Страшные мысли в моей голове. Они никуда не делись

Мне иногда становится страшно от мыслей, что всплывают в моём, наверняка, больном психопатическом разуме… Почему, почему мне страшно? Сколько во мне живёт личностей? Одна боится той, что мечтает о безумных делах, которые с равнодушием созерцает третья… Кто я? Из каких глубин растёт моя тревога? Зачем, зачем мне хочется убивать? Быть может, это желание власти – контролировать жизнь и смерть вокруг себя, чтобы создать иллюзию подчинения своей жизни себе? Но разве, порабощая других, я смогу управлять собой? Зачем каждое утро я прохожу мимо охраны и думаю, как легко мимо них пронести нож. Большой острый нож. Как я тяжело поднимаюсь по ступеням, и кто-то внутри меня иступлённо кричит – оставь это, брось, перестань, забудь… Но разве я могу остановиться? Разве свободен человек перед лицом холодной реальности? Властен ли я структурировать хаос бытия вокруг себя? И что произойдёт в мире, если кто-то погибнет от моей руки? Не призрачные ли устои культуры заставляют меня трепетать при мысли о том, что могу забрать чужую жизнь?.. Это  горит во мне. Ощущаю, как в глазах моих плещется безумие сладкого наслаждения – это мысли о крови возносят меня до небес, и радужка серых глаз отливает сталью окровавленного ножа. Сердце в аритмичном танце заходится криком ни с чем не сравнимого возбуждения. Пальцы рук, эти пальцы, которые умеют так нежно ласкать, сейчас они дрожат, сжимая мертвую плоть стального убийцы. Я чувствую каждую клетку своего тела – они словно маленькие рты раскрылись в оскале  в желании вкусить плоды чьей-то смерти… Вот он сладкий миг, это ощущение бога в себе, истинного творца – того, кто решает, кому жить, а кому – нет… Я сижу смирно. Вокруг моего стола десятки таких же столов. Мерный шум голосов, шаги, чей-то смех. С потолка льётся свет белых ламп. Моя сумка стоит на столе. Там в кармашке лежит завёрнутый в бумагу нож. Я кричу себе (или то не я?) – о, безумец, остановись, пока не поздно. Но я же (или не я?) усмехаюсь в ответ. Мои ноздри обоняют аромат ещё не пролитой крови, моя кожа ощущает брызги тёплой влаги на руках. Чувствую, как полыхает кожа лица, как пот течёт по моему горячему телу. Потная ладошка цепко хватает нож. Его рукоять словно бьёт током. Я хочу остановиться, но не могу. Стон не то страдания, не то удовольствия вырывается из моей груди… Отрывки… Жалкие отрывки реальности проползают словно черви в моё сознание. Вот сотрудница. Она даже не видит, как я подхожу к ней и всаживаю нож в шею. Лезвие входит до удивительного легко. Сталь вонзается в плоть между шеей и плечом. Лёгкий хруст. Она дёргается и прижимает голову к плечу, словно желая защититься. Я резко вынимаю нож из раны, и, к своему разочарованию, вижу лишь небольшую струйку крови. Нет фонтанирующей струи, которая бы забрызгала всё вокруг. Как удивительно, что никто не замечает происходящего. Замкнутые в раковине своего ничтожного мирка, люди погружены в никчёмность существования… Женщина падает со стула и пытается схватить себя то ли за голову, то ли за шею. Кровь растекается под ней тёмной лужей. Я кричу, чтобы мне помогли – человеку плохо. Неповоротливые взгляды сотрудников. В их глазах – тревога. Но не потому, что кому-то плохо, а лишь по той причине, что им нужно что-то делать. Так велит культура – помогать нуждающимся. Они с неохотой спешат на помощь – как же, иначе подумают, будто они бездушны. Мои руки дрожат. На правой – немного крови. Первый подходит пожилой мужчина, он меня когда-то стажировал. Я вонзаю нож в его живот несколько раз. Мои движения до невозможности быстрые, никогда бы не подумал о такой прыти. Следующая – женщина, у нас с ней был секс, пару раз у неё дома, несколько раз – у меня. Острие стали я направляю в её левый глаз. Чувствую, как нож легко вонзается в глазное яблоко и натыкается на что-то твёрдое. Она кричит. Кричит и, наверное, ещё не верит в случившееся. Инстинкты опережают работу мысли. Нами правят инстинкты. Человек – это груда простых и сложных рефлексов, завёрнутых в ветхую ткань цивилизации. Люди бегают вокруг меня. Теперь они знают, они видят. Я чувствую страх, исходящий из пор их тел. Трясутся за свою шкуру. Бегите, жалкие антилопы, ибо лев пришёл к вашему водопою. Кто-то сзади обрушивает на мою голову стул. Чувствую вспышку боли в затылке и теплоту, стекающую по шее. Наверное, я должен потерять сознание. Но вместо этого стремительно разворачиваюсь и всаживаю нож куда-то в лицо новичка, который из всех оказался самым достойным. Только спустя секунду я увидел, как лезвие ножа по рукоять вошло ему в рот. Он отшатнулся и принялся кашлять кровавыми брызгами. Казалось, будто он хочет проглотить что-то инородное или выкашляться. Он упал на пол и схватился за горло, открывая и закрывая рот, словно рыба, волею судьбы выброшенная на берег. Я бегу за людьми, кого-то пронзаю сзади. Со спины нож входит труднее… О, моя кровожадная фантазия, дай времени воспалённому разуму справиться с безумием твоих видений. О, пустота, заполненная ненавистью, перестань рождать монстров в моей голове. Я так устал от одиночества и гнева, я так порочен и ничтожен… Зачем, о зачем, мир, ты явил меня себе? Верни меня в бестканность чёрного небытия…