(Рассказ самоубийцы)
- Ну, здравствуйте, друг мой! – приветливо улыбаясь, сказал доктор. – Как Вы себя сегодня чувствуете?
Пациент не откликнулся, даже не поднял головы. Он неподвижно сидел у одной из стен палаты для буйных психбольных. В смирительной рубашке с согнутыми в коленях ногами и с низко опущенной головой он выглядел жалко.
*
Парня привезли сюда вчера утром. Его едва успели поймать на краю крыши девятиэтажного дома в ту минуту, когда он собирался сделать последний шаг. В этот роковой момент он выглядел спокойным. Ни страха, ни отчаянья, ни обреченности. Он не кричал обвинений ни в чей адрес; не сыпал признаний в любви. Ни при нём, ни потом в его квартире не нашли никакой предсмертной записки. Друзья не могли сказать, что он был чем-то обеспокоен последнее время. И вот этот всегда улыбающийся жизнерадостный человек стоял на краю крыши. Стоял и словно вёл с кем-то бессловесный разговор. В широко открытых глазах светился восторг ребёнка, увидавшего фокус, на губах сияла счастливая улыбка. Он словно собирался шагнуть не в вечность, а переступить порог волшебной комнаты, где исполняются все самые заветные мечты. Молодой человек даже не заметил толпы людей, собравшихся во дворе дома; не слышал слов, призванных его образумить и уберечь от необдуманного поступка. Его уши слышали иную речь; его взгляд, казалось, устремлённый в саму бесконечность, видел совсем иные образы. Эта отрешённость и позволила спасателям подобраться к самоубийце и схватить его.
Реакция спасённого парня была интересной. Сначала он удивлённо-растерянно смотрел на незнакомых людей, которые почему-то пытались его успокоить. Оглядываясь вокруг себя, он словно недоумевал, где он и как здесь оказался. Поэтому большинство решило, что его нахождение на крыше - это следствие лунатизма. Но через мгновение его настроение резко изменилось. Он словно понял, что произошло. Негодование исказило лицо. Он стал бросаться с кулаками на своих спасителей.
- Что вы наделали!? – кричал он в исступлении. – Что вы наделали!?
Потом сел на землю и заплакал. Он был похож на ребёнка, у которого отняли любимую игрушку.
Парень позволил себя поднять; не выказал никакого сопротивления, когда на него надевали смирительную рубашку и послушно сел в машину. Всю дорогу он вёл себя тихо, только всхлипывал и шептал:
- Вы убили меня! За что вы убили меня!?
Но попав в палату, он вновь начал бесноваться. Подойти к нему не было никакой возможности: он пинался, пытался укусить. В итоге решили оставить его до следующего дня.
*
Доктор осторожно прошёл на середину палаты. Медсестра принесла ему стул, он сел.
- Наталья Николаевна, будьте с санитарами за дверью… на всякий случай, - тихо сказал доктор медсестре.
Медсестра кивнула, кинула боязливый взгляд на пациента и вышла.
Посидев пару минут в тишине, врач собрался задать больному первый вопрос, но его прервал глухой голос самоубийцы. Не поднимая головы, он неспешно начал свой рассказ:
- Меня зовут Илья. Я обычный человек из обычной семьи. Обычные друзья… обычная работа… обычный отдых… Я ничем не отличался от других. Всё изменилось в один вечер.
Он поднял голову. Глаза были направлены на доктора, но видели другую картину.
- Пару дней назад я поздно возвращался домой – засиделся у друга. Я торопливо шёл по пустынным аллеям... и вдруг увидел ЕЁ. Она стояла на ветру в одном платье, обхватив себя руками. Такая хрупкая, почти прозрачная. Я был удивлён: девушка! одна! в столь поздний час! Но это не было видением, да и я был трезв. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Наконец, я решился подойти. Усталость, измождение, скорбь - вот что прочел я в чертах ее лица.
«Здравствуйте, девушка! Вам холодно?» - спросил я, уже собираясь накинуть ей на плечи свой пиджак.
«Нет,» - произнесла она. Меня поразил голос. Тихий, он словно шёл из глубины самой девушки - всё больше напоминающую силуэт из пыли - и в то же время звучал повсюду, наполнял собой всё пространство. – «Мне не холодно – холодно тебе!»
Я не понял и произнёс:
«Но ветер холодный, а Вы в одном лёгком платье».
«Согревают чувства, а не одежда. Если тебе холодно, значит, у тебя нет чувств».
«Вас кто-то обидел?» - высказал я предположение.
«Человек сам себя обижает. Человеку свойственно рисовать в своём воображении образы, наделять эти образы нужными качествами, а когда оказывается, что образ не соответствует реальности, человек считает себя обиженным».
Меня начинали раздражать её смиренная улыбка и поучительный тон. Я повернулся к ней спиной, собираясь уйти, но следующие её слова почему-то заставили меня остаться.
«Вы утратили чувства, данные вам Природой», - завораживающе звучал голос. – «У вас есть глаза, но вы слепы, как если бы их у вас не было. Вместо мира в них отражается пустота, ибо ваш взгляд направлен в пустоту. У вас есть уши, но вы глухи. Их не достигают мелодии ваших душ и сердец. У вас есть язык, но вы используете его, как грязную тряпку, затирая им слова, идущие от сердца. Нет, вы не утратили своих чувств, вы их прячете за презрением, грубостью и невежеством. Прячете с таким остервенением, что даже забыли об их существовании».
Доктор боялся сделать какое-нибудь неосторожное движение, боялся чем-нибудь спугнуть рассказчика. Тот между тем всё больше воодушевлялся: глаза наполнялись восторгом, голос дрожал от внутреннего волнения. Он продолжал:
- Я снова повернулся к ней и посмотрел ей в глаза. ПОСМОТРЕЛ! Кажется, я хотел ей что-то ответить, но слова застряли в горле, а потом и вовсе забылись, так велико было моё изумление. Мы стояли на ветру в тёмной аллее. Вокруг все было серо и уныло, а в глазах напротив я видел буйство красок! Словно я смотрел в огромные окна, распахнутые в иной мир. И я не мог оторваться... не было никаких сил отвести взгляд. Я почувствовал лёгкое головокружение, словно меня уносило куда-то. Мне казалось, что мне не хватает воздуха, на самом деле я просто перестал дышать от восторга! Сквозь меня проносились стаи мыслей, но голова моя была легка. Я никогда раньше не чувствовал подобной лёгкости.
Перед моими глазами предстал мир, подобный нашему, но с него словно стерли пыль, а потому казавшийся сказкой.
Я видел ослепительную белизну снега, сверкавшую золотистыми и голубыми огоньками на ярком солнце. Золотые дюны дышали зноем. Громоздились гигантские серые скалы. О, этот серый! насыщенный, с лёгким оттенком голубизны, с белыми прожилками... Я видел долины, заросшие ярко-зелёной сочной травой; поля, усеянные всевозможными цветами; леса, дышащие прохладой... Я видел диковинных птиц и зверей. От взгляда не ускользнули даже маленькие паучки, которые плетут настоящие кружева среди трав... А небо! Боже! Я никогда не думал, что небо обладает таким количеством цветов и оттенков, которые меняются, как настроение избалованной девчонки!
Игра красок сопровождалась неземной музыкой. Казалось, пело всё, даже холодные камни издавали звук. И, сливаясь вместе, все эти звуки являли собой необыкновенно гармоничную мелодию. Казалось, это пела сама Природа!
Люди поражали открытостью чувств и взглядов, своей жизнерадостностью. Никакого намека на грусть, страдание, тревогу. Улыбки, приветливость, дружелюбность...
Этот мир был так близок! Протяни руку – и ты ощутишь бархатистость листвы; нагнись – и ты уловишь тончайший аромат прекрасного цветка. Но он был как бы за стеклянной стеной.
Внезапно я вырвался, вернее, был выкинут из этого рая. Каким мелким и ничтожным показался мне наш мир! Каким жалким был я сам! Странная девушка медленно уходила прочь от меня, а я словно лишился сил. Я не мог ни побежать за ней – ноги словно стали чугунными, ни окликнуть её – в горле пересохло, язык не ворочался. Она ни разу не обернулась, но шла так медленно, словно ждала, что я остановлю её. А я стоял! Стоял молча и неподвижно, глядя ей вслед, пока она не исчезла во мраке.
В каком-то оцепенении я добрался до дома. Не знаю, сколько прошло времени, - не смотрел на часы. Сразу бросился, не раздеваясь, на кровать и тут же заснул.
Утром я проснулся с больной головой. Всё случившееся показалось мне фантастическим сном, но с той ночи я не мог спать в полной тишине и пустоте – включал телевизор и под него засыпал.
Парень умолк. Огонь в его глазах погас.
- А девушка? – осторожно спросил врач. – Неужели Вы её больше не видели!?
- Я видел её везде и всюду, - с горечью в голосе проговорил парень, - но мельком. На короткий миг она, словно вспышка света, появлялась перед глазами и тут же исчезала в толпе. Несколько раз даже ловил её радужный взгляд.
Воцарилась тишина. Пациент не выказывал никаких признаков беспокойства, скорее, он выглядел усталым. Наконец, доктор решился задать волновавший его вопрос:
- А что же случилось вчера?
- Вчера… - отрешённо проговорил молодой человек. – О! Вчера! Я неожиданно проснулся среди ночи, словно меня что-то толкнуло… Я плохо помню… Зачем-то вышел из квартиры и пошёл вверх по лестнице… мне надо было идти вверх… Толкнул люк… Вдохнул ночной воздух… Мне он показался особенно свежим…
Я увидел звёзды… Такие яркие… Такие близкие… Такие далёкие… Нужно было сделать один-единственный шаг, чтобы слиться с ними… чтобы очутиться в том дивном мире… Но…
- Но Вас спасли от этого последнего шага, - продолжил доктор, ожидая вспышки гнева.
Но парень лишь скорбно усмехнулся:
- Спасли? Нет, меня убили! Я хотел спастись… Религия говорит, что настоящая жизнь там, после смерти… Я понял! Жизнь и есть та стеклянная стена, та грань, за которой находится реальный мир. Нужно лишь перешагнуть за грань...
- Разве? Но религия отрицает самоубийство, - возразил доктор, на миг став священником. – Самоубийство – грех, не так ли? И оно не дает спасения! Скорее, наоборот!
- Да… - проговорил пациент, растерянно глядя на доктора. – Грех… Я запутался!
Парень закрыл лицо руками. Врач встал и подошёл к нему. Положив ему на плечо руку, он ласково проговорил:
- Мы снимем с Вас рубашку и переведём в обычную палату. Вы ведь не будете больше ни на кого кидаться?
- Нет, нет, - пролепетал пациент. – Не знаю, что на меня тогда нашло…
Когда формальности по переводу в другую палату были закончены, и пациент уже сидел на койке, доктор сказал:
- Вам нужно поспать!
- Здесь нет телевизора. Я не засну.
- Заснёте! Наталья Николаевна уколет Вам снотворное, и Вы уснёте. Вы пережили большое нервное потрясение, Вам необходимо отдохнуть.
- Хорошо, - безучастно проговорил парень.
- Наталья Николаевна! – позвал врач. – Прошу Вас!
*
Снотворное подействовало быстро, но ненадолго. Больной проснулся от прикосновения чьей-то холодной руки. На кровати сидела та странная незнакомка.
- Кто ты? – хрипло произнёс он.
- А ты не догадался? Ты так ничего и не понял? Ты слушал, но не слышал! Смотрел, но не видел! – прошелестел тихий голос. – Я – Жизнь!
- Ты так сера и холодна…
- ТВОЯ Жизнь, - прервала она. – Кто виноват, что я так жалка и неприглядна!? Ты видел меня истинную и восхитился, но всё-таки позволил мне уйти в холод и мрак. Более того, ты оттолкнул меня, устремляясь в призрачные вершины. Ты слишком долго и крепко спал и спросонья не смог понять, где кончается сон и начинается явь. Так спи же дальше! Ведь сон тебе понятнее!
Она дунула ему в глаза, как дуют на свечу, когда хотят её потушить. Всё погрузилось во мрак…
_____
- Встать! Суд идёт!
- Провозглашается приговор! Именем Российской Федерации гражданку Медунову Наталью Николаевну признать виновной в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей, повлёкших за собой смерть гражданина Косыгина Ильи Александровича и назначить наказание…
2. 04. 2012 г.