Они сидели за документами уже четвертый час, и конца работы видно не было. Годжун вдумчиво читал и правил текст, периодически задавая Кенрену вопросы. Кенрен откровенно зевал, жадно прислушиваясь к далеким звукам ночного праздника. На лбу у него большими иероглифами было написано «Отпусти!», у Годжуна крупными рунами - «Сидеть!»
По коридору процокали каблучки, и в кабинет впорхнула богиня Любви и Милосердия.
- Я так и знала! Дамы на празднике сохнут без бравого генерала, а он взят в плен своим лопоухим шефом. Что произойдет, когда толпа страждущих поклонниц узнает об этом? Годжун, будете на меня глазами сверкать, я уйду, но вернусь сюда с десятком разъяренных прелестниц!
Милосердная удалилась.
- Чертовка, а не богиня! – вздохнул Годжун. - Не хихикайте так мерзко, Кенрен-доно! Генералу подобает громко и заливисто ржать. Можете идти…
- А вы останетесь дожидаться нашествия веселеньких девиц? Главком, да вы хитрец!
Годжун ахнул, грохнул кулаками по столу и… покраснел. Кенрен изумился.
- Не надо меня живьем есть, Годжун-сама, я ничего такого не сказал!
- Посмотрите на себя: потный, щетина суточная, табаком и перегаром разит на три метра! Нисколько не аппетитно, - отомстил дракон.
- А дамам нравится! – похвалился генерал. – Кстати, Годжун-сама, вы тоже очень привлекательны… по-своему. Женщины падки на экзотику.
Кенрен растекся по стулу и стал демонстративно рассматривать совершенно окобуревшего командира.
- Загадочность – козырная карта, потом, коса – удавиться! Ох, это я не то сказал. Культурный, галантный, молчаливый. Вы танцевать умеете? Силы не меряно. Прошвырнитесь со мной на праздник, Годжун-сама, не пожалеете!
По мере произнесения речи, дракон, вопреки обыкновению, все сильнее терялся и вжимался
в кресло. Под конец он что-то для себя решил, встал и отрезал:
- Идемте!
- Куда? В таком виде? У вас что, одежды другой нет?
Кенрен по-хозяйски подтащил Годжуна к шкафу и сноровисто ободрал с него плащ и шинель.
- Сапоги долой! Вот эти тапки подойдут. Свитер долой. Шелковая рубашка – то, что надо, не вздумайте застегивать. Хорошо бы цепочку серебряную или платиновую. У вас нет? А еще дракон!
- Хватит! Вы же вот в форме, и - ничего!
- Я – ненормальный затрапезный генерал. Это все знают! Из образа выходить вредно. А, кстати, вы дамам как представляться будете? «Господин главнокомандующий»?
Годжун посмотрел на своё отражение в зеркале и поморщился.
- Да, не похож. По имени, и… – это было нелёгкое решение, - говорите мне «ты».
- А это еще что?
Вырывать катану из рук главкома было решительно невозможно, поэтому Кенрен просто заступил ему дорогу.
- Где? – растерялся дракон и пожал плечами. - Я не привык… в том смысле, что привык…
- Расслабься. Не пугай народ.
Дракон вздохнул, положил оружие на стол и вопросительно посмотрел на Кенрена.
- Теперь все?
- Причесочку бы тебе сменить… - генерал почесал затылок. - Ладно, для первого раза сойдет.
Генералам тоже иногда приходится отступать.
Они привычно зашагали через армейский парк и плац к воротам. Вот, только, привычки у командиров Западной армии оказались разными. Траектория движения главкома, проходящая строго посередине дороги с поворотами под прямым углом, никак не совпадала с маршрутом генерала: по газонам и тайным тропам среди кустов. В спорных случаях Кенрен, не церемонясь, хватал Годжуна за локоть и придавал ему нужное направление.
- Ты, Кенрен, не офицер, а проходимец, - фыркнул дракон, спотыкаясь о корни.
- Я-то как раз офицер, а вот ты – конь перпендикулярный.
- Надеюсь, это о шахматах? Тогда, я – король, - печально поправил подчиненного Годжун, - с соответствующей степенью свободы.
Когда Кенрен дотащил Годжуна до ворот, прическа дракона уже гораздо больше соответствовала буйному празднику.
- Эй, дежурный, спишь? Открывай.
Голос Кенрена узнали, на крыльцо вылез заспанный боец. Он зевнул во весь рот и проворчал: «шляются тут, то ведьма подвалила, то черти какие-то». Далее, в полной тишине Годжун прошел мимо окаменевшего стража в дежурку, снял с гвоздя связку ключей, открыл ворота, подтолкнул Кенрена, закрыл ворота и перекинул через них ключи.
- Неформально пообщаться с личным составом не удалось, - улыбнулся он кисло. - Хорошо еще, если заикаться не начнет. Ну, куда я пойду, народ пугать?
- На то он и личный состав, чтоб командиров бояться.
- Нет, Кенрен, я на праздник не хочу, так погуляю. Там шумно, а я устал. Спасибо, что вытащил.
И Годжун исчез, как не было. Кенрен удивился себе. Еще час назад больше всего на свете ему хотелось расстаться с командиром, а теперь стало грустно. Он поспешил к огням и музыке.
Кенрену повезло. Ему удалось, прихватив с собой трех симпатичных непугливых девушек, сбежать с официального празднования к маленькому лесному озеру. Вы скажете, что трех девушек для счастья многовато? Генерал думал иначе. Компания делала прелестниц еще менее пугливыми, а, в случае удачи, всегда можно было остаться наедине с одной из них.
По дороге они добыли все, что нужно для пикника и теперь коротали время на берегу у костерка. Кенрен развесил бумажные фонарики девушек в густых ветвях: красота.
- Говорят, в таких глубоких лесных озерах Нижнего мира живут драконы.
«В казарме они живут», - подумал Кенрен, немедленно вспомнив командира.
- А какие они, эти драконы?
- Чешуя, грива, рога, когти, клыки – все как положено.
- Ужас какой! Вы с ними сражаетесь?
- Не со всеми. В глухих районах Верхнего мира (полчаса ходьбы от императорского дворца) еще остались места, где обитают небесные драконы. За преданную службу Император их терпит и, - шепотом добавил Кенрен, - многое им позволяет.
- Что же?!!
- Есть плоть и даже убивать! Одного я знаю лично.
- А какой он?
- Белесый, тощий, хладнокровный, уши как у осла... - Кенрену стало стыдно, и он приврал, - …красивый!
Девушки слушали его, открыв рот.
- А у драконов есть… семьи? - поскромничала с вопросом самая смелая.
- Да, - правильно ее понял Кенрен, - светлыми лунными ночами они выползают на берег и воруют зазевавшихся девушек.
- Зачем это мне выползать, я не дождевой червяк, ноги имеются, - раздался звучный насмешливый голос.
Под деревом скромно стоял Годжун, и, благодаря усилиям Кенрена, выглядел он очень романтично. Не монументом самому себе, а настоящим господином лесного озера.
- Это мой друг, зовут Годжун. Решил к нам присоединиться? – Кенрен шагнул к командиру.
Девчонки с облегчением перевели дух и заулыбались.
- Ха, - у дракона сверкнули глаза, - это вы ко мне два часа назад присоединились.
- Он, между прочим, дракон, - предупредил Кенрен.
- Я дракон совершенно не между прочим, - фыркнул Годжун, подсаживаясь к костерку.
Сначала дракон сдержано улыбался кенреновским шуткам, а потом все-таки засмеялся, демонстрируя немаленькие клыки.
Девушки завизжали, но вопреки опасениям Кенрена, вовсе не от испуга. Одна из них пересела к Годжуну поближе и со словами «неужели, настоящее» потянула его за ухо.
- Вроде бы. Сказать по правде, ещё никто не пробовал его оторвать.
Девушка внимательно исследовала доступное ухо, потом рог, ойкнула и отпрянула.
- Что?
- Они теплые…
- А я говорил, - Кенрен откровенно наслаждался произведенным эффектом.
Ее подруги тоже пересели ближе к Годжуну. Началось изучение чешуек и длинных крепких ногтей.
- Дамы, дамы, на сувениры не растащите! – возмутился Кенрен. - Ну, как в таких условиях простому солдату добиться внимания!
- Расскажите, а как драконы…
Понеслось!
Врать Годжун катастрофически не умел, поэтому в затруднительные моменты он жалобно поглядывал на Кенрена, а уж тот сыпал вдохновенными ответами.
- А зачем драконы крадут девушек?
Вопрос был обращен непосредственно к Годжуну, и тот, как существо в высшей степени ответственное, счел нужным высказаться:
- Готовить. Вопреки слухам мы не едим сырую пищу. Стирать. Содержать сад в порядке. Убирать...
Кенрен от негодования захлебнулся словами:
- Годжун, не вздумай сказать это потенциальной жертве. Ни за что не догонишь, хоть на лошади скачи! Есть же что-то хорошее в жизни с драконом?!
Говорить о прочих, более приятных, аспектах семейной жизни с малознакомыми дамами Годжун не стал бы даже под страхом смерти.
- Учись, пока я жив! Украденная девушка будет разбирать кучи бриллиантов и примерять шикарные украшения, сочинять письма подругам с подробным описанием новых нарядов…
В драконе проснулся военный.
- Каких еще новых нарядов? – перебил он генерала.
- Не тех, о которых ты подумал! Писать эти письма о роскоши на душистой шелковой бумаге павлиньим пером.
- Лучше пером, выдранным из жоп… из Феникса. Этот наглец обозвал меня на совете «мокрицей»! При Имп…
Ударенное исподтишка начальство вовремя заткнулось.
- Рвать с серебряных деревьев золотые яблоки, - припомнил Кенрен забытую детскую сказку.
Дракон удивился:
- Зубы заболят!
- Дамы, к этому, - генерал ткнул пальцем в костлявую грудь командира, - сказанное не относится. Годжун у нас дракон несчастный: бедный и голодный, пожалейте его.
Дракону тут же надавали еды из корзиночки с провизией и окружили лаской, а генерал, пока продолжалась суета, шепнул ему угрожающе:
- Ешь и помалкивай!
Кенрен продолжил охмурение дам. Одна из них была особенно хороша: она не хихикала глупо в ответ на робкое пожатие руки, а опускала глаза и придвигалась ближе. Дракон рассеянно ворошил головешки костра. Остальные две барышни изо всех сил его развлекали. В основном – едой. Иногда они трепали драконью гривку и пытались найти на гладких ладонях линии жизни и судьбы. Их невинные ласки Годжун принимал с видимым удовольствием.
- Дамы, какие звезды!
Кенрен лег на спину и под притчи разных народов Нижнего мира стал перечислять созвездия. Годжун слушал захватывающие поэтические истории своего такого, оказывается, непростого подчиненного. Когда Кенрен замолчал, дракон спросил:
- А можно, я тоже расскажу легенду?
- У драконов есть легенды? – удивился Кенрен.
- Твои сомнения понятны, - согласился Годжун. – Драконы знают, что звезды – это только другие солнца, и не придумываю легенд о звездах. Драконам известно всё о стихиях, и мы не слагаем легенд о ветре, воде и огне. Драконы не слишком романтичны, поэтому у нас нет легенд о сердечных переживаниях…
- А я слышала легенду о сердце дракона… - робко пискнула девушка, сидящая рядом с Кенреном.
- Ее придумали люди.
- Годжун, а почему бы тебе не отдать свое сердце какой-нибудь красотке? - подначил
командира Кенрен.
Глаза девушек сразу вспыхнули от любопытства.
- Тогда я умру, - ответил дракон и уставился на огонь.
Чешуйки на лбу и щеках переливались. Сочетание неподвижного живого тела и пляшущего на нем пламени наводило ужас. Может статься, в этот момент ночь перешла какой-то ей одной известный рубеж или озеро услышало своего повелителя. Наступила совершенно неестественная для ночного леса тишина, туман подобрался к пламени костра вплотную, а запах нимфей перебил запах дыма.
«Каппа ты, а не дракон», - подумал Кенрен с досадой, а вслух, чтоб как-то рассеять неприятное наваждение, напомнил:
- Так что у нас с драконьей легендой?
- Очень, очень давно, когда не существовало богов… - дракон смутился, но никто не перебил его, и он продолжил, - созвездия были совсем другими. Драконы летали среди звезд. Иногда, им хотелось пить…
Годжуну немедленно вложили в лапки пиалу.
- Спасибо. И есть… Спасибо. Они останавливались на красивых планетах и похищали…
Кенрен не смог удержаться, закрыл лицо руками, и его плечи затряслись.
- Высоких чернявых придурков! – немедленно отреагировал дракон.
Девушки засмеялись.
- Похищали то, что им действительно казалось ценным.
Дракон впервые сам коснулся жемчужных ноготков одной из своих неожиданных поклонниц.
- Они похищали чужие легенды.
Подняв глаза, Годжун увидел сонных девушек, перекошенного генерала и сменил стиль повествования.
- Прошу прощения, замечтался. Да, рядом с мудростью не рождаются легенды. Но и у драконов есть вещи, перед которыми отступает рассудительность. Драконы - воины, поэтому доблесть и верность присяге почитаются у нас выше прочих качеств.
Кенрену очень захотелось треснуть своего неромантичного командира тяжелым предметом промеж рогов. Например, кулаком.
- Это история обычного дракона. Не самого умного и не самого храброго. Синего, из мелкого рода озерных драконов. Он и воином-то по молодости своей не был, когда все это началось. У драконов появился враг. Убийца, не разбиравший, кто перед ним: ребенок или солдат. Никому после встречи с этим хищником не удалось выжить, и никто не мог хотя бы рассказать, как он выглядит. Лучшие воины гибли, даже не успев обнажить меч. На их место становились юнцы. Подошла очередь Синего. А, надо сказать, что жило в те времена странное существо – бова. Может, и сейчас живет, почему бы нет? Похожа она была на большого червя с короткими лапами. Существо не из мира драконов. Древние родичи рассказывали Синему о ней сказки. Вот, кто мог знать о слабых сторонах напасти. И Синий нашел бову. «По адресу пришел, мальчик, ЭТО – мой родственник. Но в нем жажда крови победила жажду жизни. ЭТО можно убить. Я тебя научу, но запрошу высокую цену. После победы ты станешь невидимым». «Все решат, что я трус и дезертир», - возразил бове Синий. «Выбор за тобой». Синий подумал: «Судьба не спрашивает, можешь ты или нет. Я должен, значит я смогу». «Согласен». «Как только ты услышишь тихий звон, а на кончиках ушей почувствуешь жжение, бей мечом – ЭТО стоит у тебя за спиной. Потом просто дерись, ЭТО станет видимым и уязвимым, и ты его легко убьешь. Надеюсь, тебя учили сражаться?» - хихикнула бова и уползла в нору. Все так и случилось. Правда бой был не из легких, но мысль о сородичах, погибших от жала омерзительной твари, придавала Синему сил. Наконец он убил чудовище, а когда наклонился к воде смыть с лица кровь, то увидел в ней только отражение неба.
Годжун помолчал, соображая, договаривать или нет. Девушки не отрывали от него испуганных, но восторженных глаз. А вот непривычно серьезный Кенрен смотрел строго. И вовсе не
на командира, а куда-то вглубь своей души. Он догадывался о развязке.
- Так родилась легенда о невидимом драконе, - сообщил Годжун торжественно.
- Но ведь его можно расколдовать? - дрожащим голоском спросила одна из девушек.
Она так верила в хороший конец и так надеялась на чудо, что дракон сдался и покривил душой.
- Да, когда какая-нибудь девушка встретит его, полюбит и поцелует, он станет прежним, -
жизнерадостно закончил он грустную легенду.
- А как она его найдет, он же невидим? – девушке очень хотелось, чтобы ответ на этот вопрос существовал.
- На ощупь! – радостно заорал Кенрен, и в качестве иллюстрации к этому счастливому событию принялся тормошить Годжуна, - жарко-то как, давайте купаться!
- Мы первые, не подглядывать…
- Вот потонете или каппа утащит, кто вас спасать будет?
Кенрен лег на спину. Потом протянул руку и подергал дракона за штанину.
- На самом деле, как все кончилось?
- Какое может быть «на самом деле» у легенды, Кенрен?
- Да ладно, я же не трепетная барышня. Расскажи.
- Вообще-то, конец этой сказки каждый сочиняет сам.
- Годжун… Ну, не томи.
- Свет небесный! Ты как ребенок. Синий перерезал себе горло на центральной площади города. Чары спали, и все увидели на его одежде пятна желтой крови чудовища.
- Так не пойдет, - сказал Кенрен решительно, - надо придумать этой легенде другой конец. Сейчас, подожди минутку!
- Пойду, утоплюсь, - пробурчал дракон и встал. - Ох, нет, нельзя!
- Некуда деваться? – ехидно осведомился Кенрен.
Он подсел к Годжуну, тряхнул его за плечи и заглянул в глаза.
- Так и не скажешь правды, а, главком?
- Отстань!
- Драконам нравятся, когда их целуют? Они тогда расколдовываются? Сейчас устрою!
Годжун поначалу пытался мычать и отбиваться, но потом обреченно обвис в крепких руках. Мгновение спустя после того, как Кенрен осторожно разжал объятия, обстановка кардинально поменялась. Кенрен лежал на спине, на груди у него сидел дракон и деловито душил генерала.
- Хррр…
- Что-что? – переспросил Годжун, ослабляя хватку.
- Я хороший, я больше не буду. Отпусти.
В кустах захихикали.
- Отпустите его, пожалуйста, Годжун-сан. А что Кенрен-сан натворил?
Пока Кенрен откашливался, Годжун галантно поклонился дамам и извинился:
- Оставлю вас, очень хочется плавать.
Плавали. Пели песни. Даже заставили Годжуна спеть что-то бойкое и длинное на драконьем языке. Когда проводили девушек и повернули к казарме, Кенрен попросил дракона перевести песню.
- Вольный перевод, - не очень охотно согласился тот:
Небесные дороги
Не натирают ноги.
Не встретишь Наверху ты
Колючек и шипов.
Минуют Небо звери,
Болезни и потери,
Поскольку дело Будды -
Хранить нас от грехов.
По этой же причине
Не встретишь на чужбине
Русалок и йокаев -
Подружек и друзей,
Малиновых закатов
И грозовых раскатов.
Из этого их рая
Домой беги скорей! - закончил Годжун ворчливо, - остальное нецензурно.
До самых казарм Кенрен молчал. Когда они подошли к воротам, Годжун сказал строго:
- Кенрен-доно, надеюсь, вы завтра не опоздаете на службу. До свидания. Дежурный! Спите на посту!