В школу я пошла 6 лет, 7 мне исполнилось в конце сентября. Был в деревне мальчик, чуть постарше меня, Стёпа Коньшин (нет уже Стёпы живого давно), но его не взяли в 1 класс, а меня взяли. По этому поводу у пьяного отца Стёпы была «разборка» с моим отцом, да и в мой адрес он выкрикивал нехорошие слова, но я нисколько не боялась его, так как у меня была защита и опора – папа. Было три причины, по которым меня предпочли: я уже умела читать до школы, в отличие от Степана; отец был председателем родительского комитета; первой учительницей моей должна была стать, по мнению отца, Александра Васильевна Павлова, которая учила и его, моего папу, и старшего брата. Поэтому, несмотря на мой малый рост, я пошла в школу 1 сентября 1962 года.
Нельзя сказать, что школа отодвинула меня от отца. Хотя, несомненно, у меня появилось много нового в жизни, в связи со школой. Школа помещалась в здании бывшей церкви – самом большом строении в деревне на нашей стороне. Особенно впечатляли высокие потолки, под которыми висели на длинных проволоках керосиновые лампы. Чтобы подсветить их, Александра Васильевна забиралась на стол или парту и поднималась на цыпочки. По утрам в зимнее время до обеда было темно без освещения. «Вдоль деревни от избы и до избы» торопливые столбы зашагали через год, когда я училась уже во втором классе, а раннее детство моё прошло при свете керосиновой лампы. Причём подружка моя, Маша, завидовала мне, потому что у нас дома была лампа с зеркальным отражателем, висевшая не под потолком – хотя такая тоже была – а на стене, и это было превосходно по тем временам.
В школе было три больших помещения и одно маленькое, не считая холодного коридора, откуда был выход в холодные туалеты с большими отверстиями, которых я ужасно боялась: мне казалось, что я без труда смогу туда проскользнуть, если случайно оступлюсь. Как я понимаю, огромный церковный зал был просто поделён дощатыми перегородками, чтобы выделить помещения для двух классов и коридора, в котором мы бегали и играли в перемены.
В классных помещениях занимались ученики двух классов: одна учительница вела уроки в 1 и 3 классах, а другая – во 2 и 4. Это было, мне кажется сейчас, не только не плохо, как утверждают многие, а даже замечательно и хорошо для учеников. Ведь уши наши и глаза не закрыты для восприятия происходящего вокруг. И вот, пока наши пальчики заняты выведением разных крючочков и палочек в прописях, уши внимают учительским рассказам, предназначенным для третьеклассников. Пройдёт два года, и этот же материал благодатно уляжется в наши головы уже на подготовленную почву, как знакомый, слышанный ранее. Нет, вовсе не плохо это было придумано нашими чиновниками от образования, хоть и прослеживалась в первую очередь мысль об экономии государственных средств, предназначенных для выплаты заработной платы учителю!
Мы любили приходить в школу пораньше и поиграть перед уроками в любимые игры. Кроме пряток, была распространённой среди нас незатейливая интеллектуальная игра, которую мы называли просто – «Города, реки…». Страница линовалась в таблицу, в которой было 7 столбиков: города, реки, озёра, животные, растения, имена, предметы. Ведущий закрывал глаза и наугад тыкал карандашом в газету. На какую букву выпадало остриё карандаша, на эту букву и писались выше означенные названия. На стене в классе висела большая карта полушарий и физическая карта страны. Можно было заглянуть и туда. Затем происходила сверка. Если у тебя ни с кем не повторялось название, ставился самый высокий балл – 5. Если было совпадение у двух человек – 4. Если более – 3 или 2. Как правило, больше 5 человек и не играли – было уже ясно для всех, что 5 ждать нечего. Но, между прочим, игра эта достаточно неплохо нас развивала. Совсем недавно я научила свою внучку-третьеклассницу этой игре, и теперь, приезжая к нам в гости, она приглашает нас с дедом поиграть вместе с ней!
Кроме того, мы «жали сало» друг из друга, а попросту выжимали ставшего в угол человека, притискиваясь к нему телом, играли в догонялки, в ручеёк, в игру, которая называлась «невод» или «рыбу сачить». Современное название игры – «тройки», когда дети встают по трое в круг, переплетая руки впереди себя, а «невод» из двух человек ходит за кругом, выбирая себе «рыбу» - третьего партнёра. Оставшиеся двое становятся неводом. Смысл этой игры, примитивной, на первый взгляд, мне кажется, заключается в развитии умения ощущать себя членом коллектива, а также и в развитии толерантности, терпимости к партнёру. Ведь в детстве очень развиты и такие чувства, как неприязнь к кому-то, а здесь следовало выносить спокойно желание даже неприятного тебе человека прикоснуться к тебе, постоять рядом, может, и словечком перемолвиться. Порой и неприязнь уходила прочь после такой игры. Кроме того, педагогу сразу видно, кто из детей пользуется уважением и авторитетом – такого ребёнка выбирают чаще.
У нас не было столовой, продлёнки, и в школу мы брали свою еду, в основном бутерброды, чтобы на большой перемене попить молока, кто приносил с собой, или чаю – большой чайник грела Александра Васильевна на плите в учительской. Особенно вкусны были ломти хлеба с кусочками сахара, воткнутыми в него, - в течение дня сахар растворялся в хлебе, и есть такой подслащённый ломоть было необычайно вкусно; хлеб же, намазанный маслом, я не любила. После уроков мы возвращались домой, наигравшись по дороге, вместе со своей подружкой Машей Жигаловой, живущей недалеко от нас, тоже на Шилове.
В дороге было немало интересного: то шаги считаем - у кого путь длиннее(конечно, у меня, мне дальше идти!), то в колее отыщется ценная находка - рубль, а то и трёшник, и потом спорим, чья очередь по "счастливой" колее идти. Идём то нормальным шагом, то задом наперёд пробуем, как будто мы особенные люди, с другой планеты прилетевшие... То язык свой, особенный, выдумаем, говорим, приставляя к каждому слогу дополнительный, постоянный:"Ско-ле-ро-ле до-ле до-ле-му-ле то-ле до-ле-та-ле-щим-ле-ся-ле?"(что означает: "Скоро до дому-то дотащимся?") И продолжаем свои беседы, счастливые, что нас никто не понимает... А однажды шагаем на лыжах, снег скрипит, забои высоченные по краям дороги, мы идём, как по дну канала. Беседуем оживлённо о чём-то своём, а лыжи поскрипывают, звуки посторонние не слышны, увлеклись разговорами. Машка вдруг как крикнет: "Козёл!" - "Что ты, дура Машка, какой козёл посередь зимы? - говорю. - Какая же хозяйка его из хлева выпустит?" Боевая моя подружка уже на забой вскарабкалась, а я всё рассусоливаю о невозможности появления козла на дороге в зимнее время...Вдруг сзади как забибикает! Я аж села от неожиданности на дорогу. Опомнилась, когда водитель "козлика" - легковой машины - передо мной появился, испугавшись, вероятно, не случилось ли что серьёзное с этой мелочью с перепугу...
Продолжение
http://www.proza.ru/2012/04/17/1534