Всё не разберусь, размышления

   

                Катился 1991 год. То ли счастливый, то ли трагический (всё не разберусь). А ты, мой читатель, что увидел в этой путанице?  Я в ней, как в заячьих следах на снегу, мало что смыслю, а вот понять – невмоготу охота.
                Чувствовалось:  исподволь приближается финиш государству, в котором работа была, прямо скажем, не очень платная,  зато жильё – всем  за так ( теперь  это сказкой слушается, да и дети наши уже не верят этой сказке: мол,старые лгать не должны).
Школа  обязывала бесплатно уму-разуму учиться десять лет. Без всяких подношений лечили простых инженеров и дворников, не как сейчас лекари-вымогатели-хоронители…
                Конец октября того же, 1991.Иду по центру  Москвы, а там народ ликует: Дзержинского краном с пьедестала волокут, а на  коричневом мраморном пьедестале  огромными буквами пишут  белой краской: «СдИсь будИт памИтник поЕту ЛуКЯнову" (факт
исторический). Мне подумалось: в новой России ворам и бандюганам не жить, а учение  поднимут ещё на одну ступень,так что по русскому языкуу всех будет безукоризненная «5». 
                Да только почему-то глумящиеся над стражем порядка  с какими-то перекошенными физиономиями, да и личики  аплодирующих зрителей  тоже нельзя было почесть приятными, беззлобными.  Казалось, они всех и вся готовы были искусать.
                Не напрасно я тогда уезжала из Москвы без радости: нету Феликсов – зелёная улица наверх стаду воров- миллионеров-миллиардеров, бандюганов. Обезумевшее от вольной волюшки это стадо сметает на своём пути все преграды, затаптывая,  расстреливая  друг друга. И вот  уже каждая уцелевшая особь – в кресле.  Физиономии  преприятные, действуют по бесфеликсовскому  закону: у кого деньги, тому – дифирамб, землицы от … двух метров – до нескольких десятков га, заповедные леса под топор, водоёмчики от лягушачьих болотцев – до Волги-матушки, заводы, города предлагаются, продаются  многоэтажные  общаги вместе с их обитателями… 
                А ты, милый читатель, ещё не попадал под гимны-дифирамбы? Не изволишь? 
Счастливчик ты. Должно быть, беззлобный…               
                До недавнего времени я забавлялась сказками-обещалками ЛИЦ, тех, что приходят в каждый дом на экран, на тот, в который герой Василия Шукшина сапогом-то запустил  по вполне понятной причине. Теперь на экран изредка смотрю – тоскливо как-то. По сердцу больше радио: слышу, но хоть не вижу. Вообще-то я склонна к миролюбию, к беззлобию: пусть  будут справедливо богатыми одни и допустимо небогатыми другие. Вот тогда и про шукшинский сапог позабуду,  а пока  (всё-таки, порой, иногда) рука сама к нему тянется. Да и слова  непристойные, мною век не одобряемые,  так и рвутся наружу…
                И ещё, мой читатель, ты, наверно, видишь в Интернете и слышишь на наших улицах «грамотность» русской речи.  Ой, не беззлобная  она… Не потому ль,  что  школа стала не по карману, да и теперь там не учат понимать, что такое хорошо и что такое плохо.  А не случится ли, что эти, не знающие ни добра, ни тепла,  хмурым октябрьским утром вручную водрузят Феликса в шинели на прежнее место да ещё и стражу неподкупную на задворках выставят? … Капкан – не убежишь в забугорные леса, хоть ты и волк опытный.
                Теперь мне сдаётся, что год 1991 открыл волкам кошары, предварительно сняв с отар стражу, что периодически хищников отстреливала. В кошарах хищники вмиг залоснились, затем и вовсе оплыли жиром. Гляньте вон на их фотки, что без глянца… Взгляд не беззлобный, полный страха. Тоскливо им живётся, хоть и сытно.

                15.04.2012 г.