Глава 9. Тираннозавр в кокошнике.
- Не пойму, - возмущался Нюма, - какого чёрта ты так тонко нарезал эту буженину! Или наивно надеялся, что я от этого меньше сожру?..
Мы вчетвером сидели за столом на нашем балконе. Дело происходило не так давно в нашей израильской квартире. Нюма с Милочкой не часто балуют нас своим посещением, поэтому подобный визит всегда превращается в праздник и сопровождается обязательным застольем.
Не успели они зайти, как мы тут же пригласили их к столу.
- Не могу…, - с порога заявил Нюма.
- Не можете? – моментально расстроилась моя жена.
- Не могу…отказаться, - продолжил Нюма неоконченную в первый раз фразу, - но я на строжайшей диете: 3-4 бутерброда – это максимум, который я могу себе позволить!
- До обеда или после, - попытался уточнить я.
- Когда я сказал «три – четыре бутерброда», то имел в виду три до обеда и четыре – после, хотя можно и наоборот. А можно и перемножить эти цифры, или они не умножаются?..
Стол был заставлен всякими яствами. Я разлил всем по бокалу вина:
- Мы собрались без особого повода, поэтому любой тост, кроме как о еде, будет неуместен. Нюмочка, может быть ты знаешь какой-нибудь анекдот о еде?
- Издеваешься?! Я знаю сотни анекдотов о еде и даже конкретно о твоей буженине…. Едут в поезде еврей и хохол. Хохол разворачивает огромный кусок буженины, а еврей вытаскивает маленькую тараньку.
Хохол удивляется:
- Чё ты ишь? Чё там исть – то?
Еврей отвечает:
- В твоей буженине один жир и холестерин, а в рыбе – фосфор, необходимый для работы мозга.
- Тогда давай меняться, - предложил хохол.
Съел хохол тараньку. Смотрит, совершенно голодный, как еврей доедает буженину:
- Сдаётся мне, что ты меня надул!
- Вот видишь, - отвечает еврей, - только одну рыбку съел, а поумнел прямо на глазах…
Мы весело посмеялись, радуясь за свой хитро…ый народ (я имел в виду хитроумный, а вы что подумали? Ну, естественно, как в известном тесте: вставьте пропущенные буквы в слово « -У-НЯ» - если у вас получилось «КУХНЯ», то вы воспитанный человек)…
- Кстати о буженине, - вставил я, - мне дали перепробовать все ветчины и пастрамы, которые были в нашем «русском» магазине, эта оказалась лучшей, но нарезали мне её весьма оригинально, установив машинку на двадцать микронов. Но вы берите сразу несколько кусочков.
- Он плохо представляет, что такое «оригинальная» нарезка, - Нюма скосил на меня взгляд. Они переглянулись с Милой и искренне рассмеялись.
- Что-то вспомнили? – живо заинтересовался я.
- Да, есть кое-какие ассоциации, - Мила прикрыла рукой навернувшуюся улыбку, - связанные с нашей прошлогодней поездкой в Москву - Питер.
- Говорят, что современная Москва преобразилась до полной неузнаваемости, - откликнулся я, - товары, обслуживание, словом, Европа - отдыхает!
- Надеюсь, не слишком тебя расстрою, если объявлю, что всё это – полнейшая чушь?! – Нюма грыз жареную куриную ножку. - Не изменилось абсолютно ничего! Хамство и жлобство российских продавщиц «гинекологически» выплыло в следующем поколении. Как пел Андрей Макаревич: «Зло проползло из столетья в столетье». Сегодня их принято прикрывать вымученной улыбкой, но это украшает не больше, чем цветок, растоптанный на полу, украсил бы интерьер советского общественного туалета. Хочешь пример? Зашли мы с Милочкой в магазин в Тёплом Стане. Ну, во-первых, ни в этом продмаге, ни в каком другом я не нашёл ничего из того, по чему скучал, живя в Израиле: ни сдобных булочек, ни бубликов, ни горбулок, молодые продавцы никогда не слышали о напитке «Снежок», ацидофильном молоке и прочем. Но главное в другом. Мила по дурной израильской привычке попросила молоденькую, курносую продавщицу дать попробовать ей докторскую колбасу.
- Купите и пробуйте дома, - нахально улыбаясь, посоветовала та.
- Тогда взвесьте мне, пожалуйста, полкило.
Продавщица отрезала половину огромной палки, которая потянула более чем на килограмм. Впрочем, это её совершенно не смутило.
- Что ещё?
- Можете её нарезать?
Девушка кивнула. Я, честно говоря, давно обратил внимание, что никакой машинки для нарезания на прилавке не существует в помине, поэтому удивился, что продавщица не отказала Миле, заявив: «Дома нарежете». Не успел я что-либо сообразить, как та взяла огромный нож и с размаху двумя мощными, звучными ударами разрубила колбасу на три части, и, как попало свалив все три куска в кучку, завернула их в бумагу: «Следующий!».
Вот это была действительно «оригинальная» нарезка. Конгениально (!), как невпопад любил употреблять слово Остап Бендер. Меня развеселил вид Милы, которая, открыв рот и часто моргая, глядела на пакет. Из этого состояния она не вышла даже тогда, когда мы, расплатившись, вновь оказались на улице.
- За кого она нас приняла?!
- За трёх пьяных алкашей, которые покупали закуску к торчащему из кармана грязных штанов пузырю.
- Неужели я так плохо выгляжу?…
Нюма в три минуты расправился с остывшим стейком.
- Только не нужно думать, что этот случай был единичным, - продолжал Нюма.
- Расскажи про «сударя», - попросила Мила.
- Что я и собираюсь сделать…. Это произошло в Питере. Мы плотно позавтракали в гостинице, но уже часам к двенадцати, гуляя по центру города, сильно проголодались. Обедать было явно рано, поэтому мы купили в какой-то будке по беляшу. Мила откусила кусочек и пошла к урне, сплюнуть его а заодно и выбросить беляш, я же обгрыз тесто не первой свежести (прямо по Булгакову), но проглотить начинку не рискнул.
- Неужели ты это так оставил? – поразился я.
- Нет, ты же меня знаешь. Жаловаться там было некому, но душу я, конечно, отвёл – подошёл к продавщице и спросил, почему она нигде не написала, что беляши продаются в рамках «акции».
- Но никакой «акции» нет, - удивилась та.
- Как нет?! Напишите: «Купившим три беляша, гастрит для всей семьи – в подарок!». Впрочем, я не о том хотел тебе рассказать, так вот:
- Придётся покушать в кафе, - предложила Мила.
Я вынужден был согласиться. Однако по дороге нам попался явно новый, высокий и просторный застеклённый киоск. Сверху громоздилась вывеска: «Блины». В киоске стояла очень молодая (лет восемнадцати) белокурая, весьма миловидная девушка в русском национальном костюме: сарафан, отороченный яркой тесьмой, расшитый передник и
цветной кокошник. Щеки нарумянены, как у матрёшки, ярко-голубые
тени на глазах. Это девушка высоким голоском бойко зазывала потенциальных покупателей:
- Извольте отведать свежих блинов. Сударыня, вам с чем хотелось бы попробовать – блины на любой вкус!
- Ну что, сударыня, рискнём ещё раз, - обратился я к Миле, - выглядит приличней, да и цена раз в пять выше – возможно это съедобно.
Мы начали изучать вывешенное меню. Выбрать было сложно, ибо начинок было не менее двадцати видов. Впрочем, мы зря терзались: реально их оказалось не более пяти.
- С чем пожелаете отведать, сударь? - очаровательно улыбаясь, обратилась девушка ко мне.
Я не стал фокусничать и заказал с мясом.
- А вы с чем изволите, сударыня?
- Мне, пожалуй, тоже.
Блины были огромными и, забегая вперёд, отмечу – весьма вкусными. Русская красавица от души выложила на блин начинку, свернула его и положила в специальный бумажный конверт. В то время как она заканчивала возиться со вторым блином, Мила обратила моё внимание на последнюю строчку прейскуранта – там значилось: «Блины с икрой» - и уж какая-то совершенно несуразная цена.
- Как ты думаешь: с красной или чёрной?
Я поделил указанную цифру на курс доллара, затем перевёл в шекели – для красной икры сумма получалась всё равно заоблачной. Я окончательно убедил себя в том, что икра, безусловно, зернистая, осетровая или паюсная, но однозначно чёрная. Уже расплачиваясь, я напоследок задал вопрос, больше похожий на гипотетическое предположение:
- Икра, конечно, чёрная…
Девушка посмотрела на меня своими небесно-голубыми глазами, её щёчки, как мне показалось, ещё сильнее покраснели под слоем румян, она открыла в улыбке свои розовые губки и наивным голосом Настеньки из к-ф «Морозко» спросила (повторяю дословно, ибо запомнил наизусть):
- Извините, сударь…. А у вас от чёрной икры, чисто конкретно, жопа не слипнется?…
Мы с Милой остолбенели…
В ход пошли различные салаты, селёдочка с картошкой, язык, морковь по-корейски – я никогда не слышал, чтобы Нюма кому-нибудь пожаловался на свой замечательный аппетит, сам, впрочем, он выговаривает это слово иначе, во всяком случае, садясь за стол, желает гостям: «Приятного аппендицита!».
- Однако не нужно думать, что хамят только продавцы. – Нюма вытер салфеткой рот. - От них стараются не отставать и неудовлетворённые покупатели. Например, я.
Дело в том, что в Питере мы жили в гостинице, а в Москве – у моей родственницы. Она давно разведена, поэтому в доме явно чувствовалось отсутствие мужских рук. Особенно это касалось мебельных дверец – утерянные винты, сломанные петли, словом, дверцы висели, как придётся: часть не открывалась, часть не закрывалась, если же неоткрывающуюся дверцу вы, на радость хозяйке, умудрялись всё же открыть, то она не закрывалась уже никогда, и наоборот. В прихожей двери большого шкафа вообще были перевязаны старой махровой верёвкой, не позволяющей им не только открыться, но и элементарно упасть.
Я с энтузиазмом взялся за ремонт и попросил отвёртку, однако из инструментов в доме нашёлся только огромный газовый ключ, поломанная стамеска и металлическая часть молотка с остатком в отверстии бывшей ручки. Ненамного разнообразней был и ассортимент кривых шурупов со свёрнутыми головками и гнутых ржавых гвоздей. Я страшно намучался, но через пару часов умудрился в итоге починить большие дверцы шкафа в прихожей, выкрутив остриём ножа наименее важные винты и петли из других дверец.
- Принимай работу, - позвал я хозяйку, - можешь выкинуть верёвку.
- Какая прелесть, - она была явно в восторге, - ты сразу сделал два огромных дела: починил дверцы и вернул мне пояс от халата, без которого я мучаюсь уже добрых пять лет.
Я твёрдо пообещал, что куплю всё необходимое и в течение недели к нашему отъезду в северную столицу дверцы «Немнихер энд Ко» будут выглядеть не хуже дверец таких мировых брендов, как нидерландская ИКЕА, итальянский Кесар и шведский Хеннес.
Но я явно поспешил с обещаниями. Сколько мы ни бродили по Москве, мне ни разу не попался магазин, где продают подобные вещи. В день отъезда мне сказали, что такой магазин есть на рынке, но было уже поздно. А пока у меня появился пунктик: я заглядывал во все магазины, искал в отделах «попутных товаров» в супермаркетах, короче говоря, весь отдых в Москве прошёл у нас под знаком поиска дверных петель. Скажу больше, уже находясь в Петербурге, я по привычке продолжал искать магазины с инструментами и должен отметить, что только в районе нашей гостиницы их было не менее четырёх, и все крутые! Но вернёмся в Москву. Вечером за день до отъезда мы с Милой, как всегда основательно утомившись, в очередной раз поехали поспать на театральном спектакле. Как обычно опаздывали. И вдруг из окна остановившегося на остановке троллейбуса я вижу огромную вывеску: «ХОЗТОВАРЫ». Я как ненормальный схватил Милу за руку, до смерти её напугав, и мы в последнюю секунду выскочили из закрывающихся дверей. Я указал Миле на магазин рукой, так как дыхание у меня перехватило. Мы бегом понеслись к входу.
В первом отделе продавались винно-водочные изделия, во втором – спортивная обувь, третий отдел был отдан под одежду, четвёртый – под нижнее бельё и т.д. и т.п. Мы быстро переходили из отдела в отдел - в последнем отделе продавались телевизоры. Тут я понял, что мы сделали полный круг. Хозтовары отсутствовали напрочь! На всякий случай я подошёл к продавщице и спокойно спросил, где у них продаются отвёртки, на что та, улыбаясь, уверенно ответила, что подобной ерунды в их магазине не водится. Я настолько расстроился и обиделся на жизнь, что даже не помню, в чём состоял мой мудрый и вежливый ответ этой милой девушке. На мой шум и её слёзы прибежал какой-то напуганный мужик и, заявив, что он хозяин магазина, спросил, может ли он чем-нибудь мне помочь.
Не знаю, как это пришло мне в голову, но я, не задумываясь, ответил:
- Мне – нет! Но себе вы можете помочь по части маркетинга. Назовите свой магазин: секс-шоп «ПРЕЗЕРВАТИВ»! Звучит?! К вам сразу хлынет утроенный поток посетителей!
- Но где вы видели у нас товары для секса? - ещё сильнее перепугался хозяин.
- Это совершенно неважно! Если бы вас это смущало, то вас бы смущало и полное отсутствие вещей для хозяйства в магазине «Хозтовары»?!
- К тому же, - обернулся я, направляясь с Милой к выходу, - если вы лично продолжите постоянно работать в «презервативе», то у всех нас появится шанс, что на свет более не выродится недоношенный магазин-урод, подобный вашему!
Немного удовлетворившись, мы вышли из магазина, хлопнув дверью, и побежали на остановку.
Жена вынесла на балкон чай с мятой, десерт и мы позволили себе небольшую передышку от непрекращающегося смеха.
- Надеюсь, ты собираешься рассказать историю про белочек? – напомнила Мила, доедая торт.
- Естественно! Это – настоящая хрестоматия менеджмента, непревзойдённый российский шедевр!
- Это было в Питере, точнее в Павловске, в который мы приехали на поезде в тёплый (на редкость!) и погожий день. Сразу со станции мы вошли в роскошный ландшафтный парк Павловского дворца, крупнейший пейзажный парк Европы, заложенный в конце 18-го века. Мы шли по центральной аллее и метров через триста увидели лоток, за которым какая-то бабка торговала кормом для белочек. Мне и Милочке она представляется сейчас в телогрейке, хотя стояло лето, которая, в полном соответствии со стихами Александра Градского, весьма сильно жала ей в талии.
Мила обрадовалась возможности своими руками покормить белок, и мы попытались выбрать подходящий для них корм. Ассортимент был большой, но цены серьёзные. Я хотел взять миндаль и индийский орех, однако бабка отсоветовала мне, заявив, что белки предпочитают твёрдые как камень мелкие кедровые орешки и в особенности ещё какую-то дрянь, по-моему, искусственного происхождения. Мы не стали «вступать в разногласия» и, купив бумажный кулёчек с кормом, отправились дальше.
Мы провели в парке весь день: гуляли, любуясь долиной реки Славянки, отдыхали на тенистых скамейках, ездили на велосипедах, взятых напрокат, по долине прудов, фотографируясь на фоне ландшафтов Старой и Новой Сильвии, ели шашлык в ресторане, словом, провели чудесный день, за исключением пары мелочей: во-первых, сам дворец находился на реставрации, а, во-вторых, нам не повезло, ибо мы так и не встретили ни одной белочки. Мы только зря носились с этим дурацким кулёчком, затаскав его к концу дня до полной невозможности.
Надвигался вечер, и мы решили, что пора возвращаться.
Мы снова вышли на главную аллею и тут увидели, что в конце боковой лесной дорожки что-то происходит – два десятка человек полукругом обступили деревья, раздавались какие-то возгласы…
- Наверное, белочки! – обрадовалась Мила, - Наконец-то!
Мы быстро пошли в сторону собравшихся людей, однако нас ждало разочарование: в парке работала бригада мужчин-лесников, ухаживающих за деревьями. Они отпиливали лишние ветки с красивыми шишками, а люди просто подбирали их, чтобы поставить их дома в вазу. Нам они были ни к чему… Мы, правда, подошли к одному из лесников осведомиться, где здесь могут быть белки.
- Я работаю здесь уже третий год, - разоткровенничался мужчина, - но не видел ни разу ни одной белки. Говорят, что когда-то были, но года четыре назад бесследно исчезли.
Мы поблагодарили.
- А бедная бабка, - пожалела старушку Мила, - продаёт орешки и даже не в курсе, что белок давно не существует!
- А, может быть, в курсе?!
- Ты думаешь?! Интересно бы узнать…
- Пойдём!
Я был особо возмущен тем обстоятельством, что бабка насоветовала нам купить вместо нормальных орехов – этой дряни, в противном случае у меня была бы возможность хотя бы съесть их самому.
Мы снова пошли к центральной аллее и издалека увидели, что бабка никуда не делась и всё так же предлагает всем купить беличье лакомство. Мы приблизились.
- Извините, милейшая! – вежливо начал я, чтобы не спугнуть. - Мы, к сожалению, так и не смогли найти белочек и не имели возможности их покормить.
- Где же вы их найдёте? - искренне удивилась бабка, посмотрев на нас как на идиотов. - Уже лет пять, как их не видать, прямо, как ветром сдуло!
- Можно дальше расскажу я, - попросила Мила, - сбоку это было виднее, - и продолжила, - я посмотрела на Нюму и увидела, что он стоит ошарашенный подобной откровенностью.
Мой следующий вопрос, признаюсь, был глупым и слишком прогнозируемым:
- А для чего же вы продаёте корм?
Было видно, что бабка отвечает на этот вопрос юбилейный, тысячный раз:
- Это мой бизнес! Я торгую, и мне некогда, как некоторым бездельникам, по лесу за белками носиться, чтобы сунуть им в рот орех!
Я смотрела сбоку на Нюму. Он же уставился на бабку и как рыба шевелил губами, подбирая нужные слова. Я не стала ему мешать, хотя предполагала, что сейчас он её обматерит с ног до головы. Однако я не учла, что настроение у него было неплохое, так как мы были на отдыхе и только что провели изумительный день. Вопроса, который он задал, не ожидала не только бабка, но и я:
- У вас есть сестра?
- Есть, а что? – удивилась бизнесвумэн.
- Почему бы ей не поставить здесь рядом лоток и не торговать втридорога кусочками мяса?
- А зачем?!
- Как зачем? Кормить тираннозавров в парке, - Нюма говорил так серьёзно, что и я сама чуть было, не поверила.
- А разве в парке есть тинозавры?- у бизнесбабки явно загорелись глаза.
- Уверяю вас, что поголовье тираннозавров в лесу, - Нюма большим пальцем указал на лес, сзади себя, - ничуть не уступает числу в нём белок! Устройте совместный бизнес, всё веселее будет за компанию лохов обувать!
Он бросил на прилавок её истерзанный кулёк, взял огромную жменю жареного миндаля, и мы отправились к выходу, грызя орешки. Бизнесбаба, хлопая глазками, осталась стоять, глубоко озадаченная новыми веяниями в области менеджмента и маркетинга, а я хохотала до слёз вплоть до самого Питера!..
Уже стемнело, когда мы проводили гостей, от души поблагодарив их за потрясающий вечер.
- На здоровье, - Нюма с грустью принял нашу благодарность, - в следующий раз, когда проголодаетесь, не забудьте пригласить меня снова.
- По-моему, - испуганно прошептала мне жена, - он уходит голодным!
- Очень даже может быть, - согласился я, - не каждый умеет кушать и говорить одновременно...
- А Вы не зайдёте к нам завтра с утра, ведь почти вся еда ещё осталась? - умоляюще промолвила моя жена.
Нюма на глазах просиял.
- Нужно подумать! - с кокетством ответил он.
Я кивнул жене, одновременно мигнув обоими глазами, не волнуйся, мол, и спи спокойно - придёт, никуда не денется...