8.
Адвокат Владимир Иванович усердно отрабатывал свой гонорар. Он добился, чтобы Иво отпустили домой до суда. Чтобы это произошло, нужно было получить разрешение этого самого суда. Владимир Иванович сообщил, что Эйде, как мать, может прийти на заседание, а Иво обязательно будет там. И его должны отпустить домой прямо из зала. Передал Владимир Иванович и просьбу сына – принести куртку и вязаную шапку. Это удивило Эйде. Она не могла понять, куда исчезли тёплые вещи, которые передавала в СИЗО.
Эйде задолго до начала уже стояла в длинном коридоре второго этажа в здании бывшего исполкома партии – здесь теперь находилось городское правосудие. Стуча фигурными шпильками, бегали из кабинета в кабинет секретарши в макси. Время от времени вышагивали судьи, преисполненные собственного достоинства, одетые в дорогие костюмы. Вот, наконец, подошло назначенное время. В кабинет под номером пятнадцать прошла целая свита – впереди молодой судья в судейской мантии, за ним адвокат Владимир Иванович, пожилой мужчина в форме прокуратуры и две женщины. Следом шёл милиционер, за ним – Иво и ещё один милиционер, замыкающий.
Слёзы навернулись на глаза – Эйде не смогла их удержать. Иво сильно похудевший, потемневший лицом, с чёрными кругами вокруг глаз, шёл, заложив руки за спину. Эйде улыбнулась и помахала ему рукой. Сын тоже слегка улыбнулся – дал понять, что видит мать. Вся эта делегация прошла в зал. Замыкающий закрыл дверь.
Через пять минут одна из женщин выглянула за дверь и сказала:
-Можете входить.
Эйде прошла, села на дальнее сидение у окна и снова улыбнулась сыну. Иво чуть заметно приподнял уголки губ. Видно было, что он страшно устал, голоден и еле держится на ногах. Стоял он в зарешечённой загородке с двумя сопровождающими по бокам.
Сначала представитель прокуратуры зачитал обвинение, потом слово взял Владимир Иванович. Судья обменялся мнениями с двумя заседателями – женщинами и объявил решение. Эйде не запомнила того, что он говорил, и услышала только одно – освободить до суда с подпиской о невыезде.
Зарешечённую клетку открыли, и сын шагнул ей навстречу. Эйде обняла его, прижала к себе и снова заплакала.
-Мам, не плачь. Теперь всё хорошо будет. Женька тоже скоро выйдет на волю. Его мать недавно наняла адвоката. Не хотела, но пришлось – Женька там заболел.
-Что-то серьёзное?
-Пока не знаю.
-Ну, что, поехали домой? Ты хотя бы получил мои письма? Знаешь, что я обменяла квартиру на общежитие?
-Знаю. Письма получил. Мам, не сердись на меня. Мы всё вернём.
-Иво, мне пришлось продать и машину, чтобы покупать тебе лекарства. Денег от обмена хватило только на адвоката и одну передачу.
-Вот это очень плохо. Без машины я – никто. Ну, ладно. Выйдет Женька, будем пока на его «Ауди» кататься. Мам, сейчас надо подождать пять минут – меня пригласят расписаться в подписке о невыезде.
-Иво, скажи, куда подевались тёплые вещи, которые я передавала тебе?
-Я их променял…
-На что? На продукты?
-На продукты, сигареты, чай, ведь твоей посылки хватило только на три дня. Там каждая передача расходуется на всех.
-Ладно, Бог с ними, с вещами. Главное, что ты здесь. Почему у тебя блестят глаза? Уж не температура ли? И зачем тебе нужны были бинты?
-Я оцарапал руку, и в царапину попала инфекция.
-А сейчас как? Зажила царапина?
-Да, ципролёт помог.
Девчушка – секретарь вызвала Иво, и он ушёл в канцелярию.
Эйде каким-то пятьдесят пятым чутьём понимала, что сын многого не договаривает. Но сейчас, в эти первые минуты встречи, она не хотела ни о чём допытываться. Иво нужно отдохнуть, выспаться. А в первую очередь отмыться от тюремных запахов и грязи.
9.
Через неделю Иво так же, как Эйде, встречал друга в том же здании суда – на втором этаже. Женьку выпустили с подпиской о невыезде. СИЗО, действительно, не пошёл на пользу ни ему, ни Иво. Женька был бледен, даже с какой-то голубизной.
-Уж не чахотку ли ты поймал? – спросила Эйде.
-Нет, просто я там не мог есть. Желудок болел, а лекарств не было.
-Ребята, милые мои! Займитесь обычной работой. Пусть это будут копейки, но зато вы не попадёте в тюрьму. Вам нельзя туда – вы оба вернулись больными. И всего за два с хвостиком месяца. А что будет при большом сроке? Вы же просто не выживите.
-Ничего, - бодро сказал Женька, - были бы кости, а мясо нарастёт. Не расстраивайтесь, поищем легальной работы. Найдём.
Он говорил таким уверенным тоном, что Эйде поверила – действительно, так и будет. Но впереди их ожидал суд. Мысль об этом висела как гиря, отяжеляя сознание, не давая свободно действовать. Тюрьма, выпустив пленников, не оставила их. Эйде казалось, что Иво и Женька как бы заключены в клетку – так сильно они изменились.
Что-то сломалось в ребятах навсегда.