Наверное, немало хлопот доставляла я своему старшему брату в своё время. Ведь парню надо бегать со сверстниками, а тут заставляют нянчиться с вечно ревущей, сопливой, надоевшей хуже горькой редьки девчонкой! Оставят Колю со мной родители, уйдя на работу, а разве под силу пацану дома летом усидеть, когда его товарищи на речке. Посидит Колька честно со мной, поразвлекает то книжками, то игрушками, а потом…
- Хочешь, фокус покажу?
- Конечно, хочу!
(Если честно, то боюсь я его фокусов, но ведь верить хочется, что сейчас-то не обманет!)
- Сиди на крыльце и смотри внимательно, что я буду делать! Только глаз не своди с меня! Поняла?
- Поняла! Чего ж не понять?
Колька слетает с крыльца и обегает вокруг поленницы, стоящей напротив окон.
- Видела?
- Нет! А что видеть надо было?
- Вот дурёха! Показываю ещё раз! Внимательно смотри!
Таращусь во все глаза. Опять не вижу ничего.
Потом Колька пару раз обегает вокруг соседнего дома Марьи Сергеевны. И снова ничего не подозреваю и не замечаю. Колька, ругая меня бестолковой, велит сидеть не шевелясь и смотреть во все глаза молча… Я смотрю вслед ему, скрывшемуся в очередной раз за соседним домом, и жду чуда – фокуса. Проходит огромное – кажется мне! – количество времени, в течение которого до меня начинает доходить, что фокус заключался в том, как Кольке убежать от меня, чтобы не видели и не слышали соседи. Когда его коварство и обман окончательно раскрываются, я вою сиреной… Прибегает Марья Сергеевна или кто-нибудь из её внучек, а то и Герасимовна услышит. Утешают меня наперебой, ругая Кольку, а я отправляюсь на его поиски и вою на всём протяжении от нашего дома до реки, а это порядка 1,5 км. Подходя к реке, я слышу, как идущая впереди меня Марья Вадимова ругает Кольку, увидев его среди купающихся мальчишек. Я придаю голосу большую громкость и выразительность переливам. Колька кричит мне, махнув рукой: «Смотри фокус: последний раз ныряю!» Я, перепуганная его словами, замолкаю и подбегаю к мосту, наблюдая за ним. Он нырнул, и …я не вижу его, о Боже! А Колька вынырнул под мостом и ждёт продолжения моих действий. Возобновив свои вопли, я бегу по мосту, а Марья, заметив его, спрятавшегося под настилом, грозит рассказать отцу и матери. Колька вылезает, и мы шагаем к дому. Мне, маленькой, купаться строго-настрого запрещено.
Несмотря ни на что, я люблю «фокусы» брата, хотя ему и достаётся за них немало. Жизнь никак не научит меня осторожности, и я поддаюсь искушению, вновь и вновь оказываясь обманутой. Так, он обещает мне «показать Москву», а я ведь мечтаю увидеть её на самом деле, и невдомёк мне, что невозможно увидеть Москву, будучи поднятой его руками, стиснутыми по бокам моей головы… А я верю, потому что не далее как вчера Колька рассказывал мне с упоением, что Москва находится во-ооон за теми синими верхушками елей, к югу от нашей деревни, и вообще, если идти в сторону Москвы через Сметанное озеро, то до Москвы меньше, чем до Кучкаса, всего 7 км… Только где это Сметанное озеро? Но я верю, что оно действительно есть, поэтому и ведусь на его приколы и шутки и позволяю ему себя поднять, теша себя надеждой, что смогу увидеть не только это озеро таинственное, но и Москву тоже… А потом Колька шёпотом рассказывает мне «страшную тайну»: в Кучкасе (деревенька в 10 км выше Нюхчи по Пинеге, крайний населённый пункт района), - вырыли скважину аж до самой Америки, и можно на америкосов посмотреть! И вообще, Кучкас станет для меня деревней, когда мама возьмёт меня туда, вняв моим надоедливым просьбам(разочарования-то у меня было в тот момент, когда я увидела появившиеся за поворотом обычные деревенские дома, а не кирпичные, не небоскрёбы, до этого на картинках высмотренные), а до той поры я буду представлять его городом с многоэтажными домами, доселе не виданными мной, ведь именно так обрисовал мне Кучкас мой старший брат-фантазёр…
Однажды я увидела дым, валивший из-за двери в маленькой комнате нашего дома – так мы называли вторую комнату нашего пятистенка, смежную с главной, основной комнатой, являвшейся одновременно и прихожей, и кухней, и залом, а ночью – спальней. Я сунулась за дверь и увидела там старшего брата. Он курил! Поняв, что попался, Колька пообещал мне, что даст мне покурить, если я не скажу об этом родителям. «Ведь курить – это так здорово!» - сказал он. Я выбрала его вариант. Ученицей я была прилежной и внимательной. Не знаю, затягивался ли он сам так, как учил делать это меня. Меня же от затяжки моментально вышибло из разума, а мой рёв привлёк внимание родителей, находящихся на улице неподалёку. Конечно, всё было выяснено тут же, и брат был подвергнут наказанию, а со мной пришлось отваживаться, пока я пришла в себя…Надо сказать, что этот случай был для меня уроком: помня об отвратительном ощущении, я не закурила и позже, хотя для многих моих ровесниц курение стало привычкой.
«Ох, Валька-Валька…- скажет мне однажды задумчиво и важно мой старший брат. – И что из тебя выйдет?..» И замолчит многозначительно, а я, зачарованная важностью его тона, с напряжением буду ждать, какое же будущее меня ждёт, по его мнению. И дождусь его заключения: «Да, толк-то из тебя выйдет, а бестолочь, наверное, останется…» И, засмеявшись, подмигнув мне задорно, увернётся от замаха моей ручонки…
Продолжение
http://www.proza.ru/2012/04/17/1514