рассказ Цена кровной связи

«Цена кровной связи»



Вера Сергеевна едва осилила последний этаж жилого девятиэтажного дома. Лифт, как обычно, не работал. Сбитые ступени подъезда приглушенно издавали шаркающие звуки идущего.  Виды видавший потрепанный от старости чемодан безжалостно оттягивал руку пожилой женщины почти до пола. Несвежие бинты, перекинувшиеся через шею, удерживали вторую руку на уровне запыхавшейся груди. Постояв немного, женщина нерешительно нажала кнопку звонка. Чуть уловимый шум за дверью вселил в сердце женщины надежду. Долго, практически всю дорогу корила Вера Сергеевна себя за легкомысленный поступок. А если бы дочери не оказалось дома? Ведь могла бы она в это время загорать всей семьей где-либо в жаркой стране, на горячем песку? Могла! Вот приехала бы ты старая и глупая в большой незнакомый город, а ночевать негде, бранила себя женщина. Бальзамом на сердце отозвался щелчок дверного замка. Следовательно, дочь дома.
Спустя минут тридцать, обе – мать и дочь, сидели за кухонным столом и пили обжигающий свежезаваренный чай.
-Мамуль! Ты, какими судьбами к нам, в такую даль-то? – Татьяна улыбалась. Лет пять прошло с тех пор, когда последний раз виделись. – Похудела ты как-то? Давай! Рассказывай, что новенького? Надолго ли к нам?
Смачно хлебнув чай из красивой и дорогой чашки, Вера Сергеевна потупила глаза.
-А что говорить? Сама видишь. Рука больная…Доктора наши говорят, что экзема какая-то, или лишай, не помню точно… - слезы выступили на ее светло-синих глазах.  -   Дом наш, Танечка, сгорел… дотла. Ничего не успели спасти. Чудом спаслась я, ночь-то на дворе глубокая была. Вот, теперь решила к тебе… ты старшая у меня. Живешь, –  глаза женщины бегло коснулись дорогой мебели и утвари просторной кухни, - как вижу не бедно. Квартира четырехкомнатная. Может, и для меня уголочек найдется? Мне много не надо. Помогать буду по-хозяйству, обеды готовить, например, когда рука конечно, затянется. Не знаю только, когда заживет моя рученька. Так намучилась я с ней, мази надо там всякие, а где у нас возьмешь? В центр надо, в аптеку. Соседи мои говорят, езжай Сергеевна к дочке старшей, она у тебя самая богатая. Примет тебя жить обязательно примет. Вот я дочка к тебе и приехала.
Радостная улыбка с лица Татьяны сошла на «нет». Холодные колючие глаза дочери острыми иголками вонзились в раскрытую душу Веры Сергеевны. Женщина вздрогнула.
-Ты дочь скажи прямо мне, не хочу быть обузой никому…
Татьяна покраснела. – Нет,… мама. Ты живи, сколько надо тебе. Сейчас комнату покажу. – Стул неприятно скрипнул от резко поднявшейся молодой хозяйки. – Вот. Это будет твоя комната. Располагайся. А мне надо на работу. – Почти бегом Татьяна убежал в свою комнату. Вздохнув, Вера Сергеевна присела на край кровати. Комната как комната, добротная мебель, люстра под самым потолком красивая. Шторы тяжелые с ручной вышивкой оттеняли широкое окно. Женщина подошла к окну, потрогала стеклопакеты и покачала головой. Дорогие, наверное, подумала она, и телевизор какой большой.… Ох, лучше бы деток завели, чем дорогими вещами комнаты затаривать. Вещи, все хлам лишний, пыль только разводить.… Никакой радости в жизни. А вот были бы дети, совсем иное отношение и настроение поселилось бы в доме. Танюшке скоро тридцать пять, в доме даже запаха детского нет, а ей говорить об этом неприятно.… Или муж ее против?
Женщина лежала на диване с закрытыми глазами, обдумывала ситуацию, вспоминала жизнь свою тяжелую.…Почему дети такие черствые стали? Сколько ночей бессонных провела у постели каждого. Их у нее трое, все дочери. Павел ее покойный все сына хотел, говорил, что до тех пор будет рожать, пока продолжатель рода не родится. Но как родилась Олечка третья дочь, остановился. Боялся, что женская команда будет, что с ним делать будет? Тридцать три года школе отдала, математиком полагала, была не плохим, только рано овдовела,… самой довелось поднимать детей и хозяйство держать большое. Учить детей надо было и одевать. Все отдала им, дочерям своим, только показалось что ли, не рада Татьяна приезду ее.… Ох, не рада!
Прошла  неделя. Натянутость взаимоотношений ощущалась везде: во взглядах, «громком» молчании, скупых общениях и интересах. Вера Сергеевна старалась меньше выходить из комнаты. Зятя видела три раза и то мельком. Тот всегда спешил в офис или на встречу с друзьями. Дома бывал редко, приходил поздно, уходил рано. Ею не интересовался вовсе. Ну, живет себе старая женщина и пусть живет…
Однажды телефонный разговор дочери с подругой окончательно убедил старую женщину в ненужности ее бытия в данном доме. Лишняя она здесь…
-Да, Люда! А что делать? Не скажешь же ей, что и другие дочки есть. Пусть бы и у них пожила… Что? Нет! Нет у нее ни гроша. А кормить и одевать надо… Расходы и воды и газа и моющих… Конечно! А последнее время стала такая переборчивая! То этого она не хочет, то это не любит… Ты же знаешь, готовить я не люблю, из-за нее приходится. Ну, ты даешь! Как это я допущу ее самой готовить на кухне? Разобьет что-то еще.… С мужем? С мужем все в порядке. Он сам по себе, я сама по себе. Что ты говоришь? В дом престарелых? Ну не знаю. Что скажут мои сестры? Нет, вот так вот, запросто, сплавить ее не получится. Надо что-то придумать. Еще рука мне ее надоела до чертиков. Представляешь? Я боюсь, что она заразит мне тут все! Конечно, полотенце старое дала. А ванная? Она купается и в туалет ходит… Я, потом после ее дезинфицирую все. Ой, Людка мне так все надоело это. Давай сходим в ресторанчик, какой.… Да? Тогда я собираюсь к тебе. Сейчас заеду. Жди.
Чтобы неслышно было, Вера Сергеевна зажала рот рукой. Слезы сожаления и разочарования захлестнули женщину. – Вот, как! Дочь дезинфицирует после ее.… Брезгует, значит.… В дом престарелых отправить не терпится! Боже? Кого она вырастила!
Хлопнула входная дверь. Дочь ушла к подруге, не сказав ей ни слова и, не спросив, ела ли она что-нибудь сегодня? Все. Есть только единственный выход, покинуть  ее дом немедленно…! Достаточно унижений от собственной дочери.
Знакомый шаркающий звук  лестничные ступени издавали снова. Неработающий лифт в этом доме определенно знакомая  и закономерная проблема. Больную руку сейчас поддерживал не бинт, а платок. Пальцы ее на уровне груди перебирали прозрачные пуговицы кофты. Бледное лицо старой учительницы было грустным и весьма расстроенным. Разительными были ее представления о своей Татьяне и истинной действительностью.  В этот момент ей вспомнился один случай.
Однажды дочь не пришла  домой ночевать. Ночь на дворе, а Татьяны нет. Вера Сергеевна, не сказав ничего мужу, он был строгих правил и не разрешал дочерям допоздна  задерживаться с друзьями, сама ушла искать. Обычно Татьяна в кафе встречалась с подружками. Кафе закрыто. Позвонила Юлечке, подружке дочери. Реакция Юли была малопонятная, что и приумножило закравшееся подозрение Веры Сергеевны. Девчонки решили развлечься и пустились во все тяжкие. Зрелые ребята и значительный арсенал алкогольного запаса разбавлял их компанию. Татьяна была пьяна до неприличия. Юля и вовсе «отдыхала» в другой комнате.… Пришлось форсировать событие вызвать милицию, так как ребята бунтовали и мешали женщине забрать дочь. Им, видите ли, обещали ночь любви и безумного секса.… И кто? Эти сопливые малолетки, ученицы девятого класса! Лишь только угроза привлечь великовозрастных «женихов» к уголовной ответственности остановила их разгоряченные сердца. Сколько времени и труда потратила Вера Сергеевна в развитии и формировании  личности юной особы, не допуская сурового мужа к участию и применению своих методов воспитания. А зря! Излишняя требовательность отца в воспитании детей оказывается элементарная необходимость жизни. В противном случае получатся детки, эгоистичные и бессердечные, склонные  идти к собственным целям и прихотям попросту переступив через мать. А что еще ожидать от законченных себялюбцев? И повинна сама Вера Сергеевна, ибо применяла в становлении личности исключительно гуманность и излишнюю педагогичность. Семена пробились. Время принимать урожай тот, что посеяла и взрастила…
Городской троллейбус иного города и области тряс женщину уже минут тридцать. Вера Сергеевна приехала к средней дочери, Оксане. Оксанке двадцать семь. Маленький сынок ее Юрочка, ходил в первый класс. Муж, Кирилл, финансово достаточный и  уверенный в себе молодой человек намеревался «идти» в политику. В данный момент предвыборной компании, ушел с головой в  «народ». Встречи с избирателями, долгие заседания в штабе и усовершенствование своей Программы, занимали практически все свободное время. Знал ли вообще он, что приехала теща, притом, на постоянно? Вряд ли. Его интересовали выборы в областную Думу, куда он баллотировался депутатом.
-Мам! А что Татьяна, не слышно как она поживает? Детей все так же нет? Не пишет. Не звонит. Совсем как чужая стала. – Дочь гладила платье, готовилась с мужем к избирателям. Сегодня последний день, когда можно проводить агитацию.
-Что, дочь, сказать тебе. Я была у нее. У нее все неплохо. Детей… не знаю, желают ли они вообще их? Каждый занят сам собой. Готовят еду редко. Предпочитают в ресторанах да в клубах каких-то есть.
-Бизнес, как? – Оксана примеряла платье, вертясь перед зеркалом. – Богатеют все!
-Толку-то с их богатством, если нет взаимопонимания. Не хочу об этом говорить, но мне кажется, что их брак не долог. Найдет себе он или она другого избранника и, разойдутся. Мне все равно, пусть как хотят, так и живут. А моя нога к ним больше не ступит.… С таким взаимоотношением и с другим не будет счастья, вспомнишь мое слово. Не в деньгах дело!
-А почему ты не осталась у них жить? – Оксана подбирала помаду к платью. – Они бы радовались, что ты готовила бы еду им. По ресторанам не находишься. Домашнее не общепит!
Вера Сергеевна вздохнула. Не по душе ей разговор этот. Цеплял за живое.
-Оставь этот разговор. Я же тебе рассказывала уже. Не нравится ей, что у меня больная рука. Лечение долгое, требуется уход и осторожность. Она говорит, что болячка моя заразная. Я и сама толком не знаю, что за зараза такая. Мало того, что на старости лет свой дом сгорел дотла, осталась без крыши и крова, так и испытание шлет мне Бог необъяснимое…Видно, грехи есть у меня, отработать надо, но как? Рука моя не заживает…
Оксана украдкой бросила взгляд на руку матери, скривилась в брезгливой гримасе. От матери, этот перекошенный взор не прошел, видела она гадливое выражение лица дочери, и сердце окатило холодком. Что-то знакомое в поведении Оксаны видела мать. То же суждение, та же брезгливость и холодок в отношениях тот же.… В сердце кольнуло, но вида не подала бедная женщина. И  предопределенный финиш предвидела скорый…
-Ты, Юрочку не забирай из школы. Я сама.
И к гадалкам ходить не надо, опасается инфекции дочь и сына охраняет от ее общения.
-Поздно вернетесь со встречи. Избиратели, возможно, своими проблемами задержать могут кандидатов. Я прослежу за внуком. Накормить его нужно, спать положить…
-Нет. Юрика заберет моя подруга. Она же сыну крестная мать, пусть отрабатывает родство. Ты не переживай. Сама поешь, смотри телевизор и думай о Кирилле. Пусть ему счастье улыбнется. А когда выберут его в областную Думу, мы что-нибудь придумаем с жильем для тебя. Будет такая возможность, купить тебе квартирку. Однокомнатную. Думаю, тебе понравится. Будешь жить себе припеваючи, делать что хочешь, спать, сколько хочешь и вообще, сама себе хозяйка. Ты только Кириллу не говори, это наш сюрприз тебе, а я выдала тайну. Ладно? – она еще раз скосилась на забинтованную руку матери.
Вера Сергеевна грустно кивнула. И тут она лишняя. Слава Богу, что дочь открыто, не говорит о заразной руке. Внуку запрещают общаться с ней, квартиру приобретают для нее, только бы близко с собой не видеть.  Слава Богу, совесть немного имеют, не выгоняют на улицу, в дом престарелых не отправляют, и ладно. Кандидату в депутаты, стало быть, не пристойно поступать с тещей неблагоразумно. Вероятно, что еще использует появление тещи у них как благородство с его стороны и порядочность. Что ни говори, а мать им не нужна. Вырастила детей, а видать никому не нужная. Есть третья дочь, младшая. Машенька, в честь бабушки. Бабушка добрая была чрезмерно, царствие ей небесное! Последнее отдаст, лишь бы хорошо было всем. Рано ушла в мир иной, Машенька не помнит ее. Может, я и в учительницы подалась в пример матушки своей Матрены Илларионовны. Бывало, сидишь на печке, в столбик складываешь трехзначные числа или умножаешь, а мать раньше подсчитает и ответ выдаст верный. Вечерами устраивала читки хороших книг, обсуждали затем всей семьей. Вот откуда привита любовь к книгам и научным познаниям. Любимая игра маленькой Веры в учительницы. Собирала подружек, рассаживала на полу или за столом в кухне и учила читать и писать. По сердцу прошлась сладкая истома воспоминания о младшенькой. Труднее всех пришлось Машеньке, болела часто. Не успеет возникнуть любое заболевание в конце деревни, как Машенька на этом конце уже захворала. Все виды недомоганий притягивала к себе дочь. Как она там бедная поживает? Как же мне ехать к Машеньке? Детей трое, муж работает с утра до ночи простым инженером. Сколько меньшему-то внуку? Годика два не больше, - рассуждала Вера Сергеевна.
…Прошло два месяца. За общим столом сидит большая семья из хозяев, внуков и Веры Сергеевны. Не прельстилась старая учительница соблазном новой квартиры. Уехала.
-Мамуль! Ты что такая унылая сидишь? Может чем не угодили мы тебе? Ты только скажи. Может внуки обидели? – Мария строго посмотрела на притихших детей. Маленький Ванюшка миролюбиво главенствовал у нее на руках.
-Что ты Машенька. Все хорошо. Деток помогу тебе воспитывать, если, конечно, не против будешь. Рука-то моя не поживает окаянная…
-Да, кстати, что у тебя с рукой? В больницу надо обязательно сходить. У нас доктор хороший.
-Вера Сергеевна, Маша дело говорит. Сходите же завтра в больницу, выпишут нужные препараты, а я с Ванюшей посижу. Отгул у меня есть, в праздники работал. Откладывать в долгий ящик не надо. А что приехали к нам, то это верное решение. Маша может на работу выйти, старшим помощь необходима, заниматься с ними надо. Вы строгая, насколько я знаю, учительница, вот и требовать будете надлежащим образом. Чтобы не разбаловались.… А? Верно, я говорю? – дети кивнули. Им нравилась бабушка.
Бальзамом отозвались на душе женщины простые и такие нужные слова зятя. Сколько она ждала таких слов, один Бог знает…
-Я и готовить могу, Настена помогать будет мне. Да? Настенька! – обратилась Вера Сергеевна к старшей внучке.
-Конечно, бабуля! Посуду помыть, картошку чистить и на салаты овощи резать могу, - восторженно говорила десятилетняя Настенька.  – Девочка ласково прижалась к бабушке. Маша и Петр улыбались.
На следующий день Вера Сергеевна позвала дочь в комнату. Усадила ту на диван и загадочно улыбнулась.
-Мамуль! Ты чего? Сон хороший приснился? Ты вся светишься…Давай не расслабляйся, в больницу пойдем обязательно. Нет такой болезни, чтобы не возможно в наше время вылечить. Давай я перебинтую тебе руку. – Маша потянулась к руке.
-А не опасаешься заразы? Вдруг заразишься или детям перейдет недомогание мое странное…
-Зачем ты так? Вообразила ты себе, мама, не понятно что! Какая еще зараза? Не терзай душу себе напрасно. От больницы не уклонишься. Бесполезно. Петя посидит с Ванюшей, обещал нам вчера. Собирайся. 
Вера Сергеевна торжественно протянула больную руку Маше.
-Хорошо дочь моя. Ты это заслужила. Теперь можешь перебинтовывать мне руку.
Маша бережно сняла бинты, открыла последний лоскут марлевой повязки и, ахнула.… На руке, ровными пачками покоились денежные купюры пятитысячным достоинством! Глаза молодой женщины сделались круглыми как шары…
-Мама, что это? – голос мгновенно охрип, язык стал ватным. Недоумение поселилось на лице, казалось, вечно. Вера Сергеевна счастливо улыбалась. Теперь ей можно открыть необычность инфекционной болезни руки.
Вечер был всецело посвящен невероятной фантазии старой учительнице в хитроумной задумке выяснения истинной любви своих дочерей к матери. Старшие дочери не выдержали данное испытание. Только младшая не побоялась заразиться, и с открытой душой решила помочь матери, предложив свою помощь.
-Ой, мамочка, хитро ты провела операцию «заразная болезнь», жаль только что сестры мои не выдержали твою проверку.
-Маша, я проверила народную поговорку, что чем богаче человек, тем жаднее. Ты у меня самая бедная, и сама добрая оказалась…
-Скажешь, мама, почему мы бедные? Нормально живем, не жалуемся. Все у нас есть. Главное, что мы вместе, живы и здоровы…
-Я к этому говорю. Все у вас есть. А чтобы еще лучше было, деньги эти потратим на покупку большого дома, чтобы всем было просторно и хорошо. И не спорь! Твои это деньги! Татьяна и Оксана, моих денег недостойны и, материнской любви тоже. Пусть судья им будет Бог!
-А как ты решила поступить так с деньгами? Расскажи, очень интересно…
-Машенька! Годы мои, сама видишь какие, старею. В деревню никто из вас не поедет. Решила продать дом и переехать к вам. К кому? Не знала. Надоумили меня мои коллеги по работе. В один прекрасный вечер они мне посоветовали, чтобы сразу не признаваться, что есть значительная сумма денег. Вот мы и придумали с пожаром дома и заразной болезнью руки. А дальше, знаешь сама. У тебя я свой век доживать стану спокойно. Уверена. Не прогонишь…История как у короля Лира, но с хорошим концом.