В последнее лето я несколько изменил Сенавиану. По большому счету, как всаднику, мне стало там тесновато. Тем более, появилась возможность не отдыхать там во время отпуска, а бывать наездами, благо, длительные выходные это позволяли. Впрочем, этот отпуск я решил поделить между Сенавианом и другим хозяйством – Старой Мельницей. Старой Мельницей, где скоростные буденновцы носили конников по широким полям Липецкой области. Не каждый мог справиться с такой ездой. Во всяком случае, так гласил их сайт. Однако, я - смог. Подготовка, данная, в основном, в Сенавиане, позволила наслаждаться мне их резвыми галопами наравне с другими всадниками, у которых опыта и поболе.
И все же! Полностью изменить Сенавиану я, конечно, не мог! В течение недели отдавая должное новому и неизведанному, вторую половину отпуска я решил провести в Рыблово. И, как обычно, всей семьей мы, уже под занавес лета, снова очутились там.
Почему-то сейчас, когда я вспоминаю это последнее лето, меня не оставляет како-то щемящее чувство. То ли погода была уже переменчиво-унылая? Вроде и солнечные дни были… То ли именно то, что это была вторая половина отпуска сыграло свою роль? Еще раз снова проживая эти дни, я не вижу объективных причин для грусти. Но грусть есть. Безотчетная и несмолкающая.
Приезжали мы всегда рано утром. Признаюсь, я преследовал двоякую цель. Во-первых, конечно, так мы заведомо успевали на вечернюю конную прогулку. Вечернюю-то вечернюю, но если начинаешь собираться из дома, основательно выспавшись, то можно и к вечеру не успеть. Во-вторых, таким образом я полностью избегал разночтений при оплате, не давал повода развиться мелкому чувству, разменивая день на часы.
Сергея я встретил в Старице. Проезжая по улице увидел его «Надежду», минивэн. Он стоял рядом, одет в чистое, на голове любимая ковбойская шляпа. Я остановился за его машиной, вышел. Мы, по обыкновению, обнялись. После обмена вежливостями я тронулся дальше, а у Сергея в Старице были еще дела.
Приехали, поздоровались с Натальей. Разместились в верхней комнате. После гостевого домика там казалось тесновато, но мы не привиредничали.
Наступило время прогулки. Катя хандрила, и я поехал с борзыми и Натальей. Сережа дал мне кобылу, в их хозяйстве новую, Череду. Крупная, красивая кобыла. Рыжая с очень светлой гривой (соловая масть). Грива светлая настолько, что временами казалась белой. Кобыла мне сразу понравилась. Как всегда, отстав от Натальи, ведущей собак, я попробовал ее на разных аллюрах. Рысь необычайно мягкая и быстрая. Правда, когда мы шли рысью, я все время догонял Наталью, и это было не очень удобно.
Выехали на широкое скошенное поле. Я вспомнил, как Володя из Старой мельницы говорил, что надо пройти «экзамен» - восьмерка строевой рысью на плацу. Пользуясь наличием широкой ровной поверхности и отсутствием помех в лице других всадников, я попробовал это исполнить. Не тут-то было. Череда слушалась, не боялась, мы без проблем отстали от Натальи с Зоряной и собаками, но вот в поворотах она упорно переходила с рыси на шаг. Непростой экзамен. Хотя я до сих пор считаю, что это не показатель для полевой езды. Зато другой показатель я тоже испробовал – пустил Череду в галоп. Когда догонял Наталью, успел немного испугаться – не потоптать бы собак. Дело в том, что когда я начал тормозить, натягивая повод, Череда вскинула голову. А как тормозить, если повод провис. Впрочем я справился. И решил, что Череда – замечательная кобыла.
Этим же вечером мы, как всегда сидели, попивали чай в гостеприимной комнате сережиного дома. Разговор крутился вокруг моего развития как всадника. Сережа, к сожалению, периодически отмечал, что лошади уже не вызывают у него той бури эмоций, что раньше. К моему сожалению. У этого человека, который ввел меня в мир лошадей, у которого были свои понятия и хитрости, часто отличные от принятых в конном спорте, было слишком много других дел. Обычных семейных и крестьянских дел, в которых лошади отводилась совсем не первостепенная роль.
Наташа со свойственной ей жесткостью заметила:
- Ведь было время, я в такие закрытые повороты на лошади входила!!! Теперь думаю – какая же я глупая была.
Тема как-то переключилась на невзоровскую систему воспитания лошадей.
- У нас знакомая есть. Спортсменка, всю жизнь с лошадьми. Так она дочери своей позволяет ездить только с самым строгим оголовьем, только в шлеме, - мол с лошадью шутки плохи.
Тут к разговору подключился Сережа.
- У меня столько этих лошадей было… Я брался объезжать самых безнадежных. Тех, от которых все отказались. Их дальнейшая перспектива была – только мясо. Помнишь, - обратился он к Наталье, - как меня лошадь в конюшне зажала?
Дальше Сергей поведал, как он зашел в конюшню, где лошадь с безнадежно скверным характером была совершенно не привязана. Или он зашел за загородку, честно говоря, я не помню всех деталей его рассказов.
- Я лошадь не видел, пошел в дальний угол за чембуром. Через плечо увидел какую-то тень. Когда я оглянулся, то понял, что лошадь просто идет меня убивать. Сначала я отбивался от нее чембуром, но это было бесполезно. Наверху, над головой там хранились оглобли. Я снял оглоблю и начал от нее отмахиваться. Каким-то чудом мне удалось вырваться, но и оглобля могла бы не спасти. А потом я ее все же объездил. Она стала преданной, как собака. Я покупал в магазине мешок овса, взваливал его ей на спину и спокойно отправлял домой. Однажды мужики хотели подшутить – забрать у нее мешок. Так она их потом по всей деревне гнала.
А была еще Козюля. На нее садишься, вторую ногу оторвал от земли, она сразу в галоп. Если свалился, стоит ждет. Садишься, опять – сразу в галоп.
А был у меня один знакомый, Иван. Молодой парень. Сам щупленький, но боец! Все просил меня научить его лошадей объезжать. Наташ, помнишь как мы лошадь в сани заезжали? – Сергей посмотрел на жену и продолжил рассказ, - Поехали мы втроем – я, Наталья и Иван. Лошадка бежит, но норовит прижать сани к забору, а я просто внаглую кручу ей хвост, чтоб отвлечь на себя. Периодически она пытается меня ударить, но я уворачиваюсь. Ивану не сидится: «Дай я, дай я!» Наталья его останавливает: «Сиди, не дергайся!». В какой-то момент она потеряла контроль, Иван дотянулся через мое плечо и за хвост все-таки дернул. Она его отбила так, что мы не сразу поняли, что случилось. Когда очухались, оказалось, что лошадь перескочила вбок через оглоблю. Парень, как потом выяснили, получил открытый перелом руки.
Сергей прервался. Я внимал его рассказу, практически не дыша. За несколько лет знакомства я, по большому счету слышал от него не так уж много историй. Он давал практические советы, иногда мы работали вместе, а вот истории… Все было как-то не до них.
В этот раз и Наташа внесла свою лепту в наше конное просвещение. Ее рассказ очень удивил меня, ведь Наташа часто повторяла, что лошади входят в круг ее интересов только как средство для работы с борзыми. А рассказ ее был такой.
Когда Хазар, тот самый пугливый, но славный Хазар, был еще жеребенком, Наташа увлекалась теориями Невзорова. Это сейчас его ругают почем зря, а был период, когда не только юным, но и некоторым людям более менее разбирающимся методы, о которых он рассказывал, были интересны. Хазара она начала учить всяким фокусам. Первое, чему его удалось научить – «давать лапку». Естественно, за угощение. Лошади у Сергея с Натальей далеко не всегда стоят в конюшне. Очень часто они свободно слоняются по двору. Иногда, выйдя из дома, особенно зимой, можно нос к носу столкнуться с лошадью. Так вот, одна девушка прямо во дворе, чтобы завязать шнурок, присела на корточки. Хазар тихо подошел сзади и привычным движением «попросил угощение». Удар пришелся точно по голове! Обошлось сотрясением мозга средней тяжести. Худшего не случилось, а Наталья извлекла из этого случая урок на всю жизнь – лошадь есть лошадь, и мозги у нее лошадиные. Попытки сделать из лошади собаку приводят к неожиданным и неприятным перекосам в отношениях.
На следующий день за завтраком Сережа начал загадочный разговор:
- Ты ведь себе галочки ставишь, ну, в смысле совершенствования в верховой езде, - сказал он со своей обычной улыбкой.
- Ну, есть немного, - неопределенно ответил я, уже предвкушая что-то для себя новое и интересное.
- Я тут Фиону объездил. Но я для нее тяжеловат. На ней надо пошагать. Просто пошагать, чтоб она к человеку на спине привыкала и маршрут узнавала.
Сергей коротко рассказал, как объезжал Фиону, как она противилась, потом легла под ним. Как он за это своим весом прижал ее к земле и не давал встать. Фиона не слишком крупная лошадка, как и все башкиры. Неудивительно, что Сергей при своем мощном телосложении удержал ее на земле.
Ух ты! Я сразу проникся ответственностью. Мне доверяют обучение лошади. Я не считаю, что это сильно сказано. Да, я не первый ее всадник, но привычки возить прокат у Фионы нет. Как минимум, нужно быть максимально собранным и внимательным.
- Конечно! – я отвечал, как обычно в таких случаях, кратко.
Вечером, перед тем, как сесть на Фиону, я вопреки обыкновению, сломал для себя палочку-хлыстик. Полезность хлыстика я узнал в Старой мельнице. Хлыстик не для того, чтоб лупить почем зря. Иногда легкое прикосновение может направить мысли лошади в нужное русло!
Катя в этот раз не дурила. Она пошла первая на Варьке. Шли шагом. В этот раз я не собирался ничего нарушать – чувствовал себя чуть ли не берейтором. Отшагали благополучно. Видно было, что Фиона побаивается незнакомого маршрута, но настоящих шарахов не было.
Правда, я никак не мог отрегулировать стремена. Все мне не нравилось. И колени как-то не на месте, и пятки не там где надо.
Помучившись два дня, после одной из поездок, я подошел к Сергею, и, пытаясь четко формулировать вопрос, выловил Сергея. Именно выловил, потому, что в эти дни он спешно достраивал сруб для кухни-столовой и был как никогда весь в делах.
Моей проблеме он не удивился. Разговор затеялся на удивление подробный.
Он повел меня в конюшню, туда, где за выгородкой на деревянных кронштейнах висели седла, уздечки и прочая амуниция.
- Вот, смотри, - он показал при помощи раздвинутых пальцев руки расстояние между точкой крепления путлища и точкой, куда на седле опираются ягодицы.
Седла были разные. Убитые строевики, спортивные, конкурные с развитыми опорными валиками, дорогущее английское седло.
- Видишь, расстояние везде немного отличается.
Из его дальнейшей лекции о посадке я, конечно, понял не все. Объяснять «по науке» у него не всегда хорошо получалось, он был силен в образных выражениях, поэтому, я и запомнил следующую его аналогию.
- Не надо напрягаться, будь расслаблен. Представь – ты в круглой комнате. У тебя два чемодана. В комнате двери, и ты не знаешь, какая откроется, куда тебе рвануть. Если ты напряжен, ждешь наугад, что откроется определенная дверь (Сергей изобразил кошку, приготовившуюся к прыжку), то ты в случае ошибки ты опоздаешь. Надо быть готовым, но расслабленным. Вот, открывается одна из дверей, я быстро хватаю чемоданы и – вперед!
- А ты видел, как цыган едет. У него нога ниже колена вообще болтается, как попало. А в седле сидит как приклеенный – двигается вместе с лошадью.
Вот так.
А дырочку в путлище, конечно, пробей, если считаешь, что тебе так удобнее, подвел он итог.
Тут ему на глаза попалась какая-то ржавая железка, по форме похожая на кинжал без рукоятки. Он поднял ее, повертел в руках. Мы как раз проходили мимо бани. Тут он сделал нечто, для меня совершенно неожиданное – почти без замаха метнул железку, которая с глухим стуком воткнулась в угол сруба. Повезло? Можете попробовать. Повезет ли Вам? Лишний раз Сергей, ветеринар, а не киношный спецназовец, показал, как обширны его умения.
Уже в последний день нашего отдыха Сергей пожаловался, что на его «Надежде» разрядился аккумулятор.
- Посмотришь? - спросил он, зная, чем я занимаюсь в Москве.
- Конечно, только бы желательно мультиметр найти.
Сергей на какое-то время уехал в Старицу. Когда вернулся, протянул мне прибор:
- Вот, последний во всей Старице забрал.
Честно говоря, мне не хотелось искать неисправность. Но я понимал, что надо помочь. Тем более, что представился случай проявить себя в том, что я умел явно лучше, чем даже Сергей, который, казалось, умел все.
Поиск оказался не таким уж простым. Залезая в пыльные недра салона отечественного автомобиля, я в какой-то момент проклял и отечественный автопром, и вообще, все машины старше 3-х лет. Тем не менее, утечку я нашел со 100-процентной точностью, каким-то чудом закрутил на место все разнокалиберные винтики и, с чистой совестью, пошел готовиться к обратному пути в Москву.
Это был последний раз, когда я разговаривал с Сергеем.
Сейчас, проживая заново эти годы, я с трудом принимаю мысль, что жизнь повернулась таким образом.
Один из друзей Сергея, священник, потом сказал такую фразу: «Пройдет время, и мы уже будем помнить человека, а не событие (трагическое событие)»
Помнить!!!