купим свежие. А поговорить мы поговорим, обещаю, удивлены будете очень…
Валерия почувствовала боль нарастающей тревоги в сердце. Слова домработницы сконфузили ее. Нужно было бы не отпускать ее одну в магазин, а выслушать. Теперь несколько часов ожидания скажутся на плохом самочувствии. Мелодичная трель мобильника на минуту отвлекла Валерию от удручающих размышлений.
-Сегодня задержусь. Важная встреча с японцами. Не жди. Пока, – односложные слова мужа исключительно холодно констатировали о предстоящих делах. Ни тебе здравствуй, ни до свидания. – Сердце сжалось еще сильнее, - когда случилось то, что она не заметила факт перехода общения с любимым от теплого к сухому, ни к чему не обязывающему, казенному уведомлению. Спасибо, что предупредил еще, мог бы вообще, передать секретаршей, или запамятовать.
Обнаженное тело скользнуло в голубизну бассейна. Валерия обожала плавать одна и нагая. Так она лучше ощущала нежность прикосновения прохладной воды. Чудесным образом тревога таяла, и на смену прибывало умиротворение, а вместе с тем чувство вины перед мужем. Зачем она строго судит о нем, сама ведь отказалась посещать корпоративные мероприятия? Как объяснить было ему, что ей тоскливо было со всем окружением  Максима. Чопорность  дам и, не скрытая склонность  мужчин выслужиться перед начальством, претила тонкой душе Валерии. Она всегда держалась здравого изречения: «Таланту надо помогать, бездарность  пробьется сама». Среди предоставленной публики она ощущала себя лишней. Все вокруг кричало о фальши. Несколько кругов и, сделав пару-тройку упражнений, она вышла.
Махровое полотенце, мягко укутав ее точеную фигурку, воздействовало приятной истомой. Захотелось вдруг покоя и ласки…
Открыв дверку бара, девушка налила себе сок и, не успев выпить, как на ее накинули что-то темное с неприятным запахом. Тошнотворный запах похожий на чеснок вызывал позывы на рвоту. Крик женщины перекрыла чья-то рука, больно сдавившая ей не только рот, но и нос.
Отбиваться руками мешал мешок, ноги болтались не долго, их стянул клейкий пластырь. Что-то больно укололо ее выше локтя и, все кругом поплыло. Отдаленно раздавались сиплые голоса мужчин незнакомых. Матерные слова отдалялись, и вскоре все затихло. Ей показалось, что ее тело взмыло в воздухе…
Очнулась Валерия в незнакомом доме. Вокруг витал запах пота и приторно-сладкий дух какой-то травки, от которой кружилась голова.
-Вроде очнулась неженка... Эй! Просыпайся! Чего дрыхнешь так долго? Совсем оборзела барыня… - женский голос грубый и неприятный звучал надрывно. – Эй! Красавица южная, никому не нужная, быть может, соблаговолишь ответить нам, безродным и бесхозным? – продолжал надрываться все тот же голос.
Валерия пошевелила затекшими руками и ногами. - Развяжите меня… Кто вы и что вам надо? Если выкуп, то можете обращаться к мужу.… У него деньги. Решит выкупить – выкупит.… Если пожалеет – то я вам ничем не могу помочь… Прошу вас, развяжите.
-О! Голос наконец-то продрался. Развяжите эту барыню! Мне надо увидеть ее глаза, холеное личико и решить, что делать дальше…
Яркий свет, ослепил глаза. Валерия прищурилась и инстинктивно прикрылась руками. Онемевшие ноги подкосились. Девушку качнуло. Привыкнув к свету, она огляделась. В глаза бросились тени трех мужчин и девушки в кожаных брюках впереди них. На лице девушки короткая маска, словно из спектакля «Летучая мышь». Черный, обтягивающий красивую фигурку, блузон и, лисья безрукавка сверху, придавали ей мужественность и дерзость.
- Ну? Пришла в себя, красавица? – хриплый голос хозяйки практически испортил хорошее впечатление. Она сразу стала до не приличия грубой и отталкивающей.
-Зачем вы так? Вам это не идет…
-Чего??? – Ты слышь, Колун, она еще что-то вякает? Может дать ей пару пинков в зубы, чтобы не возникала.
-Маня, тормози иногда себя. Ты говорила, что у тебя есть задумка, как обогатиться. И еще обещала, что заплатишь нам пристойно. Зачем растекаешься перед товаром? Куда ее назначила? Определяйся, нам бабки нужны. Чем резвее, тем лучше. Кузя дал тебе три дня.
-Не гуди! Это моя задумка. Сама решу, что и как. Получите свое бабло. Все будет, так как я говорила. Вначале хочу поболтать с барышней о своем,…о «бабском».
-Спрашивайте. Я, что знаю, расскажу. Вас, как  я поняла, Маней зовут? Извините, я  боюсь, что вашим планам не сбыться. Не уверена, что муж мой, выплатит выкуп за меня. Последнее время, я что-то не замечала за ним благосклонного отношения ко мне. Отпустите меня, пожалуйста, - голос ее дрогнул.
-Сщас! Разбежалась! У меня к тебе, детка, совсем другие намерения. Благоверный твой, ни шел, ни ехал. Так и быть, рассекречусь, это он и заказал нам тебя. Так что, не хнычь, тебе уготована другая судьбина. Какая? Рассказываю. По «бабьи», мне тебя жалко. Чем это ты так своему мужику насолила, если он тебя «заказал»? И не просто «заказал», а слезно просил тебя, такую чистенькую, такую правильную, такую воспитанную «опустить» и чем ниже, тем лучше. И денежки баснословные заплатил. Правда, еще у нас их нет, но обещал, что как только, так сразу. Усекла? Теперь, тебе слово. Поведай нам, простым, кто ты и как?
Девушка была в замешательстве. Грубые откровения Мани, полностью парализовали ее волю и умственные способности думать логически. Нервный кашель, громко и надрывно отзывался в грудях. Валерии не хватало сил взять себя «в руки». Бледность и холодная испарина покрыла ее нежное лицо.
От Мани не укрылось и то, что пленница была чрезмерно худенькой с прозрачной кожей. Синь венозных ветвей проглядывала под кожей легким голубым узором. Где-то далеко, в глубине ее зачерствевшей души, проскользнуло сомнение, и напоминание отдаленной жалости, кольнувшее сердце беглым укусом жала. Но, она быстро «задавила» в самом начале рождения и намека на угрызение совести. Как же так, она, сама королева, законодательница своих же жестких правил с несправедливостью, заступница униженных и оскорбленных, вот так вот, может легко, только лишь от внешнего вида источника «зла», может не справиться со своими принципами и пожалеть жертву. Она жестко насупила брови, отчего те образовали глубокую складку, далеко необычную ее и без этого сурового вида. Кожаные брюки глухо скрипнули от нетерпеливого движения девушки, лисья безрукавка качнулась в такт. Коричневая кружевная маска, покрывала ее лицо ниже глаз, присмотревшись, можно сказать, подходила ее карим глазам. Мохнатые ресницы обрамляли ее миндалевидные глаза. Красивые брови выгодно выделялись на красивом и высоком лбу. Черный до синевы «конский» хвост, ее густых и жестких волос игриво высился на голове, придавая девушке законченный вариант стильной и знающей себе цену, девушке. Вот только голос фигуры, хриплый и низкий, не придавал изысканного шарма и нежности.
Видно, помотало ее по жизни, вытравило из ее души все самое нежное и чувственное, оставив лишь эротичное и сладострастное, – промелькнуло в голове Валерии. Только глаза Мани еще отражали нетвердость, так не связывавшуюся с внешним обликом. Как бы хотелось рассмотреть ее лицо. Почему она прячет его? Если она радикальным образом, решила по приказу, или просьбе, но за деньги, избавиться от нее, то и прятаться ни к чему. Все равно, ее судьба предопределена дальше… - в сердце кольнуло.
-Что замолчала? Толкай свою речь, сама просила, дать тебе слово.
-Я не знаю, что сказать. Спрашивайте.
-Вопроса два. Почему стала изгоем в семье? Чего накосячила? По твоему виду, ты сама невинность? Или, я не права? Рассказывай. У меня есть время и желание тебя послушать, – сигарета перекачала из рук близ стоящего парня в ее руку. Закурила, прищурив правый глаз. – Ну?
-Манечка, я ничего такого плохого не сделала. Поверьте мне. Я простой художник. Все время нахожусь дома, и, когда появляется вдохновение, пишу картины. Детей нет. Я хотела, очень. Муж, против, говорит, что еще рано.… В дела мужа я не  вмешиваюсь. Это его прерогатива. Да и сам он меня не впустит. Можете меня пытать, я ничего не скажу, так как я ничего не знаю.
-Хм. Дыма без огня не бывает. Значит, что-то не так. Хорошо. Обойдемся без твоих интимных изливаний. Начнем реализовывать идею твоего мужика. Ты, позвонил? – обратилась она к тому же близ стоящему парню. Тот кивнул.  – Что сказал?
-Сказал, что сейчас приедет. На заправке он.
-Лады. Накормите девку. Видите, кости торчат одни. Ох, эти богатые.… Все есть, все подают на голубой тарелочке, с голубой каемочкой, так нет же, дохлые мухи! – хриплый голос Мани по-хозяйски звучал безапелляционно.
Ребята засуетились. Вскоре на полотенце, была разложена нехитрая закуска: хлеб, колбаса и бутылка минеральной воды.
-Что, небось, и воду пьешь без газа? Так сама и выпусти его из бутылки. Тут у тебя нет служанок. Сама давай, обслуживай себя. Чем богаты, тем и рады, - она скептически усмехнулась.
Внутренняя сущность Валерии, съежилась. Полотенце было грязное, вонючее, в странных пятнах. Хлеб, рваными кусками скупо царил на нем, колбаса, не первой свежести, источала затхлость. Тошнотворный комок подступил к самому горлу.
-Спасибо. Я на диете…
-Ха-ха-ха! Уморила ты, меня, девка! Решила перед смертью, так сказать, «надышаться»? Ну-ну! Дыши, дыши, соблюдай свою фигуру... На том свете тоже любят стройных и красивых.
-Подождите! – Валерия плакала,- вы же меня, я слышала, куда-то определить хотите.… Зачем убивать меня? Я могу вам помочь. Не убивайте меня,… пожалуйста! Что я вам сделала… - слезы катились градом. Вскоре, отчаянный плач заполонил всю комнату, эхом отдаваясь в полупустых соседних комнатах.
-Ты, что? Кончишь ее? Решила? – это заговорил второй. – А говорила, что придумала, как недурно еще  «бабки» получить. Смотри. Сама потом не пожалей, не часто такие, богатенькие к нам попадают. Лучше, отдай ее Димонту. Тот в Турцию отправит ее, там любят хорошеньких и нежненьких телочек.
-Не гуди! Видишь, я думаю! Ты бы всех только и отправлял туркам! За «своих», русских, у тебя что, кишка тонка, подумать и заступиться? Слабак и г…ты. Придурок чистой воды.
-Я, что? Я же дело говорю. Сама же пожалеешь!
-Еще одно слово и в зубы дам! Ты еще меня учить уму разуму будешь. Я же сказала, сама решу что делать. Я еще не разобралась. Вот разберусь, тогда и решу что и почем. Ясно? Училка нашелся мне! И не сметь мне перечить! – девушка в яростном негодовании ходила взад-вперед.
Ребята ушли в дальний угол. Молча поглядывая на них, переговаривались.
-Что задумали? Не дай Бог, если узнаю что-то, что вы за моей спиной сговорились, убью! Со мной шутки плохи! Если решу отдать ее туркам, отдам. Решу закопать живьем, закопаем, или отпустить ее здоровую и невредимую – отпущу, дам свободу! Но, это если я сама так решу. Все! Баста!
Валерия сжалась. Она поняла, что от этой, по-своему красивой и волевой девушки, зависит ее дальнейшая жизнь. Действительно - жизнь или смерть! Ужас! Что она такое сделала? Чем погневила Бога! Она так старалась жить правильно. Не смела даже голос повысить на старших, маленьких защищала, помогала всем, кому могла. Раньше больше бедным помогала и бомжам, но в последнее время, она мало выходила из дома, мало встречала убогих и соответственно, не помогала. Господи! Может, от этого и обиделся Всевышний, наказывает ее таким образом! Стоп! Что мне говорила моя горничная? Кажется, она сказала, что против меня кто-то и что-то замышляют… Кто? Почему я не выслушала ее… Вечно я со своими убеждениями.… Вот, теперь и наступили мои последние часы,… а может, минуты? – она разрыдалась в голос.
-Господи! Чем я тебя прогневила? За что ты меня наказываешь? Ведь я всем помогала, всем старалась угодить и всех любила. За что ты меня наказываешь! Я даже и пожить не успела как надо. И деток не успела подарить мужу и внучков моей маме. О, Господи, как же переживет моя мамочка, она же бедная сама меня вырастила и сама выучила. Зачем я вышла замуж за этого человека, ведь мне говорили, что ему нужно только папино наследство. А зачем мне было папино наследство, если я сама ни разу не видела своего отца и не рада была его свалившегося с неба богатству. Я и деньги-то отца в глаза не видела…. – она покачивалась в такт своему причитыванию и, возведя вверх руки, просила прощения у Бога.
Маня наморщилась от словесного потока девушки. Казалось, она чему-то удивилась.
-Погоди-ка! Ты как вышла замуж? И какое богатство свалилось на твою голову! Я что-то не врублюсь.
 Ребята перестали шептаться, прислушались. Рев прекратился также внезапно, как и начался.
-Что вытаращила глаза? Тебя спрашиваю, как ты обогатилась?
-Да не обогащалась я! Я вышла замуж за партнера своего отца. Я не любила его сначала, потом влюбилась сама. Меня мама так воспитывала, что любить можно только один раз и навсегда. Он старше меня немного, но все равно, если я вышла замуж, то все… Мои родители разошлись, когда мама моя была беременна. Вернее, он нас бросил. Родилась я уже без папы. Мама сама меня растила и уму-разуму учила. Отец внезапно погиб, в автокатастрофе. Никто не знал, что папа дарственную на меня оформил. Думаю, таким образом, он вину свою хотел искупить. Партнер отца уговорил меня, в память папы, выйти за него замуж. Я благодарна была ему и переписала на мужа бизнес отца. Вот и все. – Валерия, всхлипывая, судорожно проглотила слюну. В горле пересохло. – Я честно говорю. Чем я прогневила вас?
-Так, так. Все идет как надо. Я не люблю, когда мне подсовывают туфту,  – она снова металась по комнате, меряя шагами метры. – Это что же получается? Меня, Маньку Справедливую, поиметь хотели и, попросту, надуть? Не получится! Кто с мечом придет, тот от меча и погибнет! Это я, Манька Справедливая, буду решать, кому тут жить поживать, а кому на нары отбывать! Все! Баста! Я решила. Вы! – кивнула она пацанам, - звоните Хилому. Пусть камеру захватит. Скажи, срочно нужен. Кино снимать будем. Напоите девку чаем, я думать буду. Справедливость толкать буду. – Справедливая Маня закурила четвертую сигарету.
Через два с половиной часа, все было сделано. Фотографии получились отличные. Валерия, вся в крови, с отметиной во лбу от пули, лежала на полу. Белой полоской отмечались раскинутые руки на фоне красного пятна и вызывали неясную жалость, как ни странно,  к себе самому, намекая на недолговечность и смертность в любой миг.
-Вот и все, – грустно вздохнула Маня и сорвала маску.- Теперь она мне ни к чему. – На Валерию глядела красивая девушка с пухлыми розовыми губами  и ямочками на щеках. Глаза не были уже таким колючими и дерзкими. Стояла простая, миловидная девушка с непростым характером, но справедливым. – Я, как всегда, решила справедливо. Скажи спасибо, что ты, рыдая, умеешь говорить. Я же просила тебя, расскажи все. Чуть сама все не испортила. Я тебя хотела отправить в сексуальное рабство, только решала куда.
-Почему в рабство?
- Так. Информация была на тебя. Ты, в прошлом, проститутка со стажем, женила на себе «папочку» и, якобы, имея компромат на него, держала мужа в «ежовых» рукавицах. Он, бедный, пылинки с тебя сдувал, но ты жила как хотела, вертела им как хотела.
-Маня, неужели это мой муж все-таки, нанял вас?
-Не сам муж, его дочь от первого брака.
-Дочь? У него нет дочери, Маня! А фото есть его дочери? Можно посмотреть?
Девушка, покопавшись в своей сумочке, нашла не большого формата фото и передала Валерии.
-Нет! Не может быть! Это же наша новая сотрудница, секретарь мужа…
-Секретарь? Ну, тогда все ясно, откуда ветер дует. Обычная ситуация, обычное дело. Так «пролазят» новые любовницы, устраняя всех на пути. И если она так говорит, значит и он не безгрешен. Посмотрим дальше…
-Что будет со мной?
-А что с тобой. Будешь жить дальше, но без него.… И бизнес твой вернется, к настоящей хозяйке вернется.
-С ним, что?
А с ним будет то, что заслужил....Не будь я Манька - Справедливая!!!