Обида

               
       
                Она открыла  в интернете свою страничку ВКонтакте,  и, увидев, что её старший сын прислал ей сообщение :"Мамулечка, привет!  Я добавил тебя  в контакт",   перешла на  его сайт. 
                Он полон был его друзьями, такими же молодыми, сильными, красивыми и веселыми парнями и девушками. Она этому ни сколько не удивилась.
           В жизни и  в инете,   все тянулись  к нему:   за его светлый ум,  веселый нрав, открытость и надежность. 
        Фотографий было море, так как он был заядлым фотохудожником.   Она стала с удовольствием смотреть их, предвкушая отличное  проведение вечера. Некоторые она видела впервые, так как жила в другом городе и встречались они не часто. Один-два раза в год, когда она прилетала к ним на север, соскучившись, в гости.
       Там были фотографии любимых  внуков, его сыновей, смешные, с забавными мордашками, когда были маленькими  и  уже подросшие молодые юноши; красивые пейзажи,  фоторепортаж о проведенном  счастливом отдыхе в Таиланде   и многое  другое.
             
            И  вдруг сердце рванулось  и, показалось, остановилось. Она увидела его со своим отцом.
        Да можно ли его назвать отцом ?  В воспитании сына он не принял ни на грош участия. Где он был, когда сын болел и чуть не умер. Где он был, когда она  моталась с ним, как кошка с салом, по общагам и квартирам?. Где он был, когда она  с маленьким сыном на руках заканчивала  институт,  и многие однокурсники помогали ей, водились   с сыном, кроме его..  отца.   И много, много… "Где?"
          А сейчас  они  рядом.   Вот они сидят вместе, обнявшись. На другой-  они стоят на вокзале перрона. Здесь сын помогает делать ему ремонт в квартире. Потом еще и еще.
           Слезы обиды хлынули,прорвав дамбу терпения,  непроизвольно заполняя нос и рот   своей соленостью.
         Она знала, что сын встречался   с отцом. Когда сын поступил в институт,  друзья отца позвонили ему и  тот впервые приехал посмотреть на взрослого её  первенца. Потом  он был на свадьбе сына. Но судя по фотографиям, сын, оказывается, каждый свой отпуск  заезжает  к нему. 
             Двадцать лет подряд  в день рождения сына, втихую,  она горько плакала, вспоминая, какой кровью он ей достался. Потом боль тихо  с годами ушла, наверно  душа простила и успокоилась.
      Они познакомились на подготовительных курсах института. Она впервые зашла в аудиторию и сразу увидела его. Он сидел с другом за одним столом,  оба в упор смотрели  на её и провожали её глазами , пока она не присела  на "камчатке" . 
      
           Мысль непроизвольно толкнулась пророчески  в голове:"Этот будет моим мужем",  и ушла.  Да  она не придала  значение  этой фразе. Все внимание было сосредоточено на одном - поступить в институт.
       
          В течение месяца постоянно, после подготовительных курсов, они оба ждали её у выхода института,  предлагали проводить или вместе погулять. Так завязалась их дружба. Они давно жили в этом городе,  а  она приехала с района и снимала комнату. 
        Было видно, что она им нравиться, и каждый  старался друг перед другом отличиться в оригинальности мышления и всезнайстве. Она заливисто смеялась на их шутки. Впервые,  в девятнадцать лет  сердце её,  как сосуд,  стал  наполняться   теплом и первой любовью, но только к одному из друзей.
      
         Потом начались  приемные экзамены.  В день зачисления они сидели рядом в аудитории. Когда ректор факультета стал зачитывать  фамилии тех,  кто вошел в список принятых студентов, оговорив до этого, что по конкурсу прошло только 12 человек из ста сорока, все лихорадочно стали считать.
Один… два… четыре...шесть.. десять….   
         Уже радовались её друзья,  их фамилии прозвучали почти сразу.  А она сидела вся, как сжатая пружина, чувствуя, что пол начинает уходить куда-то.
- Господи, неужели не прошла?-
            Но двенадцатая по списку была она!!! Такого счастья и радости она не испытывала больше уже никогда. Она кричала, прыгала за столом. Целовала  своих друзей,  не веря в свою удачу. Счастливые они потом сидели в парке и отмечали свой праздник бутылкой шампанского.

            Как иногороднюю, её поселили в общежитии института. Началась студенческая жизнь.
         Они были всегда вместе, но однажды  вечером  он пришел один без друга, сказав, что он больше не будет с ними ходить в кино и вообще у него другие интересы. Она поняла, что мужская дружба победила, и друг не стал третьим лишним.
    
            В октябре небольшой  группой их отправили в агитбригаду. Они ездили по полевым станам, деревенским клубам, давая  концерты и показывая студенческие миниатюры. Спали, где придется. Благо, постель возили с собой в автобусе.
           Картина вечером была одна и та же. В комнате стелили  матрасы  в ряд, посередине ложилась руководитель  Нина Ивановна, маленькая, невзрачная увядающая женщина,  справа девушки, а  слева, сначала её сын,  потом парни. Те каждый раз начинали рассказывать анекдоты с картинками или смешные случаи, девчата прыскали  смехом, парни ржали от души. Нина Ивановна начинала пискляво кричать:
 – Крокодилы, прекратите! Всё, тишина, иначе я встану и выброшу вас  на улицу, - чем пуще вызывала гомерический смех.
                Возвращались из поездки уже по первому морозу, автобус был холодный, не утепленный. Сквозило из окон, поэтому по приезду  многие простыли и слегли с воспалением легких.  В том числе и она.
                В свободное время он забегал к ней, приносил из дома, что-нибудь вкусненькое покушать. Бегал за лекарствами. Медсестра из медпункта делала ей уколы. Он жалел её. Брал на руки, целовал   и качал как маленького ребенка. Никогда  в её жизни не было такого. Она   понимала, что  без него она уже  не сможет прожить и дня. Ей хотелось  дышать с ним одним воздухом, быть всегда с ним рядом, умирать в его объятиях. Он стал её богом и её гуру.
         Эта первая,  чистая  любовь накрыла её горячей  волной  и, как ей казалось  в тот миг,  понесет по жизни на долгие годы.   
                Но все пошло, как показало время,  по другому сценарию.
                Они были красивой парой. Это слышали они  не раз,   да и читалось в глазах  многих. На танцах  в актовом зале общежития они танцевали модные  в то время  твист и шейк   так, что все  расступались и глядели  только на них. Это льстило его самолюбию, а она  просто  светилась  от счастья,  не замечая уже никого и ничего. Хотя он по-прежнему,  даже идя с ней под ручку, смотрел вслед молодым особам.
            Как - то раз он привел её к себе  домой, когда его мать  была на работе. На  комоде в его комнате, на видном месте, она увидела портрет  симпатичной девушки, точнее, молодой женщины лет  тридцати. Глядя на её, она вдруг ощутила какой- то холодок внутри себя.      
-Кто это? 
-Да…… это моя сестра..  двоюродная .
                Впервые она почувствовала ложь в его словах. Но быстро отогнала эту мысль прочь, так как он был рядом,  целовал и любил только её.
               В начале мая,  в конце первого курса, она вдруг стала уставать, часто  в свободное время ложилась спать.
Он первый заметил это не обычное её состояние.
-Ты не беременна?
-Не знаю. А что?
-Ну, понимаешь, сейчас ребенок нам не нужен. Надо закончить институт. Потом видно будет.
От этих слов  у неё опять стало холодно внутри.

                На другой день она пошла в больницу. Врачи подтвердили его опасения, сказав, что уже почти  три месяца беременности. Странно, но она не чувствовала себя хуже от этого, наоборот её распирало от счастья. Она будет матерью и это плод их любви.

        Но вечером  к  ней  вдруг пришла его мать  и стала говорить с ней  на повышенных тонах о том, что она найдет хорошего доктора, он сделает аборт и все будет хорошо. От мысли, что они могут погубить её ребенка, ей стало плохо и  начало рвать.
-Уходите. Я не хочу с вами больше говорить. Это мой ребенок и я никогда не дам   его убить.
          Мать кричала, что  сын  любит другую.  Если она была в их квартире, то, наверное,  видела её фотографию у него в комнате, и никогда не будет с ней.
 
             После этого случая, все сразу поменялось в их отношениях. Он стал другим. Ходил, не замечая её,  на лекциях  садился   с другими, демонстрируя полный разрыв их отношений. Это было ужасно и  не выносимо. Каждую ночь она выла под одеялом, порой даже не хотелось жить, от мысли, что он так смог растоптать  её  и отказаться от их уже двоих. Только теперь она поняла, что он действительно никогда её не любил,  а просто игрался, как с красивой игрушкой в свое удовольствие и все.
                Она с трудом сдала сессию и уехала  домой. Лето прошло в мучениях и терзаниях.
      Временами она оправдывала его, думая, что он попал под каток обстоятельств. Иногда наоборот все ставила ему в укор.
                Они встретились только  второго  ноября. Два месяца курс был на картошке.
В аудитории все встречали её с возгласами:
 – У,  какая ты большая!.
Действительно живот был большой, тяжело было его носить. Все смеялись, поглаживая  эту гору. Только двое не подошли к ней. Он и она.

          Она была её  же однокурсницей. После она  узнала, что они еще летом на работе в пионерском лагере стали близки. Без всяких  они   садились на *камчатку* аудитории, целовались на её глазах, как будто бы здесь никого не было. Это был нож  в её спину. Кровь сочилась постоянно. Рана жгла и гноилась. Это была пытка и голгофа. В голове стучало: 
"Только не сорваться, только всё вытерпеть, ради дитя".
                А с другой стороны, нужно было еще вынести те взгляды и хихиканье за ее спиной не доброжелателей и блюстителей нравственности: "Как же, набегала, принесла в подоле".
-Господи, откуда бралась  сила, что бы все это выдержать? – рыдая, задавала она себе вечный вопрос.

     Так прошел ноябрь. Состояние было ужасное, тело горело. Она задыхалась от жажды. В комнате общежития окно было открыто настежь и днем и ночью, несмотря на мороз. Бедные девчонки по комнате спали в пальто и в платках. Спасибо им за понимание.
                Но однажды он пришел …. и небрежно бросил:
-Ну, что, потащим заявление в ЗАГС?
- Потащим…, если поднимешь?
-Меня вызывали на кафедру. Если не зарегистрирую ребенка, выгонят из института.
-Даже так? Понятно.
Так её сын получил фамилию отца!

            А через две недели он родился большим, сильным и горластым.  Как слеза похожий на отца, только цвет глаз был той, которая так не хотела видеть его.
              Много раз однокурсники говорили его отцу: "Приди,  посмотри, какой у тебя сын!".
Но ответ был  всегда один :" Нет, не хочу привыкнуть!".
            За два года учебы  она сменила  несколько  бабок – нянек.  Все дни были похожи, как близнецы.
       В 5 утра подъём. Сначала она собиралась сама. Потом глажка еще влажных  штанов и рубашек. Параллельно- готовка пиши на целый день для ребенка прямо в комнате на маленькой плитке. Это каша на завтрак, суп на обед и  что-то на ужин. Все это упаковывалось по баночкам, заворачивалось в полотенце и вместе с соками, детским пюре и со штанами помещалось в большую сумку.
         Сумка на плечо. Сын в большом ватном одеяле на руках. Ровно
в 7.00  они уже ехали на трамваях или на автобусах, в зависимости  от места нахождения бабок.
            Потом учеба, лекции. В перерыве,  днем с 14.00 до 16.00,  она торопилась   на  работу в техникум, где мыла полы. Бабкам нужно было платить, и порядочно по тем временам. Затем опять учеба  до 19-00 час.     И дорога  за сыном.

            Вечером,  когда сын засыпал в 21 час.,  у неё  начинались групповые и индивидуальные занятия по специальности с педагогами, прямо здесь же  в общежитии, в учебных классах на первом этаже и в подвале.   И это продолжалось почти до  двенадцати ночи. А еще нужно  успеть постирать  на руках все то, "расписанное" за целый день сыном, что утром гладилось. В час ночи, а иногда и в два,  будильник ставился на    пять утра.

         В конце третьего курса он попросил  оформить развод, и  она  согласилась. При разводе его обязали платить алименты. Несколько месяцев  бухгалтерия  вычитала по семь рублей из его стипендии. А после окончания института его призвали в армию…. и исполнительный лист бесследно исчез в погоне за исполнителем. Да она и не думала об этом. Жизнь научила её надеяться только на себя.
      Так прошли годы.  Ни помощи, ни участия! А сейчас он счастливый смотрит в объектив вместе с её сыном и  улыбается… И понятно почему. Его род и его фамилия продолжается в её  сыне и двух  прекрасных внуках, только благодаря  ей.
      Слезы высохли, проглотив горечь, пришло понимание. Она сама виновата.
Никогда,    ничего она не говорила  сыну плохого  об этом человеке.      
  А кровь своё взяла.



 Апрель 2012г.