Во власти магического луча. Книга1 Мем. - автоб. п

 
             
 Эта повесть является первым литературным произведением, в котором показана работа металлургического цеха изнутри. Повесть достоверная, так как автор, инженер – металлург много лет работал в доменном цехе Магнитогорского металлургического комбината. То, что не удалось А. Фадееву*, осуществил автор этой повести. В повести отображено творчество, трудности и успехи на этом пути, показан жизненный путь творческого человека во всём его многообразии. В то же время это литературное произведение, в котором автор, отдавая дань уважения труду металлургов, показал ряд отрицательных моментов, присущих одному из металлургических цехов СССР. Из повести читатель может узнать, какой ценой достигались производственные успехи на «флагмане отечественной металлургии» бывшего Советского Союза.   
   
Иосиф Вольфсон- Бывший прессаташе Ленфильма.         







*- начатый А. Фадеевым роман!Чёрная металлургия", в котором только 8 глав. Роман не окончен,так как писатель застрелился,(1956 г.)








           Нетания   2010

































      
   





            
               




           К читателю
               
          К работе над этой повестью меня привёл не писательский зуд, при котором автор выдаёт «на гора» по одному роману в год и больше, а нечто другое. Ведь при работе над художественной прозой автор должен уметь придумывать многое. Однако придумывать несуществующие факты я не только не умею, но и не люблю. Считаю, что в жизни более чем достаточно фактов, и вымысел совсем не обязателен. Как и многие граждане, бывшего СССР,  я был в своё время возмущён несправедливостью,  которая имела место со стороны властей по отношению к простым советским людям. Меня это коснулось в следующем. Работая в доменном цехе ММК (Магнитогорский металлургический комбинат), где параллельно с основной работой, (горновой, машинист загрузки), я занимался техническим творчеством по усовершенствованию производства, и на себе   испытал  всё это. Но тогда я ещё многого не понимал, ввиду отсутствия соответствующей информации. Однако когда погиб по вине руководства, получив смертельную травму, мой однокашник, В. Панасенко, я пообещал  его жене, что обязательно напишу правду об этом  и о многом другом, что творилось на комбинате. В течение многих лет я регулярно вёл дневниковые записи. Они и послужили мне фактическим материалом для написания этой повести. Это второе издание книги, которую мне – пенсионеру, живущему в государстве Израиль, далеко от России,  пришлось писать неправдоподобно долго : начиная с 70 гг. прошлого  века,  вплоть до 2001 года. 
   Проходят годы, десятилетия, наступил двадцать первый век – первый век третьего тысячелетия. Ушёл в прошлое век двадцатый с его эпохальными событиями, главным из которых явилась гибель Советской империи – распад СССР. Всё дальше и дальше уходят от нас события, перевернувшие сознание миллионов людей. Новые поколения сменят тех, кто пережил это судьбоносное время.
Почему развалился «единый и могучий  Советский Союз? Всё ли было плохо при существовавшем тогда строе? Эти вопросы волнуют, и будут ещё долго волновать многих людей, в том числе и автора этой повести, которая может явиться лишь маленькой иллюстрацией к ответам на эти вопросы. Насколько это автору удалось, судить тебе, читатель. 


















« Среди множества человеческих страстей самой мощной, самой естественной и плодотворной является страсть творческого самоутверждения»
       Фазиль Искандер








      













   


      
 










         Светлой памяти Владимира Панасенко




















               


                Часть 1
    
         1

           Это сентябрьское утро, удивительно ясное для здешних мест, застало Савелия Агроновского шагающим по заводскому пешеходному мосту – своеобразному “проспекту” комбината. Здесь, у моста соседствовало два цеха: доменный и сталеплавильный. “Проспект” был безлюден – ночная смена уже прошагала домой.
Часть пути в диспетчерскую доменного цеха была направлена между печами. Как сказочные богатыри – великаны, они возвышались по обе стороны моста, олицетворяя собой царство металлургии, без которого невозможно представить себе Магнитогорск. То над одной, то над другой печью вырывался пар – печи жили своей жизнью, “дышали”, притягивая к себе взгляд звёздными каскадами выпусков плавки.
Годы учёбы в техникуме остались в прошлом. Где – то в глубине души жалила непрошенная мысль: “Устраиваюсь не по назначению”.
А ведь уезжал он к месту работы бодро. Многие выпускники постарались остаться в Магнитогорске, но Савелий, сразу же, согласился с тем, что его направили на Орско – Халиловский металлургический комбинат. Директор индустриального техникума тогда похвалил его: “Правильно, Агроновский, там есть работа!”
Вспомнилась поездка в Новотроицк, который встретил его одной лишь улицей со звучным названием – “Советская”.
В голой степи стояла доменная печь, возле которой...паслось стадо коров. Начальник доменного цеха встретил его неприветливо. Возможно, ему не понравилась еврейская фамилия молодого металлурга, (бывает и такое), возможно у него было плохое настроение, но когда из отдела кадров ему предложили назначить Агроновского помощником мастера, он угрюмо бросил: “Пусть сначала повкалывает!” На горне вакантного места не было, и Агроновского направили работать опускальщиком на бункерную эстакаду. С жильём положение тоже оказалось неважным: квартиру скоро не обещали, а в доме молодых специалистов места для него не нашлось. Напрасно он доказывал в отделе кадров, что в Магнитогорске оставил беременную жену, (она была уже на пятом месяце). Ему дали направление в общежитие, где жили китайцы, практиковавшиеся на этом комбинате. Общежитие пришлось искать недолго – город только начинал свою биографию. Савелий подошёл к общежитию, посмотрел на группу собравшихся возле здания практикантов, похожих друг на друга своими одинаково синими костюмами, и взяла его за душу такая тоска, что он...вернулся в отдел кадров. “Нет – сказал он тогда начальнику отдела кадров – я не могу оставить в Магнитогорске беременную жену. У нас там есть жильё – комната в уплотнении”.
Начальник отдела кадров урезонивал:
-Здесь ведь работают твои товарищи, а ты бежишь!
-Но мои товарищи холостые, скоро уйдут служить в армию, им проще – возражал Савелий.
Те несколько человек из группы, в которой учился Агроновский, тоже уговаривали его остаться, но он был непреклонен даже тогда, когда отметил с ними в единственной “забегаловке” встречу. Так и не отработав ни одного дня, он уехал в Магнитогорск. На обратном пути сделал крюк: посетил министерство в Москве, где добился направление на Магнитогорский металлургический комбинат.
...И другая мысль волновала: “Как пойдёт работа? Ведь на практике, во время учёбы в техникуме это было одно. Заработную плату студенты не получали, а стипендия была раз в десять меньше заработка горнового. Практиканты чувствовали себя “сбоку – припёку”. Чего греха таить: многие от тяжёлых работ увиливали. А к ответственным работам, требующим высокий профессионализм, их не допускали. Конечно, разные были практиканты, и отношение к работе на горне у каждого было своё. Савелий мог вспомнить одно: в основном чистил шлак в желобах. Теперь другое дело – самостоятельная работа.
От отца, в прошлом – каталя завода имени Петровского, (была когда – то профессия такая: рабочий катал вагонетку с рудой или углем по рельсам вручную), ещё с детства Савелий слышал о работе на доменных печах Днепропетровска: Перегрузили бадью, упустили печь, залились шлаком – все работали на горне”.
...В кармане лежало направление из отдела кадров комбината на работу в доменном цехе горновым. Стать в одном строю с людьми огненной профессии - это чувство наполняло сердце ожиданием прекрасного, будто появилась в нём пружина, которая, разжимаясь, влекла вперёд. Казалось, тепло расплавленного металла уже коснулось его лица.
..Одно из ответвлений моста оканчивалось диспетчерской. Сменный диспетчер поднялся из-за коммутатора, собираясь куда-то выйти, когда Агроновский вошёл в диспетчерскую.
-Здравствуйте, мне нужно начальника доменного цеха.
-Рудин на пятой печи.
Савелий поднялся на пятую печь, рядом с которой находилась диспетчерская. Здесь шёл выпуск чугуна. С грозным урчанием катились огненные ручьи по желобам литейного двора и, послушные воле горновых, замирали, заполняя ковши. Рудина он нашёл в помещении управления печью. Начальник цеха стоял перед щитом и внимательно смотрел на какой-то прибор. Когда он повернулся и пошёл к выходу, Агроновский остановил его, обратившись с направлением. Рудин взял направление, присел на скамью, где обычно сидели рабочие бригады на пятнадцатиминутках, которые называли сменно-встречными. Надвинул очки на лоб.
-Хочешь работать горновым?
 -Да, четвертым, как все начинающие.
-Э нет, так дело не пойдёт. У меня тут был уже один такой “дипломированный специалист". Поболтался в четвёртых горновых, да и сбежал туда, где полегче: в лабораторию, кажется. Давай договоримся так: два месяца ты поработаешь четвертым горновым, а затем - бригадиром. Ты ведь техник! Если справишься - хорошо, не справишься - сам приходи ко мне с просьбой об "отставке”. Согласен?
-Согласен, (Савелий принял его слова как юмор).
-Ну, иди, оформляйся - и тут же подписал направление.
 ...Так Савелий начал работать в бригаде второй доменной печи. Здесь только что закрыли выпуск металла. Мастер этой печи Степан Васильевич Протасов внимательно оглядел Агроновского - видно оценивал физические данные.
-У нас работа нелёгкая. Женатый?
-Да.
-Ну что ж, это хорошо, идём к бригадиру. "Вот, Роман Денисович - обратился он к пожилому русоволосому мужчине - принимай новичка. Рвётся к работе!"
     Первая рабочая смена началась для Агроновского неудачно. Впоследствии были смены и тяжелее, и легче, но эта первая смена осталась в памяти надолго.
...Бригада перед выпуском плавки из печи ремонтировала главную горновую канаву. К приходу Агроновского старая огнеупорная глина была удалена, и необходимо было набить новую глину.
-Возьми у него трамбовку - обратился к Савелию бригадир,  показывая рукой на рабочего, возившегося в канаве - и хорошо протрамбуй дно и бока канавы.
Савелий с жаром взялся за работу. Трамбовка с непривычки казалась тяжёлой. Скоро он устал, но виду не подавал. Вокруг несло дымом от горелой глины, пот заливал глаза, а он всё трамбовал и трамбовал.
-”Ты ровнее наноси удары - сказал один из подошедших рабочих - трамбовку высоко не поднимай, а то быстро выдохнется и толком не протрамбуешь".
 Видимо горновые обрадовались новичку, как " свежей силе”,  да и на  "прочность”   проверяли его - канаву Савелий протрамбовал один. Бригадир только слегка подправил. Когда Савелий поднялся на рабочую площадку, у него перед глазами плыли круги. Присел тут же на ступеньках. В ушах шумело.
“Заправь пушку глиной!" - услышал он, как издалека, команду бригадира. Агроновский поднялся, чисто механически, словно заведённый, подошёл к пушке, и здесь произошло то, что всегда вспоминал он со стыдом и  горечью.  Савелий загнал глину за поршень. Поторопился набить глину, а поршень назад не отвёл. Может быть оттого, что сильно переутомился, возможно, немного наглотался газа, (печь, как говорили горновые, “газила”), но такой казус произошёл. Перед выпуском чугуна бригадир проверил "пушку": продавил глину вперёд и отогнал поршень немного назад. И тут он увидел, как из загрузочного окна повалила глина.
-Ты что наделал? Ну - ка вытаскивая глину, - и добавил несколько таких слов, что, если бы Савелий смог, то провалился бы сквозь землю. Сгорая от стыда, Савелий принялся вытаскивать глину.
...С тех пор этот бригадир и Агроновский испытывали неприязнь друг к другу. Случай с новичком облетел весь цех и стал источником шуток и анекдотов. Ещё бы! Зарядил "пушку" задом наперёд!
"Что  и говорить, не так ты начал работу, молодой металлург! - признавался себе Савелий – боюсь, не выйдет из тебя путного доменщика, чуть аварию не сделал! Не проверь бригадир пушку - могло быть плохо!"
Бригадир отправил Агроновского на шлаковую сторону очищать канавы.
-Смотри, бросай шлак только тогда, когда поставят ковши - и с насмешкой добавил: “Специалист!"
...Прошло несколько дней. От того светлого чувства, которое испытывал Савелий идя в цех, не осталось и следа. Потянулись тяжёлые, тоскливые рабочие смены, похожие друг на друга как братья-близнецы. Домой Савелий приходил мрачный. Не могла развеять его тяжёлые мысли и молодая, красивая жена. Смертельно усталый, он, едва поев, валился на постель и сразу же засыпал мёртвым сном, без сновидений. После некоторых смен не было сил даже поесть - требовался отдых перед едой.





        2
       
         Вторая доменная печь вот уже несколько месяцев не выполняла план. Как ни старались мастера - грели печь, подбирали шлаковый режим - ничего не помогало. На каждом выпуске печь недодавала полковша, а то и ковш чугуна. Громадный долг этой печи тянул цех назад. На рапортах только и было разговору об этой злополучной печи. Предполагалось, что внутри неё образовалась настыль. Профиль – внутреннее очертание печи изменилось, отклонившись от проекта. Эту "опухоль" ничем не могли снять.
...Третья бригада горновых этой печи, куда направили Агроновского, была довольно сильной. Бригадир, Роман Корольков имел большой опыт - пятнадцать лет работы на горне. Об Агроновском отзывался плохо: "Я не привык возиться со "слабаками", а этот именно такой”.
Юрий Бекетов пришёл в цех несколькими месяцами раньше Агроновского, после окончания института. Этот молчаливый сильный парень в противоположность Агроновскому, сразу же снискал к себе уважение в бригаде. Бекетов уже мог выполнять многие операции, которые входили в обязанность бригадира. Спокойный и даже несколько медлительный, Юрий уверенно осваивал нелёгкую профессию горнового. При подготовке чугунной лётки к выпуску Юрий часто брался сам за отбойный молоток. Видя,  как чётко "вгрызался" его молоток в огнеупорную глину, Агроновский как-то спросил его:
-Юра, ты сможешь самостоятельно изготовить "футляр" чугунной лётки?
-Это не просто - последовал ответ.
Завидовал Савелий Юрию в душе, глядя, как уверенно он орудует отбойным молотком. "Тебе хорошо - думал он - ты вон, какой сильный!”  Однако  он не мог не видеть, что Юрий берёт не только силой, но и сноровкой. Да и знаний у него было куда больше.
Анатолий Щеглов тоже работал четвёртым горновым, но имел уже солидный опыт - несколько лет работы на горне.
 В противоположность бригадиру, он отнёсся к новичку по -  иному. Благодаря Щеглову в работе у Савелия стали появляться "светлые пятна”. Не получалась у Агроновского операция по  спуску чугуна из перевальной ямы - срывалась отсечная лопата. Поднимать её нужно было аккуратно, придерживая за цепь так, чтобы лопата не срывалась. Времени на это отводилось несколько секунд, так как подъём лопаты осуществлялся при высокой температуре - ведь рядом было зеркало жидкого металла. Анатолий показал Савелию между выпусками чугуна, когда всё было холодное, как это можно делать увереннее  и ловчее.
-Видишь, как я делаю? Придерживаю лопату за цепь одной рукой, а другой – нажимаю на рычаг. Лопата не поворачивается и не срывается, идёт параллельно направляющим. Главное – подходи на выпуске спокойно, не торопясь, и всё будет в порядке – закончил он.
 Савелий попробовал раз, другой, третий, и, наконец, эта лопата подчинилась ему.
  Другой член бригады, Иван Зернов знал один язык: язык мата. С мата начиналась любая его команда, обращённая к новичку.
-Давай ложку…такой, сякой!
-Неси изложницу… твою за ногу!
Трудно было Савелию находить с ним общий язык. А так хотелось разливать чугун в ковши,  как это делал Зернов! Несмотря на то, что Агроновского предупреждали заранее рабочие о том, что за человек Зернов, терпеть такое от него было тяжело и унизительно. Бригадир во время выпусков плавки подавал команды знаками, которые Савелий на первых порах не понимал. Вот, махнув рукой Агроновскому на выпуске, (тот со Щегловым  следил за наполнением шлаковых ковшей), показал на отверстие лётки – отверстия в печи, откуда шёл расплав металла, несколько раз тыча на неё пальцем. Агроновский засуетился, не понимая, что от него хочет бригадир, пока Щеглов не подсказал:
 -Он велит нести пику для шуровки лётки. Савелий подошёл к стопке пик, и одну из них потащил к первому горновому. Бригадир, ворча на нерасторопность новичка, взял пику и вместе с ним начал шуровку лётки, пока чугун, несколько затихший перед этим, не рванулся с новой силой, заполняя канаву, осыпал горновую площадку снопами искр.
...Что ж, не каждый новичок легко входил в коллектив горновых. Очень многое зависело от него самого. Савелий теперь понимал, что освоить эту профессию ему будет нелегко. Пока дальше зарядки" пушки" и очистки шлаковых канав дело у него не двигалось.
  "Вот тебе и бригадир через два месяца!" - думал он, но в "отставку" подавать не собирался. У горновых был обычай: если новичок пришёлся бригаде по душе, то, как правило, оставался здесь работать надолго, если нет, то бригада всеми силами старалась от него избавиться. И начинал новичок, как говорили, "ходить по печам", пока где-нибудь не оседал. В противном случае ему приходилось расстаться с цехом. Работа каждого здесь - звено в цепочке труда всей бригады, любой рабочий хорошо виден, особенно на выпусках чугуна. Быть «лоцманом» огненных ручьёв непросто, и Савелий это почувствовал сразу. Мастер и газовщик печи, видя, как туго приходилось новичку, старались поддерживать его. Нет-нет, да и укажут на пятнадцатиминутке перед началом смены бригадиру:
 -Вы с Агроновским полегче, ведь он только начал работать!
 -Но он какой-то несобранный - отвечал бригадир - что-то у него не срабатывает во время.
 -Ишь, какой прыткий - говорил Протасов – забыл, как сам-то начинал?
 Сам Протасов начинал ещё с тридцатых годов, с пуска первой печи, и хорошо знал всех старых горновых.
 -Но ведь Агроновский - техник, "специалист"!
 -Ну и что ж молод и горяч, привыкнет!
 Другие рабочие бригады предпочитали помалкивать.
...И всё же Корольков своего добился: Агроновский начал "ходить по печам".
  В раздевалке душевой цеха во время пересменки всегда оживлённо. Здесь за тридцать-сорок минут, а то и за час до начала смены, и после неё, рабочие, не спеша переодеваются, курят, обмениваются новостями, а то и просто отводят душу - балагурят.
-Здорово, Петюшка, как дела?
-Дела, как сажа бела, не выспался.
-Что, жена не дала спать?
-Какая там жена, я же работаю через восемь часов, у меня такой график.
-Да, в этом тебе не повезло, ничего, зато выходной будет большим.
  Горновые деловито одевают свою "робу" – рабочую  спецовку. Особенно тщательно и аккуратно заправляются "бутсы" - специальная обувь, а наматываемые на ноги портянки укладываются как у солдат: без единой складки.  Ведь обувь находится в особо тяжёлых условиях, часто близко к расплавленному металлу, на горячем полу рабочей площадки, или на днище канав.
 …Роман, у тебя, говорят, новый рабочий объявился. Ну и как?
 -Да анекдот, а не горновой - " пушку" зарядил задом наперёд.
 -Не повезло тебе с пополнением, Роман.
 -Ничего, у  нас он не задержится, живо вытурим, пусть походит по печам, как "Господин 420".
 -Вы ему и прозвище дали?
 -А помнишь, был фильм индийский? Там один тоже бегал.
 -Завтра рабочее собрание после смены. Ты пойдёшь?
 -Придётся идти, хотя, по правде говоря, с ночной смены не хотелось бы. На  собрании будут склонять Харламова и Бубенцова.
-А, насчёт этого я слышал. Не завидую им.
 ...Ночная смена на горне не любит сонливых. Мигом разбудит.  С расплавленным металлом и шлаком парни имеют дело.0днако, если всё нормально, когда заканчивалась подготовка к выпуску чугуна и оставалось пять-десять минут до выпуска, некоторые горновые ухитрялись кое-где подремать. Кто на куче коксика, кто на ступеньках рабочей площадки устроился, сидя. Утром горновые новой смены придирчиво обходят рабочие места. На пятой печи нередко идёт перебранка.
-Ты почему не делал пятый носок чугунного жёлоба?
-Не успел - ремонтировали горновую канаву, задержались.
-Решил проехать, а как мне работать?
-Может, ещё на пятый носок давать не будете, чугуна мало - успокаивал сдающий смену. На шлаковой стороне своё;
-Почему канаву не почистил на четвёртый ковш?
-Ковшей не было во время, некуда было бросать мусор.
-Не нужно было давать шлак на последний носок. Почему не дал на прямой носок?
-Мастер не велел - боялся, что лётку вырвет. Ты ведь знаешь, что у нас лётка короткая и не держится.
 -Я вашу душу мотал, а мне теперь расхлёбывать!
 Утром в красном уголке цеха состоялось рабочее собрание. Усталые рабочие после душевой настолько разморились, что клевали носом, иные дремали. Повестка дня была “0 трудовой дисциплине в цехе". Фактически шло обсуждение поступков двух машинистов вагон – весов: Харламова и Бубенцова. Первый совершил прогул, второй допустил аварию. Начальник смены коротко изложил суть дела. Один за другим выступали рабочие, совестили провинившихся. Бубенцов оправдывался недостаточным освещением рабочего места: "Лампочка горела еле - еле, было плохо видно".
-Надо было вызвать электриков, исправить - вставил начальник смены.
-Так пока их дозовешься, печь упустишь.
Провинившиеся были опытными рабочими, те, кто их критиковал, трудились с ними плечо к плечу. Но разделали их товарищи, как говорится, “под орех”.
..Секретарь партбюро и начальник цеха после рапорта задержались. Тревожило положение цеха. Сырьё поступало неритмично, да и качество его оставляло желать лучшего. А тут ещё лёточная масса никудышная.
Выпуск металла нередко проходит бурно – лётку вырывало, так как в ней было много влаги, а просушить её как следует, не успевали.
-Владимир Михайлович, - обратился секретарь партбюро Пётр Краюхин к начальнику цеха – нам предстоит переходить на семиразовый выпуск чугуна. Лёточная масса всех замучила. Много бесполезной работы, да и чугун теряем – не можем полностью выпускать из печи продукты плавки.
-Но ведь технологическая группа уже давно этим занимается!
-Заниматься – занимается давно, но пока толку мало – лёточная масса очень непрочная.
-Седьмая и восьмая печи работают неплохо – задумчиво произнёс Рудин – а вот вторая и пятая сильно отстают.
-Мы сейчас там подбираем коллектив горновых вокруг лучших. Думаю, что дисциплина на этих печах наладится. Краюхин закурил.
-Как там Бекетов работает?
-Бекетовым мы довольны. Думаю, что из него выйдет неплохой  мастер.
-Ну что ж, будем его пробовать на этой должности, только вначале под контролем опытных мастеров.
-Мы на бюро решили провести открытое партсобрание о работе цеха в свете решений двадцатого съезда партии.
Рудин поднялся, заканчивая разговор. Уходя из комнаты рапортов, сказал:
-Нужно, чтобы технологическая группа была на собрании. Они вышли, чтобы не мешать уборщице, которая начала протирать пол. Портрет Сталина, раннее красовавшийся за спиной начальника цеха, был снят. Только сбоку в пролёте между окнами одиноко оставался висеть портрет Курако - в прошлом известного учёного – металлурга.^
 ...На открытое партсобрание никого тянуть не нужно было. Ведь собрание было назначено на два часа дня - самое удобное время для многих,(после собрания  - сразу на работу),но главное было то, что все понимали важность предстоящего разговора. После доклада Рудина выступали мастера, рабочие - один за другим. Мастера жаловались на трудности с сырьём, на низкое качество лёгочной массы, на нехватку людей. Бригадиры горновых указывали на несвоевременную постановку ковшей на выпусках чугуна.
-Ведь что, получается - сказал в своём выступлении горновой Горюнок  - все отлично знают, что с лёгочной массой у нас неважно. Сушить лётки не успеваем, а тут ещё ковши во время не ставят. Вот график выпусков и срывается. Пока с ковшами не улучшим положение, графики выпусков чугуна будут нарушаться. Слово взял старший мастер Павленко.
-Горюнок правильно указал на причину срывов графиков выпусков, но он ещё не учитывает другое. Ведь ковши, прежде, чем будут поданы к печам, необходимо обработать: очистить от шлака, а шлаковые ковши - от попавшего в них чугуна. Кто виноват в ”закозлении" ковшей? Отвечу: горновые, и в первую очередь - бригадиры. Вчера  я сам видел на пятой печи: шлаковой ловушки нет. А бывает, что и на шлаковой стороне  ловушки для чугуна нет. Так, или нет, горновые пятой печи, я правильно говорю?
-Правильно, это бывает - раздалось из зала.
Выступил Георгий Тарасов - ветеран, один из первых доменщиков Магнитогорска.
-Вот здесь выступали ребята: мастера, горновые, а я вспоминаю наши условия в годы первых пятилеток. Ведь мы были куда менее грамотные, чем вы. И одеты были похуже, да и питание было неважнецкое. А как мы работали? Наш девиз" Даёшь первый чугун Магнитки!” облетел всю страну. И давали чугун, да ещё как! Я вот смотрю на вас всех – молодые, цветущие ребята, и верю, что вы не подкачаете. Неужто не справимся с нашими бедами? ...И опять выступали рабочие, взволнованные речью Тарасова. Многим из горновых, допустивших промахи в работе, крепко досталось от своих товарищей. Да - думал Савелий - здесь плохо работать нельзя, сразу вытащат  “за ушко, да на солнышко". Хорошо сказал Тарасов! Шли рабочие с этого собрания с большим желанием работать лучше.
        
                3
      
          И всё-таки разные были коллективы горновых. На восьмой печи Агроновский удивился, как внимательны горновые друг к другу и к ...новичку.
На ремонте горновой канавы ему не дали сильно устать.
-Хватит, Савелий, дай-ка я потрамбую - сказал Ганеев Женя, беря у него трамбовку, и, глядя на его удивлённое лицо, добавил: "У нас здесь по иному: работу делим поровну".
Для Агроновского это было приятной неожиданностью. "Вот это товарищи - думал он - не то, что на второй печи!"
...Седьмая печь первой перешла на семивыпусковой график. За освоение нового графика коллектив этой печи не раз награждался переходящим вымпелом. Эта печь по праву
называлась флагманом цеха.  Учитывая большую загруженность этой печи, руководство предоставило бригадам дополнительные льготы: бесплатные завтраки с доставкой на печь, да и заработки здесь были выше, чем на других печах.    Здесь    в основном
работала молодежь. Иногда Агроновский работал и здесь, ведь он теперь “ходил по печам”. По поводу его выходов на седьмую печь горновые шутили: ”Что, Савелий, на заработки пошёл?"
...Очень хотелось ему остаться на седьмой или восьмой печи, но там был полный штат, и его через некоторое время, наконец-то, поставили на штат горновых пятой печи, где особенно не хватало рабочих. Агроновского здесь встретили доброжелательно, а мастером в этой бригаде был всё тот же Степан Васильевич Протасов, с которым он познакомился ещё на второй печи. "Худая слава имеет большие крылья" - здесь тоже слышали о промахе Агроновского на второй печи, но снисходительно посмеивались. Первым горновым был в этой бригаде Гриша Снегирёв - молодой круглолицый парень, заменивший ушедшего в отпуск Тихона Калюжного. Работать постоянно на одной печи - это не то, что “ходить по печам”. К одной печи привыкаешь, как к родному дому и работать легче. Воспрянув духом, Савелий поставил себе задачу: освоить, во что бы то ни стало работу бригадира. Конечно, он понимал, вспоминая разговор с начальником цеха, что освоить работу первого горнового за два месяца для него нереально. Вскоре он узнал, что Рудин назначен главным инженером комбината, и начальником цеха стал его заместитель, Рокотов. Работая на пятой печи, Агроновский начал вести дневник, примерно такой, какой требовал от него когда-то руководитель практики. "Буду записывать всё новое и интересное для меня на работе, это поможет мне быстрее освоить профессию - думал он - вот ведь другие, где умом не берут-берут силой, а у меня ни того, ни другого порой не хватает”- признавался он себе. В дальнейшем Савелий убедился, что дневник оказался для него полезным, помогал ему работать более чётко. Здесь, на пятой печи рабочие звали друг друга по имени и отчеству, (возможно в шутку). Когда Снегирёв обратился к Савелию в таком тоне, тот оторопел: “Что это он? Смеётся над ним горновой, что ли, кто его знает”- думал Савелий - ведь уже и прозвище ему дали –“Господин 420",а тут на тебе - по имени и отчеству"!
 ...В эту смену шлак плохо шёл на выпуске. Провожая пикой застывшие скрабины шлака, Савелий почувствовал, как припалил бок - начала дымиться куртка.
-"Савелий Михайлович, надеюсь, ты мне ничего не скажешь, если я тебе помогу - услышал он голос Снегирёва. Оглянувшись, он увидел улыбающегося Григория с пикой в руках - шлак провожать нужно длинной пикой, а у тебя - короткая. Видишь, коротка - отожги новую. Ничего, научишься - похлопал он по плечу Савелия.
 Самое главное, Савелий Михайлович, не расстраивайся! Вот возьми длинную пику, а свою короткую брось в жёлоб для чугуна". Казалось бы, простая операция-очистка шлаковых желобов, а тоже требовала свою “технологию": ведь шлак из желобов перед выпуском сбрасывали в ковши. Неаккуратная работа приводила к захламлённости постановочных путей, а если внизу оказывался ковшевой рабочий, либо смазчик, мог произойти несчастный случай. В одну из смен к Агроновскому подошёл старший мастер Братченко. Савелий в это время очищал от скрапа и старого песка жёлоб для чугуна.
-"Сынок, ты неправильно работаешь. Дай-ка мне лопату. Смотри, я помогаю рукам бедром ноги. Так орудовать лопатой намного легче. У хорошего землекопа больше работают ноги, а не руки, но ведь ноги сильнее!" Братченко оказался прав - его совет очень пригодился молодому горновому.
 ...Теперь рабочие смены для него не казались такими тяжёлыми, как прежде. Савелий даже начал отзываться на шутки горновых, а порой и сам проявлял в этом инициативу.
-Ну что, Савелий, как сегодня настроение? “Гладил” свою жену, или нет? Да ты брось лопату, садись!
-А чем я хуже других, тоже ведь не пальцем делан! Горновые дружно захохотали.
-А вот наш Юрий Максимович, если не "погладит" жену, - работать не может. Подошёл бригадир:
-Ну, вы “циркачи", работать думаете, или нет? Рабочие, посмеиваясь, начали расходиться, Когда вышел из отпуска штатный бригадир Калюжный, Агроновский взялся помогать ему, стараясь вникнуть в секреты чугунной летки.
Нельзя было сказать, что Агроновский очень уж пришёлся по душе бригадиру. Савелий сразу почувствовал какой-то психологический барьер между ним и Калюжным. Конечно, громадный опыт бригадира давал право на уважение. Но Калюжный, как и некоторые другие старые бригадиры, с неприязнью смотрел на молодых специалистов.  Ведь большинство старых бригадиров имело образование пять-семь классов, а тут стали приходить молодые со средним и даже высшим образованием. Многое, конечно, зависело от молодого рабочего. Значительные промахи молодых давали почву для насмешек над ними со стороны опытных горновых, "А как же - считали они - каждый сверчок, знай, свой шесток!”- и всякий раз подчёркивали своё превосходство. Вот, где пожалел Агроновский, что на практике не использовал всей возможности научиться мастерству горнового. Как бы это сейчас пригодилось! Не прошло мимо бригадира и то, что Агроновский был евреем по национальности. Первый же вопрос, который задал Калюжный, был такой: “Как ты попал к нам? Ваш брат больше на "холодных" местах мёрзнет" - за прилавками в магазинах,  а не здесь, где горячо!” Вроде бы шутка, но слушать было неприятно, хотя бы потому, что с этого момента бригадир давал как бы понять ему: “Ты человек пока не моего уровня, вот поработаешь - увижу". Этика взаимоотношений выбивала впечатлительную натуру Савелия из колеи. Конечно, в бригаде работали люди разных национальностей: татары, узбеки, казахи и, безусловно,  русские, но, как объясняли горновые Агроновскому, работа еврея на горне -  было чем-то новым. Удивляло многих и имя Агроновского. Спрашивали напрямую:
-Признайся, Савелий, тебя в детстве звали повидимому по иному – Хаим, или Абрам? Сейчас многие так делают".
Агроновский молчал. Только сердце охватывало холодом и сжималось от бессильной злости и беспомощности. И всё же "жидом" его здесь никто не называл - не то было время и ...место.

       4

           Слово "жид" Агроновский впервые услышал в городе Златоусте, где он жил с родителями во время эвакуации, когда его родной город на Украине - Днепропетровск,  как и многие другие города,  оказался занятым врагом. Шла война - страшная и жестокая.  Златоуст тогда был глубоким тылом. Здесь не рвались бомбы, не требовалось соблюдать светомаскировку. Но война и здесь диктовала свои законы. Население испытывало материальные трудности - не хватало продовольствия. Психология людей была различная. Одни честно выполняли свой долг: трудились на производстве, сутками не выходя из цехов. Лозунг "Всё для фронта, всё для победы!" проходил через их сердца. Но были и другие, хоть их было и немного. Война обнажила в их душах грязь. Появились ловкачи, которые ездили по стране и возили на Урал дефицитные товары, где перепродавали по спекулятивной цене.
 Подняли голову хулиганы, которые способствовали подъёму национальной неприязни русских к "жидам" и "чучмекам", особенно на уровне подростков. Иной раз ватаги молодых парней избивали и взрослого человека. Савелий запомнил на всю жизнь такой момент. Хулиганы погнались за парнем - евреем. Догнав, ударили его доской по спине,  и доска на нём повисла, так как в ней были торчащие гвозди.   Однажды группа парней подкараулила узбека-пожилого мужчину, который выносил вязанку дров, и жестоко его избили. Среди подростков ходили насмешливые песни и выражения о евреях, вроде таких: "Берите хворостину и гоните жидов в Палестину!"
Хулиганы мотивировали своё поведение недовольством определённой прослойкой людей, которые действительно вели недостойный образ жизни, но доставалось от хулиганов ни в чём невиновным  людям. Ведь большинство людей всех национальностей бедствовали одинаково. ...Нередко у выхода из школы Савелия ожидали ребята, чтобы побить. Но он  оказался для них неожиданностью. Невпример другим подросткам, которые покорно  сносили побои, жалуясь только родителям, Савелий дрался с остервенением, в страшной злобе, по - взрослому.  Это отрезвляло обидчиков – они разбегались в недоумении: "Какой-то странный жид, - психический, что ли?” ...Через много лет жизни пронёс он чувство своей национальной ущемлённости. Сказалось оно и на его работе среди горновых. Но эти следы  антисемитизма касались в основном лишь старых рабочих. Молодые, по крайней мере, большинство из них, были от этого свободны. Однако то, что Агроновский старательно трудился, было встречено с одобрением всеми. На горне - главное мерило ценности человека – трудолюбие,  добросовестная работа. Как-то, очищая главный жёлоб, Агроновский выбросил в ковш со шлаком небольшой кусок чугуна, уловленного ловушкой. Это заметил проходивший рядом машинист вагон - весов Охлопков - рабочий с многолетним стажем. Начал кричать на Агроновского:
-Ты зачем бросаешь чугун в шлаковый ковш, не знаешь что ли?
-Пошёл ты...
-Хорошо. Сейчас я вызову начальника смены. Через некоторое время Охлопков появился здесь вместе с начальником смены. Тот в спокойном тоне объяснил:
-Суть не в куске чугуна, а в направлении твоей работы. Ты должен знать, что чугун в шлак отправлять нельзя.
Савелию било очень “неуютно” в этот момент. Хорошо, что не было заметно из-за жары - ведь его щёки горели от стыда. Такие "неуютные" моменты ему пришлось пережить не раз, но старание и время делали своё дело. В одну из смен Агроновского подозвал Калюжный.
-Хочешь разливать чугун?
-Конечно ,хочу.
-Закончишь заправку шлаковых лопат и очистку желобов, помоги третьему горновому. Разольёте вместе чугун по ковшам.
 Третий горновой Пётр Долин был выпускником ремесленного училища. Этот высокий, худощавый парень оказался отличным учителем. Савелий не только научился у него разливать по ковшам чугун, но и формовать желоба для жидкого чугуна. Как говорили горновые, у Долина были "зеркальные” желоба. Любо было смотреть на его работу. Савелий, как завороженный не раз останавливался и наблюдал, как формовал Долин жёлоб. Пётр стоял в жёлобе и тихонько притаптывал ногой песок, осторожно двигаясь по жёлобу. Гладкая подошва бутс ему помогала. Ни одной "морщинки” не допускал Долин ни на дне жёлоба, ни на его боках. Было у него правило: по окончании работы чисто подмести участок своего рабочего места вокруг желобов и проёмов, где устанавливались ковши под налив чугуна.
Вот тебе и грубая работа, делает всё как ювелир - думал Савелий - вроде бы и не такой сильный, как бригадир, а хватает его на всё".0днажды он спросил  Долина:
-Как это тебе удаётся?
-Всё очень просто. Как ты думаешь, сколько песка нужно для отсечных лопат?
 Агроновский  недоумённо пожал плечами.
-А я для своих отсечных лопат эту цифру знаю. Для  каждой лопаты она разная. Вот так-то. В нашем деле каждая лопата песка или коксика имеет большое значение. Дашь много песка - плохо перебивать поток чугуна на следующий ковш, если дашь мало - может сорвать лопату на выпуске. Нужно, как говорится,  работать “по головам", добавил он, шутя.
 Протасов на выпусках чугуна часто находился рядом с Агроновским, когда тот самостоятельно разливал чугун. Прямо здесь же, на литейном дворе ставил себе стул и сидел, наблюдая его работу.
 Увидев как-то, что Савелий с трудом перебил поток чугуна на следующий ковш, мастер не выдержал. Встал.
-А ну-ка, дай мне пику - и показал, как это можно сделать ловчее - старайся строго по центру и снизу разрушать перевальчик, и всё будет в порядке. А ковши наливай полнее - уж слишком ты осторожничаешь, не бойся, не перельёшь. Привыкай отправлять ковши полными!
Через некоторое время начальник цеха собрал у себя в кабинете молодых специалистов.
-Ну, как дела? Вкалываете? Ничего, мне тоже пришлось лет пять вкалывать. Будем вас выдвигать. Правда, на большие должности не рассчитывайте. Сами знаете: доменных цехов не так много, нужно ждать, пока кто-нибудь из начальства не умрёт - закончил он с юмором.
Юрий Бекетов ответил за всех:
-Какой там начальником, для нас работа мастером будет довольно.
...Рокотов сдержал своё слово - скоро молодых специалистов начали переводить с горна на другие участки работы: кого на загрузку печей, кого на газовое хозяйство. Бекетова поставили работать  мастером, правда, сначала, под контролем опытного специалиста. Пожалуй, для Юрия это была не просто удача. Он и впрямь соответствовал этому назначению. В работе с ним нельзя было не считаться. По мнению горновых. Бекетов был "основательным" человеком.
Кроме того, он был спортсмен, организатор спортивных состязаний в цехе, был "душой" молодёжи цеха.

                5
      
          Однажды, работая на литейном дворе, Агроновский увидел группу людей, идущих от соседней печи. Группа остановилась посредине литейного двора. Подозвали гости и горновых пятой печи. Подошёл Савелий поближе, и вдруг сердце его вздрогнуло: в одном из гостей он узнал всеми любимого артиста кино-Бориса Андреева. Стоял он рядом с горновыми такой же, как в кино, и улыбался. Почему-то Савелий обратил внимание на то, что виски у Андреева поседели. "Постарел наш Харитоша" - подумал Савелий, вспоминая героя кинофильма "Трактористы". Большое волнение и радость испытывали горновые в этот момент.
-Ну а как подаётся в печь материал? - спросил Андреев. Кто-то из администрации начал ему объяснять. В это время корреспондент сфотографировал всех, блеснув лейкой. После работы Андреев выступил перед металлургами в красном уголке цеха. Прочёл несколько монологов,  в том числе и монолог героя из фильма "Сказание о земле сибирской". Тепло и просто прошла эта встреча. Для всех это были незабываемые минуты, Савелий запомнил их на всю жизнь. То, что такой замечательный артист, исполняющий роли мужественных людей войны и труда, посетил горновых, придавало новую окраску их труду. Для коллектива это был настоящий праздник.
      Но праздник праздником, а будни буднями. Агроновский настойчиво подбирался к работе старшего горнового. Однако с Тихоном Калюжным не так-то было просто найти общий язык.
-Я тебя выучу, а ты потом будешь мной командовать - шутил он. Но Агроновокий понимал, это в этой шутке была доля правды. И всё же черновую разборку футляра чугунной лётки Калюжный ему доверял. Теперь, выполнив свою работу, Агроновский шёл к бригадиру и помогал ему. Однако все остальные операции по подготовке чугунной лётки бригадир выполнял сам, не доверяя Агроновскому. Набивку футляра огнеупорной глиной выполняла вся бригада под руководством бригадира, который становился впереди и направлял удары трамбовки. Видя "настырность" Агроновского, Калюжный начал ставить его на отработку верхнего шлака, и теперь Савелий стал подменять второго горнового.
Это была очень тяжёлая работа. Мастера вели печи "горячо" - это позволяло лучше удалять вредную примесь чугуна - серу. При выпуске шлака сернистый газ дымился над шлаковой канавой. Даже опытные горновые не все могли работать здесь. У Агроновского никак не получалась операция по закрытию шлаковой лётки ручной запоркой. Это лихо делали опытные горновые. Савелий же чаще пользовался механическим стопором, который тоже требовал сноровку. Протасов как-то на пятнадцатиминутке сказал с иронией:
-"Слышу глухие удары, даже колошник трясётся, и понимаю: это Агроновский закрывает шлаковую летку "с гарантией"!
Савелию он указывал: “Смотри, выпускай полнее шлак - от этого зависит работа печи!"
Но шлак часто не хотел выходить из печи, и приходилось прошуровывать шлаковое отверстие - "дразнить” шлак. Нелёгкая это была работа, особенно если не хватало опыта.  В бригаду горновых пятой печи, где работал Агроновский, направили ученика-выпускника производственно-технического училища. Калюжный привёл его к Савелию.
-Дай ему работу: пусть помогает убирать шлаковые канавы.
Агроновский подвёл паренька к  канаве, показал на застывшие корки шлака:
 -Возьми лопату и убери шлак. Шлак бросай в ковш.
 Сказал и пошёл помогать другим горновым. Работа шла по закону: "Сделал своё - помоги товарищу". Когда Савелий вернулся на своё рабочее место, то ахнул от изумления: ученик не только очистил шлаковую канаву, он её выломал вплоть до кирпичей. И здесь Савелии понял, что нужно было показать  ученику, как это делать: что выбрасывать, а что трогать нельзя. Теперь он всё объяснил и показал практически. Вместе они восстановили канаву. Ведь Агроновский хорошо помнил, как сам начинал работу на горне. Калюжный мало - помалу, но всё же открывал Савелию секреты горновых работ. Нет – нет, да и расскажет что - нибудь новое. В одну из дневных смен к Агроновскому подошёл начальник цеха.
-Освоил работу первого горнового?
-Осваиваю.
-Давай поработай первым горновым, тогда будем думать, куда тебя переводить.
 Мастер поддержал его, и Савелию доверили работу бригадира. Конечно, сам Калюжный был здесь же, но в действия Агроновского не вмешивался. Одну неделю Савелий дублировал работу бригадира и ...снова стал работать третьим горновым. Калюжный прямо сказал ему:
-Нет, брат, хоть и  старательный ты, но до первого горнового не дотягиваешь: лётку не чувствуешь, а её нужно чувствовать, как живую. Вчера ты пробурил лётку насквозь, не просушив её. Сегодня сорвал график выпуска чугуна - долго сушил лётку. Это плохо.
Савелию было досадно. "Кто его знает: может и прав бригадир, а может быть плохо обучал-думал Савелий, идя со смены - вон у Долина ведь научился разливать чугун по ковшам, а у Калюжного не получается". Всякий раз, возвращаясь домой, Агроновский задавал себе вопрос: “Почему я трудно осваиваю профессию?" Немедленного и ясного ответа найти он не мог?
    ...Закончив смену, рабочие потянулись в душевую. Здесь все услышали новость: цех переводят на четырёхбригадную систему, вместо существующей - трёхбригадной. Пятая бригада будет ремонтной. Тут и там раздавались голоса:
-Ну что, ребята, в душевой спать не придётся!
-Это же здорово!
-В газетах опубликовано постановление.
-Говорят и зарплату прибавят.
-Не знаю, как насчёт зарплаты, а то, что добавили бригаду-это точно.
 Действительно, в скором времени цех перешёл на четырехбригадную систему.
 Эта система стала действовать по всему комбинату. Зарплата тоже ощутимо прибавилась. Работать стало легче: теперь уже никто не спал в душевой.
 Ведь раньше иные работали через восемь часов по скользящему графику и не успевали идти домой. Если человек  работал с четырёх часов до двенадцати, а затем должен был выйти на работу с восьми утра, то домой уходить, порой не имело смысла. Это особенно касалось тех, которые проживали далеко от комбината. Многие спали в душевой.
      Только теперь Савелий почувствовал красоту своей профессии, особенно ярко это было видно на выпусках плавки. Выпуск чугуна всегда немного торжественен. Все горновые, одетые строго по форме, на рабочих местах. По литейному двору, разбрасывая вокруг искры, бегут огненные ручьи. Каждый горновой чётко выполняет свои операции, и нельзя было не любоваться этим зрелищем. Мастер печи, как капитан корабля, стоит на переходном мостике, наблюдая за выпуском. Время от времени он даёт отрывистые команды. Вот звучит команда: “Пушка!” Огненный поток захлёбывается и, извергая сноп искр, затихает. Выпуск закрыт. Однако не всегда выпуск проходил нормально. Случалось, что  заливали чугуном и шлаком постановочные пути. Это срывало график выпусков плавки и сдерживало работу всего цеха. Иной раз, если выпуск чугуна проходил спокойно, бригадир рассказывал что-нибудь интересное из своего опыта работы, или даже то, что слышал от своих  учителей. При этом Калюжный зорко следил за потоком металла и шлака. Вот и сейчас, посматривая за выпуском. Калюжный задумчиво сказал:
“А ведь знаете, во время войны на горне работали и женщины. И работали неплохо”.
Агроновский спросил: "Я видел шлак зелёного цвета по форме маленького ковша, разбросанный вдоль трамвайных путей возле заводского забора. Что это за шлак?”
-Этот шлак сливали при выплавке ферромарганца во время войны. Раньше шлак далеко не возили, и трамвая здесь не было. Знаете, как работали в войну? Другой раз открывали шлак, не очень заботясь, стоят ковши на месте, или нет. Не считались ни с чем, даже, если порой заливали путь. Фронт требовал много металла.
-А кто убирал шлак потом?
-Пригоняли заключённых - закончил Калюжный. Ну ладно, вон пошёл шлак, пойду, уберу перевальчик - сказал он и взял лопату. Подойдя к горновой канаве, Калюжный аккуратно и очень точно выбрал лопатой песок, давая возможность шлаку направиться на шлаковую сторону.
 ...Однажды на горне появился молодой высокий парень-Володя Широков. Как и Агроновского когда-то, его поставили работать четвёртым горновым на пятую печь. Володя чистил шлаковые канавы, заряжал пушку. Поработал он так около месяца. В одну из смен подошёл к Агроновскому.
-Давай я чугун разолью.
-А сможешь?
-Смогу.
-Ну, смотри, не перелей ковш.
Агроновский отошел в сторону, чтобы проследить, как Широков будет управлять отсечными лопатами. Бригадир, заметив такую перестановку, подозвал к себе обеих.
-Ты помнишь, Савелий, как начинал?
-Помню, шлаковые канавы чистил.
Вот пусть и Широков такую же школу проходит, - и добавил Широкову:
-Иди разливать шлак.
Агроновскому Калюжный велел продолжать разливку чугуна.
 Широков, как выяснилось, раньше работал инженером - конструктором. Не поладил со своими коллегами и попал к горновым точно так, как и один бывший лётчик, которого рабочие в шутку называли "самолёт” Он тоже в связи с конфликтом у себя в авиации решил поработать с горновыми.
-Пришёл к вам, ребята, глотнуть “свежего воздуха" - сказал он.  Здесь у вас работа что надо!
Но видно было,  что работал он с большим трудом, так как был довольно тучным.
-Видите - говорил молодым рабочим Калюжный - люди идут в доменный цех, чтобы окунуться в здоровую, товарищескую атмосферу, как в родниковую воду!
...На экзамене для присвоения очередного производственного разряда собрались после ночной смены горновые многих печей. Вопросы задавали самые различные. Подошла очередь отвечать на вопросы Агроновскому.
-Каков диаметр колошника печи? Савелий назвал цифру.
-А диаметр большого конуса?
-Назвал он и эту цифру.
Раздался дружный хохот:
 У тебя конус больше колошника, как же он войдёт в него?
 Так, перепутав цифры, Агроновский завалил свои экзамен и остался с прежним разрядом. Однако в работе Агроновского мастер печи увидел и хорошие моменты. Работая на разливке чугуна, Савелий, так же, как и его учитель Долин, старательно выполнял все операции по подготовке к выпуску.
Протасов начал ставить его в пример.
 -Савелий добросовестно очищает отсечные лопаты. Понимает, что по проекту там должен быть определённый зазор - ни больше, ни меньше. Кое-кому надо бы поучиться у него.
 Бригадиру пятой печи предложили горновые шестой печи:
-Дайте нам одного Агроновского, а мы вам взамен отдадим двух Корецких! - шутили они, (к тому времени у них появился Боря Корецкий, - довольно ленивый и неповоротливый в работе парень).
Но Агроновский уходить с пятой печи не собирался.
-Меня здесь поддержали, разве можно уйти от Долина? - говорил он.
...Горновой Федя Алдонов ухитрялся отдыхать и даже дремать стоя, когда бригада активно трудилась. Остановится где-нибудь в сторонке и стоит, опершись обеими руками на лопату. Сразу и не увидишь, где он. О нём Протасов как-то сказал:
"Лучше всех для меня Федя Алдонов. Прогулы не делает, на работу не опаздывает, и на работе...ничего не делает'" -закончил он под смех горновых. Умел мастер тонко поддеть тех, кто этого заслуживал – ничего не скажешь!
         
         6

          Просто и без торжеств начиналась семейная жизнь Савелия. Смолоду рос застенчивым и стеснительным. И дело не только в том, что во время войны мальчишек и девчонок обучали отдельно в разных школах.  Савелий стеснялся даже своей ярко выраженной еврейской внешности. Перед самой службой в армии пару раз проводил знакомую девушку, да и ушёл служить.  Родители держали его в строгости - жить было нелегко. В семье, где четверо детей, из которых Савелий был старшим, и где работал один отец - главным считался вопрос достатка. До службы в армии Савелий учился, хотя работать он начал ещё раньше,  до учёбы - учеником слесаря. Во время каникул, учась в техникуме, тоже работал - в механической мастерской доменного цеха, где проходил практику. Вернувшись из армии, не мог сразу же продолжить прерванную учёбу, (его призвали в армию с третьего курса техникума), а устроился на работу слесарем-водопроводчиком.  Немного приоделся - до этого пришлось походить в солдатском обмундировании. Хотел вообще бросить учёбу, но родители настояли, и, поработав несколько месяцев, он вновь продолжил учёбу. Ему уже было двадцать три года. Никогда не знавший поцелуя женщины, он сейчас испытывал всю могучую силу этого чувства, заложенного природой в человеке. Счастливы те, кому уготована проторённая дорога традиций, дружеская поддержка и мудрость родителей, старших наставников. Увы, никогда с ним не беседовал на эту тему отец, считавший, что главное для сына - учёба и видимо забывший свои проблемы в молодости. А ведь сам он, как не раз слышал Савелий от матери, очень страдал, добиваясь её руки, так как мать не сразу согласилась выйти за него замуж. Как могучий речной поток, прорвавшийся сквозь пороги, - целиком захватило его это чувство. Горе тому, кто не считается с этим потоком, и не всякий - умелый пловец в нём. Ошибки здесь очень тяжки своими последствиями. Но часто молодость в своей слепоте, нетерпении, всепрощении, а иной раз и ложного самолюбия, делает ошибки, калечащие порой человеческую жизнь. ...Возвратившегося из армии Савелия дома встретили как "жениха”. Однако при этом и мать и отец  имели свой взгляд  на вопросы брака сына. Мать, несмотря на то, что ей пришлось много лет жить среди русских людей и иметь даже русских подруг, очень хотела бы видеть свою сноху еврейкой, да и к тому же из богатой семьи. Она развила в этом направлении кипучую деятельность. Отец хотел бы, чтобы сын подольше не женился и, начав работать, поддержал материально семью. Что ж, это были люди своего времени, ведущие своё происхождение от местечковых евреев, и психология у них была соответствующей. И хотя отца, который был членом КПСС, мало интересовал вопрос национальности его будущей снохи, своей жене он не привык перечить.
Молодой и крепкий парень-Савелий считался и грамотным: техникум-это уже что-то значило.  Перед ним не было дилеммы – жениться, или погулять холостым. Смутно представляя себе интимные вопросы, он в армии перед товарищами об этом не подавал виду, как, впрочем, и многие другие, кто не был искушён в вопросах отношений с противоположным полом. И вот сейчас надо бы присмотреться, оглянуться вокруг себя. У него не водились "карманные" деньги, чтобы можно было пригласить девушку в кино. Как - то, работая  ещё учеником слесаря, Савелий разбирал строгальный станок,  и,  находившаяся рядом девушка-ученица строгальщика, спросила его:
-Вы когда-нибудь в кино с девушкой были?
 -Нет, не приходилось - Савелий покраснел.
 -Давайте пойдём.
Промычав что-то невразумительное, Савелий продолжал свою работу.  Для него такое было проблемой. Учась в техникуме, привык даже стипендию отдавать до копейки родителям. Свободно встречаться с девушками мать ему не позволяла всеми силами. В одной из поездок к своему дяде, жившему в районе, Савелий познакомился с русской девушкой. У Тамары, как её звали, была огромная светлая коса и большие серые глаза, которые для него стали на какой-то момент притягательными.  Жила она с матерью, без отца, очень бедно: в комнате – “шаром покати” - стол да две кровати и всё. Тамара обещала Савелию писать письма, однако, как только он вернулся в город,  связь между ними прервалась. Как позднее выяснилось, письма приходили, но мать делала так, что к сыну они не попадали. Зато знакомить сына с девушками из еврейских семей она не уставала. С кем только не знакомила его мать! Тут были и дочь аптекаря, и дочь снабженца, и дочь портного. Одни были старше Савелия лет на пять, другие - очень маленького роста, а третьи...третьим он не нравился -девушки дружили с русскими парнями, хотя тоже не без сопротивления своих родителей. Страшно примитивен был для него образ женщины. Не той, о  которой он знал из художественной литературы, а той, близкой и далёкой, необъяснимо желанной. С понятием "жена" у Савелия ассоциировалось чувство быть рядом с красивой женщиной, тем более, что отец ему однажды сказал:
-Я желаю тебе быть женатым на такой же красивой женщине, как твоя мать. А вот о характере, каким должна обладать жена, отец никогда не говорил ни слова. К родным в дом жену было нельзя привести - там и без него хватало: два младших брата и сестрёнка, которая родилась за две недели до ухода Савелия на службу в армию. О том, чтобы просто так “гулять" с женщинами, ему даже в голову не приходило. И он нашёл, как ему казалось, выход. ”Нужно найти невесту с жильём”- рассуждал Савелий. И такая невеста нашлась. Благо жила здесь же рядом, в микрорайоне. Когда Савелий впервые пришёл к ней, (привела его туда знакомая матери), Лена - как звали девушку - встретила гостей с открытой книгой в руках. Савелий заметил, что название книги было "Милый друг" Ги де Мопассана.
...После недельного знакомства, оставшись с ней вдвоём, Савелий решился ей сказать, пытаясь не обращать внимание на своё сердце, колотившееся в груди так, что казалось готово было выскочить наружу:
-Лена, я отслужил в армии и заканчиваю техникум. Просто так встречаться я и тобой не могу - не хочу тебя обманывать. Если ты не против - выходи за меня замуж.
-Савелий, ты меня любить не будешь!
-Почему? Ты мне очень нравишься.
-Савелий, я была замужем.
-Дети у тебя есть?
-Нет.      
Савелий придвинулся к ней, (до этого они сидели в разных концах дивана), обнял и поцеловал. В этот же вечер он повёл её к своим родителям, не забыв купить бутылку красного вина, деньги на которую предусмотрительно взял у матери. После двух рюмок отец ему сказал: Иди к ней, ночуй!
 Так состоялась его "свадьба".    Толком, не зная, что за женщина его жена, Савелий и не интересовался  этим.
Главное для него было то, что Лена, в его глазах, показалась весьма красивой девушкой.   Он считал, что для него началась нормальная жизнь “настоящего мужчины".0ставалось несколько месяцев до окончания техникума. Лена работала в тресте "Магнитострой" мастером. Савелий получал стипендию тридцать шесть рублей, зарплата жены составляла сто тридцать рублей. То, что Лена до брака с ним  была замужем, его не смущало. "Что ж, бывает - думал Савелий - ведь я ей помогу исправить надломленную жизнь"! Он рвался к работе. Наконец - защита дипломного проекта, и вот она, желанная работа, которая, по его представлению, откроет возможность обеспечить семью и даже помочь родным.
...Лена действительно была видная, красивая женщина двадцати одного года, с большими зеленоватыми глазами и длинной чёрной косой. Неправдоподобно узкая талия и широкие бёдра сводили Савелия с ума. Но оказалось, что семейная жизнь состоит не только из ночей, пусть даже и прекрасных. Жена оказалась весьма практичной и даже скуповатой. На жизнь смотрела не так, как Савелий, - трезвее, а главное - весьма мало стремилась понять мужа, его духовные запросы. Трудно сказать, что вкладывала Лена в понятие "любовь”? С первых же дней  их совместной жизни начались визиты её друзей и, как она называла, "сотрудников по работе". По их бесцеремонности можно было понять, что это были не только сотрудники. Однако Савелий её действительно любил всем своим существом молодого, неискушённого в жизни человека. Часто, встретив на улице знакомого мужчину, Лена могла остановиться и беседовать с ним подолгу, не считаясь с рядом стоящим мужем. К родителям Савелия относилась враждебно с первых же дней совместной жизни. Ведь когда мать Савелия узнала, что Лена - не идеал невесты, было yжe поздно – говорить с  сыном было бесполезно. Лену интересовал только свой дом, всё, что было связано с личной жизнью. Ссоры, буквально начавшись с первых месяцев супружеской жизни,  начали перерастать в серьёзные конфликты, выходить из которых становилось всё труднее и труднее. Так бывает, когда на море ощущаешь вначале лёгкое дуновение ветерка, ещё не зная, к чему он приведёт, и который затем, усиливаясь, переходит в шторм. Первое время Савелий буквально носил жену на руках. Всё, что было в нём лучшего, расцвело на семейной ниве. Медленно, очень медленно раскрывались у него глаза на поступки жены.
...В этот день Савелий получил хорошую зарплату. "Что ж купить жене? - думал он - куплю-ка ей театральную сумочку". Зашёл в универмаг. Когда он увидел всё, что ему  здесь могли предложить, у него  "разбежались глаза". Наконец он остановил свой выбор: ему понравилась сумочка, на которой была изображена звёздная ночь: на чёрном бархате сверкали серебряные звёздочки. "Ну и матери тоже нужно” купить - решил Савелий - и купил ей тоже сумочку, только скромнее - всё-таки пожилая женщина. Не забыл и свою сестрёнку, которая должна была идти в первый класc. Взял ей набор первоклассника-портфель c ученическими принадлежностями. Очень довольный покупками, отдал подарки родным, а затем поспешил к жене. Однако Лена несколько охладила  его пыл:
-Наверно матери купил подороже!
-Лена, о чём ты говоришь, кто об этом думал - главное,  чтобы подошло!
...Неприятный осадок оставляли в душе такие разговоры с женой.

               



                7

                Город Магнитогорск состоит из двух частей. Левая его часть находится в Азии, правая - в Европе. Обе части разделяет река Урал. Так и называются они жителями: " левый берег", "правый берег". Много лет эти берега соединялись одним центральным переходом - дамбой. У его входа позднее установили географический столб с надписью: "Европа" и "Азия". Про этот переход была создана песня, в которой есть такие строки:
     ...»Центральный переход, центральный переход,
     Связал ты прочно город и завод».
    Действительно, крупнейший в стране металлургический комбинат, расположенный на левом берегу реки Урал, был связан с правобережной частью города долгие годы главным образом центральным переходом.
Позднее были построены ещё два перехода: северный и южный. Правый берег начал застраиваться сразу после войны. С каждым последующим годом эта стройка набирала темпы. Дом за домом, улица за улицей - правобережный Магнитогорск начал превращаться в город - красавец. Метод и качество градостроения, осуществлённого трестом "Магнитострой", были в те годы образцом  в стране. Магнитогорцы всегда любили свой город, но в правобережный Магнитогорск  влюблялись все, кто хоть раз побывал здесь. Город лебединой статью открывался глазам пассажиров железнодорожных поездов, подьезджающих к вокзалу. Но эта красота омрачалась присутствием на левом берегу металлургического  комбината. Ночью въезд на центральный переход освещался заревом. Это сливали шлак из ковшей на шлаковом откосе. Нередко в летнее время Агроновский шёл на работу пешком, особенно, если  было достаточно времени и позволяла погода. Проходя через дамбу, он не раз останавливался где - нибудь на середине и, облокотившись на перила моста, долго смотрел вниз, на убегающую под ним зеленовато-серую воду Урала. В такие минуты не хотелось думать о своих неприятностях, хотелось смотреть и смотреть на эту гладь до головокружения. Центральный переход позволял любоваться  комбинатом, выглядевшим отсюда довольно эффектно. Если ветер дул в сторону комбината и позволяла погода, эту картину дополняли рыбаки, дружно облепившие прибрежные камни. Некоторые из них рыбачили, сидя в надувных лодках.
   Взметнувшись к небу своими многочисленными трубами, комбинат энергично дымил и пылил. День и ночь над комбинатом стояли столбы дыма, будто перед появлением "джинна" из сказочной бутылки. Коричневый от сталеплавильных печей, желто-голубоватый от аглофабрик "Его Величество Дым” царствовал над комбинатом, закрывая порой лучи солнца. Редко, кто отваживался в иные дни пройти по заводскому мосту в белой рубашке. Но комбинат давал металл, так необходимый стране, давал его много. День и ночь потоки людей двигались из Европы в Азию и обратно. Шли на работу сменщики, возвращались домой те, кто отработал свою смену. И всех долгое время принимал центральный переход. С утра его трамваи были переполнены, особенно знаменитая "семёрка", которая, пройдя дамбу, шла до шестой проходной, где заканчивался основной металлургический передел, и возвращалась назад. Многие работники комбината, представляющие одну общекомбинатскую бригаду, хорошо знали друг друга. На остановках собиралось много людей - целая “демонстрация", но уехать порой было не просто. Центральный переход с его трамвайной линией в часы пик был пёрегружен. В городской газете "Магнитогорский рабочий" об этом не раз поднимался вопрос. Один рабочий по этому поводу написал шутливое стихотворение:
               
                Летит трамвай со скоростью ракеты
                Навстречу ветру, прямо на завод.
                Я на подножке ранние рассветы
                Встречаю вот уже десятый год.
                Я мчусь в лучах рассветов и закатов,
                И по спине гуляет холодок.
                А металлурги - славные ребята,
                Кричат мне весело: ”Держись, браток!"
                На Марсе будем - это твердо знаю,
                Но вот о чём хочу я помечтать:
                Нам на подножке нашего трамвая
                Придётся долго ли еще стоять?

Идя на работу, Савелий, как и многие его товарищи по армейской привычке, одевал зимой телогрейку, фуражку и сапоги с портянками. Иногда на базаре он покупал тёплые вязаные носки из шерсти, но их почему-то хватало ненадолго, да и дороговато стоили, а в магазинах шерстяные носки не продавали. На улице Савелий шагал чётким солдатским шагом - на это настраивали его кирзовые сапоги, которые он привык носить в армии. Ему даже нравилось, когда с первым снегом и морозами шаги сопровождались поскрипыванием хрустящего снега под ногами. Руки согревал либо в карманах телогрейки, либо в карманах брюк - ухитрялся обходиться без тёплых перчаток даже в тридцатиградусный мороз. Когда начинали пощипывать уши, что чаще всего случалось при движении по заводскому мосту, Савелий усиленно тёр их. Фуражку он не снимал ни осенью, ни зимой. Ведь шапку - ушанку из хлопчатобумажного материала, которую он носил в армии и которую легко было купить в магазинах, носить не хотелось, а меховых шапок недорогих не продавали. Особенно тяжело было добираться   домой после работы. "Брать штурмом" трамвай - считалось обычным делом. Те, кто был слабовато одет - а таких было большинство - легко простуживались, бюллетенили. После одного из таких заболеваний Савелий купил подшитые валенки, потому - что начали болеть ноги, застуженные ещё в армии. Застудил он их на учении, провалившись в декабре месяце на какой-то речушке под лёд.
...Декабрь 1952года на Житомирщине был холодным: морозы доходили до двадцати градусов и сопровождались ветром. Батальон должен был отработать один из тактических приемов маневрирования танковой колонны. Солдат учили ходить "по танковому пути”. Строй повторял тактический манёвр танкового подразделения. Батальоны и роты выстраивались в шеренгу и по команде совершали поворот. При этом одни оставались на месте, другие двигались по дуге, причём крайним приходилось вышагивать до километра. К месту этих занятий солдат привезли на автомашинах. Мороз, ветер, снег - встретили молодых солдат недружелюбно. Остановившись недалеко от речушки, покрытой льдом, поставили палатки. Многие из молодых солдата том числе и Савелий, впервые осваивали эту операцию. Старослужащий - рядовой Костюневич сказал:
-"Салаги, вы без меня пропадете - в палатках на снегу лежать нельзя. Несколько человек идёмте со мной за тростником". С этими солдатами пошёл и Агроновский. При переходе речки, лёд под ногами Савелия проломился, и он оказался по пояс в ледяной воде. Агроновскому велели бегом добраться до штабной машины. Добежав, он переодел портянки, благо, у него в вещмешке были запасные. Офицеры посмеивались:
 “Для Агроновского учения окончились” Когда он пришёл в свою палатку, там уже на полу, выстланном соломой, лежали солдаты. Оказалось, что замполит батальона проявил инициативу и подвёз её с двумя солдатами. Подъехал командир полка.
-Кто это из солдат провалился в реку?
-Я, товарищ полковник, рядовой Агроновский.
-Иди, сынок, в сторожку и хорошо просушись.
Савелий пошёл к домику, который обогревала жарко натопленная печь. Там уже было несколько таких, как он бедолаг. Повсюду сушились портянки.
..Однажды, когда они возвращались с учений, у танка, в экипаже которого был Агроновский, вышел из строя вентилятор охлаждения мотора. Пришлось двигаться короткими отрезками пути, чтобы не перегреть мотор. Проехав метров сто-сто пятьдесят, останавливались, затем снова движение и опять остановка. Пока добрались в часть, окоченели.
...Здесь, на горне доменного цеха, сквозняки хозяйничали во -  всю. Выдерживал эту работу далеко не каждый. Во время выпусков чугуна горновые нагревались, но после выпуска, в зимнее время - остывали. Грелись у канав. Однако, когда было много работы, мёрзнуть не приходилось. И всё же Савелий после одной из смен тяжело заболел. После закрытия выпуска чугуна бригадир велел Агроновскому отнести пробу в лабораторию. Обычно Савелий шёл в лабораторию через литейные дворы соседних печей. Положив ещё горячую пробу на рукавицу с кусочком глины, чтобы не испортить рукавицу, Агроновский пошёл в лабораторию, но не через печи, а снаружи - через бункерную эстакаду, чтобы не подниматься по различным лестницам. Разгорячённый, он сразу остыл, однако недомогание почувствовал уже дома. Месяц проболел воспалением лёгких и, одновременно, прихватил радикулит, который его сопровождал всю жизнь, то прижимая, то отпуская.

      8


          Когда родился сын, Савелий не мог нарадоваться своему первенцу, но прибавились в доме и заботы. Ребёнок питался как "искусственник" - "грудница" не позволяла Лене кормить его грудью. Савелий бегал на молочную кухню за молочными смесями для малыша, научился  пеленать его, и всё прочее. С самого начала ребёнок болел. "Почему он родился и рос таким слабеньким?" - Савелйй не раз задавал себе этот вопрос. На вид вполне цветущая женщина, Лена не могла вложить в него крепкое здоровье.   Уберечь от простуды ребёнка супруги не смогли. Жене хотелось работать - на зарплату мужа она не особо рассчитывала. А ей не терпелось обзавестись мебелью и всем прочим. Как-то поставила мужа перед фактом:  "Савелий, мои родные высылают нам мебельный гарнитур. Деньги отдадим позже". Он не возражал. В дальнейшем был наказан за свою ошибку. Не сумел, как говорится, "глядеть в корень". Покупка сильно ударила по семейному бюджету, отразившись на питании. О том, чтобы отдать слабенького младенца в ясли, не могло быть и речи. Вначале с ним нянчилась мать Савелия, но затем мать заболела, и сына начали отдавать на время работы чужим людям, у которых он и простудился. Больного ребёнка взяли домой, и теперь Лене нечего было, и думать о работе. Началась её "кочевая жизнь” вместе с сыном из больницы в больницу. Как только ребёнку стало лучше, Лена отвезла его к своим родителям в Запорожье. Пробыл он там целый год. Возвратившегося малыша нельзя было узнать - эдакий карапуз вместо хилого, болезненного ребёнка! Но после того, как привезли его в Магнитогорск, он снова начал болеть, и Лене пришлось с ним ещё полтора года сидеть дома.
...Как и все молодые рабочие, Савелий встал на квартирный учёт. Нужно было ни один год ждать своей очереди на расширение жилья. Обычно молодые специалисты переходили с горна на загрузку печей после двух-трёх месяцев работы. Многие из товарищей по курсу ушли с горна намного раньше, чем Савелий, так и не достигнув вершин горнового мастерства. В цехе практиковался переход молодых специалистов с одного участка цеха на другой, и только после освоения основных рабочих профессий, специалист выдвигался на должность мастера. И всё же, в дальнейшем Савелий имел возможность убедиться, что некоторые оставались работать горновыми долго. Одному из них-Рутнилову поручили разработать мероприятия по научной организации труда, и он успешно справился с этой задачей. В последнее время Агроновский начал задумываться: "Не пора ли мне перейти на участок загрузки?" Обратился к руководству с просьбой о переводе. Он понимал, что не в одних трудностях заключалась причина его желания уйти с горна.    К трудностям Савелий был приучен с детства. Было другое: он понимал, что ни его трудолюбие, ни энергия - не помогут добиться вершины горнового мастерства, если сам он не поверит в свои силы и не найдёт общий язык с бригадиром. А здесь как раз у него и не шло дело больше всего.   Как будто что-то сломалось в душе начал конфликтовать с ним. То, что Калюжный не стремился всерьёз к тому, чтобы Агроновский успешно освоил работу бригадира, было видно невооружённым глазом. Великодушно доверяя ему разборку футляра, не освобождая от работы четвёртого горнового, к непосредственной подготовке лётки Калюжный его не допускал. Да и дополнительные нагрузки не способствовали быстрому освоению работы первого горнового. Готовить к выпуску плавки чугунную лётку, он так и не научил Агроновского. Искать себе покладистых бригадиров на других печах у Савелия не было желания. Он уже не верил, что может добиться здесь успеха.B голове засела только одна мысль: “На горне мне делать нечего”. У доменщиков было правило: испортил себе репутацию - много времени пройдёт, пока изменится к тебе отношение, но забыть - не забудут никогда. Уважали здесь спокойных, немногословных парней, знающих с кем и как себя вести. Нужно было ломать свой характер, а не приспосабливаться к тем, кому нравилась его черта: "весёлый, заводной парень"! Мимолётная шутка, анекдот - остались в стороне, а настоящая цена его, как горнового, оказалась не в его пользу, по крайней мере, в глазах начальства. Руководство цеха не увидело в нём вдумчивого, волевого специалиста. Выплавка чугуна предъявляла жёсткие требования к людям, работающим на доменной печи - нужно было начинать работать с минимальным количеством “черновых" смен, но он нередко был плохо подготовлен к работе. Работая, “вымучивал” из себя силы, а ведь перед сменой, особенно в ночь, необходим был хороший отдых.
Уже много позже, через много лет Савелий понял, что он упустил свой единственный последний шанс, чтобы стать хорошим специалистом – доменщиком. Этим шансом являлся переход его на работу в другую бригаду, бригадир которой мог бы ему помочь по - настоящему освоить работу первого горнового.
....После неудачи Агроновского при дублировании работы бригадира Калюжный стал относиться к нему совсем плохо, всякий раз унижая и насмехаясь над ним. В одной из смен к перекуривающим товарищам Савелия по работе подошёл его отец - он в это время работал мастером по ремонту печей.
-Ну, как дела?
-Ничего, работаем.
-Дайте закурить. А как мой сын здесь работает?
-Да так ничего. Только что-то физически слабоват. Что его дома не кормит жена?
-Сам виноват - накупил мебели, а теперь недоедает.
 То, что здесь присутствовал сын, его не смущало.
 ...Приходя домой, Савелий после таких разговоров смотрел на всё волком. Работа в трёхсменке требовала хорошего отдыха, определённого бытового настроя, с которым у него было непросто.
...Перед окончанием смены Агроновскому передали, что его вызывает начальник цеха.
-Нужно учиться дальше - сказал ему Рокотов - если хочешь стать хорошим доменщиком. Время сейчас, сам видишь, какое: без учёбы нельзя. У нас старые мастера пошли учиться, а тебе это необходимо тем более.
“Туговато будет - подумал Савелий-работа тяжёлая, а тут ещё ребёнок болеет». Однако вслух сказал:
-Согласен.
Он и сам понимал, что нужно учиться дальше.
 ...По количеству набранных баллов Агроновский прошёл на заочный факультет Магнитогорского      горнометаллургического института, по той же специальности, что и в техникуме - металлургия чугуна. Однако не так-то просто было успешно учиться без отрыва от производства, да ещё на заочном факультете. Необходимо было в срок выполнять все задачи, которые давались в методических указаниях, и к экзаменам с выполненными задачами являться к преподавателям. Часто приходилось заниматься и ночью: до четырёх-пяти часов утра. Некоторые занятия заочники посещали вместе с вечерниками, и Агроновский не преминул этим воспользоваться. С ночной смены это было делать особенно трудно. Савелий опрашивал себя:"3ачем я поступил в институт?" И со всей откровенностью сам себе отвечал: "Модно учиться и работать. Те, кто учится и работает, считаются “маяками” производства. Им всегда идут навстречу: с выдвижением, с жильём - они всегда на виду. О том, что институт помогает человеку расширить свой технический кругозор, научит работать с литературой, позволит повысить творческий потенциал, Савелий как-то не задумывался. На заочном факультете в начале учебного года было много студентов, но затем их количество начало снижаться - кто ушёл на вечернее отделение, кто взял академический отпуск, а кто и совсем бросил учиться. Первое время Савелию казалось, что он легко ”потянет “учёбу, ведь, поступая в институт, он имел за плечами восемь классов и техникум.  Однако чем дальше он углублялся в программный материал, тем становилось тяжелее учиться и, наконец, появились "хвосты” - не сданные в сессию экзамены. Первый год учёбы был скомкан, но отчисление Агроновского из института не произошло - студентов было и так немного. Специальность "Металлургия чугуна" считалась проходной - сюда не очень-то охотно шли учиться. С беспощадной ясностью Савелий сейчас понимал, что быть "маяком" производства в полном смысле этого слова - это не просто учиться и работать, а успешно учиться и хорошо работать. Для этого должен быть порядок во всём, а главное - в семье.
...Встретив, проходившего по литейному двору  Рокотова,  Агроновский подошёл к нему.
 -Иван Иванович, здравствуйте. Когда меня переведут на загрузку печей?
 -А чем тебе не нравится работа на горне?
 Савелий не стал ничего доказывать Рокотову, только сказал с вызовом:
 -Если не переведёте меня на загрузку, я уволюсь.
 Администрация цеха пошла ему навстречу, и его перевели на участок загрузки. У Савелия наступило "второе дыхание" как металлурга. Переход на новую работу начался с перемены рабочей одежды. Вместо суконного костюма, фетровой шляпы и бутс он получил хлопчатобумажную спецовку, ботинки, противопылевой  респиратор и очки. Старший машинист вагон - весов Василий Подорожный подвел Агроновского к машинисту пятой печи Георгию Цветову.
 -Будешь учиться у Георгия Акимовича. Это опытный машинист - сказал он, уходя. Помощник машиниста Анатолий Банников кратко объяснил ему суть работы.
 -Я буду возить агломерат, а ты учись открывать затворы, затем убери площадку от просыпей и пыли.
...Так начал Савелий осваивать профессию машиниста вагон - весов. Оказалось, что работать на вагон - весах было не так-то просто, это не простое "катание" - как в шутку называли машинисты свою работу. Конечно эту "вагонетку" машинисты не катали вручную, как когда-то отец Савелия. Это была большая платформа с двумя бункерами весом несколько десятков тонн, и загружали её не лопатами. Смешно было бы думать    о том, чтобы загрузить за пять-шесть минут  двадцать тонн горячего агломерата ...лопатами. Но электровагон-весы загружались из бункеров, рукоятки затворов которых ...дёргали машинисты.
   Наблюдая, как работает Банников, Савелий заметил, что у него большие и сильные руки. Цветов как-то сказал о Банникове:
-Ты знаешь, кто такой Банников? 0н ведь был выпускник института. Причем един из лучших. Но перед защитой дипломного проекта при участии  в спортивном состязании велосипедистов попал в аварию. Его, считая умершим, отправили в морг. Там он очнулся, и с тех пор хоть и живет, но голова уже не та, иначе бы он далеко пошёл.
...Работать на вагон - весах было тяжело, особенно ночью. Машинисты работали попеременно. Цветов - бывший фронтовик - знал своё дело неплохо. Любил резонерствовать:
-Доменная печь - это не аптекоуправление, а "театр боевых действий", притом пятая печь-печь первого класса, так что работать здесь нужно особенно чётко.
Наиболее сложные операции Цветов осуществлял сам, не доверяя Агроновскому. Немало важных вопросов по работе Савелию пришлось осваивать, как говорится "потом и кровью", до многого докапываться самостоятельно. Сам Цветов, себя считал высококвалифицированным специалистом и поэтому почти не занимался уборкой рабочего места, поручая её либо помощнику, либо ученику. Для Агроновского, да и для самой печи дорого обходилось такое "освоение" профессии. Однажды, не понимая правила чередования программ на световом табло, Агроновский высыпал порцию горячего агломерата весом восемь тонн в место, где не было порожней вагонетки – скипа.  Пришлось затем убирать агломерат из ямы, куда садился скип, перебрасывая агломерат лопатами в лючок скипа. Температура агломерата была около 700 градусов Цельсия. Жара в яме стояла невыносимая. Из-за пара от водозаборного колодца насоса была очень плохая видимость. Ввиду тесноты больше двух человек не могли там находиться. Когда случилась эта авария на помощь подошли с лопатами машинисты соседних печей.
-Ну что, новичок, отличился? А ведь у нас - закон: пока яму не завалишь - хорошим машинистом не станешь. Так что с" боевым крещением" тебя!
Работали попарно, сменяя друг друга. В яме дым ел глаза, (кто-то положил доски на горячий агломерат, чтобы не припекало ноги). ...После уборки машинисты разошлись по пeчaм.
-С тебя причитается – шутили они.
...Оказалось, что Цветов был большой любитель выпить, чем грешили некоторые старые машинисты. Пользуясь тем, что участок загрузки находился несколько в стороне от самой печи, Цветов нет – нет, да и приходил, то с похмелья, а то и "под градусом". Мастера иной раз смотрели сквозь пальцы на выпивох - лишь бы печь нормально загружалась. Работая на вагон - весах вдвоём и чередуясь, машинисты имели возможность некоторого отдыха.
-Я из тебя сделаю толкового машиниста - говорил Савелию Цветов. Странный парадокс! Рассказывая часто о своих фронтовых эпизодах, Цветов заканчивал разговор тем, что машинист вагон - весов, по его словам, в чём-то подобен фронтовику: "Работа всегда ответственная и порой очень опасная, а раз так, то не грешно и выпить, так же, как и там, на фронте, где в особых случаях давали по "сто грамм".
 Что ж, загрузить за восемь часов 1100-1200 тонн горячего агломерата действительно было непросто. Вдобавок, приходилось брать из бункеров путанную стружку, как её называли, "макароны”. Особенно трудно было брать замасленную стружку - ведь её часто загружали прямо на горячий агломерат.
...Первые самостоятельные поездки Агроновского за стружкой были очень тяжелы. Ничего не было видно от дыма. Наощупь, интуитивно выполнял операции. Нередко стружка при выпуске её в скиповую тележку, кострилась в воронках вагон - весов, и приходилось её прошуровывать пикой. Особую опасность представляла собой операция по набору сварочного шлака. Этот весьма тяжёлый материал поступал в цех в больших кусках. При наборе его в вагон - весы стоял страшный грохот. Застрявшие на затворах бункеров куски сварочного шлака освобождали "пикой", что действительно было небезопасно и требовало сноровку и ловкость.
...Возможно, всё это Цветов и сводил к похожести на фронтовую обстановку. Расчитывал на наивность Агроновского.
-С передовой мы шли чумазые от копоти и пыли, точно так же, как сейчас, когда идём после работы в душевую - говорил он, а водка - необходимый атрибут не только фронтовика, но и любого настоящего мужчины. Его разглагольствования падали на благодатную почву. Долгое время Савелий буквально "смотрел в рот "своему "шефу" - как же: фронтовик!


                9

               Савелию пошёл девятый год, когда началась война. Очень многое ему запомнилось до мельчайших подробностей. Жили они всей семьёй в Днепропетровске, на Украине. В это утро - двадцать второго июня он играл с ребятами во дворе в волейбол. Мать мыла полы, когда из репродуктора зазвучала речь Молотова. О том, что Германия вела войну с Англией до нападения на СССР, сообщалось в сводках ещё раннее. С первых дней войны что-то в городе изменилось. Жители впервые узнали значение слов «воздушная тревога». Повсеместно начали создаваться группы МПВО, (местная противовоздушная оборона). Каждой семье выдали противогазы. Были организованы курсы лекций, на которые ходили и дети. На курсах изучали правила обращения с противогазом, отравляющие вещества и другие вопросы, связанные с возможным нападением с воздуха. С первых же дней была объявлена всеобщая мобилизация, начали прибывать призывные повестки.
Однако, отец Савелия – металлург - был оставлен по броне. Кроме того у него был хронический туберкулёз лёгких.
Прилёты вражеских самолётов совершались в различное время суток, и, хотя вначале это были полёты разведывательного характера, Савелий помнил, как мать водила его и младшего брата, которому было четыре года, в бомбоубежище. Бомбоубежище находилось под зданием школы №33. Но первые дни жители двора прятались в погреб, который ранее служил жителям холодильником. Запомнились ему слова диктора, объявлявшего воздушную тревогу:
"Граждане, по городу Днепропетровску объявлена воздушная тревога!" Затем начинала по всему  городу звучать сирена, вселяя тревогу в сердца людей своим душераздирающим звуком. Требовалось строжайшее соблюдение светомаскировки. С нарушителями боролись строго. Угрожали: "У кого увидим свет - будем стрелять в окна!" Савелий вспомнил такую картину. Ночь. По небу снуют лучи прожекторов, слышны выстрелы зениток. По асфальту улиц и проспектов бегут не десятки, не сотни, - тысячи людей. Их топот и поныне звучал в его ушах при воспоминании о войне. Жители районов стремились как можно быстрее попасть в убежище. Люди долго спускались по лестнице, казалось, ей не будет конца. На лестнице было темно, и далеко внизу властно притягивал к себе световой квадрат   входа в подземное помещение. Несмотря на наличие вентиляции, воздух в убежище не был свежим.  Люди сидели, прижавшись, друг к другу, и прислушивались к выстрелам зенитных орудии,
доносившихся снаружи. Многие приносили с собой еду, воду, лекарства. Лекарства были, кстати, так как некоторым становилось порой плохо. Через некоторое время во дворе появились "щели" - крытые окопы. Они предназначались для укрытия жителей от осколков бомб.
-Тётя Сима, а когда война окончится? - спросил Савелий соседку.
-Месяца через три – шесть - отвечала она.
Так прошёл месяц.  Но вот по улице, где жили Агроновские, потянулись воинские части. В то время он - восьмилетний мальчуган не понимал, откуда они: то ли отступали на восток, то ли, наоборот, двигались навстречу врагам. Скорее всего – последнее, так как вид у солдат был бодрый. Его тогда заинтересовал такой момент. В одной машине сидела девушка в военной форме с автоматом в руках. Мальчишки с большим интересом смотрели на него. Впервые в жизни они видели настоящее оружие. В городе стало расхожим слово "эвакуация". Значение этого слова доходило до мальчишек не сразу. Скоро двор, где жили Агроновские, опустел. В начале августа семья Савелия тоже пополнила ряды эвакуированных. Взяли с собой и бабушку Савелия. В один из августовских вечеров они погрузились в товарный вагон, называемый "телячьим", (в нём обычно возили скот),-большой вагон с двумя рядами нар: верхними и нижними, и небольшими окошечками с двух сторон. В одном вагоне ехало несколько семей. Завод сделал многое, чтобы люди в пути испытывали меньше лишений: были загружены в вагоны продукты. Кроме вагонов с эвакуированными, к составу были прицеплены платформы с заводским оборудованием, которое перебрасывалось на восток. Поздно ночью поезд тронулся. На станции Синельниково ночью произошёл авианалет,  но зенитные части открыли такой дружный огонь по самолётам, что они быстро ретировались,  не сбросив в районе этого эшелона, ни одной бомбы. Во время налёта движение прекратили. Открыли двери вагонов, многие покидали вагоны и прятались, кто, где мог. Особенно нелегко было детям и пожилым. Если кому-либо внезапно было нужно по нужде, то он ходил тут же в горшок или ведро, содержимое которого затем выбрасывалось через окошко, так как дверь открывалась с большим трудом. Когда во время налёта открыли дверь, то увидели всё небо в лучах прожекторов и разрывах снарядов. В дальнейшем, на многих станциях эшелон подолгу стоял, пропуская воинские составы. Запомнился Савелию такой случай. На одной из станций открыли дверь, и в вагон вбежал военный с пистолетом в руке. Осмотрел вагон, заглядывая всюду. Оказалось - разыскивался дезертир. На станции Миллерово поезд стоял особенно долго. Когда эшелон двинулся дальше, оказалось, что кто-то отстал, хотя машинист давал предупредительные гудки.
.....Три брата матери ушли на фронт. Впоследствии оба старших брата пропали без вести, а младший вернулся невредимый. ...Эвакуированных высадили в Сталинграде. Всех разместили сначала в одном из павильонов красивого парка, затем расселили по частным квартирам. Семья Агроновских поселилась в доме  у одинокой женщины в районе завода "Красный Октябрь". Отец Савелия работал на этом заводе по тридцать шесть часов, так что дома его видели редко. В сентябре 1941 года Савелий пошёл учиться в школу, которая находилась здесь же, возле завода. Однако буквально через две-три недели после начала учебного года школу закрыли. Там разместился военный госпиталь. Руководство школы предложило родителям продолжить учёбу детей "на дому – то - есть у учительницы дома. Родители Савелия не пустили, так   как учительница жила довольно далеко. Так и пропустил Савелии один год учёбы. Здесь, в Сталинграде он впервые увидел могучую Волгу. Сталинград первых месяцев воины ещё сохранял свою довоенную красоту. Пристань жила своей оживлённой жизнью. Прибывали из так называемого "заволжья" баржи с овощами и фруктами. В начале октября Агроновские получили жильё в одном из четырёхэтажных домов  Северного городка. Это была довольно большая комната с балконом. Поставили две кровати, тумбочку и табуретки. Между тем, в Днепропетровске остался недавно купленный комплект мебели Киевского производства. Как раз перед началом войны, где-то в начале июня отец получил хорошую зарплату и премию, и мать, давно мечтавшая об этом, приобрела этот комплект, поставив мужа перед свершившимся фактом. Савелий помнил, как ворчал тогда отец, любивший хорошо поесть и не обращавший никакого внимания на мебель. Теперь приходилось отказаться от всего этого. Эвакуированные отправлялись в дорогу только с самыми необходимыми вещами. С каждым днём становилось всё труднее жить. Даже дети начинали чувствовать, что идёт война. В городе появились плакаты, такие как: "Что ты сделал для фронта?", на котором был изображён красноармеец, задающий этот вопрос, "Родина-мать зовёт!” – в виде женщины, обращающейся с этими словами к прохожему, и много других плакатов. Между Краснооктябрьским районом и Северным городком тянулось асфальтовое шоссе, по которому девушки нередко тащили за верёвки плывущую по воздуху  "колбасу" - аэростат для заградительной авиаобороны. По дорогам города то тут, то там появлялись шагающие строем солдаты, позвякивая флягами. Здесь Савелий впервые услышал песню "Священная война”, которую пели солдаты, шагая строем. Недалеко от дома, где они жили, находилась лесопосадка, в районе которой разместилась зенитная часть. Немецкие самолёты всё чаще и чаще начали прилетать и сюда. Жили без радио, да и сирены не было слышно. В Сталинграде он впервые увидел осколки снарядов. Вначале, как и все мальчишки, собирал их, взбираясь на крышу дома, но затем уже привык не обращать на них внимания. Вместе с мальчишками Савелий часто бегал к зенитчикам, выклянчивая у них какие-нибудь детали воинского атрибута. Почему-то запомнилось, как он носил на балкон дома ...грязь, из которой лепил "танки”. Где только он тогда не шатался! Однажды с ребятами ушёл на свиноферму, расположенную возле аэродрома. Там их угостили "макухой”- жмыхом в обмен на...махорку, которую ребята потаскивали из дома. Часто сидели они вдвоём с братом голодные и смотрели с балкона на дорогу. Когда видели свою мать, которая шла, качаясь от сильного ветра,  с сумкой в руках, становилось радостно на душе. Позднее в их доме - в подвале разместилась пехотная часть. Со многими из солдат Савелий был знаком, а с одним бойцом даже дружил. В один из таких дней мать повела Савелия в учреждение - нечто вроде магазина. Там на полках были разложены различные вещи: одежда, обувь. 3десь был организован пункт приема вещей от местного населения для выдачи их эвакуированным. Разумеется без всякой оплаты. Савелию тогда понравились варежки - ведь он их видел впервые. Мать получила в этот раз некоторые вещи для  своих мальчишек, хотя младшего она привести с собой не смогла - у него не было тёплой обуви.
Во время авианалётов жители верхних этажей спускались на выход из подъезда, и там стояли, или сидели на ступеньках. Здесь жители тоже рыли небольшие окопы, но земля была глинистая, на дне часто собиралась вода, поэтому никто там не прятался. Власти города призывали население к бдительности. Дело в том, что появились распространители различных слухов. Так был пущен слух, будто  бы в районе, так называемых "стандартных" домов высадился немецкий десант. Был выпущен сатирический плакат. Назывался он “Язык без костей”. Под сатирическим рисунком, изображающим женщину с длинным языком, были написаны стихи, в которых имелись такие строки:
«...Вы видали?
- Нет, слыхали: нам соседи рассказали,
 А на утро на базаре был подслушан разговор...»
Однажды при ночном авианалёте вспыхнула осветительная ракета. В первое мгновение многие женщины подумали, что это бомба - бросились бежать в ближайшую "балку”- овраг, однако их успокоили, объяснив что к чему. Каждую ночь рыскали по небу прожекторы, порой даже освещая комнаты, слепя глаза. Некоторые жители при налёте хватали чемоданы, узлы и тащили их, мешая другим опускаться по лестницам. Но не было такой паники, как в Днепропетровске. Никто от своих подъездов никуда не убегал. Зенитная часть очень хорошо "поработала" в тот момент. Савелий научился различать, когда била по самолётам обычная батарея, а когда более мощная.
А фронт двигался к Сталинграду всё ближе и ближе. Это  чувствовалось хотя бы потому, что в городе появлялось всё больше и больше воинских частей. Врезался в память такой момент. Командир роты построил  возле дома бойцов и произнёс перед строем такие слова: "Будем защищать Сталинград до последней капли крови”. Женщины, стоявшие здесь же, заплакали, утирая слезы концами своих головных платков. Слова командира роты оказались пророческими.
...Отец часто приносил детям из заводской столовой свою порцию: в пол-литровой банке кашу с мясом. Начал рваться на фронт. В один из долгих голодных, тоскливых вечеров, сидя за столом, опёршись об него локтями и охватив руками голову, отец глухо сказал: "Уйду на фронт, надоело мне всё это видеть. Хоть вы будете получать паёк, как семья красноармейца". Однако и на этот раз его желание не осуществилось. Насколько это было искренне? Савелий понимал, что не имеет права судить своего отца за его недостаточную настойчивость в проявлении патриотизма, но он понимал одно: отец был горячий человек, и для него  уйти на фронт не было  трудно, если бы не одно обстоятельство: отец без памяти любил свою жену, и в этом была его слабость. Мать Савелия категорически была против того, чтобы отец ушёл на фронт добровольцем так же, как и в Днепропетровске, где отец хотел уйти в коммунистический батальон.
Тогда, в первые дни войны, узнав, что он написал заявление  и собирается отнести его в свою парторганизацию, которая организовывала коммунистический батальон, мать устроила дома скандал.
-Ты что, с ума сошёл? Нам предлагаешь самим эвакуироваться в Краснодарский край! А на уход отца на фронт она ополчилась со всей яростью, на которую была способна.
-Тебя что, берут по повестке? Нет. Так куда ты лезешь? Ведь у тебя семья, ты не молод, ( отцу было тридцать пять лет). Посмотри кругом: начальство свои семьи отправляет на Урал и никто сам не сует голову в петлю. Не забывай, что у тебя больные легкие, (отец к этому времени перенёс  плеврит, в дальнейшем -  туберкулёз лёгких). И отец не осмелился пойти против неё. Здесь, в Сталинграде он состоял на учёте как больной туберкулёзом в скрытой форме. Таким, было начало воины для Савелия.


     10

           Поздно вечером, в один из ноябрьских дней 1941 года, поезд увозил Савелия с родными из Сталинграда. Вначале эшелон был переправлен паромом на левый берег. Здесь на станции, откуда ни возьмись, налетели немецкие самолёты. Зенитчики открыли по ним ураганный огонь. Савелий видел: всё небо было в светящихся разрывах снарядов. Некоторые выскакивали из вагонов и прятались в близлежащих трубах. Когда закончился налёт, люди мало-помалу успокоились, иные   даже шутили: "Ну, здесь, на станции немцы разгулялись!" И снова поезд увозил их на восток, всё дальше от разрывов бомб и снарядов, от светомаскировки, туда, где был глубокий тыл. Последнее, что запомнил Савелий-это огромное зарево. По мнению некоторых, горел тракторный завод.
...Уральский город Златоуст встретил эвакуированных яркими огнями. Вначале Агроновские, как и в Сталинграде жили на частной квартире. Отец попросил хозяйку накормить детей, так   как они  были очень голодны. Хозяйка дала им по паре больших варёных картофелин. Савелию тогда казалось, что ничего вкуснее он никогда не ел. Через неделю им выделили комнату в большом четырехэтажном доме. В нём не было ни воды, ни туалета - всё это было на улице. Соседка по квартире - старушка, жившая с дочерью и внучкой, была очень набожная. Регулярно ходила в церковь. В её комнате, в левом переднем углу висела икона. "Баба Евпраксия” - так её звали - часто вела беседы с Савелием на религиозные темы, учила его молитвам, в "вербный” день водила его собирать веточки вербы с молодыми почками, чтобы затем украсить икону.
Златоуст-город старых уральских мастеров по камню и металлу сохранял свою былую славу в традициях завода, где варили отличную "златоустовскую" сталь. В городе имелось граверное училище, где на должном уровне поддерживалось мастерство искусства гравировки по металлу. Местные жители с гордостью называли себя "Кузюками”. По словам многих жителей, расшифровка слова "Кузюк" была такова: "Казённый уральский завод южных каторжников". Расположенный как бы в котловане, город со всех сторон окружали горы. Улицы поднимались одна над другой - террасами. Вокруг на горах теснились сосновые леса, за исключением одной горы, называемой "Лысая", на которой лес был вырублен. Зима здесь была очень холодная с ветрами и морозами, доходившими до-45 градусов по Цельсию. Лето дождливое, слякотное. Среди  одних людей бытовали такие частушки:

                "Златоуст, Златоуст, помойная яма.
                Не поеду в Златоуст, родимая мама".

Но были и такие:

                "Тихий ветер стал под вечер,
                Как дыхание нежных уст,
                Распрямил златые плечи
                Славный город Златоуст".

        Савелий с мальчишками часто ходил на завод, в копровый цех, где было много разбитой военной техники: танки, автомашины. Они шли на переплавку  в сталеплавильные печи завода.
...Трудно жилось многим людям в этом далёком от фронта городе. Норма хлебного пайка для рабочих была 800грамм на день, для детей-400грамм, для иждивенцев – ЗОО грамм. Иждивенкой считалась их неработающая мать. Помимо продовольственных карточек, выдаваемых населению, для ослабленных детей позднее ввели дополнительные талоны на усиленное детское питание. Это УДП поддержало многих детишек - ведь некоторые из них шли в школу, качаясь от недоедания. Существовал и так называемый "хитрый рынок". Это была «толкучка», на которой продавалось всё, но в основном продовольствие, в том числе и собственного изготовления.
...Как сегодня, перед глазами Савелия встаёт женщина, продающая самодельные пирожки с картошкой из ржаной муки с отрубями. Вот мужчина, продающий два-три солёных огурца, а вот женщина, предлагающая "серу" - нечто вроде современной жевательной резинки. Эта  жвачка  находилась в банке с водой и извлекалась оттуда чайной ложечкой. Зазывалы кричали на все лады. Савелий даже заполнил шутника, который что-то продавая, кричал громче всех:
"Конфет, сигарет, сливочное масло! Конечно, никакого сливочного масла не было и в помине. Савелию тоже приходилось быть  активным "деятелем" этого рынка. Продавал он ягоды - землянику, которой было много в окрестных лесах. Савелий помнил даже цену на ягоды: пятнадцать рублей - два стакана. Люди шли на различные ухищрения, чтобы как-то прожить. Карточки отоваривались ржаным хлебом - белого не было, жиры отоваривались растительным салом непонятного происхождения, Савелий запомнил даже название одного из них: “лярд", ну и конечно маргарин. Только впоследствии начали отоваривать карточки американским сахаром желтого цвета, тушенкой и даже сгущённым молоком. В большинстве же основной едой семьи, насколько запомнил Савелий, - были "пустые" щи, в которые шло многое: “репьевка" - околоземная часть стебля репея, “кислица”, “анись” и прочая дикорастущая зелень. В этих щах не было не только мяса, но, как правило, и картошки. Из лесу мальчишки часто приносили "саранку" - луковичный паслён, грибы. Многие жители сажали картошку, но росла она там очень плохо из-за недостатка тепла и слишком большого обилия осадков. Была она мелкая и водянистая. За недостатком картошки употребляли в пищу ...картофельную кожуру. Соседка по квартире - врач по профессии даже рекомендовала её как  весьма “полезный продукт". Кожуру мыли и жарили на сковородке. Предприимчивые женщины ездили в соседние села и там обменивали свое барахло на овощи: репу, турнепс, морковь. В городе картошка была большим дефицитом, и за ней ездили далеко. Семьям рабочих выдавали талоны на мануфактуру. На улицах в киосках продавался напиток, который назывался “морс” - подслащённая вода красноватого цвета. Но больше всего запомнились очереди за хлебом. Длинные очереди за ним вытягивались далеко по улице. Хлеб можно было получить только через сутки с того момента, как занял очередь. В очередях в основном стояли женщины и дети. Мужчин почти не было - они были либо на фронте,  либо день и ночь работали на заводе. Женщины строго следили за чёткостью очередей. Эти очереди настолько врезались в память Савелия, что стали наваждением многих последующих лет. Снова и снова вспоминал он эти дни.
...Зима 1942года. Сильный мороз.12часов дня. Савелий со своим товарищем Гришей Ситневым идут занимать очередь за хлебом. Заняли, но уходить нельзя. Вот уже настал вечер. Магазин находился на первом этаже одного из подъездов дома, централизованная канализация в котором была неисправной. Потоки зловонной жидкости стекали по стенам на пол и, замерзая, превращались в жёлтые "катышки". Эти "катышки" ребята гоняли всю ночь, как футбольный мяч, чтобы не замёрзнуть. Хлеб получали на другой день, где-то в 12часов. дня. В самом магазине очередь была такой плотной, что некоторым, особенно детям, становилась плохо. Позднее начали составлять списки по номерам - стало немного легче. Савелий нёс хлеб домой, преодолевая желание съесть довесок. Привычка принести всё домой брала верх - дома ждали его с пайком хлеба на всех. Даже через много лет после войны Савелий продолжал ...сушить сухари, которые держал в мешках. Это продолжалось вплоть до 60-х годов. В Златоусте он впервые узнал, что такое уральский мороз. Идя утром занимать очередь за хлебом, почувствовал как - то, что начало покалывать уши, но через некоторое время это ощущение прошло. Когда он пришёл домой, обнаружилось, что в ушах у него был...лёд. Мать тогда обошла весь город, но достала где-то немного гусиного жира, которым ему смазали уши. Однако левое ухо так и осталось "лопухом" - стало больше правого. В квартирах обитало полным-полно крыс. Крысы были худые и нахальные. В одну из ночей Савелий проснулся от их визга. Включил свет. На полу сидела, уставившись на него, совершенно рыжая худая крыса. Он схватил с полу ботинок и запустил в неё. С громким визгом она убежала за печь. Отлавливать крыс начал в конце воины, когда можно было им выделить из своей пищи ...приманку. Кошек мало кто держал, так как самим не хватало пищи.
Мылись в общественной бане. Она размещалась недалеко, в одном из бараков. С одной столоны барака была мужская баня, с другой - женская. Савелий как-то перепутал входы и попал в женскую. Кругом стояли голые женщины и кричали на него. Он тогда, весь красный от стыда, выскочил из женского отделения. Перед тем, как идти мыться, всю одежду сдавали в "прожарку”, где прожаривали вшей. Для этого выдавалось большое кольцо с номерком, и всю одежду нанизывали на это кольцо.
По квартирам периодически ходила комиссия от санитарно - эпидемической станции, которая проверяла состояние постельного белья жильцов на вшивость.
....С волнением  вспоминал он свой ученический паёк: сначала им в школе выдавали по 50грамм хлеба, затем стали задавать дополнительно по чайной ложечке сахарного песка. К концу войны  ученики получали во время занятий по сто грамм серого хлеба. Этот "буфет" приносила в класс на большой перемене классная руководительница. Кусочки хлеба лежали аккуратно разложенные на доске.

          11

           Как старшему из братьев, Савелию приходилось обеспечивать дом дровами и углем, так как централизованного отопления не было. Приходилось рыскать по городу, собирая всё, что может гореть, хотя немного угля им выделяли. Савелий привык колоть дрова, разгружать уголь в "стайку" - небольшой сарайчик, который сколотили они совместно с отцом. Во время "генеральной уборки" Савелий с матерью часами скребли ножами пол, который не был даже окрашен. Считалось достойным почистить пол так, чтобы он желтел как "яичный желток". Каждое утро, невзирая на погоду - даже в сорокапятиградусный мороз-Савелий с товарищами шёл в школу. Сильнейший ветер порой валил с ног. Многие люди, особенно мужчины, были настолько истощены, что еле двигались. Однако подавляющее большинство  людей стойко переносило лишения, выполняя свой долг. Трудились на производстве под лозунгом "Всё для фронта, всё для победы". В столовых можно было видеть ”доходяг”, как их  тогда называли, которые доедали отбросы пищи, рылись на помойках. Однажды зимой, идя в школу, Савелий увидел труп мужчины. Он лежал возле столовой и совсем окоченел. В доме, где жил Савелий, были и хулиганы, а время от времени появлялся после отсидки отъявленный бандит. Все боялись  его как огня. До сих пор Савелий не забыл его злобное лицо с нависшими рыжими бровями. Хулиганы нигде не учились. Один из них имел кличку "Сука", (фамилия –Цуканов), а другой - “ Темник",(фамилия – Темников). Эти ребята участвовали в играх мало, в основном - в "чику" - игра с деньгами, но больше заманивали ребят такими "мероприятиями, как  ограбление чужого сарая, или даже состязания по ...очистке чужих карманов, а 'однажды пытались организовать избиение учительницы. "Сука” учил ребят играть в карты, хвастался своими воровскими делами, но в один прекрасный, солнечный день все увидели, как его вывели из подъезда соседнего дома два милиционера, которые его поймали с поличным. Савелий потом часто видел этого "Суку" шагавшим в первом ряду строя заключённых, которые шли на работу из недалеко расположенной тюрьмы.
....Савелий в это время  много читал. Книги брал в библиотеке, либо у соседей по квартире. Читал запоем. Особенно ему нравились книги из области путешествий и фантастики. Конечно, многое он читал, истолковывая по - своему. Прочитав книгу А.Ильфа и Е. Петрова "Золотой телёнок", Савелий искренне восхищался проделками "великого комбинатора”, совершенно не видя в нём ничего плохого. Книги вели его в мир куда более интересный, чем улица. Но главным учителем была школа и... трудности быта. Всю свою жизнь с большой теплотой и благодарностью вспоминал он своих любимых учителей: преподавательницу арифметики и классную руководительницу-преподавателя русского языка и литературы. Сколько сил, доброты отдавали они тогда детям!  И как трудно порой им было! В классе, где учился Савелий, большинство ребят добросовестно училось. Но были и лодыри, и отъявленные хулиганы. Им ничего не отлило оскорбить учительницу, обидеть товарища, изорвав его тетрадь.
Один из них однажды на уроке назвал учительницу арифметики "старухой” , выкрикнув это слово на уроке. Ей было тогда лет 40-42,не больше.
-Да, я старуха - сказала она со слезами на глазах, и добавила: у меня сын погиб на фронте.
...В школе было интересно и на уроках, и на переменах. Часто во время большой перемены ребята выбегали из школы. Недалеко от школы разрабатывались кварциты. Там школьники выколачивали из глыб наиболее интересные, по их мнению "драгоценные" камни. Приобщение к истории,  литературе, занятие физкультурой, а позднее и элементами акробатики, которую вёл демобилизованный по ранению фронтовик, всё дальше уводили Савелия от "улицы". В школе учились ходить строем, разучивали песни тех лет. Здесь в школе у него появился друг - Гриша Ситнев, с которым он был неразлучен и в школе, и дома. Сидели они за одной партой вместе. Это благодаря Ситневу, Савелий помногу "лесовал" - уходил в лес за ягодами, собирал грибы, научился отличать хорошие грибы от плохих, лазить по деревьям. У Савелия были тогда лыжи с обрубленными задними концами. На этих лыжах он даже ухитрялся прыгать с небольших трамплинов. Гриша Ситнев был очень собранный, старательный, и оказывал на неуёмный, неуравновешенный характер Савелия положительное влияние. Савелия он любил за фантазию, выдумку. Вместе они ходили рыбачить на реку "Ай”. Это была единственная река, вернее речушка в городе. Она протекала через металлургический завод, и конечно, кроме пескарей никакой другой рыбы в ней не водилось. Во многих местах её глубина была ниже колен. Другой товарищ Савелия любил рисовать. Глядя на его рисунки уральских пейзажей, Савелий тоже потянулся к этому, и у него начало неплохо получаться. Савелий научился от своих товарищей тонко чувствовать природу Урала, перенял у них не только любовь к уральской природе, но и желание  делать самому зарисовки. В городе на некоторых улицах можно было проверять свои альпинистские способности, и Савелий нередко, собрав мальчишек вокруг себя, пускался в эти "путешествия". Ребята мечтали о будущем и конечно связывали его с окончанием войны. Как и все, жили они тогда сводками с фронта, обсуждали героев кинофильмов, и были счастливы, когда слышали об успехах Красной Армии. Занимались в кружке художественной самодеятельности при заводском клубе. Савелию как-то пришлось даже участвовать в спектакле "Красная шапочка", где он играл роль Волка. Вступив в пионеры, Савелий с Григорием стали вожатыми младших классов. Они были целиком захвачены делами школы. Выступали на комсомольских собраниях завода, участвуя в стихотворных монтажах. Савелию даже запомнились слова из одного стихотворного монтажа, которые он произнёс, стоя на сцене: "Да здравствуют советские металлурги!" Не знал он тогда, что дорога металлурга станет через много лет и его дорогой.
...Работая в организации "Уралдомнаремонт", отец Савелия нередко ездил в служебные командировки на ремонты доменных печей. Его поездки продолжались по месяцу и более. Семья жила с неработающей матерью. Отец оставлял им свои продовольственные карточки, что было очень важно, однако перед его приездом семья всё равно испытывала нехватки в еде. Как-то в городе неделю не было хлеба. Сейчас он уже не помнил причину этого, запомнилась только грустная картина: пустые стеклянные банки перед глазами. Однажды ребята сварили "объединённую" кашу: каждый принёс из дома немного крупы. Крупа у всех  была разная. В конце 1944 года в Златоуст приехал на побывку брат знакомой матери. Эта женщина вместе  со своей семьёй, как и семья Агроновских, эвакуировалась из Днепропетровска в августе 1941 года. В эвакуации они тоже жили в Златоусте. Однажды Савелий пришёл из школы и увидел мужчину  в военной форме. «Ну, здравствуй» - весело поздоровался он. Савелий с огромным уважением и интересом  смотрел на него. Ведь он приехал с фронта! А ведь Савелий помнил этого дядю Сюню – Семёна, весёлого соседа по двору, который летом часто обливал себя на улице холодной водой из шланга и окатывал ею рядом стоящих ребят. Из всего того, о чём рассказывал Семён, Савыелий запомнил одно: о его купании в Онежском озере. Это был уже 1944 год. Семён погиб в марте1945года, не дожив полтора месяца до победы.
С фронта начали прибывать раненые фронтовики. С большим волнением Савелий слушал голос Левитана, читавшего приказы верховного главнокомандующего. Как радовался он, когда был освобождён его родной город Днепропетровск! В то же время весь мир узнал о зверствах немецких фашистов и массовом истреблении ими целых народов, в том числе и в первую очередь, евреев. Жители и особенно эвакуированные, с тревогой ожидали вестей из освобождённых советских городов и сёл. Страшная участь постигла евреев, оставшихся на оккупированной фашистами территории. Сестра матери Савелия была расстреляна вместе с мужем и двумя грудными детьми.
...8 мая 1945года классная руководительница вошла в класс очень радостная, ничего конкретно не говоря, только пообещав "большую новость". Рано утром 9 мая радио принесло счастливую весть: войне конец. Германия капитулировала! Савелий на радостях схватил простой карандаш, (красного у него не было), и обвёл эту дату на календаре. В этот день состоялось праздничное гуляние на главной улице города - улице Ленина. Появилось много военных. В честь дня Победы по радио передали первое стихи. Савелий вырезал тогда из газет снимки всех советских полководцев и полководцев союзных армий, участвовавших в разгроме гитлеровской Германии, и сделал фотомонтаж, в центре которого во весь рост был генералиссимус Сталин.
...Такой запомнил Савелий войну, унёсшую десятки миллионов советских людей. Ему не пришлось пережить ни ужасов оккупации, ни голода Ленинградской блокады, но суровые будни войны коснулись и его детской души. Вот почему он с большим уважением относился к фронтовикам, видя по справедливости в них ту главную силу, которая подарила ему вторично жизнь, позволила продлиться – его детству и юности.
      12

         Уважая Цветова, Агроновский ставил ему "магарычи" Нередко Цветов приходил к нему домой. Выпивка происходила совместно с отцом Савелия - бывшим "каталем" доменного цеха.
-Ничего, отец, я из Савелия сделаю машиниста. Пойду в отпуск - буду просить, чтобы первым машинистом на это время поставили его. Скажу, что у Савелия моя выучка - говорил он. Таков был "шеф – наставник”. Как-то Цветов пришёл на работу особенно пьяным. На пятнадцатиминутке перед началом работы мастер печи спросил у Савелия:
-Ну, как там наш "лучший друг"?
Агроновский неопределённо пожал плечами. Ведь сказать мастеру о том, что первый машинист пришёл на работу пьяным, было в кругу рабочих недопустимо. Это считалось "продать" товарища. Такая постановка вопроса очень устраивала Цветова.
Савелия начали ставить подменным машинистом: он "ходил по печам", подменяя ушедших в отпуск или заболевших. На седьмой печи первым машинистом работал Нестор Романович Гореев. Этот немногословный человек работал аккуратно, любил чистоту и требовал её от других. Как и Цветов, Гореев был фронтовик. Об этом говорили большие шрамы не ладони его правой руки. Очень скупо, но, всё, же рассказал он Савелию обстоятельства своего ранения.
-Служба моя шла в пехоте - рассказывал он. В одной из атак заскочил я в немецкую траншею и не заметил вражеского автоматчика, который притаился за поворотом хода сообщения. Вот он и дал очередь по мне. Свой автомат я держал обеими руками возле груди. Это спасло мне жизнь: несколько пуль попало в автомат и разнесло его в щепки, а я получил ранение в руку. Подоспевшие товарищи тут же сразили этого немца.
 ...Агроновский постепенно понял, что Цветов и Гореев резко отличались друг от друга. Не было случая, чтобы Гореев пришёл на работу с похмелья, или выпивши. Старший машинист Василий Васильевич Подорожный во время войны юношей ушёл добровольцем на фронт со знаменитым Уральским танковым корпусом. Закончил войну в сапёрной части. О Цветове он говорил, что сомневается в его добросовестном поведении на фронте. Что-то у него там произошло неладное. Агроновскому на его вопрос об этом, Цветов объяснил так:
-Да, я был в штрафной роте. Будучи старшиной-командиром боепитания...
съел с товарищами колхозную корову. А как же! Ты что хотел, чтобы вооружённые силы на фронте голодали?
...Ни Подорожный, ни Гореев не были выпивохами. Это были отличные работники, да и в семье у них был порядок. С них бы и брать пример. Но одно дело понимать за кем идти, а другое дело - осуществить это. Порой между желанием и осуществлением цели слишком большая дистанция. А желаний у Савелия было немало. Понимая, что курение не в пользу здоровью, как и спиртное, он эпизодически бросал и то, и другое, но в определённых ситуациях возвращался к ним снова. Если окружающая обстановка не затягивала его в рюмку, он был трезвенник. Как-то даже на собрании рабочих  выступил, сказав, что “пьянка - результат пустой и бесцельной жизни. «Отработал человек смену, а за проходной завода ему нечего делать - говорил Савелий - вот он и пьёт, нужно заниматься каким-нибудь интересным и полезным делом: рисовать, играть на музыкальных инструментах, заниматься спортом”. Ему самому всё это было близко.
...Возвратившись домой, после службы в армии, он продолжал выполнять комплекс гимнастических упражнений, обязательный для солдат. Однако работа в трёхсменке затрудняла это занятие, так как перед ночной сменой делать физзарядку у него как-то не получалось - уж слишком было противоестественно. Да и режим не всегда выполнял, особенно, когда поступил в институт: часто после ночной смены приходилось заниматься, да и перед ночной сменой он нередко посещал занятия по наиболее трудным предметам. Это срывало график жизненного уклада, но так, или иначе, как только было возможно, Савелий это занятие не бросал.
...И здесь, на загрузке, так же, как и на горне, у него начались неприятности по работе.
…Эта зима, как обычно, была холодной. Градусник показывзл-30-35 градусов ниже нуля. Мёрзла руда в бункерах. При каждом наборе руды из бункеров требовалась ее шуровка. В то же время в сырье доменных печей появились, так называемые  “окатыши" - железорудные шарики. Эти шарики самотёком высыпались из бункеров на железнодорожный путь. Только тронь их! Такая незадача: руда не шла из бункеров, а окатыши сами «убегали». Опытные машинисты едва  успевали загружать печь. На восьмой печи, куда пришёл работать Агроновский, машинист Райнулин работал один. Второй машинист был в отпуске, и Агроновский должен был его заменить.
-Трудно работать - сказал ему Миша Райнулин - руда не идёт.
-Но ты ведь успеваешь?
-Еле-еле.
...Несколько порций Агроновский загружал нормально, но дальше брать руду становилось всё труднее и труднее. Остановив вагон - весы возле рудного бункера, Савелий подолгу шуровал ломом руду, обдирая в кровь пальцы. Загружал, едва успевая за ходом печи, но один раз немного задержал загрузку. На посту управления печью вместе с мастером находился помощник начальника цеха по загрузке. Заметив, что печь загружается ненормально, он спросил мастера:
-Кто на вагон - весах сейчас работает?
-Агроновский.
-Позвони ему, что он спит там, что ли?
Мастер печи позвонил на загрузку.
Услышав мощный сигнал звонка, Агроновский оставил вагон - весы и подошёл к телефону.
-Почему задерживаешь печь? - это спрашивал мастер.
-А ты разве не знаешь почему? С рудой мучаюсь. Тоже мне, хрен с бугра!
-Ты мне мозги не пудри. Чтобы печь была полна!
-Послушай мастер, приди сюда - увидишь сам. У меня все руки в ссадинах.
Однако, помощника начальника цеха Белогорского такой ответ не устраивал. Поморщился:
-Пойду к нему вниз. Мало того, что он задерживает печь  - еще и ругается!
Когда Агроновский подъехал  к месту выгрузки, его здесь ожидал Белогорский.
-Ты почему безобразничаешь?
-Тяжело брать руду - и вдруг, сам того не ожидая, сказал:
-Покажите мне, как её надо брать!
-Меньше болтай, да лучше работай!
-Это вы болтаете, а мне некогда - нужно ехать за рудой, а то задержу печь. А вы...идите отсюда!
Остаток смены Агроновский отработал в состоянии озлобления. "И без того тяжело работать, так ещё начальство приходит нервы трепать! - возмущался он". Но, уже, возвращаясь после работы в душевую, его мысли приняли несколько спокойное направление: "Но всё – таки, ведь Райнулин, хоть с трудом, но успевал, а может он просто не добирал руду? Надо будет присмотреться к его работе. Конечно, Райнулин работал первый, он выбрал всю руду, которая несколько оттаяла, а мне досталась вся верхняя, смерзшаяся. Наконец, можно было загружать печь двумя вагон – весами: на одних готовить руду, а другими – загружать печь”.
...Психологический барьер, который возник между Агроновским и руководством цеха, с этого момента стал всё более и более увеличиваться и, порой, мало зависел от результатов его работы. Сказался, как говорится, "субъективный фактор".

        13

            Иван Кубасов пришёл работать на загрузку доменного цеха в 1947году, после окончания ФЗУ. Его отец ушёл на фронт в 1941 году, да так и не вернулся. Всего пришлось хлебнуть Ивану: и холод, и недоедания. Жил он с матерью и братом. Рождённый в Сибири, он всегда выглядел крепышом, несмотря на все трудности жизни. К своим двадцати годам Иван уже имел за плечами годы труда на производстве. Однако в армии ему служить не пришлось - у него было неладно со слухом.
Свою будущую жену Зою он встретил на одной из вечеринок. Она ему сразу понравилась. Проводил её домой, затем пошли встречи. Через месяц Зоя стала его женой. Теперь Кубасовы жили в квартире с уплотнением, занимая одну комнату. Мать Ивана осталась на старой квартире вместе с младшим сыном. Часто мать приходила к нему, "к своему Ванечке" - ведь он был её первенец. Где постирает, где сварит, да и сноха ей нравилась-была очень обходительная. Иван увлекался шахматами и, участвуя в соревнованиях, быстро вырос как шахматист. Добился звания кандидата в мастера, несколько лет подряд он был чемпионом города. Но вот с учёбой поотстал. Зоя его последнее время уговаривала:
-Ваня, учиться бы тебе надо. Сейчас многие учатся и работают. Что, так и будешь работать машинистом? У тебя всего лишь семь классов!
-Ладно, пойду в школу. Узнаю, что для этого нужно и буду поступать. Зоя работала лаборанткой на аглофабрике. Мужья её подруг учились и работали, и ей тоже хотелось, чтобы её муж учился. Когда Иван поступил в восьмой класс, то понял, через некоторое время, что может потянуть сразу программу восьмого и девятого классов. Да и перед товарищами по классу было неудобно - возраст солидный: ему было уже за тридцать лет.  Ему разрешили сдавать экзамены досрочно. Успешно сдавал все зачёты и экзамены. За один год окончил оба класса.
Очень выдержанный и молчаливый, он работал методически, чётко загружая доменную печь. На загрузке к Ивану тянулись все и особенно малограмотные рабочие, многие из которых работали грузчиками. Работал на загрузке Савкин. Невысокий трудолюбивый парень, он в свободное время любил побеседовать с Кубасовым. Савкин в основном задавал вопросы Ивану, да так много, что тот едва успевал ему отвечать. Беседовали часто на политические темы. Иной раз между ними возникали дискуссии, и тогда вокруг них собирались другие рабочие, набиваясь в будку машиниста так, что негде было ступить. Всех интересовало, когда начнут всерьёз заниматься облегчением труда   доменщиков, в частности грузчиков и машинистов загрузки. Особенно волновало большое количество пыли в сырых материалах.
Уж кому - кому, а грузчикам эта беда была ближе всех-при выгрузке составов с сырьем, и особенно с окатышами, весь состав заволакивало тучей пыли.
Мастер печи, обходя участок загрузки, тоже задерживался у Кубасова. Уж очень интересен был этот человек – настоящая “ходячая энциклопедия”. Дома у Ивана действительно было много книг, в том числе и полный комплект большой энциклопедии. Как – то само собой получалось, что у него со всеми находились общие темы для беседы, хотя многословностью Иван не отличался. Говорил он медленно, чётко выделяя предложения и даже иной раз – отдельные слова. Он был единственным из бригады машинистов, который не произносил ни одного бранного слова в любой ситуации. Для рабочих это было чем – то особенным. Ведь Иван работал так же, как и все, испытывал такие же трудности. Многому можно было у него поучиться, а главное – выдержке, умению владеть собой.
Агроновский познакомился с ним, работая на шестой печи. Несколько смен они совместно загружали печь. Иван работал в пилотке, надвинутой на уши, которые затыкал ватой. Когда он подъезжал к месту выгрузки, его мокрая спецовка тут же покрывалась пылью. Кубасов разъяснил Агроновскому:
-Смотри, здесь на яме, со стороны коксовых грохотов особенно опасно: может зажать между вагон весами и грохотом – габарит всего лишь двести миллиметров, так что будь осторожен. Когда убираешь рабочую площадку, всё время следи за моей работой. Нужно чувствовать работу напарника и не зевать.
Но с противоположной стороны вагон – весов машинисты “шмыгали” как зайцы, а ведь и там проход был очень мал. Очень трудно было слесарям – ведь они проникали в такие места, где порой и “собака не пролезет”.
…На работу Агроновский приносил с собой “обед” – кусок хлеба с маслом, сало или колбасу, лук.
-Напрасно ты, Савелий, ешь всухомятку, только катар наживёшь – говорил Иван – нужно ходить в столовую.
Но Агроновский продолжал носить еду с собой, отмалчивался. Не мог же он сказать Ивану, что на обеды в столовой у него зачастую не было денег. Да и время старался экономить. Приносил с собой тетради и выполнял учебные задания, если удавалось найти свободное время.
-Ну а как ты с Цветовым работал на пятой печи? Он вообще – то наглый и лодырь.
-Да, ты прав, Иван. Сам сидит в будке машинистов, если не работает на вагон – весах, но площадку не убирает – метлу и лопату в руки не берёт.
…Действительно, отношения между ним и Цветовым складывались не по -  товарищески. В одну из смен Агроновский пришёл на работу с выходного в ночь. Сменщик спросил его:
-Кто из вас убирает площадку?
-Я – ответил Савелий – а что?
-А коксовые грохоты тоже обдуваешь ты, а не Цветов?
-Да.
-Ну и зря. Жорка обнаглел, просто эксплуатирует тебя, а ты терпишь.
Когда предыдущая смена ушла домой, Агроновский напрямую всё высказал Цветову:
-Ты ведь бессовестно меня обманываешь – ничего не хочешь делать при уборке.
-Не твоё дело. Ты ещё молодой. Давай иди на бункерную к мастеру. Я тебя к работе не допускаю.
Мастер загрузки, разобравшись, вновь отправил Агроновского на пятую печь, к Цветову:
-Не он хозяин цеха, чтобы командовать. Иди и работай. Скажи, что я велел.
С тяжёлым чувством Агроновский вернулся на загрузку пятой печи. Цветов встретил его  враждебно:
-Иди работать на весы, да смотри, не разбей машину – до тебя Глузенков перескочил через колодки!
…Савелий приступил к работе. Сделал одну поездку, другую, третью. А в голове совсем другое: “Какой он негодяй, этот Жорка! Работать с ними нельзя”…
 И тут услышал окрик:
-Куда ты, “японский городовой”, едешь?
Агроновский глянул вниз и увидел машиниста соседней печи, подметавшего площадку. Остановившись, Савелий немедленно поехал назад.
“Вот это да! Свою печь проехал! Если бы столкнулся с вагон – весами шестой печи – что было бы! Моя машина гружённая, и машина шестой печи тоже”.
...Когда Агроновский вернулся на свою печь, Цветову уже позвонили с шестой. Не глядя на Савелия, Цветов бросил:
-Иди на бункерную. Тебя вызывает мастер загрузки.
Мастер загрузки встретил теперь Савелия по - другому:
-Такие ошибки прощать нельзя. Буду писать докладную, а ты садись и пиши объяснительную.
Утром на рапорт вызвали обеих машинистов: Цветова и Агроновского. Савелий думал, что его будут ругать, но с ним никто не стал говорить. Начальник цеха спросил с Цветова, как первого машиниста. Встав, Цветов начал объяснять:
-Он какой – то странный, мой помощник. Всё время записывает на шихтовой доске: "следи за тем, следи за этим”. Часто  засыпает на вагон – весах. Не может он работать машинистом.
Начальник цеха с неприязнью  глянул на Цветова:
-А ты меньше разглагольствуй, а лучше учи помощника. Разве мало машин вы разбили? Если нужно,- работай на вагон – весах с ним.
...Теперь Агроновский уже продолжал работу на загрузке как ученик – один разряд ему фактически сняли. И он не стал возражать.
Кубасов его ободрил:
-Ничего, ты просись ко мне, на шестую печь. Будем работать вместе. Тебе многое можно будет здесь узнать. Ну а как с разрядом?
-Да вот, по пятому разряду работаю, как ученик после того случая.
-Как это получилось, что ты заехал на шестую печь?
-Поругался с Цветовым, задумался.
-Вообще, Савелий, нужно работать внимательно, иначе здесь можно много беды наделать. Когда заходишь на вагон – весы, забудь мать родную. Думай только о работе. Тут, бывало, машинисты сталкивали машины. Если машины гружённые – это особенно опасно.
Сам Иван работал аккуратно. Мастер печи уже знал, кто работает на вагон – весах, знал “почерк” каждого машиниста. Кубасовым был всегда доволен. Когда печь была полностью загружена, вагон – весы стояли, и выдавалось несколько свободных минут, Кубасов, работая на машине, спросил Агроновского:
-Савелий, как ты относишься к спорту?
-Раньше увлекался лёгкой атлетикой и боксом. Теперь не до этого – очень устаю.
-У нас за восьмой печью построили спортзал. Если хочешь, после работы зайдём.
 Из душевой пойдём вместе. Ты у нас переодеваешься?
-Нет, в старой душевой.
-Я тебя обожду. Тe6e нужно перебраться к нам, в новую душевую. Я выясню насчёт свободного ящика.
Посла работы они зашли в спортзал. Это был настоящий спортзал, со всеми спортивными снарядами, не было только штанги.   Иван сожалел об этом. Зато Савелий был здесь в "своей тарелке”. Как будто бы и не было рабочей смены - работал на снарядах" как чёрт, переходя от одного к другому. Иван с удивлением смотрел на его трюки.
-Где это ты так насобачился?
-В армии.
-Здорово у тебя получается. Мне такое тяжело.
-Да, Ваня, у тебя вес посолиднее. Тебе нужно заниматься тяжёлой атлетикой: гирей или штангой.
...Так и ходили они вместе о работы. Нет – нет, да и зайдут в спортзал в конце рабочей недели. Играли в баскетбол и волейбол.
...С трамвайной остановки шли сегодня вместе, как обычно.
-Ну что нового там слышно, Иван Григорьевич, ты ведь много читаешь?
-А что тебя интересует?
-Hу хотя бы о нападении Израиля на Египет.
-Израиль нагло напал на арабов, используя их религиозность. Ведь он напал во время богослужения, внезапно, когда все были в мечети. Конечно, без поддержки США он бы на это не осмелился.
-Ну а по работе что слышно, насчёт облегчения труда? Что так и будем вручную дёргать затворы?
-Этим занимаются учёные, целые институты, возможно, когда-нибудь придумают нам что-либо.
-Нет, Ваня, видно нам ещё долго “пахать” на вагон - весах.
-А ты как думал? Ведь для этого нужны большие средства. А их пока нет. Много средств уходит на оборону, да и война ещё не так давно как окончилась, так что “не до жиру - быть бы живу. Ты в душевую?
-Да, переодеваться.
-Я зайду в здравпункт - закапаю уши. Ты начинай работу с шестой печи. Прими смену.
               
                14

        ...Как и обычно, отработав на шестой печи, Агроновский пошёл на пятую. После того, как он загрузил несколько порций агломерата, ему позвонили с печи:
-Агроновский, прекрати работу. Пусть на вагон - весы заступят машинисты пятой печи. Сам переоденься и иди на восьмую печь. Погиб Хватов. Нужно его переправить из больницы в морг. Соберётесь на восьмой печи.
Придя на восьмую печь, Савелий узнал, что погиб бригадир слесарей Степан Григорьевич Хватов. Несколько человек вместе с Агроновским должны были на цеховой машине поехать в больницу. По дороге в больницу Агроновский узнал подробности этой трагедии.
...В начале смены  Хватов начал обход оборудования. На восьмой печи ему нужно было подтянуть болты грохота. Вагон - весы стояли на яме, и управлял ими опытный машинист Авдеев. С ним был и ученик с металлургического завода города Темир - тау, который здесь практиковался. На восьмой печи вагон - весы были закрытого типа - имели герметизированную кабину. Хватов что-то крикнул машинисту, как рассказывал Авдеев. Не поняв, в чём дело, Авдеев слез с вагон - весов, сказав ученику, чтобы тот потихоньку грузил печь. Хватов как раз в это время находился в опасной зоне: между вагон - весами и грохотом. Видно он не думал, что вагон - весы поедут - ведь он крикнул машинисту. Вагон - весы двинулись, и Хватова прижало к кожуху шкива грохота. Он закричал. Авдеев теперь всё увидел и крикнул помощнику, но было уже поздно. Вагон – весы проехали, а Хватов тут же упал.
Полчаса, пока приехала скорая помощь, он катался от боли по полу в будке машинистов, а в машине скорой помощи скончался. Похоронили Хватова, но ещё долгое время машинистам казалось, что вот - вот он подойдёт с гаечным ключом, как обычно это было раньше, и спросит: "Как дела?"
...С тяжёлым  чувством на сердце шёл Савелий с похорон Хватова. Вспомнился случай во время службы в армии. Там во время учений на житомерском артполегоне перевернулся бронетранспортёр, соскользнув с дороги в яму, которая образовалась у размытой колеи. Бронетранспортёр не имел крыши - был покрыт брезентом. Перевернувшись, он оставался лежать колёсами вверх, причём колёса продолжали вращаться. Открылся задний люк, и из машины стали выскакивать солдаты - пехотинцы. Все думали, что обошлось, и вдруг увидели ужасное: один солдат погиб, его голова оказалась вдавленной в землю бортом машины, а остальная часть тела оказалась внутри неё. Водителя взяли под стражу два автоматчика. Сидевший рядом с ним офицер кричал:
-Сволочь, заснул на полной скорости!
...И всё же это было в армии, на военном полигоне, а тут на производстве, в обычной жизни - всё это не укладывалось в голове. Ведь это был первый случай для Савелия на производстве. Первый случай, но, увы, далеко не последний. То, что люди часто гибли на ремонтах металлургических печей он знал. Отец его не раз говорил с горьким юмором:                ^
-Каждый ремонт печи требует одну-две жертвы.
 Однако столкнуться с этим вплотную пришлось Агроновскому здесь впервые. Многие после случая с Хватовым начали понимать, что с техникой безопасности шутить нельзя.
Работать на вагон - весах становилось всё труднее и труднее. Вагон - весы явно не справлялись с возросшими требованиями доменных печей, "меню" которых всё более увеличивалось.
... На рабочем собрании все узнали, что доменному цеху присвоено звание "цех коммунистического труда". Самоотверженный труд доменщиков был оценён по достоинству, но и налагал большую ответственность в работе. Как-то считалось само собой, что доменщики "легендарной Магнитки" всегда впереди. Быть "пионером" в различных начинаниях для коллектива цеха стало обычным и необходимым. Ведь "Магнитка" считалась всегда флагманом отечественной металлургии. "Почины" один за другим сменяли друг друга. Не успевал закончиться один, как уже готовился другой. Коллектив жил в основном "ударными вахтами". Расчёт ставился на энтузиазм людей. На собраниях ценились только те выступления, которые призывали коллективы печей "нажать", “отдать все силы”, “преодолеть трудности". А о том, что люди должны просто нормально работать, считалось слишком низменным понятием. На этом строилась работа всего комбината.

        15

            У Рудина, назначенного недавно главным инженером комбината, был сегодня хлопотливый день: вступала в действие после ремонта коксовая батарея. А ведь коксовая батарея - "кормилица" доменного цеха, которым Рудин ещё недавно руководил. Вот и сегодня: как ни загружен он был, а встречу с директором комбината Вожжиным и членами заводского партбюро не отложить он не мог, - ведь речь шла о реконструкции участка загрузки в этом цехе: внедрялась транспортёрная шихтоподача вместо вагон - весов. Эту идею Рудин долго вынашивал, пока не убедился, что пора действовать. Более того, вместе с директором  Рудин стал дорабатывать сырую идею. Рудин с Вожжиным считали, что у транспортёрной шихтоподачи большие возможности, не то, что у вагон - весов, да и автоматизировать её намного легче.
Министр чёрной металлургии - тоже бывший доменщик - дал добро, и теперь полным ходом шло изготовление оборудования для реконструкции шихтоподачи первой печи. Такая техника в доменном цехе явилась первой “ласточкой" в стране  - доменщики Магнитогорска отныне становились уже пионерами транспортёрной шихтоподачи. Находились и скептики:
-Погодите, мы ещё замучимся с этими транспортёрами - говорили они.
Но за рубежом такая техника уже работала. Работала довольно успешно. Руководство комбината отступать не собиралось: Рудин был “крепкий орешек”- не так-то просто было сбить его с избранного пути.
Начался капитальный ремонт первой печи. Возле бункерного помещения были разгружены секции металлических транспортеров. Рабочие с удивлением и интересом смотрели на них. В цехе только и было разговору об этих транспортёрах. Но вот, наконец, ремонт первой печи подошел к концу. На этой печи впервые родилась шихтоподача, совершенно непохожая на своих соседей. Как-то она покажет себя? Волновались все. Вот уже и наладчики ушли, остались только работники цеха. Утром началась задувка печи с помощью нового оборудования.
...На пятнадцатиминутке перед началом работы мастер пятой печи сказал Агроновскому:
-Тебя направляют работать на первую печь к Задорову. Ты у нас студент - вот и помоги осваивать новую технику.
Первая печь встретила Агроновского внушительным рокотом работающих транспортёров. Всё здесь было непривычно: и отсутствие вагон - весов, и исчезновение железнодорожных путей, но...бросалась в глаза нагромождённость оборудования.               
“Напичкано много, тесновато, но пост машиниста отгрохали что надо” - подумал Савелий. Действительно,  в центре всего этого нагромождения, как будто бы между крокодилами располагалась остеклённая металлическая будка-пост управления шихтоподачей. Работа оборудования отражало световое табло. Тут же находился и пульт управления. Да, всё это выглядело довольно внушительно. Мастер загрузки Калядин в эту первую смену пуска не отходил ни на шаг отсюда - контролировал работу автоматической программы. Ведь раньше, на вагон – весах, ее выполнял машинист. Заманчиво было стать хозяином этих, то вспыхивающих, то гаснущих разноцветных лампочек. Но Задоров доверил новому помощнику только... уборку. И, оказалось, что убирать участок, оснащенный новой техникой, куда тяжелее, чем участок со старым, проверенным ”другом”- вагон - весами. Особенно трудно было убирать пыль и просыпи под резиновыми транспортёрами - кто-то вначале залил пол водой, и теперь пыль сцементировалась в монолит. В грохот работающих транспортёров теперь влился «говор» отбойного молотка Агроновского.
...Прошло несколько месяцев.
-Савелий, ты ведь - учишся в институте - помоги мне решить задачу - обратился Задоров к Агроновскому.
-За какой класс задачи?
-За шестой.
Разобрались с этой задачей, затем с другой, третьей, и пошло...Пока Агроновский работал с Задоровым - добросовестно помогал ему в учёбе. Задоров в дальнейшем закончил семь классов и техникум. А вот сам Задоров для Агроновского оказался плохим педагогом. Уходил Агроновский от Задорова таким же, как и пришёл: новую технику не понимал. Не раз просил он Задорова разъяснить ему работу новой шихтоподачи, но тот неизменно отвечал:
-Ты что, Савелий, я сам толком ещё ничего не знаю!
...В одну из смен Задоров ушёл на обед в раздатку - до этого он брал еду с собой-надоело есть всухомятку. Агроновский остался один, и в  этот момент остановилась загрузка печи. Савелий пытался что-то предпринять, но безуспешно. Не понимая технику, оживить её он не смог. На посту управления печью, у мастера было видно, что печь не загружается. Мастер печи позвонил на загрузку.
-Почему не грузишь печь?
-Не знаю устройства - ответил Савелий, и добавил: я здесь дворник,
-Тогда иди на 60 рублей подметать улицы.
...Когда возвратился с обеда Задоров, Агроновский, не сдержавшись, набросился на него чуть ли  ни с кулаками. И опять Задоров перестал ходить в столовую.
Так и работал Агроновский, не имея глубоких знаний, не успевая отдыхать после работы. У него участились аварии: то скиповую яму засыпит, то переполнит вагон - весы. Ликвидация аварии требовала много сил, а их и без того было маловато. И как же он был благодарен коллективу рабочих бригады за товарищескую взаимопомощь!
Бывали случаи, когда машинисты не успевали выручить одну печь, уже спешили к другой, где тоже отличился какой - нибудь "герой". Как правило, аварии делали молодые рабочие, у опытных это случалось довольно редко. Ребята спрашивали Агроновского:
-Как это ты стал металлургом? До нас это не доходит.
-Очень просто: посмотрел на объявление по приёму в техникум и выбрал ту специальность, где платят более высокую стипендию. Ведь в моей семье работал один отец. Сами знаете каково.
-И всё же, Савелий, тебе лучше надо было идти учиться на парикмахера.

     16

          Когда у Савелия начался разлад с женой? Теперь он чаще и чаще начал задумываться над этим. Он отлично помнил, что ссоры начались сразу же, серьёзный разлад - через два-три года. Когда у них родилась дочь, то, казалось бы, должна была наступить семейная идиллия: жена, сын, дочь - что ещё нужно мужчине? Однако именно здесь Савелия ожидало разочарование  - одно за другим. Жена любила детей по - своему, муж - по - своему. А тут ещё муж ни одну зарплату не проносил мимо дома родителей: делал им небольшие подарки - ведь это было им так приятно! Одно время были в моде шарфы из верблюжьей шерсти. Савелий обошёл весь город. На базаре купил такой шарф. Потом ещё побегал по городу в поисках ...лимона, чтобы вывести чернильное пятнышко на нём. Зато какой радостью светились его глаза, когда он отдал своей матери этот подарок в день её рождения! Но дома его ждало разочарование. Лена, привыкшая изучать его расчётную книжку, не была в восторге от его действий.
-Опять к своей мамочке заходил - говорила она с неприязнью - нет, чтобы сразу же идти домой!
...Да, особой добротой она не отличалась. Вдобавок, ещё брат Савелия, Владимир, служил в армии, и Савелий регулярно высылал ему маленькую сумму - ведь сам он во время службы был этим обделён. Ему очень хотелось, чтобы с братом этого не случилось. У Елены со временем появился свой круг друзей, у Савелия - свой. Своих друзей Елена ставила в пример мужу:
-Видишь, как люди умеют жить? Один-прораб на отройке, другой - знаменитый мастер
Савелий в ответ на такие слова отмалчивался. Что он мог на это ответить, если действительно успехами в достижении материальных благ он похвастать не мог, не говоря об известности, которую она обожала. Работа  металлурга не принесла в его дом достаток. Зарплата была невысокая - ведь он зарабатывал намного меньше высококвалифицированного рабочего, да и с жильём становилось всё труднее и труднее. Жить в уплотнении с двумя малолетними детьми было непросто, особенно, если учесть, что Елена часто вздорила с соседкой – одинокой женщиной, жившей со своей дочерью. Всё это подрывало здоровье и ...устои семьи. Будучи по натуре общительным человеком, Савелий стремился находить себе друзей среди товарищей по работе. При этом встречи редко обходились без выпивок. Правда, инициативу он проявлял в этом редко, но поддерживал компанию всегда. “Как же - думал он - где, как не за столом, можно душевно побеседовать о наболевшем, о проблемах на работе, обо всём, что интересовало людей моего круга.” И тут возникали свои трудности. Хотелось посидеть с друзьями в домашней обстановке, или в уютном кафе.
Домой товарищей нельзя было пригласить - жена закатывала скандал, выгоняя всех, да и дети были маленькие - неудобно. Насчёт кафе в городе было туго, да и требования к посетителям ужесточились, что не совпадало с такими "широкими" натурами, как Савелий - тихо и спокойно, чтобы муху было слышно в полёте - беседовать они не умели. Ресторан, конечно, был не по карману. Собирались там, где не было дома никого. За время своего брака Савелий не мог вспомнить книгу, которую прочла его жена. Исключение составил роман "Милый друг" Ги де Мопассана, которую Савелий увидел в её руках при первой встрече. Разные они были люди, однако что -  либо изменить в своих отношениях они не могли, попытки побеседовать с женой по душам, поделиться сокровенным, оказывались бесполезными - свой характер супруга менять не собиралась. Впоследствии ему многие говорили, что он для жены – “ширма”."Но ведь от “ширмы” родилось двое детой - думал Савелий о горечью, как же так?” Ему пришлось разделить печальный удел "подкаблучных" мужей. Однако и жене рано или поздно нельзя было позавидовать. Семейные устои с каждым годом всё более расшатывались.
....Лена родилась в Запорожье. Жила с матерью, отцом и младшим братишкой  на Милистиновском посёлке, так называемой “Милистиновке”, расположенном рядом с речным портом имени В.И.Ленина. Посёлок был обречен на снос, однако пока зеленел на фоне Днепра своими стройными тополями, садами и огородами. Отец Лены был аккуратный до педантичности  человек. Любил чистоту и порядок во всём. Небольшой домик, в котором они жили, был окрашен в белый цвет, во дворе росло несколько вишнёвых деревьев, а над окнами нависли гроздья винограда. Последнее время отец работал киоскёром “союзпечати” на базаре. До войны работал в торговле. Никогда, не переступал ту грань, за которой начинался конфликт с уголовным кодексом. Это у него получалось неплохо. Поддерживал связь с работниками почты. Они ему поставляли на продажу конверты. Реализация их при продаже на базаре давала ему, как он утверждал, законный доход: разницу между ценой при продаже на почте и на базаре, где конверты продавались с наценкой.  Продаст тысячу конвертов и заработает десять рублей. Был во всём экономный. Шагая пешком, старался не наступать на камни. Его обуви не было износу. Жена полностью подчинялась заведенному в доме порядку. Свою дочь родители не то, чтоб баловали, но старались одевать как можно лучше. Кто же из родителей этого не хочет? Выходцы из местечковых евреев, они ограничивали круг своих потребностей одним: материальными благами. От дочери отец требовал, чтобы она приносила домой хорошие отметки и не вольничала с местными парнями. Как истинный еврей, он хотел видеть свою дочь замужем за  евреем. Но Елена тайком встречалась с русским парнем. Когда отец узнал об этом, то окружил её запретами - однажды Лену закрыли на замок дома, чтобы она не убежала на танцы. Но Лена всё равно ушла из дому...через окно. Правда хорошо танцевать она так и не научилась - не умела кружиться в вальсе, но это ей не особенно мешало - ведь в танце вёл кавалер. Больше всего её удручало то, что у неё ...были маленькие груди, идя на танцы, она подкладывала на них вату. Дошло до того, что отец её  как-то даже побил, узнав про связь с Николаем - как звали её друга. С этого момента Лена стала бояться отца. Вскоре ей нашли жениха-еврея. После того, как она закончила техникум, сыграли свадьбу, и супруги укатили на Урал. В Магнитогорске, куда она была направлена, они получили комнату в уплотнении. Три месяца Елена прожила с мужем, и всё это время он не  работал. Видно было, что Илюша,(так звали мужа),не спешил начать здесь  свою трудовую деятельность. Он был по профессии фотограф, а по душе...”халтурщик”. Магнитогорск - не Запорожье, и туристы его не баловали своими заказами: "халтуры” хорошей не было. Так и жил он за спиной у супруги. Соседям же, при случае заявлял: ”Мы молодые специалисты!” Елене вскоре надоело его иждивенчество, да и в верности он ей насолил: начал изменять с подругой своей жены. Случайно Лена перехватила письмо от этой подруги своему мужу. В письмах к родителям Лена жаловалась на свою неудачную жизнь, но уходить от жены  муж-иждивенец не спешил. Как ни старалась Лена избавиться от него, ничего не получалось. Наконец  приехал её отец. Буквально в несколько дней выписал зятя из Магнитогорска и заставил его уехать в Запорожье. Работая в строительном управлении мастером, Лена обзавелась кругом друзей, которые не давали ей скучать. Из дому шли посылки с вареньем и другими вкусными вещами, модная одежда, - так что зарплаты ей хватало, чтобы жить без особых забот. Через три месяца после отъезда мужа она встретила  Савелия. Видимо смекнула, что он может оказаться покладистым мужем, да и детей хотелось завести. Так оно и было... на первых порах. Но никогда она не забывала, что является красивой женщиной и всеми силами стремилась поддерживать свой престиж: ограничила количество детей за счёт абортов, так как муж предохранялся плохо - был слишком темпераментный – требовала преклонения перед собой от своего супруга. Разведясь с первым мужем, фамилию которого носила, при регистрации нового брака оставила себе свою девичью фамилию. Когда Савелий спросил её: ”Зачем?” она ответила: "Твоя фамилия мне не нравится!” Елена даже мысли не допускала, чтобы семейная жизнь с таким человеком, как Савелий, могла идти не по тому сценарию, который она задумала. Она видела, что Савелий - парень податливый, который не чает души в своей жене, да и в делах семейных неискушённый. О том, что муж может иметь свой характер, смотреть на семейный уклад по иному - ей и в голову не приходило. Ведь Савелий действительно вначале “ослеп” от любви: перед собой он видел только её зеленоватые глаза, которые, хоть и не всегда, но дарили ласковым взглядом, и её ослепительную фигуру - идеал его представления о женщине. Черты характера, которые можно было увидеть у Елены невооружённым глазом со стороны, для Савелия не составляли ещё ничего, что могло бы его насторожить. Полное приспособление к тем требованиям,  которые она сразу же  предъявила к нему, было для Савелия главным. В первое время их семейной жизни он реже стал появляться у своих родителей. Реже, чем это хотелось ему самому. Терпеливо выслушивал рассуждения жены о том, что “теперь у него своя семья и свои заботы”. Она рисовала ему свой план:
-Нам пришлют мебель из Запорожья, обставим квартиру. Дети у нас будут одеты “как куколки”, не то, что твоя сестра!
-Но ведь у моих родных ещё трое детей, а работает один отец. Да и не весьма грамотные они – пытался защитить родных Савелий.
Однако Лена твердила своё:
-Твоя мать - неряха.


           17


            В этот вечер в семье Савелия не спали.
-Савелий, почему ты не добиваешься квартиру? Ведь у нас двое детей, и ты учишься! Сколько мы будем так жить?
-Ты же знаешь, что я стою в очереди. Когда подойдёт моя очередь, тогда и получу.
Лена усмехнулась: - наша соседка быстрее получит квартиру, чем мы. Хорошо бы остаться в этой квартире.
Действительно, соседка через некоторое время получила квартиру.
Её комната освободилась. Лена не находила себе покоя.
-Ты какой на очереди? - поинтересовалась она у Савелия.
-Где-то двадцатый.
-Знаешь, давай я подойду к вашему начальнику с просьбой, чтобы комнату соседки отдали нам за счёт твоей очереди.
-Пойди, если хочешь, только вряд ли что из этого получится.
Рокотов мыл в своём кабинете руки, когда к нему вошла Елена.
Здравствуйте, я - жена Агроновского.
-Я вас слушаю.
-У меня к вам просьба. Мой муж у вас стоит на квартирной очереди двадцатый. Наша соседка получила отдельную квартиру, и мы остались одни. Я вас прошу разрешить за счёт цеха, чтобы нам эту комнату отдали и не вселяли соседей.
-Ну, допустим, мы согласны, а получится ли? Ведь дом относится к тресту “Магнитострой”.
-Думаю, что получится. Комбинат может договориться с трестом. Нам очень тяжело: муж учится, дети болеют всё время...и она заплакала.
-Подождите, я узнаю у нашего председателя цехового комитета. Рокотов взял трубку и набрал номер телефона.
-Алексей, посмотри, какой по списку на расширение жилья Агроновский? В этом году попадает на получение жилья? Тут вот соседка у них освободила комнату. Надо, чтобы эта комната осталась за доменным цехом.
-Понятно, Рокотов положил трубку.
-Подождите, сейчас всё выяснится.
Через некоторое время раздался звонок. Рокотов взял трубку.
-Можно, говоришь? Хорошо.
-Ну вот - сказал он Елене - давайте ваше заявление. Взяв заявление, размашисто на нём написал: ”Удовлетворить просьбу за счёт фонда цеха”.
-Всё - улыбнулся он, отдавая ей заявление-теперь идите в цеховой комитет, пусть подпишет председатель цехкома.
...Так они стали жить в отдельной двухкомнатной квартире. Хоть и маленькая квартира-двадцать восемь квадратных метров - но жить стало намного легче. Возврвщаясь домой с ночной смены, Савелий отдыхал уже, как это полагается. Дети в детской не мешали по субботам и воскресеньям. А ведь как трудно было раньше! Приходилось даже менять жильё из-за того, что жена не могла ужиться с соседкой.  Скандалили они часто. Да и с новой соседкой тоже нет – нет, да и схватывалась Елена. Теперь всё это было позади.  “Молодец, Елена - пробивная, ничего не скажешь-с удовлетворением думал Савелий - что ни говори, а хорошая вещь отдельная квартира!”
...Было время, когда он жил в бараке. Немногие знают, что это такое. Молодёжь привыкла к благоустроенным квартирам. Вспомнился 1949 год. Отец Савелия получил комнату в одном из бараков одиннадцатого участка города. В период строительства Магнитогорска, ещё с тридцатых годов, Магнитогорск разделялся на "участки”- по объектам строительства. В дальнейшем эти названия стали исчезать, но кое-какие ещё долго оставались не только по названию, но и по жилым постройкам. Одиннадцатый участок находился возле центрального рынка, от которого его отделяла шоссейная дорога и трамвайная линия. Все дома здесь были барачного типа. В основном это были общежития рабочих. Барак, в котором  они получили комнату, находился напротив  буфета - ”забегаловки" - как тогда его называли. Ни туалета, ни водопровода в бараке не было, а о ванне никто даже и не слышал. Мылись в общественной бане. Кто только  ни жил в этих бараках! Во время войны сюда, в Магнитогорск приехали многие эвакуированные, либо завербовавшиеся по договорам, либо попавшие в Магнитогорск, как участники, так называемой “трудармии” во время
войны. Население барака было жили здесь, занимая каждый комнату. Жили хоть и бедно, но в основном дружно. Женщины часто собирались друг у друга, приглашали к себе на чаепитие. Вечерами молодёжь, сидя на скамейке возле барака давала ”барачные концерты” под аккомпанемент балалайки и гитары. Девушки, да и пожилые женщины, пели частушки. Часто сюда подходили подвыпившие парни из  “забегаловки”. Недалеко от барака  был установлен турник, рядом и волейбольная площадка. Зрителей на этих спортивных баталиях было достаточно.
...Теперь, в новых благоустроенных квартирах люди стали менее общительны: сплошь и рядом соседи не уживались, особенно женщины.

        18

              Подземная галерея подбункерного помещения напоминает метро. Так же, как и в метро проложены рельсы под землёй. Имеются “станции”- места, где машинисты выгружают сыпучие материалы в тележки – “скипы", и отправляют их в печь наверх, по наклонному мосту. Возле каждой печи снуют вагон - весы, забирая из бункеров материалы согласно заданной программе. То тут, то там раздаются звонки: это машинисты подают сигналы, предупреждая о движении вагон - весов. Тусклый свет электроламп слабо освещает тоннель из-за большого количества пыли. Ох уж эта пыль! 0на тучей вырывалась при загрузке вагон - весов и выгрузке в подъёмные тележки, заполняя собой тоннель.  Бункерная эстакада, возвышавшаяся над землёй на высоте 11 метров, через каждые несколько минут принимала железнодорожные составы. При выгрузке вагонов – “хопперов” всё сооружение в районе выгрузки сотрясалось. Пыль, вырвавшись на свободу, проникала всюду, где была для неё лазейка, оседая на конструкциях, на полу, на вагон - весах и на...спецовках рабочих. Без защитного противопыльного респиратора здесь находиться было невозможно - пыль набивалась тогда в уши, в носоглотку. Особенно пылили “окатыши”- шарики испечённой мелкой руды. Ежесменно машинисты каждой печи убирали лопатами и метлами пыль, которая скапливалась на полу, в ящик, закреплённый на вагон - весах, и затем выгружали её в тележки, чтобы отправить вместе с агломератом в печь. ... Первое время, когда Агроновский начал работать на загрузке печей, знакомые горновые задевали его:
  -Что, Савелий, сбежал с горна, не стал первым горновым!
  -Я не сбежал, меня перевели, да и не нашел общего языка с Калюжным.
  -Надо бы ещё поработать.
  -Ничего, я и так немало выпил “газировки” на горне - хватит на нескольких специалистов.    Савелию и в самом деле казалось, что попади он  к хорошему мастеру и старшему горновому - всё было бы по - другому. Но эти мысли тут, же разбивались о жестокую действительность. Жизнь говорила о другом: во многом причиной своих неудач был он сам. Что и греха таить: не дотягивал. Только позднее он понял, что нужно было поработать старшим горновым на других печах.
…Выполнив все программные работы по методическим указаниям, Агроновский готовился к экзаменам. Ему выдали справку о предоставлении на производстве пятнадцатидневного оплачиваемого отпуска. И вот он в кабинете начальника цеха. К этому времени Рокотова   сменил его заместитель–Юрий Павлович Колков.
Дождавшись окончания рапорта, Агроновский подошёл к начальнику цеха:
-Юрий Павлович, подпишите заявление на отпуск для сдачи экзаменов.
Прочитав заявление, Колков его спросил:
-Почему так много? Надо уложиться в меньший срок.
-Но у меня есть несданные экзамены. Мне необходимо их пересдать.
-А, так ты лодырь?
И тут Савелий не сдержался. Повысил голос.
-Я лодырь? Вы лучше бы меня спросили: чем я ещё жив. Еле ноги таскаю.
-Да ты, я вижу ещё и нахал!
-Так подпишите, или нет?
-Давай, я подпишу.
Сидевший рядом с Колковым его помощник по быту заметил:
-Агроновский, так нельзя грубить!
-А ты замолчи, тебя это не касается!
Ну что ж, “дипломат” из Савелия был никудышный. Быть сдержанным, работая на одном из тяжёлых участков производства, обучаясь без отрыва от работы в институте, имея неприятности в семье, было ему не под силу.
…Иван Кубасов закончил десятилетку с золотой медалью. Поступил в институт как медалист – без экзаменов. Занимался педантично, упорно - заочный факультет не баловал теперь студентов, как это было ранее - у кого было много несданных экзаменов - отчисляли из института. Пришлось даже отчасти поступиться шахматами. Многие задания заочники выполняли совместно, группами, собираясь у кого-нибудь на квартире. Иногда они собирались на квартире Агроновского и занимались допоздна, совместно решая особо трудные задачи по математике. Кубасов учился ровно, переходя с курса на курс, и одно время догнал даже Агроновского, хотя тот поступил в институт раньше его на один год.
Во время совместных занятий у Савелия Елена молчала, но когда товарищи уходили, ворчала:
-Что, кроме твоей квартиры негде вам собираться? Тебя используют все, кто только хочет!
У Савелия росло раздражение на жену.
-Чем тебе моя учеба не нравится?
-Ты учишься не для меня, а для другой женщины, я это чувствую.
-Я учусь для себя и только для себя - со злостью отвечал Савелий.
...Разные были люди-Кубасов и Агроновский. Первый - выдержанный, слова лишнего не скажет, пользовался уважением в коллективе. Второй - издёрганный, эмоциональный, несдержанный. Кубасову нравилось в Агроновском добросовестное отношение к работе, увлеченность в учёбе. Иван заметил, что знания по работе у Савелия были очень слабые. Начал его приучать к самостоятельной работе на автоматизированной шихтоподаче, давая ему “уроки” такого типа:
выключит в отсутствии Савелия какой-нибудь узел оборудования и спрашивает:
-Ну что будем делать, Савелий?
И Агроновскому приходилось самому раскидывать умом, чтобы возобновилась работа механизмов. Кубасов был спортсменом - тяжелоатлетом. Занимался штангой, гирями. Дома у него всегда стояла гиря - двухпудовка. Спорт сблизил Савелия и Ивана ещё больше. Иван очень хотел, чтобы Савелий занялся шахматами и поступил в шахматный клуб, но Савелий в шахматы играл плохо и не любил их.


      19

            В цех пришла новость: директор комбината Вожжин назначен замминистра черной металлургии, и директором комбината стал Рудин. Однако бывший начальник доменного цеха пробыл на этой должности недолго: всего несколько месяцев. Оказалось, что быть директором комбината это значит не только быть "зубром”  технической политики, проводимой на комбинате. Нужно было решать много таких задач, какие раньше ему решать не приходилось, работая начальником доменного цеха. Работа на этом посту требовала других масштабов мышления. Но Рудин не всегда мог отрешиться от прежних, близких ему методов работы. Стало заметно, что для Рудина доменный цех несколько ближе, чем другие цеха - даже в распределении путёвок в санатории наметилась его тенденция благоволить к этому цеху. Специалист старой школы доменщиков, он начинал свою дорогу металлурга горновым, работал на загрузке печей, затем окончил рабфак и, наконец, институт. Годы первых пятилеток были для него годами становления как известного металлурга. Много лет он работал на Кузнецком металлургическом комбинате, где хорошо помнили его, как знающего, энергичного инженера. На  Магнитогорский металлургический комбинат Рудин пришел работать как опытный специалист. Начальник доменного цеха, главный инженер комбината и, наконец, директор этого гиганта отечественной металлургии - казалось, заслуженные вехи его пути, но, увы, характер Владимира Михайловича, да и целый ряд других вопросов, связанных с его деятельностью на этом посту, не позволили ему задержаться на этой должности. Рудин оказался единственным в истории комбината “кратковременным” директором. Через несколько месяцев ему пришлось этот пост освободить. К этому времени Рудину исполнилось шестьдесят лет. Учитывая возраст, ему предложили уйти на заслуженный отдых, чем он не замедлил воспользоваться. Тем более, что здоровье его уже пошатнулось: он страдал приступами сердечной астмы. Жил Рудин с женой и дочерью на поселке “Берёзки” в отличном особняке, утопающем в зелени. Особняк находился рядом с профилакторием-санаторием для работников комбината.
...Поливая георгины цветника у своего дома, Рудин не раз ловил себя на мысли, что на пенсию он ушёл рано.
-“Нет, брат, так просто я не сдамся - думал он - не поладил с товарищами из парткома комбината. Но  ведь как металлург я ещё кое-что значу! Пойду-ка в институт. Буду готовить смену инженеров-доменщиков”.
В горнометаллургическом институте имени Г. И. Носова, на кафедре ”металлургия чугуна”, Рудину предложили должность профессора, несмотря на отсутствие у него ученого звания. Просто должность профессора приравнивалась к должности директора комбината. Отличный практик, Рудин не имел глубокой современной теоретической подготовки, соответствующей профессорской должности. Между тем на кафедре чугуна собрались крупные специалисты в области теории доменного процесса: доктор технических наук профессор Филипович – автор книги “Анализ хода доменного процесса”, которая получила признание у специалистов – доменщиков.
Кандидат технических наук доцент Коротков занимался процессами, происходящими  в горне доменной печи. С ними  был тесно связан начальник сектора “металлургии чугуна” центральной заводской лаборатории доктор технических наук Быстров. Между Рудиным и этими учёными имела место холодная, вежливая...неприязнь. И дело было не столько в том, что Рудин для них был – “несостоявшимся” директором и не имел учёного звания, и даже не потому, что он был намного старше своих коллег. Дело было в другом. Рудин относился к работе кафедры несколько пренебрежительно, считая, что теоретические разработки, которые они вели, не столь уж важны. Себя он считал большим cпециалистом  доменного производства. Действительно, таковым он и был, но апломб, с каким он себя здесь вел, не позволял ему сблизиться с кафедрой на нормальной, здоровой основе. Очень скоро он оказался в изоляции и, наконец, просто стал вести группу студентов-дипломников. При своей многословности, присущей некоторым пожилым людям, и апломбе, он всё же был тонким психологом. Но его едкие, насмешливые замечания не всегда получали поддержку. Наоборот, его присутствие на заседаниях кафедры как-то сковывало участников, не давало им возможность порой свободно высказывать своё мнение по тому, или иному вопросу. И конечно все с ним считались, понимая, что это заслуженный человек. Понимали и то, что работать ему оставалось не так долго. Должен ведь человек когда-то уйти на отдых! Уж кто - кто, а Рудин потрудился на своём веку предостаточно. Во всяком случае, вели себя с ним сдержанно и корректно.
Подошёл момент, когда Агроновский должен был приступить к дипломному проектированию. Руководителем дипломного проектирования у него был назначен профессор Рудин. Так Агроновский во второй раз столкнулся со своим бывшим начальником цеха, который так оригинально принял его на работу. Узнав о том, что Рудин - его руководитель, Агроновский обратился к нему, встретив в коридоре института.
-Владимир Михайлович, вы назначены моим руководителем по дипломному проектированию. Какую тему брать для дипломного проекта?
-Ясно, какую - дипломный проект должен быть развитием курсового проекта.
-А в спецчасти какую тему брать?
-Разумеется загрузку. Ведь ты работаешь на загрузке?
-Да.
-Ну, вот и отлично. Обратись к помощнику начальника доменного цеха по технологии - Шверберу. Он по загрузке что-то пишет.
...Кабинет Швербера был небольшим - технологическая группа работала в соседней комнате. Постучав, Агроновский открыл дверь. Швербер - сидел за столом, на котором лежали солидные стопки рукописных листов.
-Здравствуйте, Лазарь Яковлевич!
Швербер, продолжая сидеть, кивнул головой. Агроновский  подошел к столу.
-Я хотел бы с вами посоветоваться: какую тему взять по спецчасти дипломного проекта? Рудин предлагает загрузку.
Швербер поднял глаза на Агроновского. Сказал, помолчав:
-Учти, загрузка печи - трудная тема. Никто её не хочет брать для разработки дипломного проекта.
-Но загрузка печи - моя профессия.  Это для меня очень необходимая и интересная тема.
-Смотри, чтобы не провалить защиту.
-И все же я возьму эту тему.
-Как хочешь. Моё дело предупредить.
С неприятным чувством вышел Агроновский из кабинета Швербера.
Этого человека Агроновский немного знал. Однажды, будучи ещё на практике, он присутствовал на цеховом семинаре, который вёл Швербер со студентами техникума, где учился Савелий. Вначале Швербер задал вопрос студентам: “Как по -  вашему, что является главной частью доменной печи?”
Ответы были самые различные. Савелий, по своей наивности, (он тогда проходил практику на горне), сказал, что самой главной частью доменной печи является горн. Швербер, казалось, этот ответ очень ожидал – язвительно улыбаясь, он выдал резюме:
-Если бы ты, Агроновский уже окончил техникум, я бы тебя, как техника “уничтожил”, а сейчас объясняю:
-Самой главной частью доменной печи является её профиль – внутреннее очертание печи.
Никто ему не возразил тогда.
...Теперь Агроновский, вспоминая этот момент, понимал, что  вопрос тогда был поставлен коварно – в расчёте на наивность студентов и...свой авторитет перед ними.
Сейчас Агроновский ответил бы Шверберу иначе:
“Профиль не является отдельной частью печи. Вся её огнеупорная кладка изнутри, составляющая профиль, проходит через все части собственно печи: колошник, шахта, распар, заплечики, горн. Без каждой этой части печь работать не будет. Просто сам по себе профиль имеет более стойкое  и весьма важное влияние на её работу. Для исправления профиля во время работы печи необходимо намного больше времени, чем изменение других технологических параметров – например, шлакового режима, причём профиль оказывает влияние на все эти параметры. Бывает, что профиль восстанавливают только при ремонте печи, когда печь не работает”.
...После некоторых раздумий, Савелий понял, почему Швербер не советовал ему заняться этой темой."0н же сам этим занимается, готовит диссертацию - вспомнил Савелий - ведь об этом знали в цехе многие. Значит, у него нет желания, чтобы кто-то ещё занимался этой темой”.
    Агроновский начал заниматься дипломным проектированием. К этому времени уже четыре доменных печи были оснащены новой шихтоподачей. Однако это новшество начало многих разочаровывать и в первую очередь машинистов загрузки. Работать на транспортерной шихтоподаче оказалось нелегко. Большое количество пыли, жара, стеснённые габариты, шум, частые неполадки уменьшали главное преимущество: высокую производительность и  высвобождение рабочих от непосредственной загрузки доменной печи. А ведь ради  этого и была введена новая шихтоподача. Однако количество труда на вспомогательные работы - уборка, шуровка - резко увеличились. Это было ясно всем. Транспортёрная загрузка требовала усовершенствования, упрощения, улучшение условий труда для людей, которые здесь работали. По этому вопросу началась полемика. Мнение специалистов страны разделились. Одни считали, что вагон - весы в принципе лучше. Ведь в Кузнецке пошли по пути автоматизации вагон - весов. Это было реальностью. Другие считали, что транспортёрная шихтоподача вполне соответствует духу времени.
Изучив этот вопрос, Агроновский остановился на, так называемой, "карусельной" загрузке, предложенной профессором Уральского политехнического института Гусевым, которая несколько отличалась от загрузки вагон - весами, но была более производительной. И здесь Агроновокий столкнулся с яростным сопротивлением своего "шефа" - Рудина. Рудин доказывал, что трудности на транспортёрной шихтоподаче - временные, и что задача Агроновского и других молодых инженеров, ликвидировать эти недостатки, а вагон – весы - это прошедший этап. Полемика между Рудиным и Агроновским шла два месяца. “Рабочая рубашка” Агроновского не позволяла ему так просто отмахнуться от трудностей при эксплуатации транспортёрной шихтоподачи. Он решил в конце - концов выполнить два варианта проекта: один  вариант с транспортёрной шихтоподачей - основной, другой - с карусельной - дополнительный. Работая над первым вариантом,  Агроновский оценил эффективность цехового оборудования и обратил особое внимание на условия труда рабочих.  Его сокурсники считали, что Агроновский пошёл «на поводу» у Рудина, как автора транспортёрной шихтоподачи.
Агроновский рассуждал так: “Транспортёрная загрузка-реальность и новшество. Вагон-весы - тоже реальность, но это устаревшая техника, и предлагать её недостойно молодому специалисту”. Карусельная загрузка не была реальностью. Сведений о ней имелось мало, да и реконструкция в условиях магнитогорского комбината, как прикинул Агроновский, была дорогостоящей. Подойдя трезво к этим вопросам, он решил, что дипломный проект должен быть ближе к реальному. Однако, основательно проработав вариант транспортёрной шихтоподачи, он подвергнул её серьезной критике. Одновременно, по рекомендации Рудина Агроновский выполнил технологическую инструкцию для первого варианта. По правилам, прежде, чем быть допущенным к защите, дипломник должен был получить рецензию своего цехового руководства. В это же время в доменном цехе проходило новое мероприятие по научной организации труда и производства. Заниматься этими вопросами было поручено мастеру загрузки Кострову. Рецензентом дипломного проекта Агроновского был назначен Белогорский, с которым у Агроновского были натянутые отношения. Белогорский направил его вначале к Кострову. Ознакомившись с дипломной запиской,  Костров поставил Агроновскому условие:
 -До защиты я должен сам изучить в записке всё полезное для использования в цехе, иначе снизим оценку. Агроновский не возражал, наоборот, ему было приятно, что цех уже сейчас использует его дипломную работу для практических целей. Таким образом, его проект был "освоен" Костровым. Затем Агроновский вновь обратился к Белогорокому, чтобы тот прорецензировал его проект. Просмотрев работу, Белогорский оценил её "хорошо”, ссылаясь на неаккуратное оформление пояснительной записки, но при этом он отметил значительную практическую ценность проделанной работы. То, что Белогорский снизил балл его проекту, несколько разочаровало, но Агроновский надеялся, что на защите вытянет на "отлично". Уже перед самой защитой он узнал, что Рудин уехал на курорт, и дипломная записка останется без его подписи. Но к защите Агроновского допустили, так как было достаточно подписи заведующего кафедрой. Савелий понимал, что защитить свою работу будет нелегко: ведь пока транспортёрная шихтоподача зарекомендовала себя неудачно. Ему было немного обидно, что "шеф" бросил его одного защищать работу, автором которой являлся сам.
"Уехал, а меня оставил защищать его идею!" - сетовал Савелий. Ведь до Агроновского эту идею не защищал ни один студент. Но с другой стороны, Агроновский понимал, что Рудину, которому было уже за шестьдесят, потребовалось лечение, а защита этого проекта в данном случае важна одному Агроновскому.
Выпускники, которые вместе с ним готовились к защите, прочили ему:
-Смотри, Савелий, транспортерная загрузка не в почёте, как бы тебя не провалили!
Вспомнив, что догрузкой в цехе занимался Швербер, Агроновский  решил перед защитой ещё раз зайти к нему. На этот раз Швербер ему заявил прямо:
-Учти, будет много противников. Я сам над этой темой работаю.
-Монет быть вы мне что-нибудь посоветуете перед защитой?
-У меня есть кое-что, (он показал на лежащие перед ним исписанные листки),но я у тебя ничего не прошу и тебе ничего не дам. Работай, товарищ Агроновский самостоятельно - закончил он разговор.
…Только через несколько лет Савелий пришёл к техническому решению, которое могло в корне улучшить шихтоподачу доменных печей. Но всё это было впереди, а пока необходимо было довольствоваться теми небольшими усовершенствованиями, которые он привёл в своём дипломном проекте.


      20
    
           При работе над дипломным проектом, Агроновскому приходилось отдавать чертежи на проверку Рудину. Просмотрев очередной чертеж, Рудин, как правило, пускался в воспоминания о своих прежних годах. Рассказывая о себе, он акцентировал на том, что сам был когда-то горновым, работал и на загрузке, и очень гордился этим. Дотошно выспрашивал Савелия о роботе в цехе, что нового в технологии, и, конечно, интересовался тем, что говорят о нём как о бывшем начальнике цеха. На последний вопрос Савелий отвечал без обиняков:
-Подшучивают над вами, как над бывшим директором: закатилась, мол,  его звезда!
-Да, Савелий, я не администратор, а технолог, потому и не смог работать директором комбината.
...Закрывшись в кабинете Рудина, сидели они допоздна. Часто, волнуясь от воспоминаний, Рудин снимал свой пиджак, вешал его на спинку стула и начинал ходить по комнате. Агроновский сетовал на своё нелепое положение в цехе: -Меня не выдвигают, не хотят прощать  прошлых ошибок,  возможно из-за моей прямоты.
 -Нет, Савелий, ты действительно не сдержан, даже со мной - перебиваешь, вставляешь реплики и так далее.
 “Да если тебя не перебивать, не остановить - думал про себя Савелий,- ты сам никогда не остановится в разговоре”.
     Иногда Рудин приходил в цех, подолгу беседовал с мастерами печей. Все относились к нему уважительно, хотя за глаза нет-нет, да и съязвит кто-нибудь по поводу того, что он “бывший”.
 Агроновскому говорили:
-Ну, вы с Рудиным нашли общий язык, Рудин - твой лучший друг!
Однажды, подписывая чертежи дипломного проекта, Рудин нечаянно подписал лист, который не был выполнен даже наполовину.
-Ну что будем делать, Савелий?
-Не беспокойтесь, чертёж я закончу.
Через пару дней Агроновский принёс ему готовый чертёж, подписанный ранее. Рудин остался доволен качеством работы.
-Молодец, когда я ложился спать, то подумал: спокойно уснуть, или нет? Решил спать спокойно, понадеялся. Вижу, что не ошибся.
Оценивая Агроновского, как студента-заочника, Рудин не раз говорил ему, что "он один стоит многих студентов, благодаря работоспособности, фантазии и принципиальности”. Это конечно льстило Агроновскому,  его самолюбию - ведь Рудин был для него первый человек из руководства, хоть и бывшего, который увидел в нём подающего надежды металлурга. Агроновский долго пытался понять причины такого отношения к нему со стороны Рудина. Ответ пришёл далеко не сразу. Только через   определенное время, раздумывая над этим, Савелий начал понимать Рудина. Рудину была небезразлична тема спецчасти дипломного проекта Агроновского. Кроме того, ему было очень важно получать информацию о работе цеха непосредственно от рабочего. Учитывая то, что Агроновский был в некоторой степени его учеником, Рудину были где-то приятны его успехи в разработке дипломного проекта, несмотря на то, что Агроновский не присутствовал ни на одной его лекции. Правда, консультации, на которые приходил Агроновский к Рудину, были основательными. На них Рудин посвящал его в тонкости доменного производства. Наконец, немаловажным в их отношениях было то, что поддержка рабочего явилась для Рудина некоторым утешением на своём, несколько неудавшемся посту руководителя. Подыгрывая Агроновскому, Рудин недвусмысленно давал ему понять, что они оба  оказались по отношению к руководству "по другую сторону баррикад". Разогревая самолюбие Савелия, Рудин говорил возмущённо:
  -Сейчас администрация подбирает  себе только угодных людей. Где бы ты ни работал, Савелий, никогда не забывай свою "рабочую рубашку". Я пишу книгу "Эксплуатация доменных печей”, ведь мы уйдем - старые доменщики, и хотим, чтобы наш опыт, знания взяли  на вооружение вы - молодые". "Имея поддержку Рудина, можно многое добиться"- думал Агроновский.
  ...На цеховом собрании Колков призвал рабочих принять активное участие в предстоящей реконструкции цеха, давать свои предложения. Слово взял машинист загрузки Цветов:
-Товарищ Колков дал нам ясную картину предстоящей реконструкции. Теперь мы видим, по какой дороге нам идти.
"Конечно не по дороге в забегаловку" - думал, улыбаясь Агроновскии. Цветов, между тем продолжал:
...но коллектив пятой печи очень волнует реконструкция именно нашей печи.
Эта туманная речь, без конкретных предложений вызвала смех рабочих и ...раздражение начальника цеха.
-Если бы коллектив пятой печи действительно этим интересовался, то он бы давно  мог принять участие, такая возможность есть – отрезал Рокотов.
И тут Агроновский не выдержал, встал.
 -Я заканчиваю институт. Очень хотелось бы свою работу по дипломному проектированию увязать с проблемами цеха. Направление по этому вопросу могли бы нам дать опытные специалисты. Однако помощник начальника цеха по технологии так мне ответил:
 -Мне от тебя ничего не нужно, и я тебе ничего не дам. Считаю, что это неправильно-молодые специалисты должна работать при поддержке старших товарищей, чтобы выбрать правильное направление в своих поисках. Колков засмеялся.
 -Что вы со Швербером не поделили? Лазарь вроде бы неплохой мужик! С места ответил Швербер.
 -Не знаю - сказал он, разводя руками - я по -  моему разъяснил Агроновскому всё, что надо. Не пойму, что он ещё от меня хочет?
На одном из рапортов машинистов, Агроновскому предложили перейти работать на бункерную эстакаду бригадиром грузчиков. Савелий от этой должности отказался, считая это отступлением от своего плана. Боялся, что застрянет здесь надолго, прежде, чем попадет на печь. Немаловажным фактором было то, что эта должность не входила в  список  ведущих профессий с потерей льгот по достижении пенсионного возраста. Так ему объяснил Иван Кубасов - уж очень не хотелось ему, чтобы Агроновский ушёл из коллектива машинистов.
"Моя дорога должна быть прямая - считал Савелий – горновой, машинист, газовщик, мастер”.
Однако здесь он ошибался – со временем он мог поработать мастером загрузки, прежде, чем уйти работать на печь. Знания, которыми обладает мастер загрузки в отношении сырья трудно переоценить. Наступил день защиты дипломных проектов. В десять часов утра выпускники института один за другим начали выходить к своим чертежам, приколотым к планшетам. Защита шла успешно: все защищались “на отлично”. Подошла очередь Агроновского. Товарищи помогли ему приколоть чертежи к планшетам и внесли их в комнату, где проходила защита. Волновался, Савелий порядком, но когда посматривал на свои двенадцать чертежей, на внушительные схемы и диаграммы, обретал уверенность. Когда он сделал краткий доклад, ему стали задавать вопросы. Отвечал нормально, но при ответе на один вопрос  несколько смешался. Этот вопрос задал начальник доменного цеха, Колков.
-Ты в проекте предлагаешь автоматизированную загрузку. Но ведь существующая  транспортёрная загрузка тоже автоматизирована, в чём, же разница? После значительной паузы Агроновский, наконец, ответил:
-В улучшении качества её работы. Существующая загрузка имеет ряд недостатков, которые снижают её достоинства. Больше вопросов не задавали. Защита прошла с оценкой "хорошо". Однако после защиты проекта его дипломная записка была взята руководством цеха, и целый год находилась  там. Вот тебе и оценка “хорошо” - возмущался Агроновский в душе -дипломные записки, защищённые с оценкой "отлично" пылились в архиве института. Через несколько дней после защиты Савелий  устроил у себя дома небольшой торжественный стол. Ведь как – никак-позади было шесть лет  учёбы. Осуществилось то, что он так упорно добивался. Пригласил своих товарищей по работе, жена пригласила своих друзей. Мастер механослужбы цеха Полосухин, подняв бокал, сказал:
 -Молодец, Савелий. Он у нас настоящий “работяга!”
 ...Его слова оказались пророческими - Агроновский в цехе как был, так и остался “работягой”.
И вновь продолжал он работать подменным машинистом, а ведь его целью было стать мастером доменной печи. Этому соответствовал и диплом инженера-металлурга. Агроновскому тогда казалось, что до осуществления его цели оставалось, не так уж много - на горне он поработал, на загрузке тоже, оставалось поработать газовщиком печи. После этого, как правило, следовало назначение на должность мастера. Агроновский обратился к начальнику цеха:
 -Юрий Павлович, многие мои товарищи уже осваивают газовое хозяйство, а я застрял на загрузке. Почему?
 -У тебя ещё не проявились способности. Так прямо без обиняков и сказал ему.  Такова была оценка его работы в доменном цехе. Товарищи по работе ему говорили:
 -В цехе слишком много “ученых мужей”, а тебя руководство не любит за твой дерзкий язык.
 
                21

         Обиженный на руководство цеха, Агроновский решил уволиться.  Эта мысль  уже не давала ему покоя. Ни с кем не советуясь, он взял перевод в аглоцех  комбината, куда его уговорил перейти начальник сероулавливающих установок.
-Иди к нам начальником смены - предложил он Савелию. – “Вот случай доказать доменщикам, на что ты способен, что не даром имеешь диплом инженера”- воспрянул духом Савелий. Однако он ошибся. Трижды проходил аттестацию для работы на инженерно-технической должности, но так и не прошёл. Пришлось работать там же рабочим-аппаратчиком. Эта работа не могла его удовлетворить. Агроновский попал в штат на новую сероочистку, которая должна была быть пущена через несколько месяцев. Рабочим платили тариф и предложили учиться на курсах техминимума. Пришлось осваивать новую профессию. Рабочих новой сероочистки использовали на различных работах. Что только не приходилось им делать! Приходилось разгружать руду зимой на станции, катать вручную вагонетку с обожженной магнезией на опытной сероочистке, так же, как катал вагонетки когда-то отец Савелия. Здесь ему дали понять, что для работы на инженерно-технической должности необходимо иметь химико-технологическое образование, то - есть снова идти учиться в техникум  или институт. Полгода он очищал скрубберы от гипса, оббивал зимой вокруг них лёд. И не выдержал: уволился из комбината и поступил работать в строительное управление “Уралдомнаремонт.” всё это - во имя получения инженерно-технической должности. В этом управлении Агроновскому предложили работать мастером по подготовке производства. Технически с этой работой он, хоть и с трудом, но справлялся, а вот организационно - нет. По характеру работы, (ремонт доменных печей), ему приходилось обеспечивать доставку различного оборудования печи. Работа здесь требовала от него огромной выдержки. За одну смену приходилось выслушивать столько оскорблений, сколько ему казалось достаточным, чтобы оказаться в больнице.
-Агроновский, чтоб к двум  часам там-то были выгружены такие-то детали-говорит один прораб.
-Ничего не знаю, но если ты мне к двум часам не выгрузишь холодильники, я с тебя шкуру спущу - угрожал другой. Как-то Агроновский не выдержал и одному из прорабов выдал всё, что знал по вопросу мата. Этот прораб опешил.
-Ты можешь от трёх собак отбрехаться - сказал он Савелию.
Агроновский "пережил" ремонт только одной печи. Начальник стройуправления на возмущение Агроновского ответил:
-Я тебя хорошо понимаю, но не могу же я из-за тебя разогнать организацию! Не можешь работать – увольняйся. До тебя люди работали на этой должности и справлялись, и после тебя тоже справятся, даже бригадиры, не имеющие  высшего образования.
- Работа в этой организации была действительно  “специфичной”.
Обеспечение ремонтов печей металлоконструкциями осуществлялось в основном посредством внутризаводского железнодорожного транспорта. Задача эта в условиях  действующего цеха, была нелёгкой. Можно себе представить такую картину. На железнодорожной платформе установлена громадная деталь - большой конус печи. Но путь занят - стоят ковши с жидким чугуном. Учитывая стесненность габаритов, приходилось терять время на различные манёвры. С другой стороны Агроновский почувствовал сильную тягу в доменный цех, нет-нет, да и поглядывал в эту сторону: всё-таки  девять лет там отработал. Там работали его товарищи, да и разница в зарплате была весьма ощутимой, по сравнению с зарплатой на должности мастера.
Куда только не писал Агроновский, чтобы устроиться на работу. Ответы на запросы по его трудоустройству были отрицательные:
"На инженерно-техническую должность нет ни вакансий, ни жилья”. Как-то даже написал в управление ”Якутзолото”. Ответ последовал такой же. ”Вот тебе и инженер!”- Савелий испытывал глубокое разочарование. Да, "зелёную улицу" молодому инженеру никто открывать не собирался. Работа в ”Уралдомнаремонте” настолько подорвала его здоровье, что пришлось лечиться у невропатолога, так как у него начались неприятные явления: какие-то внезапные судороги. Врач определил это состояние, как ”реактивное” на переживания, причём сдерживание себя, по словам врача, усугубляло  болезнь. А тут еще встретившие его товарищи по доменному цеху начали его уговаривать:
-Иди к Колкову. Ведь тебе не с ним, а с нами работать. С начальством не будешь сталкиваться, так что нечего стесняться.
...И вот Агроновский вновь в кабинете начальника доменного цеха. Ему повезло – Колков был в хорошем расположении духа. Цех работал неплохо, недавно Колков получил правительственную награду-орден Ленина.
-Ну что, Агроновский, хочешь снова в цех? - спросил он Савелия.
-Вы угадали, я действительно хочу вернуться в цех.
-А что, в ”Уралдомнаремонте” не смог работать? Твой отец уже 30 лет там работает.
-Это для меня неприемлемо. Лучше работать в доменном цеха рабочим, чем там мастером. Сидевшие рядом мастера дружно улыбаясь, подтвердили его слова:
-Да, там за словом в карман не лезут.
 Так Агроновский после годичного перерыва снова стал доменщиком.
Задумываясь над своей неудачей в работе мастером организации "Уралдомнаремонт",
Савелий пришёл к неутешительному выводу, что там он совершил ошибку. Ведь так называемые "наряды" на оплату проделанных работ по цехам,заполнял … его отец.
Он считал, что Савелию пока рано этим заниматься. Таким образом, Савелий уподобился "безногой невесте",что обнаружилось после свадьбы. Вот почему его авторитет был в глазах рабочих так низок. 


                22               

      Его направили работать на  шестую печь. Но формальная прописка Агроновского к доменному цеху не вернула ему чувство кадрового рабочего, как это было раньше. Что-то сломалось в его характере. Пережив обиду инженера, жалея, как ему казалось, о ”напрасно потраченных годах учёбы",Савелий, поработав на двух предприятиях, весьма различных по своим порядкам и традициям, перестал держаться за чёткие, предписанные жизнью законы. Этому способствовали и ухудшающиеся отношения с женой. Отсюда началась дорога, которая чуть, было не привела его к пропасти. Душевная холодность жены перешла и в физическую. Ничего не осталось от той прежней жизни между супругами, которая была в тех, более трудных условиях жизни всё же чище, красивее. Дети, только одни дети сдерживали окончательный разрыв семьи. Иной раз Савелий успокаивал себя: - “Ничего, дети вырастут, всё пройдёт,а семья  останется”. Но это были наивные мысли. Жена начала называть его именем героя книги “Собор Парижской богоматери”, но, вкладывая свой смысл, несколько исказила его. Так у Савелия появилась кличка “Квазиморда” ". Огромное унижение испытывал он в этот момент. Однажды Лена закатила такую истерику, что он опоздал на работу. Был наказан: его перевели на две недели на нижеоплачиваемую работу – очищал  железнодорожные пути от шлака и скрапа. Особенно невыносимым для него было то, что супруга нередко конфузила его перед посторонними людьми. В этом случае он превращался в сплошной комок нервов.
...Рядом с домом, где они жили, выстроилась длинная очередь - продавали яблоки. Савелий занял очередь, - уж очень яблоки были хороши. Внезапно появилась его супруга.
-Зачем ты стал в очередь? Ты же знаешь, что у нас  с деньгами плохо.
Увидев у него в руках кошелёк, буквально вырвала его из рук мужа. И всё это на глазах  очереди. Одна старушка подошла к Савелию и негромко оказала:
- Да, сынок, тебе с твоей супругой век будет казаться очень длинным!
 ...В этот день руководство цеха собрало в красном уголке всех нарушителей дисциплины. Вызвали и Агроновского. Каждый отчитывался за свои  “грехи” и давал этому оценку. Администрация требовала, чтобы нарушители давали твёрдое олово не повторять  проступки. Очередь дошла и до Агроновокого.
 -Ну а ты почему опоздал на работу, выпил что ли? - опросил его Колков.
-Нет, Юрий Павлович, не это причина - и неожиданно признался: у меня жена шумливая.
Колков засмеялся:
-Ну что ж, придётся тогда Баркову идти успокаивать твою жену, раз ты сам не можешь с ней оправиться.
 -Придётся идти - поддержал начальника цеха, сидевший рядом начальник смены Барков-довольно высокий, солидный мужчина. В зале дружно засмеялись, но Савелию было не до  смеха.
 ...Всё это было давно, а сейчас, через две недели после того, как его приняли вновь в доменный цех, случилось событие, которое должна было произойти рано или поздно: он совершил прогул, попав в медвытрезвитель. А произошло это так.
Зашел к нему домой товарищ по работе - молодой парень. Начал ему жаловаться на администрацию цеха и сказал, что хочет уволиться. Савелий, умудрённый, как ему казалось, “опытом скитаний”, начал доказывать ему, что уходит он из цеха напрасно:
-Видишь, я  вернулся и не жалею.
-Давай немного выпьем по этому поводу - сказал пришедший и пошёл за вином.
...Сначала выпили эту бутылку, затем Савелий, чтобы не остаться в долгу, тоже взял бутылку вина. Когда пошел проводить товарища, не вернулся домой - встретили  друга гостя, снова выпили...
Очнулся Савелий в медвытрезвителе в 5 часов утра, а ему ведь нужно было работать в ночь. Он решил явиться в цех, чтобы ему зачли опоздание, а не прогул. Однако мастер шестой печи Чумаков не допустил его к работе, а направил в здравпункт для освидетельствования на степень опьянения. Диагноз был таков:  “легкое опьянение”. Разумеется, к работе его не допустили, и Савелий ушел домой. На другой день состоялось собрание печной бригады. Молодые рабочие предлагали наказание: три месяца нижеоплачиваемых работ в хозяйственной бригаде. Чумаков внес своё предложение:
-Нужно просить администрацию цеха уволить его, так как мы этого рабочего не знаем. Не успел прийти в цех - сделал прогул. На бригадно-цеховом собрании Агроновский честно рассказал обстоятельства своего проступка.
-Ну, кто желает что-либо сказать по этому поводу? - спросил начальник смены.
Поднялся газовщик Ребров.
-Раньше мы его знали, как непьющего рабочего. Я думаю, что он пьёт от обиды – человек имеет два диплома, а продолжает работать простым рабочим.
Это было не совсем так, но Агроновский молчал - сказать ему было нечего. Не мог же он сказать, что дело было главным образом не в спиртном. Не было у него уважения к своей семье. Мало того, по совету других он начал изменять жене. "Если ты этого не сделаешь - говорили они - она тебе совсем на голову сядет. Докажи ей, что ты мужчина, а не "квазиморда"! Так одно подталкивало другое: выпив, Савелий рвался из дома.
 ...На этом собрании было принято решение:  перевести Агроновского работать на два месяца в хозяйственную бригаду, где заработок был весьма  невелик. Однако директор комбината считал, что если инженер делает прогул, надо наказывать его сильнее. Агроновскому увеличили срок наказания до трёх месяцев. Ему было тяжело и унизительно. Такая работа на глазах у коллектива цеха вызывала насмешки.
-Инженер, а ума нет - говорили иные, глядя, как он скребёт лопатой железнодорожные пути. И это было для Савелия самым тяжёлым. В хозяйственной бригаде в тот момент собрался весь "цвет" цеха: пьяницы, прогульщики, летуны. Один из них хвастался:
-Я потомственный  алкоголик с дореволюционным стажем! Эти люди продолжали пьянствовать, работая и здесь. Был момент, когда Савелий чуть было совсем не “потерял себя” в этом окружении. Им было интересно и приятно узнать, что Агроновский - инженер, но с ними в одной компании. Как-то, получив свои скромные деньги, выпили все, и Савелий пришел домой с ...подбитым глазом - подрался в ресторане, а в кармане у него остался ...один рубль. Эта было последней чертой, за которой следовало полное падение его как человека. ...Задумался он тогда сильно. Не одну ночь провел без сна, продумывая свою нескладную жизнь.
"Что же это такое? Получается, что теперь  я на грани  стать алкоголиком, о котором плачет тюрьма. Я не могу называться  отцом и мужем, тираню семью".
...Он начал теперь вести дневник, анализируя свою жизнь в различных критических моментах. С тех пор дневник на много лет стал его постоянным спутником и другом. В нём сказались остатки воли, ума и совести Савелия. Первая запись была большая: около двадцати страниц. Всю ночь не спал тогда Савелий - всё вспоминал и вспоминал прошлое, искал истоки своих  бед.
 ...Откуда пришла к нам в дом водка? Этот вопрос не давал покоя, Нахлынули воспоминания. Отец его не был пьяницей, однако ещё до войны в его доме иной раз собирались бригадиры, рабочие и выпивали. Водка была обычным явлением, постоянным атрибутом застолья. Вот откуда долгое время у Савелия было непротивление этому злу. А то, что это зло, Савелий  убеждался всё более и более. Сколько семей оно разрушило, сколько унесло жизней! А ведь он помнил время, когда водку продавали на разлив. Многие, очень многие относились к  веселящему напитку благожелательно. Печальной оказалась впоследствии судьба злостных выпивох. Военное время притушевало, затормозило борьбу с пьянством. Ведь шла война с фашизмом - злейшим врагом человечества. Это впоследствии, через много лет, понял Савелий, что борьба с пьянством не менее важна, чем борьба с фашизмом. Очень многое зависило от самого человека, от его "закваски".
...Так терзался Савелий воспоминаниями и настраивал себя против спиртного. О том, что употребление спиртных напитков в небольших количествах не может               
повредить, он и мысли не допускал - только полное   исключение их из жизни.
               
               

                23

            Через три месяца Савелий вернулся работать на шестую печь. Теперь, окончательно скомпрометированный, решил больше...”не совать нос никуда и ни с кем не связываться”.Его охватило безразличие ко всему. Коллектив этой печи встретил его настороженно, да и Савелий особой любви к нему не испытывал. “Хотели меня безжалостно уволить!” - думал он с неприязнью. Так прошло несколько месяцев. Первый машинист шестой печи Иван Карпович Карауш уже дорабатывал до пенсии. Оставаясь вдвоём о Агроновским, мало  - помалу расшевелил его, взявшись передать ему свой опыт работы - ведь на шестой печи тоже вместо вагон - весов работали автоматизированные транспортёры. Работа и отношение к Савелию Ивана Карповича делали своё дело. Савелий убедился здесь, что автоматизированную загрузку он толком не знал. Пришлось осваивать её снова, досконально. Держась несколько в стороне, он  ни с кем не разговаривал кроме как со своим машинистом. Ведь вчерашние товарищи, такие, как Кубасов, остались, как он считал, по одну сторону жизни, а он-по другую. Но мастер этой печи Чумаков смотрел на это по иному, в чём Савелий скоро убедился. “С нарушителем дисциплины, пьяницей” Чумаков начал менять отношения, в чём Агроновский скоро убедился.
 ...Перед сменой Чумаков беседовал с партгрупоргом бригады - Юрием Бекетовым.
-Ну что, Пётр Иванович, то, что к тебе направили Агроновского, ты считаешь правильным?
 -Я тебя понял: у нас он сделал прогул - нам его и перевоспитывать.
 -Ты его втяни в общественную работу, ведь он вообще-то парень неплохой. Трудится добросовестно. У него дома что-то не клеится.
-Пусть у нас поработает, а там посмотрим.
 ...Придя, как всегда перед началом смены на пятнадцатиминутку, Агроновский занял своё место, как обычно, в углу. Чумаков обратился к нему:
-Савелий, нужно начинать входить в жизнь коллектива, принимать участие в общественной жизни цеха, печи.
 -Но я ведь “нарушитель”?
 -Это было в прошлом. Надеюсь, что ты хорошо осознал происшедшее, и больше такое с тобой не повторится.               
У меня к тебе, Савелий, есть предложение: займись нашей подшефной школой. Нужно проследить за успеваемостью ребят, провести пару бесед на профессиональную тему. Было бы хорошо, если бы ты взялся.      
-“Что ж - подумал Савелий - нужно браться за это дело, если я хочу хоть немного чувствовать себя человеком”.
-Хорошо, я согласен - сказал он.
-Подойдёшь к классной руководительнице, и с ней совместно решай все вопросы.
...Удивительное дело: придя в класс и увидев любознательные глазёнки шестиклассников, он на некоторое время перестал думать о своих неприятностях, происшедших ранее. Принёс в класс чертёж доменной печи. Учитывая, что перед ним - дети, Савелий для наглядности раскрасил чертёж там, где это было полезно. В другой раз Савелий прочёл им свои стихи, которые иногда писал в прошлом. Всё это конечно приносило плоды - успеваемость в классе заметно подросла. Но польза была не только детям. Для Савелия работа в школе явилась  “бальзамом”, возвращением к людям, к жизни.         
               
                24   

             Непростая была судьба у машиниста загрузки Ивана Карповича Карауша. Агроновский его однажды спросил: как он попал в Магнитогорск. Вот что он рассказал. Родом Карауш был из Бессарабии, где, до 1939 года хозяйничали румыны. В 1939 году СССР, взял под защиту,(так было тогда официально заявлено), народы западной Украины.  Со стороны запада уже начинал тлеть огонь второй мировой войны. Иван Карпович, а тогда просто Иван работал у хозяина винодельни и ресторана батраком. Выполнял все работы. Жил холостой, вёл примитивный образ жизни. Его хозяин относился по тем временам к нему прилично. 0днажды даже, после того, как Иван нечаянно застал его с любовницей, хозяин предложил её Ивану, дабы тот не донёс его жене о проделках хозяина. Труслив видно был хозяин, “как заяц”, хотя шкодлив “как пёс”. В Иване он ценил силу и ...молчаливость. С началом войны фашистской Германии с СССР Карауш был мобилизован в трудармию, и его направили работать в доменный цех Магнитогорского металлургического комбината. Здесь тогда  не хватало рабочих, работали порой,  не выходя из цеха по несколько дней.
“Я даже не имел своего жилья - вспоминал Иван Карпович-жил прямо в цехе. Ходил грязный, оборванный. Устроили меня на бункерную эстакаду грузчиком, а затем перевели машинистом вагов - весов. В дальнейшем направили меня и общежитие, дали талон в столовую, и я начал приходить в “божеский вид”. Встретил свою будущую жену, которая работала учительницей. Со временем стал садоводом в коллективном саду. Видишь - закончил он свой рассказ - так и работаю в цехе на прежней работе. Помолчав, добавил: вырастили мы с женой двух сыновей”.
К приходу Агроновского на шестую печь Карауш имел за плечами двадцатипятилетний опыт работы, пользовался авторитетом в цехе.
 ...Карауш добросовестно передавал Агроновскому свой богатый опыт. Через некоторое время Савелий уже знал многие ”секреты” работы механизмов загрузки этой печи. Мастер печи, понимая, что Агроновский всё-таки инженер, (у самого мастера Чумакова было среднетехническое образование), начал делиться с ним некоторыми вопросами, касающимися технологии работы печи. Однако Агроновский относился к нему настороженно, не забыл прошлое. Кроме того, жена Чумакова работала в одной организации с  женой Агроновского, и это не давало ему покоя. "Капает наверно на меня мастер своей жене - думал он, - а та передаёт Лене". Возможно, это была болезненная подозрительность, но что только не придёт в голову человеку, у которого не ладится семейная жизнь.
 ...Когда  мастером загрузки в  бригаде, где работал Агроновский был назначен Юрий Васильевич Федулов у Савелия на работе “забрезжил рассвет”.
 Юрий   учился  ещё  только  на  первом  курсе индустриального техникума, когда Агроновский был уже на третьем курсе. В связи с призывом в армию, (призван был в соответствии с возрастом–в войну потерял год учёбы ),он окончил техникум позже, чем Федулов. Закончив техникум,  Федулов начал работать в доменном цехе. Скромный, (его фамилия по матери была такая: Скромный-символично), умный, трудолюбивый, он вскоре был избран комсоргом бригады. Как и Савелий, Юрий прошёл "школу" горновых, затем работал...инженером по труду, газовщиком печи. Работая газовщиком, Юрий закончил заочно горнометаллургический институт, причём не за шесть лет, а за...четыре года! И на этом не остановился-взялся за работу над диссертацией. Конечно нашлись люди, которые не взлюбили этого “учёного мужа” -“делает мол диссертацию во время работы,, нет, чтобы помочь в облегчении труда горновых”! Жили Федуловы втроём: он, жена и сын. Жили дружно. Валя - его жена, работала учительницей, и всё делала для того, чтобы муж успешно учился и спокойно работал. К тому времени, как Агроновский начал работать на шестой печи, Федудов уже работал над диссертацией:"0 влиянии водорода на ход доменной плавки". Савелий не раз задумывался: "Вот сумел же человек достичь цели, а ведь его тоже некоторое время недолюбливало руководство цеха. Федулов начал посещать занятия по английскому языку для сдачи кандидатского минимума, успешно сдал экзамены и был зачислен соискателем учёной степени кандидата технических наук. Как-то Федулов, делая обход рабочих мест, зашёл к машинистам шестой печи.
-Вот, назначили меня на шестую печь в вашу вторую бригаду - сказал Савелий, поздоровавшись с Юрием. До этой встречи Агроновский с Федуловым едва были знакомы. Юрий присел за столик, приветливо улыбнулся.
-Я специально направил тебя не на пятую, а на шестую печь. Нашли общий язык с Иваном Карповичем?
-Думаю, что да. 
 Разговорились. Состоялся душевный разговор.
-А ведь с тобой, Савелий, довольно интересно! Я постараюсь тебе помочь, не падай духом.
...Зацепил Федулов его за живое: Савелий решил начать работу над производственно-технической инструкцией для машинистов, в первую очередь для шестой печи. На эту мысль его толкало сознание трудностей освоения участка автоматизированной загрузки. Ведь трудно начинали многие молодые машинисты, не только один Агроновский, но никакой документации у них не было. Кое-что можно было найти в техническом отделе цеха, но такой инструкции, какая требовалась для машинистов, не было вообще. Другой причиной его работа в этом направлении явилось то, что ему хотелось как-то оправдать звание инженера. Стыдно было за пропадающий диплом, тем более, что небольшой опыт работы над инструкцией такого рода у него был: ведь в дипломной работе он этот вопрос  немного задел. Так началась его творческая работа в цехе. Сделал заявку для нескольких рационализаторских предложений, а одно внедрил самостоятельно. Закончив в черновике инструкцию, взялся за научную организацию труда и даже составил себе план работы над вопросами, которые объединил под названием " Рациональная загрузка доменных печей". С этого момента Агроновский работал по  строгому  плану, регулярно  отчитываясь перед...дневником, анализируя предыдущие записи, делая полезные выводы. Досконально изучил работу оборудования на своём рабочем месте. Часто приходилось находиться в цехе в нерабочее время, чтобы “до винтика” разобраться в работе механизмов. Начал изучать техническую литературу. Книги брал во многих библиотеках города, а в научно-технической библиотеке комбината его вскоре стали считать" активнейшим "читателем. В какой-то мере ему повезло: его творческая работа в цехе совпала с общекомбинатскими мероприятиями, которые планировались вышестоящими органами. Постановления Совета министров явились той подталкивающей силой, которая помогала ему хоть и с трудом, но находить общий язык с руководством. Отдел техники безопасности комбината поставил вопрос перед руководством цеха о работе над ...производственно-техническими инструкциями для рабочих. Здесь Агроновский, как говорится, “попал в точку”- его работа над инструкцией получила одобрение. Федулову было поручено разработать инструкцию по технике безопасности для рабочих участка загрузки. Будучи дотошным человеком, он обращался в своей работе к опытным машинистам, в том числе к Кубасову и Агроновскому.  Савелий теперь начал внимательно изучать техническую политику цеха - конечно в пределах доступной ему информации, активно участвовал на профсоюзных собраниях, (уже не дремал, как это было раньше), посещал технические конференции. Теперь он не замечал ни затраченного на это времени, ни дополнительного труда - ведь многое приходилось делать в свободное от работы время.
 
                25

         На отчётно-перевыборном   собрании научно-технического общества Агроновский присутствовал уже, не чувствуя себя здесь посторонним. Выступающие критиковали руководство НТО: было признало, что руководство НТО решает все вопросы в узком кругу, в результате снижается эффективность работы общества. Агроновский счёл необходимым для себя выступить на этом собрании.
 -Надо шире вовлекать всех  членов общества, (сам он уже был членом НТО и ВОИР), в работу. Особенно рабочих. Сейчас у нас работает много молодёжи - продолжал он - это в основном грамотные ребята. Неужто члены НТО должны только платить взносы?
 Затем он поделился своими планами. Результат его выступления не замедлил сказаться. Вскоре руководство цеха поручило ему уже официально написать производственно-техническую инструкцию для машинистов всех печей.
-Напиши инструкцию, это твой экзамен - сказал ему Белогорский.
 Старший мастер загрузки Мазаенко добавил:
-От инструкции многое для тебя зависит.
 Машинисты по - разному относились и этому. Одни посмеивались:
-Чудак - человек, зачем тебе это надо? Только себя угробишь. Работай потихоньку и всё.
Другие подковыривали с ехидством:
 -Тоже учёный нашёлся! Трепач, ничего у него не выйдет. Третьи - помогали, ценили его начинания, всячески ободряли. Вскоре Савелий понял, что без помощи товарищей ему не решить всё многообразие вопросов. Начал подыскивать себе напарников среди машинистов. И такие нашлись, особенно из тех, кто сам учился. По сути дела стала сколачиваться творческая бригада. Когда в цехе убедились, что у Агроновского появились некоторые результаты, его освободили от основной работы на один месяц. Савелий начал критически подходить к работе оборудования, записывал его недостатки.
 Несмотря на то, что часть печей была оборудована конвейерной шихтоподачей, штат машинистов остался прежним: два человека на одну печь, но кода возникала необходимость, машинисты работали втроем  на две соседние печи и даже по одному - на печь. Конечно, работая по одному, машинисты не успевали заниматься уборкой закреплённых за ними участков, и рабочие места, захламляясь, зарастали пылью и просыпями. В дальнейшем кому-либо из машинистов доставался этот “пирог”, или, как его шутя называли машинисты, “кавказские горы”. Это иной раз вызывало между машинистами конфликты. Те, кто выполнял уборку, обижались:
-Неделю проработал один, а теперь я за него должен пахать!
 ...Федулов предложил Агроновскому обработать оперативную техническую документацию, выявляя неполадки, с тем, чтобы подготовить статью в журнал Сталь". Колков вызвал к себе всех, кто участвовал в этой работе. Пригласили и Рудина. Начальник цеха чётко поставил задачу:
 -Сегодня загрузка доменных печей не удовлетворяет нас ни по условиям труда, ни по технологичности оборудования, так что, то, что вы начали - очень хорошее дело, и мы будем вас поддерживать. Высказал своё мнение Рудин:
-Ваша задача - сделать загрузку печей действительно автоматизированной, с высокой степенью надёжности, и подобрать соответствующую технологию.
       Теперь Агроновский стал часто посещать институт, выпускником которого он был. Заведующий кафедрой механического оборудования металлургических заводов Гостев заинтересовался  его работой. Оказалось, что Гостев сам когда-то этим начинал заниматься, но безуспешно:  хотел механизировать вагон - весы с ручным открыванием затворов. Агроновскому он предложил:
 -Давайте мы к вам подключим двух выпускников - отличников. Пусть они поработают с вами.
  Так Агроновский начал работать с Липченко и Северским. Это было настоящее конструкторское бюро. Допоздна они разбирали ряд вопросов, делали конструктивные проработки, выполнили очень трудную выборку статистических данных за несколько предыдущих лет работы печей. Работа шла неплохо.
  Когда были организованы экзамены на присвоение следующего квалификационного разряда, Агроновский уже не волновался. Мазаенко ему задал вопрос:
 -Ответь чётко и коротко, что такое доменный процесс? Агроновский уверенно ответил:
-Доменный процесс-это в основе процесс восстановления железа из его окислов и науглераживании его с образованием чугуна. Однако в доменной печи происходят и другие процессы: плавильные, газогенераторные, окислительные. И всё же наиболее характерным для доменного процесса является именно восстановление.
-Поняли ребята, как надо отвечать на вопросы? - сказал Мазаенко - молодец Агроновский, можешь быть свободен.
...Просматривая список фамилий машинистов, которым присваивался следующий производственный разряд, Колков вызвал к себе Агроновского.
-Тебе мы должны присвоить разряд. Обмоешь его и попадёшь в вытрезвитель. Так что ли? Может лучше тебе разряд не присваивать?
-Да ну, что вы, я же понимаю.
-Ни хрена ты не понимаешь, если уже попадал.
Агроновский  замолчал. Он знал свою беду: жизнь в семье была для него как тлеющий костёр: то затихнет пламя, то вдруг вспыхнет с такой силой, что ничего не оставит вокруг живого. После скандалов Савелий уходил из дома. Куда? Часто...в цех и там торчал целый день, а то и ночь, хоть и жена в это не верила, потому что действительно иной раз он шел ...к женщине, либо к товарищам, где разумеется без выпивки не обходилось.
Вино оказалось весьма коварным для него, но алкоголиком он так и не стал.  Спиртные напитки, особенно водка сами по себе были ему противны.  Да и пить ему приходилось в жизни не самые лучшие напитки: самогон, “рассыпуху”, "бормотуху"  “кислушку”  и прочую продукцию домашнего изготовления. В одиночестве он  никогда не пил. Хмельное зелье связывало его с “утешителями” и ”утешительницами” ,либо с людьми, оказавшими ему какую-либо помощь, и которые действительно были склонны к выпивкам. Когда дома было относительное “затишье”, спиртные напитки Савелию претили. Бросить семью у него не хватало сил - очень любил детей, у него  “разрывалось” сердце, когда он думал об этом. Ведь дети, особенно дочь, души в нём не чаяли. Возня с детьми во многом успокаивала его и не позволяла пойти на разрыв с женой. Но дети росли. И в детсаду, и в школе Савелия знали, как “хорошего папу”: он часто бывал на собраниях, участвовал во многих мероприятиях детсада и затем школы. В детсаду несколько раз на праздниках фотографировал детишек, а в школе как-то даже играл на аккордеоне. Однако со временем, когда дети стали старше, жена медленно, но верно начала вливать в них яд отчуждения от отца – “такого нехорошего и злого”. Путь выпивок оказался ложным: калеча здоровье ...репутацию, он помогал жене отталкивать от себя детей. Нередко, работая в ночь, чтобы не заснуть, некоторые машинисты автоматизированной загрузки, наблюдая за световым табло, ухитрялись разговаривать по телефону с женщинами, дежурившими в ночь: телефонистки, насосчицы и так далее. Дело в том, что контроль над непрерывным процессом, каким является доменный, не допускает отвлечение внимания: несколько минут остановки загрузки нередко нарушало работу печи, особенно при быстром её “ходе”. Работающий с Агроновским молодой помощник нашёл себе таким образом ...жену. Ведь службы “знакомств” тогда не было. Для Савелия такие ночные разговоры явились своего рода “психотерапией” для больного. Измученный душей, он даже в этой видел некоторый выход в своей жизни. Временами ему казалось, что вот добьётся он соответствующего положения в цехе и...завоюет уважение дома ведь, несмотря на то, что между ним и женой были сложные отношения, дети попрежнему были для них одинаково дороги. Всё это до определённого момента связывало супругов. Вот так, одной ногой Агроновскйй жил техническим творчеством, теша себя тем, что это занятие достойное инженера, где и кем бы он не числился на производстве, а другой - погружался в жизнь, которая, как он считал, помогала ему "выпускать пар" - пережить неприятности с женой...пока не подрастут дети. Жизнь его в браке не создавала ему ощущение домашнего уюта, тепла, не давала ему той силы, которая обеспечивала мужчине “надёжный тыл”. Горячую любовь, привязанность, или хотя бы уважение Савелий видел только в кино. Увы, сам он был этим обделён. На душе у него было пусто и холодно.
               
 
                26
    
        Положение каждого работника цеха определяло и являлось стартовой площадкой в стремлении решать свои личные задачи. 0дни были довольны своим положением, другие конкретно рвались к “заветным должностям”.
Однако путь каждого и средства достижения этой, в общем-то, неплохой цели, были различными. Были такие, кто стремился выдвинуться по комсомольской или партийной линии, другим это лучше удавалось в спорте. “Ну что ж, кто на что горазд, в том и преуспевает” – Агроновского волновало другое: уж слишком послушно вели себя иные на собраниях, безусловно, во всём поддерживая руководство цеха. Зато после собраний разговор становился более непринуждённым, откровенным. Трибуна являлась как бы “фильтром”, не позволяющим высказывать с неё “крамольные” мысли. После одного из открытых партсобраний Аграновский спросил товарища, выступление которого явно не стыковалось с тем, что он нередко говорил после собрания:
 -Почему ты так себя ведёшь?
 -На собраниях по - другому вести себя нельзя-там всё учитывают.
 Вот так - ни больше, ни меньше.
 Парадоксом было то, что у таких людей всё шло намного лучше, чем у тех, кто “долбил”  руководство цеха своей критикой. Недочёты в работе первых не акцентировались, тогда, как с другими поступали по - иному.
 Агроновский начал ставить себе задачи, нормальные для научного сотрудника исследовательского института, но никак не для рабочего, тем более в его положении - при отсутствии нормального контакта с руководством. Но диплом "жёг" ему сердце. Замахнулся даже на работу над книгой “Машинист загрузки доменной печи”. "В самом деле-думал Савелий-почему есть книги: “Подручный сталевара,” “Подручный  вальцовщика”, а о работе машинистов загрузки по настоящему нет ничего?” Однако практическая работа подбросила ему в это время, как он считал, “сюрприз”. Ему впервые доверили работать первым машинистом на второй печи, впервые пущенной после капитального ремонта. Помощником ему дали молодого парня, проработавшего в цехе один месяц - он убирал скиповые ямы.
...Смену Агроновский принял у опытного машиниста Егора Кирюшина, который считался лучшим в цехе. Ведь недавно Савелий видел в технической библиотеке цеха небольшую брошюру “0пыт работы машиниста Кирюшина”. Написал её мастер загрузки Костров. И вот - звонок Белогорского:
-Главное, Агроновский, не паникуй. Если нужна будет помощь людьми, проси -поможем.
 На этой печи впервые, в смене Агроновского осваивалось новое устройство: барабанные питатели для выдачи агломерата. Сразу же выявились недостатки: целый ряд задержек в работе  оборудования, как горох посыпались со всех сторон. В весовых воронках начала костриться марганцовая руда, на барабанных питателях - агломерат. Савелий направил помощника шуровать застревающее сырьё, а сам управлял работой механизмов с пульта - в этих условиях чёткая работа  механизмов не обеспечивалась. Помощник никак не мог оправиться с шуровкой, и Агроновскому приходилось отрываться от пульта, помогая ему. Позвонил мастеру загрузки Кострову:
-Валентин Дмитриевич, дай на помощь хотя бы одного человека, у нас трудновато: по порядку шихтовки грузим марганцевую руду и агломерат, но они застревают. 
-С каких это пор стало “трудновато”?  Кирюшин ведь отработал смену нормально, а ты расписывается в бессилии.
-Но у Кирюшина загружался только один кокс, ему было легче.
-Веселей, шуруйте, а у меня людей для вас нет.
 “Толкает меня на неприятности”- досадовал Агроновский. Действительно, загрузка печи начала задерживаться, а тут еще бригадир слесарей своими несогласованными действиями с машинистом, начал тормозить работу печи.  Савелий вступил с ним в спор:
-Почему ты со мной не согласовываешь свои действия?
-Не надеюсь на тебя.
-Но коль меня поставили сюда, значит со мной надо работать, разве на пятой печи мы с тобой не подтягивали канаты? Мы можем так печь угробить - возмущался Савелий.
...Все "шишки" свалились на его голову. Мастер печи, видя такое положение, позвонил Кострову, и тот не замедлил, отстранить Агроновского от работы на этой печи. Утром, узнав обстоятельства дела, Белогорский посочувствовал Савелию, но заметил:               
-Нужно не только быть правым, но и во время уметь доказать это.      
-Но ведь Костров должен был знать тонкости пуска печи, во всяком случае, я это не почувствовал. Ведь вы сами предложили мне: если будет трудно, проси помощь, не так ли?
-Да, это так, но у Кострова видно было туго с людьми.
-Всё равно, Виктор Александрович, это очень плохо. Так работать нельзя.
-Но ведь ты взялся один оправиться!(?) - закончил разговор Белогорский.               
На другой день Костров пришел к Агроновскому с нотацией, и здесь у Савелия не выдержали нервы:
-Пошёл вон отсюда!
 Костров ушёл, а Савелий тут же сам написал докладную начальнику цеха. При разборе этого конфликта заместитель начальника цеха Курков заметил:
-Печь после ремонта, вполне вероятно, что могли быть неполадки.
 Агроновского этот ответ не удовлетворил. Он считал, что этого могло не произойти, если бы его, как машиниста не оставили без помощи. Да, неприятность на второй  печи, увы, не способствовала укреплению его авторитета в цехе. Он вновь начал “ходить по печам”.  Решив уйти в отпуск, Агроновский взял путёвку в санаторий - профилакторий. Прекрасные условия в санатории сделали своё дело, и он, выйдя из отпуска,  с новой силой взялся за работу. Однако конфликтов не удавалось избегать: то с мастером загрузки, то с мастером печи, а то и со старыми машинистами.
Как-то на седьмой печи машинист Никонов сделал аварию: засыпал скиповую яму, где загружались агломератом подъёмные тележки – скипы перед отправкой их наверх печи. Агроновский возмущался: “Сделал аварию, и никто об этом не знает - скрыли, а меня везде и всюду подставляют!”
 Вот тогда-то он понял, что должен работать не хорошо, а отлично, чтобы бы "комар носа не подточил", иначе неприятных ситуаций не избежать. Ведь у некоторых создалось мнение, что Агроновский - слабый машинист. Это  нередко мешало ему поддерживать нормальные отношения с различными службами  цеха. Но для того, чтобы работать отлично, одного желания, пусть даже и огромного, было недостаточно. Необходимо  было отлично знать работу механизмов в различных технологических режимах, а это особенно было трудно для тех машинистов, кто “ходил по печам”- ведь оборудование на них было  различным. На одних печах работали старые вагон-весы с ручным открыванием затворов, на других - модернизированные вагон - весы с герметизированной кабиной, а на третьих вообще не было вагон –весов -там были установлена автоматизированные  транспортёры, работа которых отличалась по  печам: на каждой печи - своя автоматическая схема. Каждая имела свои специфические неполадки.
 ...Теперь Агроновский изучал всё, что было ему доступно.  О том, что он хочет написать книгу, поделился с Иваном Кубасовым. Иван предложил:
 -Знаешь, Савелий, нужно посоветоваться со Швербером. Он ведь главный технолог цеха.      
-Сомневаюсь, что он пойдёт навстречу - ничего хорошего я от него не видел.
И всё же к Шверберу они решили зайти.
...Мнение Швербера было отрицательным:
-Нужно знать, что хотят читатели, нужно знать, что хочет редакция, наконец, нужно уметь писать, а вы не умеете.
 Агроновский продолжал работать над рукописью книги один. Послал запрос в издательство "Металлургия". Сделал план книги. Ответ пришел положительный.  В горнометаллургическом институте состоялось заседание  кафедры чугуна, где также утвердили положительный отзыв на составленный Агроновским план книги. Правда, Рудин саркастически заметил:
-Ну что ж, мало ли у нас мукулатуры, будет еще одна(?!). Вот так, не удержался от насмешки, даже над трудом своего ученика. На рапорте у начальника цеха Швербер смеялся:
-Комедия: взялись Рудин с Агроновский писать книгу!
 Савелий недоумевал: то, что Швербер смеялся над ним – еще можно было понять: старый специалист смеётся над молодым, хотя это было жестоко и несправедливо, но смеяться над Рудиным? Во – первых, Рудин в работе над книгой непосредственного участия не принимал, хотя его консультации во многом помогли Агроновскому. Ведь Рудин даже не удержался на заседании кафедры от насмешки над Агроновским. Во-вторых, Савелий помнил время, когда Рудин был начальником доменного цеха. Все не только уважали его, но иные, в том числе и Швербер, даже побаивались. “Неужели так должно быть? - возмущался Савелий-постарел человек, не у руля - значит его можно “клевать?” Ничего, «хорошо смеётся тот, кто смеется последним”.               
Дома жена “пилила” Савелия:
-Зря занимаешься в цехе рационализацией. Сейчас этим заниматься нет смысла, надо быть хитрее. Лучше не терять контакт с руководством. То, что ты делаешь, никто не оценит. Савелий на её слова особого внимания не обращал. Он и сам многое видел, но она не могла понять, что творческая работа в цехе была естественным состоянием его души. Теперь он даже начал посещать курсы английского языка для сдачи кандидатского минимума.
               

                27

           Природа Урала волновала его всегда, хотя родился он на Украине. Богатые сады Днепропетровщины, где однажды он находился на даче со своим...детсадом, запомнились слабо - ведь ему было тогда пять лет. Уральская природа окружала с самого начала, с того момента, когда Савелий приехал в Златоуст. Трудности, которые принесла война, не смогли закрыть от него - подростка своеобразие и красоту окрестностей этого города. Где-то, начиная с 1943года, в этом городе начали вывозить на лето детей в  пионерские лагеря. Здесь Савелий по настоящему, всей душой прикоснулся к сосновым лесам, в которые  нельзя было входить без волнения. Летний лес разноголосисто звенел щебетом птиц, будил воображение уходящими ввысь вершинами стройных сосен. Запах лесных ягод: земляники, малины, черники, медово – пряный - на какой - то момент заставлял забывать всё, что оставалось в городе. Но особенно манили к себе вершины  Таганая.
 …Уже, будучи взрослым, Савелий часто использовал выходные дни для выезда из города на природу. Сам Магнитогорск окружала степь, и приходилось выезжать из окрестностей города. Зимой он одно время увлекался катанием на коньках. Вечерами после работы многие доменщики спешили на стадион металлургов, где находился ледяной каток.
На коньках Савелий любил кататься ещё с детства, но тогда коньки привязывались к валенкам – специальных ботинок у него не было, да и у многих ребят тоже. Возвращаясь  вечером домой, мальчишки еле отдирали коньки от валенок – так прихватывало их морозом.
Летом - выезд с семьёй был не прост для тех, кто не имел своего транспорта, а у Савелия его не было. Единственным выходом являлась поездка на рейсовых автобусах, либо железной дорогой. И дело было не только в том, что машина являлась для него слишком дорогой покупкой. Савелий считал, что со своим характером ему за руль садиться нельзя. Особенно в связи с нервотрепкой дома. Неуравновешенность характера, отсутствие необходимой реакции могли привести к беде, если бы он вздумал сесть за руль. Так считал он сам, так понимали это и окружающие его люди. Несколько раз он выезжал с семьёй городским автобусом на Солёное озеро, но полного удовлетворения от таких поездок не получал - автобусы ,как правило, были переполнены, да и само место отдыха было оборудовано плохо: в жаркие дни “грибков” не хватало на всех отдыхающих. Городской же пляж на реке Урал совсем не манил на выход с семьей - почти не был оборудован, вода была грязная, а главное здесь нередко можно было увидеть много пьяных. Хоть Савелий и сам выпивал, но находиться с детьми в таком обществе не имел желания. Когда дети стали ходить в школу, их начали отправлять в пионер - лагерь, а сами супруги выезжали на отдых в дом отдыха, либо в санаторий, но ...порознь.  Это до определённого времени  устраивало обеих - ведь между ними давно уже не было тех отношений, которые имеют место между любящими, или хотя бы уважающими друг друга супругами. То, что Савелии не сохранял верность жене, как ни странно, не очень волновало Елену. Больше всего её интересовало одно: чтобы муж не уносил из дому деньги. Вот почему всякий раз, когда вставал вопрос о поездке в санаторий, Савелий мог рассчитывать на 50-60 рублей, не больше. Как проводил время там супруг, Елену не интересовало.            
 О том, как отдыхала жена, Савелий тоже старался не думать, но однажды, отдыхая в санатории, он услышал от сотрудницы жены:
 -Ты здесь торчишь, а твоя жена от тебя гуляет. Сейчас она в санатории  “Золотой пляж” со своим любовником,  которому взяла путёвку, как и себе: на два заезда. Савелий не раз слышал от многих, что  жена изменяет ему. Однако Лена всегда старалась показать своему “неверному”, ”непутёвому” супругу, что она - сама  добродетель, и ему было это особенно обидно. Как-то Савелий возвращался домой со смены. Проехал на трамвае центральный переход, он вдруг увидел свою жену. Она вышла из первого вагона, и тут же пересела в автомобиль – " москвич" белого цвета, который, видимо её здесь ожидал. В этот момент Савелий вспомнил, что о белом москвиче ему не раз говорил сосед:
-Твоя жена разъезжает по городу в белом москвиче.
 ...А теперь вдруг всё нахлынуло разом, он не спал всю ночь – выкурил две пачки сигарет. Утром обратился к директору санатория с просьбой о выписке. Тот удивился:
-Но ведь тебе ещё нужно отдыхать, у тебя путёвка не окончилась! Савелий настоял на своём, и на другой день поехал в санаторий, где отдыхала жена. В пути отстал от электрички – вышел на перрон напиться и опоздал. В купе остался его пиджак с паспортом и сумка с едой и спиртным. Попросил дежурную по станции помочь. Дежурная  позвонила на станцию Миас, и следующим поездом он приехал в санаторий, получив в Миасе свои вещи. В санатории он занял унизительную позицию наблюдателя. Он видел, как все отдыхающие прошли на ужин в столовую, но его жены не было. Наконец появилась и она с каким – то парнем в белой рубашке с засученными по локоть рукавами. Ужин уже заканчивался, и они спешили. Когда они вышли из столовой и пошли по дорожке, Савелий подошёл к ним. Парень держал руку на плече у Елены.
-Привет старым знакомым!
Лена, увидев мужа, с криком кинулась к своему напарнику:
-Лёшенька, Лёшенька, он меня сейчас будет бить! От неё разило вином, по лицу было видно, что  она пьяна. Савелий собрался духом и постарался спокойно ответить:
-Никто тебя бить не собирается. Не считаю нужным руки марать. Отдыхай так же, как и до моего приезда.
И он уехал. Но при этом с ним уехала и жена. Перед отъездом ему сунули в руки письмо, в котором какая-то соперница его жены описывала “отдых” его супруги. Напарница Елены по палате ему сказала:
-Да, молодой человек, что разбито – же не склеишь. Зря вы испортили отдых жене. ...Этого парня Савелий уже видел: он приходил с какой-то женщиной к жене. Хоть сам Савелий не был “святым” в семейной жизни, но видеть как “культурно” отдыхала, супруга было очень унизительно. Это тяжёлое чувство запомнилось надолго. Когда увидел жену с другим - его ноги стали "ватными", так что пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть. Этот инцидент поставил точку в их отношениях: Савелий понимал, что, по сути, они с женой – чужие люди.
Как это ни странно, но возвращение к работе действовало успокаивающе. Он работал увлечённо, да и работа требовала большего напряжения душевных сил, так что иной раз не оставалось места для семейных переживаний.
               
 
                Часть 2
               
                1
       
             Первые результаты творческой работы  Агроновского и его товарищей взял на проверку Белогорский. Через ...полтора месяца возвратил материалы со своим отзывом на эту работу. Отзыв в целом был положительный и, как казалось Агроновскому, обещающий в отношении поддержки. Из отзыва он понял чёткое требование: найти ключевое решение задачи.
 Комсорг цеха Миша Лавренко поинтересовался:
-Как дела, Савелий?    
 -Ничего, что ты имеешь в виду?
 -То, что ты делаешь в цехе.
 -Плохо продвигаются дела, чаще приходится работать одному, ребята помогают эпизодически.
-Давай соберём официально творческую бригаду - предложил Лавренко.
 И вот впервые собралась творческая бригада. Каждый начал излагать свой план работы. Кубасов предложил заняться перестройкой технологии в связи с переходом на малокомпонентную шихту. Ведь они вдвоём с Агроновским давно уже занимались этим вопросом. Некоторые опыты Агроновский проводил  на четвёртой печи, заметив, что это даёт неплохие результаты.
 ...Через две недели творческая группа распалась, и Агроновский фактически остался один. Ни ему самому, ни товарищам из творческой группы не удалось войти в контакт с администрацией, а без её поддержки никто не хотел работать. Студенты из института, закончив начатую совместно с Агроновским работу, представили результаты на кафедру. Некоторые их предложения вполне устроили руководство кафедры. Ребята получили высокую оценку по результатам их разработок и были рекомендованы в аспирантуру. Агроновский продолжал свою творческую работу вечерами, один на один с...  дневником. Савелий мучительно искал ответ на вопрос: в каком направлении работать творчески, чтобы дело по настоящему поддержали? И пришёл к выводу: необходимо разобраться в технической политике цеха.
В одну из смен к нему на работу позвонил Рудин.
-Ну что у вас нового, как идёт работа?
 -Работаем, Владимир Михайлович, сырья не хватает, бункера пустые, «крутимся»  как можем-начинаем даже нарушать технологию.
 -Ну а как ты мастеру помогаешь?
-В чём?
-Как в чём, ты ведь инженер!
 -К технологии меня не допускают на пушечный выстрел.
 -А я думаю, что машинист загрузки должен быть таким же помощником мастера, как и газовщик.  -Но у меня здесь очень мало приборов.
 -Правильно, количество приборов надо увеличить, чтобы машинист мог контролировать результаты загрузки печи.
-Да, Владимир Михайлович, это было бы очень интересно. Мы здесь чувствуем, как доменная печь ”переваривает пищу” по сходу шихты, но то, что вы предлагаете, дало бы нам возможность глубже контролировать технологический процесс, лучше улавливать его связь с загрузкой. Мы здесь присматриваемся ежедневно к шихтовым материалам и сообщаем мастеру. Недавно я посоветовал мастеру учесть качество кокса-кокс был плохой, возможно добавить его количество в “меню” печи, чтобы печь не «похолодала». Он это сделал и попал в точку.
-Вот и правильно.
-Но оборудование не оправляется - много компонентов в шихте, низкая пропускная способность шихтоподачи: не успеваем загружать печь, да и шихтовку нарушаем из-за неудовлетворительного весового дозирования.
 -Не хватайся сразу за многое, найди слабое звено в работе. Если за него потянешь – вытащишь всю цепь основных недостатков.
  ...Совет Рудина стал для Агроновского основой. Искать слабое звено долго не пришлось - это была линия подачи добавок шихты. И без того перегруженный участок загрузки большим разнообразием шихтовых материалов, он “задыхался” в прямом и переносном смысле именно из-за несовершенства оборудования этой линии-линии подачи добавок. Ленточные  транспортёры и весовые дозаторы добавок не успевали подавать различные компоненты, создавая к тому же дополнительно пыль, грязь, просыпи, загромождая рабочие места.
...Вырисовывался такой вариант решения задачи: разбить все компоненты шихтовых материалов по группам, с тем, чтобы каждая печь, либо группа печей работали на малокомпонентной шихте.               
...Под руководством Рудина Агроновский с Кубасовым начали проработку этого вопроса. Задача оказалась непростой. Нужно было учесть многое: и то, чтобы хватило шихтовых материалов для каждой печи, и то, чтобы технологи справились с работой печей на малокомпонентной шихте, наконец, необходимо было облегчить работу машинистам. Ведь в противном случае можно было попасть “впросак” - в количественном и качественном отношении шихтовые материалы резко отличались друг от друга. Одни печи могли оказаться в лучших условиях, другие-в худших. Рудин теперь часто приходил в цех. Нужно было понять закономерность заполнения и опорожнения бункеров цехового склада сырья. Потребовались опытные данные, которые пришлось добывать самим. Пришлось изучить график работы бункерной эстакады. Поступление шихтовых материалов в цех, вопросы выгрузки сырья по печам и многое другое. При оценке полученных данных оказалось, что эффект от этого новшества мог выявиться лишь в определённых условиях готовности цеха и всего комбината в целом. Это был широкомасштабный вопрос, и ускорить его искусственно было невозможно. Ведь в случае нехватки какого-либо вида сырья, какая-то печь могла бы оказаться перед фактором остановки работы печи, либо нарушения технологии. Таким образом, это решение оказалось перспективным, но не сиюминутным.
      Агроновский продолжал поиск другого решения. Теперь уже, прежде, чем уснуть, он долго перебирал в уме возможные варианты решения задачи. "Как приспособить оборудование к существующим условиям при работе на многокомпонентной шихте? Как в существующих условиях обеспечить решение задачи?"
...Решение пришло не в тот момент, когда он дома ночами, выкуривая сигареты одну за другой, мучительно обдумывал этот вопрос. Решение пришло во время...уборки рабочей площадки между транспортёрами на шестой печи.
 ..."Очень тесно. Мал габарит между транспортёрами. Почему?  Мешают дозаторы добавок, так как они очень громоздкие. А нельзя ли поднять их выше? Нельзя. А если отказаться от этих дозаторов и транспортёров добавок, а шихтовые материалы добавок выдавать по единой линии-линии выдачи агломерата, дозируя материалы добавок специальными малогабаритными дозаторами на ходу, в движении? Вместо четырёх транспортёров осталось бы два-по одному с каждой стороны, и появилась бы свободная площадь. Доступ к каждому транспортеру был бы свободным, да и сами транспортёры можно было бы сделать помощнее, понадёжнее."
 ...Эта мысль крепко засела ему в голову и не давала покоя. Что это за “специальные малогабаритные дозаторы”, Савелий, конечно, вначале себе не представлял. Поделился своими мыслями с товарищами. Некоторые сомневались вообще о целесообразности этого поиска:
 -Ну да, так и разгонится руководство претворять в жизнь улучшение условий труда - говорили скептики. Но руководство, хоть и не быстро, начало “разгоняться”, и движущей силой этого "разгона" явилось постановление ЦК КПСС"0 механизации и автоматизации трудоёмких процессов"
 Савелия вызвал к себе Белогорский.
 -Значит так, Агроновский, мы тебя вновь освободим от работы машинистом на месяц. Поступишь в моё распоряжение. От тебя требуется разработка текущих и перспективных мероприятий. Особенно необходимы текущие мероприятия, так как на нас "жмут" сверху.
 -Ну что ж, меня это устраивает. Ведь я и так в этом направлении работаю, но теперь мне будет легче.
"Ну, Савелий, смотри - говорил он себе - сейчас предоставляется возможность приступить к осуществлению своего плана". В одном из пунктов плана была запись:”3накомство с работой оборудования родственных предприятий”. Он решил побывать на цементном заводе. Ведь участок загрузки доменных печей и участок загрузки печей цементного завода были в чём-то схожи. И вот он на цементном заводе. Увидел вращающиеся трубные печи. Мастер смены показал ему линию подачи сырых материалов. Савелий обратил внимание на металлические транспортёры, по которым подавались к печам мелко раздробленные составляющие смеси.
-Что это за транспортёр? - спросил Савелий у сменного мастера.
-Эти транспортёры-не просто питатели - ответил тот-это весовые дозаторы непрерывного действия. Они дозируют на ходу, в движении. В зависимости от угла наклона, который устанавливает оператор по прибору, дозатор может изменять производительность.
-И какова его погрешность?
-Вообще-то довольно велика, к сожалению.
-Кто производит эти дозатора - поинтересовался Савелий-чья разработка?
-Дозаторы не отечественные, их получили из Дании. Там их изготавливает фирма “Пендан”.
 Уже по дороге домой Савелий понял, что специальные малогабаритные дозаторы должны дозировать не в весовых воронках, а на транспортёре, в движении. Ведь только так можно избавиться от громоздких весовых воронок. Он ухватился за это решение, поняв, что оно явилось ключевым. Пока ещё Савелий не представлял, каким именно будет дозатор в применении к загрузке доменных печей, но, ухватившись за эту мысль, продолжил поиск уже конкретнее. Побывав на аглофабрике и ознакомившись с работой оборудования дозировочного отделения, он остановил своё внимание на ленточных весах и маленьких, очень маленьких ленточных дозаторах. ”Вот тебе и малогабаритные дозаторы”— подумал он. Спросил у машинистов, как работают дозаторы. Те разъяснили, что дозаторы контролируют мгновенную производительность по выдаче известняка и мелкого коксика.               
-А вы можете этими дозаторами выдать весовую порцию, например сто килограмм?
 -Нет, этого мы не можем сделать. У нас даже нет для этого задающего устройства. Да нам и не нужно-нас устраивает контроль мгновенной производительности. А вообще-то общее весовое количество, выданное за сутки, учитывается по прибору, на котором ведётся запись по диаграмме.
-Какова погрешность дозатора?
-Где-то 3-5%.
-Это многовато.
-Ну что вы! Раньше мы вручную контролировали производительность.
-Как это вручную?
-Ставили на магистральный транспортёр корыто длиной один метр, которое пропускали под питателем. Затем взвешивали содержимое корыта. Зная скорость транспортёра, мы легко получали значение количества пропускаемого материала в единицу  временя.
-И какова бала раньше погрешность?
-Очень большая: до 15-20%.
...Через несколько дней Агроновский посетил отделение углеподготовки обогатительной фабрики коксохимического производства. Начальником углеподготовки оказался брат Белогорокого-Леонид Александрович, который очень любезно встретил Агроновского и показал ему ленточный дозатор. Оказалось, что этот дозатор по размерам был примерно таким, каким его можно было бы установить на загрузке доменных печей. Леонид посоветовал Савелию:
-А вы свяжитесь с руководителем группы из Центральной лаборатории автоматизации. Эта группа занимается автоматизацией дозирования угольной шихты.
 Идя в дозировочное отделение, Агроновский зашел в операторную. В небольшом помещении располагались электрощиты с приборами, пульт управления и стол, за которым сидела молодая девушка...в белом халате. “Вот это да!- Савелий изумился - вот бы машинистам на доменных печах так работать! Ведь у нас тоже есть такая операторная, но в ней много пыли. Конечно, наша операторная находится непосредственно в месте работы оборудования, а здесь-на значительном удалении”.
Наконец Агроновский оказался на линии подачи угольной шихты. Здесь его тоже ожидало немало сюрпризов. Во-первых, он не заметил присутствия людей - линия работала автоматически по заданной программе. Во – вторых, не было никакой пыли. Подойдя к одному из дозаторов, он увидел, что угольная шихта была чем – то увлажнена.               
“Вот оно что! Ну, наши материалы здесь бы тоже пылили» - подумал Савелий. Долго он стоял, наблюдая за работой дозаторов. Здесь, как и на аглофабрике, дозирование было непрерывным.
...Не найдя группу из лаборатории автоматизации, АгроновскиЙ покинул коксохимическое производство, решив найти товарищей из этой группы и побеседовать с ними.
   Работая на пятой печи,(это теперь было его штатное место),Агроновский хорошо изучил электрические схемы автоматической линии подачи шихтовых материалов. Поддерживал тесную связь с электриками цеха и, особенно с дежурным электриком своей бригады-Валерием Хорулиным. Хорулин был молодой работник, но уже хорошо зарекомендовал себя как специалист. Он учился в институте на вечернем факультете. Ещё до того, как Агроновского освободили от работы машинистом, он часто, работая в ночь, когда никаких ремонтов не производилось, вместе с Хорулиным обсуждал вопросы по работе оборудования. Всё, что было неясно, тут же
 на месте проверяли. Обычно Хорулин контролировал с машинного зала манипуляции, которые выполнял на пульте АгроновскиЙ. Оказалось, что участок загрузки, если его “копнуть” глубже, имел много неиспользованных возможностей. Хорулин поддержал мысль Агроновского о создании дозатора ленточного типа для доменной печи. Вместе они попытались довести мысль до идеи. Хорулин подошёл к вопросу как электрик, и дозатор стал приобретать уже конкретное выражение.
    В Центральной лаборатории автоматизации Агроновскому показали комнату, где работала интересующая его группа. Савелий вошёл туда. В лаборатории было несколько человек. Один что-то чертил, другой писал, остальные занимались пайкой. Изредка они перебрасывались между собой фразами.
-Здравствуйте! Кто здесь руководитель?
-Ну, я - поднялся высокий, подтянутый мужчина средних лет и отрекомендовался: Гаранский Александр Анатольевич.
-АгроновскиЙ Савелий. У меня к вам есть дело.
 -Слушаю вас. Идёмте, сядем. Они сели по обе стороны стола. Гаранский закурил.
-Я знаю, что ваша лаборатория занимается усовершенствованием дозаторов углеподготовки. Эти дозаторы я видел. Сам я - работник доменного цеха,
 работаю машинистом загрузки. У меня к вам такое предложение: нельзя ли ваши дозаторы, которые осуществляют непрерывное дозирование, использовать для доменных печей? При этом, разумеется, дозаторы необходимо переоборудовать новыми узлами, в частности-суммирующими, возможно встроив реле времени с тем, чтобы дозаторы выдавали порции, а не только контролировали производительность. В этом случае их можно было бы установить взамен существующих громоздких дозаторов доменного цеха. Гаранский задумался.
-Вообще-то доменным цехом занимается другая лаборатория. Наш участок - коксохимическое производство.
-Но у вас есть опыт работы над дозаторами, которые меня интересуют, а лаборатория доменного производства вряд ли будет заниматься этим направлением.
-Пожалуй, вы правы. У вас есть время? АгроновскиЙ утвердительно кивнул.
-Мы ваше предложение обсудим.
 -Лёша, подойди-ка сюда! - позвал он сидящего за столом моложавого мужчину. Это мой заместитель Алексей Васильевич Георгиев - отрекомендовал его Гаранский. Агроновский встал, пожал ему руку.
 ...Не менее трёх часов ожидал он окончание дискуссии по его предложению. Лаборатория “кипела”,как океан во время шторма. Наконец, Гаранский подошел к Агроновскому.
-А вы знаете, можно это выполнить.
-Тогда давайте эту работу делать совместно: доменный цех и вы.
 -Что ж, я не против. Но сначала вы должны ввести нас в курс дела доменного производства, чтобы мы могли знать требования, предъявляемые к дозатору.
-Хорошо, я буду вас обо всем информировать.
 ...Так Агроновский стал “технологом”, “ходатаем” и, как назвал его впоследствии Гаранскйй," инициатором" этой идеи.
               

                2

            Продолжая работать  в распоряжении Белогорского, Агроновский подготовил отчёт, в котором привёл текущие и перспективные мероприятия. Необходимо было получить поддержку в цехе. Он понимал, что разработка нового дозатора требует участия специалистов нескольких профессий: электронной автоматики, механики и металлургии. Пока в эту работу включились специалисты по электроавтоматики и ...Агроновский. Со стороны руководства цеха Агроновский не увидел той поддержки, которую он ожидал. Ему начал помогать Кубасов, который закончил институт через год после окончания института Агроновским. Кубасов после окончания института был переведен в технологическое бюро и когда Агроновский посвятил его в свои творческие планы, горячо поддержал его. С этого момента он стал как бы связующим звеном между руководством цеха и Агроновским. Ведь к мнению Кубасова руководство цеха всё же прислушивалось. В институте поддержал Рудин, но самое основное подразделение  цеха-технологическое бюро отнеслось к идее  по - разному. Швербер организовал широкое обсуждение идеи. В комнате, где находилось технологическое бюро, собрались все заинтересованные лица: и сторонники идеи, и ее оппоненты. 
Первым взял слово Швербер:
-Агроновский предлагает с помощью ленточных весов загружать добавки в едином потоке с агломератом. Я думаю, что это неверно. Шихтовые материалы должны загружаться в печь в любой комбинации: “добавки сверху”, “добавки снизу” и так далее. У Агроновского, как я понимаю, это исключено-только смесь. Юрий Федулов не согласился с этим:
-На мой взгляд, у предлагаемых дозаторов большие перспективы. Но дозаторов пока еще нет, и вопрос, где их ставить сейчас преждевременный. В отношении загрузки добавок, то, например, для окатышей выгодно загружать их в смеси с агломератом. Главное это обеспечить их точное дозирование. Пока же на пятой печи дозирование окатышей весьма примитивное. Отсюда и нарушения в работе печи. Я надеюсь, что авторы учтут пожелания Лазаря Яковлевича Швербера и обеспечат с помощью этих дозаторов широкую технологию загрузки шихтовых материалов в печь.
 Но Швербер остался при своём мнении. Ничего хорошего в связи с этим обсуждением Агроновский не ожидал. Ведь для того, чтобы вопрос сдвинулся с места, необходимо было, чтобы доменщики взяли на вооружение эту идею, чтобы руководство цеха начало конкретно этим заниматься. Он понимал, что если руководство цеха было в чём-то заинтересованно, вопрос решался быстрее.
-Ничего, Савелий, не унывай - сказал ему Федулов после этого совещания-нужно добиться решения технического совета цеха.
  “Проталкивание”  идеи начало “буксовать” ещё в одном месте. При обсуждении результатов работы Агроновского Белогорский иронически оценил метод его работы, не видел в ней конечных результатов. Конкретные основные предложения ему не нравились: “не реально”, ”утопично” и так далее. Но особенно ему не нравилось поведение Агроновского, которое заключалось, по его мнению, в "многословности", “настырности”, ”выцыганиванию” и так далее. Видя такое отношение к результатам своего труда, который был нелёгким-бессонные ночи при поиске решений технических вопросов - Агроновский решил ускорить работу у Белогорокого :не выходил из цеха, работая по две смены. Были случаи, когда он работал в цехе и в свой выходной день. Наконец отчёт был готов. Белогорский заявил:
-Ты работал два месяца вместо планируемого одного. Если ты не дашь, хоть один рубль экономии - плохо.
Всё это было сказано в полушутливом тоне, однако Агроновский насторожился
-Что же вы решили?
-Мы согласны, чтобы ты зря не “болтался” (?), направить тебя вновь на вагон – весы, а мы со старшим мастером тем временем "обсосём" отчёт, так как
он “сырой”.               
Агроновский продолжал работу на вагон – весах. Видя, что Белогорский не одобряет его основные предложения и ключевую идею, Савелий начал оформлять свои предложения через БРИЗ, официально. Узнав об этом, Белогорский с раздражением заметил ему:
-Ты не в БРИЗ неси, а давай мне,(он записывал их в свой блокнот).
“Нет,-думал Савелий – раз ты обливаешь грязью мой труд, не буду тебя посвящать в подробности, обойдусь без тебя!”
Но свой отчёт с краткими выводами Агроновский отдал ему. Через две недели Савелий попытался выяснить, каковы результаты “обсасывания” отчёта. Белогорский ответил, что он читал, но старший мастер Мазаенко не читал, и “вообще сейчас идёт снегоборьба–не до того”. Агроновского прорвало:
-Если вам моя работа безразлична, возвратите мне отчёт на время. Мне он необходим.
-Можешь взять. Отчёт в моём кабинете на столе. Ключи возьми у Мазаенко.
Савелий поднялся на бункерную эстакаду и вошёл в комнату мастеров загрузки, где сидел Мазаенко. Передавая ключи, Мазаенко неожиданно сказал ему:
-Мне необходимо взять у тебя “интервью” для составления характеристики на тебя, которую требуют в отделе кадров комбината, как и на всех молодых специалистов.
Агроновский понял его слова, как насмешку. Никакого “интервью”, разумеется, не потребовалось. Просто Мазаенко предупредил его, показывая, что от них зависит “стереть его в порошок, или вывести в люди”.
Как впоследствии узнал Савелий, характеристика на него была отрицательной: “работе на инженерно – технической должности Агроновский не соответствует”.
В характеристике было учтено всё, даже то, что происходило в прошлом и не обязательно могло быть записано в характеристику. Однако Мазаенко “успокаивал” его:
-Кое – что из твоих предложений мы приняли, а остальные “обсосём” сначала в узком кругу, затем уже на техническом совете.
“Обсасывание” шло ещё один месяц. Наконец Мазаенко заявил:
-Для увеличения козырей ты должен провести опыты на аглофабрике. Там ведь есть весовые дозаторы!
-Но ведь без согласованных действий цехов этого осуществить нельзя, я не имею полномочий, аглофабрика–не частная лавочка!
...Савелий “кипел” от негодования: “Тянут резину, явно не желая дать дорогу новому дозатору из – за равнодушия к работе и отрицательного отношения ко мне лично!”
Но заставить Агроновского прекратить эту работу, было не так просто. Начав творческцую работу, остановиться на этом пути он уже не мог. Комсорг цеха, Миша Лавренко обнадёжил:
-Савелий, я обязательно поговорю с Белогорским, чтобы он “не ставил палки в колёса”.
...Савелий ещё и ещё раз спрашивал себя: “Для чего заниматься техническим творчеством на производстве, если руководство цеха тебя в этом не поддерживает?”    И сам же находил для себя ответ: “Во-первых, руководству придётся волей-неволей хоть как-то реагировать на это, если оно не хочет поставить себя в неловкое положение. Ведь в своей творческой работе Агроновский руководствовался постановлениями Партии и Правительства. А это весьма сильный “пресс”. Во-вторых, это единственный путь, чтобы как-то чувствовать себя инженером. Ведь за право иметь диплом нужно бороться, и после защиты. В-третьих, это  “отдушина” в неудачной семейной жизни, “луч света в тёмном царстве”.
Придя к начальнику цеха, Агроновский задал ему вопрос:
-Почему техсовет не обсуждает идею использования ленточных дозаторов на шихтоподаче доменного цеха?
-Для этого необходимо решение Швербера.
Круг замкнулся-Швербер не поддерживает эту работу, значит, меня ставят в тупиковое положение-подумал Савелий. Выходил из кабинета Колкова несколько взвинченный, но через несколько минут взял себя в руки. Нужно было искать какой-то выход из создавшегося положения. И, наконец, он понял: необходимо увязывать свои предложения с конкретными мероприятиями, проводимыми в цехе, как говорится “попасть в струю”. Последние годы в цехе один за другим следовали рейды: рейд по облегчению условий труда, по экономии материалов и так далее. На этот раз был объявлен рейд по экономии рабочего времени. На участке загрузки сбором предложений от машинистов занялся мастер Валентин Костров. Агроновский передал ему свои предложения.
 -А что, Валентин Дмитриевич, много машинистов участвуют в рейде?
 -Да нет, пока не очень-то активно. Я, признаться сильно надеюсь на тебя, Савелий.
...Предложения Агроновского были приняты, а его самого поощрили денежной премией”. Вот ведь как - отметил Савелий -небольшие предложения с успехом проходят, а более значительное -нет.” Для того, чтобы работники лаборатории автоматизации могли активно разрабатывать новый дозатор для доменного цеха, необходимо было, чтобы доменный цех дал добро. Пока же на это со стороны цеха не было и намёка.
 Агроновский обратился за советом к Рудину, однако Рудин его осадил:
-Больше работай, а меньше жалуйся на цех. На меня можешь рассчитывать только после одобрения идеи на техсовоте. И добавил с раздражением:
 -Я тебя хотел назначить консультантом дипломного проекта выпускника, но теперь такого  желания нет.
Не сразу понял Агроновский, почему Рудин недоволен его творческой работой. Ведь Рудин непосредственно к разработке дозатора не касался, а эта “кухня”  оказалась нелёгкой и технически и организационно. Разработка порционного дозатора на базе  ленточного уже сама по себе была нелёгкой, а использование такого дозатора в доменном цехе выдвигало дополнительные требования к нему. Идея требовала для её реализации не только специалистов по автоматизации, но и механиков - конструкторов, которых найти Савелий не мог –“за просто так” -мало кто хотел этим заниматься. Приходилось рассчитывать только в основном на свои знания. Агроновский читал последнее время "запоем" различные журналы – “Сталь”, “Приборостроение” и другие, и взял на себя сам роль конструктора - разработчика. Появилось несколько вариантов, работа задерживалась. Новый дозатор начал разрабатываться на основе электроники. Однако Хорулин был против этого, считая, что дозатор необходимо выполнить электромеханическим. Вначале работа над этим устройством шла именно так, но затем застопорилась, так как разработать целый ряд узлов Хорулин не смог, не говоря уж о Агроновском. Когда Хорулин узнал, что Агроновский обратился к специалистам по автоматизации, то совсем отошёл от этой работы, считая это направление ошибочным. Да и само участие работников лаборатории автоматизации для Хорулина было неприемлимым. Здесь пути Агроновского и Хорулина разошлись. Ну что ж, так бывает: из-за самолюбия и апломба людей  теряется главное требование к творческой работе-поиск. У Агроновского стало правилом: внимательно относиться к мнению компетентных людей, если они какой-то вопрос знают лучше, чем он. От этого дело не страдает, а наоборот выигрывает. Отошёл от этой работы на какое-то время и Кубасов. Как он сам говорил, “его задавили работой по качеству чугуна”. Он занимался сбором и обработкой статистических данных под руководством...Швербера.
Работает со Швербером - противником идеи-с горечью думал Агроновский да, моё положение в цехе неудачное, нет у меня настоящих, товарищей по творческой работе. Если бы найти еще двух Агроновских, многое можно было бы осуществить.         
По сути дела Агроновский  был пока одинок в цехе. А всё только потому, что руководству цеха был неугоден непоседливый, беспокойный рабочий-инженер. Создать настоящий творческий коллектив без поддержки руководства цеха Савелий не мог, старший мастер загрузки Мазаенко, высказал своё мнение напрямик:
-В цехе смотрят на твои действия с неодобрением - много шума. Рудин зацепил Колкова, и тот смотрит на все теперь нелестно. Все против тебя, а почему не знаю.
 ...Теперь Савелий “разгадал” причину недовольства Рудина: ведь каждый шаг Агроновского, да и не только его, но и работников лаборатории автоматизации, -всё находило отзвук в “верхах”.Каждый ревниво подходил к своей деятельности на производстве -доменная лаборатория автоматизации тоже косо смотрела на действия соседей. Ведь дозированием шихты должны были заниматься они сами, а не коксохимическая лаборатория. В дальнейшем Савелий имел возможность не раз убедиться в том, что устойчивые связи “самоcохранения” людей руководящей “номенклатуры” были всюду: в цехах и между цехами комбината, между комбинатом и институтом. Значит, Рудин поддерживал связь с Агроновским, но мнение вышестоящих для него было немаловажным, а порой и решающим.
               

           3

          ...Эта зима была суровой, намного суровее, чем предыдущие два года. Всё замерзало: не высыпалась руда из бункеров, не шла коксовая мелочь из под коксовых грохотов. Не помогали и вибраторы, установленные на стенках бункеров. Оборудование часто отказывало в работе. Дежурная служба не успевала во время устранять неисправности. А тут еще на пятой печи неприятность: мастер загрузки Костров дал команду греть паром коксовую мелочь в бункерах, в результате чего мелочь ещё более замёрзла: видно рабочий, которому было поручено отогревать бункер, открыл мало пара, либо его было мало вообще. В цехе давно шёл разговор о том, чтобы что-либо придумать для предотвращения замерзания бункеров, но всё оставалось по -  старому.
 ...Последнее время в цехе и на комбинате ежегодно проводились конференции молодых специалистов, на которых молодые рабочие-выпускники техникума или вуза приставляли свои доклады по различным темам. На этот раз Агроновский подготовил свой доклад к очередной конференции. Конференция прошла скромно. Вместе с докладчиками присутствовало два десятка человек. Были представители от Совета молодых специалистов, от технологического бюро и даже секретарь партбюро. Однако после первого доклада он сразу ушёл. Ведущий конференцию, представитель технологического бюро, обещал “в дальнейшем подработать решение”. ”Финишировали” за два часа - было прочитано семь докладов. Ни один из докладов не обсуждался.
      Присутствуя на докладе работников центральной заводской лаборатории о результатах плавки на опытном сырье-окатышах, Агроновский вновь обратился к Колкову с  вопросом:
 -Когда назначат техсовет по применению в цехе новых дозаторов?
 -Но ведь ты уже докладывал на конференции молодых специалистов, что ты ещё хочешь?
 -Юрий Павлович, не считайте меня наивным–конференция-для “галочки”, а меня интересует конкретное дело.
-Ну и настырный ты! Хорошо, заслушаем тебя на техсовете.
    И вот, наконец-то, состоялся техсовет. На нём выступили Гаранский и Агроновский. Гаранский объяснил принцип работы нового дозатора, Агроновский привёл доводы в защиту дозатора, как эффективного мероприятия, для улучшении работы участка загрузки доменных печей. Идея была принята. Техсовет постановил испытать один дозатор на пятой печи. Тут же назначили состав творческой группы под руководством Белогорского. К следующему техсовету он обязан был доложить о результатах проделанной работы по данному вопросу.
Колков должен был издать распоряжение и назначить сроки исполнения. Проработка конструктивной части была поручена ...Шверберу-ведь у него в бюро работала целая конструкторская группа. Таким образом, у руля нового дозатора встали... его противники. Агроновский понимал, что в данный момент спорить не стоит.
...На заключительном заседании конференции молодых специалистов комбината от доменного цеха выступил заместитель начальника цеха Курков.
 Он отметил в своём выступлении, что в доменной секции на конференции присутствовало...сорок человек. Все доклады были содержательными. Лучшими назвал доклады нескольких человек, но о докладе Агроновского не сказал ни слова. И это несмотря на то, что по этому докладу принято положительное решение на техсовете. С тяжёлым чувством уходил Савелий с этой конференции. Такое отношение было не столько ударом по его самолюбию, сколько тормозом в разработке нового дозатора, так как свидетельствовало о равнодушии руководства к этой работе. Однако на цеховой конференции по анализу работы печей Агроновский добился серьёзных результатов. Доклад делал Швербер.
-Работа печей в целом улучшилась - сказал он - повысилась квалификация мастеров, улучшилось качество сырья.
Но при этом Швербер подверг резкой критике работу коллективов ряда печей и особенно  пятой. Выступил мастер пятой печи Шилов. В своём выступлении он отметил, что работу печи сдерживает шихтоподача и низкое давление газа под колошником. Мастера других печей тоже выразили неудовлетворение, сетуя на многокомпонентную, нестандартную шихту и неудовлетворительное дозирование окатышей. Анализ работы печей по докладу Швербера раскритиковали-в докладе приводились одни лишь статистические данные. Слово взял Агроновский:
 -Статистические данные сами по себе не могут нас удовлетворить. Нам нужен анализ в динамике. Зима была экзаменом технологии, механизмам и людям. Технологическая группа работает недостаточно результативно, не идёт навстречу инициативе, творческому  поиску, закрывает этой инициативе дверь.
Выступление Агроновского было встречено мастерами с одобрением - ведь многие из них знали, чем  занимался он в цехе, беседовали с ним об этом.
 После  конференции Агроновский обратился в горнометаллургический институт, побеседовал с  доцентом кафедры чугуна Коротковым. Коротков отметил, что работа по рациональному распределению сырья полезна и подчеркнул, что транспортёрная шихтоподача в условиях магнитогорского металлургического комбината проигрывает вагон-весам в том виде, как она выглядит сейчас. Он обратил внимание на технологическую часть, однако к предложению Агроновского принять участие в этой работе отказался.
...Вместе с Кубасовым Агроновский начал готовить  техническое задание на проектирование дозаторов. Узнав об этом, Швербер поморщился:
-Бологорскому поручено, пусть он и занимается. От проработки конструктивной части дозатора он отказался. Газовщик девятой печи Володя Сомов заметил Савелию:
 -Всё, что ты делаешь бесполезно, если нет в соавторах руководства. У них кругом связи, а тебя они, “сотрут в порошок”.
Но эти слова до Савелия не доходили. Трудно было поверить в это. "Я живу в СССР и добьюсь, претворения в жизнь своей идеи" - считал он.
Агроновский продолжая отстаивать идею, будучи практически почти в изоляции, не прекращал работу: развивал её, подбирал технологию,помогал  работникам лаборатории автоматизации.               
   Задувка пятой печи после ремонта прошла успешно. Начальник цеха с удовлетворением отметил чёткую работу Агроновского. Работая на этой печи, Савелий старался загружать её грамотно и аккуратно, хотя трудностей хватало:  то агломерат кострился на барабанных питателях, то дозаторы добавок отказывали. Приходилось  очень  внимательно принимать смену, так как         
сменщик сдавал смену плохо. Дома у него тоже, как и у Савелия, не ладилось. Бросил семью-жену и двоих детей. Женился во второй раз. На работу приходил часто не отдохнув, и это давало свои результаты: то неправильно установит задание на дозирование кокса, то скиповую яму подсыплет агломератом. Агроновский не раз предъявлял ему претензии:
-Слушай, Вавилов, у тебя есть, наконец-то совесть, или нет? Вавилов отвечал невразумительной бранью.
“А я  ему не раз помогал убирать просыпи в головной части транспортёров!” - с горечью думал Агроновский.
               

                4
      
             Видя, что в цехе дело с дозаторами “забуксовало”, Агроновский решил продемонстрировать на действующей модели некоторые преимущества ленточных дозаторов. Выполнил эскизы установки и отдал их лаборанту института для изготовления действующей модели. К этому времени работники лаборатории автоматизации закончили разработку структурной схемы автоматической работы ленточного дозатора для дозирования порциями. Агроновский начал чувствовать себя увереннее. На одном из рапортов машинистов, рабочие в один голос заявили, что надо принимать меры к уменьшению пылеобразования. Особенно это касалось к загрузке  окатышей, которые пылили, по словам рабочих, раз в десять больше, чем агломерат. Агроновский после этого рапорта задумался.
“Что может дать внедрение нового дозатора в плане снижений запылённости”, и пришёл к выводу: “Может дать многое. В первую очередь уменьшается количество пылящих точек - ведь дозатор не имеет  “глухого мешка”- весовой воронки с  затвором, да и высота пересыпки очень мала”. С этой мыслью Савелий обратился к Бекетову, к тому самому Бекетову, который когда-то работал с ним на горне. Сейчас Бекетов работал начальником смены и являлся партгрупоргом бригады. Бекетов внимательно выслушал Агроновского. Обещал помощь и поддержку.   
...На открытом партсобрании Бекетов раскритиковал деятельность Швербера:               
-Для чего создана технологическая группа с конструкторским бюро? Группа вместе с её руководителем получает регулярно зарплату, но пользы от неё не видно-только штаны протирают. Все мы знаем Агроновского. Человек делает полезное дело, по помощи от руководства нет. Он один занимается новыми дозаторами  от нашего цеха. В лаборатории автоматизации его поддержали и разработали ряд узлов. Недавно он убедил меня, что дозатор может намного облегчить условия труда. Нужно поддержать Агроновского. Доводы заместителя начальника цеха Куркова были несколько иные:
 -Трудность заключается в том, что нужно двигаться от идеи к проекту. Цех будет подвергнут реконструкции, но мы не знаем, по какому варианту идти, поэтому модернизация оборудования не так проста, как это кажется.
После собрания Швербер решил "сразить" Агроновского. Подойдя к нему, он сказал с  сарказмом:
-Тебе, Агроновский, нужно изучать основы доменного производства! Савелию  не хотелось на этот раз с ним связываться. Ему было достаточно поддержки Бекетова, и поэтому он промолчал.
 ...На ремонте шестой печи Агроновского поставили временно работать инженером по технике безопасности. Видно учли его старания в этом направлении. Поработал он неплохо. Немало помощи ремонту печи принесли его “предписания”, которые он давал своим бывшим коллегам-мастерам и прорабам организации ”Уралдомнаремонт”.
...А в лаборатории института закончили изготовление модели. Агроновский продемонстрировал её работу прямо в помещении управления печью, в присутствии горновых и мастера. Модель понравилась многим. Главное–это то, что она показала возможность резкого снижения запылённости при работе нового дозатора по сравнению с работой существующих дозаторов. Был составлен акт за подписью старшего мастера загрузки Мазаенко, хотя он при этом ехидно заметил:
-Если в сыпучих материалах появится влага, выдача материалов застопорится.
Агроновский ответил:
Тогда это уже будут не сыпучие материалы.
Мазаенко промолчал.  Он же отправил в лабораторию автоматизации письмо по поводу возможности осуществления идеи с новым дозатором. По существу, это был первый шаг руководства цеха в направлении реальной поддержки идеи.
В ответ начальник центральной лаборатории автоматизации в письменном виде дал положительную оценку идее, но, отметив, что это дело новое, потребовал  от доменного цеха выдать предварительный экономический эффект от внедрения этого новшества. “Ну что ж - думал Савелий- цех как будто пошёл навстречу идее, для начала неплохо, а вот в творческую командировку по обмену опытом съездить бы не мешало. Надо    посмотреть, как работают доменщики  на  других заводах страны”.   
Эта командировка оказалась реальностью. Помог Иван Кубасов, который к этому времени перешёл работать в отдел научно-технической информации комбината. Оформив документы, Агроновский вылетел самолётом по маршруту: Магнитогорск – Новокузнецк – Липецк - Магнитогорск. В Новокузнецке, устроившись в гостинице, сразу же пошёл на металлургический комбинат. Конечно, направился в доменный цех. У начальника цеха этот день был неудачным: на одной из печей вырвало лётку - залили постановочный путь металлом, и начальнику цеха было не до “посланца Магнитки”.
 Савелий здесь с интересом наблюдал, как работают горновые. “Пожалуй, потруднее, чем у нас-подумал он-уж очень много работы на горне”.
Но вот и его родная стихия-загрузка печей. Агроновский знал, что Кузнецкий металлургический комбинат пошёл по иному пути реконструкции шихтоподачи печей. Там автоматизировали вагон-весы, отказавшись от строительства транспортёров. Ну что ж, вагон - весы действительно работали самостоятельно. Когда Агроновский оказался здесь, машинист этой печи находился у мастера. Савелию машинист сказал, когда они встретились, что автоматизированные вагон-весы приходится периодически  навещать. Не понравились Савелию  эти вагон - весы: те же самые стеснённые габариты, много пыли и просыпей, а главное это то, что такие вагон -весы были очень опасны для рабочих-ведь они работали самостоятельно, по заданной программе. Бригада рабочих убирала железнодорожный путь буквально следом за вагон-весами. Как сообщили Агроновскому, были случаи наезда вагон-весов на работающих людей. Машинист сказал, что приходится часто работать без выходных. Однажды, по его словам, у него было рабочих смен больше, чем...дней в месяце. “Нередко приходится управлять вагон - весами вручную - жаловался он -причём в условиях сильной жары и запылённости.”
...Эти вагон-весы разочаровали Савелия.
 Посетил он и Западносибирский металлургический комбинат. Здесь, как и в Магнитогорске, наряду с вагон-весами были внедрены и транспортёры. Транспортёрная загрузка  доменного цеха Савелию понравилась. Правда причина была довольно простая: во-первых цех работал в отличии от Магнитогорского доменного цеха, на холодном агломерате, во-вторых, ввиду того, что цех новый, имелись достаточно просторные производственные площади. Там, где агломерат не успевал охлаждаться, транспортёры представляли печальное зрелище: на них свисали “лохмотья” резины. Был велик штат уборщиков. Машинист загрузки здесь считался “наладчиком” автоматизированной шихтоподачи, поэтому относился к механической службе, в чём были очень разочарованы рабочие.
 -Но вы, же лопату и метлу в руки не берёте - заметил им Агроновский.
 -Конечно, не берём.
 -Что ж вы хотите? Всё нормально.
Узнал, что на этом заводе недавно произошла авария: засыпали скиповую яму агломератом-50 тонн, ввиду несогласованных действий наладчиков.
 На загрузке был осуществлён гидросмыв полов, но люди из-за этого простуживались, в цехе имело место довольно большое количество заболеваний по этой причине. Завершил свою командировку Савелий поездкой на Новолипецкий металлургический завод. Сразу же бросилось в глаза то, что здесь не Урал и не Сибирь-условия работы были легче, ввиду мягкого  климата. Он отметил, что сырьё было более подготовленное к плавке, чем в Магнитогорске, однако здешние металлурги внедрили...малокомпонентную шихту, за которую боролся Агроновский с товарищами в Магнитогорске.               
               

                5

          В результате творческой командировки Агроновского в цехе по опыту кузнечан был внедрён обогрев руда в бункерах. Савелий привёз образцы шихтовых материалов с этих заводов, техническую документацию и  записи, которые в дальнейшем помогли ему в работе над книгой. То, что загрузка доменных печей отрасли оставляет желать лучшего, как в отношении технологических требований, так и по условиям труда, не вызывала у него сомнений. С новой энергией он взялся за работу.
  ...Закончив смену и переодевшись, Агроновский вышел на пешеходный мост, который давно стал ему очень близким. Настроение было хорошее. С ним поравнялся Швербер.
-Здравствуй, Агроновский, ну как твои дела?
-Пока неплохо, вот недавно приехал из командировки, работаю.
-Знаешь, что я тебе посоветую - уезжай из Магнитогорска на новый завод. Там ты быстро пойдёшь в гору. Говоря это, Швербер смотрел куда-то в сторону.
-Это я сам разберусь, уезжать мне, или оставаться здесь-ответил Савелий, и, прибавив шагу, оставил Швербера шагать одного.
 ...Получилось так, что самому Шверберу пришлось уехать из Магнитогорска в Челябинск.  Темой его диссертационной работы был вариант шихтоподачи, осуществлённый на пятой печи - довольно неудачный. Присутствовавший на  защите диссертации Рудин бросил реплику, ставшую впоследствии крылатой: ”Дипломный проект Агроновского лучше, чем ваша кандидатская диссертация”.
    Защита не удалась. Не защитившись, Швербер уехал в Челябинск и там ...защитился.
. . .После снегопада,(было по колено снегу),сразу пошли морозы –минус 20-30 градусов по Цельсию. Дозаторы отогревали кострами. Агроновский, однако, теперь работал чётко и уверенно, с большим подьёмом, не жалея сил и ...упорно продолжал  творческую работу. Чтобы ускорить работу над дозатором, он начал искать “содействующих”. Ведь по законодательству “содействующие” имели право получать солидную долю из полагающегося вознаграждения - до 35%. Увы, среди конструкторов он таких охотников не нашёл. Они не верили ни Агроновскому, ни цеху. Между тем работники лаборатории автоматизации требовали разработку конструкторской части. В отношении автоматической схемы было решено использовать частично стандартные приборы, требовалось только их получить.
...Не имея конструктивной разработки и экономического расчёта, Агроновский попал в неприятное положение. На него посыпался град насмешек, но теперь уже ...от рабочих. Это было самым тяжёлым испытанием. Ведь он надеялся, что кто–кто , а рабочие его поддержат, но всё оказалось не так-то просто. Савелий понял, что если сам не возьмётся за эти вопросы, дозатор умрёт, не родившись.
На пятую печь пришёл работать мастером Дюрин, с которым Агроновский когда-то учился в техникуме до призыва в армию. Дюрин сразу же начал “прижимать” его: соботвенное мнение его называл “словесной шелухой”, требовал быть “скромным”. Однако, как заметил Агроновский, сам Дюрин особой скромностью не отличался. Громадный апломб в сочетании с самой настоящей демагогией были его оружием. Как-то на партсобрании один рабочий-коммунист, бывший фронтовик резко высказался по поводу деятельности партбюро, отметив его слабую работу. Дюрин, поднявшись следом на трибуну, обрушился на  “строптивца”.
-Посмотрите на него. Против кого он идёт? Против Партии!
 И добился своего: ведь  одно время его избрали даже ...в обком партии. Работать с ним было очень тяжело. Дюрин слабо разбирался в вопросах загрузки печей - ведь здесь он не работал ни одного дня-сразу начал с работы газовщиком, поработав на горне ...один месяц. Дюрин делал частые перешихтовки, в связи с чем, Агроновский сделал вывод, что Дюрин не может понять, что требует доменная печь. В этих условиях Агроновский вновь обратился к Бекетову, надеясь на его помощь. На этот раз Бекетов осадил его:
-Ты сумей заинтересовать людей. Бросил идею и думаешь, что всё само по себе завертится. Сам ничего не сделал, а других критикуешь. Болтун! Люди будут работать бескорыстно, нужно только их заинтересовать!               
Видя такую ”агрессивность” Бекетова, Савелий не стал распаляться и что - либо ему доказывать. Ему  стало многое ясно. За Бекетовым стояло руководство цеха. Кроме общественных интересов, у людей имеются и свои, личные. И чего в них больше - это ещё вопрос. Взять хоть Дюрина-здесь Савелий понимал: человек хочет утвердиться своей личностью, карьерой, и выбрал путь, который казался ему наиболее лёгким: опираясь на авторитет и власть партии, используя это везде и всюду, двигаться вперёд по служебной лестнице. А вот Бекетов его удивил. В этом разговоре Савелий почувствовал, что Бекетов здесь какой-то не натуральный - ведь на горне он был совсем другим: как говорится – ”брал быка за рога”.Теперь он повёл какой-то отвлечённый разговор. А ведь мог он просто помочь Агроновскому. Взял бы и оказал:”3наешь,давай вместе подумаем над конструктивной,(или экономической),частью разработок”. Чувствовалось, что Бекетов в этом разговоре отразил чью-то направленную волю. Вот и “болтуном” назвал. Это очень обидное слово. Многие ведь вкладывают в него разные понятия. Одни считают, что “болтун” -это тот, кто много говорит. А если человек мало говорит, но не выполняет свои обещания? Нет, "болтун - это в первую очередь тот, у кого слово расходится с делом, а не тот, кто, доказывая свою правоту, высказывается более или менее многословно. Это зависит от умения и опыта. И ещё от...нервов. Видимо ярлык "болтуна", который вешают на людей, кому-то выгоден - ведь так легче со многими бороться. "Нет, брат Бекетов, шалишь, чтобы люди просто так  работали. "Сухая ложка горло дерёт". Даже рабочие без поддержки руководства не имеют желание связываться, хотя многие считали, что Агроновский начал доброе дело. И все же Савелий понимал, что Бекетов прав  в одном: нужно в первую очередь самому браться, как следует за эту работу.  То, что было сделано, оказалось явно недостаточным.
...Теперь уже Агроновский был не тем машинистом, над которым, образно говоря, "смеялись механизмы". Это был грамотный и опытный машинист. Вдобавок, понимая своё нелёгкое положение в цехе, он старался не допускать в работе даже малейших ошибок, строго требуя это от соответствующих служб. Если по механической части останавливалась загрузка печи, Агроновский, выяснив причину, немедленно сообщал дежурным слесарям. В случае, если они задерживались с прибытием, Савелий по телефону разыскивал начальника смены и тот давал им "накачку". Неполадки устранялись чётко и быстро. Слесари мехслужбы начали побаиваться Агроновского.
 -Ты что, Савелий стал такой настырный? Что у тебя горит что ли?
 -Да, горит. Это вам не на второй печи водить меня за нос, как ”салагу”.  Будете делать всё, что необходимо для печи. Это не моя прихоть-это работа. Привыкли сидеть в своей "богадельне" и чаёк попивать, а потом, в случае чего, всё сваливать на машиниста: не во время вызвал, не разобрался. Теперь эта лавочка закрылась.
Как ни странно, многие работники ремонтно-наладочной службы начали уважать его. В феврале 1970 года по решению цехкома Агроновскому присудили первое место среди машинистов загрузки за период Ленинских юбилейных  100 дней. Неплохо шла работа и над книгой. Теперь уже над ней Агроновский работал вдвоём с Федуловым. Но всё больше и больше углублялись противоречия между размахом его дел на производстве и отношением  с руководством цеха.
...Вновь прошла техническая конференция молодых специалистов. В числе других докладов представил свой доклад и Агроновский. Это было для него в последний раз - прошло пять лет после окончания института, и с этого момента он уже не считался “молодым специалистом”. На этот раз как будто бы его поддержали, обещали  помочь.
 ...”Ведь существует ВОИР, БРИЗ, НТО, но все относятся, мягко говоря,”с холодком” к рацпредложениям рабочих, а ведь  они должны помогать в первую очередь-думал Савелий. И что это за вотчина такая, для привилегированных лиц что ли?”               
На одном из рабочих собраний Швербер, который уже готовился к отъезду в Челябинск на постоянное место жительства, попытался ещё раз “кинуть камень” в напористого рационализатора, сказав:
   -Агроновский “сделал пуговицу и теперь просит ...пришить к ней пальто”. Присутствовавшие дружно засмеялись.
Савелий понимал, что сил у него явно недостаточно ввиду нелепого положения в цехе. Где уж там технически углубляться в идею, когда приходилось с невероятным трудом буквально её “проталкивать”, так как она буксовала на каждом шагу. А ведь он себе признавался, что ряд вопросов были неясны ни ему самому, ни его коллегам из лаборатории автоматизации. Как обеспечить необходимую точность дозирования? Как осуществить ввод в технологическую линию новый дозатор, не мешая действующему оборудованию при испытании? Как поведёт себя дозатор при эксплуатации, при ремонте? Не осложнит ли он работу ремонто-наладочной службы?
Эти и целый ряд других вопросов нельзя было решить сразу, за листком бумаги, и, тем более, доказывать, таким образом, руководству. “Я в цехе нуль, и это мешает моей работе”- с горечью думал  Савелий.
   “А если вступить в ряды КПСС? - мелькнула мысль. Я ведь буду сильнее, и помощь мне будет оказана более действенная”. Опираясь на парторганизацию, можно многое сделать. С партией никто не осмеливается играть в прятки. Если идея “здоровая”, её обязательно реализуют. Это факт. Он вспомнил аналогичную историю с изобретением жёлоба - ванны для разливки чугуна. Автор обратился за помощью в горком партии, и работа была завершена. Причем руководство цеха приложило столько усилий и энергии, что жёлоб даже был усовершенствован, в чём автор сам признавался. Работа получила мировое признание, а горновым стало легче работать. Но главное - это позволило увеличить число выпусков металла в сутки.   "Ведь коммунисты – единомышленники -думал Савелий, и утвердился в мысли: нужно стать коммунистом". Приняв решение вступить в этой юбилейном для страны году, в ряды КПСС, Агроновский обратился с  этим вопросом к Белогорскому и механику загрузки Полосухину. И оказалось, что ни один из них не собирался дать Агроновскому рекомендацию - слишком противоречив был, по их мнению, его характер.
   -Технически ты подкован, а психологически  нет - сказал Белогорский - многословен, горяч, не умеешь ясно выражать  свои мысли.
...Тяжело и обидно было слышать это. Ведь он так рвался к большим и интересным делам!
               
                6

      ...И опять  долго не мог заснуть Савелий, продумывая свою жизнь. Ведь его отец был коммунистом с 1931 года. Рабочий - металлург, он был одним из тех, кого Советская власть “вытащила на свет божий" из подвалов”. Будучи очень трудолюбивым человеком, отец, не имея образования, завоевал уважение в коллективе доменного цеха завода имени Петровского. Там же и вступил в ряды КПСС. После того, как он получил травму ноги, попав под вагонетку, его выдвинули на должность "катальского десятника"
Это соответствовало сегодняшнему бригадиру рабочих по загрузке бункеров.
В газетах не раз сообщалось о нём, как о передовом рабочем – “стахановце”, а однажды в газете была напечатана его фотография. Савелий даже запомнил, что отец был снят в своём свитере. Несколько раз отец получал  премии: отрез на костюм, хромовые сапоги, что по тем временам считалось  ценным.
Помнил Савелий и первомайские демонстрации, на которых в числе портретов передовых работников завода, несли и портрет его отца. В голодные годы отец получал стахановский паёк. Жили в  небольшой тесной комнате. Как и у многих членов партии того времени, у него в комнате, на стенах висели портреты вождей партии и правительства: Ленина, Сталина, Ворошилова и конечно портреты Маркса и Энгельса. С детских лет Савелий, слышал от отца песни, которые он ему напевал, укачивая своего малыша: "Там вдали, за рекой", "За соцсоревнование" и другие. Будучи сам честным человеком, отец неумолимо требовал этого от Савелия, строго наказывая его за малейшую ложь. Савелий понимал, что  не имел права осуждать отца за то, что он во время войны не был на фронте. Таких, как его отец, не призванных на фронт, было немало, так как имели  “броню”. Они трудились так, чтобы фронт был всем обеспечен. Среди них ведь было немало коммунистов, которые по тем, или иным причинам на фронт не попали. А ведь у отца кроме брони была ещё одна серьёзная причина – заболевание лёгких. Работая в организации "Уралдомнаремонт", отец был  уважаемым человеком, мастером на самом ответственном участке - на монтаже металлоконструкций. Здесь он не раз избирался парторгом. "Нет-думал Савелий-отец мне дорогу в партию не закрыл".
...Вспомнились Савелию и юные годы его самого. Когда в 1947 году он вступил в комсомол, ему сразу же дали комсомольское поручение. Он стал вожатым в одном из младших классов своей школы. День, когда ему вручили комсомольский билет, запомнился на вою жизнь.
Получая билет из рук секретаря райкома комсомола, Савелий оказал:
"Постараюсь оправдать звание “комсомолец!”
...Во время службы в армии он был исполнительным солдатом. Многое ему давалось легко, особенно физподготовка-ведь до службы он занимался спортом. В учебно-танковом батальоне его выбрали комсоргом взвода. Принципиальность Агроновского кое-кому из солдат не нравилась, однако чувствуя поддержку командиров -коммунистов, он уверенно добивался успехов со своими товарищами взвода. Будучи сам рядовым, как комсорг, он не имел никаких привилегий, кроме одной: нести добросовестно службу. На всех учениях, на занятиях он делал всё, чтобы быть примером для солдат: если копали окопы, он старался закончить рытьё первым, если был марш-бросок “с полной выкладкой”,он тоже был в числе первых. И солдаты его уважали. Одно время он даже стихи писал для стенгазеты. Запомнилось стихотворение, посвящённое часовому:
      
                Три алых ленты знамя украшает,
                Немалый путь прошло оно в боях,
                Сейчас солдат с оружием в руках
                К нему чеканной поступью шагает.
                Сменился часовой, и тишина
                Застыла на посту вокруг него,
                И кажется, что очень далеко
                Ушла в историю прошедшая война.
                Но никогда не будут позабыты
                Окопные Москва и Ленинград
                В душе вот этих молодых солдат,
                Они сегодня Родины защита.
                Не позабыть рейхстага этажи-
                Хранит традиции отличник-воин свято.
                Он -на посту, как и отец когда-то,
                Священны для него Отчизны рубежи.

       В дальнейшем, уже на третьем году службы Агроновский был избран комсоргом роты и оставался им до самой демобилизации. После службы в армии во время учёбы в техникуме он тоже был комсоргом группы, правда, недолго. Здесь были свои порядки, и между ним и студентами группы  не установились отношения такие, как это было в армии. “Конечно - думал Савелий-если исходить из требований к каждому коммунисту, то у меня не всё ладно: не удавшаяся семейная жизнь, да и на высоте не всегда нахожусь. А может, если стану коммунистом, появится в душе основа, которая не позволит "сдавать тормозам?"
 ...Однако искать себе удобных рекомендателей он не стал”. Рекомендацию в партию должны дать те коммунисты, которые хорошо знают все мои качества и которые не были в стороне от моего пути на производстве”- считал Савелий.
...Больше никогда не думал о своём вступлении в ряды КПСС.
“Главное-это оставаться верным своим убеждениям, постоянно совершенствоваться и, если необходимо,...работать над своим характером” - решил он в этот трудный для него момент жизни.
               

               

                7

    "Рубаха" рабочего "прилипла" к Агроновскому довольно крепко. Ему вручили значок:  “Отличник соцсоревнования чёрной металлургии".
...Последнее время Савелий чувствовал себя плохо: заболел локтевой сустав левой руки. Врач определил диагноз: воспаление надкостницы. Вдобавок мучил сильный кашель. Тогда Савелий взял путёвку в  санаторий-профилакторий. Такие санатории к этому времени начали распространяться повсеместно. Работников комбината всех смен сюда доставляли после работы на машинах. Отработал человек смену и, пожалуйста-оказывается в санатории.
В Магнитогорске такие профилактории  открылись не только для металлургов, но и для горняков, строителей и трудящихся других профессий. Эти профилактории  явились настоящими "райскими" уголками.  Таким же был и профилакторий “Южный”, где после работы лечился Савелий. Роскошный сад из плодоносящих яблонь украшал и без того красивое здание. Полноценное питание, полный курс необходимого лечения, организация досуга делали свое дело: здоровье людей неплохо укреплялось. Однако и здесь Савелий продолжал работать над книгой. Ведь дело шло к завершению: рукопись была почти готова.
 ...На открытую партгруппу пригласили и беспартийных бригады.
 -Какова повестка дня? - обратился к Бекетову Агроновский.
 -По поводу повышения активности трудящихся, в том числе и мастеров-плохо воспитывают рабочих.
-Но Юрий Петрович, пятая печь по всем показателям идёт впереди, у нас с мастерами нормальные отношения.
-Этого мало, Савелий. Надо ещё воспитывать активность.
-Но ведь активность рабочих может обернуться дополнительными хлопотами для ИТР - начнут беспокоить своими предложениями, критикой и так далее. Я уже почувствовал, что такое быть активным и нажил себе немало неприятностей. Между тем руководство, ИТР не проявляют в этом инициативу, а ведь они обязаны быть примером, особенно коммунисты.
-Ты не прав, Савелий! Во-первых, рабочие не поддерживают даже тебя. Это говорит о том, что сознательность их на недостаточном уровне, а во-вторых, на примерах пассивности руководства цеха к твоей деятельности ты чернишь весь коллектив цеха.
“Вон куда загнул!”- подумал про себя Савелий, но спорить с ним дальше не стал - было бесполезно. Он понимал, что такие разговоры втягивают его в неприятную ситуацию, которая и без того неблагополучная. "Конечно, - думал он–те, кто мне помогал в основном за “просто так” ничего не делали: за модель я заплатил деньги, за помощь в оформлении материалов ставил "магарычи", другим обещал включить в «содействующие» Один только Иван Кубасов бескорыстно, по-дружески поддерживал его. Агроновский видел, что в цехе работали бригадирами даже малограмотные люди, а мастерами-молодёжь, пришедшая буквально недавно в цех. Как, каким образом, им удавалось весьма быстро продвигаться от должности к должности, ему ещё предстояло узнать позже, когда к нему стали приходить работать помощниками молодые рабочие, окончившие техникумы и институты.
 ...Цех наращивал производство и по количеству, и по качеству, осваивалась новая технология работы печей. Всё это позволяло цеху занимать почти всегда первое место в социалистическом соревновании между цехами комбината.
Агроновский, работая в таком передовом коллективе, чувствовал себя довольно скверно - как будто бы находился рядом, но ...”за бортом”.
 Как-то он зашёл к заместителю начальника отдела кадров, который занимался приёмом на работу молодых специалистов. Задал ему вопрос:
 -Можете ли вы влиять на продвижение работников, закончивших техникумы и институты?
-Во-первых, у нас давно нет вакансий - ответил тот - во-вторых, на начальника цеха никто влиять не может. В этом его право. Ему многое дают, но и многое               
с него спрашивают. Знаешь, как это бывает? Посылаю в цех товарища с направлением, например мастера-механика с соответствующим образованием и опытом, а начальник его не берёт. Конечно,прямо в лицо ему причины не называет, но мне по телефону говорит ясно:
Кого ты мне прислал? Маленький, тщедушный, с тихим голосом! Мне нужен боевой мастер, пусть даже без диплома.
 Да, здесь оказалось немало  скрытых “пружин”, о которых Савелий не знал. Не так уж всё прямолинейно, как он это представлял себе раннее. При очередной беседе с Агроновским Бекетов так разъяснил ему трудности творческой работы в цехе:
-Всё, что ты делаешь, возможно, и неплохо, но нам не до этого. Нужно вначале ликвидировать грубейшие нарушения в доставке сырья и колебании его качества, то -есть весь организм производства нужно настраивать, а пока это не получается.
Савелий и на этот раз промолчал, видя, что доказывать что-либо сейчас бесполезно - Бекетов явно сбивал Агроновского с его пути. Савелий считал, что необходимо было придавать  большое значение шихтовке, организовать эффективный контроль за качеством сырья, повысить элементарную производственную культуру и организацию труда машинистов загрузки.  Всё это теперь ему стало ясно. Поэтому он был настроен провести исследовательскую работу самостоятельно, выяснить перспективный план цеха по производству и проанализировать  работу цеха за отдельные периоды. Однако руководство цеха подходило к этому по- другому. Основные планируемые мероприятия предусматривали всё, что касалось воздействия на ход печи снизу: повышение температуры дутья и доли кислорода в нём, повышение давления газа под колошником, увеличение числа выпусков чугуна. Кроме того,предусматривалась работа по механизации труда горновых. По участку загрузки планировалось лишь...увеличение процента железа в сырье, а это не зависело от мастерства доменщиков и являлось целиком вопросом  руководства комбината. Среди мастеров гуляла поговорка:
“Если печь работает, и баба-мастер, а если нет - любой мастер-баба”. Агроновский возмущался:
Мастера хотят одного: "Дайте нам более богатое сырьё и мы дадим больше чугуна". – Так работать - дело не хитрое! "Плохо - думал Савелий-что рабочих не информируют о новых технических решениях своевременно. В цехе должна быть единая техническая политика. Все должны работать в одном направлении, ориентируясь в основном на внутренние резервы".
"Внешние трудности - считал он – это ”ширма”, за которой администрация уклонялась от своих обязанностей по использованию внутренних резервов. Работали под негласным девизом: "Дайте нам новые мощности, дайте отличное сырьё и тогда мы будем соответственно работать лучше." В основном  рацпредложения внедряла ремонтно-наладочная служба, мастера печей-меньше, а  рабочие горна и машинисты загрузки - почти нуль. У Агроновского всё чаще возникала неприязнь к службе БРИЗа цеха, которую возглавлял Шакиров - инженер-конструктор по специальности. От Шакирова Савелий узнал, что рацпредложения оплачивались необязательно после внедрения главное, чтобы они были приняты. Можно было себе представить, какой “кормушкой” становился БРИЗ для некоторых!
 ...Однако критиковать начальство оказалось легче, чем самому быть на высоте. Агроновский не смог поддерживать  нормальные, здоровые отношения со своим помощником. На работе нередко ходил грязный. Помощник - молодой парень, нечётко выполнял его требования, и всё это отражалось на качестве работы. Но повысить требования к нему Савелий не мог. Последнее время с ним самим происходили досадные случаи: он мог  задремать на рабочем месте, предоставив помощнику следить за работой  механизмов - настолько уставал физически и душевно.               
Подошла к концу работа над рукописью книги. Федулов помог Агроновскому грамотно оформить её, однако, изрядно подсократив. Главное было то, что Федулов книгу “протолкнул”. Только недавно он успешно защитил кандидатскую диссертацию, затем уехал в Иран налаживать работу доменщиков Исфагана. Агроновскому пришлось заканчивать рукопись самому. Печатала рукопись машинистка цеха технологической диспетчеризации, а рисовал иллюстрации вначале художник отдела технического обучения комбината, а затем ему начал помогать и Агроновский. Всё это организовал Федулов перед отъездом в Иран. С этими людьми Савелий и заканчивал работу над рукописью. Уязвимость его "сработала" и на этот раз. В результате - целый ряд срывов и неприятных ситуаций, среди которых было и такое, которое он вспоминал со стыдом всю жизнь
 ...Художник считал, что отлично знает жизнь, поучал Савелия, доказывая, что вино нужно умело пить, и тогда будет всё в порядке. Одновременно учил Савелия техническому рисованию. А рисовал он отлично. Да и при употреблении вина до сих пор ему всё сходило. Поработав с Агроновским два-три часа, художник говорил:
-Ну, Савелии, пора отдохнуть.
И доставал из шкафа бутылку вина. Выпив, он, как ни странно, продолжал работать без особого напряжения. Савелию такое состояние было недоступно. Он шутил:
 -Тебе хорошо! Ты в два раза выше, чем я. Пока до твоей головы хмель дойдёт, нужно много времени и количества спиртного.
 
               



                8

            Наступила весна, которая на Южном Урале какая-то робкая: то начнётся хмурым утром, то “допьяна поит” синевою, то прорвётся солнечным лучом, то оденет в изморозь вечер, но это до определённой поры. Наступает момент, когда уже ничто не может её остановить: весенняя красота  безудержно рвётся навстречу к людям.
...Черной тучей на фоне этой красоты пришёл в цех несчастный случай происшедший с молодым рабочим. На десятой печи работала бригада из управления “Уралдомнаремонт”. Шёл ремонт грохота-питателя горячего агломерата. Грохот откатили ещё раннее, а бункер условно "закрыли" -  положили наверху, на решётки бункера кусок доски, который обозначал  запрещение бункеровщикам загружать этот бункёр. В 12 часов дня бригада пошла на перерыв, но молодой сварщик немного задержался, так как нужно было закончить сварку. В этот момент сверху на него обрушился горячий  агломерат, температура которого составляла 500-700 градусов. Рабочего засыпало с ногами до пояса. Он стал звать на помощь. Некоторые рабочие пытались ему помочь, но сами обгорели. Когда пострадавшего вытащили, он горел как факел, особенно ноги. Спасти его не удалось. Останки погибшего прикрыли телогрейкой. Прибыли руководители цеха. Белогорский, когда увидел погибшего, лишился чувств. После того, как он пришел в себя, его под руки  увели с места происшествия. Зрелище действительно било ужасное. Погибшему парню было 18 лет, только что окончил ГПТУ. В этом году должен был идти на службу в армию. Как впоследствии+и оказалось, при выгрузке агломерата один вагон “протянули” на закрытый бункер. Ведь сигнальщика наверху не было.               
 Конечно, это дело расследовали, виновные были наказаны тем, что должны были выплачивать определённую сумму матери погибшего. Но разве можно чем-то компенсировать матери её безутешное горе-потерю единственного сына?
...Савелий пытался понять   причину этого случая, и вот к чему он пришёл.
Грохот для его ремонта откатывался далеко не в безопасное место, а горловина бункера надёжно не перекрывалась. Это был серьёзный недостаток проекта. Другой причиной явилась плохая организация труда. Руководство организации "Уралдомнаремонт" не обеспечило мероприятий по технике безопасности, начиная с начальника участка, кончая бригадиром. Работодатель-доменный цех, в лице бригадира бункеровщиков и мастера загрузки не сумели оградить бункер при разгрузке состава от попадания агломерата. Сигнальщика не выставили. Грузчик не заметил кусок доски, показывающий, что бункер закрыт. Обычно выгрузку вагона-хоппера вели два человека, которые должны были находиться по обе стороны вагона. Но в этот раз оба бункеровщика находились по одну сторону хоппера. Так новая загрузка транспортёрами оказалась источником смертельной травмы. Этот случай произошёл в дни открытия 24 съезда КПСС. Такой “подарок” съезду преподнесли  эти организации.
"Это не случайно"- к такому выводу пришёл Савелий. Давно было замечено, что к технике безопасности в цехе относились формально, не по существу. Там, где было действительно опасно, порой закрывали глаза. Ведь устранение опасных условий труда требовало от инженерно-технических работников затрат ума, времени, средств, а это хлопотно. Куда проще проявлять ретивость там, где легче всего. Был “введен дневник мастера”. В принципе это было неплохо, но к его заполнению отнеслись формально. Мастер должен был за неделю набрать и занести в дневник энное количество выявленных нарушений. Чем больше выявлялось нарушений, тем лучше считалась работа мастера в отношении техники безопасности. Это вело к показухе и верхоглядству. Вместо того, чтобы обеспечивать безопасную организацию труда, оздоровление условий труда, мастера тащились в хвосте событий. Ведь то, что они записывали в дневник, было уже свершившимся фактом, а нужно было обеспечивать снижение количества самих фактов. И дневник мастера заполнялся бы к примеру такой записью:
"Предотвратил нарушение техники безопасности. Горновой такой-то пытался  “провожать” шлак короткой пикой". И так далее, в таком же духе. Но мастера соревновались в количестве записей случившихся нарушений и всё. Вдобавок штатного инженера по технике безопасности сократили, а его обязанности возложили на инженера, ответственного за рационализацию и изобретательство на производстве. Естественно, он не мог, да, видимо и не очень хотел вникать по - настоящему в условия труда рабочих. Тем более, что он был инвалид: ходил, прихрамывая, с палочкой. В основном составлял акты о несчастных случаях.
 Летом произошла неприятность со старшим мастером загрузки Мазаенко. На той же десятой печи откатили  коксовый грохот-питатель и, перекрыв воронку коксовой мелочи снизу досками, стали очищать со стен бункера налипшую коксовую мелочь - необходимо было заменить защитные плитки. При этом обрушился “оползень” коксовой мелочи, доски, на которых стоял Мазаенко, сломались, и он упал в воронку. Его засыпало с головой. Находившиеся рядом рабочие быстро освободили ему голову, иначе он бы сразу задохнулся, затем вытащили его. Этот плачевный случай говорил о многом. Если само руководство допускает элементарные нарушения, то о какой технике безопасности можно говорить?               

                9
 
         У мастера загрузки Виктора Маева с блеском прошла защита дипломного проекта, в котором он предложил загружать кокс на колошник печи с помощью резиновых транспортёров, минуя участок шихтоподачи и скиповый подьёмник. В цехе это было принято восторженно. Маев чувствовал себя на “седьмом небе”. Вместо того, чтобы скромно работать, учитывая замечания,(а они были),и довести идею до реального завершения, он остановился на этом и повёл себя хвастливо.
Как-то, встретив Агроновского, зашёл к нему домой. Жены Савелия не было дома. Решили немного посидеть вдвоём, взяв бутылку вина. Выпили. Савелий почти не пил-держался с вином на вы. Маева “занесло”:
-Я благодарю отца за умную голову, а мать за доброе сердце-сказал он и добавил: все считают, что твоя работа, Савелий, (он имел ввиду дозатор)- ерунда, а моя - это то, что надо .
Савелии промолчал. Ведь в работе Маева принимал участие и Рудин.
Но Рудин сам позвонил на работу Агроновокому.
-Савелий, твои дозаторы можно использовать для дозирования кокса в проекте Маева, так как наверху доменной печи нельзя ставить весы. В этом серьёзная ошибка Маева. Виктор, решая этот вопрос, думал о транспортировке кокса, а взвешивание упустил.
 -Я вас понял, Владимир Михаилович, но заниматься проектом Маева без него самого я не буду. Другое дело, если он сам это мне предложит.
 -Надо собраться вместе и обсудить положение. Твой дозатор нужно обосновать экономически и затем “выйти на главного инженера”.
Через некоторое время в цехе собрались сторонники идеи с новым дозатором. Только Маева не было. Видно не счёл необходимым для себя здесь присутствовать. Первым взял слово Рудин.
-Я думаю, что гнаться за большим экономическим эффектом не следует - 5О тысяч в год будет достаточно. Необходимо искать экономический эффект в перерасходах сырья, которые цех оплачивает со штрафами. Ведь новый дозатор-это более точный учёт сырья. Необходимо только выяснить, во что обходится это цеху.
  Агроновский не видел в этом особых преимуществ. Думал в душе:”0н что, специально направляет нас на этот ложный путь? Ведь главное-технологический эффект”- и всё же не выдержал, дополнил: по моему мнению здесь ещё имеется и снижение эксплуатационных затрат, а главное - улучшение технологического процесса.”
То, что Рудин так слабо оценил новый дозатор, было полбеды. Плохо было то, что после этого совещания всю работу по экономическому обоснованию дозатора предоставили выполнить Агроновскому, который к этому не был готов.
...На Агроновского в цехе обрушился шквал насмешек: "Куда тебе, Савелий, до Маева!"
Даже, Рудин съязвил однажды: “Ты не смог предложить хорошую шихтоподачу, а Маев сумел!”               
На какой-то момент Агроновского охватило отчаяние: "Рабочие не видят пользы в моих делах!" И в первую очередь он это почувствовал на отношении к нему помощника Сергея Локотова. Влиять серьёзно на Локотова Агроновский не мог и по другой причине. Ведь он сам имел за собой огрехи, хоть и считал это "издержками творческой работы". А помощник не только не уважал своего машиниста, но и не всегда чётко выполнял свои обязанности по работе, иной раз,делая это вызывающе. “Нет, брат, грош цена такому рационализатору” - признавался себе Савелий. Водка притупляла не только духовную боль, но и ...чувство долга. Несколько месяцев он не мог заставить себя написать письмо родным, которые жили в Баку, а ведь у них был такой возраст, когда в этих письмах есть особенная необходимость. Конечно,была и другая причина столь долгих перерывов. Письма, которые он писал родным, были  очень скупые, короткие: "Жив, здоров, работаю" и так далее. Он считал, что ничего хорошего писать у него не было, а плохое писать не хотелось, чтобы не расстраивать родителей.
 ...Пока Савелий выпивал с художником-иллюстратором книги-всё было относительно нормально, а если пил без него имели место частые срывы. Геннадий - так звали художника - однажды заметил Савелию:
-Ты знаешь, кто такой знакомый? Это человек, с которым ты где-то встречался. Приятель-это человек, с которым где-то участвовал в застолье. Товарищ - соучастник в работе, а друг-это “третье моё плечо”. Тебе видно необходима нянька. Я тебе нянькой быть не могу - закончил он. Савелий понимал, что нужно вырваться из замкнутого круга пороков, но это было не так-то просто. Каждый вечер перед сном он занимался самоанализом, ведя запись в дневнике, и даже написал ...социологическую статью, в которой попытался ответить на вопрос: почему низка сознательность и дисциплина рабочих? Статью показал Бекетову, а затем-секретарю партбюро цеха, который оставил её у себя. Савелий видел все яснее: дом, взаимоотношения с женой-вот первопричина его противоречивого образа жизни. Вот и сейчас дома участились неприятности. Жена стала поздно возвращаться домой, даже не предупреждая. Как ни готов был он к этому, но жить с ней рядом под одной крышей становилось всё тяжелее. От жены веяло холодом отчуждения, а ведь оба они были уже не молоды. Им было около сорока лет. Чувствуя, что теряет зрение, Савелий начал носить очки. Попытался бросить курить, но не смог - сигарета для него была “выпуском пара”.  Порой в озлобленном состоянии он находил утешение в сочувствии таких рабочих, которых вообще в цехе ничего не интересовало, кроме разве...зарплаты. Эти рабочие всё своё свободное время отдавали каким угодно вопросам, только не производственным. Виктор Фалин - любитель рыбалки, сказал как-то Савелию: “Плюй на всё, лучше займись рыбалкой!”
"А что, может действительно попробовать?- подумал Савелий - может быть, заглушу свои беды".
Несколько раз  они с Виктором ходили рыбачить и...неудачно. Однажды, хоть и обещал Фалин хороший клёв, оказалось, что клёв был неплохой у других, а у них самих клёв был никудышный. Савелий скормил рыбам полбуханки хлеба и, разозлившись, съел вторую половину, а затем ушёл домой. Фалин остался с ночёвкой, и под утро клёв у него был нормальный. Другой раз они решили изготовить удилища, так как купить  их было очень трудно. Пошли в сторону северопесчанного карьера, где были большие лесные заросли. Вдруг Виктор, который шёл впереди знаками подозвал Савелия. Тот подошёл.
-Смотри - показал рукой - видишь, какое, удилище? Вот это “рыбалка!” Савелий увидел такую картину. На поляне, ярко освещенной солнцем, лежала обнажённая женщина. Около неё на коленях стоял мужчина, и что-то ей доказывал, оживлённо жестикулируя руками. Рядом стояла бутылка, стакан, лежала закуска.
Савелий сказал Виктору:
-Давай отсюда уйдём. Неприлично - можно спугнуть. Разве ты сам не был в таком положении? Самому ему это было знакомо - Савелию тоже приходилось принимать "кустотерапию", как лечебное средство от неудавшейся семейной жизни.
"Тоже видимо какой-нибудь неудачник вроде меня" - подумал он. И они с Виктором ретировались.
На работе у Агроновского нет – нет, да и возникали трения между ним и его помощником - Локотовым. Правда, до прямого конфликта не доходило, как это случилось на седьмой печи. На этой печи возник конфликт между опытным машинистом Стафеевым и его помощником. Помощника не устраивало отношение  Стафеева к уборке рабочего участка в конце смены. Его докладную разбирали на рапорте машинистов. Стафеев оправдывался одним:
-Мой помощник плохо работает, не успевает грузить печь. Мне приходится в конце смены работать на вагон - весах самому. Агроновский поддержал Стафеева, так как сам с ним немало работал. Стафеев все работы по уборке просыпей делил с ним поровну, так как Агроновский справлялся с загрузкой печи.
...Локотов удивил всех тем, что, будучи комсомольцем, перестал платить комсомольские взносы, демонстративно отказывался ходить на "субботники". Эти "субботники" организовывались каждую последнюю смену рабочей недели. После работы бригада, не заходя в душевую, убирала пыль вдоль подбункерного помещения, загружая её либо на платформы, установленные вдоль рельсового пути, либо сгребая в кучи. Агроновский пытался доказать Локотову, что тот поступает неверно:
-Права, Сергей, надо отстаивать, а комсомольские взносы платить и ходить на субботники. Ведь это, если хочешь знать, "политическая близорукость. Если тебе кто-то не нравится - причём весь комсомол?"
-Локотов смеялся ему в лицо:
-Я вижу на примере комсомольской организации нашего цеха, что комсомол сейчас недееспособный - одна фикция.
-А если тебе дадут возможность поехать в туристическую поездку за рубеж, куда ты так стремишься, тогда ты будешь считать комсомол дееспособным? Нет, брат Локотов, с таким духовным уровнем как у тебя нельзя ехать дальше станции Куйбас, что рядом с Магнитогорском, да и то в наморднике, чтоб не кусался.
   Как-то плохо дозировался известняк. Савелий заметил, что в весовой воронке этому мешают остатки диабазовых плиток, которые  задерживали сход известняка. Савелий предложил Сергею:
-Хочешь принять участие во внедрении рацпредложения?
 -А что?
Савелий ему объяснил.
Вдвоём они быстро удалили остатки диабазовых плиток, и дозатор стал работать безотказно. Оформили и подали рацпредложение. Им было выплачено вознаграждение. "Пусть он втягивается в это дело - думал Савелий-  Может, наладим с ним отношения на здоровой основе”.
                10

        Бекетов возвратил Агроновскому его статью.  Поморщился, сказав:
-Я недоволен твоей статьёй. Ты недооценил работу цеха  по воспитанию людей. В цехе многое делается, но люди не могут сразу перестроиться. В нашем цехе положение лучше, чем в других цехах комбината. У тебя нет конкретных предложений, а то, что ты предлагаешь, и так делается.
Агроновский не согласился с Бекетовым и отдал статью на проверку секретарю партбюро цеха Покровскому. Тот, ознакомившись со статьёй, сделал замечание:
-Ты писал под впечатлением конфликта с мастером печи Барановым, не даёшь конкретных предложений по борьбе с пьянством, прогулами, а то, что ты предлагаешь -известно.
И всё-таки чувствовалось, что во многом он был согласен с Агроновским.
Ведь в своей статье Савелий писал, что ведущую роль по воспитанию людей должны играть мастера, коммунисты и комсомольцы. Они должны быть примером высокой сознательности, а не плестись в хвосте. Рабочие всё видят - их не проведёшь.
...А с мастером Барановым действительно у него возник конфликт. Баранов не поладил со своим сменщиком-мастером бригады, в которой работал  Агроновский - Пантелеевым.
-Баранов закрывает пар - говорил Пантелеев - даёт лишний кокс, греет печь зря. Однако Баранов считал, что поступил правильно, ведя печь "горячо". Обратился за сочувствием к  стоящему рядом Агроновскому. Тот ответил:
-Вы со мной, Иван Павлович, никогда не делитесь технологическими приёмами, и нечего у меня искать сочувствия. Могу заметить только одно: разногласие в технологии мастеров – “нож” для печи.
Баранов не преминул назвать Агроновского "болтуном" - не сдержал своё недовольство.
-Ты занимается самоуправством, пасуешь перед мастерами загрузки.
 То, что мастера загрузки и мастера печей нередко сталкивались в работе, Агроновский заметил давно. А виноватым часто оказывался "стрелочник" машинист   вагон -весов. Но очень трудно становилось машинистам, когда к управлению печи допускался неопытный мастер или газовщик. Кода на пятой печи появился газовщик Ганич, его действия пришли в противоречие с понятием Агроновского о нормальной работе. Ганич начал вмешиваться в его работу, проявляя при этом вопиющую безграмотность в вопросах загрузки печи и требуя от Агроновского выполнения производственных операций, которые были для Савелия чем – то вроде ...анекдота. - Агроновский пожаловался начальнику смены:
-Кого вы поставили к нам газовщиком? Ведь газовщик по сути-помощник мастера, а Ганич совершенно не разбирается в загрузке печи.
"Да, с горечью думал Савелий - таких людей к печи допустили, а мне дорогу закрыли. Ведь Ганич не работал на загрузке ни одного дня!"
 ...Савелия потянуло на...сатиру-требовался выход накопившимся в нём чувствам, хотя такие упражнения он пытался делать и раньше. Как-то написал дружескую эпиграмму на товарища, увлекавшегося созданием нового плавучего устройства:
"Сквозь гайки, муфты и винты
Едва-едва лишь виден ты!"
Многим, в том числе и герою эпиграммы, она понравилась.
Написал фельетон, в котором подверг критике местную футбольную команду, заметно ухудшившую за последнее время свою игру. В другом фельетоне раскритиковал  магнитогорский трамвай, в котором было очень холодно. Попутно с юмором поднял вопросы о вежливости. Но эти фельетоны так и не увидели свет. А вот агитплакатами Савелий занялся серьёзно. Он считал, что агитплакат должен нести конкретную смысловую нагрузку: либо по охране труда, либо профессиональную.
Появились рисунки с подписями такого типа:
               
                "В рваной одежде таится беда
                -Помни, рабочий, об этом всегда!”

                "Рабочий, ни шагу без рукавиц-
                Руки будут нежнее, чем у девиц!"
      
                "Машинист, шевели мозгами,
                Чтобы не потеть в скиповой яме!"

 Подготовив несколько таких плакатов, Агроновский обратился в заводской комитет комсомола. Секретарь заводского комитета отнёсся к этому равнодушно: пообещал разобраться и ...забыл.
О том, чтобы самому взяться всерьёз за литературное творчество, ему подсказывало его нелепое положение в цехе и значение, которое придавалось литературе. Подтолкнула его к этому и читательская конференция по книге Н. Кузьмина “Человеку нельзя без крыльев”, которая состоялась в красном уголке цеха. Книгу раскритиковали. В ней автор показал директора завода-рационализатора, которому  было трудно, а о рабочих - ни слова. Агроновский сказал, что книга Кузьмина – хвалебный дифирамб начальству.
...С этого момента он решил заниматься литературным творчеством. Всё пережитое требовало выхода. Начал посещать занятия литобъединение города.
Председатель профсоюзного комитета цеха в противовес начальнику смены и секретарю партбюро, ознакомившись со статьёй Агроновского, отозвался о ней положительно:
-Статья хорошая, надо её опубликовать. В цехе работать трудно-нет хорошего актива, не на кого опереться.
 И всё же секретарь партбюро был не совсем искренен перед Агроновским. До Савелия дошло, что, выступив на партсобрании, секретарь кинул упрёк коммунистам цеха в том, что они мало проявляют   заботу о повышении воспитания рабочих и что "есть беспартийные, которые более активны в этом, такие, как Агроновский". Всё это Савелию рассказали его товарищи-коммунисты, присутствовавшие на партсобрании. В цехе обратили внимание на способность Агроновского к сатирическому творчеству и привлекли его к изданию цехового ”Крокодила”. Очередной номер “Крокодила” Агроновский выпустил совместно с газовщиком-Женей Малеевым, который сделал рисунки к сатирическим стихам. В этих номерах подверглась критике работа цеховой столовой, нарушители дисциплины.
 Когда Иван Кубасов вступил в КПСС, ему дали партийное поручение-назначили главным редактором комбинатского “Крокодила”. И здесь у него начались неприятности. Как-то пришлось раскритиковать инженерно-технического работника одного из цехов. И тут же раздался звонок из заводоуправления. Иван взял трубку.
-Иван Григорьевич Кубасов?
-Да, он самый.
-Иван Григорьевич, вы молодой коммунист, у вас всё впереди, не нужно портить себе карьеру.
-В чём дело, кто со мной говорит?
-Это неважно. Советуем вам снять стенд с последним номером ”Крокодила”. Вы знаете, кого раскритиковали?
-Знаю-работника комбината, допустившего большие промахи в работе.
-Но этот работник-племянник директора. Получается, что вы подрываете его авторитет. Подумайте над этим.
 Кубасов посоветовался с товарищами из редколлегии, и было решено... ничего не менять. И всё же тихо-тихо перерывы между выпусками номеров заводского "Крокодила" начали увеличиваться, и, наконец, он исчез. Но Агроновский помнил время, когда “Крокодил” комбината был довольно "зубастый". Однажды на его “вилы” попал бывший в то время начальником доменного цеха Рудин. Под характерным рисунком, изображающим Рудина в чалме, стояли такие строки:
"Быть может и оракул он,
 Но зачем, же мартенам наносить урон?"
Имелось в виду то, что Рудин дал команду придержать большое количество чугуна у себя в цехе, на складе холодного чугуна, тем самым, уменьшив долю жидкого чугуна, который поступал к сталеплавильным цехам.
...Кубасов предложил Агроновскому:
-Савелий, хочешь работать в комбинатском крокодиле?
-Зачем? А ты что, потерял вкус к нему?
-Я работаю инженером, и мне как-то неудобно. Другое дело ты, рабочий.
-Нет, Иван, с меня достаточно и цехового крокодила. Мне и здесь хватает, с кем "ломать копья" Тем более, что последнее время я готовлю статьи в газету "Магнитогорский металл". Ты думаешь это легко? У меня столько противников, что хватило бы на троих Агроновских.
 Но не только для Кубасова, но и для Агроновского карьера "крокодильца" быстро закончилась. И дело было не только в том, что это работа не была в большом почёте у руководства. Скоро у самого Агроновского начались такие неприятности, за которые его самого можно было протащить в "Крокодиле".
               
                11

            Когда начал тяготить Савелия его "семейный очаг"? И всё ли он сделал, чтобы сохранить его? Кто виноват в том, что семья для него становилась чужой?
...Эти вопросы начали вставать перед ним во всей своей “наготе”, особенно в те минуты, когда он оставался один на один со своим дневником. Ведь было же такое, когда ещё в первые годы совместной жизни с Еленой, Савелий пытался добиться у неё понимания в главном: что он её очень любит и что ему нелегко работать рабочим-металлургом, одновременно обучаясь  в институте. Однажды Савелий уговорил её побывать у него на работе. Надеялся вызвать к себе чувство уважения хотя бы в связи с тяжёлыми условиями его труда. Пришли они вдвоём в цех. Савелий показал ей свою душевую. Здесь же, в раздевалке, он при ней переоделся в свои "доспехи" машиниста вагон-весов. Потом они пошли по мостику литейного двора, где Савелий показал ей выпуск чугуна. Далеко они не могли пройти, так как пол у переходного мостика был решетчатым-в туфлях на каблучках идти было трудно. Наконец прошли к подбункерному помещению участка загрузки. Теперь она увидела всё: оборудование шихтоподачи, пульт управления и даже участок рабочей площадки, который закреплён за её мужем. Посмотрела она вокруг, поахала и, Савелию показалось, что отсюда она уйдёт другой. Действительно, недели две Елена находилась под этим впечатлением, но время это впечатление рассеяло, и вновь она стала прежней: жёсткой, требовательной и самовлюблённой.
Когда у Савелия подошёл десятилетний юбилей со дня окончания техникума, и “однокашники”- те, кто жил в Магнитогорске-решили это отметить, Савелий пошёл на вечер с женой, надеясь, что встреча с однокурсниками как-то сблизит его с Еленой. Но он просчитался. Вечер прошел на редкость неудачно. Не чувствовалось никакой товарищеской спайки, даже намёка на дружбу между “однокашниками”, особенно по отношению к нему. В этой группе он проучился только два года из четырёх, так как учёбу в техникуме прерывал ввиду призыва в армию. Начал учёбу в одной группе, а заканчивал учиться с другой, когда вернулся после службы на третий курс. И дело было не в том, что он был несколько старше любого из них. Собравшиеся за столом люди были совершенно разные. Многие из них не были связаны друг с другом по работе.
 Единственное, чего было более, чем достаточно, так это водки. Закуска была весьма скромная: капуста, картошка...больше ничего из блюд Савелий не помнил. Но тогда он был в ударе: пил и “за себя, и за жену”. Перед уходом выпил с кем-то ещё “на посошок” и, когда пошли домой, то он, пройдя несколько шагов, упал мертвецки пьяный. Очнулся уже дома. Лена ему рассказывала:
-Я еле-еле уговорила одного из твоих товарищей, чтобы он помог тебя довезти до дома. Ты был совсем невменяемый. Когда ехали в трамвае, тебя рвало, смотреть  было противно. Это "мероприятие" воздвигнуло между ними ещё большую преграду. Ведь Елена увидела, что муж не только не может пить, но и безволен. Никто из присутствовавших на вечеринке не напился до такой степени, как её муж.
...И всё же реальное начало отчуждения семьи стало для него тогда, когда подросли дети, и когда он увидел, что становится для них чужим человеком. Сын-Михаил, перенял не только характер матери. Елена сумела передать ему не только свои устремления, свою оценку в понятии “человеческое счастье”,она неуклонно вливала в него  “яд” в отношении к "непутёвому папе" И дело было даже не в том, что сын не пошёл в работе по стопам отца и  деда, на что Савелий в душе надеялся -не стал металлургом.               
Савелий  увидел, что его сын совершенно по-другому смотрит на жизнь. Одно время, когда Мише было лет восемь, его начали обижать дворовые мальчишки. Узнав про это, Савелий взялся за воспитание сына: начал учить его приёмам бокса, заниматься регулярной гимнастикой. Старался внушить ему, что он – ”мужчина”, и поэтому  в нём должна возникать в определённой ситуации  злость, которая позволит преодолеть боязнь обидчиков. Ведь сам он в молодости занимался спортом: лёгкой атлетикой, лыжами, немного-боксом. И это ему здорово помогало в жизни. В армии по физической подготовке у него была оценка “отлично”. Трудности армейской службы он переносил легко, невпример тем, кто пришёл в армию неподготовленным физически. В первый же день его службы курсантом в учебно-танковом батальоне с ним произошёл такой случай. По прибытии в казарму Агроновский повесил свой бушлат на крючок общей вешалки взвода и уронил на пол бушлат другого курсанта. Тут же один из них назвал Савелия ”жидярой”, затем подошёл и дал пощёчину. И здесь Савелий, вспомнив своё умение драться приёмами бокса, набросился на своего обидчика. Ещё никогда и никого он так не бил: хладнокровно и расчётливо. у его противника нос распух и стал как огурец. Их едва разняли. Затем Агроновский принимал участие в показательных выступлениях по боксу, и  никто уже в дальнейшем не решался его задевать.  Многие при встречи здоровались с ним так:"3дравствуй, боксёр!" ...Савелия удивляло, почему Миша безропотно сносит обиды:
 -Ты что, “каменный”? Почему в тебе не закипает кровь от обиды и несправедливости? Если будешь злиться, то сумеешь дать отпор. Ещё хуже было то, что Миша начал поднимать руку на свою сестру, которая была на три года младше его, и даже пытался покрикивать на мать. Это уже было пределом того, что мог терпеть Савелий. Раза два он побил за это сына - не мог сдержать своего гнева:
 -Значит на улице ты трус, а девочку можешь обидеть! Это как называется? Ты должен её защищать, а сам что делаешь? Ты вот меня ударь! Трусишь? Эх, ты!
   Уже, будучи юношей, учась в институте на машиностроительном факультете, сын заметил отцу-рационализатору:
 -Нужно быть хитрым. Кому нужна твоя рационализация? Никакой пользы нам от неё нет.
Савелий понимал, что эти слова сын произнёс с явной подачи матери. Только дочь ещё долгое время сохраняла к отцу свою любовь и привязанность, делилась с ним всеми радостями и печалями.
 ...Отчуждение детей надвигалось на него с неотвратимой силой, и только теперь он начал чувствовать, как неуклонно он становился чужим для его семьи. Надежды на то, что, взрослея, дети и отец будут лучше понимать друг друга,  не оправдались. Но для него самого дети не становились чужими. Когда его сын, уже, будучи взрослым, заболел, Савелий забывал всё-главное для него было только это. Но годы шли, а связи между ним и детьми всё более и более ослабевали. У Савелия возникало такое чувство, как будто бы детей увозили от него всё дальше и дальше, туда, где его голос был для них слышен всё меньше и меньше. Понимая это, он нередко шёл на сближение со своей женой, если это можно было назвать сближением: отзывался на её просьбы помочь детям в учёбе. Долгими вечерами занимался с сыном, которому трудно давалась начертательная геометрия, а затем и детали машин. Но проходили занятия, которые Савелию нередко приходилось проводить перед своей ночной сменой...и всё возвращалось на своё место-сын продолжал полностью игнорировать отца, даже порой с ним не здоровался – проходил в свою комнату и сидел там, закрывшись,(к тому времени они получили трёхкомнатную квартиру). И всё же они жили вместе, хотя Савелий совершенно откровенно предупреждал жену, что как только дети станут самостоятельными, он уйдёт из семьи.
               

                12               
      
         Зимой по выходным дням Савелий часто уходил на лыжах в сторону заводского пруда. Там, в районе лесопосадок, он долго шёл по лыжне, забывая о своих невзгодах. На краю берега ребятишки делали маленькие трамплины и прыгали через него на лёд пруда. Савелий съезжал вместе с ними, и это приносило ему удовлетворение. В отдельные воскресные дни приходил он сюда со своими детьми, и они долго катались здесь с горок или шагали по лыжне друг за другом: впереди Савелий, а за ним его дети. Это были для него целебные прогулки, во время которых он "оттаивал" своей издёрганной душой.
Иной раз они задерживались и возвращались домой уже тогда, когда ёлки  начинали отбрасывать на снег голубые тени. Когда же наступала пора отпуска, Савелий, не задумываясь, уезжал из города в санаторий, либо в дом отдыха. Казалось бы, никчемный вопрос: для чего ехать в санаторий? Многие ответят: отдохнуть и подлечиться. Савелий убедился, что каждый человек имеет об этом своё понятие: в домах отдыха и санаториях люди набираются сил и здоровья, освобождённые от производства, домашней кухни, городской суеты, пыли и прочего. Но там, где отдыхают люди без детей, особенно без своей «второй половины», отдых в дополнение к сказанному, имеет ещё одну  сторону: даёт разрядку нервам. Многие едут отдыхать не супружеской парой. Савелий даже составил для себя "руководство" для мужчин 35-40 лет, которые едут отдыхать без жены. Суть заключалась, по его мнению, в следующем. Нужно уметь подобрать себе соседа по комнате и вообще своё окружение, согласно возрасту и наклонностям. Нужно уметь ладить с администрацией. С женским полом быть сдержанным, а если завёл  “подругу”, то доводить дело до конца. Мужчина, которого отвергла женщина, терял много в глазах окружающих. "Если хочешь понравиться женщине - понравься её подруге. "Не раболепствовать,  но с достоинством ухаживать за ними. Не верить “сказкам”  женщин, навеянных обстановкой, глубоких привязанностей здесь не может быть”, и так далее, в таком же духе. Конечно, это "руководство" было сугубо субъективным, но,  как ни странно, помогало ему отдыхать без неприятностей, которые с некоторыми отдыхающими случались. И всё же, в разрез с его “руководством”, здесь встречались пары, которые находили друг друга на всю жизнь. Но Савелия устраивал в этот момент именно такой отдых: всё для полноценной разрядки. Обычно их дети были в это время в пионер-лагере, а папа с мамой отдыхали, правда, в разных санаториях. Одно время Елена уезжала с детьми к своим родным в Запорожье. В санаториях тоже имело место своё  "социалистическое соревнование": в спорте, в одежде, (это касалось женщин), в любви и даже ...солидности поведения.
Каждый делал это по-разному. Один-скрыто, тонко: мол,можно всё, нужно только уметь. Другие смело, даже нахально, находя в этом упоение: мол, другим не дано. Один забавный случай весьма его рассмешил. Руководящий работник сидел в столовой праведником и расточал речи о вреде курения, выпивок и увлечения прекрасным полом. Сам же возвратился в свою комнату очень поздно, после отбоя, когда дверь корпуса была уже закрыта. Ему пришлось проникнуть в свою комнату через балкон. Однако были и действительно отдыхающие – ”праведники” . Один товарищ увлекался только сбором грибов, которые у него, к сожалению, утащили, когда он их разложил для сушки. Были курьёзы и со стороны администрации. В момент, когда все загорали на пляже, было вывешено объявление в клубе об организации лекции на тему:"0тветственность за мелкое хулиганство".               
 Утром по радиотрансляционной сети раздавалось: “С добрым утром, уважаемые отдыхающие, с добрым летним утром! Сегодня-суббота, 17августа. Передаём программу спортивных и культурно-массовых мероприятий.
 В 10 часов все идём на поляну любви, где ещё крепче будем любить друг друга. В 12-встреча отдыхающих. В 17-кино. В 21-танцы.”
На танцах можно было услышать такое объявление: “Танцуем дамское прижимающее танго!”
После встречи отдыхающих соседнего дома отдыха, в ответ на просьбу - дать напиться воды, массовик ответил:  “Мы вас культурно обслужили, мероприятие закончено”. А когда его одёрнули, он сказал в адрес гостей: “Пошли вы  вон – “колхозники!”
"Конечно, массовика после этого случая наказали - он был пьян. В дачах пригородного дома отдыха жили и семейные пары, и одинокие. Дежурные требовали только одно - тишину. Дачи делились на три класса,- в зависимости от  степени удобств. Кроме того,были дачи индивидуальные для руководства комбината со всеми удобствами, весьма комфортабельные. Выезд в местный пригородный дом отдыха для Агроновского был неудобен: там приходилось отдыхать вместе с теми, кого не хотелось бы видеть на отдыхе. Кроме того, здесь он был скован. Каждый его шаг контролировался сотрудниками его супруги, которая к этому времени работала инженером по труду цеха культурно-оздоровительных предприятий. Ведь пока они жили вместе под одной крышей, не было желания давать повод для лишних сплетен. Но для того, чтобы выехать в республиканский или общесоюзный санаторий, нужно было готовиться год, чтобы…”не ударить лицом в грязь”. К этому Савелий был недостаточно готов - нужно было в течение года себя ограничивать материально, а это для него было непросто. В отличие от местных санаториев, на "выездах" администрация была строже, и отдыхающие это порой чувствовали. В местных домах отдыха отдыхали в основном знакомые, товарищи  по работе, начальство и подчинённые, и даже соседи по дому. Все сплетни и пересуды везли домой. Поэтому те, кто имел возможность, ехали отдыхать подальше. Те, у кого было недостаточно денег, а также сильно пьющие и скупые, отдыхали в местных домах отдыха. Один "отдыхающий" весь заезд просидел в ...сарае, куда ему носили бутылки со спиртными напитками.
 ...В атмосфере санатория Савелий всё же надеялся встретить "подругу" на всю жизнь, но всё оканчивалось весьма банально. Как-то, чуть выпив "для храбрости", он пошёл на танцы, и  там встретил "её". Пригласил на танец. Танцуя, сказал ей:
  -Вы такая красивая, что я вас боюсь.
  -Вы смеётесь надо мной.
   Между ними завязался “роман”.
  По приезду домой Савелий не мог найти себе места. Рушилось всё его " руководство" для отдыхающих мужчин. Так вместо "разрядки" получалось нечто обратное.
И всё же был случай, когда он поехал в местный дом отдыха ...со своей супругой. Администрация подготовила к приезду своей сотрудницы отличный стол. Выпив, Савелий задал вопрос сидящим за столом:
  -Вы меня знаете? Как, по-вашему, кто я такой?
   -Муж Елены Иосифовны.
  -Вот как! А что у меня нет имени и отчества?
   В тот раз Савелий еле сдержался, чтобы не нагрубить им. Сотрудницы Елены относились к ней, по крайней мере, на людях с уважением.
               
                13

             Уже шесть лет прошло с того момента, как Савелий окончил институт, однако всё ещё он работал машинистом загрузки. Это положение не давало ему покоя. Однако недомолвок здесь не было - секретарь партбюро сказал ему довольно чётко:
-Ведь ты морально не устойчив. А начальник цеха добавил:
-Ты неуравновешенный - даже на загрузке иной раз теряешься, а на газовом хозяйстве можешь даже взорвать печь.
 Но Агроновский не соглашался с такой характеристикой, хотя конечно в споры с ними не вступал-не имело смысла.
“Вон куда хватили - думал Савелий с обидой. Вам бы моё положение в семье и на работе! Посмотрел бы я, как бы вы "запели!" Ишь какие, уже приписали мне черту характера! Дали бы мне вырваться на простор - сразу стал бы для вас “морально устойчив”.
 ...А на работе у него действительно произошла серьёзная авария. Сырая руда налипла на резиновые транспортёры, затем попала под колёса тележки скипового подьемника. Чуть не свалили тележку. Начальник цеха спустился в скиповую яму, где рабочие отбрасывали руду от колёс.
-Что ты наделал? - обратился он к Агроновскому.
 Это ты наделал - знаешь ведь, что на пятую печь такую влажную руду давать нельзя!
-Я тебе выпишу "премию"!
-И не надо!
...Конечно, руду Савелий с помощником прозевали. Получилось так, что Савелий в это время шуровал руду в бункере, а помощник сидел в операторной и потерял чувство контроля. Подвел своего машиниста. Начальник цеха позднее выговаривал Агроновскому:
-А ты здоров, кричать на меня.
-А зачем вы на меня кричали?
-Так ведь я – начальник, имею право.
-Нет, не имеете право. Ведь шла ликвидация аварии, а это опасно для жизни - скип мог свалиться на человека и прижать. Разбор аварии делают потом, а не в момент её ликвидации.
“Оказывается Курков горазд тоже всё решать "с кондачка", а ведь когда он работал замом начальника цеха по ремонтам это был другой человек-рассудительный и культурный” - удивлялся Савелий. Теперь, когда Курков сменил Колкова, которого перевели работать на Украину с повышением, все трудности работы цеха на недостаточном количестве подготовленного сырья, начальник цеха почувствовал вплотную. В шихте увеличился процент сырой руды, а тут ещё случилась авария водовода, которая привела к тому, что большинство печей пришлось перевести на "тихий ход". За 22 суток было потеряно больше 30 тысяч тонн чугуна. Руководство цеха обеспечило повышенное содержание кислорода в дутье на пятой и седьмой печах. Кислород называли "резервом верховного главнокомандования". Кроме того, было осуществлено использование природного газа для обогрева бункеров с рудой. Агроновский с удовлетворением вспоминал свою командировку в Новокузнецк - не зря значит ездил! Ведь оттуда он привёз опыт по использованию природного газа для подогрева руды в бункерах. Дело на печах пошло лучше. В такие моменты всегда чётко видна была самоотверженная работа рабочих. У Агроновского даже начали налаживаться взаимоотношения с мастером пятой печи Барановым. Как-никак, он видел трудности, которые преодолевали рабочие: лом и пику из рук не выпускали. Один из машинистов должен был находиться вою смену у бункера с рудой. Зима с морозами, которые доходили до -42градусов, заставляла всех прикладывать максимум усилии. Нередко Савелий, шуруя руду, видел рядом Баранова с пикой в руках. В порыве работы даже сильный кашель не заставил Савелия взять бюллетень.               
   ...В такой ситуации на техническом совете вновь было принято решение "испытать новый дозатор". Внесли это решение в приказ №2 по комбинату.               
Рудин посоветовал Агроновскому написать статью в газету “Магнитогорский рабочий” о проблемах загрузки печей. Статью Савелий писать не стал-проинформировал Колкова, и тот не одобрил. "Незачем в данный момент идти против цеха, ведь мне пошли навстречу - решил Агроновский - пользы цеху не будет, а моему делу вред. Инженер БРИЗа Шакиров даже предложил ему принять участие в выпуске газеты "Рационализатор," от чего Агроновский не отказался. Никто не проходил мимо этой газеты, многих она заставила задуматься. В самом деле, нельзя  было пройти мимо таких строчек:
"Если у тебя голова, а не репа,
 Не быть рационализатором просто нелепо".
 Газета настраивала рабочих на техническое творчество-они начали заниматься рационализацией.
...После пережитой аварии Агроновский сделал для себя вывод, что  своего помощника необходимо поставить на место. К этому времени доменный цех оказался в довольно трудном положении. Шло освоение новой технологии: работа печей на высокоосновном агломерате, вместо неофлюсованных окатышей. Ввиду высокой истираемости окатышей, загрузка их в печи сопровождалась большим количеством пыли. Агломерат тоже был непрочный. Работа печей стала неровной: в момент выпуска чугуна печь ускоряла ход, так, что машинисты не успевали грузить её, но затем резко замедляла ход. Вокруг операторной машиниста стояла сплошная пыль – ничего, порой, не было видно. Вытяжная вентиляция не справлялась-работавшая одна ступень мокрой очистки совершенно не давала эффекта. Такое положение не устраивало машинистов. На всех собраниях, рапортах, при встречах с руководством цеха машинисты в один голос заявляли: “Нас задушила пыль!” 
   В газете "Правда" Агроновский с удовлетворением прочёл постановление Совета министров о "Автоматизации и механизации трудоёмких процессов в чёрной металлургии". В нём было отмечено, что на сегодня в этом отрасль  сильно отстаёт. Министру чёрной металлургии вменили персональную ответственность за решение этого вопроса. У Савелия вновь появилась надежда, что руководство цеха "зашевелится". И действительно, в доменном цехе состоялось партийное собрание, на котором было принято решение: "повысить эффективность работы в цехе по автоматизации и механизации". Однако серьёзного сдвига не было видно. Цех не собирался менять технологию.
 Новая вентиляция должна была устанавливаться  только с ремонтом печей.
  ...Когда Мазаенко пришёл в операторную к Агроновскому, Савелий предложил ему пройтись по участку загрузки пятой печи и посмотреть те места, где, по его мнению, было особенно плохо, и где можно было что-то улучшить.
 -Тебе что, здесь хотелось бы сделать условия, как в Сочи? - съязвил Мазаенко.
 -Я не понимаю вас, Иван Петрович, причём здесь Сочи? Производство можно и нужно совершенствовать. Ведь есть же постановление Совмина о снижении ручного труда в отрасли, вот и нужно действовать в этом направлении.
    Под впечатлением этой беседы дома Савелий  написал сатирические стихи:
                “Вьётся пыль над цехом тучей,
                Загрязняя всё окрест.
                Может быть, открыть нам лучше
                Предприятие “Пыльтрест”?
     Технологии в угоду
     С пылью крепко дружит цех.
     Видно здесь такая мода,
     Что бороться с пылью – грех.
     Вот и отпуск я дождался,
     Но задача:
     Целый месяц отмывался,
     Чуть не плача.
                Для скафандра космонавта
                В цехе дело мы найдём:
                На уборку пыли завтра
                Мы его с собой возьмём”.

         Была возможность опубликовать эти строки в "Магнитогорском металле? но, подумав, Савелий решил воздержаться от этого шага. Он считал, что  нельзя спекулировать на трудностях цеха. Нужно самому сделать всё, что можно. Он начал внимательно изучать вопрос борьбы с пылью и постепенно пришёл к выводу, что бороться с пылью можно успешно. С этого момента борьба с пылью и новый дозатор объединились для него в одно целое.  Оказалось, что ленточный порционный дозатор позволяет успешнее бороться и с пылью. Агроновский выяснил, что вентиляционную систему очистки на пятой печи при ремонте лишь перенесут с юга на север, так как на южной стороне находился машинный зал, в который попадала пыль, выбрасываемая вентиляционной системой. Кроме того, должны были несколько увеличить мощность новой вентиляции. Вот и всё.
Не откладывая, Агроновский посетил сантехнический сектор проектного отдела комбината.
...В комнате за столами работали проектировщики-молодые девушки и парни.
 -Здравствуйте, а у вас здесь хорошо-сказал Савелий-пыли нет, воздух чистый, не то, что у нас.
-Где это у вас? - спросила одна из проектировщиц.
-В доменном цехе.
- А что вас интересует?
-Кто занимается проектированием вентиляции для загрузки пятой печи?
-Александр Анатольевич Каменский, но он сейчас в отпуске.
-Дайте мне его адрес, возможно, он дома.
Нужно было спешить, пока проект на вентиляцию не был выполнен. Зная адрес, Агроновский легко нашёл квартиру Каменского. Его приветливо встретил невысокий пожилой человек с крупными чертами лица и удивительно выразительными глазами.
...Беседовали они долго. Каменский согласился, что направление проектирования вентиляционной системы на пятой печи - неудачное.
    -Действительно-сказал он – необходимо, как вы говорите, сделать вытяжную вентиляцию более эффективной - двухступенчатой: вначале -сухая очистка, затем -мокрая. Однако на первом этапе можно ограничиться сухой очисткой, которая будет улавливать 85-95процентов захваченной пыли.
-Александр Анатольевич, для нас на первых порах это неплохо. Ведь сейчас даже 10 процентов пыли не улавливается. Всё идёт либо в окружающую атмосферу, либо остаётся в виде “настылей” на трубах циклонов, которые очищают вручную, а затем этот шлам удаляют из вентиляционной камеры лопатами.
   Через несколько дней Каменский вышел из отпуска и, спустя некоторое время, явился в доменный цех с чертежами. В комнате рапортов шло обсуждение старого проекта: перенесение существующей мокрой ступени очистки с юга на север. Вопрос уперся в то, что некуда было девать шлам. Агроновский не был приглашен на эту встречу, но явился сам.
-Да, всё хорошо - заметил Белогорский, но куда девать шлам?
-Я знаю, куда девать шлам - неожиданно сказал Агроновский.
Все повернулись к нему, (пока они разговаривали, Савелий мелом набросал на школьной доске, висевшей здесь же, эскиз первой ступени вентиляционной установки).               
-Вот посмотрите на эту схему. Это сухая очистка. Она будет достаточно улавливать пыль: до 95 процентов. Вопрос со шламом на первом этапе отпадёт, так  как основная пыль - крупные частицы будут уловлены. В дальнейшем улавливание мелких фракции пыли мокрой ступенью будет более эффективной, тем более, что сейчас имеется немало эффективных способов  мокрой очистки, например система очистки пыли с помощью гидродинамического пылеуловителя Жолондковского.
-А вы знаете - неожиданно оказал Каменский-этот машинист прав–работу нужно начинать с сухой очистки. Руководство цеха согласилось с ним, и началась работа по проектированию новой вентиляции.               
  На следующий день Каменский пришёл на загрузку пятой печи и совместно с Агроновским начал определять трассу пылепроводов, ведущих на северную сторону. Савелия поддержали машинисты этой печи - даже помогли определить место установки пылеуловителей. То, что ему пришлось, как “циркачу” поползать по балкам, не пропало даром - группа Каменского приступила к разработке нового проекта вентиляционной установки, взамен намечавшегося раннее.
               
                14
 
           Видя, что механическое оборудование нового дозатора не собираются проектировать, (руководство цеха как будто забыло об этом), Агроновский решил взяться за это дело сам. Выполнил разработочные чертежи и одновременно решил вопрос с привязкой дозатора к месту установки. Теперь вопрос упёрся в изготовление опытного образца. В механической мастерской цеха токарные работы выполнить отказались, пообещали только собрать остановку. Для изготовления деталей дозатора в цехе ремонтов металлургического оборудования необходимы были официальные чертежи. Сложилось тупиковое положение. Но выход нашёлся - Агроновский не остался в полном одиночестве: нашёлся товарищ, который оказал ему помощь в эту решительную минуту. Им оказался слесарь мехмастерской Виктор Селиванов, обладавший высокой квалификацией.  Вместе они доставали детали. Корпусы подшипников нашли...в металломе, валы барабанов всё-таки выточили в мастерской -сказался авторитет Селиванова. Деталь за деталью, узел за узлом - опытный дозатор по механической части становился реальностью. Все расчёты по механической части, в том числе и расчёт привода, Агроновский выполнил сам. За основу механической части дозатора Савелий взял дозатор коксохимического производства, который заэскизировал. Нашли они и двигатель с редуктором. И всё-таки Савелия не устраивали такие темпы. Добился, что провели собрание бригады, в котором участвовали мастера, машинисты и руководство цеха. Выступившие многие машинисты и сам Агроновский разъяснили эффективность нового дозатора. Был подготовлен официальный документ о принятии ряда предложений по вопросу борьбы с пылью и просыпями. Особенно горячо поддержал новый дозатор мастер шестой печи – Володя Панасенко -бывший однокашник Агроновского. Савелий понимал, что поддержка рабочих решает многое.
    Наконец и в центральной лаборатории автоматизации работа по новому дозатору была включена в план  лаборатории №2, и, таким образом, работа эта стала  узаконенной и там.
...Эти успехи стоили Савелию дорого. С ночной смены почти не спал - голова “раскалывалась”, но он испытывал глубокое моральное удовлетворение. Тем более, когда в цехе начался “рейд по механизации и автоматизации труда”. Старший машинист Подорожный и старший мастер Мазаенко провели этот “рейд” на загрузке среди машинистов с целью, как они считали “собрать предложения и ...наступить на длинный язык кое-кому,(сами, мол, ничего не делают, а глотки дерут: Пыль, пыль!)”.  Принимая активное участие в рейде, Агроновский не только подал несколько рацпредложений,  но начал рассматривать работу по новому дозатору в плане мероприятий по автоматизации и механизации ручного  труда. Ведь дозатор должен был намного облегчить труд машинистов. Исходя из этих соображений, Савелий обратился к начальнику лаборатории механизации-Корзуну.
 -Как вы считаете , можно включить дозатор в план мероприятий по механизации и автоматизации труда?
-Можно, если здесь ожидается существенное снижение доли ручного труда-ответил Корзун.
 Он пообещал Агроновскому всяческую помощь. Теперь Савелий взялся за эту работу с удвоенной энергией. Даже бросил заниматься на курсах английского языка для сдачи кандидатского минимума. Работа над дозатором отнимала всё время. Он считал для себя главным осуществить на деле конкретную разработку механической части дозатора.  "Ничего - утешал он себя - кандидатская от меня не уйдёт!"   Работа над дозатором совпала и с другим событием, приятным для Савелия. На его имя, буквально в день рождения прибыла бандероль с десятью авторскими экземплярами книги "Машинист загрузки доменной печи". Кроме того, он получил перевод - авторское вознаграждение. Сумма не бог весть, какая большая: 204рубля, но для Савелия она была очень дорогой. То же самое получил и его ведущий автор - Юрий Федулов. Их совместный труд увенчался успехом. Ведь сколько труда было вложено! Савелий исписал горы бумаги на черновики. Большую помощь оказал ему в редактировании рукописи книги Иван Кубасов. Когда прибыла вёрстка из издательства, ему пришлось вновь заниматься книгой, теперь уже участвуя в издательском труде. Первой стояла фамилия Федулова, хотя он деликатно предлагал свою фамилию поставить второй. Однако Агроновский считал неудобным и даже вредным для пользы дела такую постановку вопроса - Федулов был кандидатом технических наук, а сам Агроновский-рядовым инженером, да и, если честно признаться, Федулов немало помог ему с точки зрения писательской грамоты. Книга вышла небольшим тиражом: 3000 экземпляров.
...Надежда на то, что выход в свет книги  поможет ему в работе над новым дозатором, развеялась довольно быстро. Никто в цехе даже бровью не повёл, даже не поздравили его. Савелию было обидно. С другими товарищами было иначе. Если работник цеха заканчивал без отрыва институт, то появлялась "молния": “Поздравляем такого-то”...а тут вышла книга, в которой был участник рабочий и  которую выпустило московское издательство "Металлургия"! Он собрал своих знакомых, (жена была в отпуске в Запорожье),да и не была она ему другом, чтобы разделить с ним эту радость),и совместно с ними отпраздновал это событие в ресторане “Урал”. Но противоречие между его творческими делами и положением в цехе всякий раз давало о себе знать, опуская его на грешную землю. Начавшийся ремонт пятой печи частично осуществлялся на ходу. Начался он с ремонта бункеров, в то время, как внизу продолжалась обычная работа. Вдоль металлического транспортёра и под ним появились "кавказские горы" просыпей. Машинисты надрывались, убирая их, но количество просыпей, не уменьшалось, а наоборот, увеличивалось.
 ...В эту смену к машинистам пятой печи зашёл Мазаенко. Заметил Агроновскому, показывая на часы:
-Савелий, время 10 часов, а вы ещё не начинали убирать просыпи.
 --А вы, Иван Петрович, не беспокойтесь-впереди ещё шесть часов роботы-вполне достаточно, чтобы 10 раз надорваться. У вас что, имеется прибор, который контролирует состояние наших мышц? А они у меня болят еще со вчерашней смены.
-Прекрати болтать!
 -Ничего, завтра открытое партсобрание, я там вам отвечу.
 На открытом партсобрании с повесткой дня “Состояние с охраной труда в цехе” Агроновский взял слово:
-На пятой печи идёт подготовка к ремонту. Собственно ремонт у нас начался - наверху, на бункерах работают автогенщики, а внизу-горы просыпей. Мазаенко требует, чтобы мы там работали при работе с утра, хотя это грубейшее нарушение техники безопасности. Ведь сверху на наши головы летит всё, что угодно, не считая искр. Я не знаю, как сам Мазаенко-недавно с ним самим произошёл неприятный случай,- но я лично ещё хочу жить. Недавно с потолка подбункерного помещения на мой участок упал "кусочек" бетона весом где-то три тонны. Случаи падения кусков бетона с потолка происходят и на других печах, но меры не принимаются: составы нарушают установленную скорость, ремонты бункеров производятся некачественно. Кто-то крикнул из зала:
-Конкретно, что ты предлагаешь?
-Конкретно будет разбираться суд - сказал он и сел на своё место. Руководство цеха было недовольно этим выступлением. Ведь на собрании присутствовали представители вышестоящей инстанции, а тут "выносят сор из избы"! Собрания следовали один за другим. На открытом партийном собрании "О повышении производительности труда" выступление Агроновского поддержали Бекетов и заместитель начальника цеха Якорёв. Пообещали действенную помощь в его начинаниях. На одном из рабочих собраний участвовал секретарь партбюро комбината Гриценко.
Все с интересом встретили его выступление.
-Необходимо - говорил он - искать внутренние резервы. В ряде областей – засуха, но меры приняты. На востоке сняли богатый урожай, часть хлеба закупим. В области в основном нормально. Магнитогорск будет обеспечен хлебом и овощами. Немного меньше будет сахара и винных изделий. Имеются некоторые трудности с кормами для скота. Комбинат работает неудовлетворительно: не поставляет металл по заказам, не выполняет план по реализации продукции, в том числе и по прокату. В четвёртом квартале текущего года наш комбинат отдал первенство Кузнецкому комбинату. Результаты доменщиков Магнитогорска могли бы быть лучше, если бы не аварии и не расстройства печей. Имеется некоторый перерасход кокса. Поэтому коэффициент премии фонда материального поощрения для инженерно-технических работников снизился. Зимой будет тяжело: увеличится проплавка Курской сырой руды, пока не пустим в строй Лебединский горнообогатительный комбинат. Начальник цеха Колков своё выступление начал с критики пятой печи.
-Пятая печь работает плохо по вине технологов, а ведь кислород на пятую, седьмую и вторую печи мы не дадим. Вагон-весы наши устарели-не справляются. В марте следующего года пятую печь остановим на ремонт. Нужно поработать ещё 4,5месяца. Капитальный ремонт будет сокращён во времени с 45 суток до 15 ввиду новой технологии ремонта. На многих печах слабые воздуходувки. На десятой печи необходимо раньше установленного срока заменить засыпной аппарат. С вентиляцией в ближайшее время положение не изменится. Увеличивать мощность негде, нет габарита-мы стиснуты в коридоре между коксохимическим цехом и газовым. Процент железа в шихте снизится.
 ...У Агроновского и Локотова никак не налаживался контакт в работе. Помощник часто отказывался принимать смену, контролировать особо ответственные места. А ведь ситуация была такая, что один Агроновский за 15-20 минут не мог перед работой всё осмотреть - обход требовал большего времени. Тогда Агроновский начал приходить на работу очень рано, так как другого выхода не было. Локотов заявил ему:
 -Знаешь, почему тебя не поддерживают рабочие? Ты толкаешь только свои рацпредложения, а предложения других ребят нет.
 -Назови, Сергей, примеры.
Локотов замялся. Савелий недоумевал: откуда Сергей это взял? Ведь никто из машинистов так много не работал в этом направлении, как он сам, и никаких предложений от машинистов не поступало. Наоборот, Агроновский предлагал многим работать совместно, однако по- настоящему никто с ним не работал до конца: начав работу, затем бросали. Даже Иван Кубасов, который всячески его поддерживал морально, время от времени  от работы отходил по различным причинам. И конечно, одной из главных причин было неприятие руководством цеха Агроновского как личности. Творческая бригада развалилась. Якорёв обвинил в этом Агроновского: "Это ты сам не сумел сколотить её". Однако Савелий видел другое: для молодёжи главным было не творчество - они могли и без этого неплохо устраивать свою жизнь. Когда на пятую печь пришёл работать машинистом молодой инженер Борис Шулин, он не скрывал ни от кого свой план: "Главное, это пробить карьеру,  а не рационализация. "Впоследствии Савелий убедился, как он это делал. Участвовал в спортивной жизни цеха,(играл в футбол),подвизался по комсомольской линии и, не дай бог, не критиковал руководство цеха. Шулин добился своего: стал работать газовщиком после сравнительно короткого времени работы на загрузке, не поработав ни одной смены на горне. С этого момента Агроновский стал с неприязнью смотреть на молодых специалистов, которые   спешили "проскочить" трудные рабочие места. А ведь на загрузке у Шулина случались аварии, причём и по его вине. Работа газовщиком привлекала многих. Ведь на газоаом хозяйстве легче работать, так как оно имело высокую степень автоматизации, да и зарплата выше. А ведь так было не всегда. Было время, когда приходилось манипулировать задвижками вручную, вращая руками штурвалы приводов. Сейчас режим работы воздухонагревателей осуществлялся автоматически, газовщик только устанавливал задание.
Обдумывая и подытоживая свои дела в цехе, Савелий приходил к неутешительным выводам. Строить свои творческие планы на преодолении конфликтов с окружающими тебя людьми-не самый лучший способ самореализации. Он чувствовал, что в обществе происходит что-то такое, что не увязывалось с его представлениями  об обществе развитого социализма. Со своими сомнениями Савелий обратился к начальнику социологического отдела комбината, который не был даже удивлён этим обращением.
 -Конфликты между людьми и группами в наше время - нормальное явление - сказал он. Это результат противоречий, которые неизбежно возникают. Однако эти противоречия заканчиваются конфликтами личностей и групп между собой, не перерастая в классовые. Партия и Правительство делают всё, чтобы противоречия решались с пользой для каждого в отдельности и для всего государства в целом. Но многое зависит от людей и их моральных качеств.
 Такой ответ не внёс полную ясность, наоборот, ещё больше усугублял сомнения. Однако обстановка в цеже и постановления Совмина способствовали тому, что Агроновского, уже в который раз, перевели работать с утра длоя того, чтобы он мог заниматься новым дозатором и вентиляцией. По дозатору дело застопорилось: оказалось, что техническое задание на проектирование новых дозаторов ...отлеживается у секретаря начальника цеха, который не спешил отправлять его в проектный отдел комбината. Когда комсомольскую организацию цеха возглавил Федяков, Агроновский обратился к нему, чтобы тот вместе с комсомольцами помог проложить "зелёную улицу" новому дозатору. Но Федяков действовал по принципу: - "куда ветер дует", а “ветер дул” не в сторону дозатора. И всё же нашёлся ещё один машинист, который активно взялся за рационализацию - Володя Моряков. У него была своя идея: механизация уборки скиповых ям. Как ни странно, но его поддержал Мазаенко. Совместно они выполнили макет скиповой ямы. При этом они предполагали осуществить удаление просыпей из ямы пластинчатым конвейером. Мазаенко показал макет Агроновскому. Савелий, ознакомившись с идеей, высказал своё мнение:
 -Если я могу чем-то помочь, то всегда, пожалуйста, но я думаю, что эта идея ошибочна. Тащить транспортёры в яму нельзя. Нужно максимально упростить решение этой задачи.
               


                15
   
           В канун нового года центральное телевидение в передаче "Поиск" осветило опыт творческой работы Баку и Ленинграда. Савелий с большим интересом прослушал передачу. Бакинцы подхватили инициативу в организации "Дома новаторов" и создали свою лабораторию “Совета новаторов”. О том, каковы у них успехи можно было судить хотя бы из того, что на ВДНХ они представили 1200 работ. Получили 20 золотых медалей. За десятилетие они должны были дать стране более 80 млн. рублей экономии. Руководил ими доктор технических наук, автор 17 изобретений. Было в чём позавидовать рационализаторам Азербайджана. Савелию хотелось поделиться своими впечатлениями об этой передаче - ведь она ему была так близка! Решил пойти к Ивану Кубасову, с которым он часто встречался у него дома.   Ведь Иван немало помогал ему в творческой работе. На страницах газеты "Магнитогорский металл" Иван опубликовал несколько статей, которые были посвящены вопросу использования весов на производстве. Эти статьи так и были озаглавлены: "Весы и производство".
...В этот вечер Савелий долго сидел у Ивана  дома. Рассказал ему о “Совете новаторов” Азербайджана.            
–Смотри, Иван, что у нас получается - горячо рассуждал Савелий. В городе много творческих организаций: БРИЗы, ВОИР, НТО, Совет молодых специалистов. Каждая в  отдельности решает какую-то определенную задачу.
 -Конечно, Савелий, БРИЗ доменного цеха только фиксирует рацпредложения, передаёт их на утверждение по инстанции, оформляет выплату вознаграждений, то -есть осуществляет оформление документации.
-Иван, а для чего существует ВОИР? Мне, например, непонятно. Знаю, что эта организация собирает взносы. Я ведь тоже член ВОИРа-только плачу взносы.
 -Да, творческой организации, которая охватывала бы массовостью многих работников ,у нас нет.
-Значит каждый рационализатор “варится в собственном соку”, сталкивая свои интересы с интересами руководства.
-Ты не совсем прав. Для руководства главное-план, причём существует план и по рационализации. Комбинат его, как ты должен знать, перевыполняет.
-Но все эти организации в первую очередь обслуживают либо институт, либо руководство цехов и весьма мало-рабочих–рационализаторов, хотя последние как раз и должны быть охвачены творческой работой, так как они-грамотные люди и находятся на "передовой" производства.
-А ты заметил, что если инициатор из руководства, то дело двигается лучше, хотя часто тоже с "грызнёй" и конкуренцией. У нас таких групп несколько. Возьми группу Мазаенко, Шакирова, Корзуна. Корзун-начальник лаборатории механизации. Между ними всё время идёт борьба: то за “проталкивание” своей идеи, то за приоритет внедрённого предложения. Неплохо идёт дело у ремонтно-наладочной службы, особенно, если участвует кто-нибудь из руководства цеха. Однако крупные предложения продвигаются и здесь туго.
-Иван, ты себе представить не можешь, какой "кормушкой" является БРИЗ для предприимчивых,  "деловых" людей. Взять инженера Шакирова. Он, руководя  БРИЗом, своё дело знает отлично. Имея большие связи, он, будучи патентоведом, неплохо сотрудничает с руководством цеха, комбината, института, получая информацию от...рабочих-рационализаторов. В творческой беседе он выуживает всю необходимую информацию, вплоть до идеи из первых рук.
-Но ведь Шакиров–инженер-конструктор. Он быстрее, чем кто - нибудь другой нащупывает направление разработки рацпредложений и даже изобретений. Рабочие сами виноваты: нужно изучать патентоведение и не раскрывать   карты ему.
-И всё это он - делает, не выходя из-за стола. Рабочие свои мысли несут ему сами. Его рацпредложения растут как грибы. Подобрал себе активиста, Василия Цветова - брата Георгия  Цветова. Тот оформляет документацию и является "связным" между БРИЗом цеха и БРЙЗом комбината. Хорошо поставил дело Шакиров - цех всё время выполняет свои обязательства по рационализации.
-Савелий, слабо у нас разбираются в патентоведении не только рабочие, но и многие из инженерно-технических работников.
-Иван, я считаю, что рабочих, тем более технологов: горновых, машинистов - Шакиров на" пушечный выстрел" не допускает к патентоведению. Лазеек у него для этого достаточно: держит “под стеклом” документы, отклоняет рацпредложения, не считая их рационализаторскими, воздействует на руководство цеха, склонял его к оценке в желаемую сторону того или иного рацпредложения.
— Шакиров обводит кого нужно "вокруг пальца". Ведь на комбинате существует инструкция на рацпредложения. Эта инструкция своя, несколько отличная от общесоюзной. Основываясь на том, что для выплаты вознаграждения достаточно только принять рацпредложение, он отправляет на оплату в первую очередь выгодные ему документы. Его мало волнует то, что предложение порой еще не внедрено, или после внедрения тут же изъято из производства - лишь бы получить деньги. Ведь в случае неудачи, деньги не возвращаются государству.
...На многое у него открылись глаза после этой беседы с Кубасовым. "До чего я наивен - думал он - в беседах с Шакировым давал ему всё, советовался с ним, делился своими идеями. Неудивительно - ведь очень хотелось получить поддержку от "сильных мира сего". Сколько бы я не работал творчески - в цехе, дома, в библиотеке - всё это не раз разбивалось о мою патентную неграмотность: допускал неправильное оформление рацпредложений: нарушал соавторство и так далее. Да, каждый рабочий, тем более инженер, должен хорошо разбираться в патентоведении"!
Теперь Савелий понял - много “дров наломано”: “раздувал” рацпредложения “липовыми” соавторами, обещавшими помощь и не оказавшие таковую, неправильно оформлял рацпредложения, опаздывал с их подачей и так далее. Решил изучать патентное дело. Однако осуществить это оказалось не так-то просто: в библиотеках по этому вопросу трудно было, что либо найти, а то, что имелось, находилось в руках БРИЗа комбината и частично в БРИЗах цехов. Взять что - нибудь у Шакирова было очень трудно.
   Финансовую деятельность цехового  БРИЗа имел право контролировать БРИЗ комбината и партбюро. Однажды Агроновский попытался “сразиться” с Шакировым -не мог спокойно смотреть на его технику “замораживания” рацпредложений. Шакиров немедленно нажаловался на него руководству цеха, и Агроновского незамедлительно “одёрнули”. Тогда Агроновский подготовил статью в многотиражку-газету "Магнитогорский металл". Статья называлась "Цеховая школа новаторов". Целью статьи было привлечь внимание руководства комбината к вопросу массовости и эффективности творчества рабочих-рационализаторов. Статья была опубликована, однако цех встретил её настороженно. Секретарь технического совета -представитель технологов и экономистов имел своё мнение на этот счёт:
-У нас и так имеются все возможности и без цеховой школы новаторов. Ещё более удивил Агроновского секретарь партбюро:
-Нужно, чтобы инициатива исходила от инженерно-технических работников - сказал он.
Но Шакиров превзошёл всех в своих суждениях:
-Ты не прав, Савелий, творчески работать нужно тайно, в одиночку, с конкуренцией - как на Западе. Тогда будет максимум эффекта.
 Из беседы с секретарём партбюро Агроновский понял, что цех не пойдёт навстречу его начинаниям, разве только если помогут комсомольцы. Но комсомольская организация цеха отнеслась к творчеству Агроновского “прохладно”. И Савелий решил обратиться к заместителю секретаря заводского комитета партии. Суть его просьбы заключалась-в том, чтобы цеху была оказана помощь в материальных средствах на внедрение ...дозаторов. Это была наивная мысль, а толкнули на неё Савелия заявления Мазаенко и секретаря цехового партбюро. Мазаенко не раз заявлял Агроновскому:
-Мы маленькие люди, а государство наше очень бедное. Секретарь партбюро ссылался на то, что "у цеха мало средств"
...Заместитель секретаря партбюро комбината строго сказал:
-Изложи всё в письменном виде. Если ты окажешься неправ, то пеняй на себя. Он явно угрожал. Агроновский  не стал излагать просьбу "в письменном виде", отлично поняв, с кем он имеет дело, а просто встал и ушёл. Но через некоторое время после этого разговора, отработав ночную смену, Агроновский дождался окончания цехового рапорта, подошёл к начальнику цеха. За столом сидели Курков, Якорёв и начальник разливочных машин-Щерин. Щерин когда-то учился вместе с Агроновским в техникуме в одной группе. Одно время он работал в заводском комитете партии.
-Можно?- спросил Савелий, открывая дверь.
-Если быстро, то можно-ответил Курков.
-Как же быть, Николай Михайлович, работа по дозатору остановлена, несмотря на решение техсовета?
-Я об этом знаю - поморщился Якорёв и добавил неожиданно: зачем ты ходил в заводской комитет партии? - Чтобы помогли в средствах.
-На комбинате денег достаточно - ответил Курков - не надо было ходить  туда.               
-Ты не знаешь роль парткома комбината - добавил Щерин. “Вот как! - подумал Савелий - заместитель секретаря партбюро комбината видно позвонил в цех - оперативно действует!” Но вслух сказал:
-Вам мой визит в партком комбината неприятен, но я не жаловаться ходил, а просил помочь в средствах, учитывая трудности цеха, для того, чтобы довести до конца начатое дело. Секретарь партбюро цеха Жариков мне говорил, что институт возьмёт за работу 5000рублей.
Ты хватается за всё сразу-сказал Курков-нужны конкретные предложения.            
 -Мы ведь тебе помогали - сказал Якорёв - освобождали от работы, можем ещё освободить.
Агроновский понимал, что освобождение от основной работы без создания соответствующих условий равно нулю. А Щерин продолжал своё:
 -Ты не знаешь роль ЗПК, и нечего было ходить туда.
 -Я не жаловался, а если надо будет, то я, делая это, вас предупрежу.
-Ясно, Николай Михайлович, что вы не поддерживаете мою работу и в частности новый дозатор, но почему прямо об этом не скажете? Ведь на бумаге вы поддерживаете. Выданы горы документов, а дела не видно. Нужно вам повернуться к этой работе лицом, а Якорёву я не раз говорил, что эта работа требует коллективных усилий, и одному мне не потянуть.
Якорёв с досадой сказал:
-Обращайся только ко мне, чтобы других не беспокоить.
 -Я для вас беспокойный человек?
 Возмущённый Агроновский вышел. ...Вновь ему пришлось хлебнуть всю чашу неприятных отношений с руководством цеха. Даже Мазаенко согласился с Агроновским: "Помитинговали и прекратили работу".
А ведь решение собрания мастеров и машинистов второй бригады находилось у Якорёва. В дальнейшем Савелия поразил и такой, казалось бы, незначительный факт. Белогорский поехал в Москву на завод имени Войкова, оттуда привёз чертёж гидродинамического пылеуловителя Жолондковского. Вопрос обсуждался с начальством, но Савелия никто не информировал, хотя он был инициатором новой вентиляции. Руководство делало всё, чтобы то, что исходило от Агроновского считать неверным, а всё то, что верно – делом своих рук. В своих мытарствах Агроновский даже обратился в профсоюз, но председатель цехкома Камаев осадил его:
 -Профсоюз-это не только один Камаев.
По словам Рудина, на комбинате организован "Творческий целевой отряд" от горнометаллургического института и доменного цеха. А руководителем его назначен Курков.
"Ого - думал Агроновский-это не то, что наша "творческая бригада". Посмотрим, как она будет работать!"
Мазаенко предложил ему: “Давай, сами закончим исследования!”
    Агроновскому было стыдно возвращаться из дневной бригады, не выполнив поставленной задачи. Но как он мог её выполнить, если даже сварщик не варил по просьбе Агроновского без команды свыше. И тогда Савелий стал готовиться к “решительной схватке” - обратиться в городской комитет партии, с жалобой на руководство цеха и комбинат. Благо недалеко был пример с Юрием Турниковым. Турников "конкурировал" с другой творческой группой в своём вопросе. "Конкурентами" оказались работники" технологического бюро. В конце концов они предложили свой вариант разливочного жёлоба – жёлоб -"ванну," который оказался лучше и практичнее. А ведь Турников вложил немало труда в свою идею, и его жёлоб некоторое время поработал. И вот такой финал!
Поэтому, учитывая опыт Турникова, Агроновский, готовясь обратиться в горком,  ...не спешил - ведь ещё не было испытано ни одного дозатора. Одежда "жалобщика" была не для него, визит в горком партии он имел в виду как крайнюю необходимость, и пытался всё же убедить руководство цеха.

             Часть 3

         1
 
              В суровые январские дни 1973года в цехе произошло событие, которое  всех  потрясло. На седьмой печи упало два воздухонагревателя–две башни, набитые кирпичом и закованные в бронь. Диаметр каждой башни восемь метров и высота -сорок четыре метра. При этом погиб молодой инженер-мастер Володя Панасенко, однокашник Агроновского. Панасенко ещё в техникуме пользовался большим авторитетом среди товарищей. Здоровый, плечистый, с ясными, голубыми глазами, он покорял всех простотой и своей какой-то по - особенному обаятельной улыбкой. В цех он пришёл работать тремя годами позже Агроновского, после службы в армии. Работал горновым, затем машинистом, газовщиком, и, наконец, ему доверили работу мастера печи. Это был спокойный и трудолюбивый человек. Как-то ему пришлось работать помощником машиниста загрузки у Агроновского на пятой печи. Уборку участка он производил ежедневно, затрачивая на это 30 минут.
Аккуратный и подтянутый человек, он всегда был доброжелательным к людям. Как машиниста его быстро выдвинули, и  он стал работать на девятой печи. Когда Савелия направили к нему работать помощником, то Володя отнёсся к нему с уважением и обстоятельно познакомил его с работой печи. Хороший семьянин,  недавно он с женой  перенёс горе: у них умерла новорождённая дочь. Теперь остался сын, очень похожий на отца. Одно время в цехе образовалась компания друзей-любителей спорта: Кубасов, Панасенко и  Агроновский. Выезжали с семьями на  Солёное озеро. Как-то Савелий даже сфотографировал Володю с его женой Раей. Рядом стоял Иван Кубасов и жена Савелия –Елена. Все они, улыбаясь, стояли по грудь в воде, а у Володи на голове, для шутки, женская шапочка одета....
  Панасенко один из немногих понимал Агроновского и поддерживал его творчество как мог. Савелий даже предупредил его однажды,  чтобы не слишком увлекался и не навлёк на себя "гнев" начальства. Ведь Агроновский был для руководств цеха "бельмом во глазу". На собрании мастеров и машинистов бригады Панасенко в своём выступлении горячо поддержал новый способ обеспыливания рабочих мест, мест, предложенный Агроновским. Будучи мастером доменной печи, Панасенко всегда оставался простым и весёлым человеком.
. . .  Как могла произойти такая крупная авария, вернее даже катастрофа? Случайное ли это явление? Савелий снова и снова задавал себе этот вопрос. Начал изучать соответствующую литературу и обстоятельства аварии, беседовал с женой Володи и понял...нет, то, что случилось не было случайностью. Произошёл разрыв между прочностными характеристиками стальных конструкций воздухонагревателей седьмой печи и практическими условиями, в которых они работали. Типовые проекты воздухонагревателей, разработанные раннее, учитывали повышенное давление и температуру горячего дутья, однако при этом для типовой доменной печи объёмом 2000м расход стали уменьшили с 2,99 тонн на м. куб., до1,99 тонны на м. куб. Эту экономию добились за счёт качества  материала кожуха-применили легированную сталь. Однако после каждого ремонта качество материала кожуха видимо не выдерживалось.  Но даже, если качество материала кожуха выдерживалось, оно было рассчитано на определённые  пределы технологических параметров. Если раньше толщина брони кожуха была около 40мм, то затем ее снизили до...20мм. Седьмая печь вою компанию работала форсированно, а, начиная с 1971года,стала работать на дутье, обогащённом кислородом. Да и выпуски чугуна участились-вёдь седьмая печь, на которой работал Володя Панасенко, первая перешла на семи, а затем -восьмиразовые выпуска чугуна. Всё это ужесточило режим работы воздухонагревателей, которые вместе со всей доменной печью должны были быть остановлены на ремонт ещё раннее. Технологи цеха не занимались должным образом регулированием хода печи "сверху" - этот резерв предали забвению. А ведь когда-то регулированию хода печи ”сверху”  придавали большое значение. Теперь многие считали, что при форсированном ходе печи её работу лимитирует низ, а верх менее важен. Это направление поддерживалось многими доменщиками страны, а не только работниками Магнитогорского металлургического комбината. В результате печь превращали в опасный агрегат, а о воздухонагревателях  нечего и говорить: они работали при высоком давлении и температуре с неудовлетворительными прочностными характеристиками конструкций.   Агроновский считал,  что в этом была одна из причин  равнодушного отношения руководства цеха к ...новым дозаторам. Рассуждали так: дозирование, мол, особого значения не имеет, вот кислород-это да, это резерв  “Верховного главнокомандования”. Был построен мощный цех для получения необходимого количества  кислорода. И всё это при неблагоприятном качестве сырых материалов.
 . . . Ремонтники уже приготовили “ леса” для ремонта. Печь должна была быть остановлена 19 января. Однако по отрасли нехватало до плана значительное количество чугуна, и директору комбината Арбатову была дана команда: доработать  до первого февраля.” Напористый" директор, как его называли многие, согласился, не пытаясь даже  серьёзно оценить  обстановку,и ни с кем не советуясь. А ведь признаки разрушения кладки воздухонагревателей были. Стояли сильные морозы-до ЗО градусов. Как-то Володя-за неделю до аварии,  возвратившись домой, Володя сказал жене:
- А знаешь, Рая, когда мы сдуваем воздухонагреватели, то летят кирпичи!
-Смотри, Володя, будь осторожен!
-Я предупредил руководство цеха. Печь не сегодня-завтра остановят на ремонт.
 ...Опасения оказались не напрасными. Где тонко-там и рвётся-гласит
 пословица. Седьмая печь оказалась в очень неблагоприятном положении.
 ...В этот день бригада Панасенко работала в последнюю смену с утра. Володя был в помещении управления печью. Вызвал дежурного электрика Ивана Агеева и машиниста Банникова договориться по поводу поездки в Абзаково  на турбазу. Ведь для бригады предстоял выходной день. Банников недолго здесь пробыл-его вызвал на загрузку помощник по какой-то причине. Газовщик Пустовойтов в этот момент начал делать переход с одного воздухонагревателя на другой. Когда он закончил выполнять переход и ступил па площадку печи, раздался сильный удар, затем - оглушительных грохот и шум. Вокруг стало темно от пыли. Интуитивно Пустовойтов добежал до переходной площадки восьмой доменной печи . ...Потолок помещения управления печью обрушился. Упавшей балкой придавило Панасенко. Он сразу умер. Иван Агеев  упал на пол у электрощита и чудом остался жив. Помещение управления печью при падении воздухонагревателей "просело"на поставленные внизу под выпуск чугуна ковши, и Агеева завалило моталломом...ни в одном месте не зацепив. Он оказался в железном плену. Каждую секунду на него могла навалиться бездушная стальная лавина. При падении одного воздухонагревателя потянуло и другой, а третий  остался стоять на месте. При освобождении Агеева из под завала использовали автогенную резку. Агеев сам руководил своим освобождением, даже светил фонариком, оказавшимся у него.
 ...Когда Агроновский пришёл на работу, то вместо воздухонагревателей увидел "белый свет" и гору  металлома. Несколько дней Савелий, как и многие, кто знал Володю Панасенко, не мог нормально жить-очень остро чувствовали эту потерю. Тяжело было на похоронах. Велика была скорбь цеха. Никто не мог спокойно смотреть на висевший у входа в цех портрет в траурной рамке с некрологом.
   В связи с аварией на комбинат прибыл министр чёрной металлургии. Седьмую печь пустили в работу на холодном дутье с большим процентом в нём кислорода. С этого момента не только на Магнитогорском комбинате, но и по всей стране начали принимать меры: все воздухонагреватели и вообще газовое хозяйство было проверено и актировано в свете норм и требуемых правил. В доменном цехе комбината воздухонагреватели отремонтировали с увеличением брони кожуха до 37мм, причём это осуществили в короткий срок. Действующие воздухонагреватели одели в стальные кольца, которые дополнительно усиливали металлоконструкцию.
  Таким оказался финал интенсификации доменной плавки без учёта реальных возможностей. Агеев после лечения в больнице-он перенёс сильный шок-был отправлен на курорт. Цех стал работать ещё более напряжённо–ведь седьмая печь тянула цех к отставанию в плане. Ремонтная служба едва справлялась с работой.
               

        2
 
           Весной на состоявшемся рабочем собрании была организовала встреча с представителями руководства комбината. Начальник технического отдела комбината Гаронов в своём выступлении сказал:
-Положение в отрасли и на комбинате тяжёлое: не хватает сырья и нет средств. Всё брошено на улучшение благосостояния трудящихся.
 ...Агроновский сделал для себя вывод: главный резерв -внутренний. Нужно резко снизить простои и повысить качество дозирования, чтобы сделать печь более управляемой. Ведь все понимали, что в связи с ухудшением условий работы,(нехватка сырья, топлива и так далее),печи стали менее управляемые. Пятую печь должны были остановить на 25 суточный ремонт, и работать на ней в этот период было довольно тяжело в связи с большим количеством ручного труда. Печь должна была быть остановлена ещё в марте, но в связи с аварией на седьмой печи и нехваткой чугуна, было решено дотянуть компанию работы печи до мая. В мае седьмую печь, наконец, перевели на горячее дутье. Все три воздухонагревателя запустили в работу, а срок ремонта пятой печи всё отодвигался. Машинисты этой печи  продолжали убирать ежесменно до семи тонн просыпей в течение трёх месяцев. Такое сырьё, как окатыши шли со склада в виде больших слипшихся комков, которые приходилось разбивать кувалдой и ломом.
 Машинисты зачастую работали по одному. Во всех бригадах имела место высокая аварийность.
Мазаенко съездил на горно-обогатительный комбинат в город Рудный, туда, где производили окатыши, поставляемые  на магнитогорский комбинат. По приезду на рапорте машинистов он заявил:
-На фабрике, где производят окатыши, работать ещё тяжелее, чем вам. Мы поставили перед работниками  фабрики более жёсткие технические условия на качество поставляемых окатышей. "Ну что ж-думал Агроновский -наши усилия даром не пропали,(он имел в виду собрание машинистов и мастеров у заместителя начальника доменного цеха Якорёва),администрация учла наши требования о снижении пыли в окатышах и пытается хоть что-нибудь сделать." Наконец в конце июня пятую печь остановили на ремонт. К этому моменту в газете "Магнитогорский металл" была опубликована басня, автором которой был Агроновский:
                Лес и технический прогресс.
                (басня)
                Однажды работяга-крот,
                Чтоб норы строить без забот
                И не надсаживать при этом спину,
                Придумал землеройную машину.
                Но как внедрить? -возник вопрос.
                Он к зайцу свой чертёж отнёс.
                Тот в БРИЗе леса заседал.
                Но заяц, посмотрев, сказал:
                "Ну что ж, идея здесь нова,
                Но нужно бы спросить у Льва.
                Льву было некогда-спешил в соседний лес
                Перенимать технический прогресс.
                Крот время не терял без толку,
                Он поспешил навстречу Волку.
                Волк пробасил авторитетно:
                “Здесь польза явная заметна,
                Но где же заячья печать?
                С неё советую начать”.
                И снова к зайцу крот идёт,
                Кляня такой круговорот.
                Уж крот седой. Он до сих пор,
                Вручную вырыл сотни нор.
                Чтобы внедрить изобретенье,
                Немало надобно терпенья!

На одном из больших рапортов Якорёв начал ругать механиков за проволочку с опытным дозатором:
-Видите, даже в басню попали! - говорил он.
...Всякий раз, проходя по площадке вновь восстановленных воздухонагревателей седьмой печи, Агроновский смотрел на оборудование, а мысли были о Володе Панасенко. Увидев однажды проходившего мимо Якорёва, Савелий не удержался:
 -Вот, Юрий Викторович, оборудование восстановлено, но Панасенко уже не вернуть к жизни.
Якорёв промолчал. Да и что мог он ответить? Было ясно, что вина администрации цеха велика. На одном из последующих собраний Якорёв это признал в своём выступлении.
  “Неужели-думал Савелий-нужны такие тяжёлые для цеха моменты, чтобы администрация пошла навстречу моей творческой работе? Не слишком ли дорогая цена?”
Работая с утра, он с головой окунулся в творческую работу по работе над дозатором и вентиляцией. При внедрении новой вентиляции проектанты, что называется "забили гвоздь". Сантехнический сектор проектного отдела выполнил проект до укрытий места отсоса пыли. Укрытиями должны были заниматься  работники  из технологического сектора этого же отдела. Однако технологи не выполнили эту работу, сославшись впоследствии на то, что доменный цех не дал заявку на разработку новых укрытий. В связи с этим Агроновский принёс материал в газету “Магнитогорский металл”. В результате появилась статья в газете “Межведомственный баръер”, в которой была подвергнута критике работа проектного отдела, в частности –технологического сектора.
А в цехе вокруг этих злополучных укрытий поднялся скандал. В конце концов были выполнены уродливые укрытия. После пуска печи вентиляцией занимались ещё два месяца. Очень уж осторожничали все службы. Потому так неуверенно демонтировали старую вентиляцию.
Здесь же, на пятой печи был внедрён ковшевой уборщик просыпей в районе хвостовой части металлического конвейера. Автором этого предложения был Корзун –начальник второй лаборатории отдела механизации комбината. По этому поводу между ним и машинистом пятой печи Вавиловым возник конфликт. Вавилов жаловался, что Корзун “спёр” у него идею. В беседе с Агроновским Вавилов ему сказал:
-Мысль дал я. Только мой ковшевой элеватор должен был быть вертикальным. Корзун установил его наклонно и добавил к нему вибролист.
-Нет, Иван Фролович, закон–есть закон. Во–первых, кто первый подаст заявление на рацпредложение, тот и является автором. Во–вторых, изменения, которые внёс Корзун, существенные.
   Как выяснилось позже, Корзун получил на этот уборщик авторсколе свидетельство, как на изобретение. Сам Агроновский тоже занимался этим вопросом, и его идея пневмоуборщика, несмотря на то, что в принципе решала задачу, оказалась непрактичной–быстро изнашивалась труба, и трудно было обеспечить герметизацию.
   А в июне этого же года умер директор комбината – Арбатов. Вокруг него ходили разные толки. Ведь умер он вскоре после аварии на седьмой печи. Арбатова вызвали в Москву, и, вскоре после приезда из Москвы, он сильно заболел. Уехал на курорт, но это не помогло.
..Похороны были очень торжественные: около 200 венков несли участники похорон, на которых присутствовал министр чёрной металлургии.
   Деятельность бывшего директора многие не одобряли–ведь он добивался выполнения плана любой ценой. Комбинат оказался в тяжёлом положении, травматизм увеличился как никогда.
В связи со смертью Арбатова в руководстве комбината и доменного цеха произошла перестановка. Директором комбината был назначен Скворцов Дмитрий Прохорович, до этого занимавший пост главного инженера комбината. Якорёва назначили главным инженером комбината, несмотря на то, что он был заместителем начальника доменного цеха. Якорёв долгое время работал в парткоме комбината, и видимо это сыграло свою роль, а Курков всё ещё не был членом партии. Заместителем начальника доменного цеха стал Белогорский. Мазаенко занял пост помощника начальника цеха по технологии вместо уехавшего в Челябинск Швербера. Поразила Агроновского каръера однокашника его по учёбе в техникуме Низовцева. Его, работавшего газовщиком, сразу назначили работать помощником начальника цеха по шихте.
 ...И вновь начались столкновения Агроновского с различными службами. Когда вентиляция начала работать, с другими соавторами новой вентиляции, оформил рацпредложение, но Шакиров воспротивился зарегистрировать его:
-Не имею права оформлять рацпредложение по вентиляции. Это можно делать до проектирования. Есть предложение на новое укрытие, где автор Вавилов и всё. Однако это предложение главный инженер пропустил через БРИЗ к оплате, обойдя эту формальность. По вопросу новой вентиляции Агроновский предупредил Якорёва:
-Это ещё не законченный этап, надо переходить к установке второй ступени и улучшать существующую.
Якорёв махнул рукой:
-Пока хоть так ладно'
...И вновь узнали рабочие о последствиях дружбы с "зелёным змеем". Маев попал в медвытрезвитель и через некоторое время рассчитался, уехав из города. Вот что значит не уметь ограничивать себя со спиртным!  Тот самый Маев, который так гордился своим проектом. Однако его проект оказался повторением шведского, а главное-не был принят ввиду сложности и половинчатости решения. Так закончилась деятельность Маева в цехе. Пожалуй, ему было ещё хуже в своём падении, чем Агроновскому-он работал мастером. Права поговорка: “Чем выше поднимаешься, тем больнее падать”. А ведь Маев и Агроновский были учениками Рудина, и ему происшедшее с Маевым было неприятно.
Неполадки буквально завалили цех.
В этих условиях Агроновский с бригадой, наконец, приступил к сборке опытного дозатора. Собрали механическую часть и начали прокрутку весового транспортёра в механической мастерской. Резиновую ленту для транспортёра изготовили в мастерской вулканизационного участка коксохимического производства. Агроновский договорился с ребятами этого участка, о том,  что в случае успеха, они получат за содействие премию. При прокрутке всё оказалось в соответствии с расчётными цифрами.
               
                3       
   
            Из Челябинского института  охраны труда на комбинат приехали два инженера - проводить испытания с пеноподавлением пыли. Руководителем у них был Акиншин - бывший однокашник Агроновского по учёбе в индустриальном техникуме. Якорёв пообещал Агроновскому, что подключит его к ним, но Курков охладил пыл Савелия:
-У нас с ними договор. Пусть они занимаются самостоятельно. Но приехавшие обратились к Агроновскому сами с целым рядом вопросов. Савелий, как и все в цехе, добросовестно им помогал. Однако результат их деятельности оказался ...нулевым. В условиях множества проёмов эффект был слабый, а главное всё шло либо в печь, либо в скиповую яму. Да и очень уж дорогое было это мероприятие. Наличие "глухих мешков"- весовых воронок, а также наличие проёмов в укрытиях транспортёров сводило пылеизоляцию на нет. А на горячий агломерат пена вообще не подействовала. И всё же оказалось, что новые дозаторы могли бы во многом способствовать внедрению этого новшества, но в тот момент помочь Агроновскому наукой защитить дозатор гости отказались. И всё же Курков, наконец, согласился провести испытание:
-Ну что ж, при дозировании окатышей дозатор пойдёт!
-“Хоть на этом спасибо - подумал Агроновскйй -ведь главное -начать.”
      Когда на комбинате  осуществили перетарификацию рабочих, это не было неожиданностью. Уменьшение числа разрядов с одновременным повышением тарифных ставок упрощало работу аппарата бухгалтерии. Однако при этом подверглись пересмотру различные профессии, в том числе и профессия машиниста вагон -весов. В связи с внедрением транспортёрной шихтоподачи на ряде заводов  эта профессия, как таковая, стала исчезать. Машинисты вагон-весов на многих агрегатах по сути стали  выполнять функции оператора автоматизированной шихтоподачи и даже функции наладчиков. На некоторых заводах наладчики стали относиться к службе механического оборудования со всеми вытекающими из этого последствиями. Но на многих заводах, в том числе и на Магнитогорским металлургическом комбинате, условия труда машинистов оставались весьма тяжёлыми даже на транспортёрной шихтоподаче. Рабочих волновало, как будет квалифицироваться их труд в новых условиях. На рапорте машинистов проинформировал старший мастер загрузки Глушко.
-При каждом ремонте печей-заявил он-будем производить ремонт бункеров и модернизировать оборудование. Так на третьей и четвёртой доменных печах  установим барабанные затворы. Однако учтите-четвёртая бригада машинистов хочет писать письмо в ЦК профсоюзов и в МИНчермет. Советую вам хорошо подумать, прежде, чем писать письмо с жалобами на тяжёлые условия труда и неудовлетворённость разрядами. По новой перетарификации газовщик печи будет работать по седьмому разряду, а машинист-по шестому,(раннее у них были одинаковые разряды: девятые).
Для подготовки к приезду комиссии надо очистить  производственные участки. Лучше помогайте в облегчение условий труда, как эго делает Агроновский, а то такие, как Ламзин и Никонов, кричат : "Дай!", а сами имеют дипломы техников. И закончил:
-В ближайшие 1973-74 годы намечается серьёзное облегчение труда. Важными мероприятиями являются пеноподавление пыли и новая вентиляция.
...На этом рапорте ни один из машинистов не высказал конкретных предложений по облегчению условий труда и, тем более, по улучшению работы печи. Наоборот, некоторым машинисты, неожиданно для Агроновского, одёргивали его:
-Ты со своим дозатором не суйся. Мы боремся за увеличение заработной платы, а ты, толкая новый дозатор, помогаешь администрации прикрыться им, как  “фиговым листком”. У тебя своя болячка, а у нас - своя. ...Получалось, что Агроновский занимался дозатором только для своих личных интересов. Этот вывод потряс его. Он вдруг со страшной беспощадной тоской увидел, что его творческая работа и цели рабочих взаимно полярны.
"Но ведь этого не должно быть-думал он. Ведь дозатор должен серьёзно оздоровить условия труда, и поддержка его рабочими могла бы поставить администрацию на соответствующее место".               
В его душе появилось смятение: “Вот тебе и передовой рабочий класс!”
 Будучи в командировке Агроновский убедился, что наладчики транспортёрной шихтоподачи числятся у механослужбы. Савелий задал вопрос Мазаенко:
"А что, шестой разряд установлен для всех машинистов страны, или нет?"
-У тех машинистов-ответил Мазаенко-где условия труда намного лучше, оценка труда другая. При том же шестом разряде пенсионный возраст у них-55 лет, а у вас остаётся прежним: 50лет.
Агроновский вспомнил, что “облегчение условий труда”, о котором говорил Мазаенко, осуществили весьма просто: разделили труд. Машинист стал наладчиком, а всю уборку участков делали бригады уборщиков, включая...женщин, которые оплачивались довольно невысоко. На открытом партсобрании "о ходе выполнения комплексных планов повышения эффективности производства" докладывал заместитель начальника цеха Власенков.
-Все печи - сказал он -в первом полугодии по ряду показателей не справились с планом. Причина-отсутствие кислорода в дутье и высокая аварийность. Нужно бороться за ликвидацию аварийных простоев и искать внутренние резервы.
  Мастера в своих выступлениях обратили внимание на необходимость обеспечения нормальных условий работы. Особенно об этом ратовали мастера пятой печи. Как отметил мастер Гарпенкин, “можно было угробить новорождённую печь”- он имел в виду печь после ремонта. Начальник цеха, как обычно, одобрил работу над новым дозатором. “На словах ты одобряешь-подумал Агроновский–посмотрим, как это проявится на деле!”
     В августе  этого же  года письмо от коллектива рабочих участка загрузки было написано. Оно должно было быть направлено в ЦК профсоюзов и в газету "Труд". В один из этих дней к Агроновскому на пятую печь зашёл машинист Мезенцов. Он предложил ознакомиться с содержанием письма и, если Савелий согласен, чтобы поставил свою подпись.
Агроновский внимательно прочёл письмо и пришёл к выводу, что письмо справедливое, (особенно он это понял после  последнего рапорта машинистов).
Ведь он сам не раз поднимал эти вопросы. То, что он хотел добиться улучшения условия труда не письмом, а рационализацией ещё раз увязывалось с содержанием письма, так как работу по новому дозатору "мариновали" более пяти лет. Все машинисты подписали письмо, и Савелии утвердился в мысли, что ему, отдававшему много сил творческой работе в цехе и пытавшемуся обойтись без конфликтов, это было особенно ясно. Слишком вескими были основания. Если до, ухода Якорёва из цеха на пост гдавного инженера комбината, Агроновский ещё верил руководству, то после его ухода сомнения в негативном отношении к рабочим-рационализаторам со стороны руководства цеха поселились в нём окончательно. Руководство оказалось равнодушным к судьбе машинистов по условиям труда, а если  в отношении  к рационализации кое-что и делали, то это либо после “толчка” в газете, либо после тяжёлых несчастных случаев, происшедших в цехе. Агроновский и сам не раз готовился писать в Москву один. Он считал, что политически это письмо не в ущерб партии, а в ущерб отдельным руководителям, которые это заслужили. А если это письмо бросает тень на парторганизацию цеха, то в этом виновато только руководство. Агроновский увидел в письме не борьбу “за копейку”,а справедливое требование создания нормальных условий труда на производстве, которые всё более и более ухудшались. Ранее поднимавшиеся вопросы по охране труда, он не увязывал с одеждой ”жалобщика”. В одиночку бороться с равнодушием руководства цеха к этим вопросам было трудно. Письмо подписал весь коллектив машинистов -все 80 человек. "Ничего -думал Савелий-комиссия разберётся и узнает всё: и условия труда и отношение в цехе к рационализаторской работе рабочих. Последние события с вентиляцией, тактика проволочек с дозатором, организация труда машинистов при ремонтах печей, убедили его в этом.
К Агроновскому обратился начальник лаборатории механизации. Ведь он входил в состав “творческого целевого отряда”, который возглавлял Курков. Савелий тогда ещё многого не знал. Не знал, что Корзуну поручено срочно собрать мероприятия по охране труда Его заинтересовал новый дозатор, так как администрации необходимо было срочно подготовиться к приезду комиссии. Деятельность Корзуна должна была таким образом явиться  “щитом” для руководства. Агроновский добросовестно рассказал ему суть нового дозатора и всё, что ожидалось от него в случае успешного внедрения.
А Мазаенко, будучи заместителем секретаря партбюро цеха, организовал собрание комсомольцев. На этом собрании машинисты были подвергнуты критике. Агроновского на этом собрании не было-он работал, да и по возрасту уже не соответствовал. Узнав о результатах собрания, он подумал: “Нет, брат, руководство цеха голыми руками не возьмёшь!” Помощник начальника цеха по оборудованию подошёл к месту сборки дозатора. Начал требовать, чтобы ускорили сборку, - Савелий к этому времени работал с утра, чтобы срочно заниматься дозатором. А ведь раньше в ответ на просьбы Агроновского оказать помощь в изготовлении механической части дозатора, он говорил: "Тебе своё, а нам своё!" Теперь его “подталкивание” этой работы можно было понять так: - необходимо было “козырнуть” этой работой перед комиссией.
"Что ж-думал Савелий - нужно использовать хотя бы это. Конечно, заинтересованность руководства была "шита белыми нитками". Когда Агроновский приступил к замерам в месте установки дозатора, к нему подошли Мазаенко   и Низовцев. Оба начали давать "советы",как лучше установить дозатор, и всё это в культурно-издевательской форме:
 -У тебя есть эскизы на, установку дозатора? - спросил Мазаенко.
-Официальных эскизов нет, вы это отлично знаете, да и выполнять их некогда – ответил Агроновский. Предварительная проработка осуществлялась, эскизы выполнил я сам, и они вполне приличные. В то же время, от вас,  как руководителя участка загрузки печей, требуется помощь в организации работы по технике безопасности при испытании дозатора, а также подготовка бункеров, под которыми должен быть установлен дозатор.
 -Я не имею на это полномочия–сказал Мазаенко. 
 Савелий в этот момент себя плохо чувствовал, у него была высокая температура. Начал нервничать. Ведь вопросы, которые они ему задавали, явно сбивали его с нормального ритма работы. Это были сплошные запреты: то нельзя, это нельзя и так далее.
 -Вы что пришли издеваться надо мной? Низовцев заметил:
 -Нельзя быть таким невыдержанным, Савелий.
 -А какое отношение имеешь ты лично к этому вопросу? (Агроновский не знал ещё, что Низовцева перевели работать помощником начальника цеха по шихте). Вы меня не  травите -я плохо себя чувствую.
 -Ты потому не идешь по бюллетеню, чтобы впоследствии спекульнуть этим.
 -Это довольно неумное рассуждение. Ведь если я уйду в такой ответственный момент, то вряд ли дойдёт дело до испытания дозатора.
 -Пожалуй тут ты прав. И они ушли.
 После работы Савелий зашёл в здравпункт измерить температуру. Она оказалась З8 градусов. Его направили в поликлинику, чтобы он взял освобождение от работы, однако он отказался - был уверен, что дело с испытанием дозатора в его отсутствие заглохнет.
Мало-помалу Агроновский с двумя рабочими собрали механическую часть дозатора и установили дозатор на место. Когда понадобился швеллер номер 8, Агроновский притащил его с Виктором Селивановым из коксохимического производства. Швеллер был длиной метров десять, и тащили они его километра два. “Здесь есть место и другим соавторам!”-шутил Савелий. Работники лаборатории автоматизации установили и задействовали приборы и оборудование по своей части. Курков подписал распоряжение, согласно которому общее руководство за проведение испытания было возложено на Мазаенко, а ответственным за работу механического оборудования был назначен механик участка загрузки Полосухин. Агроновский видел все трудности, связанные с неудовлетворительной организацией испытания. Электрик Хорулин ушёл в отпуск, когда начались работы по электрочасти. Ему было неприятно, что в схеме дозатора не была использована его идея и, кроме того, он был недоволен, что его не освободили от сменной работы, как Агроновского. Уйдя в отпуск в момент испытания дозатора, он показал, что дозатор его не интересует. Парадоксом было то, что Хорулина назначили по распоряжению начальника цеха ответственным по работе электрооборудования дозатора. Вскоре ушёл в отпуск и сам Курков. Таким образом, Курков одной рукой подписал заявление об отпуске Хорулина, а другой – распоряжение, в котором Хорулин считался ответственным за испытаниями всё-таки Агроновский решил довести испытание до конца.
               
                4

           Испытание дозатора началось. Появилось немало трудностей организационного характера: то не было специалистов из лаборатории автоматизации, - были заняты на работе в коксохимическом производстве, то потребовался резчик, и его не могли найти. Вначале при испытании дозатора, эпизодически присутствовал Мазаенко. Не вникая в суть работы дозатора, нет - нет, да и одёргивал Агроновского, подчёркивая своё превосходство по должности, но будучи весьма слабо эрудирован во многих вопросах работы дозатора, он только сбивал Агроновского с толку. Тогда Савелий постарался по ряду вопросов направлять его к работнику лаборатории автоматизации Георгиеву. В результате Мазаенко оказался перед Георгиевым в неловком положении. Основные весовые дозы  набирали Георгиев, Агроновский и Бадеев - рабочий из бригады механизации. Очень выдержанный и невозмутимый человек, Георгиев поддерживал морально и Агроновского. В начале испытания произошло смехотворное и досадное недоразумение: сварщик приварил весовую систему к металлоконструкциям! Хорошо, что Агроновский это сразу заметил. Старший мастер загрузки Глушко пытался что-то советовать, хотя весьма слабо представлял себе работу дозатора, называя его "питателем". Как-то получилось, что все, кто имел касательство к этой работе, в том числе и работники лаборатории автоматизации, считали в этот момент Агроновского "ведущим" соавтором, возлагая на него всю ответственность.
Однако быть наиболее ответственным, но не иметь определённых полномочий оказалось и тяжело и унизительно, а главное -давало слабый результат.
 Ведь почти все, к кому он обращался по тому, или иному вопросу были по должности выше его, и поэтому "отфутболивались" как хотели.
Наладка и тарировка дозатора началась. Это была весьма трудная работа. Один раз Савелию пришлось отработать две смены подряд, так как на стыке смен при контроле старшим мастером с печи весовых доз оказался перевес...полторы тонны. Последующие замеры были хорошие. Видно на неправильное взвешивание оказали влияние случайные факторы: "самотёк" в бункере ввиду его опорожнения, предыдущий остаток на конвейере, который должен был "сойти" в воронку–весы и так далее. Мешали и другие трудности, так печь не была обеспечена достаточным количеством сырья. Задержки в подаче сырья  "съедали "резерв времени для испытания,  которое удлинялось. Неожиданно к месту испытания подошёл ...Курков. Оказалось, что в связи с письмом рабочих и предстоящим приездом комиссии, Курков продолжал работать. Он обратился к Агроновскому:
-Какой смысл имеет установка дозатора? Ведь вибропитатель пылит, а укрыть его нельзя, следовательно, дозатор не снижает запылённость.
 -Николай Михайлович, рабочему простительно не знать, пылит вибропитатель, или нет, а вам, как начальнику цеха, это непростительно. Пылит не сам вибропитатель, а пересыпка.
-А как с точностью по сравнению с существующими бункерными дозаторами?
 -Фактическая,(а не паспортная),точность бункерных дозаторов и опытного весьма сравнимы, а порой опытный дозатор имеет меньшую погрешность.
-А ну-ка идём на пост управления дозатором. Посмотрим, как дозирует твой дозатор.
...Когда набрали шесть доз, то погрешность оказалась равной ...нулю. Курков согласился, что по сравнению с ручным режимом набора окатышей на пятой печи, этот способ лучше. Испытали дозирование окатышей и руды.
Руда была такой влажной, что даже из бункера “не хотела” выходить, а дозировать её ленточным дозатором оказалось делом бесполезным - руда залепила всю ленту.  Дозатор к такой руде был просто не готов. Да и назначение дозатора не увязывалось с этой влажной массой: ведь он мог работать только на сыпучем сырье. Как будто бы нарочно загрузили в этот бункер такую руду. У дозатора не было даже очистителя ленты. Агроновский просто не успел его поставить. Но на окатышах испытание прошло успешно.
...На рапорте у начальника цеха присутствовал Якорёв. Едко заметил присутствовавшему здесь Агроновскому:
 -Надо делать дозаторы, а то Агроновский организовал письмо в министерство и ЦК профсоюзов. Агроновский ответил ему:
 -Письмо я не организовывал, а то, что подписал его-не жалею! Наконец,остоялся технический совет цеха. На нём было принято решение:
"На основании результатов испытания принять ленточный порционный дозатор для дозирования окатышей на пятой доменной печи. Это был серьёзный успех. “Фантазия”  и "утопия" -как называли эту идею Белогорский и другие оппоненты оказалась реальностью. Несмотря на целый ряд трудностей, некоторым образом в "провокационных " условиях без широкой поддержки дозатор был успешно испытан. Агроновскому было известно, что такое устройство в стране раннее не испытывалось. Ведь он  немало поработал с литературой. Были попытки свести к нулю значение этой работы. Одни ругали завышенными затратами, другие пытались затянуть проектирование. И всё же цех выдал акт о результатах испытания дозатора  и техническое задание на проектирование нескольких дозаторов для опытно-промышленной эксплуатации. Агроновский стал готовиться к следующему этапу, не менее трудному. Он увидел, что работники лаборатории автоматизации заметно "остыли" к работе над новым дозатором. Шло время, и, если Агроновский к ним  не шёл,-они его не искали.
  ...На этот раз, когда он явился к ним, Гаранский ему четко заявил:
-Перед проведением испытаний на большом рапорте мы с Георгиевым потребовали от всех служб доменного цеха выполнить ряд мероприятий, но большая часть из них не была выполнена. А ведь руководство цеха нам обещало выполнить все наши требования.
 -Но вы же знаете моё положение в цехе, по-моему, я сделал всё, что был в силах.
-Мы понимаем тебя, но от этого нам не легче, ведь эта работа  даже не числится у нас в плане, нужно добиться, чтобы она вошла в план работы нашей лаборатории. Георгиев добавил, улыбаясь:
-Суть в том, Савелий, что мы не являемся специалистами в доменном производстве, мы – исполнители. Но “заказчик" - доменный цех что-то не очень-то проявляет желания двигать эту работу. В этом все наши и твои трудности.
-Так что вы хотите отказаться от этой работы? Ведь испытания прошли неплохо.
-Нет, никто тебе этого не говорит. Просто мы чувствуем, что так быстро эту работу двигать по – видимому, не удастся.
-Но ведь автор этой работы не один Агроновский - нужно вместе и двигать её. Я ведь помогаю вам во всех тонкостях доменного производства, связанных с дозатором, или я не прав?
-Конечно, помогаешь-все заулыбались-но пойми- нужно, чтобы начальство  доменного цеха двигало эту работу, а не только ты один. Из лаборатории автоматизации Агроновский ушёл крайне раздосадованный. ...А тем временем машинисты собрали деньги для отправки письма в Москву, так как считали, что если опустить письмо в Магнитогорске, то в Москву оно может не попасть. Однако затем деньги вернули - не понадобились. Один товарищ летел в Москву и там должен был опустить письмо в почтовый ящик.
В связи с переизбранием профсоюзного комитета  и в связи с письмом машинистов Камаев вызвал Агроновского к себе.
-Савелий в связи с письмом в Магнитогорск прибыла   комиссия.
-Кто в её составе?
-Замминистра чёрной металлургии Ванчин, а из ВЦСПС Еланов и Ревский, из отдела организации труда - Шишмарёв.
-Ну и каково их мнение по поводу письма?
-Они согласились, что изложенное в письме соответствует действительному положению вещей. Мне, Савелий, очень обидно, что все шишки повалятся на меня, как на председателя цехкома.Ведь в письме рабочие не задели начальника цеха. Конечно, я знаю, что твои предложения цех держит “под замком” - даже в момент приезда комиссии. Я получаю маленькую зарплату-216 рублей, премия была один раз-140рублей. Я всегда требовал улучшения условий труда рабочих, даже с комиссией ругался. Будет встреча комиссии с трудящимися цеха, и тебе надо выступить в таком плане: "Мою творческую деятельность руководство цеха плохо поддерживает, ссылаясь на трудности”.
 Рабочие материально ничего не добьются, а в отношении условий труда добьются немногого, так как это невозможно.
 Затем он добавил:
 -Подготовь мероприятия по борьбе с пылью. Ведь  “инициативная группа” под руководством Корзуна  должна в течение нескольких дней собрать мероприятия по обеспыливанию рабочих мест и представить в письменном виде главному инженеру. В эту группу вошли представители доменного цеха, горнометаллургического института, Гипромеза и  проектного отдела комбината. "Вон какую ретивость проявило руководство комбината в этот момент-думал Савелий - делает так, чтобы мероприятия исходили сверху, но ...руками рабочих. Живут по формуле:
“Ты начальник, я дурак. Я начальник -ты дурак”.
И не дай бог иначе -беспокоятся за свое кресло”.
Перед встречей с комиссией Агроновский  накануне вечером долго сидел у себя дома за столом и продумывал своё выступление. Не выступить он не мог-слишком сильно наболело. Перед этим выяснил мнение машинистов. Машинисты не одобряли намерение Агроновского говорить о своей творческой заботе в цехе.
-Пойми-сказал машинист Михеев-если ты не  будешь говорить о своем дозаторе, то это заставит их платить нам больше, или что–то делать.
 В противном случае они не будут ничего делать. Учти, что каждый “болеет за свою болячку”.
Поведение машинистов насторожило Агроновского.               
   И вот в красном уголке эта встреча состоялась. Первым выступил главный инженер комбината Якорёв. Он согласился, что условия труда тяжёлые, но сказал, что руководство меры принимает. С цехе будут заменены старые вагон -весы на новые, установят уборщик агломелочи и уборщик путей вагон -весов. Похвалил и поставил в пример авторов этого  уборщика: “Придумали на другом заводе, а мы только переняли их опыт”. Однако Якорёв признал, что этого все же недостаточно. Похвалил новую вентиляцию и Агроновского с его  творческой группой(?), создавших, новый питатель. Агроновскйй с волнением ожидал выступления машинистов. То, что он услышал здесь от них, его  разочаровало. Суть их выступлений сводилась к одному: “Платите, а условия труда для нас не так важны!” Особенно делала упор на заработную плату молодёжь. Затем выступил старший машинист Подорожнный. Он поддержал Якорёва:
-Сделано довольно много. Машинисты напрасно умаляют значение этого.
Чувствовалась, что выступления машинистов ему не понравилось.  Наконец взял слово представитель комиссии Шишмарёв. Он довольно убедительно доказал, что машинисты неплохо тарифицируются–наравне с машинистами завалочных машин сталеплавильных цехов. Такая же тарифная ставка и разряд установлены и для машинистов коксовыталкивателя на коксохимическом производстве. Шишмарёв призвал бороться с пылью общими усилиями, а не требовать за нее особую доплату. Закончил он свое выступление следующим:
-Если руководствоваться вашими требованиями, то получается так: больше пыли -больше денег. Тогда может лучше давать пыль, а на металл? У меня тоже вредные условия труда, когда я еду с таким визитам к вам, но мне за эту “вредность” не платят.
 Все машинисты замолчали, тем самым выразив...своё согласие с ним. Вот, оказывается, для чего они писали письмо: чтобы вырвать более высокую зарплату!
 Последним взял слово Агроновский.
-Я работаю на загрузке почти 17 лет -сказал он. Окончил институт без отрыва от производства. Семь лет “пробиваю” свои рацпредложения, и с этим в цехе у меня очень плохо. Особенно отрицательна позиция Белогорского. 
  Затем Агроновский рассказал об уборщике путей вагон -веоов, который заимствован с завода "Азовсталь"...намного позже, чем подали точно такое предложение рабочие доменного цеха Магнитогорского комбината, в состав соавторов которых входят Кубасов, Агроновский и другие. Но это предложение отвергли. Агроновский напомнил, что при работе Якорёва на посту заместителя начальника доменного цеха, руководство, хоть и медленно, но занималось вопросами улучшения условий труда -поддержали новую вентиляцию, которую предложили рабочее доменного цеха. Когда Якорёв стал главным инженером комбината, работа в этом направлении остановилась. Заканчивая своё выступление, Агроновский сказал:
-Приходится  держать свои чертежи в душевой цеха, в ящике для одежды. Там она лежат месяцами, а руководству они не нужны.
 Члены комиссии поддержали Агроновского. Пообещали установить “строгий контроль за деятельностью цеха, с регулярной отчётностью”. Предложили оформлять рацпредложения не в БРЙЗе цеха, а в БРИЗе комбината. ...Как и следовало ожидать, выступление Агроновского не понравилось и руководству цеха, и.. самим рабочим. Ведь оно в корне отличалось от выступлений других. Савелий считал, что поступил правильно, высказав своё мнение перед комиссией. Он понимал, что если бы здесь промолчал, то презирал бы себя за это всю жизнь. С горечью он думал о выступлениях машинистов:”Настоящие рвачи!” Но задевать их в тот момент он не стал-они сами себя наказали: ничего не добились.
Получалось так, что работа по внедрению нового дозатора действительно нужна была только ему, а не рабочим.
               

               


                5
    
             Перед ночной сменой в красном уголке цеха состоялся диспут “О значении книги”. Первым выступил молодой мастер Чарусский. Говорил много, вычурно, часто сбивался. Видно было, что он выступил не от  души, а для порядка. Затем слово взял старший мастер Бекетов. Все с интересом его выслушали-говорил он всегда чётко, уверенно и коротко.
 ... Книга-сказал он-помогает во взаимоотношениях людей,(он имел в виду художественную книгу),отражает передовые отношения между людьми, учит этому.
 Затем слово взял Агроновский.
-Книга в жизни человека вообще и для меня лично ,в частности-великая сила. Лично мне книги дали всё. Только благодаря книгам я могу работать творчески. Они с детства во мне будили фантазию, а позднее-вели к реальным подходам в решении задач.
...Затем Агроновский сказал о социалистическом реализме в художественной литературе-как о передовом методе. Сказал и о том, что книги бывают "добрые и злые".
На трибуну поднялся мастер загрузки Костров. Говорил длинно, витиевато, а начал с опровержения утверждения Агроновского о том, что книги бывают добрые и злые.
 -Нет злых книг-сказал он-все книги добрые.
 -А книга А. Гитлера "Майн кампф"? - бросил с места Агроновский. Костров осёкся. После диспута он подошёл к Агроновскому и извинился, признав свою ошибку.
"Да -думал Савелий, идя с диспута -в основном все плохо готовились -ни слова о партийности литературы, даже оборвали меня, когда я затронул этот вопрос. Ясно, что такие диспуты перед ночной сменой нужны руководству для “галочки”. А ведь на таких диспутах люди ближе знакомятся друг с другом и духовно растут. У нас же получилось скомкано. Это пример формального отношения партбюро к такому важному мероприятию. Вот одна из причин низкой сознательности многих рабочих. А ведь почти у всех у них среднее образование. Слабо эрудированное руководство цеха, равнодушное к нуждам рабочих, отнеслось формально и к воспитательным методам. Заводской комитет партии смотрел на это сквозь пальцы".
 Такие выводы не давали Савелию покоя.
      Опытный дозатор никто не собирался оставлять для работы. Агроновский решил заняться более глубоким технологическим обоснованием нового дозатора. Теперь он уже понимал, что главное-это технологическая эффективность. Агроновский считал, что после встречи  комиссии с машинистами, Белогорский безусловно будет "держать камень за пазухой", но тот, неожиданно повёл себя иначе: на словах даже успокаивал Савелия:
-Дозатор пойдёт без сомнения, а сами датчики мне особенно нравятся. В это время Агроновский не понял значения этих слов. Ведь Белогорский не только  не поддерживал Агроновского в его работе над дозатором, но и не верил и в успешную работу новой вентиляции, проча и здесь неудачу. Однако, буквально в момент встречи комиссии с машинистами Белогорскому сообщили о происшедшей неприятности: оказался засыпанным железнодорожный путь под циклоном-пылеулавителем загрузки пятой печи. Именно там, где работала новая вентиляция. А причина оказалась весьма простая.  После пуска вентиляции, она поработала где-то час. Затем решили проверить есть ли в циклоне уловленная пыль. Подогнали вагон, открыли люк, но в вагон ничего не высыпалось. Вагон убрали, оставив люк открытым. Но через некоторое время от сотрясения через люк внезапно высыпалось не менее тонны пыли, загромоздив путь. Оказалось, что горловина пылеприёмной камеры была забита тряпками, руковицами, а  рабочий, открыв люк, не стал проверять горловину. Вентиляция работала успешно.
 Но, несмотря на успешное испытание дозатора, вопрос его внедрения вновь застопорился. Мазаенко высказал своё мнение по этому вопросу:
-Единственная трудность-доказать в цифрах эффективность дозатора. Вот, если бы печь поработала на известняке, сдозированном новым дозатором, тогда всё было бы ясно.
 Старший машинист вагон-весов Подорожный держался отрицательного мнения:
-Твой дозатор не пойдёт. Говорят результаты не очень хорошие.
 А ведь он имел возможность хотя бы видеть испытание, но его во время испытания Агроновский не видел, хотя у него получив товарные весы, необходимые для контрольных проверок весовых порций, выданных новым дозатором. Но всех оппонентов перещеголял секретарь технического совета экономист Вилер:
-Мы тебе шесть лет давали “соску” чтобы ты был как-то удовлетворён. Вот ЭВМ-это да! ЭВМ влияет непосредственно на печь и даёт эффект по количеству и качеству чугуна, а также по экономии кокса.
 Когда Хорулин вышел из отпуска, то занялся усовершенствованием программы шихтоподачи пятой печи с таким расчётом, чтобы решить вопрос весового дозирования окатышей.. без помощи нового дозатора. Теперь уже из соавтора он превратился даже не в союзника, а в оппонента Агроновского. Но и это ещё было не всё. Савелию было суждено "выпить всю чашу" недоброжелательства в этот период. Машинисты пятой печи Локотов и Ламбин заявили ему:
-Мы плевать хотели на твой дозатор, нам нужно грузить печь! И всё же были машинисты пятой печй: Ремезов, Вавилов и Катенин, которые не только поддерживали Агроновского морально, но и помогали ему. На опытный дозатор была выдана бирка, и теперь машинисты имели право брать его в работу, тем более, что на нём был задействован бункер. Дозатор можно было использовать. в крайнем случае, как питатель.  Усовершенствуя механическую часть, можно было дозировать известняк с погрешностью 1-2процента, что было лучше, чем фактическая точность бункерных дозаторов добавок. Увы, надежды Агроновского не оправдались. Руководство цеха не сделало ни на грамм, чтобы дозатор работал. Оборудование осталось безхозным, никто не занимался им. Брошенный на произвол судьбы, дозатор обрастал пылью. Его даже машинисты не продували, за исключением Агроновского, хотя обязаны были это делать регулярно. Ясно было, что для руководства цеха использование опытного дозатора не имело смысла. Одновременно доменный цех, горнометаллургический институт, центральная заводская лаборатория-её доменный сектор-все дружно взялись за поиски новых решений. Агроновский понимал, что это в принципе неплохо –“пусть победит истина”, но плохо было то, что Агроновского они сторонились, как “чёрт ладана”.
   Усиленно изучая литературу по этому вопросу, Савелий окончательно убедился, что в СССР не только нет опыта эксплуатации таких устройств, но и сама идея порционного дозирования ленточными дозаторами отечественной наукой отвергнута. Изучая зарубежную информацию, он узнал, что какие-то ленточные дозаторы дозируют шихту для доменных печей на заводе Гери, расположенном в штате Индиана, США). Но подробной информации не было, и это давало слабую надежду на возможность создания изобретения. Однако существующая система патентоведения свела на нет и это. Необходимо было выполнить патентный поиск аналога, и это оказалось для него не под силу. Конечно "пробивать" изобретение надёжнее и интереснее, однако одному Агроновскому это было очень тяжело. Для этого нужно было время и ...здоровье, которое с некоторого времени начало его подводить-очень часто он простывал. Как обычно, в такие моменты Савелий давал себе команду “стоп” и брал отпуск. Сейчас он тоже взял отпуск и уехал отдыхать в санаторий Кисегач.
     Выйдя из отпуска, он вновь окунулся с головой в работу над дозатором. Выяснил, что работники лаборатории автоматизации решили получить усовершенствованное  электронное оборудование для использования его в новом дозаторе. Старое оборудование создавало ряд трудностей, как по наладке, так и по надёжности работа дозатора. Нельзя было отставать от современной техники-все соавторы, в том числе и Агроновский это понимали.               
А опытный дозатор так и остался опытным-не прижился в цехе. У дозатора сошла в сторону резиновая лента, и больше им никто не занимался. Не помогло и то, что старший мастер загрузки Глушко, который в общем-то относился к работе Агроновского над дозатором доброжелательно, взял у него акт об испытании дозатора, чтобы попытаться “оживить” его-ведь у дозатора официально не было технической документации. Но цех остался глух к “незаконнорожденному” дозатору. Да и сам Агроновский начал понимать, что пускать дозатор в работу даже с небольшими усовершенствованиями хлопотливо и ...опасно. Дозатор требовал технического усовершенствования. Ведь на опытном образце проверили только принцип. Конечно, жалко было свой труд. Особенно в период испытания-тяжёлый,  упорный. Ну что ж, этот вопрос оказался весьма не простым. Поэтому необходимо было продолжать работу, развивая этот вопрос технически.
Агроновский установил связь с кафедрой чугуна горнометаллургического института. Её работники обещали помощь. Должны были подключиться Быстров и Горин - крупные учёные. От Рудина Агроновский получал только моральную поддержку. Иной раз в голове у Савелий мелькала мысль: “Если бы в цехе найти ещё хотя бы одного такого, как он "Агроновского", но руководителя, то успех был бы обеспечен”.
К этому времени Локотова перевели по его просьбе работать на девятую печь, что не только не огорчило Савелия, но даже обрадовало – помощник явно не уважал ни самого Савелия, ни новый дозатор и пытался даже эту работу смешать с грязью. Что ж, бывает такое! Савелий помнил, как Сергей пришёл к нему работать новичком. Тогда он помог ему быстро освоить шихтоподачу пятой печи, тогда как самого его старшие машинисты, за исключением Кубасова и Карауша, старались держать как можно дольше "чёрнорабочим". Так “отблагодарил” его Докотов за добросовестную передачу опыта. Теперь Агроновский стал работать с Лыскиным. Это был молодой, трудолюбивый парень, только что окончивший институт.
               
               


6
      
           Затянувшаяся компания работы пятой печи давала о себе знать. Оборудование часто выходило из строя, имела место высокая аварийность, но ход печи буквально "вырывали" кислородом. Агроновский настойчиво искал подходы к технико-экономическому обоснованию нового дозатора. Теперь ему начали помогать в этом машинист  пятой печи Катенин, который заканчивал экономический факультет института, и, что было весьма важно, мастер этой же печи Гарпенкин. И здесь вновь оказали упорное сопротивление Вилер и Мазаенко.
-Необходимо доказать технологически-требовали они, но как это сделать-не указывали. Получался замкнутый круг: чтобы внедрить дозатор, нужно было доказать его технологическую целесообразность, а чтобы осуществить это, нужен ...дозатор! Необходимо было найти выход из этого тупика, и выход нашёлся. Мазаенко как-то в своей полемике с Агроновским заметил, что на пятой доменной печи  начала греться шахта, и увеличился выход из строя холодильников. Температура кладки шахты должна была быть 800 градусов, а стала 900-950 градусов. Причиной, по его мнению, был разгар низа печи ввиду расположения окатышей на переферии, так как внизу не сохраняется гарнисаж-защитное наслоение. Газ пошёл усиленным потоком у стен печи, и это привело к подъёму температуры кладки шахты...
“Состав окатышей кислотный, а кладки-основной, поэтому кладку разъедает” -разъяснил он и закончил:
-Неплохо было бы грузить окатыши поменьше в каждую порцию. Агроновский задумался. Дело было в том, что пятая печь не имела такой возможности, и окатыши загружали в печь до 60 тонн сразу, а затем следовал пропуск двух-трёх порций.
 ...Савелий решил попробовать загружать печь на ручном управлении окатышами в каждую порцию, являющуюся добавкой к основной порции агломерата. Получив разрешение у мастера печи, отработал в таком режиме смену. Передал машинистам следующих смен-Ремезову и Вавилову, чтобы они постарались выполнить этот режим загрузки.
Уже в следующей смене температура шахты упала и затем стала нормой-300 градусов Цельсия. Когда Агроновский на следующий день зашёл в помещение управления печью, Мазаенко его даже поздравил, пожав пуку. Было принято решение поработать две недели  в таком режиме.
 ...Но  Агроновскому не прошли даром такие перегрузки. И то, что он затянул с уходом в отпуск, (ему положено было идти в июне, а он пошёл в декабре), и то, что часто перерабатывал смены - всё это теперь сказалось, особенно после того, как он вышел из душевой, толком не обтеревшись полотенцем. Последнюю свою смену он работал с температурой, как позднее выяснилось З8 градусов С. Сидел на своём рабочем месте, положив ноги на соседний стул. В таком положении его застал зашедший сюда Курков. Сделал ему замечание:
 -Ты чего это развалился здесь?
 -Что-то неважно себя чувствую.
-Если ты болен, то иди, лечись, не заражай других, а то сам болеешь и товарищей выводишь из строя.
 Несколько дней Савелий пролежал дома.
Когда он вновь вышел на работу, печь работала в старом режиме. Работала плохо. В связи с этим Агроновский вновь стал убеждать руководство цеха внедрить  шесть новых дозаторов на этой печи. Одновременно он оформил со своими сменщиками машинистами рацпредложение на технологию загрузки окатышей на пятой печи, предлагая в нём использовать для этой цели новые дозаторы. И, наконец, руководство цеха пошло ему навстречу. Было выдано техническое задание на проектирование дозаторов. Намечалось внедрить их в период реконструкции печи. А в лаборатории автоматизации появились свои трудности: необходимо было
ввести эту работу в план, но для этого требовался документ о предварительной эффективности новых дозаторов. Этот документ должен был выдать доменный цех. Только в этом случае лаборатория могла получить новые приборы.
Агроновский понимал, что взять на себя в этой работе роль "солиста" от доменного цеха было делом очень трудным и малонадёжным, тем более, что даже в такой, казалось бы, убедительный момент работы печи, вновь появились яростные противники идеи. Вновь начали раздаваться голоса: "А зачем нам дозатор? Обойдёмся без него. Дозатор-не панацея от наших бед". Винер даже договорился до того, что сказал:  -В доменном цехе усреднение шихтовых материалов не имеет значение. Даже Мазаенко его одёрнул. А ведь Винер мог бы помочь Агроновскому в расчёте экономической эффективности дозаторов, так как он являлся экономистом цеха.
 Цех начал более активно заниматься поиском средств по облегчению труда рабочих. Старший мастер Глушко привёз на загрузку пятой печи пылеуборочную установку, выполненную на базе вакуумнасоса РМК-4. Идею-использовать эту установку для механизации уборки пыли, подал Корзун, которому было поручено принять участие в решении этих задач.
  Представители Челябинского института охраны труда прекратили свои исследования. Попытка выполнить отсос пыли в скиповой яме, в районе загрузки скиповой тележки также окончились неудачей. Агроновский старался помочь этим товарищам как только мог. Однажды даже, одев "скафандр" из оргстекла наблюдал результат по отсосу пыли в месте загрузки скипа. Эффекта не было.
 “Нет -рассуждал Савелий-чистота не там, где метут, а там, где не сорят - нужно добиться, чтобы пыль как можно меньше выбивала из под укрытий”.
  ...На техническом совете прошло обсуждение предложений по механизации уборки скиповых ям. Предложение Агроновского по использованию для этой цели грейфера с круговым монорельсом было отклонено, но и других эффективных предложений так и не было найдено. В своей работе по подсчёту экономической эффективности дозаторов Агроновский очень рассчитывал на помощь мастера  пятой печи Гарпёнкина - его данные могли оказаться весомыми, но Гарпёнкин заболел. Пришлось обратиться к другому мастеру-Пантелееву, тем более, что он работал в смене Агроновского.               
На “пятнадцатиминутке” Савелий спросил его:
-Слава, ты участник эксперимента с дозированием окатышей на нашей печи. Результаты тебе известны. Помоги мне, опираясь на наш опыт загрузки окатышей малыми порциями, использовать данные по работе
печи.               
-Савелий, зачем тебе это надо? Только мозги себе засоряешь. Работал бы спокойно ...до самой пенсии - мы ведь с тобой не молодые.
 -Что это ты стал таким “стариком”, Слава? Когда ты пришёл к нам работать, я тебя видел совсем другим и очень надеялся на тебя.   
 -Хорошо, я помогу, но предрекаю низкую эффективность. Мы ещё помучимся с твоими дозаторами.
Неуверенность Пантелеева передавалась и рабочим, и это было для Савелия самым тяжёлым. "Неудачник" Агроновский не был авторитетом для них. Взять хоть Локотова: Сергей хотел поступить в юридический институт ,чтобы затем работать следователем: разыскивать преступников. Надеялся вступить в партию, (чтобы иметь возможность выезжать за границу туристом -для коммунистов это было легче). Ставку он делал на профессиональное мастерство, и в этом была его ошибка. Вино, женщины, пассивность в общественной жизни - оказались плохими средствами для достижения поставленной цели. Но цех и не пробовал дать ему стимул, увлечь его. Довольно умный парень, Сергей рос без отца, да и мать его мало воспитывала. В основном  воспитывался он дедом, которым   гордился - это был заслуженный человек, участник войны.
 В цехе “одним выдали белый ярлык, другим - чёрный”. Первые преуспевали, а другие работали без всякой перспективы, делали аварии, прогулы и нередко всё заканчивалось тем, что их выгоняли из цеха и комбината, так как работник, уволенный из цеха за прогул, в течение шести месяцев не мог быть принятым на комбинат.  Поступившие на загрузку новые рабочие–Лыскин, Пырьян и Шулин были общественниками: Лыскин был коммунист, остальные-комсомольцы. Казалось бы, неплохие ребята, но чем-то они не нравились Агроновскому, за исключением разве Лыскина. Уж очень старательно лезли на глаза начальству. Шулин подвизался в комитете ВЛКСМ, играл в футбол за цеховую команду, и очень рвался на работу газовщиком. Он и не скрывал этого:
 -Если меня в ближайшее время не переведут в газовщики, пойду к начальству, но своего добьюсь!
И это было действительно так. Если у них происходила задержка при выдвижении, то такие люди обивали пороги в кабинетах начальства. Но в творческой работе по совершенствованию загрузки печей принимать участие у них не было особого желания, пример Агроновского был для них довольно убедительным),а ведь в работе они допускали немало упущений, были у них и аварии. Руководство цеха создавало себе опору из молодых, "неиспорченных", которых не надо было перевоспитывать”. Конфликт, который произошёл между Лыскиным и Локотовым был закономерен. Локотов полгода не платил комсомольские взносы, и Лыскин воспользовался своим преимуществом коммуниста, чтобы смешать его с грязью.
 -Ты почему не платишь комсомольские взносы, у тебя есть совесть ,или ты ее совсем потерял?
-Там, где была совесть, там вырос х...
-Я удивляюсь, как ты ещё здесь работаешь. Таких, как ты нужно гнать отсюда метлой.
-Иди ты со своим комсомолом знаешь куда?
 -Хорошо. У нас с  тобой разговор не окончен-поговорим в другом месте.
-Очень я тебя испугался!
...У Агроновского с Лыскиным был неплохой контакт. Подали вместе одно рацпредложение. Когда Лыскина сменил другой машинист -"выпивоха", работать Агроновскому, имея такого помощника, стало намного труднее.
Помощник работал безо всякого интереса и внимания.               
...На очередной конференции молодых специалистов Лыскин представил доклад, в котором подчеркнул значение дозированной шихты для сохранения огнеупорной кладки печи. Это был результат его совместной работы с Агроновским. Сам Агроновский был на этой конференции "гость", так как стаж молодого специалиста у него давно истек.
 ...Будучи членом городского литературного общества "Магнит", Агроновский написал цикл стихов,которые были опубликованы в "Магнитогорском металле". Ему многие говорили:
-Брось заниматься дозатором и пиши лучше стихи. При встрече с поэтами В.Машковцевым и А.Павловым в цехе Бекетов поинтересовался у Павлова, который был руководителем литобъединения:
-А что пишет Агроновский?
-С этим вопросом вам лучше подойти к нему самому.
               
                7
   
           По комбинату оказался недовыполненным план по повышению производительности труда. Для решения этого вопроса руководство комбината пошло по пути снижения простоев печей и ...сокращения численности работников. Казалось бы в принципе всё нормально. Но Агроновского  возмущало то, с каким рвением  делалось второе. “Конечно, для того чтобы разогнать людей  технического творчества не требуется, а вот увеличить объём производства и качество чугуна - это для них дело хлопотливое”- думал Савелий.
В газете "Магнитогорский рабочий" появилась статья "Поиск ведут новаторы". В статье было сказано, что за 1973год в доменном цехе подано 900 рацпредложений, причём из них 705внедрили. Кроме того, было подано три заявки на изобретения. Общий экономический эффект составил 900 тысяч рублей. Такому творческому поиску мог бы позавидовать любой институт. Были перечислены лучшие рационализаторы цеха: все-работники ремонтно-наладочной службы и...активист-рационализатор Василий Цветов, подавший...20 рацпредложений. “Около 40 инженеров и техников -говорилось в статье -приняли личные обязательства по рационализации на пятилетку,а многие в минувшем году "превысили намеченные рубежи: такие, как рационализатор Курков, который уже занимался этим за счёт шестой пятилетки”. И конечно во всех крупных рацпредложениях не было ни одного рабочего.
...Василий Цветов работал на десятой печи. Агроновский не раз приходил к нему убедиться, что же он там нового внедрил. Скоро он понял, что в основном это была "липа". Но Шакирова не так-то было легко поймать за руку. Статья дезориентировала читателей в отношении работы над новым дозатором и вентиляци - ведь вокруг этих вопросов в цехе было поднято много шума. О “творческой группе Белогорского” в статье ничего не было сказано, эту работу обошли молчанием. Теперь Агроновскому стало ещё понятней трудности по работе над новым дозатором: на словах поддерживая, на самом деле администрация везде ему ставила "рогатки" -даже в институте, с которым комбинат держал неплохую связь. Самого же Агроновокого время от времени направляли работать подменным машинистом- "проветриться". Работать на всех печах подменным машинистом было очень трудно -загрузка многих печей имела большие различия. Всегда можно было ожидать  “сюрпрпиза”- это могло уничтожить его как инженера. Теперь администрация ужесточила требования к рабочим: за малейшее нарушение в любом плане стали строже наказывать. Если прогулял, пришёл на работу в нетрезвом виде-увольнение. Если сделал аварию - лишали премии до 50%, нарушил технику безопасности -выговор. С последним Агроновский не мог согласиться. В цехе занимались после приезда комиссии в основном “фасадом”: уборка дорог, покраска перил, оформление стендов с показателями....но рабочие места утопали в пыли и грязи по - прежнему. На этот раз в передовой статье газеты "Магнитогорский рабочий" цех был подвергнут критике, но теперь уже за "низкую культуру и эстетику производства".
Работники лаборатории автоматизации всё же добились того, что институт "Проектавтоматика" начал заниматься проектированием автоматической схемы дозаторов. После успешного испытания нового способа загрузки окатышей на пятой печи даже Винер согласился, что ”шахта лучше сохраняется при новом дозировании, да и сама технология эффективней”. Однако тут же он заметил, что” этого можно добиться и без нового дозатора, дозируя окатыши на ручном  управлении”, а цифры по эффективности получить нельзя”.
И всё же Агроновский продолжал заниматься поиском способа определения экономической эффективности от внедрения новых дозаторов на загрузке доменных печей. Поработал над цеховой документацией по пятой печи: выбрал данные по этой печи в различные периоды работы: до испытания,  в момент испытания и после него. Все свои эскизы и литературу отнёс из душевой, где держал раньше, домой.
...А в цехе, несмотря на то, что намечалась торжественнее мероприятие-выдача 200 миллионной тонны чугуна - положение продолжало оставаться тяжёлым: изношенное оборудование буквально “разваливалось”. Каждый старался свалить ответственность на другого.
   В связи с остановкой на реконструкцию коксовой батареи появился недостаток кокса. Между тем печи шли неровно, что влекло за собой повышение расхода кокса. Дозаторы добавок выходили из строя, участились аварии.
...Наступил период, когда для Савелия жизнь, казалось бы, потеряла всякую окраску и былой накал. Он понимал, что в основном его творческая деятельность не оказалась напрасной, но результат достигался очень уж большими усилиями, как сказано у Маяковского: "В грамм добыча-в год труды". В институте тоже ему посоветовали: "Подготовьте реферат, который надо будет защитить на совместном заседании заинтересованных кафедр".
 Агроновский подсчитал ориентировочный экономический эффект от внедрения первой очереди дозаторов на пятой печи. Цифра оказалась довольно внушительной:400тысяч рублей. Был составлен документ, подтверждающий эту  цифру, за подписью Низовцева. Но Мазаенко эти расчёты не принял во внимание.
“Нужно считать не по пятой печи - заявил он, а по шестой печи, где ожидается реконструкция”.
И Агроновский продолжал работать над экономическим эффектом. Внимательно следил за работой цеха, регулярно просматривал отечественную и зарубежную техническую литературу, фиксировал внимание руководства цеха на отдельных моментах работы печей.
Должен был состояться ещё один, (уже в который раз), технический совет по утверждению графика внедрения дозаторов, но когда Агроновский пришёл в комнату рапортов, его "культурно выставили" за дверь. Да и сами графики, как он понимал, были пустой бумажкой, так как не выполнялись.
Шакиров как-то показал Агроновскому макет доменной печи, выполненный ребятами из профессионально-технического училища.
-Макет пойдёт на ВДНХ с гордостью сказал Шакиров-ведь он был руководителем и заказчиком этой работы.
 Агроновский предложил руководству этого училища выполнить совместно действующую модель-целую лабораторную установку режимов загрузки, на которой хотел наглядно продемонстрировать влияние способов дозирования на распределение материалов в печи. Он уже начал доставать материалы. Когда Шакиров узнал об этом, то быстро эту работу остановил. Для работников этого училища протекция Шакирова была куда важнее сомнительной инициативы Агроновского.
   На состоявшемся в цехе собрании по экономии кокса присутствовал начальник технического отдела комбината Гаронов. В его выступлении была только одна просьба: экономить кокс. Мастера девятой печи жаловались па то, что нечем дозировать окатыши, так как вибропитатели работали плохо -забивались пылью, - поэтому приходилось подключать одновременно с питателями окатышей и питатели агломерата, чтобы успевать загружать печь. Но при этом соотношение доли агломерата и окатышей в шихте колебалось  произвольно, так как окатыши не дозировались.
 Мастер четвёртой печи Чарусский жаловался на неудовлетворительное качество сырья. Агроновский же выступил ...с критикой мастеров:
-Мы собрались решать вопросы свои, поэтому нужно отыскивать внутренние резервы. О том, что сырьё неудовлетворительное знают все. Почему вы-мастера, не поддерживаете новый способ дозирования, который позволит точно дозировать окатыши, руду, известняк и так далее, в самых различных условиях? Нужны конкретные предложения по выявлению внутренних резервов, поэтому я предлагаю внедрить новые дозаторы.
...Этим выступлением Савелий попал в точку-Гаронову выступление понравилось, но мастерам -нет. Чарусский даже перестал здороваться с Агроновским. Однако Гаронов внёс работу по новым дозаторам в приказ №1 по комбинату. На этот год, согласно приказа, необходимо было выполнить только проект, но дело по дальнейшему выполнению этой работы двинулось. Цех направил начальнику Центральной лаборатории автоматизации письмо, в котором была просьба “ускорить проектирование и изготовление автоматической схемы дозаторов.” Курков подписал график внедрения, составленный Георгиевым и Агроновским. Но Гаронов и Низовцев предупредили Агроновского, что цифру 400тысяч рублей в год экономического эффекта от внедрения первой очереди новых дозаторов “нельзя показывать пока не внедрим, из практических соображений-могут добавить план”, и так далее. Низовцев предлагал довести до конца ...один дозатор, хотя даже Курков поддержал, что нужно внедрять группу дозаторов на окатыши. Возникла необходимость курировать проект, и, Агроновского, согласно положению, перевели на один месяц работать с утра. Он приступил к сбору подписей под графиком внедрения. Однако сделать это было не просто. Главный механик комбината поставил свою подпись с замечанием: "Изготавливать не будем, нужно закупать,- и добавил в устной форме: “Комбинат-не машиностроительное предприятие и транспортёры, да ещё весовые, не изготавливает”. Проектировщики, согласно каталогу запроектировали барабаны весового транспортёра, которые изготавливал Белохолуницкий машиностроительный завод. Кубасов помог Агроновскому связаться с главным конструктором этого завода по телефону. На вопрос Агроновского главный конструктор этого завода ответил:
-Заказ на оборудование выполняется по наряду, который выдаёт "Центросоюз", согласно заявке, поданной заранее. На этот год вы уже с заявкой опоздали. Можете использовать “прямые связи”, заключив договор о поставке металла.
 Когда Агроновский обратился с этим вопросом к Гаронову, тот только усмехнулся, объяснив Савелию: "У нас каждая тонна металла на учёте".  Оказалось, что пока не будет готов проект целиком, в заявочную ведомость заказ на барабаны не внесут.
 А у работников лаборатории автоматизации дела шли веселее: они активно "выколачивали" электронные приборы, хотя это тоже оказалось довольно хлопотливым делом. Агроновскому здесь объяснили, что завод-изготовитель заинтересован в серийном использовании,(и, соответственно- в выпуске)приборов, а не в единичном. Эффективность дозаторов должна была окупить затраты на изготовление каждого узла, то - есть стоимость приборов. Следовательно, получалось, что дозаторы должны себе пробить дорогу в отрасли целиком. Но в СССР такие дозаторы не получили распространение, а для нескольких дозаторов никто не станет изготавливать оборудование. Узким местом являлся  в этом плане весовой транспортёр. Пока шло проектирование, Агроновский занимался и вопросом использования коксовой мелочи в доменной плавке, что могло дать солидную экономию кокса. В дальнейшем его освободили от основной работы ещё на месяц. Теперь даже Шакиров начал поддерживать Агроновского. Совместно с ним Шакиров подал заявку на изобретение по устройству для отсева агломерационной мелочи.
Низовцев начал  оказывать активную помощь. Посоветовал выдать техническое задание и одновременно оформить новое  рацпредложение на дозатор.
Все материалы необходимо было, по его словам, убедительно, конкретно подготовить и приурочить всё к ремонту печи. Открыл Савелию некоторые причины трудностей при внедрении:
-Дело не в том, что установка дозаторов должна осуществляться при ремонте. Дозаторы, если это не мешает работе печи, можно установить и на ходу. Но цех может отнести затраты на эту работу  к капитальному ремонту, а не к цеховой себестоимости. Всего этого Агроновский раньше не знал.
Для выявления степени новизны дозатора, он  решил провести патентное исследование в горнометаллургическом институте, так как там имелся патентно-информационный  отдел. Начальник этого отдела вначале отказывал ему,  ссылаясь на условия договора, (помощь средствами и жилплощадью), но в дальнейшем всё наладилось.
 К этому времени в лаборатории автоматизации были получены почти все приборы, и бухгалтерия комбината подписала  затраты на них. Осталось только приобрести тензометрические датчики. По мере поступления приборов проводилось их опробование и доводка. Но по механической части дозаторов дело двигалось туго. Начальник механического сектора проектного отдела отказал в изготовлении чертежей барабанов, ссылаясь на то, что они типовые и их можно купить. Тем самым он "забил гвоздь " в работу. Таким  образом, выполнение проекта было затянуто.
 А в институте на кафедре чугуна Быстров поставил Агроновскому условия, при которых он мог бы поддержать работу над дозатором:
-Необходимо чёткое направление цеха в сторону этого новшества, а также требуется отчёт с технико-экономические обоснованием его. Быстров являлся председателем объединённой научной группы, куда входили представители от института, комбината, Гипромеза, и поддержка его была бы  полезна. Но поддержку здесь Агроновский так и не получил.
 ...Исследователи из Челябинского института охраны труда пожаловались в министерство чёрной металлургии на то, что в доменном цехе Магнитогорского металлургического комбината плохо внедряют пеноподавление пыли, не создают условия, оставляя проёмы в укрытиях конвейеров и так далее. И тогда Курков обратился к начальнику проектного отдела, чтобы тот дал задание без проволочек выполнить проект дозаторов. Так сами исследователи невольно помогли Агроновскому -ведь старое оборудование тракта добавок не поддавалось обеспыливанию с помощью пеноподавления.
               

                8

С наступлением декабрьских холодов Агроновского направили во вторую творческую командировку. На этот раз ему предстояло посетить Кривой рог и Челябинск. Командировка была трудная, но очень полезная-ведь он побывал на девятой  доменной печи  в Кривом роге.               
      ...Самолёт, в котором он летел, сел не в Кривом году, а в Днепропетровске, так как в Кривом роге - его не приняли на посадку. Из Днепропетровска электричкой выехал в Кривой рог. В этот же день он поехал на завод "Криворожсталь". Отметив в заводоуправлении командировку, посетил доменный цех номер один. Начальника цеха он не застал, так в цехе произошла авария. Обошёл все печи этого цеха. Впечатление было такое, что как будто бы он попал в доменный цех Магнитогорского комбината: так же, как и там много пыли и просыпай,   там, также, как и в Магнитогорске работали и женщины - убирали скиповые ямы и чистили гидросмывные желоба. Вечером попытался выяснить вопрос проживания в гостинице. Гостиницы "Кривбасс", "Киев" были переполнены в связи с тем, что сюда прибыло иного специалистов. В Кривом роге должны были в декабре 1974 года пустить в работу девятую доменную печь  - уникальную печь сверхмощного обьёма-5000 кубических метров.
У Савелия было с собой письмо к старшему мастеру газового хозяйства от его товарища, работавшего в Магнитогорске. Этот старший мастер помог Агроновскому с жильём: устроил в какое-то общежитие. Правда, там было очень холодно, но другого выхода не было,- он не знал, что в этом городе жил его родственник. С мастером Савелий распил пару бутылок водки. Ничего нельзя было поделать - таков был порядок взаимоотношений.
Девятая печь поразила его размерами, и не столько высотой, сколько шириной. Он побеседовал с начальником смены и главным конструктором шихтоподачи. Сказал главному конструктору о новых дозаторах, которыми занимались в Магнитогорске. Выслушав Агроновского, главный конструктор усмехнулся:
-Ваши дозаторы - чепуха, японцы от них отказались, так как у этих дозаторов большие переходные процессы, что не позволяет добиться необходимой точности дозирования. У нас дозаторы все бункерного типа. Савелий начал приводить доводы в пользу ленточных порционных дозаторов. Теперь уже этот конструктор стал слушать его более внимательно. Внезапно предложил:
-Знаете что, зайдите ко мне в гостиницу "Кривбасс", комната 44. Там побеседуем. Пойдёмте, я вам покажу шихтоподачу печи.
 Они пошли на бункерную эстакаду, и, пройдя по бункерам, спустились в подбункерное помещение.
По пути они познакомились. Фамилия этого конструктора была Самойлович. Переходя от узла к узлу, он с гордостью рассказывал Агроновскому:               
-Все дозаторы у нас бункерного типа, оборудованные  виброгрохотами и вибропитателями. Первые загружают дозаторы, вторые выдают из них весовые порции на подъёмный транспортёр.
-А успеют вибропитатели вовремя выдать требуемую порцию?
-Без сомнения-мощность их вполне достаточна.
-А у нас виброгрохоты работают плохо - забиваются пылью.
-У вас виброгрохоты электрические?
-Да.
-Мы от электровибрационных грохотов отказались, у нас они дебалансного типа, и кроме того печь будет работать на холодном сырье, так что пыли будет меньше, хотя мы здесь предусмотрели мощную вентиляцию.
 Савелию хотелось возразить, но он дипломатично промолчал - главное для него  было слушать, а не говорить. В разговоре Самойлович всё время ссылался на японских специалистов, которые принимали участие в строительстве этой печи. Да и оборудование было отчасти японским. На эту печь было брошено всё: лучшее оборудование, сырьё, там работали специалисты высокого класса. И всё-таки пуск её задержался до конца декабря из-за многочисленных неполадок. Агроновский слышал,  как специалисты по автоматике сетовали на то, что часть приборов, заложенных в проекте для этой печи, либо не изготовлена, либо устарела. Лучшее сырьё было брошено сюда, во второй цех с новой печью, поэтому первый цех со своими восемью печами оказался в трудном положении. Весь комплекс девятой печи занял огромную площадь. В связи с эти был снесён, так называемый “3елёный город” с переселением жившего здесь населения в количестве 10000 человек. Огромные средства были затрачены на вентиляцию. “Да, “накормить” такую печь непросто”-думал Савелий, покидая этот комплекс.               
...К Саумойловичу Агроновский не поехал-что-то в этом человеке не располагало к нему. Получив необходимую документацию, Савелий поехал в Челябинск. Там он пробыл недолго. Поездил на вагон-весах с машинистами, обратил внимание на выгрузку пыли из пылеуловителей. По приезду в Магнитогорск подготовил отчёт, в котором указал всё положительное, что увидел в результате поездки, и отдал его Низовцеву.
Теперь он ещё более убедился, что находится на верном  пути в своей работе над дозатором.
....Дверь кабинета Шакирова была, как всегда, открыта. Увидев проходящего Агроновского, Шакиров его окликнул:
-Савелий, зайди-ка ко мне!
Агроновский вошёл.
Ты садись. У меня к тебе вот какое дело: нужно подписать моё заявление.
-Какое заявление?
-Ты же знаешь руководителя патентно-информационного отдела горнометаллургического института?
-Да, я у него был один раз.
-Подтверди то, что он отказывает работникам  комбината выполнять патентные исследования.
Вон оказалось что! Теперь Агроновский начал понимать. Оказывается, что Шакиров написал пасквиль на этого руководителя. Савелий знал, что жена этого товарища работала в Гипромезе и почему-то отказалась выполнять для Шакирова патентные исследования. Решив отомстить, Шакиров и написал эту бумажку, решив привлечь к своей затее и Агроновского.
-Зачем я должен подписывать? - спросил Савелий.
-Ну а как же: ведь он выгоняет рационализаторов из своего отдела, приписывает себе соавторство.
-Нет, Михаил Иванович, ты меня в такие дела не втягивай. Твоё заявление я  не подпишу - ничего “крамольного” в действиях руководителя этого отдела я не вижу.
...Уходя от Шакирова, Савелий возмущался. "Тоже мне "правдолюбец" - думал он -а сам в нашей с ним совместной заявке на изобретение устройства по отсеву агломерационной мелочи, отметил меня со слабым творческим участием, хотя основная идея была моя!"
 ...Как ни обидно было для Савелия,но для него развеялся "миф" о Рудине. Не о Рудине–специалисте-он для Савелия навсегда остался учителем, а о Рудине-благородном человеке, каковым он его всегда считал. Ранее для Агроновского Рудин был не только умным выдающимся металлургом, не только патриотом металлургии чугуна, но и справедливым человеком, который может поддержать не только тех, кто у власти, но и простого инженера. Увы, оказалось, что в одном человеке может соседствовать и разное.
...Агроновский договорился с Рудиным, что тот посмотрит его материала и проконсультирует по некоторым вопросам. Для Рудина оказалось удобнее встретиться с ним в кабинете Низовцева. Савелий договорился с Низовцевым, чтобы тот дал ему ключ от его кабинета, хорошо подготовил материалы. В проходной его задержали, так как он нёс чертежи. Еле уговорил охранника, чтобы тот его пропустил на комбинат. Наконец пришёл и Рудин. Безо всякого желания, нехотя начал смотреть материалы. Внезапно раздался звонок. Звонил Мазаенко. Агроновский взял трубку и ответил ему, что находится здесь с Рудиным. Мазаенко удивился и попросил передать трубку Рудину. Рудин оказал Мазаенко, что он "шёл проведать цех и по пути зашёл сюда с Агроновским кое-в чём разобраться". Далее он ему сказал, что занимается госбюджетной работой по регулированию хода печи  «переменной калошей». Положив трубку, Рудин заметил Агроновскому:
 -Через 20 минут здесь будет Мазаенко, и ты напрасно ему сказал, что я здесь.
 До Агроновского не сразу дошёл смысл сказанного. Ведь до этого он верил Рудину во всём. Когда явился Мазаенко, Рудин заявил:
-Работу прекращаю, мне работать много нельзя. Дал Савелию понять, что он здесь лишний. И тут Агроновский не сдержался. Ему противно стало видеть, как Рудин расшаркался перед Мазаенко, перед тем самым Мазаенко, о котором Рудин за глаза не раз отзывался с неодобрением. В сторону Агроновского Рудин сейчас легко сделал "плевок". Дело было в том, что о «переменной калоше» Агроновский сообщил Рудину раннее, и теперь он не ожидал такого поворота и неуважения к себе. Его удивила такая "тёплая" дружба Рудина с Мазаенко. А ведь при разговорах Рудина по телефону с Агроновским было видно, что мнение его о Мазаенко было, скромно говоря, не лестное. Конечно, получать информацию о работе цеха, не выходя из своего дома, было удобно, и может быть поэтому Рудин, зная о положении Агроновского в цехе, высказывался отрицательно о Мазаенко. Рудин начал унижать Агроновского перед Мазаенко:
-Как ты смеешь уличать меня в плагиате?
 Савелий высказал им обеим прямо в лицо то, что думал по этому поводу:
-Вы, Иван Петрович всегда давили мою творческую деятельность в цехе. Мазаенко возмутился:
-Я ведь тебя вытащил(?!)
-А Рудину Савелий сказал:
 -Для меня вы уже не тот Рудин, которого я так уважал!
 И Агроновский ушёл. Печально закончилась эта его встреча с "шефом", с которым он сотрудничал 10 лет.
 Позднее Савелий понял, что сотрудничество с таким человеком, как Рудин, должно иметь свои границы - ведь у работников “среднего эшелона власти" свои правила  взаимоотношений, многое для него было за пределами  понимания. К такому положению Савелий не был готов.
               
                9
 
            Бекетов, узнав, что брат Агроновского–музыкант, спросил Савелия:
-Слушай,  Савелий, ты не мог бы пригласить своего брата выступить у нас в цехе? Мы подготовим афишу к его приходу.
-Хорошо, я спрошу у него.
На другой день Савелий встретился со своим братом-педагогом музучилища–его брат, Арон, окончил консерваторию по классу баяна. Сейчас он работал там, где когда-то учился. В городе прошло его выступление, которое было неплохо воспринято слушателями.
-Арон, у меня есть к тебе предложение: не мог бы ты выступить у нас в цехе?
-Ну что ж, я не против, но хотелось бы, чтобы в цехе была подготовлена афиша.
....И вот в два часа дня в красном уголке цеха состоялось это выступление. Арон сыграл попурри на тему русских песен, финал концерта для баяна с оркестром Чайкина, а также несколько своих сочинений. Выступление прошло неплохо -присутствовавшие в зале дружно аплодировали. После окончания выступления рабочие говорили Савелию:
-Вот, Савелий, как нужно жить! У тебя брат–молодец,  не то, что ты!
-Причём здесь профессия брата  и моя профессия?
-Ну да! Сравниваешь себя и его! Твой брат умнее тебя!
 ...Действительно, почему Савелий не стал музыкантом, как его брат? Задели его рабочие за живое. Посторонним музыке совсем,он себя не считал. Будучи по натуре весьма эмоциональным, Савелий впитывал в себя музыку, ”как губка”,сначала в раннем детстве бессознательно, а затем и сознательно. Он помнил песни отца, которые тот ему напевал, укачивая по вечерам. Это были песни гражданской войны, становления советской индустрии и армии. Пел отец песни и на стихи классиков. Не прошло для Савелия бесследно и разучивание песен в детском саду. Отец любил смотреть кинофильмы. Как только появилось кино, он сразу же начал его посещать, сначала  немые фильмы с субтитрами, а затем и    звуковые. Отца очень привлекали кинофильмфы "Красные дьяволята", "Волга-волга", фильмы с участием Чарли Чаплина, Дети капитана Гранта". Всюду он водил с собой старшего сына. Музыка из этих фильмов оставила в душе Савелия неизгладимый след. А с музыкальными  инструментами он впервые познакомился в раннем детстве. В возрасте где-то лет шести в момент болезней,  Савелий часто находился у своей бабушки-Голды, которая держала квартирантов.
Как-то Савелий увидел висящую на стене балалайку. Подошёл к ней и тихонько провёл пальцами по струнам. Услышал приятные звуки. Однако бабушка, заметив это, строго запретила притрагиваться к балалайке, так как она принадлежала квартирантам. Савелий часто слышал как бабушка, тоскуя за одним из своих сыновей, который служил на действительной службе и принимал участие в боях с белофинами, напевала о нём свои импровизированные песни, она как бы плакала, причитая. Это были песни наподобие восточных мугамов. Музыка духовых оркестров на демонстрациях, выборах, музыка, передаваемая домашним репродуктором, куда-то звала, тревожила,  наполняла сердце торжественным чувством.
Две песни, передаваемые по радио, оказывали на него противоположное действие. Песня "Москва майская" наполняла его радостью, светлым чувством. Эта песня ассоциировалась с демонстрацией, праздником. Наоборот, " Интернационал", который передавали по радио ровно в 12часов ночи, даже его пугал. Дело было в том, что родители часто уходили в кино на  киносеанс, который начинался в 10 часов, и, оставаясь один в тёмной комнате, мальчик побаивался. В это время и передавали  “Интернационал”. Было Савелию тогда лет пять – шесть. В первом классе он начал посещать школьный музкружок, где учился играть на примитивном инструменте-на подвесном металлическом треугольнике. Начавшаяся война ворвалась в его жизнь со своей музыкой. Песня "Священная война" и шестая симфония Шостаковича, написанная  в блокадном Ленинграде, стали для Савелия символами героики народов СССР в Великой Отечественной войне. Поэтому он с благоговением и душевным трепетом всегда воспринимал их. Он считал, что эта музыка охватывает существо человека, даже не имеющего специальной музыкальной подготовки. На Савелия в это время обрушился “шквал песен”. В школе он не помнил урока пения, но были уроки военной подготовки, которые вёл демобилизованный по ранению фронтовик.
  Савелий учился ходить со сверстниками в строю,петь строевые песни и даже запевать. В дальнейшем музыка его сопровождала всю жизнь - попеременно учился играть на балалайке, гитаре, мандолине, на гармошке и аккордеоне и, наконец, на пианино. Играл, конечно, на уровне любителя. Даже во время службы в армии он не расставался с гитарой и гармонью. Кто были его первые учителя? Обучаясь в техникуме, Савелий занимался в кружке художественной самодеятельности. Учился по цифровой системе играть на балалайке в оркестре русских народных инструментов. Живя на одиннадцатом участке, в бараке, Савелий перенял игру на балалайке  у соседских ребят. Это были в основном русские частушки. Музыкальным кумиром в это время был для Савелия его дядя-дядя Боря, который встретился с отцом после длительной разлуки в Магнитогорске. Этот человек, обладавший без сомнения незаурядными  музыкальными способностями, когда-то работал в Полтавских кинотеатрах "тапёром" сопровождал игрой на пианино немые фильмы, сидя за экраном. Дядя Боря легко играл на пианино, на мандолине и балалайке. Конечно, репертуар его был на уровне 20-30 годов. Вечерами, возле барака, где они жили, собирался, чуть ли не весь участок. Это были интересные, весёлые вечера. Иной раз Савелий выходил из барака в одиночку, садился на скамейку и музицировал на чём-нибудь. Рядом с бараком находилась "забегаловка" -закусочная. Подвыпившие парни нередко останавливались возле этого “музыканта”. Кое-что он взял у некоторых из них. Порой ведь попадались настоящие виртуозы. В армии Савелий участвовал в  художественной самодеятельности и даже организовал  небольшой “ансамбль” русских народных инструментов. Выступали либо в казарме, либо в дивизионном клубе. Однажды, во время одного из таких выступлений поднялся с места замполит дивизии и  сказал:
-Всем объявляю благодарность!
 Из всех инструментов гитара стала  близким другом Савелия на всю жизнь. Уже, будучи женатым, он приобрёл аккордеон, а затем и пианино, приобщив к нему свою дочь, которая в дальнейшем по классу пианино окончила музыкальную школу. Обучаясь на заочном отделении в институте, Савелий привык самостоятельно заниматься. Но если по курсу института его волю двигало  желание стать инженером, то изучать в это же время нотную грамоту, музыкальные произведения и даже перекладывать их содержание с одного инструмента на другой заставляла огромная любовь к музыке – яркой, захватывающей. Музыка стала частью его самого.
Когда его младший брат, Арон поступал в музыкальную школу, ему помогло то, что на экзамене он спел песню, которую часто пел Савелий.               
....Обычный день. Савелий выполняет задания по программе института. Позади -ночная смена и первый сон, (приходя с ночной смены, он спал в два приёма: сразу после работы и непосредственно перед ней).Жена на работе, дети в школе. Савелий делает одно задание, другое - пора отдохнуть. Прекращал заниматься и доставал .... ноты. Играя в этот момент на музыкальном инструменте, Савелий  “оттаивал”,а затем снова продолжал  заниматься по программе института. В это же время серьёзней стал писать стихи, не удержавшись, начал писать музыку к ним,  то -есть песни. Конечно, ценность этих песен была весьма сомнительна, но для Савелия это был живительный источник, припадая к которому, он получал заряд духовной чистоты, бодрости и ...силы. Стихи и музыка вели его в прекрасный мир. Приобрёл маленький проигрыватель и пластинки, и к нему в дом вихрем ворвалась чудесная музыка. Оказалось, что он совершенно не был знаком с классической музыкой-так, только скупые отрывки. Теперь он с удовольствием прослушивал всё оперу "Кармен", “Аида”, "Севильский цирюльник" - часами прослушивал оперы, одну за другой. В понимании опер ему во многом помог младший брат Арон. Вдвоём они по несколько раз порой прокручивали одну и ту же оперу. Прослушивал многие песни 50-60 годов и конечно танцевальную музыку. Ах эти танго: албанское, арабское, аргентинское...Почему-то в это время часто вспоминалось танго  “Дождь идёт”-довоенное танго, которое звучало в их дворе перед войной -играл патефон соседей Будучи на отдыхе в санатории, он никогда не обходил стороной пианино, немало времени уделял ему, собирая вокруг себя отдыхающих. Весело и интересно проходили эти вечера в санатории. Всё это, конечно, украшало его жизнь. Многим, очень многим Савелий был обязан ей-музыке, которая помогала ему жить красивее, человечнее. Однажды он даже написал стихотворение, посвящённое музыке. Стихотворение било опубликовано в заводской многотиражке "Магнитогорский металл".
               
                Музыка
                Семь звуков собраны в октаву.
                Семь звуков, но какая власть!
                Они  завоевали право
                Волненьем сердца управлять.
                В них слышатся раскаты грома
                И дуновенье ветерка,
                В них незнакомое знакомо
                И даль пути недалека.
                У музыки язык раскован,
                Она заходит в каждый дом.
                Она обогащает слово
                Своим всесильным волшебством.
                В минуты редкого затишья
                Перед сражением солдат
                Дом вспоминал, её услышав,
                ...И бил точнее автомат.
                Мир музыки! Огромный, юный!
                Как нам тобой не дорожить!
                Ты будишь в нас такие струны,
                Какие трудно разбудить.
                И у мартенов, и у домен,
                Врываясь в наш нелёгкие труд,
                Чайковский, Глинка и Бетховен
                В душе рабочего живут.

       Это стихотворение было написано в момент самого сильного взлёта его творческих сил. Позади - институт, на производстве Савелий стал кадровом специалистом на одном из самых передовых предприятий, каким являлся Магнитогорский металлургический комбинат. У него была одна из самых благородных и почётных профессий - профессия металлурга. Только недавно прошло успешное испытание устройство,инициатором которого он являлся. Даже отношения с женой как-то притушёвывались и отступали на задний план. В этот момент он как-то не стремился заглянуть в бездну, в эту страшную, трагичную бездну их супружеских отношений. Творчество на производстве, музыка и дети - заполняли его целиком, убаюкивали сознание того, что его жизнь шла к разрыву с женой, что не так много осталось ему жить с детьми, а внуков возможно  даже не придётся увидеть никогда. Савелий жил в этом измерении и только в нём. Такова нередко черта человеческого характера: холодный ум уступает сердцу, эмоциям. Савелий не был исключением. Всё хорошее, что он создал вокруг себя, не позволяло ему сосредоточить своё внимание на взаимоотношениях со своей супругой. Катастрофа их семейного очага была впереди.
               



                10

             Взяв отпуск, Савелий решил посетить родных, которые жили в Баку. Это была не первая его поездка в этот город. Несколько лет назад он уже был там. Тогда, как и в этот раз, он брал отпуск в феврале. Родители уехали тогда в этот город от уральских холодов к южному солнцу и поближе к родственникам матери, которые жили там с тридцатых годов. Но была ещё одна причина, которая толкала их быть подальше от Магнитогорска. Этой причиной были ...их сыновья, вернее старший и средний. Все три сына жили в Магнитогорске, но приносили им беспокойство только двое старших. У них не ладилась семейная жизнь, средний сын был женат к этому времени уже третий раз, и причина была одна: постоянное пьянство-он был алкоголиком. Время от времени он приезжал и в Баку, где тоже продолжал жизнь выпивохи, чем вызывал раздражение у родителей. Срывы, которые происходили со старшим сыном, тоже не прибавляли им покоя. И только младший сын не создавал им беспокойство - у него была крепкая семья. Родители жили  в Баку со своей дочерью Дорой. В первый свой приезд Савелий застал здесь полное благоденствие. Отец к тому времени, выйдя на пенсию, продолжал работать, а дочь, будучи уже в возрасте невесты, готовилась к деятельности парикмахера. Эта профессия была традиционной в кругу бакинских родственников матери. Родственники помогли произвести обмен квартиры на бакинскую, да и во многих других вопросах они не остались равнодушными к этой семье. В Баку мать надеялась поправить своё здоровье, так как в Магнитогорске она часто болела. Первый визит Савелия к родителям остался в его памяти как светлый и радостный праздник. Родители, прожившие там уже несколько лет, неплохо выглядели, а сестра чувствовала себя настоящей бакинкой –завела себе друзей из местных бакинцев и даже начинала говорить по азербайджански. Чувствовалось, что они довольны своей жизнью. И конечно решали важную и приятную проблему: предстоящее замужество дочери. Дора тогда познакомила Савелия со своими друзьями, которые пригласили их погулять по Баку всей компанией. Баку поразил тогда его своей удивительной красотой, особенно приморский бульвар и крепость со своими старинными узкими улочками. Савелия восхищали дворец ширваншахов и Девичья башня, которые уводили посетителя в сказочный мир азербайджанской легенды. Посидели  и в баре, правда дегустаторами они оказались неважными, так как до этого здесь же в декоративно обставленном подвале выпили по паре стаканов вина, и только затем посетили дегустационный зал.
 ....В эту поездку Савелий решил попутно остановиться у своего дяди в Волгограде -ведь самолёт всё равно летел на Баку через Волгоград. Но здесь он застал горе -дядя умер, и его семья собирались буквально на днях отметить 40дней. Побыл Савелии там лишь один день, так как на другой день он получил из Баку телеграмму: "Срочно приезжай, папа в больнице". Савелий знал, что в Баку в этот момент жили родители с Ольгой и средним братом–Вениамином. Оказалось, что здесь, в Баку произошла трагедия: муж Доры ударил своего тестя ножом в грудь. Отец лежал в больнице, только что ему сделали операцию- ранение было очень опасное: нож прошёл в одном сантиметре от сердца!
Савелию рассказали обстоятельства этого случаи. К этому времени Дора вышла замуж.  У неё уже был один ребёнок, и скоро она должна была родить второго.   Зять - парень высокого роста, не работал, ссылаясь на то, что не мог найти работу по душе. Жили на пенсию и заработки отца. Конечно, такое положение отца не устраивало, и он сам начал подыскивать работу своему зятю.  Такую работу он ему нашёл в Бакинском метрополитене, где согласны были взять его на работу электриком.
....Послав зятя устраиваться, тесть ждал теперь его с нетерпением. Наконец звонок в дверь, и в комнату  ввалился зять, то ли пьяный, то ли накуренный анашой–было неясно, но он был сильно возбуждён. Первым вопросом было со стороны тестя к нему одно:
-Ну как, устроился на работу?
Тот промычал что-то невразумительное. Тесть не выдержал и ...вытолкал его в дверь. Зять все же дверь открыл и стал требовать транзисторный приёмник, но тесть пытался закрыть перед ним дверь. И в этот момент зять вытащил нож и удалил его в грудь. Ударил старого человека, которому было в то время 65 лет! Ударил и убежал. А в комнате в этот страшный момент находились испуганная  мать Савелия и сестра. Соседка вызвала скорую помощь, отца отвезли в больницу и немедленно сделали операцию, а брат затем со своим родственником начал искать этого негодяя. Его нашли и посадили в следственный изолятор. Началось следствие по этому делу. Вениамин при встрече с Савелием горячо доказывал ему, каким подонком оказался зять, но Савелию было этого недостаточно. Постепенно он выяснид вою картину, предшествующую этому событию. Зять пил вместе с Вениамином, который даже порой был инициатором выпивок. Не остановило его и то, что Дора была беременна  вторым ребёнком. А ведь на свадьбе всё выглядело вполне пристойно и не предвещало ничего плохого. Никто не поинтересовался, что за человек был их будущий зять-главное, это было то, что он очень нравился Доре. Ну что ж, всё было в стиле этой семьи. Только дорого пришлось расплачиваться за такой подход к вопросам брака. Женитьба Савелия во многом была схожа с замужеством сестры. На свадьбу Ольги в Баку приезжала жена Савелия с дочерью,- Савелий тогда не мог приехать, так как ему не давали отпуск.
...Находясь теперь в Баку, Савелий делал всё, чтобы облегчить жизнь матери и сестры: работал за отца, нянчил племянника, помогал по хозяйству. Местные жители ему говорили, что по кавказскому обычаю за кровь отца нужно отомстить, если не самому зятю, то его родственникам, пролив их кровь. “Кровная месть”! Этот голос прошлых обычаев в чём - то совпадал с тяжёлом чувством горя и жаждой возмездия, которое испытывал в этот момент Савелий. Однако Вениамин ему сказал, что этого негодяя и так “хорошо избили” при задержании, да и в следственном изоляторе ему добавили. Савелий понимал, что кровная месть-не для таких, как он с братьями: для этого надо было  быть во -  первых “кавказцами”, воспринимающими закон кровной мести, как нормальное явление, во-вторых, для ликвидации последствия от такого шага, как утверждали многие бакинцы, необходимо иметь большое количество денег и связи. Всё это, конечно, было нереально, и единственное, в чём утешал себя Савелий, зять получит достаточный срок лишения свободы со строгим режимом. Когда же к ним в дом явились родные этого парня-мать и отчим-с просьбой о прощении своего сына, Савелий даже не стал с ними разговаривать. Да и Дора тогда была непреклонна. “За кровь своего отца я никому не прощу"! - сказала она. Больше никогда  мужчина, с которым я буду жить, не найдёт крышу в доме моих родителей”
...Отец поправился, но конечно жизнь его была укорочена.
 Находясь здесь, Савелий очень устал духовно и физически. Видя плачущую мать и страдающую беременную сестру, он не мог ничем существенным помочь им. Один раз ходил с ней в ломбард, чтобы взять золотое кольцо, которое было заложено мужем Доры, но принадлежало ей. Это было не просто сделать, так как требовался документ, что муж в тюрьме. Перед отъездом Савелий сказал родителям:
-Дора ещё молода. Ни в коем случае не позволяйте ей, в случае нового брака, жить у вас-пусть идёт жить куда угодно, но не к вам, иначе ваши беды не кончатся, а я по возможности вам буду помогать.
Вот так отдохнул Савелий в отпуске - хороший “отдых” для металлурга!
 По приезду в Магнитогорск, Савелий получил хорошую зарплату, (в том числе и за рацпредложения и схемы, которые делал для цеха), и выслал 100 рублей -не бог весть какую сумму, но для него это было тоже не просто.
...После выхода из отпуска Савелий, и без того не всегда сдержанный, стал ещё колючее. Ночные смены, к которым он никогда не мог приспособиться, тяжёлая работа надломили его здоровье.
               
                11
   
 На работе у Агроновского обострились отношения с мастером пятой печи Пантелеевым и машинистом Мезенцовым. Мезенцов оказался для Савелия довольно “тонким и скользким” человеком, сыгравшем в его жизни роль “автора подножек.” Как только Мезенцов появился на пятой печи, то, имея такой же разряд, что и Агроновский, начал его “прижимать к краю ковра”: отмечал себя в журнале первым машинистом, сталкивал Агроновского с Пантелеевым, фактически отводя для себя роль ...второго машиниста, всеми путями увиливал от физической работы. Допускал аварии.
Мезенцов имел образование 10 классов, когда–то учился в институте, но бросил на втором курсе в связи с семейными неприятностями. Несколько лет работал на девятой печи. Как “специалист по загрузке”, Мезенцов был послан для работы в Югославию. После поездки он работал на бункерной эстакаде бригадиром бункеровщиков, но затем оттуда его убрали и поставили работать на пятую печь. Сейчас он учился на втором курсе индустриального техникума, на вечернем отделении. Познакомившись с ним поближе, Агроновский  узнал, что Мезенцов был способен на такое, что сам Агроновский бы не мог ни сделать, ни подумать даже.  По словам Мезенцова, оказалось, что если ты не в ладу с  машинистом, то ему можно гадить как угодно. В голове Савелия не укладывалось, как это можно быть коммунистом и одновременно оказаться способным на такое.
   После перетарификации  все машинисты цеха получили возможность иметь одинаковые высшие разряды. При этом тариф  высшего разряда–шестого был выше прежнего - девятого на 200-300 рублей. Таким образом, в среднем основная зарплата машинистов повысилась. Это была льгота для машинистов комбината, так как на других заводах высокие разряды могли иметь только те машинисты, которые работали на вагон–весах. Такие разряды имел право иметь и второй машинист. Эта “уравниловка” дала и отрицательные последствия: исчез стимул роста квалификации по своей должности. Действительно, зачем второму машинисту брать ответственность на себя? Ведь зарплата от этого не увеличится! В смене произошла обезличка: роль первого машиниста снизилась, ухудшилась производственная дисциплина вторых машинистов. С другой стороны у мастера появилась возможность любого из машинистов – первого или второго оставлять по одному в смене, если возникала необходимость, или, соблюдая формальную законность, оказывать неодинаковое доверие к ним. В результате между машинистами мог возникнуть разлад и вражда. Это не способствовало лучшей работе. Конечно, всё зависело от мастера, как от руководителя.
   Мезенцов знал слабые стороны Агроновского и умело этим воспользовался. Как коммунист Мезенцов поддерживал тесные отношения с партгрупоргом бригады -газовщиком Свиридовым, которому когда-то Агроновский оказал помощь в подготовке дипломного проекта. Теперь Мезенцов с Пантелеевым взялись за Агроновского по настоящему. Слишком много их связывало между собой, и слишком сильно мешал им Агроновский. Не нравилось им, что Агроновский–беспартийный ведёт себя не так, как им хотелось: “тихо, не высовываясь”. ”Ишь ты, умник выискался! Носится со своим дозатором, как “дурень с торбой”. Нет, чтобы спокойно работать!” Такое мнение о себе Агроновский слышал от многих. Мастер Булич как–то сказал ему перед собранием:
-Как только ты замолчишь – сразу “пойдёшь в гору”, а то стоит тебе только подняться на трибуну, так сразу начинаешь критиковать начальство. Так нельзя!
Но на бумаге Пантелеев со Свиридовым даже включили дозатор в соцобязательства коллектива печи на предстоящий год для внедрения. На деле они продолжали по отношению к Агроновскому политику неприятия его, которую поддерживало руководство цеха. Делали это умело и старательно. При малейшей неполадке Мезенцов близко не подходил к телефону, провоцируя Агроновского на конфликт с Пантелеевым,- он знал, что Агроновский был порой не сдержан. Подолгу не убирал закреплённый за  ними участок и не любил работать метлой и лопатой - старался выполнять уборку обдувкой сжатым воздухом. Часто находил возможность ускользнуть от большой работы. В то же время был всегда аккуратно одет, старательно делал метёлки, создавая видимость трудолюбивого человека. Однако нетрудно было заметить, что хоть метёлки делал Мезенцов, основную работу по уборке выполнял Агроновский. В то же время Агроновский добросовестно раскрыл ему "секреты" загрузки пятой печи и старался увлечь его рационализацией. И в этом Мезенцов его не поддержал, ссылаясь на занятость по учёбе, свои слабые знания и ...недоверие к руководству, (мол, они ничего не внедрят).                ...Доменный цех встал на вахту в честь городов-героев к тридцатилетию победы над  фашистской Германией. И одновременно с этим в цехе участились аварии, увеличились простои печей, и это было весьма некстати.
...Быстров вернул Агроновскому отчёт, который тот ему дал для проверки расчётов по технико-экономической эффективности дозаторов и посоветовал "хорошо изучить доменный процесс, чтобы «прошла муть из головы». Замечание такого специалиста, как Быстров,нельзя было не учитывать, и Савелий вновь принялся изучать доменный процесс, увязывая с последними сообщениями в литературе и законспектировал ряд интересных положений. Однако он понимал, что, не имея практики работы мастера печи, выполнить эту задачу непросто. Пантелеев, вместо того, чтобы помочь в этом Агроновскому, всячески его унижал перед Мезенцовым. Было такое впечатление, что Пантелеев не желает видеть Агроновского первым машинистом и тем более–инженером -рационализатором. Агроновский-пьяница видимо его больше устраивал. И тогда Савелий решил в работе “отдать руль” Мезенцову, который к этому очень рвался.
...Прошло совещание по обмену опытом - межзаводская школа по организации социалистического соревнования. К этому времени доменщики украсили парадный вход цеха. Он был выполнен неплохо–настоящая "показуха", если учесть, что рабочие места выглядели неприглядно. Стремление решать вопросы охраны труда "сверху" привело к тому, что график уборки участков стал ежедневным, мыли окна, стены, белили. Покрасили даже перила, чтобы было видно, когда машинисты обдувают пыль со стен. Стал ощущаться недостаток рабочих. Почти на всех печах машинисты работали по одному, не успевали делать уборку - копили просыпи и пыль, но затем приходил второй машинист и” ворочал” их тоннами. Иной раз и сами машинисты старались работать по одному, чтобы заработать больше денег. Очень много просыпей попадало в скиповые ямы, и машинистам нередко приходилось помогать рабочим по уборке ям.
В этих условиях Мезенцов вновь начал провоцировать Агроновского на новое письмо - уже к генеральному прокурору СССР, но теперь Агроновский смотрел на это по другому -он не забыл предыдущую встречу машинистов с комиссией.
...Продолжая творческую работу, Савелий составил план новой книги по доменному производству. В этой книге он намеривался осветить вопросы дозирования шихтовых материалов с помощью ленточных порционных дозаторов. Заведующий кафедрой металлургии чугуна профессор Филипович план книги одобрил.
    Агроновский  с мастером цеха по вентиляции выполнил эксперимент с окатышами. Покрыл их в горячем виде жидким стеклом. Начальник химической исследовательской лаборатории комбината поддержал эту инициативу. Его лаборатория провела серию исследований по этому вопросу. Результаты оказались довольно неплохими, но начальник доменного цеха не одобрил эту идею:
-А кто будет нам всё это делать?(!)
На техническом совете цеха Курков и Низовцев отклонили предложенную Агроновским идею совмещённого тракта подачи добавок и агломерата на базе новых дозаторов.
-Средства на реконструкцию уже отпущены, а схема, которую предлагает Агроновский, нерациональна. После этого заседания Курков дал “дружеский совет” Агроновскому:
-Я тебе, советую уйти из цеха в какую-нибудь лабораторию. Там твоё место.
...Начальник цеха, "как в воду глядел" - очень скоро так и получилось.
У Савелия, работавшего последнее время без второго машиниста, болела грудь и голова, был сильный кашель. После одной из ночных смен появился Мезенцов и пригласил его к себе:
-Ты же знаешь, наш порядок: тот, кто идёт в отпуск, должен угостить товарища.
-Но я себя плохо чувствую, да и работал без обеда. Однако Мезенцов настоял, и Савелий пошёл к нему - хотелось выяснить до конца-что за человек Мезенцов. Дома выпили. 250 грамм водки оказалось для Савелия достаточным, чтобы попасть ...в вытрезвитель.
 ...В горячке он сначала решил всё бросить и уехать из города. Ведь буквально две недели назад ему вручили удостоверение  “Ударник коммунистического труда”, и случившееся он не мог сам совместить с этим фактом. Понимая свой поступок, как окончательный провал его деятельности на комбинате, подписал заявление у Куркова на расчёт. И всё же зашёл к начальнику технического отдела комбината Гаронову. Рассказал ему всё, что с ним произошло:                ^
-Одно мне жаль, Антон Лукьянович-не довёл до конца работу над дозатором. Савелий знал, что Гаронов эту работу поддерживал.
-Увольняться не дело, подойди к Якорёву, работу над дозатором бросать не следует.
-Но меня и до этого случая в цехе не особо жаловали, а теперь совсем съедят.
-Иди, иди к Якорёву, все образуется!
...С Якорёвым состоялся откровенный разговор.
-Увольняюсь, Юрий Викторович.
-Почему?
-Не получается у меня ничего. Не могу наладить свою жизнь. На работе меня давят по всем каналам, отсюда и такие срывы, с семьёй неладно. Теперь попал вот в вытрезвитель.
-Меньше нужно пить. Пьём много, а потом обижаемся на семью.
-Я хочу поставить вас в известность о том, что намерен жаловаться в министерство чёрной металлургии на руководство нашего комбината. Поеду в Москву, покажу всю документацию кому положено. Расскажу, как внедрял дозаторы, и то, какие безобразия у нас творятся. Да и про то, что меня держат 20 лет на рабочем месте, хотя обязаны дать должность, соответствующую моему образованию и деятельности в цехе. Чем я хуже других? Получается, что я напрасно с таким трудом закончил  институт.
-Ты сядь, Савелий, успокойся. Сейчас я выясню кое-что. Якорёв позвонил Куркову:
-Что у тебя там с Агроновским?               
-Да вот опять попал в медвытрезвитель, подал заявление на расчёт.
 Положив трубку, Якорёв сказал:
-Пойдёшь работать бригадиром на бункерную?
-Нет, Юрий Викторович, я хочу уйти из доменного цеха. Не могу там работать. Раньше было тяжело, а теперь невозможно.
-Ну, хорошо. Пойдёшь работать в лабораторию механизации?
-Это можно.
Якорёв позвонил в лабораторию механизации Управления главного механика. Так Агроновский стал работать инженером лаборатории механизации.
                12
    
         Коллектив работников лаборатории встретил Агроновского неплохо. Все были дружелюбно настроены, все, кроме...начальника лаборатории -Корзуна. Виктор Ефимович Корзун выразил сомнение в том, что Агроновский может справиться с работой в лаборатории. Его лаборатория входила в состав отдела механизации. Сразу же начал доказывать начальнику отдела, что Агроновского сюда взяли напрасно, так как он не механик. Когда же Корзун узнал, что Агроновокого направил сюда лично Якорёв, смирился.
Вторая лаборатория, которой руководил Корзун, занималась механизацией труда сталеплавильных цехов, доменного цеха и копрового. Без Агроновского здесь работало четыре человека. Корзуна здесь уважительно называли "шефом". По образованию он был инженером-электромехаником. Имел несколько изобретений. У него были сданы экзамены по кандидатскому минимуму. Одно время он преподавал по совместительству в горнометаллургическом институте курс горной электромеханики. То, что Агроновский не был инженером-механиком, как убедился впоследствии Савелий, Корзуна не волновало. Он лукавил. Причина его сопротивления в приёме Агроновского к нему в лабораторию была иная. Ему было хорошо известно, что Агроновский в доменном цехе занимался дозаторами. Зная отношение руководства доменного цеха к Агроновскому, он сразу же встретил его “в штыки”. На протяжении трёх лет работы Агроновского в этой лаборатории шла борьба между ним и Корзуном, принимая порой своеобразную форму. Не зря Корзун интересовался деятельностью Агроновского в доменном цехе. Ему было поручено, параллельно с работой Агроновского, решить эту же задачу. Ведь он входил в состав «творческого целевого отряда вместе с представителями от горнометаллургического института и металлургического комбината. Вот откуда появилась идея о механизации уборки пыли с помощью насоса РМК.
Агроновскому поручили курировать в основном доменный цех. Однако помогать нужно было всем - работали ребята дружно: когда это было необходимо, то объединялись. Теперь он занимался разработкой механизмов для облегчения труда горновых. Довольно быстро освоился и довёл до испытания один механизм: рыхлитель. Составил акт об испытании, подписал, у кого это было необходимо, и отдал его Корзуну. Это была единственная работа по доменному цеху, нормально воспринятая Корзуном. Параллельно с основной работой, если позволяло время, Савелий начал заниматься  дозаторами.  И опять доменный цех занял отрицательную позицию в этой работе. Что только ни делал Савелий - всё было бесполезно. Уйдя из цеха, Агроновский, казалось, окончательно потерял возможность как-то влиять на эту работу. И всё же, оставшись на комбинате, он медленно, но упорно продолжал заниматься этой работой. Несмотря на отрицательную позицию Корзуна, Агроновский здесь вновь воспрянул духом: "Может быть, увлеку своими идеями ребят из лаборатории -здесь легче пробить дорогу новой технике."
...Увы, в лаборатории тоже это было сделать не просто. Идею с дозатором Корзун подверг сильной критике. Когда же Савелий начал её отстаивать, приводя убедительные доводы, Корзун взялся всерьёз за расчёт механики дозатора. В результате его критики обнаружилась ошибка в разработке нового проекта дозатора. Обнаруженную ошибку Агроновский довёл до сведения проектировщиков, и ее устранили. Так критика Корзуна помогла в проектировании нового дозатора.
Видя отрицательную позицию доменного цеха, Гаронов, который вначале поддерживал работу над новым дозатором, начал “умывать руки”: он вывел эту работу из приказа номер один, в то время как Низовцев ждал чертежи, которые должен был выслать Белохолуницкий машиностроительный завод. ...Агроновский обратился на кафедру чугуна к профессору Филиповичу с заявлением, в котором просил прикрепить его к кафедре, как соискателя учёной степени кандидата технических наук. На что он рассчитывал? Во-первых-рассуждал он - если кафедра возьмёт эту работу в свой план, то дело должно продвигаться лучше, да и самому мне, во-вторых, было бы неплохо начать работу над кандидатской диссертацией. Филипович его одобрил, и Агроновский начал оформлять документы. Комбинат должен был направить письмо в институт, поддержав просьбу Агроновского. Когда Якорёв подписывал это письмо, то чертыхнулся:
-Иди, чёрт возьми, в доктора, иди!
Филипович подписал все документы: и заявление, и план диссертационной работы. Рядом со своей подписью, он написал: ” Агроновский имеет задел по названной теме, согласен быть руководителем”. Темой своей диссертационной работы Агроновский взял вопрос дозирования шихтовых материалов. Дело в том, что из издательства  “Металлургия” пришёл ответ, в котором работники издательства считали этот вопрос весьма небольшим :”тема очень узкая и вряд ли заинтересует специалистов”. Агроновский понял это так. В связи с тем, что регулированию хода печи сверху в настоящее время специалисты-доменщики не придают такого значения, как регулированию хода печи “снизу”, работники издательства и выдвинули такие доводы. Но Агроновский понимал во что обходится такая технология, в том числе и надежды на “резерв верховного главнокомандования” - кислород. Тяжелая авария на седьмой печи и гибель мастера убедительно показывали цену этой технологии. Когда Агроновокий начал углубляться в вопросы технологии, то увидел большие возможности, появляющиеся у мастеров-технологов при использовании новых дозаторов.
   Документы должен был утвердить совет факультета. Савелий не сомневался, что всё у него получится так, как он рассчитывал. Но этого не произошло. Когда Агроновский вошёл в кабинет Филиповича узнать о решении совета факультета, Филипович оказал ему:
-Ты знаешь, совет факультета зарубил твою кандидатуру. Не знаю почему - добавил он, разводя руками. Зайди к ректору - может быть, выяснишь. И вот Агроновский в кабинете ректора института Ивлева.
-Здравствуйте, Николай Иванович. У меня к вам вопрос: почему мне отказали в прикреплении к  кафедре для работы над диссертацией?
-Вы когда окончили институт?
-В 1965году.
Вот видите, прошло 10 лет. На каком уровне вы излагаете схему автоматики?
-На уровне структурной схемы. Считаю, что на данном этапе этого достаточно для меня, как металлурга. Я ведь буду защищаться как металлург.
-Нужно излагать эти вопроси на основе математических моделей, раскрывать математически вот эти самые “прямоугольнички” и  “квадратики”! а вы не сможете. Поэтому советую вам основательно изучить математику вновь. Рекомендую учебник Смирнова. Я вас, конечно, понимаю: у вас хорошая идея, но сейчас повысились требования к диссертациям, и я не могу вас пропустить.
Агроновскому осталось попрощаться и уйти. Он был возмущён. Дело в том, что как металлург, он понимал, что вполне грамотно изложит материал, но ведь Агроновский и не собирался защищать диссертацию как инженер по автоматизации производства. Однако связываться с ним не стал. “Шут с ним -подумал он -буду продолжать двигать работу над дозаторами и над новой книгой, а для кандидатской у меня даже здоровья нет”-последнее время у него часто побаливало сердце. А ведь в своё время, ещё обучаясь в  институте, он сдавал курсовую работу и экзамен этому самому Ивлеву, который тогда был заведующий кафедрой автоматизации производства. Сдал на хорошо. Он запомнил даже слова Ивлева, которые тот произнёс тогда:
-Для металлурга работа выполнена неплохо. ...Теперь его диссертационную работу отклонили. Никто не встал на защиту, больше того, Савелий был уверен теперь, что и Филипович, “положа руку на сердце”, покривил душой, подписывая одной рукой документы, а другой возможно поддерживая мнение Ивлева. Ведь не один Ивлев решал этот вопрос на совете факультета. Кто его знает, всё может быть!
               
                13
 
           Понимая, что в супружеской жизни он потерпел “полное фиаско”, Савелий старался возместить потерю другим: иметь любовницу. Женщину, которая могла бы его утешить в трудную минуту и подарить ему ласки, в которых он был обделён супружеством. Ему - мужчине во цвете лет с пылким и увлекающимся характером, ему ли, потерявшему фактически тепло семейного очага, было отказываться от ласк других женщин, которые к тому же были намного нежнее и теплее, чем он это встретил у своей супруги даже на заре своего супружеского “марафона”. Конечно, перед ним стоял и другой путь: смирно жить, "поджав, как говорится, хвост", исправно ходить на работу, безропотно сносить обиды дома и прослыть эдаким высокоморальным, праведным человеком, живущим в соответствии с моральным кодексом "строителя коммунизма".  Но он видел многое вокруг себя. На жизнь смотрел широко открытыми глазами, перед которыми прошли многие изломанные судьбы. У него в подъезде повесился сосед,- совсем ещё молодой мужчина. Его история явилась для Савелия хорошим уроком. Сосед, в своё  время женился на интересной девушке, которая была намного выше его ростом, он не чаял в ней души. Родился ребёнок-дочь. Когда ей исполнилось где-то лет пять, у супругов начались нелады в семейной жизни. Жена стала ему изменять, а сам он - выпивать. Возможно, он и раньше пил, Савелий не мог бы этого утверждать, так как близко с ним не общался. Во всяком случае, пьяным своего соседа он не видел. А тут начал сосед сильно пить. Как-то, отдыхая в санатории, Савелий встретил жену соседа. С ней был её "друг". Она просила Савелия, чтобы он не сообщил об этом её мужу. Разумеется, Савелий тогда молчал. Прошло несколько лет. Однажды сосед пришёл к нему в гости сам. Разговорились, выпили.  Сосед сообщил Савелию, что вот уже несколько лет как он разошёлся со своей женой. Сказал он это с тяжёлым чувством. Добавил, что живёт она теперь с другим. Савелий ему тогда ответил:
-Брось, Валера, переживать. Тоже нашёл из-за кого! Откровенно говоря, твоя супруга тебе давно изменяла, но я тебе не говорил-не хотел вмешиваться в вашу жизнь. У меня тоже такая картина, но я стараюсь духом не падать. Найди себе другую женщину. Посмотри, сколько их вокруг-одиноких и довольно недурных. Плюнь на всё и береги своё здоровье.
   Но всё получилось по иному: однажды, будучи пьяным, сосед повесился прямо у себя дома, в ванной.
...Нет, такой финал Савелия не устраивал. “Повеситься из-за своей неудачной супружеской жизни? Потерять жизнь, которую он, несмотря ни на что всё-таки любил? Дудки!” Да и самолюбие мужчины требовало выхода: "Чем я хуже её?" И доказывал это. В первую очередь - себе. Поставил даже перед собой задачу: без женщины-друга не жить. Со временем у него даже выработалось к этому чутьё. Даже прослыл Дон - Жуаном. Иные его называли  “сексуальным разбойником”.  Нельзя было сказать, что женщины подряд "липли" к нему, но для него всегда одна такая находилась. Савелий жил так, как говорилось в расхожей шутке: "Я здороваюсь с 25 женщинами, со мной поздороваются только 5, но мне ведь нужна лишь одна!" Он научился легко знакомиться с женщинами где угодно: на производстве, на улице, по телефону. Его любвеобильная кипучая натура требовала выхода, и женщины как-то компенсировали то, что он не нашёл в семье. Ему нравились тогда слова из песни В.Высоцкого:
                Так зачем же зря портить нервы-
                Вроде зебры жизнь, вроде зебры:
                Чёрный цвет, а потом будет белый цвет-
                Вот и весь секрет.
               
      В минуты наступления депрессии, когда он испытывал неприятности на работе и дома, Савелий старался не замыкаться в себе, а шёл либо к товарищам, либо к...женщине. Разве мог он её обойти - такую милую, а главное-так понимающую его. И пусть его связь с ними порой не была столь длительной, хотя почему бы и нет? С одной женщиной его связь продолжалась годы. То, что_ у него происходило расставание с подругами, являлось следствием многих причин. Главным было то, что Савелий в тот момент не мог уйти от детей. Находились женщины, которые ему говорили:
 -Ты смотри, чтобы у тебя в семье не было из-за меня неприятностей, а ко мне приходи в любое время. Я тебя всегда жду.
 Эти слова согревали его сердце и не позволяли изводить себя муками ревности. Савелий даже представить себе не мог, что бы с ним было, если бы не другие женщины. Наверно он бы разделил судьбу таких, как его сосед. Он отлично понимал, что внешне его личная жизнь выглядела не на высоте. Тем более, что его супруга сеяла всюду далеко не лестное мнение о нем: пьяница, бродяга и т.д.
 Но теперь она уже не называла его "квазимордой". Наоборот, возможно теперь Елена и хотела бы восстановить с ним нормальную супружескую жизнь, но Савелий, познавший ласки других женщин был уже другим.               
После первой поездки в Баку Савелий опустил себе усы, стал аккуратнее одеваться, прежде, чем выйти на улицу. Сейчас он понял, что “квазимордой” его называла супруга напрасно - он не хуже других, а она не лучше многих других женщин. Действительно, вокруг было немало красивых женщин, мимо которых нельзя было пройти, чтобы не посмотреть на них.
...Ничто не проходит без последствий. За свою логику жизни ему приходилось расплачиваться полной мерой, и самой тяжёлой расплатой стало отчуждение детей.
               
                14
   
             Прошёл двадцать пятый съезд партии. Решения съезда вновь предали силы Агроновскому, позволили вселить надежду, что работа над новыми дозаторами будет успешно завершена. Читая, опубликованные в газетах материалы съезда, Савелий нашёл в них такие места, которые стали основой для дачи отпора своим оппонентам. Ещё бы! Некоторые строки из газеты он даже себе выписал, особенно такие:
...."необходимость создания в каждом коллективе атмосферы дружной работы и творческого поиска". И ещё:
..."сокращать длительность производственных циклов путём перехода на совмещённые и непрерывные процессы". А ведь новые дозаторы позволяли действительно совмещать процессы дозирования и транспортировки сыпучих материалов. И в самом деле, работа в этом направлении после съезда несколько оживилась. Гаронов рекомендовал, чтобы эта работа вошла в коллективный договор по условиям труда на 1976 год. После того, как Агроновский побывал на приёме у Якорёва, тот на этот раз действительно "толкнул" работу по новым дозаторам. Состоялось вновь совещание в доменном цехе, которым руководил Якорёв, уже будучи главным инженером комбината. На этом совещании был утверждён новый график внедрения дозаторов. Наконец все чертежи были выполнены проектным отделом и отпечатаны. Чертежи Агроновский взял домой и сам укомплектовал заказ на изготовление деталей, так как на работе это сделать было невозможно. Корзун начал сразу же "прижимать" его: "Ты отвлекаешься  от основной работы!"
 Главный механик комбината, наконец - то, согласился с тем, что изготовление механической части дозаторов необходимо осуществить на Магнитогорском металлургическом комбинате. Правда в начале он предлагал использовать для решения этой задачи ...дозаторы коксохимического производства, но Агроновский и конструкторы доказали ошибочность такого подхода. Теперь Савелий начал добиваться, чтобы заказ на изготовлении конструкций дозаторов попал в его лабораторию. В заказе числилось 6 комплектов. Савелию очень хотелось, чтобы оборка осуществлялась в цехе механизации, который находился в подчинении его лаборатории, но для этого необходимо было, чтобы сборка дозаторов вошла в план работы лаборатории. И всё же он понимал, что осуществить его желание будет неимоверно тяжело. Он не забывал политику "соски" -как назвал это нагло Вилер, зная, что имеет дело с простым рабочим, у которого за спиной никого нет. Попробовал бы он сказать это Якорёву! Политика проволочек, запаздывания с проектом, порой убеждали Агроновского в том, что необходимо всё-таки отправить материалы в Москву, в соответствующие инстанции. Ведь он очень верил в справедливость и ...силу Советской власти, с центром которой он всегда отожествлял Москву! Как бы то ни было, но факт оставался фактом: после съезда работа оживилась. Большую помощь ему оказал Кубасов, который работал к этому времени в отделе техинформации комбината. Агроновскому объяснили, что вторая доменная печь  готовится к реконструкции, поэтому изготовление механической части дозаторов выполнить непросто. Корзун привёл Агроновскому свой довод, почему лаборатория не может заниматься этой работой:
 -Мы ведь лаборатория механизации, а дозатор-это технологическое оборудование.
 -Но ведь дозатор не только улучшит технологию, но и серьёзно облегчит условия труда. Раньше ты ведь меня поддерживал!
 -Если ты упростишь шихтоподачу, выполнив совмещённую схему подачи добавок и агломерата по единому тракту, я согласен с тобой. В противном случае –нет, новый дозатор не простая штука, даже если он у вас получится.
Принимая участие в других работах, которые выполняла лаборатория, Агроновский не мог не видеть, что эти работы куда сложнее и дороже, чем работа над новыми дозаторами для доменного цеха, да и выполнялись эти работы  очень медленно и не всегда эффективно. В третьем мартеновском цехе внедряли бункерные автоматические дозаторы для раскисления стали, а во втором –шиберную разливку и установку для ремонта ковшей жидкой самотвердеющей смесью,(жсс).Это были очень дорогие и тяжёлые работы, длившиеся по нескольку лет. На них был затрачен уже не один миллион рублей, а отдачи пока что не было. Ожидалось улучшение качества стали и облегчение труда рабочих. И, действительно, налицо был факт облегчения труда разливщиков стали, но каждый затвор, изготовленный на КАМАЗе, комбинат покупал и доводил до  кондиции у себя. Стоимость одного затвора равнялась стоимости автомобиля  "Москвич". Шиберная разливка стали требовала гидравлику и специальное помещение для ремонта шиберных затворов со своим штатом работников -довольно хлопотливое хозяйство. Однако на это шли, так как на Якорева "давили" сверху, из министерства. Это и явилось основной причиной энергичной работы лаборатории механизации в этом направлении. А в лаборатории автоматизации Гаранский сообщил Агроновскому, что заместитель начальника лаборатории Вайсгорн должен ехать на “межзаводскую школу” по обмену опытом автоматизации дозирования сыпучих материалов. Агроновский, Георгиев и Кубасов подготовили для него материалы: чертежи, схемы. То, что ленточный порционный дозатор выходил ни всесоюзную “трибуну”, могло помочь в его внедрении. В то же время после критики Корзуна Агроновский понял, что новый дозатор начинает морально стареть -ведь от возникновения идеи до проектирования прошло около шести лет. Аппаратура была громоздкой, механическая часть несовершенна. В период  проектирования Агроновский регулярно посещал конструктора, выполнявшего чертежи ленточного порционного дозатора. Совместно они обсуждали ряд моментов по доводке ряда узлов дозатора до оптимального варианта. Здесь произошла ошибка, которую допустили работники лаборатории автоматизации, едва не погубившая идею. Они настаивали, чтобы вместо двух датчиков был установлен один. Критика Корзуна помогла Агроновскому разобраться в этом и даже пойти дальше, увлекая и Корзуна, который сам проработал свои варианты исполнения механической конструкции дозатора. Однако эти варианты оказались неудачными. В конце концов, Корзун заявил Агроновскому:
-Идея неплохая, но реализуется неправильно. Вы где-то дали маху.
 ...В конце октября в газете “Магнитогорский металл” появилась статья заместителя начальника планово-экономического отдела комбината, в которой он подвёл итоги работы комбината и осветил ближайшие перспективы его развития. Наряду с предстоящей реконструкцией нескольких доменных печей в ближайшие годы необходимо было уменьшить процент серы в чугуне до 0,615%. Однако трудности с сырьём будут продолжаться, не снизится себестоимость чугуна. Финансирование улучшения условий труда увеличится вдвое только к....1990 году. Значительная часть прироста металла должна быть получена за счёт организационно-технических мероприятий, без ввода новых мощностей. Таким образом, весь упор делался на модернизацию и реконструкцию оборудования.
...В этих условиях отдел механизации комбината продолжал работать, пользуясь своими проверенными методами. Если идея исходила от конструкторов своего отдела, то лаборатория выполняла предварительную проработку, а если идею предлагал проектный отдел комбината, то никаких технических решений здесь старались не давать. Занимались укомплектовкой оборудования и осуществляли контроль над изготовлением деталей и узлов в процессе их изготовления. Практически инженеры лаборатории работали ещё и “доставалами,” грузчиками, слесарями. Причиной такого метода работы заключалась в том, что ввиду несвоевременной проработки и комплектования заказов на оборудование, метод “штурмовщины” был здесь обычным. Вдобавок имела место нечёткая связь с цехами - исполнителями заказов и совсем плохая связь с цехами - заказчиками. Цех-заказчик имел тенденцию к внедрению  ...своих рацпредложений. Это стало весьма доходной статьёй для многих, в том числе и для тех, кто ...не мог или не хотел творчески работать. Была бы власть, а эффективные или неэффективные предложения, будут ли они жить или погибнут "на корню" - это уже для них было делом десятым. Ведь никто не возмещал такие убытки государству. Налицо были конкурирующие фирмы: ГИПРОМЕЗ, проектный отдел комбината, конструкторский отдел механизации, центральная заводская лаборатория и так далее. Отдельные лица конкурировали между собой, но беда была не в самой конкуренции. Ведь это слово, широко используемое зарубежными фирмами, можно заменить словом состязание, соперничество, или, наконец, соревнование. Беда была в том, что это "соревнование" было поставлено  так, что мешало техническому прогрессу.  “Липа” могла пройти, а дельное предложение” мариновалось” долгие годы. Дорогостоящие малоэффективные работы зачастую энергично пробивали себе дорогу, и, наоборот, не дорогостоящие, выгодные работы порой двигались со скоростью черепахи. Всё зависело от того, кто автор и откуда "дует ветер."
...Новые дозаторы решили испытать вторично, мотивируя тем, что "идея не проверена до конца". Это испытание решили повторить на той же пятой печи. "Ну что ж - думал Агроновский - в принципе такая проверка делу теперь не помешает. Всё хорошо в своё время - лишь бы цех не занимался злонамеренной проволочкой. Тем более, что по дозатору появились новые технические решения."
Появление новых решений требовало значительных переделок в проекте, поэтому решили проект не трогать, чтобы не задерживать работу. Все изменения необходимо было вносит на ходу-заказ ещё не был разослан по цехам. То, что возникла необходимость изменений в узлах дозатора, было неудивительно: ведь прошло около семи лет с начала этой работы - срок достаточный, чтобы дозатор устарел, ещё не будучи в работе.
               
               
                15
   
              Вторую доменную печь остановили на ремонт с реконструкцией. В результате ремонта печь должна была увеличиться в обьёме. Выступивший на страницах газеты "Магнитогорский металл" Курков утверждал:
-"Эта печь будет выполнена по последнему слову техники".
 Действительно, на этой печи постарались внедрить немало новинок, в том числе и перенос помещения управления печью на значительное расстояние от воздухонагревателей - учли печальный опыт седьмой печи. При ремонте не обошлось и без неприятностей: упал один из башенных кранов. К счастью обошлось без жертв. Причиной явилось то, что машинист этого крана поднял груз, вес которого был неизвестен - видимо превышал пределы допускаемого. На этой печи установили мощную вентиляцию. Пол отношению к прежней она была увеличена в семь раз. Ремонт пятой печи перенесли на 1977год. При этом руководство цеха пообещало, наконец, внести в дефектную дополнительную ведомость по ремонту этой печи изготовление механического оборудования дозаторов. Агроновский исправил недостатки заказа на изготовление металлоконструкций дозаторов, прежде, чем заказ пошёл в работу по цехам. Детали заказывали, исходя не только из требований проекта, но и в связи с изменениями, которые вносились на ходу.
 ...На состоявшемся в доменном цехе техническом совете по вопросу модернизации оборудования и механизации труда присутствовали Корзун с Агроновским. Доменщики вновь пообещали поддержать Агроновского и оживить работу по внедрению дозаторов. Начальник цеха Курков занимался ремонтом второй печи, так как имел в этом большой опыт, и его замещал Вешняков, который заявил Агроновскому прямо:
-Я знаю, что работа над новыми дозаторами велась медленно и плохо, но теперь всё-таки мы это дело ускорим.
 -Пока дело идёт неплохо, а там посмотрим.
  Но в дальнейшем Агроновский понял, что этот его "реверанс" в сторону доменного цеха явился необоснованным. Несмотря на то, что механическая часть в деталях была выполнена, собирать дозаторы в цехе отказались. Помощник начальника цеха мотивировал это, как он считал, объективными причинами: на первом месте у цеха-заказы по ремонтам печей, а без новой техники пока можно  обойтись. Корзун стал разъяснять Агроновскому отдельные слабые стороны дозаторов и одновременно -ситуацию на комбинате и в службе управления главного механика. Агроновский с интересом узнавал многое, что до этого было ему неизвестно. Задал вопрос Корзуну:
 Виктор Ефимович, почему бы тебе ни проявить инициативу в том, чтобы взять дозатор для изготовления в цехе механизации?
 -Нет, Савелий, я сам этого не могу сделать. Вот если начальник отдела механизации возьмёт на себя-пожалуйста.
 Агроновскому нечего было возразить. Официально Корзун был прав.
В любом новом деле существует доля риска, и Корзун не хотел рисковать. Была, по его словам, ещё одна причина настороженного отношения Корзуна к этой работе:
-Мне сейчас в доменном цехе трудно. Никто со мной не считается. Раньше без меня не утверждался ни один план по работе бригады механизации в цехе. Сейчас же эта бригада сама по себе, а я сам по себе.
-Но ведь в нашей лаборатории работы по мартеновскому цеху топчутся на месте. Нам нужно работать более эффективно.
-Да, здесь ты прав: идут споры по отработке вариантов и перекомпановке, причём по шиберной разливке стали появился большой тормоз - ВНИИПТИМАШ отказался заключить договор на поставку шиберных затворов после того, как изучил расчёт экономической эффективности шиберной разливки и сделал вывод об экономической нецелесообразности этого новшества.
 ...После такого разъяснения Корзуна Савелий задумался. "Действительно, необходимо быть осторожным  с техническими решениями и уметь прогнозировать без серьёзных ошибок экономику этих решений".
 Вопросы модернизации оборудования должны были решаться в тесной увязке с планом реконструкции комбината, который был утверждён министерством. Ведь кроме коренной реконструкции доменных печей на комбинате должен  был быть построен один кислородно-конверторный цех. Но до сих пор вопрос шихтоподачи к доменным печам не был ясен.
 ....Очень некстати возник конфликт между Агроновским и Гаранским. Гаранский выразил недовольство:
Изменяя на ходу проект дозаторов, ты, Савелий, создаёшь впечатление неуверенности в своих решениях.
-Саша, мы делаем впервые по Союзу такую работу и с "кондачка" её можно “запороть”. Не наша вина, что так долго делаем её. Но ведь то, что было допустимо вчера, сегодня уже нас не может устраивать. Приходится на ходу решать некоторые вопросы. Ты должен понимать, что мне особенно нелегко. Вот вы -специалисты лаборатории автоматизации, работая над дозатором, многое меняете из того, что при первом испытании вас устраивало. Сейчас вы добиваетесь получения новых приборов.
-Правильно, мы уже начинаем получать их.
-Вы работаете над дозатором согласно своей профессии, у меня по  - иному. Ведь я не только принимаю участие в этой работе как металлург, но и как механик, порою даже вам помогаю по автоматике. Согласись. Что это ставит меня в очень трудное положение. Ведь у нас в творческой бригаде нет инженера-механика.
-Конечно, это так, но ты должен с руководством цеха найти общий язык.
-С этим у меня плохо. Помнишь, как мы мучились с барабанами для дозаторов? Цех металлоконструкций потребовал трубу наружным диаметром 425мм. и внутренним 396мм., которых у них не оказалось. Как реагировали доменщики? Предоставили это дело мне. А помещение для станции управления дозаторами? Ещё и не приступили к его оборудованию. И здесь виновата ваша служба: ведь проект на реконструкцию старого помещения ещё не готов, а доменному цеху нужен проект для того, чтобы приступить к работе.
-Но Вишняков и Белогорский "заткнули уши" - как будто это их не касается. Как обычно, они всё подписывают и...забывают об этом. Контроля принятых решений со стороны цеха нет.
-В общем, так, Саша, как бы там ни было, доменщики строительную часть реконструкции помещения КИП закончат, а вы ускорьте выдачу проекта на электрооборудование.
...Теперь Агроновский оказался перед фактом  предстоящей механосборки сборки  дозаторов. Савелий понимал, что ему нужен механик, который помог бы грамотно выполнить эту работу. Да и место сборки ещё было неизвестно. Выход нашёлся. Руководить сборкой взялся бригадир слесарей - монтажников строительно-монтажного управлениями Марнин, которого Савелий знал, ешё работая от лаборатории в мартеновском цехе, а его начальник предоставил место для сборки: гараж этого управления. Началась отладка узлов. Не сразу  пришел Агроновский к определённым решениям по исправлению недостатков проекта. Дело заключалось в том, что конструктор, который работал над проектом, не имел практики проектирования весовых транспортёров. Возникли вопросы по установке дозаторов, устранению просыпей, а также много других. Савелию приходилось день и ночь думать, искать, перечитывать “горы” технической литературы и затем выдавать решения. В то же время Низовцев съездил в командировку за тензодатчиками. Агроновский обрадовался - думал, что эти датчики приобретают для ленточных порционных дозаторов. Но он ошибся. Цех пошёл по другому пути:
эти датчики предназначались для бункерных дозаторов девятой и десятой печей большого объёма. При этом был заключён договор с двумя заводами. Всё это было сделано быстро и чётко. Таким образом, цех, пошёл по пути устранения рычажных весов, взамен которых намечалось установить безрычажную систему взвешивания при помощи тензометрических датчиков. В результате увеличилась ёмкость воронка -весов и осуществлялась полная автоматизация дозирования. Тем самым цех сам пошёл по пути реконструкции старых дозаторов, но не по тому пути, который предлагали Агроновский с товарищами из лаборатории автоматизации. Ведь они предлагали отказаться не только от громоздкой весовой системы, но и от весовых воронок. Руководство доменного цеха решило весовые воронки оставить. Рисковать не стали -уж слишком смелым и даже авантюрным казалось для него предложение Агроновского. Савелий был уверен в том, что работа по весовому дозированию, которой занимался он со своими товарищами из лаборатории автоматизации, помогла уже в таком важном вопросе, как замена громоздких рычажных весов у весовых воронок добавок на тензодатчики. А электрики цеха – Хорулин и Мешков заменили контактные датчики  главных воронка – весов, на бесконтактные, заимствовав эту идею из автоматической схемы нового дозатора. Так что Агроновский  со своими творческими товарищами подтолкнули электриков цеха к техническим новшествам в направлении весового дозирования. Но теперь и Корзун не замедлил  “кинуть камень”:
-Ваша работа-бред, вы идёте против законов природы. ....Низовцев посоветовал Савелию взять отпуск, заверив его, что подготовка к внедрению дозаторов будет идти нормально. Савелий так и сделал: уехал отдыхать в санаторий “Еловое”.Когда он возвратился, то убедился, что помещение станции управления строили полным ходом, но сборка механоконструкций почти не сдвинулась с места. В лаборатории автоматизации он выяснил, что плохо обстоит дело с приобретением тензодатчиков. Выяснив, что датчики имеются с избытком в лаборатории автоматизации Челябинского металлургического завода, Савелий вызвался их привезти. Несмотря на то, что до конца отпуска ему оставалось отдыхать ещё неделю, оформил командировку и поехал за датчиками на этот завод. Датчики он привёз.  В Челябинск он поехал не только  из-за датчиков,  но и для встречи с  женщиной, которую встретил в санатории, и которая ему показалась той , мимо которой просто так пройти нельзя. У него даже возникло намерение порвать с Еленой и сойтись с этой женщиной. Майя - так звали его новую подругу -работала инженером на радиозаводе. Жила одна с матерью в двухкомнатной квартире. Вместе с ней Савелий ходил на завод договариваться насчёт тензодатчиков. Она хорошо знала Челябинск. Ну что ж, эти дни были отдушиной в его, как он считал, “серой и беспросветной” жизни. И всё же уйти из семьи окончательно он в этот момент не мог решиться. Ведь пока его всё ещё удерживали дети, да и работа над дозатором требовала его присутствие в Магнитогорске – ведь возможный уход из семьи он связывал с выездом из этого города.
...Когда Агроновский вышел на работу, Низовцев заявил ему:
-Нужно чётко отработать на двух дозаторах и проверить идею до конца, а там посмотрим, если не пойдёт - порежем на металлолом. Так и сделали: проектировали 10 дозаторов, изготовили 6, а установить решили 2, считая это очередным испытанием. Цех всё-таки пошёл на сворачивание этой работы: медленно и верно. "Капризничать" Агроновский не стал, так как даже два дозатора пустить в работу было нелегко. В цехе к этой работе вновь отнеслись пассивно - умно и упорно. Отказывались до самого последнего дня собирать дозаторы, как заказчики никакой работы не вели: не контролировали ход изготовления деталей и узлов. Те узлы и детали, которые поступали в цех, сваливали где попало, или даже на станции ”Отвальная”, где хранилось резервное оборудование, (авось когда- нибудь понадобится ). Агроновский очень надеялся па помощь Ивана Кубасова -раннее он немало помогал Савелию в этой работе. Иван обещал проинформировать его по ленточным дозаторам западногерманской фирмы “Карл Шенк”, которая считалась по тому времени ведущей, мог подключить народный контроль к работе над дозаторами, и, наконец, опубликовать статью в газете, в защиту этого новшества.
На этот раз Кубасов не помог ему, несмотря на то, что Савелий очень надеялся на его помощь. Ведь у него в руках была значительная информация, да и на Вешнякова он мог повлиять, так как они были друзья. Ну что ж,у Кубасова, видимо, были свои причины на это. Агроновский никогда не забывал, что если Иван стал бы слишком рьяно помогать ему, то мог бы навлечь на себя гнев руководства доменного цеха, а возможно и комбината. Теперь у Ивана подрастал сын, ему хватало теперь семейных забот, и рисковать своим служебным положением возможно не стоило.
     . . . Наконец, приехал из командировки  по обмену опытом дозирования сыпучих материалов Вайсгорн. Оказалось, что он привёз плохие вести. На всесоюзной школе он доложил о работе, которая проводилась на Магнитогорском металлургическое комбинате. Там ему сказали:
-Возможно для условий пятой печи вашего комбината это выгодно, но в принципе ленточное порционные дозаторы хуже, чем воронка -весы.
    С этого момента Вайсгорн стал яростным противником самой идеи. Незамедлительно начались его отрицательные действия по отношению к этой работе. Не разрешил Гаранскому проводить в лаборатории автоматизации стендовые испытания дозаторов, убрал Георгиева из этой лаборатории. Агроновскому сказал:
-Ваша работа ”топорная”, вот дозаторы западногерманской фирмы ”Карл Шенк”- это да!
...Теперь вместо Георгиева  эту работу от его лаборатории стали выполнять Володя Филипович - сын заведующего кафедрой чугуна Филиповича, и Лева Вальгис -электрослесарь. Володя только недавно окончил институт.
   В марте 1977года ремонт пятой печи был закончен, однако новые дозаторы ещё не были собраны. Агроновский установил связь с работниками весового учаотка КИП. Мастер этого участка Велавин оказал помощь в изменении конструкции узла установки датчиков. В конце ремонта руководство доменного цеха неожиданно взяло Агроновского "за горло":
“Давай дозатор”- требовали они, в то же время рабочих не давали на это до самого конца ремонта. Заявляли: "Делать всё строго по проекту, таким образом, мешая на ходу исправлять недостатки проекта. Редуктор и двигатель первого дозатора выдали непроектные. Даже Гаронов сказал с насмешкой Агроновскому: "Эх ты, плохо "толкал" дозатор!" Но самого Агроновского всё же освобождали от других работ для занятия дозаторами. Савелию приходилось работать самому, ворочая  ломом, но к этому он давно привык – такой удел многих,  кто занимался рационализацией. Хуже было то, что необходимость сварочных и автогенных работ заставляла его буквально вымаливать сварщика или резчика. Весь апрель шла сборка и прокрутка первого дозатора в гараже, однако в связи с трудностью в изготовлении резиновой ленты на это ушёл ещё один месяц. Здесь же, в гараже была собрана и проверена схема автоматики дозатора. В конце мая первый дозатор установили на пятой печи. В этот момент Марнина отозвали, и Агроновский приступил к наладке механической части дозатора совместно с Виктором Селивановым-слесарем высокой квалификации.
               
                16 
       
             Началась прокрутка дозаторов, но настроение у Агроновского было подавленное-он считал, что его вольно или невольно толкают к неудаче. А Корзун вдруг заявил:
-Мне не нужны такие работники, как ты. Прекрати работу над дозатором, и ...ищи себе работу сам, причём такую работу, чтобы нам подходила(?).
 -Как это "ищи себе работу сам"?
 -Я не доволен тем, что твоя голова занята одними дозаторами. И это, очевидно, надолго. Ты поступил к нам с одной целью: внедрить дозатор.
 -Но, Виктор Ефимович, когда ты предлагал свой вариант исполнения дозатора, (а такое было, ты не станешь отрицать),то ясно мне обещал, что в случае принятия этого варианта, лаборатория включит эту работу в свой план и направит дозатор на сборку в цех механизации. Ты же сам понял, почему нельзя было принять этот вариант: уж слишком он был ”авантюрный”, да и усложнил бы работу, которая и без того ведётся еле-еле. ...Этого "шеф" ему простить не смог, хоть и старался Савелий всеми силами "втащить его в "соавторство". Корзун хотел  въехать в соавторство “на белом коне,”со своей идеей, а это у него не получалось в принципиальных вопросах. Агроновского он винил напрасно, так как другие работы Савелий выполнял весьма добросовестно. Еще в первые же дни его работы в лаборатории, с ним произошёл забавный и поучительный случай.
Начальник отдела механизации с группой инженеров лаборатории направились на шихтовый двор первого мартеновского цеха. Дело было в том, что оттуда поступил звонок главному инженеру комбината с жалобой на отдел механизации, который направил в цех для очистки шихтового двора “неисправный экскаватор”. Отправляясь в мартеновский цех, Корзун взял с собой и Агроновского, который вначале не понимал, для какой цели его берут о собой.
-Виктор Ефимович, я ведь в экскаваторах не разбираюсь, зачем я должен с вами идти?
-От тебя не потребуется специальных знаний, необходимо только записать замечания, которые тебе передаст машинист экскаватора.
 ...В кабинете начальника шихтового двора Агроновский дождался прихода машиниста, который оказался совсем молодым пареньком. Спросил его:
-В чём проявились отказы в работе экскаватора?
-Отказ один: не работает тормоз, а площадка, на которой стоит экскаватор, наклонная.
-Ты меня извини - я не специалист по экскаваторам, но хотелось бы самому убедиться в этом.
-Идёмте, я вам покажу.
Савелия толкнуло к этому простое любопытство и ...привычка анализировать всё самому. Подойдя к экскаватору, Агроновский сказал машинисту:
-Ну-ка садись в кабину и пытайся тормозить, а я полезу под экскаватор. Подстелив телогрейку, Савелий полез под машину. Оказалось, что непосредственное торможение осуществлялось просто: за счёт храпового останова, где храповик при этом упирался в зуб шестерни. И здесь Савелий заметил, что упора не происходило, так как шестерня вращалась не навстречу храповику как это положено для торможения, а в сторону наклона храповика. Савелий поднялся из-под машины.
-В одну сторону у тебя торможение не происходит, но в другую вполне возможно. Послушай, возможно, ты неправильно развернул кабину на платформе? Машинист развернул кабину и .....торможение получилось
-Ну, так как, есть неисправности у экскаватора, или их нет?
-Да нет, всё нормально.
-Идем к начальнику шихтового двора.
...У начальника шихтового двора машинист подтвердил, что экскаватор исправен.
Возвращался в лабораторию Савелий в отличном настроении. “Надо же, машинист не разобрался, где у экскаватора перед, а где зад!”
 ...Начальник отдела механизации разговаривал с главным инженером, когда увидел в кабинете улыбающегося Агроновского.
-Всё в порядке, скажите главному инженеру, что сигнал из мартеновского цеха оказался неверен. Экскаватор исправный. И добавил, смеясь:
-Произошло, как в анекдоте: машинист перепутал, где у экскаватора зад, а где - перед.
Теперь Савелий убедился, что права пословица: "Не так страшен чёрт, как его рисуют". Нужно только пощупать всё своими руками, самому до всего докапываться.
...Филипович с Вальгисом произвели отладку весовой системы дозаторов. Вальгис шутил:
-Были бы весы, а дозатор получится!
В самый разгар наладочных работ сюда пришли члены профкома комбината по охране труда и мастер пятой печи Гарпёнкин. Агроновский продемонстрировал им момент обеспыливания при дозировании окатышей. Он подавал через сопло, установленное по ходу транспортёра, сжатый воздух и сыпал в жёлоб дозатора лопатой...пыль. Эффект был явный -ни грамма пыли из жёлоба не выбивало, пыль уносило в пылеуловитель. Присутствовавшим это понравилось. Работая с товарищами по наладке дозаторов, Агроновский увидел подошедшего Куркова.
-Для чего ты пригласил представителей профкома? Ты оказывается "жалобщик!"
-А что здесь плохого? Товарищи увидели своими глазами, как ведутся работы по улучшению условий труда. Ведь в колдоговоре дозаторы проходят именно по этой мотивировке.
    Наладка дозаторов затянулась. В августе нужно было уже провести последние испытания и сдать дозаторы в опытно-промышленную эксплуатацию. В связи с тем, что на десятой печи установили весовые воронки на тензодатчиках, исключив громоздкую рычажную весовую систему, цех посетили Гаронов, Вайсгорн, Корзун и заместитель главного инженера комбината по новой технике Сурдов. Но сначала они зашли на пятую печь, где были установлены новые дозаторы. Вайсгорн начал доказывать...абсурдность идеи, обливая грязью эту работу: механическая часть негодная, воронка -весы лучше и так далее. Корзун вторил ему: "Эту работу быстро не закончить, ей не видно конца!" Однако Сурдов смотрел на это несколько иначе:
 -Значит так: будем доводить испытание до конца, и только после этого поставим точку: внедрять, или нет. Корзуна он одёрнул:
 -Ваша лаборатория по пять лет делает работы, а эту работу, чтобы сделали быстро.
Сурдов обратил внимание на эффект обеспыливания в районе новых дозаторов, и затем все пошли на десятую печь, где убедились, что там действительно условия обеспылпвапия намного хуже. И, тогда он дал команду: подготовить график испытания дозаторов на пятой печи и мероприятия по доводке до конца механической и электрической части дозаторов. Конечно, график был к тому времени готов. Составили его Агроновский с работниками лаборатории автоматизации. Нужно было, чтобы график подписал ...Корзун и утвердил главный инженер комбината. ...Агроновский понимал, что сорвать испытание дозаторов руководство доменного цеха не сможет, но его результаты могут извратить. Курков не преминул  вставить:
 -Это дело известное и верное, но ...не вижу надобности в этом.
По его “практическому вкладу” было видно, что он недоброжелателен к этой работе, как и раньше. Ни разу не дал чёткого указания и, тем более, не контролировал исполнение. Мало того, переносил вопрос о деле на вопрос о взаимоотношениях с Агроновским,(ты берёшся за многое сразу, ты – “жалобщик” и так далее). Мехслужба тонко чувствовала "пульс" руководства. Между тем, все подписи на документах Курков исправно ставил. Агроновский понимал, что Курков был главным тормозом в его работе над дозатором. В вопросе "надо - не надо" - решение дадут испытания, но чтобы испытать, нужно изготовить и отладить дозатор, нужны возможности, которые Курков всеми доступными ему средствами укорачивал. Совсем свернуть эту работу он не мог - руководство комбината периодически подталкивало его. Помощник начальника цеха по оборудованию до последнего момента оказывал сопротивление, а затем, видя, что остановить работу нельзя, начал подходить к ней упрощенчески, что могло привести к неудаче: “То не надо, это не надо,пойдёт и так”,  и так далее. Теперь же, по решению Сурдова эта работа была включена в план лаборатории механизации, как ни препятствовал этому Корзун.
И вновь у Якорёва состоялось совещание по вопросу пуска новых дозаторов. Первым взял слово Вайсгорн:               
 -Я могу здесь сказать только одно: это топорная работа - механическая часть никуда не годится.
  Вешняков вставил с места:
 -Самостоятельно мы эту работу выполнить не можем. Самим нам не под-силу. Корзун потвердил:
 -У нас нет людей.
Якорёв подвёл итог совещания:
 -Управление главного механика выделит целевым назначением бригаду. Был тут же составлен новый график по доводке дозаторов. На этом же совещании Агроновский собрал подписи на графике. Наладка дозаторов продолжалась. Однако в это же время замедлили свою работу специалисты из лаборатории автоматизации. Занялись работой на коксохимическом производстве.
Вальгис был отозван, и в доменном цехе остался работать один Филипович. Агроновокий попытался выяснить у Гаранского причину этого. Оказалось, что причин было две. Одной из них было отставание дозаторов по механическое части. Гаранский требовал, чтобы это отставание ликвидировали, иначе нельзя, по его   словам, эффективно отлаживать автоматическую схему. Другой причиной явились возникшие трудности на коксохимическом производстве в связи с наступившей зимой.  Чтобы оттянуть время, Гаранский потребовал безусловную готовность обеих дозаторов по механической части. Между тем в цехе, в связи с установкой пока не действующих дозаторов, оказались выведенными из строя три действующих бункера под окатыши. В связи с этим доменщики подняли шум. Дело дошло до Якорёва, и в результате все “стрелы” полетели в...Агроновского. Якорёв вызвал его к себе. Теперь это был не прежний Якорёв - доброжелательный и покладистый. Его лицо выражало гнев и ... безразличие к судьбе новых дозаторов.
 -Что ты там делаешь на домне? Почему три бункера не работают?   
 -Вы должны знать почему: медденно идут работы по дозаторам.
 -Ты бездельник! Иди и работай. Чтобы все бункера можно было использовать!
Агроновский ушёл, сжав свои нервы в комок - нужно было провести испытание дозаторов, и осложнять отношения с Якорёвым не имело смысла. Ведь как бы то ни было, но это он -Якорёв подталкивал работу по дозаторам, а в отношении остановленных бункеров во многом повинны были работники лаборатории автоматизации, замедлившие свою работу. А ведь в плане этой лаборатории было сдать в работу первый дозатор в сентябре, а второй
-в ноябре. Но трудности с доработкой мехчасти действительно мешали: редуктор первого дозатора дал течь, неудачно были вначале склеены стыки резиновых лент и т.д.   В отношении обеспыливания эффект подтвердился. Запылённость в районе новых дозаторов при их работе была только фоновая, т.е. общая, от окружающих источников пыли, которыми являлись действующие дозаторы старого типа. Это потвердили и сотрудники лаборатории цеха вентиляции, которые сделали официальные замеры концентрации пыли.
   Наконец новые дозаторы стали работать как питатели окатышей. Таким образом все три злополучных бункера стали использоваться в работе. Возникла необходимость подготовить инструкцию по технике безопасности и по эксплуатации новых дозаторов. Без этого дозаторы нельзя было сдавать в работу машинистам. Ведь к этому моменту на коксохимическом производстве произошёл несчастный случай: оторвало руку рабочему – её затянуло под барабан  ленточного транспортёра. Дозаторы необходимо было оградить и выполнить ряд других мероприятий. Наконец работники лаборатории автоматизации приступили к завершению электромонтажных работ для подготовки дозаторов к автоматической работе по программе шихтоподачи пятой печи. В этой работе принял участие и Агроновский, подготовив структурную схему ввода дозаторов в программу таким образом, чтобы они органически вписывались в неё. К концу года все эти работы были выполнены. Машинистам выдали бирки на право работы новыми дозаторами, и таким образом, эти дозаторы получили право на "жизнь" в доменном цехе. Корзун заявил Агроновскому:
-На тебя работает полкомбината. Ты приходишь в лабораторию только с одной мыслью в голове: "дозатор".
 -Но ведь эта работа у нас в плане.
-К твоему сведению, уже нет. Мы работы по механической части выполнили. Мехчасть работает нормально. Ведётся работа только по автоматике, поэтому эту работу уже исключили из плана  работы лаборатории.
 ...Новыми дозаторами заинтересовался Федулов, который к этому времени руководил лабораторией по автоматизации десятой печи с помощью эвм. Он явился в лабораторию автоматизации с вопросом:
 -Нельзя ли ускорить испытания? Если нужно, то я помогу .Ведь в этих дозаторах -единственный просвет для десятой печи. Только на снижении простоев можно получить экономию около 500 тысяч рублей.
...Действительно, после ремонта десятой печи и установки там воронка-весов
на тензодатчиках, положение создалось тяжёлое. Шихтоподача явно не успевала за работой печи, несмотря на то, что ёмкость весовых воронок была увеличена. Мастерам приходилось заранее загружать порцию материала на верх печи, порцию, намного большую проектной. Это вело к перегрузке оборудования верха печи и его преждевременному выходу из строя. Уже был потерян не один десяток тысяч тонн чугуна. Конечно, этому способствовали и другие причины, особенно качество кокса, но перегрузку оборудования верха печи нельзя было сбрасывать со счёта.
На этот раз доменный цех не выполнил соцобязательств - еле-еле справились с планом. Не помогла и реконструкция второй печи, а ведь на очереди стоял  ремонт  шестой печи. И вновь Агроновского охладило заявление Мазаенко:
-Необходимо сравнивать систему дозирования с помощью новых дозаторов с системой дозирования при помощи бункерных дозаторов, установленных на тензодатчиках. Мы и так знаем, что на пятой печи плохая шихтоподача.
Таким образом, Мазаенко требовал, чтобы результаты оценивалась только после ремонта шестой печи. Он видимо считал, что десятая печь не может быть примером для сравнения, так как там требуется от шихтоподачи значительно большая производительность, чем на шестой печи, объём которой намного меньше.
               


                17
   
                Перед началом  официальных испытаний дозаторов между Агроновским и работниками лаборатории автоматизации вновь возник конфликт. Использование Агроновского как "хадатая" привело к тому, что он, по его собственному мнению, стал "рабом  божьим" для этой лаборатории, работники которой возложили вою организацию подготовки и проведения испытания только на него. Агроновский видел, что они допускали серьёзные ошибки, а порой вообще работали неграмотно. Свои недостатки они старались скрывать под различным предлогом и никак не хотели сотрудничать с электриками и механиками доменного цеха. Гаранского устраивала та роль, которую взял на себя с самого начала Агроновский, будучи инициатором этой работы, но при этом он требовал, чтобы Савелий ...”не жаловался и не советовался ни с кем”.
"Вот так соавтор! - возмущался Савелий по поводу этих требований Гаранского -как же иначе я могу что-либо сделать, если с муками добиваюсь, чтобы мне давали рабочих. Цех никакого контроля не осуществлял, не проявлял инициативу, чтобы подтолкнуть работников лабораторий автоматизации и механизации к более активному участию в этой работе. До Савелия дошло и то, что в более высоких инстанциях Гаранский...поливал грязью и новые дозаторы и лично его. Нет, брат Гаранский, ты сам губишь дело! Георгиева убрал, переведя на другой участок работы. В цехе от этой лаборатории целый месяц работал один человек: либо Вальгис, либо Филипович, а это недопустимо при работе на щитах станции управления дозаторами по требованиям техники безопасности"
... Работа по наладке дозаторов затянулась. Испытание, проведенное в 1973 году, выявило только принципиальные вопросы. Теперь дозаторы необходимо было включить в число действующих агрегатов печи. Вальгис по указанию Гаранского начал привлекать  к своей работе Агроновского, который выполнял роль “сторожа”, включая и выключая автоматическую схему со щита станции управления. Это было недопустимо, так как он не имел соответствующей квалификационной группы электрика. Ясно было, что Гаранский пользовался тем, что Агроновский был автором идеи. Между тем Савелию приходилось заниматься и механической частью дозаторов -здесь хватало трудностей. Он считал, что должен участвовать в испытаниях, а не заниматься непосредственно наладкой электроавтоматической схемы, и здесь Корзун был прав, указывая Агроновскому на это. Вальгис, не имея инженерной подготовки, допускал целый ряд технических ошибок, подчас довольно серьёзных, которые следом выправлял молодой инженер Володя Филипович. К сожалению Вальгис игнорировал мнение Агроновского по ряду вопросов, в которых тот был более компентентным. Сам Вальгис со многими конфликтовал: и с Корзуном, и с электриками цеха, и с механиками. Дело порой доходило до оскорблений.               
Это мешало делу. Срывались сроки, нарушались графики, которые Вальгис сам же составлял совместно с Агроновским. До самого последнего момента Гаранский с Вальгисом говорили Агроновокому:
 -Мы ещё сами не верим новому дозатору. "И это говорили его соавторы! Что можно было ожидать от других?" -возмущался Савелий. Вальгис как-то даже сказал:
-Я могу похоронить эту работу. Скажу, что дозатор не будет работать и почему.
...С такими людьми Агроновскому приходилось творчески работать. Что и говорить: компания соавторов была, мягко выражаясь, не очень дружной. Агроновский считал это предательством. Он  решил обратиться к новому начальнику центральной лаборатории автоматизации - Семёркину, дабы тот как-то повлиял на работу группы Гаранского. Семёркин высказал уверенно, что работа по внедрению ленточных порционных дозаторов не является для них сложной. По его словам лаборатория автоматизации выполняла работы на порядок выше.
 ...Гаранский потребовал от Агроновского свести к минимуму число соавторов рацпредложения на дозатор:
-Мы хотим подать заявку на изобретение, и число соавторов должно соответствовать его числу в рацпредложении. Однако Агроновский с ним не согласился:
-Людей, которые внесли творческий вклад в рацпредложение, выбрасывать нельзя. Рацпредложение не трогайте, а заявку на предполагаемое изобретение с теми, кого найдёте нужным, тем более, что оно касается автоматической схемы управлением дозаторами. ...Савелий часто задумывался: почему Гаранский в последнее время охладел к их совместной работе? Выводы сделать было не очень сложно. Основной причиной явилось то, что противниками идеи были Вайсгорн и ...сам доменный цех в лице руководства. Немаловажную роль сыграло отсутствие полномочий у Агроновского. Будучи "ходатаем" от лаборатории автоматизации, он фактически оставался рядовым инженером -рабочим, "командиром без войск". Когда же Гаранского и Вальгиса наградили медалями за работу на коксохимическом производстве, они стали ещё более отвлекаться от работы в доменном цехе. По мнению других работников этой лаборатории, Гаранский дал большие права Вальгису, несмотря на то, что тот был всего лишь электрослесарь. Их панибратство приносило ущерб делу и всему коллективу. Вклад других работников лаборатории игнорировался, несмотря на то, что помогали они Гаранскому по самым сложным вопросам. Многие считали, что у Вальгиса метод работы таков: "нацепит перёмычки –“сопли”, и  когда сам в них запутается, обвиняет кого угодно, ...только не себя, разводя вокруг грязь" Даже Корзун заметил, что дозатор нужен лаборатории автоматизации и особенно Гаранскому чуть меньше, чем ему - Корзуну, который не является соавтором. Удивил Агроновского Георгиев, который, отойдя от этой работы, сказал Агроновскому:
-Главным тормозом в работе над новыми дозаторами является ...сам Агроновский, отсутствием авторитета у своего руководства и жалобами на работников лаборатории автоматизации.
-Ты имеешь в виду мой визит к Семёркину?
Да, это и многое другое. Кроме того, у тебя, Савелий маловато выдержки.
 Ну что ж, возможно в чём-то Георгиев был прав. Агроновский действовал так, как мог – его положение в роли куратора новых дозаторов было тяжёлым.
Подошёл момент, когда дозаторы начали работать не только как питатели. Машинисты научились выдавать ими порции окатышей по программе.
...Агроновский решил продемонстрировать официально результаты работы, хоть Вальгис и не одобрял этих действий. По его словам, демонстрировать результаты было рано. Довод Агроновского был один: если сейчас хоть частично не продемонстрировать работу дозатора, отношение руководства доменного цеха станет совсем наплевательским, и дозатор погибнет. Тянуть дальше было нельзя.
...В начале смены Агроновский с Филиповичем набрали несколько весовых доз окатышей по одной тонне. Результат был неплохой. Затем пришел Низовцев, которого пригласили проверить работу дозатора. В присутствии многих работников загрузки Низовцеву продемонстрировали подряд набор нескольких доз по одной тонне. Показания счётчика дозатора совпали с показаниями воронка - весов, куда загружались весовые порции. Низовцев был доволен:
-Добро, сообщу начальнику цеха, что все в порядке. Узнав о том, что Агроновский с Филиповичем успешно демонстрировали работу дозаторов, Гаранский с Вальгисом явились в цех и взялись за окончательную проверку работы дозаторов. Выбрали целый бункер окатышей –100 тонн. Погрешность оказалась небольшой. Это был успех. Гаранский воскликнул с удовлетворением:
-Все идём в ресторан обмывать дозаторы!
  Теперь возникла новая задача: ввести дозаторы в опытно-промышленную эксплуатацию.
               
                18
    
             Работая в лаборатории механизации, Савелий увидел весь металлургический комбинат, во всём его величии, многообразии, увидел и его "узкие" места. Бывая по поручению лаборатории в различных цехах, принимая участие в разработке технических решений, он по настоящему начинал понимать, как далеко вперёд ушла техника от того самого 1949 года, когда Савелий пятнадцатилетним пареньком пришел на производство, не имея даже паспорта. Задумываясь, порой, над теми причинами, которые его толкали к творческой работе, Савелий возвращался вновь и вновь к ранним годам своей юности и даже детства.
      Он всегда чем-то увлекался. Как и многие дети тех лет, коллекционировал ...фантики от конфет, где-то в четвёртом классе увлекался коллекционированием марок, а в седьмом классе начал собирать камни, которые считал  драгоценными". Вместе со своим другом-Геной Ситневым мечтал стать геологом. Жизнь распорядилась иначе. После окончания семи классов Гена поступил в машиностроительный техникум, так как в Златоусте, где они жили, геологического техникума не было, а семья Савелия вскоре переехала в город Верхний Уфалей, где реальность властно продиктовала свои законы. Семья жила более, чем скромно, и Савелий поступил работать учеником слесаря в мехмастерскую доменного цеха. Для него началась трудная, но по -  своему интересная жизнь. Работая в механической  мастерской, Савелий не бросил учёбу: поступил учиться в восьмой класс вечерней школы.
...Мастерская встретила его шумом - все токарные станки имели привод от общей трансмиссии при помощи ремённой передачи. В то время на механическом заводе только-только начали появляться станки с индивидуальным приводом. При необходимости изменить обороты шпинделя токарь с помощью шеста умело перебрасывал ремень с одного шкива на другой. Савелия прикрепили к опытному слесарю -лекальщику. Это был первый учитель Савелия на производстве, которого он запомнил на всю жизнь. Запомнил Савелий даже его фамилию, имя и отчество: Головчанский Иван Поликарпович. Здесь Савелий по-настоящему узнал напильник, зубило, молоток...Горячо взялся осваивать профессию слесаря, даже слишком горячо. Часто попадал по руке молотком, а однажды вывернул ноготь указательного пальца левой руки - палец попал между рукояткой тисков и втулкой, в которой  поворачивалась эта рукоятка. Одной рукой Савелий крутил рукоятку, а другую руку сунул пальцем под неё. Никакого бюллетеня он тогда не брал. Рабочие посмеивались над его неопытностью. "Поликарпыч"
учил его работать неторопливо, вдумчиво. Называл свою профессию универсальной.  Слесарь -по его словам –“все может”. Работали там и ученики токарей, некоторые подростки "токарили" ещё с войны. Длинноногие и худые, вели они себя весьма солидно -ведь эти дети стали взрослыми в 13-14 лет. Запомнил Савелий этот период до мельчайших подробностей. И не потому, что было очень трудно. А трудно было действительно. Как-то выехала бригада Головчанского на ремонт пилорамы. Мороз был градусов-40-45.Ехали  в санях, запряжённых парой лошадей. Головчанский заметил, что Савелий слабо одет, на ногах которого были ботинки. Сам он носил сапоги с тёплыми портянками. Он заставил его укрыть ноги сеном. Однако пока они доехали, Савелий чуть не отморозил себе ноги. Пилорама располагалась в неотапливаемом помещении, но работать нужно было без рукавиц, и через каждые 15 минут рабочие уходили греться в маленькую комнату сторожа, где излучала спасительное тепло печь, весело потрескивая сгорающими деревянными чурками. ...Зарплата, которую он получал,  если считать по курсу 1949 года, составляла-240 рублей: 100  рублей - аванс,140 рублей-расчёт за месяц работы. Работали с 8 часов утра до 4 часов дня. Спецодежду ему не дали, хотя рабочие работали в комбинезонах. Душевой не было, и домой Савелий приходил грязный. В дни  выдачи зарплаты Савелий по пути домой заходил в магазин и покупал буханку хлеба. Дома мылся над тазом,(мать ему поливала из кружки),наскоро ел и шёл в вечернюю  школу.  Отработав пять месяцев, разряд слесаря он не получил, а остался учеником, так как освоение шло туго. Головчанский был слесарем высокого  класса, и для него успехи Савелия были недостаточны, тем более, что Савелия часто подводила его горячность. Широко раскрытыми глазами смотрел он, как Головчанский орудовал при разметке штангенрейсмусом. А разметку тот делал действительно безукоризненно.
 ...Вместе со своим отцом, работавшем неподалеку,в Верхне-уфалейском управлений треста”Уралдомнаремонт”, Савелий как-то помылся в душевой листопрокатного цеха. Здесь он впервые увидел прокат горячих листов ручной вальцовкой. По обеим сторонам клети стояли двое рабочих с клещами в руках. Время от времени один из них выхватывал из печи раскаленную болванку и бросал на приёмный рольганг клети. Болванка, пройдя первое обжатие, попадала на другую сторону клети, где её ловко подхватывал другой рабочий. Затем включали реверс, и валки начинали вращаться в противоположные стороны. И вновь второй рабочий подавал заготовку к валкам, где её перехватывал первый рабочий и так далее. И вот уже заготовка превратилась в лист. Её отбрасывали в сторону и начинали работать с другой заготовкой.
А на литейном дворе доменной печи Савелия завораживала разливка чугуна. Печь была небольшого объёма-250метров кубических, и чугун, при выпуске его из печи, разливали здесь же, на литейном дворе, получая его в виде чушек. После разливки чушки охлаждали водой, поливая их из шланга, и затем загружали на  железнодорожную платформу, забрасывая на неё чушки клещами. Это была трудная и опасная работа.
На праздничных демонстрациях Савелий с интересом смотрел на усатых металлургов, шедших впереди колонны и  попыхивающих курительными трубками. Всё в этих людях было для него необычным и, как ему казалось,  для него недосягаемым.
 Савелий записался в библиотеку, начал читать техническую литературу. Он даже запомнил первую книжку, которую там взял: это была небольшая брошюрка, в которой описывалась устройство строгального станка. Производство открыло перед ним новый и интересный мир. И ещё одним огонёк загорелся в его душе: уроки физики, которые вёл чудесный педагог вечерней школы, где учился Савелий. В увлекательной, захватывающей форме читал свои лекции Николай Фёдорович. Он часто рассказывал при описании того, или иного закона Физики о  людях, причастных к его открытию.
 ....Теперь он увидел, как много можно сделать хорошего сегодня на производстве, какие возможности таит этот путь. Ведь одно предложение явно подталкивало и тянуло за собой другие, да и само, нередко, оказывалось лучше, чем в начале пути. Познакомившись ближе с различными цехами, Савелии убедился: немало ещё нужно сделать, чтобы комбинат шагал в ногу со временем.
Дозатор, при его  пристальном изучении, оказывается, раскрывал большие возможности для металлургов. Его можно было бы с успехом применить в конверторном производстве, где особенно важна достаточная производительность при дозировании порций. В сельском хозяйстве можно  было бы с его помощью дозировать порции корма для  каждой "бурёнки". Ведь дозатор позволял  делать дозирующую установку  более  компактной  ввиду отсутствия весового бункера,  а если бы удалось повысить его точность,  то он нашёл бы себе применение даже  в коммерческих расчётах–можно было бы затаривать сыпучие материалы в ёмкости,  например,сахарный песок, соль и так далее.  Да и экологически,  как  убедился Савелий,  дозаторы легко поддавались обеспыливанию. . . Воображение вело  его всё дальше и дальше. . .
. . .»Хорошо бы побывать и в  США, на том самом  заводе  Гэри, что в  штате  Индиана,  увидеть ленточные дозаторы,  сравнить их с нашими  и. . . идти  вперёд».
Когда он думал о технологии доменного производства, то у него дух захватывало. Он даже составил себе вопросник–темник для поиска рацпредложений. Здесь он увидел множество новых технологий, новых  идей.
Почему – то  вспомнились в этот момент уральские сказы  Бажова  и особенно сказ “О хозяйке медной горы”.  Ведь только трудолюбие  и одержимость людей вел их в её сказочные  дворцы, только таким  людям дано  изготовить свой “Каменный  цветок”,  как  это  сделал   Данила – мастер.
Иногда ему казалось, что он живёт  совсем в другом времени, где люди  понимают друг друга и …все  заняты творчеством. Это состояние  наступало в  момент  его  душевного  творческого подъёма, когда удачно решались одна задача за другой.  Но за таким состоянием неизбежно наступало  другое, которое было подвластно расчёту. С листками бумаги и карандашом Савелий сидел нередко подолгу за расчётами, тщательно просчитывая и прочерчивая варианты и фрагменты идеи, их достоинства и недостатки. Порой на это уходила ночь.
Увы, так было далеко не всегда. Жестокая действительность нередко давила, подавляла эти чувства, подрезала крылья полёта мысли.  Организационные вопросы, связанные с “проталкиванием” идеи, при  её воплощении в жизнь, явное неприятие, сопротивление руководства, а порой и равнодушие рабочих, заставляли растрачивать энергию, так необходимую для разработки новых идей.  Однако  при этом он признавался себе, что  необходимо более  внимательно  читать  справочную информацию, чтобы  не  “изобретать велосипед”. Такое, к сожалению,  тоже  имело место.  Порой ему казалось, что он уже выдохся,  и нет за душой ничего, что можно было бы нести людям. Он  вдруг видел, что живёт в ином мире, где каждый его шаг  воспринимался окружающими искажённо, совсем не так, как  это понимал он сам.  Ведь многие видели только одно: “Агроновский ищет для себя лазейку, чтобы  добиться  для себя материальных благ”, (как будто для других это чуждо), и известности”. То, что это в первую очередь состояние естественное для увлечённого  творчеством  человека, для многих было непонятно. Некоторые даже считали, что Агроновский спекулирует  на трудностях производства, извлекая для себя выгоду без серьёзной отдачи. Иногда  он даже был уверен, что  его желание помочь людям, своим товарищам  никем не воспринимается  как таковое. Мир жесток, никто никому не нужен.  Но самым страшным для него было то, что  такое отношение к своему делу он видел и дома, где его творчество воспринимали ещё хуже, считая его . . . глупостью.  А ведь он расчитывал, что его  производственные успехи  в какой–то мере помогут ему укрепить семью.  Святая наивность!
В такие минуты не хотелось жить, и очень было хорошо, что в состоянии одиночества он никогда не выпивал. Спиртное для него было  атрибутом  определённых контактов с людьми.  В противном случае могло произойти такое, о котором Савелию было и думать  страшно. Наоборот, возвращаясь к людям, он с ещё большей энергией  брался за дело, снова появлялся перед ним магический луч творческого вдохновения  и властно вёл его за собой. И Савелий шёл за ним, как жаждущий к живительному роднику - раз испытавший это чувство, совершенно отрешиться от него не сможет. Снова он доказывал, убеждал, “донимал” своих оппонентов фактами, даже порой их собственной логикой. Ведь у него за душой было так много того, что пережито, передумано в те светлые и радостные минуты творческого взлёта. Во многом ему помогла его скрупулёзная работа по изучению своего производства. Теперь его интересовало всё–не только осуществляемый проект, но и возможные его варианты, и даже история этого вопроса. Настойчиво разыскивал зарубежную информацию. Как-то пришлось ему перевести на русский язык статью с чешского языка. И в этом большую помощь ему оказывал Иван Кубасов.
               
                Часть 4
               
                1

          Семья Агроновского получила новую трехкомнатную квартиру. Дом был выполнен по новому проекту–экспериментальный: с газом, горячей водой, лоджией. И конечно получить эту квартиру сумела его жена – влиятельная особа аппарата управления. Как-то, вскоре после переезда на новую квартиру, Савелий как - то пошутил, обращаясь к Елене:
-Ну вот, теперь у тебя новая квартира, мебель. Осталось только сменить…мужа на нового.
…Он, как в воду глядел – разрыв с семьёй всё-таки наступил. Елена, как обычно, уехала в санаторий, а Савелий в это время заболел. Дочь написала ей письмо, где сообщила, что  “папа болен”. Но Елена в это не поверила. В то же время самодовольно подчеркнула в письме, что хорошо отдыхает, ходит на танцы и так далее.
…А он лежал с температурой 40 градусов.
Отлежавшись, Савелий, как всегда в таком состоянии решил пойти к друзьям. Взял три рубля. Дочь увидела это,одёрнула:
-Опять идёшь пить?
-Не твоё дело.
-Вот и не ешь с нами.
Савелий понял, что потерял и дочь.
-Больше я к вам не приду.
Ушёл...навсегда.
Перед ним встал вопрос: куда идти? К братьям? Но Арон, который был младше его на целых 14 лет, жил своей жизнью, во многом отличной от жизни Савелия. Будучи музыкантом и имея нормальную семью, он жил только музыкой и своим домом. Несмотря на то, что Савелий был самым старшим из братьев, уважением у своего младшего брата он не пользовался. Да и что хорошего мог взять Арон у своего старшего брата, если тот не имел нормального дома. Поэтому и Арон, и его жена относились к Савелию с отчуждением. Для Савелия было особенно неприятно то, что Арон старался поддерживать с Еленой деловой контакт через голову Савелия. Причина этому была одна: Елена должна была помочь Арону получить новую квартиру. А тот обещал устроить её дочь в музыкальную школу. Арон и его жена смотрели на Савелия как на глупца и неудачника. Однажды Арон, придя “в гости” к Савелию, (фактически для деловой встречи с его супругой), сел на стул перед Савелием, закинув ногу за ногу, и высокомерно сказал:
-Я тебя не пойму, Савелий. Ты вроде бы взрослый человек, когда ты перестанешь безобразничать?
. . .У Савелия в этот момент всё кипело от негодования: “Сопляк! Он меня ещё учит в присутствии моей жены! Я отлично понимаю, зачем он мне это говорит. Святоша выискался!”
Действительно, Арону не были чужды “мужские слабости”, но всё ему сходило, да и не переступал он за ту грань, после которой начинался разлад семьи. ” Гореть таким мелким огнём” ему не приходилось. Жену свою он любил, и это было главным.
Средний брат, Вениамин, любил, мягко говоря, выпить, имел уже третью семью, и в каждой у него был ребёнок. В третьем браке у него в доме, так же, как у Савелия не было порядка.
. . .Нет, к братьям Савелий идти не хотел.    
Чуждые друг другу по духу, они могли годами не видеться, хоть и жили в одном городе.
  ...Встретил товарища по работе, который предложил Савелию пойти с ним в одну компанию. Савелию некуда было девать себя, и он пошёл.
 Там он увидел несколько женщин, сидящих за столом. Мужчин не было. Его внимание привлекла   одна из женщин с очень нежными чертами лица. "Настоящая русоволосая мадонна"-подумал Савелий. Товарищ усиленно “рекламировал” его: мол, инженер и всё такое. Хозяйка дома включила проигрыватель, и Савелий взялся, было, танцевать с ней, но она вдруг ему сказала: "Видишь вон ту симпатичную женщину? -она указала на "мадонну" -Это наша начальница. Она на тебя “глаз положила”. Савелий не замедлил пригласить её на танец. Так с ней и провёл вечер. Как-то само собой оказалось, что он пошёл её проводить и...остался у неё. Честно рассказал ей своё положение, и она согласилась. Звали её Нина. У неё было двое детей. Дочь училась в Челябинске на специалиста по контрольно – измерительным приборам, а сыну- школьнику было 11лет. Нина работала заведующей производства в одной из столовых комбината. Она поставила Савелию условие: остаться у неё и жить с ней как законный муж. Иначе,  вообще у них ничего не получится - как любовник он её не интересовал. В тот момент его мужская гордость не сработала -  Савелий не нашёл другого выхода и остался. Хотел закурить сигарету, но Нина, пододвинув пепельницу, сказала:
 -Кури, но вообще-то я не люблю, когда курят.
Савелий расценил её отношение к нему, как отношение высоконравственной женщины.    
-Раз ты не переносишь дым сигарет - я курить не буду вообще.
 Встал и выбросил сигареты в мусорное ведро...Больше к курению он не возвращался никогда. Встреча с Ниной оказалась тем стимулом, который удесятерил его силы в борьбе с курением. Началась жизнь в новой семье. Сын Нины - Саша был довольно избалованным и озорным мальчиком. Савелий приложил много усилий, чтобы заменить ему отца, который бросил семью, когда Саша был грудным ребёнком: ходил в школу, где он учился, беседовал с учителями. Немало приходилось беседовать и с Сашей, который потянулся к нему и даже начал называть его "папой. Вместе они выполняли мужские работы дома, и это их сближало.
 ... Елена, возвратившись из санатория, развернула деятельную" компанию" против "блудного" мужа. Она боялась одного: по закону Савелию принадлежала часть жилой площади, и раздел её не устраивал. Однажды в лаборатории, где работал Савелий, раздался звонок. Звонили из райотдела милиции. Савелий недоумевал: ведь у него с Еленой не было никаких дел. Выяснилось, что его супруга написала на него заявление, в котором было сказано, что Савелий её “оскорбил и унизил”. В чём именно это выразилось, в заявлении ничего не было. Савелию в райотделе сказали, что от него требуется только как-то отреагировать. Расписавшись, он ушёл. Одновременно начались неприятности и у Нины. Видно Елена имела большие связи и в сфере общественного питания. Как бы то ни было, Савелий решил взять развод, что и не замедлил сделать. На суде Елена вела себя не как покинутая супруга -довольно весело, (возможно это было притворство). Первой дали слово ей. Она поднялась,  и чётко сказала:
 -Мой муж непрерывно пьёт. Всё время мне изменял. Я терпела, пока были маленькие дети, но теперь дети выросли, и терпеть его я не желаю.
 -Судья задал вопрос Савелию:
 -Что вы скажете по этому поводу?
  Савелий ответил с места:
 -Я никогда себя не чувствовал ни мужем, ни отцом, а моя бывшая супруга тоже не "ангел" в поведении и верности.
  Судья заметил:
 -Конечно, если пить и гулять, то откуда к вам будет уважение как к мужу и отцу.
Их развели. Получив развод, Савелий не замедлил оформить свой новый брак. Нина начала жаловаться ему, что её посылают работать в такие столовые, где самый неудачный контингент работников: сплошные “несуны”. Через какую -нибудь неделю работы она уже насчитывала до 50 рублей недостачи, которые должна была платить из своего кармана. Руководство общепита,
по ее словам, резко  изменило отношение к ней.
-Это дело рук твоей бывшей жены - не раз говорила она Савелию. Трудно было понять, что хотела от него бывшая супруга. Ведь ни на жилплощадь, ни на мебель он никаких претензий не предъявлял. Ушёл из дома, в чём был. Позднее взял лишь свои документы и некоторые книги. Даже фотографий своих не взял. Новой его супруге пришлось сразу же заниматься его гардеробом, начиная с...майки и трусов. Квартира, где они жили с Ниной, была кооперативной и включала две комнаты. Савелий, не желая “ударить лицом в грязь” перед Ниной, купил в кредит мебель.
 ...Никогда он не жалел о том, что расстался с Еленой, но то, что от него отшатнулись дети, осталось кровоточащей раной на всю жизнь.
               

                2
       
            Несмотря на успешную работу новых дозаторов в программу их не взяли. А ведь всё уже было подготовлено для этого. Пришлось использовать новые дозаторы как питатели, проверяя  весовое дозирование эпизодически. Пятая печь должна была быть остановлена не капитальный ремонт с реконструкцией. Встал вопрос: закладывать новые дозаторы в проект, или нет? Агроновский вновь начал добиваться, чтобы дозаторы были включены  в капремонт. Руководство доменного цеха приняло решение - выполнить новый проект дозаторов на основе опыта 1978года.Агроновский подработал с конструкторами проектного отдела комбината техническое задание на новый проект, который в основе опирался на опыт последних испытаний. А в лаборатории механизации для Савелия создалась довольно сложная ситуация. Инженерно-технические работники этого подразделения, так же, как и другие цеха комбината проходили переаттестацию. Прошёл её и Агроновский. Корзун, как его вышестоящий руководитель, дал ему отрицательную характеристику, в которой указал, что Агроновский, работая в лаборатории, отвлекается на постороннюю работу. Здесь он имел в виду работу над ленточным порционным дозатором.
         Такой “характеристикой” возмущался не только Агроновский, но и члены комиссии. Несмотря на то, что аттестацию он прошёл успешно, работать дальше под руководством Корзуна у него не было желания. Савелий решил вернуться в доменный цех.
"Ведь теперь - считал он - идёт действительно внедрение: будут устанавливать восемь дозаторов - целую группу, и мне необходимо быть в цехе, там, где происходит внедрение дозаторов".
Он обратился по этому вопросу к начальнику доменного цеха, который заметил, согласившись взять его обратно в цех:
-Взять могу, но только машинистом. На инженерную должность не рассчитывай -мест нет.
-Ну что ж, машинистом, так машинистом - согласился Агроновский и про себя подумал: "Хоть заработная плата будет приличнее". Однако начальник отдела кадров комбината воспротивился этому:
-Я инженеров на рабочее место не беру.
Тогда Савелий написал докладную записку на имя Якорёва, в которой указал, что в лаборатории ему не дают возможность работать нормально и, тем более, заниматься дозаторами, а дело, между тем, требует, чтобы он работал в доменном цехе.
Казалось бы Якорёв поддержал Агроновского - на одном из рапортов в доменном цехе Якорёв предложил начальнику цеха Вешнякову, (Курков к этому времени занял должность главного доменщика комбината, только недавно созданную):
Дай Агроновскому должность инженерно-технического работника!
-У меня все места заняты - упрямо твердил Вешняков. Могу взять только машинистом.
Всё это было похоже на хорошо разыгранный спектакль-главный инженер комбината не может дать реальное указание начальнику цеха!
 Но начальник отдела кадров подчинился Якорёву, и Агроновский вновь начал работать машинистом загрузки на ...пятой печи. Савелий не верил, в то, что нельзя было его взять в цех на инженерную должность -когда было необходимо, то эти места находили. Вешняков ободрил Савелия:      
-Ты не расстраивайся - будешь оформлен машинистом, но фактически займешься инженерной работой в технологическом бюро. Я жду от тебя четкой работы. Зря меня не отрывай от дела: не бегай ко мне каждый день.
 Агроновский с ним согласился - это его вполне устраивало.
  ....Увы, обещания Вешнякова оказались пустыми словами - такой возможности в цехе Агроновскому не предоставили. Когда он поинтересовался почему, то ему ответили:
-Кто-то из отдела организации труда узнал об этом, и был звонок в цех с предупреждением, чтобы каждый работник занимался своей работой согласно занимаемой должности. Но Савелий знал, что для доменного цеха такая практика не была чем-то новым. “Возможно это дело рук моей бывшей супруги”- думал он. Что только не приходило ему в голову. Савелию всё время казалось, что бывшая жена строит ему козни.
...Вешняков пообещал Агроновскому только одно: во время ремонта пятой печи он снова освободит его от работы машинистом на месяц-два.
    Очень унизительно было Савелию работать вторым машинистом, в то время, как первым - работал совсем молодой парень в два раза моложе его. Руководство цеха самолюбие Агроновского не трогало.
 ...Проект новых дозаторов начали делать быстро. Уже в декабре 1978 года чертежи общих видов дозатора были готовы и размножены. В связи с этим вплотную возник вопрос с изготовлением механического оборудования и получения новых электронных приборов. И снова комбинат отказался от изготовления механической части дозаторов. На этот раз Гаранский сделал то, что погубило внедрение дозаторов, варианты исполнения которых раннее были успешно испытаны. Гаранский поехал в город Рустави, где установил связь с институтом ВНИПИ автоматпром. Агроновский слышал от Корзуна,  что этот институт имел опыт по использованию ленточных дозаторов. Корзун утверждал даже, что видел в доменном цехе дозатор, который ...не работал. После возвращения Гаранского этот институт заключил договор с Магнитогорским металлургическим комбинатом на изготовление, установку и отладку восьми дозаторов в доменном цехе.  Этот институт имел при себе опытно-экспериментальный завод, который и должен был к ноябрю 1979года выполнить этот заказ. Если бы на этом дело ограничивалось, то всё было бы нормально, но Агроновского насторожило другое. Институт усложнил электронную схему дозаторов, а главное - предложил отказаться от использования в проекте испытанного дважды на Магнитогорском комбинате варианта исполнения и установки весоизмерителя, который являлся "сердцем" дозатора. Сейчас комбинат решил принять
вариант этого института, хотя в принципе работники лаборатории автоматизации Магнитогорского комбината испытали его в 1969 году себя на коксохимическом производстве. Результат был неудачный, и от этого варианта отказались, потеряв около года времени. Так Гаранский, как руководитель творческой группы по разработке и внедрению новых дозаторов совершил, по мнению Агроновского, самое настоящее предательство по отношению ко всей предыдущей работе и её довольно успешным результатам, наплевав на успешные испытания дозаторов в 1973 и 1978 годах. Наплевал на самоотверженную работу его товарищей, не говоря уж  о Агроновском! Гаранский не мог не знать, что этот вариант заведомо обречён на неудачу – ведь он должен был хотя бы быть испытан в условиях работы Магнитогорского  металлургического комбината. Агроновский  решил встретиться с Гаранским и выяснить эти вопросы до конца. В лаборатории, куда пришел Агроновский, все тоже были обескуражены поворотом Гаранского. Но сам Гаранский был доволен и проявлял завидную энергию: вводил в курс дела приехавших сотрудников этого института. На Агроновского теперь он смотрел с пренебрежением.
- Саша, почему ты позволил институту в корне изменить устройство дозатора перед внедрением? Для чего мы дважды испытывали дозатор?
-Не волнуйся, Савелий, институт предложил свой весоизмеритель: под рабочую ветвь резинового транспортёра они встраивают весовую платформу, опирающуюся на тензодатчпк. Весовой транспортёр будет иметь три участка:
грузоприёмный, весоизмерительный и сбрасывающий.         
 -Но ведь доменное производство специфичное: массоёмкость, неблагоприятные условия работы оборудования: пыль, температура, (как плюсовая, так и минусовая),влага и так далее. А колебания натяжения ленты? Всё это требует, чтобы весоизмеритель находился в неуязвимом месте. Однако новый вариант это не учитывает.
 -Савелий, этот институт имеет опыт использования весоизмерителей. Все будет в ажуре.
 -А наш опыт уже ничего не стоит?
 Попытка Агроновского побеседовать с представителями института ни к чему не привела. Они заявили, что весоизмеритель проверен, и всё будет в порядке.
 В проектном отделе Савелию сказали:
-Дозатор этого института будет выполнен более культурно, более грамотно, чем наш.               
Такое утверждать в тот момент, когда фактически не было даже проекта, для Агроновского было непонятно. В принципе этот вариант повторял вариант фирмы И.Шенк,  за который ратовал Вайсгорн. Гаранский, будучи в подчинении у Вайсгорна, пошел всё-таки на сделку с совестью и уступил ему. На душе у Савелия было очень тяжело не только и не главным образом потому, что за его спиной пошли на это, даже не дав возможность обсудить оба варианта. Больше всего Агроновского волновало то, что Гаранский пошёл на этот вариант, отказавшись от варианта дозатора,  дважды испытанного успешно. На этот раз ни Курков, ни Вешняков, ни Низовцев не принимали всерьёз опасения Агроновского.  Произошло то, что было им нужно: руководитель творческой группы сам пошёл им навстречу – избавил их от хлопот и ответственности, наняв сторонних исполнителей, и...обезвредив настырного и надоевшего всем Агроновского. А Якорёв неожиданно сделал ловкий ход: начал поздравлять Агроновского, пожимать ему руку, заявляя при этом:
-Ну,Савелий, дозатор пошёл(??). Можешь оформлять документы на вознаграждение!(?)
Якорёв явно хотел избавиться  от надоевшего ему беспокойного инженера. Ведь за дело брался институт! Кто такой Агроновский против института? Агроновский не был даже специалистом по электронной автоматике, и даже не инженером -механиком, а только металлург. И надоел он руководству порядком. Разыгрывался настоящий “спектакль”.
Теперь, не имея нигде поддержки: ни на своём комбинате, ни на всесоюзной школе по обмену опытом весового дозирования, лишенный всякой опоры, Агроновский не стал "бить в набат". Ведь всё было бы бесполезно. Да и моральный облик его далеко не соответствовал  нормам. Один из инженеров лаборатории механизации ему как-то сказал:
-В наше время нужно уметь жить, чтобы преуспевать. Необходимо, чтобы ты считался хорошим семьянином, но любовницу можешь иметь. Нужно хорошо делать свою работу и участвовать в общественной жизни цеха. ...После окончания дневной смены Савелий зашёл к заместителю начальники цеха Виконову. Задал ему вопрос:
-Ты в курсе того, что цех пошёл по другому пути при внедрении дозаторов?               
-Да, я знаю, этим занимается институт ВНИПИавтоматпром.
-Предлагая использование ленточных порционных дозаторов в доменном цехе, я имел в виду  три цели: увеличение пропускной способности шихтоподачи, её упрощение и улучшение условий труда рабочих.
 Каким образом ты собирается упростить шихтоподачу?
-Путём совмещения тракта подачи агломерата и добавок в одну технологическую линию. В Кривом роге я видел такую совмещённую шихтоподачу. Только там дозировали добавки с помощью воронка - весов прямо на агломерат. У нас же внедрение ленточных дозаторов позволяет использовать существующую шихтоподачу с малыми габаритами в вертикальном направлении. Воронка - весы здесь бы не поместились. Смешивание материалов можно было бы организовать в любом соотношении. Это была бы самая производительная шихтоподача. Ведь при этом можно не только одновременно выдавать несколько материалов, но и сам цикл дозирования совместить с транспортировкой. Производительность шихтоподачи увеличалась бы до 60%. Ты прекрасно знаешь, что производительность - это один из важнейших факторов успешной работы печи. Печь всегда должна быть полной, так ведь?
-Да, здесь я с тобой согласен, но на юге "доупрощались", что уже работать не могут.
-Но ведь большинство оборудования тракта добавок окажется ненужным! А в Кривом роге много бед принесла девятая доменная печь.
 "Но точность дозирования? Пока она составляет около 1%.В перспективе это неприемлемо. Необходимо уменьшить погрешность дозаторов до 0,2-0,3%. Нет, Савелий, мы будем ставить дозаторы на транспортёры добавок. Совмещать линию агломерата и добавок нельзя.
“Вот и всё - понял Савелий – идея "выхолощена”. Ведь сам по себе дозатор без его правильного применения менее эффективен. Не намериваясь правильно его применять, руководство цеха, к тому же, пошло на серьёзное изменение конструкции самого дозатора, пренебрегая опытом прошлых лет”.
...Все свои мысли по этому вопросу Савелий высказал Ивану Кубасову –единственному из инженеров цеха, который, хоть и не постоянно, но, принимал участие в работе над дозатором.
-Ты понимаешь, Ваня, меня удивил твой друг Виконов. Ты помнишь заседание технического совета в лаборатории металлургии чугуна?
-Да, отлично помню.
-Виконов тогда дал положительный отзыв о применении новых дозаторов, в том числе и в отношении варианта подачи смеси агломерата и добавок. Нас тогда полностью поддержали.
-Правильно, но тогда Виконов руководил этой лабораторией, а теперь он, как ты знаешь, работает у нас заместителем начальника цеха, поэтому позиция у него по вопросу использования новых дозаторов изменилась. Он считает, что использовать дозаторы по совмещённой схеме нельзя. У него сейчас большая ответственность.
. ...Савелий почувствовал, что Иван сейчас его не поддержит. Он видел все "прелести" этого пути и видимо решил, что не стоит ему, пользующемуся авторитетом у руководства цеха, ввязываться в дальнейшую борьбу. У него теперь было немало других забот, и главной причиной - был сын. Сын - Саша уже был школьником, и хлопот с ним хватало. Семья у Ивана была вполне благополучная, и тот тернистый путь, который выбрал для себя Савелий, его уже не манил. Ему уже оставалось не так много до выхода на пенсию.
 ...Новому дозатору Руставский институт дал своё название “Сигма – П” , и запросил комбинат выдать декумент, подтверждающий ожидаемый экономический эффект от внедрения восьми дозаторов: 160 тысяч рублей в год. Аграновскому оставалось только одно: сидеть смирно на своём рабочем месте и помогать Гаранскому, как и раньше. Помогать делать “липу”. Сердце Савелия разрывалось от боли за свою работу и возможно напрасно потраченные годы борьбы за техническую идею. Оправдалась пословица: “Бойся неверных друзей, а с врагами оправиться легче”. А пока Агроновский работал на пятой печи и старался дозировать  окатыши новыми дозаторами. Попытался пустить их в работу по автоматической программе загрузки печи. Одновременно продолжал заниматься вопросом обеспыливания линии подачи добавок. Добился того, что был выполнен проект опытной вентиляционной установки для пятой печи. Ему пришла в голову мысль: “снять технический фильм по работе новых дозаторов”. Ведь наличие этой киноленты давало возможность в дальнейшем продолжать борьбу за испытанный вариант дозатора. А то, что борьба  продолжится, Савелий не сомневался. В своей правоте он был уверен. "Пусть они закладывают в проект реконструкции шихтоподачи пятой печи вариант дозатора “Сигма – П”. После его провала я найду виновников  на "дне морском”. Жизнь ведь продолжается. Буду считать это очередным испытанием, но нужно иметь в своих руках серьезные доводы” Этот фильм мог снять только отдел технической информации, и Савелий обратился к Кубасову. Однако, несмотря на обещания, фильм так и не был снят. Тогда Агроновский начал собирать всю техническую документацию, касающуюся этого вопроса. Настоял, чтобы ему выдали несколько свидетельств за внедренные рацпредложения. По его инициативе было подано рацпредложение на дозатор, в котором все варианты исполнения ленточного дозатора объединялись в обобщенней форме под общим "зонтиком". Агроновский в этом случае, как автор лучшего варианта, имел бы право продолжать борьбу. Получил чертежи на испытанный дозатор. На новый дозатор Агроновскому, по его настоятельной просьбе,  выдали справку, в том, что он является соавтором этого рацпредложения, причём Агроновский  оказался здесь  тринадцатым по списку. Гаранский объяснял ему:
-Предложение пойдет в министерство черной металлургии, поэтому надо, чтобы ведущим в нем был главный инженер комбината,(дотошно знал Гаранский правила взаимоотношений между номенклатурными должностями!) - подойди к Якорёву - пусть он подпишет этот документ в качестве первого автора. Агроновский так и сделал -ведущим автором стал Якорев. После всех манипуляций Гаранского Аграновскому было уже безразлична очерёдность соавторства. Он не верил в реальность варианта дозатора "Сигма - П". Было обидно не только за свой большой труд, но и за труд рабочих, помогавших ему по своей инициативе. Ведь они ничего не увидели из тех обещаний, которые им давал он: вознаграждение за содействие в этой работе. И хоть и не его вина была в этом – всё равно перед ними ему было стыдно. В этих условиях он решил поймать Якорёва на слове. Ведь тот предлагал оформить документы “на вознаграждение”, считая это рацпредложение принятым. Агроновский явился к Якорёву на приём и напомнил ему об этом:
-Юрий Викторович, о вознаграждении ввиду необходимости внедрения пока не может быть и речи - нужно сначала внедрить, но премию за испытание и участие в разработке дозаторов вы можете нам выделить. Якорёв тут же позвонил кому-то, чтобы специальным приказом были поощрены несколько рабочих, в том числе и Агроновский. Однако после этого прошло немало времени, но поощрения не произошло. Рабочие спрашивала Савелия:
-Ну что, снова тебя обманул Якорев?
Тогда Савелий сделал следующее: достал бланк на выдачу премий, записал туда рабочих, активно помогавших ему в подготовке и проведении испытания дозатора, и с этой мотивировкой отправил его на подпись главному инженеру, не забыв и себя включить в этот список. Якорёв утвердил  список, и премия была получена. “Ну что ж - думал Савелий – хоть перед рабочими будет не совсем стыдно”. Он понимал, что для него - рабочего, такой шаг был довольно дерзким.
               
                3
      
            Теперь он решил на время отойти от всего и уехать. Тем более, что Нина его теребила:
-Давай уедем из Магнитогорска. Увезу-ка я тебя к морю.
-Ты права пожалуй - теперь мне здесь очень плохо и на работе,  и в связи с тем, что в Магнитогорске живёт моя бывшая супруга. Взяв летом отпуск, Савелий с женой поехал к матери Нины, под Майкоп. Необходимо было отдохнуть и выяснить насчёт переезда к матери. “Будешь у нас хозяином” - говорила Нина.
И вот они приехали на станцию Ходжох. Здесь, в станице Каменномостской, жила мать Нины и брат. Мать встретила их на станции. Это была пожилая, но весьма крепкая для своих 70 лет женщина. Жила она со своим сыном, Андреем, последнее время очень больным. Андрей  погибал от цирроза печени вследствие алкоголизма. Сама мать жила в небольшом двухкомнатном доме. Кроме того, рядом был ещё одни домик - кухня. Андрей жил неподалеку  в доме, состоявшем из пяти комнат. Жил он в этом доме один. Когда Савелий увидел Андрея, то ему стало вначале  жутковато. Действительно, он увидел очень худого человека, настолько худого, что невозможно было поверить -“кожа да кости”. Толщина его рук была не более толщины двух пальцев нормального мужчины. У него был рак желудка, и последнее время добавился цирроз печени. Дни его были сочтены, однако пить он не бросал до самого последнего дня. И мать, и сын имели по солидной усадьбе, где выращивали фрукты, малину,  овощи. Ежегодно осенью мать ездила в Майкоп торговать фруктами из своего сада. Не гнушалась приторговывать и семечками, купленными у колхозников. Ездила в Сухуми к сестре, имевшей мандариновый сад. Здесь мать нагружалась у нее мандаринами и везла на продажу в Сочи. Это была деловая и предприимчивая женщина, знавшая к тому же строительное дело.
Будучи ещё здоровым, Андрей часто ездил на заработки. Работал в Туркмении на строительстве газопровода, одно время работал в Магнитогорске: строил кинотеатр имени Горького. Один год он отбывал срок заключения за хулиганство. Имел двух жён, причём поддерживал связь то с одной, то с другой. С одной из них взял ребёнка из детдома - своих детей у него не было.Теперь Андрей, живя один в пустом доме, даже пищу себе готовил сам. Время от временя брал бутылку водки и шёл...ко второй жене. Нина рассказала Савелию, что покойный отец их работал заместителем директора винодельческого завода. Дома всегда стояла бочка вина, так что спиртные напитки Андрей начал принимать весьма рано.  Теперь расплачивался за своё чрезмерное пристрастие к хмельному зелью. Отношения между ним и Ниной были враждебными. Нина, понимая, что брат скоро умрёт, требовала, чтобы он продал свой дом и отдал долг первой жене. Долг составлял 2000рублей. Эти деньги он взял у неё на строительство дома. Савелию Андрей сказал, когда они познакомились:
 -Помни, дружище, мои слова: ты ещё будешь плакать от моей сестры!
  ...Савелий впервые увидел эти благодатные места. Живя в Магнитогорске, Нина обещала ему показать такую красоту природы, которую он никогда не видел. Действительность превзошла его ожидания. Это оказалось одно из красивейших мест Краснодарского края. Станица Каменномостская утопала в зелени, в садах. Рядом протекала речка Белая, берущая своё начало с гор Большого Кавказа. Через несколько дней Нина увлекла Савелия на прогулку - посмотреть окрестности станицы. Шли через лес, который был удивительный: какой-то веселый, жизнерадостный. Птичьи голоса вызванивали такие трели, что хотелось им подражать.
 -Видишь, Савелий, эта яблоня дикая. Здешние мальчишки осенью собирают яблоки, груши, и мешками сдают их на приёмный пункт.
 -Нина, давай я влезу на дерево и сорву несколько штук.
 -Не нужно - у нас дома яблоки и груши, видел какие? После них эти кушать не захочешь.
  Одолев крутой подъём, спустились к речке, которая удивила его:
Савелий впервые увидел горную речку. Ещё на подходе к ней был слышен её энергичный её  рокот.
 -Савелий, эта речушка, вернее ручей, называется "Мешок". 0на берёт начало из ледника и впадает в речку Белую. Пойдём, я тебе покажу водопады.
...Он увидел настоящий водопад. С высоты пяти-шести метров с грохотом падала вода. Вблизи водопада голоса людей были еле слышны, и приходилось кричать. У её сына  был с собой фотоаппарат, и они снялись с Ниной - смеющиеся и весёлые. Чуть ниже мальчишки сделали запруду, в которой купались и даже ныряли. В одном месте, переходя через ручей, Савелий свалился в воду. Под шутки и смех Нины он выбрался из воды. Солнце согревало так, что одежда быстро высохла. Идя вниз по ручью, они спустились к реке Белой. Здесь тоже было чему удивляться - даже в неглубоких местах, где вода доходила до колен, чувствовалось её могучее движение.
 -Савелий давай искупаемся!
 -Ты что, ведь вода ледяная - разве можно?
 -Эх ты, а я с детства здесь купалась и сейчас хочу! Она явно разогревала его самолюбие.
 -Ну что ж, давай попробую. Приму, как говорится, “христианское крещение.”
...Вода действительно "обжигала", и привыкнуть к ней было очень трудно. Окунувшись несколько раз, они вышли сушиться. У Савелия “зуб на зуб не попадал” - так он застыл.
Противоположный берег реки представлял собой крутой обрыв, довольно высокий -метров 25-ЗО. Нина предалась воспоминаниям прошлых лет:
-Здесь когда - то, в мои школьные годы, утонул учитель физики. То ли упал, то ли он прыгнул с обрыва - не знаю. Это был очень хороший человек. Здесь, у реки вечером прохладно, так что пора нам возвращаться. По дороге домой она ему рассказывала:
-Здесь в станице раньше жили казаки, теперь живут потомки казаков и потомки “мужиков”. Я – потомственная “мужичка”, а вообще-то, хоть станица и русская –рядом,  во многих местах живут адыгейцы. Здесь - Адыгейская автономная область. Видно было, что Нина увлечена своими родными местами, которые волновали её, толкая к воспоминаниям. Когда подходили к станице, Нина указала на место возле небольшого здания:
-Вот здесь, Савелий, был клуб, а рядом - танцплощадка. Сюда мы с подругами бегали раньше на танцы.
 ...Савелий старался как-то помочь им привести в порядок домик матери и забор, на котором то тут, то там были оторваны планки, - калитка забора повалилась. Однако у них не оказалось ни хороших гвоздей, ни досок. И всё же главной бедой для Савелия оказалось то, что он совершенно не умел забивать гвозди. Забить гвоздь в дуб, бук было не просто. Андрей, глядя, как Савелий неумело забивал то один, то другой гвоздь, шутил:
-Тебе, Савелий, нужно рядом построить гвоздильный завод! Ты придерживай гвоздь плоскогубцами и бей сильнее - тогда вобьешь его. Действительно, с его советом дело у Савелия пошло лучше. Горячо взявшись за дело, он работал с раннего утра, до тех пор, пока не  стемнеет. Как-то купил в магазине небольшой аккордеон, и вечером, закончив работу, наигрывал русские народные песни. Но строителем он оказался никудышным. Правда и инструмента толкового не было.
  ...Ремонтируя крышу сарая, свалил её ...в огород на грядку с морковью. Тёща подняла крик:
-Ты же мне всю морковь погубил!
Другой раз Савелий, восстанавливая забор, поднял высоко над землёй планки.
-Нет, сынок - сказала тёща -у тебя не то, что цыплёнок -курица пролезет под забором.
Каждый раз, выполняя ту, или иную работу, он травмировал себе руки: то ударит молотком, то порежет ножом. Нина посмеивалась:
-На тебя, Савелий, йоду не напасёшься! А вот мой брат всё умел делать, когда был здоров: на что ни посмотрит - сделает, не то, что ты!
 ...Здесь, в станице у Савелия с Ниной  первый конфликт - первый, но, увы, не последний. Савелий натопил баню в доме Андрея и помог ему вымыться - натёр Андрею спину. Страшно было прикасаться к его телу: скелет, да и только! Но Андрей посмеивался:
-Мне можно работать в школе в качестве...наглядного пособия по анатомии!
Поднялись в его дом. Нина приготовила чай, но видно было, что она раздражена -Андрей не хотел её слушать, когда она вновь и вновь ему напоминала о долге его первой жене. Понесла чай к столу через всю комнату. Натолкнувшись на Савелия, схватила его за воротник и ...отшвырнула в сторону. Савелий был возмущён. Утром собрался уезжать, даже ни с кем не попрощавшись. Когда он был уже далеко, то увидел, что к нему бежит Нина. После примирения Савелии предложил ей поехать в Баку к его родным, но она отказалась. Уговорила его поехать к её сестре, в Ткварчели. Время до окончания отпуска ещё было, и они три дня погостили у сестры. По приезду в Магнитогорск Нина ему решительно сказала:
-Нет, Савелий, ты не можешь быть “хозяином на земле”, и у моей матери нам делать нечего.
-Ну что ж, буду дорабатывать по своей профессии до пенсии.
-А я бы всё-таки хотела да уехать. Вот если бы обменять квартиру!
 ...До конца отпуска ему оставалось ещё две недели. С деньгами было туго,(Нина не работала),и Савелий решил подработать ....в магазине грузчиком. Заработал какие-то гроши - что-то рублей 20-25. Потом взялся утеплять киоски - ещё 56 рублей заработал, при этом простудился и сильно заболел. Неделю пролежал в постели. Когда прибыла тревожная телеграмма из Баку о том, что тяжело заболел отец, то поехали все трое братьев. Деньги Савелий с большим трудом занял у товарища по работе. В дороге  ему пришлось принять нитроглицирин - очень волновался за отца, однако всё обошлось - отец из кризиса вышел. Все трое братьев и зять,(второй муж дочери), были у него в больнице. И здесь Савелий был неприятно удивлен: отец в первую очередь расцеловался с зятем, затем с младшими сыновьями, а с Савелием просто поздоровался. Целуя своего нового зятя, он сказал:
-Вот мой самый дорогой сын!
Отец бодрился, даже напевал: “Ще нэ вмэрла Украина”! (Ещё не умерла Украина).
 Скоро он вышел из больницы. Из Сумгаита к ним приехала подруга матери, Вера Мироновна, и Савелий рассказал ей о своем желании переехать в Сумгаит -ведь там были металлургические заводы. Она пообещала дать объявление на обмен квартиры. По приезду в Магнитогорск через некоторое время-Савелий получил письмо из Сумгаита. В письме вопрос шёл об  обмене квартирами: предлагали трехкомнатную квартиру на пятом этаже. Савелий сказал Нине:
-Смотри, это твоя квартира, и притом кооперативная. Чтобы потом меня не упрекала. Приехавшая к ним мать Нины развеяла сомнения:
-Для детей нужно жильё - не заметишь, как они вырастут. Соглашайся -там три комнаты -всем хватит, потом разменяемся. Если продашь свою кооперативную квартиру - в кусты пойдёшь жить что ли?
 Савелий вмешался:
-Вы бы сначала съездили и посмотрели. Мать настаивала на своём:
-Не нужно ехать, Нина, нечего делать лишний расход денег. Они произвели обмен. Савелий с семьей начал готовиться к переезду. Перед отъездом в Сумгаит Агроновский зашел к Якорёву - хотел с ним напоследок поговорить откровенно, но тот даже не хотел ему на прощание руку подать, только густо покраснел. В апреле 1979года Агроновский с семьёй переехал в Сумгаит, период жизни в Магнитогорске для него закончился. Уехал из города, в котором жили его дети, осталась позади работа, в которую он вложил немало сил.
               
                4
      
          В Сумгаите они два месяца жили без имущества - контейнер с вещами болтался на контейнерной станции. Долго не могли прописаться, почти месяц, но затем стало легче. Савелий поступил работать плавильщиком на алюминиевый завод. И всё же случилось то, что вполне могло случиться: “прыжок” из одной семьи в другую без обдумывания, без изучения человека, хоть в какой-то мере, с которым вступил в брак, дорого ему обошёлся. В Сумгаите Нину словно подменили. Куда девалось её спокойствие и доброжелательность. Сейчас с ним рядом была злобная женщина - настоящая фурия. Порой она впадала в состояние то ли транса, то ли припадка, и Савелий суетился возле неё, не зная, что делать. В конце
-концов вызывал скорую помощь, которая в дальнейшем редко объезжала их квартиру. Сказались трудности. Нину в первую очередь волновал неудачный обмен квартиры. О таком варианте Савелий ее предупреждал в Магнитогорске, но она его не послушала. Квартира оказалась в плачевном состоянии - даже не была заштукатурена, как следует. Потолок протекал, сантехника была полностью негодная, вдобавок в одной из комнат, на северной стороне, стена от сырости вся почернела.
-Из-за тебя я попала в этот “долбаный” Азербайджан”- кричала она. Савелий, набравшись терпения, добросовестно занимался ремонтом квартиры. Нанимать мастеров он не мог – не было средств. Пришлось всю работу делать самому. Не всё вначале получалось, были и промахи, и тут ему крепко доставалось от супруги:
 -Дурак безмозглый, кто же так делает? - и так далее. Нина очень надеялась, что им окажут всяческую помощь родители Савелия, жившие в Баку. Но они, единственно, в чём могли  помочь – заняли деньги на переезд. Да и к тому же,  когда Савелий с семьёй переехал в Сумгаит, в семье его родителей создалось нелёгкое положение. Жили в двухкомнатной квартире семь человек, в том числе четверо детей – мал мала меньше – дети сестры Савелия, Доры. Очень часто Савелию приходилось ездить и Баку, чтобы помочь родителям по хозяйству - навести маломальский порядок в их квартире, которая оказалась довольно запущенной, особенно комната, где жила Дора с мужем и детьми. Стены в ней были чёрные от грязи и сырости. В квартире было полным-полно тараканов и клопов. Ремонт делать никто не собирался. Муж Доры -прапорщик, работавший начальником конвоя в органах МВД, обещал получить новую квартиру.
  ...Дважды Нина ездила с Савелием помогать родителям, и оба раза происходил конфликт: заканчивая работу, она устраивала истерику. Будучи по профессии поваром, она в Сумгаите на эту работу не пошла. Савелию объясняла:
-Ты же должен знать, как работать здесь в столовой,  или в кафе: нужно заниматься махинациями, или рассчитываться "натурой". И то, и другое его не устраивало, и он ей не разрешил идти на эту работу. А тут ещё у Нины появилась новая забота: её дочь, не очень-то считавшаяся с положением матери, решила выйти замуж без её согласия. Написала ей из Челябинска письмо, в котором требовала, чтобы мать поехала к ней на свадьбу. Однако ввиду недостатка средств Нина поехать к дочери па свадьбу не могла. Единственное, что они с Савелием сделали -это выслали ей посылку с вещами в качестве приданного, для покупки которых Савелий занял в бухгалтерии своего цеха деньги. Что и говорить, положение Нины и Савелия было не из лёгких, и в целом ряде вопросов она была права. Сестра Савелия, имея четверых малолетних детей, не была подготовлена к роли многодетной матери, тем более, что вскоре она разошлась и со вторым мужем. Конечно, ей приходилось трудно. Положение ещё усугублялось тем, что родители, которые осуществляли полностью уход за детьми, сейчас уже не могли в полной мере продолжать эту функцию - отец был очень болен, да и матери с её слабым здоровье было нелегко - как - никак, отцу было за 73, а матери-68 лет.   Когда Савелий приезжал в Баку, то через час у него начинала болеть голова от крика, который поднимали дети. Родители нет - нет, да и поговаривали, чтобы Савелий с Ниной взяли ...на воспитание одного-двух детей. Савелия это возмущало, а Нина безумствовала:
-Ишь, чего захотели: дочь  детей нарожала, а воспитывает пусть дядя! Кукиш ей!
Несколько раз Дора с детьми приезжала к ним в Сумгаит. После каждого такого визита у Савелия с Ниной возникал скандал. И то сказать, что сестра, приехав к ним, сразу же ложилась спать, а дети оставались с Савелием и Ниной. Дора объясняла это своей усталостью. Но Савелий с женой сами работали в три смены, (к этому времени Нина устроилась на завод, где работал Савелий), визиты совпадали с его ночной сменой. Савелий сильно уставал, да и Нина, работая в электролизном цехе бригадиром хозяйственной бригады женщин, тоже приходила домой обессиленная. “Вот уж действительно, я попал “из огня в полымя” - думал Савелий - в Баку приезжаю -скандал между сестрой и отцом, которому требовался покой, в Сумгаите -постоянные конфликты с женой”.
 Как ни старался Савелий, ничего не получалось - предупреждать конфликты он не мог. Ремонтировал квартиру как умел, обеспечивал дом продуктами, даже сам выводил на прогулку собаку,(болонка по кличке “Чебурашка”,) которую купил жене на день рождения. Всё было напрасно: каждодневные столкновения стали правилом. Кроме того, она провоцировала его на конфликты с местными людьми, натравливая его на них.
На пляже: "Выгони этого мужчину и займи его топчан!"
В трамвае: "Что ты молчишь? На меня опёрся  этот парень! Эх ты трус!"
Савелий не молчал, в результате имел массу неприятностей, даже попадал в милицию, но в большой степени он видел, что Нина явно провоцирует его.
               
                5
      
          Работа на алюминиевом заводе имела свою специфику. Савелий устроился на работу в цех вторичного алюминия. Работа была сдельная. Цех изготавливал из алюминиевого лома сплавы на основе алюминия в виде “чушек”. Как обычно, бригада старалась дать как можно больше "чушек". Условия труда были довольно тяжёлые: очень много ручной работы, часто плавильщики сами работали и за крановщиков, так как последних не хватало. Савелия приняли работать по четвёртому разряду. Бригадир обещал Савелию всяческую помощь, не раз был в гостях у него, но рассуждения Мусы, (так звали бригадира), Савелия не привлекали, да и были мало понятны. И всё же здесь, на производстве Агроновский был втянут в конфликт. Работал  у них один такой же, как и Савелий "пенсионер на подходе" - Гуссейн Алиев - полный мужчина маленького роста. Гуссейн то ли не поладил с бригадой,то ли работать было ему трудно, то ли по натуре был он ленив, но с работой у него не клеилось. Не любили его в бригаде.
...Савелий, появившись здесь, горячо взялся за дело. Рвался к освоению профессии плавильщика индукционных и отражательных печей. Однако, не зная азербайджанского языка, начал сразу же испытывать трудности в общении, особенно с мастерами. Мастера по - русски говорили пдохо, Гуссейн использовал это и на одной из “пятиминуток” сослался на Агроновского, что, мол, тот обижается: не обучают и так далее. На Агроновского обрушились и бригадир, и мастер. Савелию пришлось перейти в другую бригаду - помог начальник цеха, который заметил в Агроновском трудолюбивого рабочего. Здесь Савелии тоже увидел большие возможности для творчества. Изучив производство, подал несколько рацпредложений. Узнав, что он- инженер, руководство цеха предложило ему поработать наладчиком  нового чушкоукладчика , который должен был  автоматически укладывать чушки в прочные пакеты. Этот чушкоукладчик никак не могли запустить в работу. Два месяца Савелий поработал слесарем - наладчиком на этой машине, но как следует пустить её тоже не смог. Как он считал, на это были три причины:
1.Требовались специальные знания по автоматике. 2.Весьма неудачная конструкция машины. Требовалось изменение автоматической схемы.
З. Недоброжелательное отношение механика завода к Агроновскому.
 Савелий, стараясь во всём разобраться, работал, не считаясь со временем. Добился, что машина начала укладывать 300 чушек,(а надо было не менее 600),но затем чушки начинали застревать в машине. Агроновский подготовил отчёт и свой соображения. Всё это отдал главному инженеру, а сам снова ушёл в цех вторичного алюминия. И всё-таки главный инженер собрал совещание по вопросу работы чушкоукладчика. На это совещание был приглашён и Агроновский. Когда все уселись за столом, главный инженер сказал:
-Я ознакомился с доводами Агроновского, и по - моему он прав. Конструкция чушкоукладчпка требует ряд специальных изменений. Слово взял механик завода –Аббасов:
-Дело в том, что Агроновский - нехороший человек, с тяжёлым характером. Я берусь за два дня сделать машину работоспособной!
 Савелий так много пережил с этой машиной, что даже не стал возражать механику, и на совещании не сказал ни слова. Единственно, это он подумал: “Вон ты, какой прыткий, товарищ Аббасов! Тебя устраивает, чтобы я, на ходу работающей машины, ползал под ней, вытаскивая застрявшие, или обронённые чушки, а ты, чтобы рядом покрикивал: “Давай!” Нет, брат, этот номер не - пройдёт!"
...Ручная сборка отливок – “чушек” была не лёгкой.  Горячие чушки весом 15-20килограмм скользили по наклонному столу, поступая на горизонтальный стол, с которого необходимо было без задержек убирать чушки, складывая их в прочные пакеты. В каждом пакёте-51штука. Эту операцию должен был выполнять один из разливщиков, в то время, как другой управлял разливкой металла на разливочной машине. Затем разливщики менялись местами. Однако фактически собирали чушки те, кто был либо менее занят, но чаще всего, если другие операции ещё не освоил. Собирали по 600-800штук в смену, но нередко количество чушек доходило и до 1000.Температура чушек была высокой, и рабочее место обдувалось вентилятором. Ловко подхватывая чушку двумя крючками, рабочий укладывал её в очередной ряд пакета. После укомплектовки пакета с помощью двух проволочных петель и тельфера пакет транспортировали в сторону, где устанавливали в ряд.
Очистка стенок индукционных печей буром, съём шлака вручную с помощью дырчатых “ложек” - все эти операции требовали железного здоровья, сил и умения. Плавильщики иной раз практиковали весьма опасные приемы работы. При выгрузке  стружки из коробки в мульды, перед загрузкой её в печь, плавильщик осуществлял зацепку тросом крайних проушин коробки со стружкой и давал команду машинисту крана "вира". При подъёме крюка крана коробка раскрывалась, и стружка должна была высыпаться в мульды. В случае же кострения стружки плавильщик, предупредив машиниста крана, взбирался на коробку и становился на ...стружку, продавливая её в мульды своим весом, держась руками за стропы. Затем он давал команду “вира”, и коробка поднималась, а плавильщик в этот момент оставался стоять на стружке... внутри раскрытой поднимающейся коробки. При выгрузке шлака на отвале необходимо было зацепить шлаковницу стропами и с помощью тельфера выгрузить на гребне остывшего шлака, в районе действия тельфера. Нередко добираться туда было весьма трудно, так как шлак слишком долго не убирали. Однажды, при перевороте шлаковницы Савелий не удержался и упал прямо на разлитый шлак. Спасло его то, что он был одет по форме: в суконном костюме и вачегах – рукавицах, которые он выпросил у сталеплавильщиков – здесь, на алюминиевом заводе, рабочие работали в хлопчатобумажных рукавицах. Плохо было то, что тельферы, да и тележка козлового крана, с помощью которых выгружался шлак на другом отвале, нередко были неисправными: плохо тормозили. К чему это может привести, Савелий смог довольно скоро убедиться. Как-то, зацепив шлаковницу, он дал команду машинисту двигать её вперёд, туда, где стоял он сам. В этот момент он отступал назад, освобождая место для её установки перед опрокидыванием. Горячая шлаковница со шлаком тихонько двигалась на уровне пояса, но вдруг ускорила ход и пошла на него. Савелий инстинктивно отступил назад, но позади него была глыба остывшего шлака, и горячая шлаковница, настигнув его, прижала Савелия к этой глыбе. Хорошо, что шлаковница имела наклонные стенки - протиснувшись между глыбой и шлаковницей, он выполз весь оцарапанный и кое-где обоженный. Учитывая, что машинисты кранов относились к механослужбе и не входили в бригаду сдельщиков, они начинали работу с 9 часов утра, и плавильщики, начинавшие работать ещё раньше, чтобы не терять время, сами поднимались на кран, вели разгрузку металлолома из вагонов. Нередко использовались малоквалифицированные машинисты. Савелию тоже пришлось освоить профессию машиниста козлового крана.
Тяжёлый случай с одним слесарем произошёл на глазах Савелия.
 ...Этот слесарь должен был снять коллектор вентиляционной системы нагревательной печи. Савелий в это время стоял внизу печи, наблюдая за наливом ковша металлом. Зацепив тросом коллектор,-деталь длиной в несколько метров, слесарь дал команду машинисту подвинуть коллектор вправо, чтобы вывести его за площадку и опустить на пол цеха. Однако выбега крана не хватило. Савелий видел, как машинист разводил руками, доказывая слесарю невозможность его требований. Но затем видно он решил качнуть эту деталь, чтобы вывести за пределы площадки. И здесь деталью сшибло слесаря, который упал с площадки на коробку с флюсом, в которой находитесь табуретка, повёрнутая кверху металлическими ножками. Высота падения была 3-4 метра, но, ударившись боком о ножки табуретки, рабочий получил смертельную травму. Этому помогло злополучное стечение обстоятельств. Табуретку бросил в ящик помощник начальника цеха по оборудованию, увидев её возле щита релейно-контакторной системы завалочной машины. На этой табуретке сидел Савелий, так как при работе завалочной машины часто срабатывало тепловое реле, и нужно было то и дело его включать, чтобы завалочная машина работала. А срабатывало реле оттого, что тормоз поворотного механизма машины был неисправен, и машинист тормозил, применяя контрток. Отбрасывая табуретку в сторону, помощник начальника цеха сказал, что “Машинист просто не умеет работать”. Так нелепо оборвалась жизнь молодого рабочего.
 ...Идя домой через пролёты электролизного цеха после ночной смены, Савелий, видавший виды в Магнитогорске, был поражён условиями труда электролизников: некоторые пролёты сплошь были заполнены дымом от электролизных печей - на расстояний 15-20метров трудно было что-либо различить. При оформлении на работу Савелий хотел попасть сюда, но по результатам рентгеновских снимков его на эту работу не допустили. Сам город Сумгаит, особенно третий микрорайон, где жил Савелий с семьёй, по утрам часто погружался в "смог": алюминиевый завод соревновался в его поставке городу со своим соседом порошковым заводом. Но завод СК - синтетического каучука химпрома превзошёл всех. В поисках работы Савелий попал как-то сюда, в девятый цех. Но, пройдя несколько десятков метров, повернул назад и ушёл - ему стало жутко, что он будет работать в такой едкой атмосфере. Уходя, даже зажал нос. Это он то – металлург!
При загрузке металлолома в печи из окон и проёмов их выходил дым и устремлялся вверх. Крановщицы - в основном женщины - сидели в кабинах мостовых кранов, не снимая ни на минуту респираторы. Особенно много дыма давал самолётный и посудный лом. Самолётный лом нередко загружали в печь вручную ввиду его больших размеров, так как в мульды он не помещался. Этот лом был очень лёгким и весьма невыгодным, но приходилось проплавлять всё, что поступало в цех. Приямки для постановки ковшей под налив металла из печей иной раз заливало водой, но налив металла не прекращали. Несколько раз он был захвачен ситуацией, когда ковш переливался, так как не могли закрыть отверстие для выпуска жидкого металла. Металл, попадая на воду, давал оглушительные взрывы, и рабочие разбегались в стороны. Савелий не раз с возмущением говорил об этих безобразиях руководству, но откачивали воду с опозданием, а сдельная работа заставляла плавильщиков идти на риск. Однажды, работая на мульдовом столе, загружая стружкой мульды, Савелий увидел начальника цеха, проходившего мимо. Остановившись возле стола, на котором работал Агроновский, начальник цеха спросил Савелия:
- Ну, как дела? Как идёт работа?
-Работая в России, я считал, что там я работал в лесу, а здесь не лес, здесь "африканские джунгли".
-А что, Агроновский? Спускайся вниз, поговорим.
-Как-нибудь в другой раз - у нас ведь работа сдельная!
...Но разговор с начальником цеха на эту тему всё же состоялся, когда Агроновский.. . вышел на пенсию. Встретились в заводском буфете, где Савелий ему сказал, сидя за чашкой чая:
-Ты неплохой человек и многое для меня сделал, за что я тебе  очень благодарен, но начальник ты слабый. Не обижайся, но когда - нибудь ты можешь ...сесть в тюрьму. И причиной этому являются ужасные условия труда рабочих цеха.             
   Родственники матери Савелия переехали из Украины в столицу Азербайджана задолго до войны. Здесь, в Баку дядя матери, по профессии –парикмахер, пустил крепкие корни. Бакинским родственникам повезло: во время войны гитлеровские войска в Баку так и не вошли, чего не скажешь об Украине, которая попала под оккупацию. И если близкие родственники матери –сестра с мужем и племянниками погибли, то в Баку круг её родственников “расцвёл пышным цветом”.К моменту появления здесь родителей Савелия все они были отлично устроены. Родителей Савелия они жалели, особенно мать, видя, как нелегко ей приходится в жизни, и старались чем могли ей помочь. Фактически они много лет одевали детей Доры, да и самим родителям, время от времени они дарили кое - какую одежду, которая по тем, или иным соображениям им самим не была необходимой. Сама мать Савелия - Татьяна Ефимовна с мужем регулярно наносила визиты родственникам, которые принимали их очень хорошо. Между тем, жизненный уклад родственников резко отличался от уклада родителей Савелия. Однажды один из родственников, увидев на груди Савелия значок выпускника металлургического вуза, спросил его:
- Зачем ты носишь этот значок? А “бабки”, (деньги), у тебя есть?
-  Здесь Савелий встретил даже свою крёстную, уже довольно пожилую женщину, которая очень любила Татьяну Ефимовну, и родители довольно часто её посещали.
- У самих родственников взаимоотношения между старшими и младшими были гармоничными, да и достаток в их семьях во многом способствовал этому. Они отлично понимали, что жить с дочерью, у которой четверо маленьких детей, да ещё испытывать материальные трудности, ужасно.
-  ...От своих детей родители требовали уважения к бакинским родственникам, пожалуй даже большего, чем это требовалось, и Савелий ради своих родителей сдерживал себя –ведь родственники были людьми из совсем другого мира. Иным было у них и отношение к жизни и её ценностям. Главным, считалась здесь,     иметь достаточно денег. Те, кто их имел много, чувствовал себя уверенно, вел себя гордо и порой даже с пренебрежением к тем, у кого их было мало. Будучи пенсионером и работая здесь полотёром, отец Савелия являлся для них не просто бедным родственником, но даже нищим. Однако при этом они проявляли трогательную заботу о родителях Савелия, мать которого они по -  своему любили. Нередко посещали родителей. И всё же Савелий не мог не заметить, что между его родителями и их родственниками была чёткая преграда. У родственников была своя жизнь, со всеми её атрибутами, кругам общения, своими разговорами и так далее, и в этот круг вход родителям был запрещён. Узнав, что Савелий пишет стихи, один из родственников попросил его прочесть что-нибудь из них. Савелий прочёл одно стихотворение. Когда он закончил читать, этот родственник сказал сидящим за столом, улыбаясь:
-Удивляюсь, как это можно дожить до сорока лет и сохранить в себе много детства?
...Круг этих родственников держался уверенно, и, казалось, что их благополучие основательное, на долгие годы.
     Но среди этих родственников была одна семья, которую Савелий очень уважал. В этой семье Савелий видел всё то, что всегда вызывало у него уважение: трудолюбие, талант, высокая культура в общении между людьмй. И тон всему задавала старшая в этой семье - Бронислава Ефимовна. Будучи к этому временя уже  солидном возрасте, она сама немало потрудилась на своём веку и воспитала в таком же духе свою дочь - Фаню. Отличный врач – гинеколог, Фаня спасала людей, оказывая им помощь в самых тяжёлых и экстренных случаях, не говоря о помощи роженицам. Она рано потеряла мужа, который погиб на фронте во время войны 1941-45г, но так и не вышла замуж, воспитав прекрасных детей: сына-Леонида и дочь –Раису. Леонид стал отличным дизайнером, а Рая пошла по стопам мамы: окончила медицинский институт, овладев профессией врача – терапевта. Все они в скором времени стали пользоваться довольно широкой известностью в Баку. Маму Савелия Бронислава Ефимовна нежно любила и всегда была рядом с ней и в горе и в радости. Если мать заболевала, Бронислава Ефимовна спешила к ней в любую погоду, несмотря на свой солидный возраст. И всегда рядом с ней был её неизменный супруг и друг -Моисей. Когда Савелий узнал весьма кратко историю его жизни, то был поражён. Сколько ему пришлось  пережить в жизни! Его первая семья была расстреляна гитлеровцами в то время, как он воевал на фронте. Погибли все: его жена, дети, родители и брат. И только Моисей с другим своим братом - Ароном, пройдя фронтовые дороги, остались живыми, хоть и получили ранения. Нелёгкой была их жизнь и после войны. Как и многим Фронтовикам -инвалидам войны, не имевших долгое время существенных льгот, приходилось им выкручиваться самим. Судьба нищих инвалидов - фронтовиков, кочующих по железнодорожным вагонам, выпрашивая подаяние, их не устраивала. Работали в системе снабжения, в системе сложной, в которой никто не гарантирован от неприятностей, даже самый честный человек.
Такова была эта семья, и Савелий не мог пройти мимо неё. Особенно в связи отношения этих людей к его родителям. Всякий раз, приезжая в Баку, Савелий посещал их.
               
                6
       
          К своим родителям Савелий испытывал сложные чувства. Любил ли он их? Конечно, любил, не мог не любить. ...Детство Савелия частично пришлось на предвоенные годы. Отец любил Савелия, как и всех появившихся в последующем детей. Любил так, как умел, по своему. Видимо это было свойственно многим людям, своего времени. Отца Савелий уважал за его нелёгкую биографию, за его фантастичную любовь к матери, и за многое, многое другое. Отец Савелия
 -Михаил Григорьевич, рано лишившись матери, которая умерла в 1919году от тифа, оставшись без бросивших семью отца и старших братьев, рано познал нужду. В семье он был четвёртым по возрасту. И вот этот старший должен был содержать во время гражданской войны остальных – четверых: одного брата и трёх сестёр, которые были меньше его. Это в то время, когда ему самому было... 11 лет! Жили они в Полтаве, где быть в это время евреем, да к тому же ещё бедным - не представляло ничего хорошего. Отец не любил рассказывать детям о своём прошлом, так как, по его словам, “в нём ничего хорошего не было”, но кое-что Савелий от него узнал. Как-то отец рассказал ему случай, происшедший с их семьёй во время гражданской войны:
“Это было в 1919 году. В этом году мы переболели тифом, а померла одна мать -рассказывал Михаил Григорьевич. На нашей улице начался погром евреев. Ворвались погромщики и в наш двор. Позвали отца. Тот вышел и стал им что-то доказывать. Как будто бы погромщики решили его не трогать, и пошли на выход, но вдруг один из них, в котором спрятавшийся на крыше отец Савелия, узнал соседа, крикнул, выхватив саблю из ножен: "Ах ты, жидовская морда!" -и рубанул отца по голове. Тот увернулся, и удар пришёлся вскользь по голове, срезав ухо. Отец упал, обливаясь кровью. К нему подбежали, плача, дочери, и погромщики стали снимать у них кольца. На этом, к счастью, всё кончилось, но с этого момента отец  не только остался без уха. Этот случай повлиял на его психику. В скором времени он ушёл из семьи, поставил палатку ...на базаре, где жил c какой-то цыганкой, бродяжничал. Я сначала  продавал из дому вещи, главным образом обувь, (мой  отец был сапожником), перебивался за счет набожности евреев, особенно в дни религиозных праздников. Самого младшего братишку-Бориса отдали в детдом. Затем я начал слесарничать, приторговывать на «толкучке» замками. В годы НЭПа я крутился как мог. Много было холодных и голодных дней. Запомнил, как делил на четверых...одну луковицу. Кем  только не работал в эти годы! Одно время был извозчиком на постоялом дворе. Это предопределило моё умение обращаться с лошадьми и ездить на них. В дальнейшем это мне пригодилось - в армии я служил в кавалерийском эскадроне”.  В 1930 году Михаил приехал из Полтавы в Днепропетровск. Сначала устроился на весовой завод слесарем. Женившись, поступил работать на металлургический завод имени Петровского - ”каталем”. Образование у него было...два класса начальной еврейской школы -"хедера" Семейный уклад Михаил построил на свои манер. Понимая свою роль главы семьи, как единственного кормильца, он оставлял для себя только  мужские заботы. Роль жены, по его мнению заключалась в рождений детей и обслуживании мужа. Отец очень любил свою жену, с которой прожил  жизнь до самого конца своих дней. Однако его любовь была своеобразной. Первое время он нанял своему первенцу-Савелию няньку, несмотря на то, что жена его – Татьяна, не работала. Он не раз говорил своей жене:
-Нянькой своим детям ты не будешь никогда.
 ...Савелий в дальнейшем убедился, что такой подход к воспитанию детей горько отзывается на их судьбе, даже может привести к... вырождению рода. Несмотря на то, что жили они в одной комнате, держали квартирантов, причём квартировали у них только девушки. Квартирантки платили за квартиру, делали часто уборку и даже помогали...нянчить детей. Савелий запомнил, что их сменилось до войны трое.
...Отец шагал с работы медленной походкой тяжело уставшего человека, несколько ссутулившись и держа руки за спиной. Придя домой Михаил Григорьевич умывался, при этом жена поливала ему из кружки, (вода и туалет были на улице). Мылся он с шумом и фырканьем, и Савелий любил ему поливать сам. Помывшись, отец садился за стол, который при этом раздвигали. Если маленький Савелий к приходу отца провинился, то отбывал во время обеда наказание, стоя в углу комнаты, и участия в обеде не принимал. Нередко он получал и ремня. В гневе Михаил Григорьевич очень горячился, и тогда мать начинала защищать Савелия, подставляя руку под удары ремня. После обеда, как правило, отец ложился спать, так как работал в “трёхсменке”и, если это было в период ночных смен, то спал он целый день, сотрясая своим  могучим храпом  стены. Про таких говорят: “Спит так, что хоть из пушек пали!”
Запомнились Савелию совместные с отцом визиты к родственникам, походы в кино, в парки, дом пионеров. Очень любивший книги, Михаил Григорьевич рассказывал маленькому Савелию сказки, считалки. Всё это было до войны  и запечатлелось в памяти Савелия как те моменты, которые олицетворяют собой слово "отец". Последующие годы, с появлением ещё двух братьев и сестры, совпали с таким тяжёлым периодом жизни всего народа, как период воины. В это время Савелий хорошо почувствовал, что это такое - иметь родителей, которые отдавали в этот момент все силы, чтобы не потерять детей в это суровое время. И за это Савелий был благодарен им всю свою жизнь. Да и мало ли в чём человек обязан своим родителям, которые конечно кто как умел, старалась, чтобы их дети были и сыты, и одеты, и учились. Но очень уж был жесток во гневе Михаил Григорьевич, и Савелию, как старшему, частенько попадало от него. С годами Савелий не так остро вспоминал эти "экзекуции", даже в некоторых случаях оправдывал отца, но полностью переступить через такое "воспитание" не смог. На всю жизнь легла между ним и отцом эта маленькая преграда. Конечно, Савелий прощал отца, понимая, что у того тоже была своя нелегкая жизнь, но совершенно забыть об этом не мог.
...В пожилом возрасте, уже живя в Баку, отец делал дома все: нянчил внуков, варил и даже стирал, продолжая любить свою жену, как он говорил, "больше своей жизни".
Теперь Савелий мг оценить своего отца мерой просто сына, мерой гражданина и мерой ...друга. Увы, мера эта была различной во всех этих сравнениях.
        Мать Савелия - Татьяна Ефимовна, росшая в патриархальной семье, рано лишилась отца, скончавшегося от сердечного приступа. В семье  их было шестеро: четверо братьев и две сестры, из которых Татьяна была старшей. Мать Татьяны -Голда Абрамовна была женщиной своего времени . Жили они тогда в городе Златоноша, где подрастающим детям пришлось рано идти работать. Татьяна начала работать с ...13 лет на махорочной фабрике, затем перешла работать на ликёрно-водочный завод, а выйдя замуж, работу бросила, как и многие её сверстницы. А ведь в годы работы на ликёрно - водочном заводе она вступила в комсомол. Тогда было модным брать  себе вторые имена, связанные с революцией. Её в кругу подруг звали "Рада", что значило в переводе с украинского “Совет”. У других стали имена- "Искра", “Октябрина”, а у одного их знакового парня стало имя "Винтик". Молодой девушкой, Татьяна выступала на комсомольских собраниях со стихами. Савелию мать как-то рассказывала, что помнит одно такое стихотворение, которое называлось  ”Партбилет”,связанное со смертью Ленина. Там были такие строки:
...”Один лишь маленький, один билет потерян,
А в сердце Партии зияющий провал!”
 Однако учиться долго ей не пришлось - осталась неграмотной, едва-едва в состоянии сделать свою подпись. Несмотря на это, в жизни она была довольно умной и энергичной женщиной. Как и многие женщины, имевшие семью, она мечтала о том, чтобы в её квартире был современный уют. Но детей она, как сама признавалась, в молодости не очень любила - ведь с ними было много возни! Сколько себя помнил Савелий в детстве, жил он подолгу у своей бабушки, в детсад ходил один, из-за чего однажды попал под машину. И вообще Савелий жил в основном улицей, а не домом. Мать до войны дважды подряд болела: вначале паратифом, затем возвратным тифом. Когда же Савелий попал в шестилетнем возрасте в больницу с воспалением среднего ухе после перенесенной скарлатины, мать чуть с ума не сошла. Савелий часто видел её в окне плачущей. Ещё бы! Её первенец имел жалкий вид после перенесенной операции - трепанации черепа - вся голова была забинтована. Во время войны она проявляла чудеса изобретательности, чтобы хоть как-то поддерживать своих детей: работала в магазинах грузчиком, обивала пороги в учреждениях для получения своим детям талонов на усиленное детское питание. Да и в дальнейшем она жила в основном печалями и радостями своих детей, принимая их дела близко к сердцу.
...И всё-таки родители, несмотря на привязанность к своим детям , не смогли подготовить их к той жизни, которую сами -то они, как позднее понял Савелий, понимали несколько на свои манер. Но бедой для них стало не только то, что трудной стада жизнь их детей, пожалуй, слишком трудной, неоправданно трудной для текущего времени. В дополнение к этому бедой стало то, что дети, которые призваны не только стать утешением родителям на старости лет, но  и опорой, могут даже им испортить жизнь, принося одни огорчения. Неустроенность их двух старших сыновей и особенно дочери они, воспринимали очень тяжело.
               
                7
      
            Савелий видел, как отец всеми силами пытался облегчить ношу матери, которая  была готова пожертвовать своей жизнью ради дочери, сестры Савелия - Доры.
...Дора была младше его на 19 лет. Когда её принесли из роддома, Савелий уходил на службу в армию. В дальнейшем, женившись, в семье своих родителей он был гостем. Дора, в основном, выросла в Баку. Понимание многих вопросов жизни у неё было своё, отличное от понимания их старшим братом. Савелий не мог не видеть неустроенность семейной жизни сестры. В жизни ей не повезло: неудачные браки, -материальные трудности и так далее. Ну что ж, судьба по-разному может предопределить жизнь человека, хотя многое зависит от него самого. Её трудности отражались на родителях. Известно – дети скрепляют семью, однако, несмотря на то, что Дора была всегда верной женой, её браки всякий раз распадались. К сожалению, её жизненные спутники не выдерживали никакой критики, несмотря на то, что в каждом браке она рожала детей. Как будто злой рок преследовал двух старших братьев и сестру. Первый её муж был  лодырь и пьяница, искалечивший своего, тестя, и Савелия возмутило, когда он узнал, что отец простил зятя, ударившего его ножом. Узнав об этом, он сказал отцу:
-Ты мой отец, я должен за тебя отомстить, но ударили всё же тебя, а не меня, и ты, перенесший всё это, простил негодяя!
 Савелий не раз задавал себе вопрос: “Каковы были причины, побудившие отца простить  зятя – ведь его вскоре выпустили из тюрьмы?” Известно, что родители зятя приходили уговаривать родителей Доры, чтобы они простили сына. Возможно, зятя простили во имя дальнейшей судьбы дочери, возможно, помогли деньги – кто его знает? – Савелию это было не известно. Дора устроилась на работу в поликлинику лаборанткой, и родителям пришлось няньчить её детей. Когда дети  пошли в детсад, стало легче. Савелий пытался  оказывать этой семье помощь в устройстве быта: занимался побелкой, уборкой вплоть ... до мытья посуды. Занимался и переоборудованием балкона, который был для больного отца спасением. Савелий уговорил их приезжать к нему в Сумгаит хотя бы отдохнуть. И действительно, в Сумгаите, когда приезжали родители Савелия, Нина их встречала приветливо. Выкупав их и накормив, укладывала спать в так называемую "санаторную" комнату, дул ветер с моря. Бедные старики никак на могли отоспаться, но погостив денек, на другой день уже уезжали домой. Первой начинала волноваться мать: “Как там Дора с детьми?”- за ней и отец. Как - то отец дал намёк Савелию, что неплохо ба Савелию взять на воспитание пару датой, и тут Савелий возмутился:
-Папа, что - у детей нет родителей? Ты хочешь мною устлать дорогу Доре. Это несправедливо. Я сам уже пожилой человек, скоро иду на пенсию, здоровье у меня  тоже неважное, дорогу моей жизни никто не стелил коврами. У меня  тоже нелегко сложилась семейная жизнь: и во втором браке у меня, к сожалению,  не всё гладко. Резанули уши Савелия, услышанные им слова отца:
-Кто моих внуков не хочет, к тому я сто двадцать лет не приду.
 Всё это, конечно, не способствовало укреплению его семейной жизни во втором браке.  Нина и не думала переносить всё это молча:
- Ты как хочешь, а я к твоим родным в Баку не ходок. ...Савелий понимал, что Нина была во многом права, но почему же так больно заныло сердце, когда она плохо говорила о его родителях? Он понимал, что старость родителей не лёгкая, но помочь им по -  настоящему был не в силах. "В самом деле - рассуждал Савелий - не могу же я бросить жену и поехать в Баку...нянчить детей сестры!  Смешно и думать об этом. Или, наоборот, взять двух детей к себе. Куда? В квартиру жены, с которой не прожил и двух лет? У нас и так нет – нет, да и возникают конфликты чисто личные, уже наметилась трещина в наших с ней отношениях, которая всё более увеличивается".            
...Конечно, он видел, что иные в Сумгаите и Баку нанимали своим детям нянек, но нянька стоила дорого: не менее 70 рублей в месяц на одного ребенка. Это равнялось месячному заработку Доры. В какой-то мере выручали ясли и детсад, но дети часто болели и подолгу оставались дома. Савелию очень хотелось помочь родителям материально, но он всё ещё даже не рассчитался с долгом, который появился у него в связи с переездом из Магнитогорска, и  отдавал он его по частям: по 30-40 рублей. Деньги, которые он зарабатывал, уходили во многом на благоустройство быта своей семьи, и не считаться с этим он не мог. Так и жил,  разрываясь между Сумгаитом и Баку, куда он ездил раз в неделю. Разумеется, пустым не приезжал-старался по возможности хоть что-нибудь привезти.
                8
      
              Не только за родителей болело у него сердце. Болело оно и за судьбу ...ленточного дозатора, который должны были внедрить в Магнитогорске, и от которого так ловко и беспощадно его "отлучили". Только о первой жене и детях, как ни странно, он не думал, тем более, что дети уже были взрослые люди. Тоска по детям пришла к нему позднее. Решил написать письмо на Магнитогорский металлургический комбинат Гаранскому. В письме интересовался, как идут дела по внедрению дозаторов, кратко сообщил о себе, в том числе и где работал. Вскоре из Магнитогорска пришел ответ. Письмо прислал Володя Филипович. Начиналось оно с поздравления:
...”Дело, ради которого ты угробил столько сил и здоровья, сдвинулось с мертвой точки”.
 Далее содержание письма сводилось к двум просьбам: помочь выявить эффективность новшества и выслать старые рацпредложения, которые, якобы находятся у него, но в которых нет фамилий работников лаборатории автоматизации. Речь шла о старых первоначальных рацпредложениях, поданных Агроновским совместно с Хорулиным. БРИЗ цеха разбирался в...соавторстве участников этой работы. “Делят шкуру неубитого медведя”- иронизировал Савелий, читая это письмо, которое явно было написано по заданию Гаранского. Для Агроновского всё было ясно в этих вопросах. Он понимал, что без реконструкции тракта добавок эффект новшества будет не так значителен, а на серьёзную реконструкцию цех не пошёл. "Пустили автомобиль по лесу и ждут преимущества в скорости. Надо было строить дорогу" - аллегорически рассуждал Савелий. По второму вопросу вообще была нелепость - все предложения хранились в БРИЗе цеха, и у Агроновского их никогда не было. Сразу же он написал ответ, в котором объяснял свой взгляд на причину отсутствия эффекта  от новшества, и указал, где разыскивать рацпредложения. Предложил свою помощь. В конце написал: “Если  необходимо, сделайте мне вызов, и я приеду к вам в творческую командировку”.
 ...Его предложение о вызове в командировку оказалось наивным -никто вызывать его в Магнитогорск не собирался, и письмо, в основном было бодрое: цех готовился торжествовать успех внедрения. Переписка продолжалась. В одном из писем ему сообщили, что_ это предложение выдвинуто на соискание премии ВДНХ, и ведущим автором является главный специалист, то - есть Якорёв. В кругом письме он получил свидетельство на рацпредложение по ленточным порционным дозаторам. Неприятно задело, что под его фамилией в насмешку написали в скобках:  13-й соавтор, хотя он знал, что в этом документе такого делать нельзя. Каждый соавтор должен получить свидетельство либо только со своей фамилией, либо с простым перечислением фамилий соавторов. Полученное свидетельство подтверждало, что это предложение принято к внедрению.
 “Ну что ж - дай-то бог - думал Савелий -пусть -хоть в таком виде, как вариант "Сигма -п" дозатор будет внедрен, и наши труды чтобы не пропали даром”.Кроме этого Агроновский получил денежный перевод за предложение  по способу загрузки окатышей в печь и премию за внедрение  новой техники.
 “Ну что ж - хоть как-то оценили мой труд” - думал Савелий. Но он не мог успокоить себя этим, понимая, что это новшество далеко не пойдёт - для дозаторов нужна реконструкция участка загрузки. Между тем, в письмах работники комбината сообщали, что это новшество решено внедрить на всех печах по мере их ремонта.
 ....Через несколько месяцев тональность этих писем начала меняться. Сообщалось, что дозаторы выходят из строя, появились большие ошибки в точности дозирования, не было запчастей, а главное - некому обслуживать эти устройства. И вот, наконец, последнее  письмо от главного инженера комбината Якорёва:
“В ответ на ваше письмо, сообщаю, что порционные питатели, установлены  на загрузке пятой доменной печи  при её реконструкции. Однако опытная эксплуатация ленточных порционных питателей не дала положительного эффекта, и от их использования пришлось отказаться.  В настоящее время найдено простое и надёжное решение этой технической задачи, поэтому необходимость в использовании вашего предложения отпала. Питатели в условиях нашего действующего цеха быстро вышли из строя по причине высокой температуры и сильной запылённости воздуха”.
    Так печально закончилось существование идеи использования ленточных порционных дозаторов на Магнитогорском металлургическом комбинате.
Каждое слово этого официального ответа ухало, будто кувалда по его сердцу. Но подошёл момент, когда Савелий мог спокойно оценить происшедшее. "То, что установка не дала положительного эффекта, весьма спорно - рассуждал он –“если коня не кормить, -он не повезет". Всё оказалось так, как он прогнозировал. Мало того, что дозаторы поставили не там, где это было необходимо, мало того, что вариант "Сигма - п" оказался уязвимым, сложным, -дозаторы бросили на произвол судьбы, почти без ухода. Об этом Савелии сообщил младший брат, которого тот просил выяснить  ситуацию с дозаторами. И ещё одно резануло его сознание. На ВДНХ отправляли это предложение, где ведущим соавтором был главный специалист, то - есть Якорёв, Агроновский был всего лишь 13-м соавтором. А вот теперь этот ведущий автор указывал: ...”необходимость Вашего предложения отпала”.
"Какая подлость -думал Савелий- сделать всё, чтобы угробить хорошее дело, не пожалев даже на это государственных средств, и затем все неудачи свалить на голову человека, который являлся противником неудачного варианта!"
Он видел в этом и морально и технически недозволенные приёмы. Руководство комбината показало себя перед ним жалким, мелким и ...зловредным для государства. "Эх, некому за вас взяться - думал Савелий -как говорится  бить вас некому и мне некогда" -сколько денег угробили!  Была даже шальная мысль отправить 150 рублей, которые ему выслал комбинат, в редакцию газеты ”Социндустрия”, и к деньгам приложить письмо с описанием этой  досадной истории с дозаторами, но затем он решил действовать по-другому. А деньги, которые он получил, по его мнению, были им заслужены – работа, которую он проделал на комбинате по разработке и испытаниям дозаторов, была небезуспешной. Теперь его план действий заключался в том, чтобы разослать письма-запросы в соответствующие институты и организации, дабы заручиться поддержкой о ценности идеи, “пробить” это новшество в Азербайджане, пусть даже в небольшом масштабе, и, получив положительный отзыв, поставить в известность соответствующие органы -министерство и т. д. о том, что произошло на Магнитогорском металлургическом комбинате. Савелий понимал, что,  не работая на этом комбинате, возможности внедрения у него почти равны нулю. Другое дело, если бы удалось довести  это рацпредложение до изобретения, и получить на него "охранную грамоту" от государства - авторское свидетельство на изобретение.
Однако жизнь его в скором времени так усложнилась, что он какой-то период почти не занимался этим вопросом. ”Что это за простое и надёжное решение, о котором сообщал Якорёв? - думал Савелий - надо бы всё-таки побывать в Магнитогорске”.
Было обидно, что в ответе Якорёва указывались, в качестве причины уязвимости дозаторов высокая температура и запылённость. А ведь по замыслу дозатор не только должен был быть неуязвим от этих факторов, особенно фактора запылённости, но и существенно снизить их величину. Видимо вариант  “Сигма-п” это не учёл и поэтому провалился. Эх, как ему была необходима точная инФормация по этим вопросам, пока дозаторы  ещё не демонтированы! Писал он братьям, но больше никто ему в этом не помог. Средний брат – Вениамин,  написал ему в ответ на его просьбу выяснить это: “Забудь эту работу. Она никому не нужна". Но Вениамин  не мог быть для Савелия авторитетом, так как кроме выпивки Вениамина вряд ли что-нибудь могло интересовать.
               


                9
   
             Несмотря на трудности адаптации в Сумгаите, Савелий с интересом вглядывался в новую для него окружающую обстановку, в людей. Здесь он не замедлил записаться в городскую художественную  библиотеку. С большим интересом прочёл одну за другой несколько книг из истории Азербайджана: “Тавриз в тумане”, “Меч и перо”. Автором этих книг  был Ордубади. Ему понравились азербайджанцы - весьма душевные и отзывчивые люди. В Сумгаите он подружился с одним парнем,  несмотря на то, что Физули, как звали этого паренька, был намного моложе Савелия. Знакомство их состоялось в довольно неприятную для Савелия минуту. В прихожей его квартиры, которая находилась на пятом этаже, был установлен усилитель обшей антенны.  Этот усилитель и пришел исправить Физули, работавший в телеателье. Когда Физули собрался уходить,  Савелий посетовал:
-Мне необходима было бы, чтобы вы посмотрели наш радиоприемник,  но это в другой рая, у меня...(он замялся),  сейчас с деньгами туго.
 Физули предложил:
-Давайте я его посмотрю без всякой оплаты. Савелий удивился этому и даже смутился, но парень уже прошёл в комнату и деловито занялся радиоприемником. Скоро  радиоприемник заработал, и тут Савелий не выдержал:
-Одну  минутку, подождите, я сейчас вернусь.
...Заняв у соседей деньги, он взял бутылку вина и пришёл домой.
-Сейчас мм о вами отметим наше знакомство, не хочу вас просто так отпустить -хочется с вами побеседовать. Как Физули не отказывался, но Савелий его уговорил остаться. Наскоро приготовил закуску – всё, что нашёл в доме. Засиделись они вдвоём поздно. С этого момента они стали часто видеться – Физули жил по соседству с женой, ребёнком и своими родителями. Ребёнку ещё не было и года. Азербайджанский друг Савелия помогал ему всем, чем только мог, и пока Савелий жил в Сумгаите, они были неразлучными. Савелий заметил ему:
-Знаешь, Физули, мне очень нравится Азербайджан, если здесь много таких как ты парней!
-Нет, Савелий, здесь тоже разные люди живут. Как и везде: есть хорошие люди, а есть и плохие, но главная беда наша в том, что у нас система взаимоотношений у многих людей построена на деньгах. Здесь говорят: “Деньги – твой лучший друг, твоё второе сердце”. Но так у нас было не всегда, да и сейчас в Азербайджане много людей, которые могут тебе сделать добро от души. Доброта, душевная щедрость – основная черта нашего народа.
 -Если  судить по тебе, то это действительно так, но я сталкивайся и с другими фактами, которые говорят о другом. Наш контейнер на станции  “болтался” два  месяца, пока мы не попросили охранника найти его, разумеется,  не даром.
 -Савелий, здесь можно привести факты и похуже, но многое зависит и от нас с  тобой. Надо стараться ничего не давать этим вымогателям - ведь мы их сами балуем.
 -Ты правильно говоришь, Физули. Я хотел бы вот что ещё оказать:
в России такое явление тоже имеет место, но оно как-то в более скрытой форме. А вообще-то жулья и вымогателей всюду хватает.
У нас в Баку живут люди многих национальностей, ты заметил?
-Конечно. Только в нашем подъезде кто только не живёт!
-У нас и армяне, и евреи, и татары, много русских, причём многие из них живут здесь очень давно. Их называют ”молокане”. Баку -самый многонациональный город мира наверное.               
-Это, Физули, с одной стороны хорошо, потому, что резко выделиться невозможно.
-В основном, Савелий, мы живём здесь, все нации и народности дружно,  но конечно у каждого народа есть свои обычаи, которые они соблюдают. Это не мешает всем жить рядом, ”бок о бок”.
 ...Савелий начал изучать азербайджанский язык. Накупил учебников, полгода добросовестно изучал синтаксис, но затем его пыл начал угасать. Дальше обыденных вопросов и ответов типа "Саат нечадыр?", ("Сколько время"?),дело с освоением языка у него двигалось с большим трудом.  Общение с Физули не проходило даром – Савелий, не стесняясь, пытался с ним говорить по-азербайджански, переспрашивая слова. Мать Физули по-русски совсем не умела говорить и понимать. Когда Савелий бывал у Физули дома, она обращалась к нему только по - азербайджански, и тут уже волей - неволей, он начинал с ней понемногу общаться на азербайджанском языке. Физули ободрял:
-Ничего, Савелий, через год ты будешь всё понимать по -  азербайджански. Своим товарищам Физули говорил:       
-Савелий мне понравился сразу - якши киши, (хороший мужик).  Оказывается, его приятно удивила откровенность и доверчивость Савелия, когда он оставил Физули в своей квартире одного.
-В Сумгаите так делать не принято - разъяснял он Савелию.
 ...На выходе из проходной завода внимание Савелия привлекло вывешенное объявление, в котором администрация завода предлагала желающим принять участие в работе по очистке газоходов электролизных печей. Он решил подключиться к очистке газоходов. Набралась бригада в составе пяти человек во главе с мастером отделения подготовки стружки. Им выдали противогазы, спецкомбинезоны. При этой никто не освобождался от основной работы. Теперь Савелий должен был с утра чистить газоходы, а с часа дня работать в своей бригаде плавильщиков.
Необходимо было очистить подземную траншею длиной где-то 50-60 метров до самой дымовой трубы. Взяли с собой верёвки, вёдра, короткие лопатки и приступили к работе. В нескольких местах были открыты люки, возле которых установили коробки для мусора. С ведром, к которому была привязана веревка, и лопаткой Савелий опустился в траншею,  за ним - ещё один рабочий. Противогазы не взяли, так как с ними было бы  очень неудобно работать. Глубина траншеи была не более одного метра. Лёжа, Савелий начал очищать дно траншеи и загружать, горячую, влажную массу в ведро. Наполнив его, дал команду товарищу, и тот подтянул ведро к люку, где стоящие наверху рабочие подхватывали ведро крючком и, вытащив, опорожняли в коробку. Лежать на горячей массе было довольно нелегко. Поочерёдно меняясь, они очистили газоход, загрузив несколько коробок. Углубив дно траншеи, проверили тягу, так как до твердого дна так и не добрались. ...Тяга оказалась отличная.
 За эту трехдневную работу каждый получил по 120 рублей. Что ж, Савелию эти деньги были очень кстати - хотелось быстрее отдать долг родителям, тем более, что отец его торопил.
Учитывая, что Агроновский дорабатывал последние годы до пенсий, бригада шла ему навстречу - его ставили на рабочие места, соответствующие более высокому разряду. На смену Савелий часто приходил первым. Зорко вглядывался, еще не заходя в  душевую, на подъездной железнодорожный путь: нет ли вагона с металлоломом? Если вагон стоял, то Савелий быстро переодевался, шёл к вагону и по хозяйски  осматривал его содержимое. Прикидывал, как лучше произвести его выгрузку. Нередко другие члены его бригады, подходя к душевой, видели Фигуру Агроновского, орудовавшего у вагона, открывающего люки. На работе ребята из бригады спрашивали его:
-Вот скажи нам, Савелий, почему ты уехал из России? Нам это интересно.
-Разошёлся с женой, да и со спиртным у меня там было неладно. Все заулыбались.
-Да, там пьют много, а кушают мало.
Затем они переходили на свой язык, оживлённо комментируя между собой ответ Савелия.
-Ну а как у нас тебе нравится?
Савелия не трудно была вызвать на откровенность.
-Это, ребята, зависят от человека. Одним лучше здесь, другим - там. Я ещё мало здесь живу, но думаю, что здесь мне будет лучше, и вот почему. Во - первых, лучше, и вот почему. Во-первых, у меня в Баку живут пожилые родители, и я, как старший сын, доволен, что нахожусь рядом с ними. Если бы они жили в Архангельске, то я бы и туда к ним приехал. Я там, в Магнитогорске больше переживал за них, чем здесь, ведь здесь всё-таки рядом. Во-вторых, хочу сказать следующее. Хоть я порой и выпивал, но сам, будучи трезвым, не люблю видеть пьяных, особенно, если  нахожусь с женой. Здесь этого практически нет. Очень редко можно встретить на улице пьяного, да и то не азербайджанца. Ну а в третьих, хотелось  бы признаться, что я никогда не забывал, что являюсь человеком еврейской национальности, а если и забывал, то находились люди, которые мне об этом хоть изредка, но напоминали. Несмотря на то, что по конституции у нас все равны, нет - нет, да и чувствовалось это. Ведь я сталкивался с разными людьми. Мне пришлось немало пережить  в этом плане: и в детстве, и даже будучи взрослым. На работе мне иногда говорили: "Савелий, ты настырный еврей - тебя гонишь в дверь - ты лезешь в окно, и наоборот.
-Ну а здесь?
-Здесь, как вы правильно говорите, город многонациональный, кроме того, здесь моя внешность не так заметна - я немного смахиваю на кавказца. Да и в душевой я впервые почувствовал себя на равных – закончил он под смех рабочих – оказывается, что я такой же, как и мусульмане – не отличишь!
-Это ты правильно заметил. У нас и у вас обряд обрезания совпадает.
 ...Работая, Савелий начал понимать команды, предназначенные для крановщика, на азербайджанском языке. Разные люди были в бригаде. Невысокий паренёк, Гамлет Габриэльян – машинист  завалочной машины, работал спокойно и уверенно. В бригаде его все за это уважали. Когда у Гамлета родилась дочь, вся бригада отмечала это событие. Как правило, все рабочие понимали русский язык. Савелию было неловко перед ними. Ведь он - грамотный человек, инженер, а знал только один язык -русский. В Магнитогорске этого для него было достаточно - там подавляющее большинство людей говорило на русском языке: и башкиры, и татары, и евреи. Савелий не знал своего языка - еврейского. Не раз он задумывался: что это за язык еврейский? Вот теперь, живя в Азербайджане, он столкнулся  с фактом существования местной народности, так называемых  “горских” евреев, у которых  язык отличается в корне от языка, так называемых, «ашкеназов» - европейских евреев, к которым себя причислял Савелий. Но язык европейских евреев – «идыш»,  он почти совсем не знал. До 1941 года некоторые слова и даже выражения он запомнил от своей бабушки - украинской еврейки, которая говорила на языке “идиш”, пересыпая его украинскими словами. С началом войны эта ниточка оборвалась. Савелий с 1941 по 1979год жил в России, и все эти 38 лет он общался с другими людьми только на русском языке. А ведь есть и грузинские евреи, бухарские и так далее. Савелию было всегда достаточно знания одного лишь русского языка, но теперь, живя в Азербайджане, он чувствовал, как много теряет из-за того, что не знает языка коренного народа республики, в которой живёт. «Разве плохо было бы читать азербайджанскую литературу в подлиннике, или перевести на русский язык стихи азербайджанских поэтов?» - сетовал Савелий.
...Видя, как ловко и чётко работают ребята его бригады, Савелий не мог не выразитиь своё удивление. Сказал как-то своему напарнику:
-Молодец, РаФик!  Там у нас считали, что здесь все торгуют. Видели бы они тебя -такого бы не посмели сказать. Ведь на меня тоже там повесили ярлык: "Сколько, мол, волка не корми - он всё равно в лес убежит, то - есть всё равно, по их мнению, я уехал в Азербайджан наниматься махинациями. Одно слово - "еврей"!
-Да уж, скажешь - смеялись ребята - мы просили начальника цеха: отдайте нам Агроновского, мы взамен троих отдадим за него.
               

                10
    
           Мысль о поездке в Магнитогорск крепко засела у Савелия в голове. Начал прикидывать как это осуществить, но всё больше его тревожило здоровье отца -последнее время у него резко усилилась гипертония: давление ”прыгало” то вниз, то вверх. Жить в двухкомнатной квартире с четырьмя маленькими детьми было очень непросто. Отец с дочерью писали в соответствующие организации, чтобы  Доре выделили жильё,  как матери-одиночке, имеющей четырёх детей,(со вторым мужем она к этому времени разошлась). И ей выделили жильё: однокомнатную квартиру в доме молодоженов, но при этом ей поставили условие, что она не будет просить дополнительную жилплощадь. Савелий с Ниной советовали родителям уйти в однокомнатную квартиру Доры, однако те не вняли их совету.
-Но почему? - спрашивал Савелий.
-Без нас Доре будет очень плохо - говорила мать. А отец добавлял:
-Сейчас мы мучаемся в двухкомнатной квартире, а потом всё равно никуда  нам не дется от детей... в крохотной квартире. Это для нас будет ещё хуже.
 ...Так они и продолжали жить по -  старому. Ну а новое жильё? Дора подошла к нему практично. Вначале она предлагала сделать обмен, то - есть сдать всё жильё в обмен на трёхкомнатную квартиру. Однако отец воспротивился:
-Я кровью и потом заработал своё жильё и ни с кем меняться не буду. Пока ещё хозяин здесь я, а если Доре не нравится, то пусть идёт жить  в свою квартиру. Я буду жить здесь до тех пор, пока меня отсюда не вынесут вперёд ногами. На этой почве у него с женой  не утихал конфликт. Мать понимала, что  его каприз был напрасный - от дочери они всё равно никуда не денутся. И тогда Дора сдала свою однокомнатную квартиру в наём, а сама продолжала жить у родителей.
...У себя дома Савелий с большим рвением занимался ремонтом. Однако возможности для этого были весьма скромные. Дело в том, что у него почти не было опыта по таким специальностям, как плотник, столяр, слесарь-сантехник, маляр, штукатур и так далее. Да и с материалами было туго. И тут выручала ....”мусорка”- обычная мусорная свалка. Чего только туда не выбрасывали! Старая мебель, демонтированные водопроводные трубы, сантехнические приборы, вполне ещё пригодные и т.д. Отремонтировать своими силами квартиру было совсем непросто. Работы было много -квартира включала в себя большой зал и две комнаты поменьше. Ну и конечно кухня, а также совмещенный санузел -  ванная и туалет. Вход в зал был огромен, Нина называла его "царские ворота". Воду, как и во многих районах города давали два раза: утром - с 6 до 10, и вечером – с 18 до22часов. Прежний хозяин оставил им насос для подкачки воды. Сам насос стоял на перекрытии входа в подъезд, а его подающая труба проходила по стене вверх и заканчивалась резиновым шлангом, который был протянут через окно кухни к смесителю кухонной мойки. Кроме того, к этому смесителю был подсоединен шланг от батареи отопления - зимой из тепловой сети брали воду. Старый жилец был электрик, и вывел кнопку пуска насоса на кухню к зуммеру, звуковой сигнал которого сопровождал работу насоса. Всё это было для приехавших непривычным и неудобным -  ведь через  кухню тянулось два шланга. Насос у Савелия поработал недолго - вышли из строя электрические щётки. Видя, что ремонту насос  не подается, Савелий стал консультироваться у себя на работе. Ему посоветовали поставить бак. Ведь если воды не было, то и насос был бесполезен. За время отсутствия воды бак обеспечивал жильцов. Савелий так и сделал. Нашёлся один электрик, который за 65 рублей продал ему бак. Сам его привоз и даже помог установить. Со штукатурными и малярными работами дело оказалось туго. Эту работу вызвался сделать сосед, живший на первом этаже –“дядя Коля”. Савелий привоз из своего завода цемент, и “дядя Коля” приступил к работе. Сделал одну комнату, заштукатурив потолок, который выглядел эффектно: ни одной морщинки на нём не было. “Дядя Коля” самодовольно заявлял:
-Я - штукатур 6-го разряда, но с тебя много не возьму: всего лишь 30 рублей.
Но на другой лень вся оштукатуренная поверхность ...упала на пол. Нина бросилась в слёзы. Когда Савелий сказал об этом “дяде Коле”,тот даже не извинился. Конечно, Савелий ему не заплатил. "Чёртов мужик - думал он - только материал перевел". Решил выполнить эту работу сам. Так до конца весь ремонт и закончил, советуясь с опытными людьми. Нина ему помогала, порой даже подсказывала, так как видела, как работала её мать, которая довольно неплохо разбиралась в строительном деле. Савелий даже ванную комнату выложил кафелем - благо на “мусорке” его хватало. Квартира стала уютнее.
...Однако спокойной жизни в их доме не предвиделось. Мать Нины в скором времени оказалась тем камнем, который,  будучи брошенным в воду, замутил её. Жизнь семьи Савелия, и без того не спокойная, стремительно понеслась под откос. Оказалось, что свадьбу дочери Нины организовала бабушка - баба Нюра, тщательно опекавшая внучку,...восстанавливая её против матери. Нина бушевала по поводу замужества своей дочери:
-Нет, чтобы закончить учёбу - скорей замуж! “Женилка” видите ли у неё выросла!
В скором времени баба Нора начала слёзно умолять Нину, чтобы она забрала её к себе: “Уже плохо вижу - писала она в письме - спотыкаюсь, падаю. Если вы не против, то я приеду к вам жить”.  Нина спросила у Савелия:
-Ну, как ты на это смотришь?
-А что мне смотреть! Это твоя мать-сама и решай. Правда, я заметил, когда мы были у неё в гостях, что вы плохо друг  друга понимаете. Смотри, чтобы потом не жалеть. Может быть ей лучше жить с внучкой?  Ведь она  её очень любит, да и за дитём присмотрит. Не  будет же твоя Татьяна без детей?
 -Да, ты прав, я напишу ей.
...Баба Нюра несколько раз ездила в Челябинск, к Татьяне с мужем. Помогла и ребёнка нянчить, который не замедлил появиться, но постоянным местом жительства избрала всё-таки жильё Нины и Савелия. Через некоторое время она вновь начала ”бомбардировать” их письмами, в одном из которых писала:..."а у Танички жить я не могу. У них одна комнатка, люди они молодые - я и  стесняю, неудобно всё-таки. А у вас вон какие "хоромы"!
               
                11
 
        Время: час, месяц, год...Много это, или мало? Для человеческого восприятия  часто, очень часто, единицы измерения времени в сознании человека меняются местами.
...В детстве время, порой, казалось очень долгим в школе, когда проходил скучный урок, зато на улице время летело быстро. Для бабушки маленького Савелия время тянулось мучительно долго, когда она ночами то ли пела, то ли плакала, вспоминая своего сына, служившего в снегах Финляндии на действительной службе. Савелий хорошо запомнил эти тоскливые вечера. Но зато как быстро летело время на первомайских демонстрациях! Медленно тянулось время в очереди за хлебом в голодные годы войны. И сейчас, уже в зрелые годы, Савелий отлично чувствовал, как оно может растягиваться или,  наоборот, сжиматься. Когда всё было хорошо, многое удавалось - время летело быстро. Особенно, если жизнь заполнена творческими, планами. Права пословица: “счастливые - часов не наблюдают”. Зато, когда дома беда, трудности, неурядицы, время тянется мучительно долго, или даже  заполняет всю душу своими уларами: тик - так, тик - так, и понятие часа, суток уходят далеко, далеко.
 ...Когда Дора появилась в Сумгаите, у Савелия ёкнуло сердце. Так просто - одна, без детей - она не приезжала. Что-то случилось, и действительно, это было так. Дора, увидев Савелия, сразу сказала ему:
 -Отец в тяжёлом состоянии и по -  моему не встанет. Савелий немедленно поехал в Баку. Отец лежал парализованный. Инсульт. Левая сторона тела у него отнялась, говорить он почти не мог. У него сильно болела правая нога, которую растирала мать, сидя возле него, на диване. В первый момент эта беда так схватила Савелия, что он был беспомощен, как ребенок, но затем стал брать себя в руки. Мать сидела заплаканная и с жалостью смотрела на отца. Она рассказала Савелию, как это началось.
  ...Накануне вечером отец смотрел по телевизору два Фильма подряд. Уснул нормально. В пять утра проснулся, хотел пойти в туалет и неожиданно сел на пол. Больше он уже самостоятельно встать не мог. Вызвали скорую помощь, и с этого момента отец жил на обезболивающих уколах. Дора вызвала частного врача, достала лекарства, но, сказала Савелию:
 -Отец долго не протянет. Это конец.
Савелий и сам понимал, что по всей вероятности отец скоро умрёт, но сердце его не хотело с этим мириться. "Ну, пусть даже  если он не совсем поправится - думал Савелий - бывает и так: оправившись после инсульта, люди живут годами, правда с неподвижной рукой или ногой. Разве отец не заслужил, чтобы за ним ухаживали?"  Сердце Савелия разрывалось от - жалости к умирающему отцу. На другой день у отца начался отёк легких, рвота. Ни о каком транспортировании в больницу не могло быть и речи. Так прошло двое суток. На третьи сутки отец начал терять сознание, и на четвёртые - уже агонизировал.
 ...Савелий впоследствии сам удивлялся, откуда у него брались силы, чтобы чётко все, что необходимо выполнять. “Хорошо, что  малыши на даче!” - думал он. С этой минуты, когда он понял, что отец умирает, у Савелия была только одна мысль: как облегчить страдания отца. Ему казалось, что он чувствует все его муки. Всё время требовал, чтобы отцу делали обезболивающие уколы.
 ...Пришли родственники. Все сидели в комнате и изредка тихо переговаривались. Савелий спросил Фаню - врача по профессии:
-Фаня, в таком состоянии отец испытывает большие страдания?
-Нет, Савелий, организм его борется, но мозг отключен. К вечеру родственники разошлись, и в комнате умирающего остались Савелий с сестрой и мать. Зная, что у матери слабое сердце, Савелии решил сделать такой шаг. Вызвал скорую помощь, матери сделали укол - ввели снотворное и уложили спать.
...Несколько часов отец хрипел. Во втором часу ночи хрипы усилились. В третьем часу отец внезапно приподнялся, застонал и... опустился на подушку. Голова его откинулась в сторону, изо рта потекла струйка жидкости. 0тец был мёртв. Савелий автоматически закрыл ему глаза. Черты лица мертвого, обезображенные муками, стали обретать нормальный, даже  успокоенный вид.
 ...Савелий признавался себе, что есть вещи, которые, как ему казалось, потяжелее собственной смерти: видеть муки близких. Как бы ни горестна была сама смерть, но когда муки отца прекратились, Савелий почувствовал облегчение. Эти минуты  он запомнил на всю жизнь - впервые он был рядом с умирающим близким человеком. За 10-15 минут до кончины отца из  Магнитогорска позвонил младший сын – Арон. Дора взяла трубку:
-Арон, папа умирает - сказала она, плача.       
...Из соседней комнаты вышла мать, неся чистое постельное бельё для отца. Позвали соседа, живущего этажом выше, с которым отец был особенно дружен. Удалив женщин, Савелий вдвоём с соседом обмыли отца, переодели, уложив на стол. Когда было всё готово, и отец лежал одетый в новый костюм, Савелий разрешил матери войти в комнату. Так он старался щадить её сердце. Ведь отец всегда твердил своим детям: “Берегите мать, я её люблю больше своей жизни”. И он это доказал: построил свою жизнь так, как это нужно было жене, и не пытался что–то изменить в ущерб ей. Так и ушёл из жизни.
...Даже кошка, которую жалел отец, хоть она и не жила у них, а он кормил её –сейчас забралась под диван, на котором отец лежал, и ни за что не хотела оттуда вылезать.
     На похоронах Савелия поразил такой момент. Во время прощания с отцом один из родственников бесцеремонно взял Савелия за локоть:
-Савелий, заплати музыкантам!
Пришлось оставить гроб отца с плачущими близкими, подойти к музыкантам и сунуть одному из них в карман деньги, хотя официально всё было раннее оплачено.               
“Даже попрощаться не дали – возмущённо думал он –ведь , это уже чаевые. Настоящие грабители!”
...Братья всё же успели приехать на похороны и теперь шли около матери. Как велел Савелий, Арон держал наготове для неё лекарство. Весь похоронный обряд контролировали знакомые Доры–горские евреи, и Савелий не мог понять, зачем они, например, бросили в открытый гроб несколько горстей земли. Но Савелия в этот момент такие действия не заставляли производить сравнения с похоронами в России, где, в соответствии с русскими обычаями, многое было по -  другому.
               
                12
 
           Теперь Савелий приезжал в Баку чаще, чем раньше. Он понимал, что мать, оставшаяся без мужа с дочерью и четырмя внуками, нуждается сейчас в помощи и внимании как никогда раннее.
   Дома, в Сумгаите, разрыв между ним и женой всё увеличивался. Как – то вечером, укладываясь спать, Нина ему сказала:
-Прекрати мотаться в Баку. Шастаешь туда – сюда, будто у тебя нет своей семьи, деньги разбазариваешь. На кой чёрт мне такой муж, лучше с другим жить!
Савелий, не сдержавшись, бросился к ней, но тут же спохватился. Взял себя в руки: встал, оделся и уехал в Баку. Возбудил дело о разводе. Суд состоялся дважды. В первый раз Нина разыграла роль любящей жены, стремящейся возвратить заблудшего мужа в лоно семьи.
Упала на колени перед судьёй:
-Товарищи судьи, я люблю Савелия!
Затем, повернувшись к нему, добавила:
-Но нельзя же так себя вести, Савелий! Всё время грубишь мне!
И вновь к судье:
-Это его в доме родителей натравливают на меня.
Однако Савелий был твёрд:
-Я с ней не сойдусь даже под пистолетом!
...Им дали месяц на обдумывание, а затем суд состоялся  повторно. Теперь она вела себя по -  другому. Решила напоследок хоть словами отвести душу:
-Ну что ж, насильно мил не будешь. Пусть кормит свою новую жену – какую –нибудь еврейку!
Судья её оборвал:
-Мы вас поняли, но сейчас речь идёт не о том, кто кого кормит, а о разводе.
Их развели. Так Савелий вновь остался один. Целый месяц жил в Баку, но продолжал работать в Сумгаите, на алюминиевом заводе.
...В скором времени  мать и Дора произвели обмен жилья.  Вместо двухкомнатной квартиры матери и однокомнатной малогабаритной квартиры Доры они получили отличную трехкомнатную квартиру.
Оставался какой-то месяц до его ухода Савелия на пенсию. Этот месяц был очень труден и морально, и Физически. Трёхсменная работа часто ставила его в положение бездомного. Те смены, которые заканчивались в 1 час ночи, не позволяли ему вернуться в Баку, так как автобусы в эго время не ходили. Приходилось один раз ночевать в цехе, ночевал он и у знакомых, и, наконец,  просто на улице, -  на скамейке. Хотел, было ночевать у Физули, но рядом жила Нина-незачем было подставлять под скандал товарища, ведь однажды такое случилось: Нина оскорбила не только Физули, но и его родителей.
Мать как-то завела с ним такой разговор:
-Савелий, а ведь первая жена была лучше, чем Нина. Может, сойдешься с ней?
-С чего ты взяла, что я должен с ней сходиться?
-Дора немного переписывается с ней. Есть даже письмо от неё и не одно. Вот возьми, почитай.
Савелий прочёл письмо. Писала его бывшая первая супруга и сын.
...”Ты представляешь, Дора, у него каменное сердце. Дочь лежит в больнице с пороком сердца, а ему хоть бы что”...
А сын добавлял:
...”Хватит ему путешествовать, пора возвращаться домой". Ну да-думал Савелий-я должен был, валяясь под забором, переживать за них. Им мало, что я оставил жильё и всё остальное, а сам скитаюсь и терплю всяческие унижения!”
...Матери он сказал:
-О том, чтобы вернуться в первую семью, не может быть и речи. Когда я уходил, то довольно долго думал.
               
                13
      
             Савелий решил  найти себе жену ...в третий раз. Как – то к ним зашла знакомая матери. Савелий с ней разговорился. Узнав о его положении, она опросила:
-А с какой женщиной вы хотели бы познакомиться?
Савелий на этот раз подошёл к такому шагу более рационально.
-Хотелось бы познакомиться с женщиной, у которой нет, и не может быть детей, ну и конечно, чтобы у неё было жильё.
 ...Через некоторое время ему дали номер телефона, и вечером Савелий ей позвонил. Разговор по телефону затянулся далеко заполночь. Вера,(так её звали), жаловалась ему:
-Вы знаете, меня доняла мышь. Я её очень боюсь! Приходил сосед, устанавливал мышеловку, но она не попалась и продолжает  проникать в комнату, так как возле плинтуса образовалась щель.
-Мыши - это дело поправимое. Вот пригласите меня в гости, и я их прогоню.
 По разговору чувствовалось, что Вера не на шутку боялась мышей.
-Если хотите, то мы можем встретиться на улице - неуверенно ответила она на его предложение прийти к ней в гости.
-А может действительно прийти к вам домой? Ведь меня сориентировали на вас наши с вами общие знакомые. Нам не по 20 лет, чтобы торчать на улице, пытаясь узнать друг друга.
-Пожалуй, вы правы. Приходите завтра часиков в 12. Маршрут такой: автобусом –№11, или № 39 до метро “Баксовет”, затем электричкой метро до станции “Гянжлик.”
... Она назвала свой адрес.
На другой день Савелий особенно тщательно побрился, привел в порядок свой единственный, видавший виды костюм, тщательно отутюжив его, и вышел из дома. Начал искать конфеты. Нашёл с трудом, но довольно неплохие. С цветами было легче - купил букет гвоздик, как  это посоветовала "сваха" - сам он не знал с чем прийти. В Магнитогорске он бы взял бутылку вина и всё. ...Маршрут для него был незнакомый, но квартиру Веры он отыскал сравнительно быстро. Дом, где она жила, стоял в районе круга автострады. Как он потом узнал, это был так называемый “дом лётчиков”. Несмотря на то, что Савелий был искушён в делах знакомств, нажимая на кнопку звонка, он порядком волновался. Звонить пришлось недолго. Открылась дверь, и Савелий увидел невысокую полноватую женщину. Первое, на что он обратил внимание - это удивительно ласковый взгляд. Её серые  глаза так и светились добротой.
-Здравствуйте, вот и я. Примите от меня, - он протянул ей букет цветов и коробку с конфетами. Пусть эти цветы будут символом наших дальнейших отношений.
Произнося эти слова, он как бы извинялся за то, что преподнес их, искренне стесняясь этого. Вера улыбнулась.
-Благодарю вас. Проходите в комнату, у меня не совсем порядок - эта проклятая мышь меня совсем  выбила из колеи. Савелий присел на диван, огляделся. Чувствовалось, что у Веры хороший вкус - всё в квартире дышало гармонией. Он заметил это ей вслух.
-Ну что вы! Какая там гармония! Веранда обветшала, стёкла разбиты, карнизы в комнате падают. Видите, как они перекошены, и вообще,(она улыбнулась смущенно), в доме не хватает мужских рук, а тут ещё эта мышь.
-Да, я вам кое-что принёс.
В кармане у него лежали, завёрнутые в бумагу, гипс и толченое отекло.
Скоро он заделал отверстие, откуда в комнату проникала мышь. Направился в ванную вымыть руки. Вера пошла за ним.
-Я вам полью. У нас вода будет только с шести часов вечера. Поливая ему из ковшика, добавила:
-Вы знаете, не так давно у меня был ремонт, но бачок унитаза не работает с самого начала.
...От Веры, Савелий шёл с просветлённым чувством. На душе было легко и радостно. Ему казалось, что он нашёл тот огонек, который будет его греть долго и надёжно. И опять был телефонный разговор с Верой.  Мать спросила:
-Ну, как? Был у этой женщины?
-Был. Боюсь заранее делать выводы, но она мне очень понравилась - ласковая и обходительная. Кроме того, видно, что она - культурная женщина.
-Ну, дай-то бог.
...Через несколько дней Савелию исполнялось 50 лет. Накануне вечером он позвонил Вере, сказав об этом.
-Если вы не против, мы этот вечер можем провести вместе.
-Савелий, ко мне придут друзья - одна молодая пара, и мы вместе отметим ваш юбилей. Согласны?
-Конечно.               
На другой день он пошёл на базар и купил всё, что было необходимо к столу. К четырём часам он уже был у Веры. Она хлопотала у газовой плиты. Оказывается, делала в честь его юбилея торт. Вместе они быстро справились с подготовкой стола. Вечером пришли её друзья. С ними была двенадцатилетняя дочь – худенькая миловидная девочка. “Она у меня учиться на балерину!” - с гордостью сказала её мать.
...Посидели очень хорошо. Было сказано немало тостов. Савелий спросил, видя, что, сидящий за столом мужчина нет – нет, да и морщится:         
-Что с вами?
-Не обращайте внимания, у него болит зуб - ответила за него гостья.
-Хотите, я вас сейчас рассмешу?
-А как?               
- А вот чем:
И Савелий тут же на своём стуле...сделал стойку на руках, одной рукой опершись на спинку стула, а другой -на сидение. Зафиксировал стойку, снова сел. Все расхохотались.
 -Вот это да, вот тебе и 50 лет!
 -Да, я не собираюсь сдаваться. Желаю и вам духом не падать!
  ....Ушли друзья Веры. Савелий спросил:
 -Вы никого не ждёте?
 -Нет, а кого мне ждать?
 -Вера, я бы хотел у вас остаться навсегда. Я разведён, но развод ещё не получил. Если вы мне верите - считайте меня своим мужем.
 -Но, Савелий, неудобно как - то. У меня есть отец, сёстры, брат. Без регистрации как-то неприлично.
-Ничего, мы им объясним.
....С этого дня они стали мужем и женой.
Живительным, целебным потоком стала любовь Веры для Савелия. Очень ласковая и спокойная женщина, Вера ввела его совсем в другой мир. В этом мире не было ни жадности, ни криков, ни равнодушия. Многое ему оставалось почувствовать впереди.  Они начали наносить визиты родственникам Веры. Конечно первым, к кому они пришли, был отец Веры. Савелий увидел высокого, статного пожилого мужчину с умными и выразительными глазами. За столом Савелий сказал:
 -У меня нет ещё на руках развода, но мужем вашей дочери я стал. В доме моих родителей живёт сестра с малолетними детьми, так, что я перешел к Вере на жительство. Отец Веры ответил:
 -Вообще конечно брак без регистрации - не порядок, но учитывая, что у вас плохо с жильем, а у Верочки - жилплощадь позволяет, я вас поддерживаю и желаю вам счастья и долгой семейной жизни.
    Поработав еще один месяц, Савелий уволился из цеха и выписался из города Сумгаита. Впереди его ожидала жизнь пенсионера. Свой уход на пенсию он отметил со своей бригадой плавильщиков и мастером. Взял несколько бутылок водки, закуску. Пошли к морю, и там устроились довольно неплохо. Однако Савелий сетовал:
 -Не думал я, что так скромно отмечу свой уход на пенсию! Мастер Абдулаев засмеялся:
 -Напрасно ты переживаешь. Слава Аллаху, доработал до пенсии, довольно неплохой, с тобой сегодня твои товарищи, рядом - Каспийское море. Чего ещё надо? Тихо -тихо устроишь свою жизнь.
  Но Савелий нет – нет, да и темнел лицом. Непрошеные воспоминания омрачали эти минуты - он вспомнил, как провожали на пенсию Ивана Кубасова.
...Собрались в каком - то кафе - руководство цеха, много друзей. Произносились тосты, а Савелий даже написал по этому случаю стихотворение, которое прочёл там. Ивану преподнесли тогда набор кружек из декоративного стекла. Уважаемый человек был Иван Кубасов! Умел ладить с начальством, не то, что он – Савелий!
Но особенно тяжело было то, что рядом с ним не было  его детей. Для него начинался новый непривычный период жизни: пенсионный.  Встал вопрос: “Что делать на пенсии? Сидеть дома?  Нет, решительно нет! Нужно работать, но по другой специальности - рассуждал Савелий - хватит работать на горячих, вредных и особо вредных работах!”
 ...Он устроился на опытно-экспериментальный завод слесарем. Завод находился рядом с его домом, и это было для Савелия очень удобно. Слесарную работу он в определённых пределах знал, и имел удостоверение слесаря четвёртого разряда. Однако здесь на заводе целый ряд вопросов оказался для него новым. Пришлось доучиваться находу. Теперь уже на перерыв он приходил обедать домой.             
А ведь в Сумгаите Савелий обедал прямо на рабочем месте. Так, закусывал что-нибудь и всё. Ушли в прошлое и его ночи на уличной скамье. На оформление пенсии потребовалось довольно много времени: три месяца, так как закончил он работу в Сумгаите, а пенсию должен был получать в Баку. Всё это время жили они с Верой на зарплату. Савелий получал 130 рублей и Вера –85. Эти  215 рублей, конечно, были скромной суммой, тем более, что с новой женой Савелий, как говорится, начал жизнь ..."с нуля". Ведь у него ничего не было. Да и одежонка на нём была такая, что её пришлось выбросить. Вера предложила ему:
-Савелий, у меня есть 200 рублей на сберкнижке. Давай, купим тебе костюм и нижнее бельё.
-Но, Вера, у тебя самой скромный гардероб!
-Мне, Савелий, стыдно перед родными и знакомыми.
 ...Вера рассказала Савелию всё о своей жизни, о своих мытарствах с бывшим мужем и его подлой измене и о самом больном - когда тот отнял у него ребёнка, взятого ими па воспитание, и многое другое. Савелия поразила история её судьбы. Вера оказалась поистине многострадальной женщиной.
               
                14
 
           В один из жарких августовских дней, в просторной  Бакинской квартире было по - праздничному шумно и весело. Здесь отмечалось событие, которое на Кавказе проводят с особой пышностью. Играли свадьбу. Работник МВД Лазарь Григорьевич Гольдер выдавал свою младшую дочь Веру замуж за сына своего соседа - тоже работника МВД. Жених только что окончил Московский автодорожный институт. Три дня кружилось в их доме веселье, за столом было произнесено много тостов и поздравлений. Выросшая под щедрым солнцем Азербайджана, Вера красовалась на свадьбе, как пышная виноградная лоза, которая настолько созрела, что готова была сорваться и упасть на землю. Большие серые глаза выдавали в ней щедрость души и мягкость характера. Со своим женихом Вера была обручена с детства, как это здесь было принято. Суженый был её "стражем" и “телохранителем”, немало ему приходилось драться со сверстниками, защищая Веру от их посягательств. И вот сейчас судьбы их соединились. Было решено, что молодые после свадьбы, уедут в Калининскую область, где мужа ждала работа, в воответствии с назначением. Вера только недавно закончила 10 классов и курсы медсестёр и мечтала стать врачом. Провожаемые напутствиями родных, молодые укатили.
...В Борино, недалеко от Ельца, им временно выделили комнату с кухней в доме барачного типа, который стоял на дороге. Напротив этого барака находился частный дом начальника дорожно-строительного управления-Петра Герасимовича Молошенок, жившего там с женой и маленьким сыном. Вере - южанке было очень тяжело переносить мороз -35 градусов ниже нуля, несмотря на то, что муж достал ей тулуп и валенки. Впервые Вера увидела русскую печь, впервые столкнулась с тем, что нужно было носить воду из колодца. Соседка – Валя научила её растапливать печь- до этого Вера мучилась, плакала, но растопить печь не могла. Рядом находилась ещё одна свободная комната, но зимой там было очень холодно, и её  заколотили щитами. Первое время они из чемодана сделали импровизированный столик, пользовались керосиновой лампой, так как электричества здесь не было. На стене её супруг повесил гитару, и здесь зачалась их семейная жизнь. Вера варила обед и ...ждала мужа с работы. Через некоторое время в заколоченную комнату вселилась семья десятника. Вечерами играли на гитаре, пели песни. Муж Веры прихолил с работы уставший и голодный.
...Праздники проводили у Малошенок, которые жили в большом доме. Жили они хорошо–в доме был достаток. Во дворе гоготали гуси, а в хлеву похрюкивали свиньи. По субботам и воскресеньям Вера с мужем ходили гулять в село. Обходили все магазины сельпо, базар, покупали продукты. На базаре было много цыган. Когда дома нечего было делать, Вера брала на себя обязанности "корреспондента": писала письма всем родственникам от себя и мужа, отправляла и получала посылки. Так прошёл целый гол. Затем мужа перевели в Елец, где он был назначен прорабом при управлении. Теперь они получили двухкомнатную ведомственную квартиру на втором этаже. Здесь же  находилось и управление. Вера устроилась на работу в центральную районную больницу – в гинекологическое отделение медсестрой. Появился у них свой круг друзей. В этом же подъезде жила семья Минкиных. Григорий Аркадьевич Минкин работал в этом дорожном управлении начальником снабжения, его жена не работала, занималась по хозяйству. Здесь же жили Чеботарёвы: Надя – техник - лаборант, и её муж -Володя-начальник планового отдела. И ещё жили рядом с ними Крицыны: Володя - начальник финотдела и Дора -фармацевт. Все они между собой дружили. Было всё нормально...пока муж Веры не попал под влияние начальника управления - Саркисьянца, который втянул его в групповое уголовное дело: они продали дорожные бытовые постройки, стоящие у дороги, были ещё какие-то махинации. ...Мужу Веры дали четыре года, другим больше. Сам Саркисьянц во время следствия умер от разрыва сердца. Сразу после суда муж сидел в Елецкой тюрьме, находившейся... рядом с их домом. Каждый день приносила она ему еду. Через восемь месяцев его перевели в город Липецк, а затем - в Баку, в Мардакянскую тюрьму, где работала его тётка. Там он отсидел, и его освободили досрочно: через два года после начала отсидки. Окружающие люди хорошо относились к Вере, жалели и опекали её. На работе ей подняли зарплату - сделали 1,5 ставки, ночные -ведь она носила ему передачи, ездила к нему в дальнейшем на свидания. Питалась она в основном в больнице. Помогали родители, посылая посылки и...письма, которые согревали ей в эти тяжёлые минуты сердце. Всё это время Вера сохраняла ему верность,...перебиваясь  на какие-то гроши. После того, как его освободили, он попросил направление в город Калинин, и его туда направили с повышением – начальником дорожного строительства. В Калинине Вера устроилась в центральную  районную больницу сердечно-сосудистой хирургии медсестрой. Началась нормальная жизнь, если не считать одно...у них не было детей. И тогда они решили взять на воспитание чужого ребенка. Оказалось, что у дальних родственников мужа есть многодетная мать, которая согласилась отдать самого маленького. Ребенок был очень слабый, рахитичный. Поменяли ему фамилию, имя, отчество и привезли его из района. И пошла у них хлопотливая, но по - своему интересная жизнь. Вера отдавала все силы, чтобы поднять своего ребёнка на ноги. И, действительно, через некоторое время его нельзя было узнать -малыш рос крепышом, поднимался, как грибок, напоенный дождём.
 ...Чёрным коршуном прилетела к ним весть: у Веры умерла мать. Тяжело перенесла она это горе, не раз заливаясь слезами. Похоронили мать. Одно утешение было у Веры: её семья - муж и сын. Шли годы, и вновь её жизнь заплеснул "девятый вал" беды: муж нашёл для себя другую женщину. Узнала Вера, что у них будет ребёнок. Подстреленной птицей забилось сердце от такого удара. Мало того, при разводе муж отнял у неё сына, доказав на суде, что ребенок был взят у его родственников.
...Осталась Вера одна вдали от родных. Суд разделил им квартиру, мебель. Но одной ей пришлось жить здесь недолго - приехавшие к ней сестра, племянница и особенно брат,  помогли вновь вернуться в Баку, обменяв жильё. Здесь, в Баку близкие не оставляли её одну, да и сама она старалась уходить из дома, откуда её гнало одиночество. Устроилась на работу медсестрой в больнице. Медсестрой Вера была отличной, и пользовалась большим уважением среди сотрудников и больных.
Она была настоящей сестрой милосердия.   
...Теперь, возвращаясь домой,она делилась с Савелием  впечатлениями от своей работы.
-Знаешь, Савелий, приходится наощупь порой находить вены у больных, когда делаешь внутривенное вливание. А когда больной лежит под капельницей, то вообще не отходишь от него.          
Работая в хирургическом отделении, имея дело с больными, прошедшими операцию, Вера уходила из дому на сутки. Для такой добросовестной медсестры, как она-эта работа была не из лёгких. Ведь иные медсестры ухитрялись ночью спать во время дежурства, но Вера свято относилась к своим обязанностям. Она рассказала Савелию, что здесь, в Баку её трижды подряд обокрали, да и пожара не избежала: в её квартире загорелся холодильник, но всё обошлось, пожар погасили, сгорели только гардины на кухне.
 ...После получения развода  с Ниной Савелий решил пойти на регистрацию своего третьего брака. “Ничего - думал он - бог троицу любит, видно мне так на роду написано”.
Подали они с Верой заявление в ЗАГС, где им дали срок на обдумывание - один месяц. Через месяц брак зарегистрировали. Когда они пришли домой после регистрации, Вера обратила внимание на входную дверь своей квартиры.
-Смотри, что это: снаружи на двери какая-то грязь! Савелий присмотрелся и понял, что это серная кислота. Долго ему ломать голову не пришлось - он догадался, что эту подлость устроила ему Нина. Спускавшаяся в этот момент с верхнего этажа соседка, сказала им:
-Я видела здесь женщину в светло-коричневом пальто и такого же цвета сапожках, в платке. Лицо у неё было бледное. Я спросила: "Кого вы ждёте?"
 Она мне ответила: "Жду одного человека".
 Теперь Савелий окончательно понял, что это дело рук его предыдущей  супруги Видимо она хотела облить кислотой его самого. У него не укладывалось в голове, что до такой подлости может дойти человек. Написал заявление и отдал участковому, со своими пояснениями в отношении того, кто это мог сделать. Впоследствии участковый рассказывал ему:
-Мы все удивились, как вы могли жить с такой женщиной. Это же настоящая "фурия"! Когда её по нашей просьбе вызвали к директору предприятия, где она работала, она не хотела вначале идти. Её пришлось вести, чуть ли не волоком. Всё время ругалась и угрожала нам, пугая Москвой. Мы с неё взяли подписку в том, что если с её стороны будет хоть малейший шаг в сторону бывшего мужа, то возбудим уголовное дело.
...У Савелия сначала возникло желание поехать в Сумгаит и ...расправиться с ней, но затем он пришёл в себя. Наоборот, он теперь понял, что в Сумгаите в ближайшее время ему не стоит появляться, чтобы Нина не могла его спровоцировать на противоправные действия. Этот случай выбил их жизнь на некоторое время из колеи. Ведь Нина могла плеснуть кислотой и на них!
Савелий возмущался: "Но ведь расправляясь со мной, она расправлялась и с Верой, облив ей дверь, но Вера перед ней ни в чём не виновата!
 ...Кислоту на двери Савелий ободрал и покрыл дверь декоративным рисунком на масляной краске, нанеся затем на поверхность лак.
"Ну что ж - думал он - пока терпимо, когда-нибудь сделаю лучше. Вот так она хотела омрачить наш день бракосочетание. Надо же, узнала наш адрес! Видно через общих знакомых".
               

                15
   
              Теперь они ездили на кладбище к отцу Савелия втроём: Савелий, мать и Вера. Горько плакала Татьяна Ефимовна, обнимая и целуя памятник мужа. Кто знает, какие мысли в эти минуты мучили её. Возможно, она и жалела, что ему пришлось пережить много  трудностей и бед. Только после смерти мужа по -  настоящему почувствовала Татьяна Ефимовна какая это беда – потерять верного спутника жизни.
               
...Здоровье матери начало сдавать. Когда она серьезно эаболела, Дора  положила её в больницу. Савелий и Вера теперь регулярно  посещали мать. Выйдя из больницы, она продолжала жить с дочерью и её четырьмя детьми.  Для матери это стало особенно трудно. Встал вопрос: куда идти? Уехать к одному из своих сыновей в Магнитогорск? Но средний сын Вениамин, мягко говоря, любил регулярно выпить, и жизнь в его семье не сулила ей ничего хорошего. Младший сын Арон был к этому времени довольно неплохо устроен: жил в трёхкомнатной квартире, имел даже легковую машину с прицепом. Но здесь для Татьяны Ефимовны было два препятствия: во – первых, ей не хотелось возвращаться на Урал, где  она труднее переносила зиму, а во – вторых...во –вторых, она не хотела бы жить вдали от ...внуков дочери, которых очень любила. Да и гордость не позволяла ей просить младшего сына взять её к себе – последнее время перед смертью мужа с младшим сыном у них испортились отношения. Мать с отцом ожидали от Арона  большего внимания, иной раз, жалуясь на него Савелию. Теперь Савелий предложил матери жить у него, но Татьяна Ефимовна и слышать об этом не хотела. “Куда я к вам пойду – говорила она Савелию – на голову что ли?” Действительно, Савелий с Верой жили в небольшой однокомнатной квартире, где и сами то - спали на диване, который ежедневно после сна собирали, удаляя с него постель. Татьяна Ефимовна решила этот вопрос по -  своему: вышла вторично замуж за человека, которого хорошо, казалось бы, знала. Это был муж свахи Савелия, которая к этому времени умерла. С момента смерти Михаила Григорьевича прошло более года, и Татьяна Ефимовна решилась на этот шаг. Сказала об этом Савелию. Ну что ж, это твоё личное дело – ответил он. Поступай так, как ты считаешь нужным.
Мать своего решения не изменила, но  согласие на предложение  Ефима Исаковича,(так звали её жениха),  она дала при одном условии: регистрации  брака. Он согласился. После регистрации брака, Татьяна Ефимовна ушла жить к своему новому супругу, который жил также, как и Савелий с Верой в однокомнатной квартире, недалеко от дома, где жила мать и Дора с детьми. Первое время Савелию показалось, что новый брак матери удачный. Она приходила с мужем к ним в гости, и как будто была всем довольна. Говорила Савелию:
-Ефим относится ко мне очень хорошо, я в квартире полная хозяйка – живу нормальной жизнью.
-А Дора с детьми приходит к вам?
Я её предупредила, чтобы при нём она детей не приводила. Я к ним сама прихожу.
Увы, эта идиллия продлилась недолго. Скоро для матери начались тяжёлые дни. Ефим Исакович был полной противоположностью покойному Михаилу Григорьевичу. Татьяна Ефимовна быстро поняла, что значит - быть в его доме полной “хозяйкой”, как он ей предлагал при вступлении в этот брак. В её задачу входило полностью обслужить его: готовить обед, (а покушать Ефим Исакович любил), стирать его одежду, держать в чистоте и порядке квартиру. Супруг оставлял за собой обязанности по обеспчению семьи материально, приносил домой продукты. Участник войны, пенсионер, он продолжал работать: держал точку по приёмке вторсырья. Любил за обедом выпить рюмочку – другую водки. Иной раз он задерживался на работе с друзьями, приходя домой поздно и ...навеселе. Дома целый день попыхивал сигаретой, наполняя комнату дымом. Несмотря на то, что для неё всё это было непривычно, (первый муж в последние годы его жизни уберегал её от этого всего), деваться ей было некуда, и она вначале  приняла эту роль на себя без всяких претензий. Какой – то период они так и жили. Она получала пенсию на своего первого мужа –51 рубль, которую тратила на дочь с детьми. Ведь новый муж  обеспечивал её полностью продуктами, не требуя от неё денег. Но это продолжалось только до определённого времени. Наступил момент, когда Ефим Исакович ей сказал:
-Что ты бегаешь к Доре с детьми? Только себя гробишь!
-Это моя дочь и мои внуки, и ты к ним не касайся – ходила, и буду ходить к ним.
С этого момента жизнь Татьяны Ефимовны в его доме “мёдом” назвать было нельзя. Её новый муж вообще – то был скуповат – в этом Савелий неоднократно убеждался. Несколько раз он ездил с ними на кладбище, где у Ефима Исаковича были похоронены...две жены. Пока Татьяна Ефимовна находилась со своим сыном у могилы Михаила Григорьевича, Ефим Исакович успевал посетить могилы обеих жён, прося у каждой из них, чтобы они молились за него перед богом, дабы он ещё пожил на этом свете.  Но вот цветы для своих жён он не хотел покупать всеми силами, надеясь на Савелия, что тот и делал, когда понял это. Но вначале, ничего не зная об этом, Савелий покупал цветы для своего отца, а на кладбище обнаруживалось, что часть цветов была необходима Ефиму Исаковичу. Вся трудность была ещё в том, что делить их надо было на чётное количество в каждом букете – как это принято, поэтому цветов должно было быть несколько больше.
               
               
                16
 
            У Савелия, наконец – то, началась такая семейная жизнь, как это положено: у него стал дом, где его ждали, любили, ценили, жалели. Оказалось, что всё это есть на свете: и уважение, и... любовь, несмотря на возраст. Савелий с Верой даже устроили небольшой свадебный вечер, на котором присутствовали родственники со стороны Веры и со стороны Савелия. Это был очень интересный и хлопотливый вечер. Вся квартира утопала в цветах, а Савелий даже подготовил и сам прочёл небольшой стихотворный монтаж, который всех растрогал. Чистым ручьём заструилась жизнь Савелия и Веры, озаряя вокруг себя яркий свет. Это был свет любви и уважения. Вместе они встретили две тяжелейших беды. Вначале у Веры заболел отец. А ведь к этому времени он держался молодцом, несмотря на свои преклонные годы: ему был 81 год. Высокий, статный, подтянутый, он, казалось, был недосягаем болезням. Вера не раз с удовлетворением говорила: “Папа у нас – огурец!”
Но однажды  вторая жена Лазаря Григорьевича, ухаживая за его ногами, допустила порез большого пальца левой ноги. Палец опух, началось нагноение. Несмотря на старантия медиков, палец упорно не заживал – ведь у отца Веры был сахарный диабет. Диагноз был грозен: “гангрена”. Лазаря Григорьевича положили в больницу, где ампутировали ногу. Однако это не помогло. Когда Савелий с Верой пришли к нему, он лежал в палате в бессознательном состоянии. Только стоны выдавали его мучения. Вера и Савелий остались здесь дежурить на ночь. Ночью внезапно у отца остановилось дыхание. Вызвали дежурного врача, который со своим помощником начал делать искусственное дыхание и  массаж сердца. Пролежав в реанимации двое суток, отец умер, оставив в безутешном горе Веру с сёстрами и братом. Горько плакали сёстры у гроба отца, которого очень любили. Рядом с Верой в этот момент был Савелий, и это ей помогло выстоять в своём горе.
   Через три месяца тяжело заболела мать Савелия. Болела она долго – около девяти месяцев. Всё это время возле неё была дочь и Савелий с женой. Вера делала ей уколы, ухаживала за ней. Вначале у матери заболела спина: в верхней части позвоночника появились сильные боли. Мать жила на обезболивающих уколах. Ренген показал опухоль одного из верхних позвонков – девятого, который не просматривался. Мать была обречена, но Савелию не хотелось в это верить. Обратился к разным врачам, изготовили ей специальный корсет – ничего не помогало. Болезнь то, казалось, отступала, то вновь наступала, ещё свирепее терзая свою жертву. Только теперь Савелий почувствовал, что это такое, когда мать мучается, а ты не в силах ей помочь.
   Весьма странно повёл себя в этот момент её второй муж. Сказал больной при Савелие:
-Ты что, хочешь всех перехитрить? Поднимайся и ходи!
Савелий вмешался:
 Ефим Исакович, зачем вы мать обижаете?
Затем вновь предложил матери:
-Мама, давай я возьму тебя к себе!
-Но где я буду у вас жить? На голову к вам, что ли идти?
Вмешалась Дора: Мама, идём ко мне, у меня трёхкомнатная квартира!
И больную мать переправили вновь к дочери. Савелий и Вера ежедневно посещали мать, а когда потребовалось и ночевали у неё.
...Решили направить мать на курс лечения в онкологическую больницу. Это было мрачное здание, одна часть которого ремонтировалась. Савелий взял отпуск без содержания и был там с матерью - возил её в коляске на облучение. После курса лечения мать почувствовала некоторое облегчение, но не надолго - через некоторое время ей опять стало плохо, при этом совершенно пропал аппетит. В лице появилась желтизна. Теперь она катастрофически быстро худела, дни её были сочтены. Савелий дал телеграмму братьям. Они приехали за час до её кончины. Мать была без сознания, а ведь она так хотела видеть их перед этим! Через некоторое время началась агония, и после нескольких судорожных вздрагиваний её тело застыло. Братья начали рыдать, но Савелий им сказал:
-Нужно было вам раньше тут быть, когда она мучилась. Сейчас её мучения позади.
...Похороны организовала Дора и её муж по религиозным еврейским законам. Пригласили служителя синагоги, и здесь Савелию пришлось пережить унизительную процедуру. Служитель построил всех братьев в ряд и велел им покрыть свои готовы платочками. Затем он начал читать молитвы. Читал им – неверующим! Всё это напоминало фарс, но что только не сделаешь ради памяти матери!
..Потеря   родителей всегда тяжела, а потеря матери – в особенности. Савелий долго не мог прийти в себя, да и в последующие годы, нет – нет, да и хватала за сердце тоска при воспоминании о матери. Думая о матерях, о разных матерях, Савелий вспоминал своё детство и свою мать, которая заслоняла собой их – детей от всех трудностей в тяжёлые военные, да и в послевоенные годы, работая и грузчицей, и по найму на уборке картофеля. В самые тоскливые и голодные годы рядом была мать. Всё, что она могла ему дать, впитывалось в детстве, как губкой. Представление о жизни, о мире воспринималось во многом через неё. И вот её нет, и никогда не будет!...

                17
         
         В новой семье очень пригодилась Савелию его хватка мастерового. Жильё у Веры было, как и у большинства одиноких женщин, лишено многих удобств. Здесь требовались умелые мужские руки. Савелий понимал, что как мастеровой, он слабоват, но огромное желание сделать всё самому и большая стоимость ремонта толкали его на это. Не сразу у Савелия всё получалась, но, консультируясь с товарищами по работе, он осваивал нелегкую профессии мастерового, в дальнейшем даже начал брать частные работы. Но начало было  действительно трудным. Веранду в их квартире он брался ремонтировать трижды и всё никак  не получалось как это положено.
...Вера ввела его в круг своих родных и друзей, визиты к которым стали регулярными. Красиво и интересно началась у них жизнь. Присутствуя на застольях родственников Веры, Савелий видел, как чётко поддерживались обычаи между старшими и младшими из семейного круга. У Веры было две сестры и  брат. Все очень дружили между собой. Поддерживала Вера связь и с более дальними родственниками. Застолья проводились интересные, на столах было обилие разнообразных блюд и ...минимум спиртного, как это принято здесь.
...Через несколько месяцев Савелии предложили на заводе работу исполняющего обязанности мастера второй смены. Теперь он стал, как в шутку называли его рабочие,”ночным директором”. И здесь ему здорово помогло знание машиностроительных чертежей.
Как-то к нему прибегал работник охраны с тревожным сообщением:
 -Мастер, нас заливает водой'
 -Откуда вода?
 -Из бытовки, там, где душевая.
В раздевалке душевой Савелий увидел поток воды, бьющей из трубы, соединяющей два соседних радиатора. Вода уже поднялась настолько, что грозила направиться прямо в механический цех. "Но ведь там наводятся станки с электрокабелями!"-с тревогой подумал Савелий. Сказал охраннику:
 -Позвоните в аварийную службу и директору домой.
Однако в аварийную службу не удалось дозвониться, а директор – женщина - позвала Агроновского к телефону:
-Прошу вас, сделайте что хотите, но воду перекройте.
Никто не знал, где находятся задвижки тепловой магистрали, даже вызванный из дома опытный  мастер, да и ждать пока вода сольется изо всех труб, было не очень рационально. Савелий решил это по -  своему. Быстро изготовил на наждаке деревянную пробку, затем разделся до плавок и, ножовкой перерезав трубу в месте течи, заглушил её пробкой.
 ...Придя вечером на другой день на работу, он увидел улыбавшихся рабочих.
 -Савелий, на тебя приказ директора есть. Вон висит, почитай! Подойдя поближе, он прочёл, что его премировали пятьюдесятью рублями и объявили благодарность ...за ”находчивость и самоотверженность при ликвидации аварии”.
Однако подошёл момент, когда с этим заводом Агроновскому пришлось расстаться. В связи с тяжёлым экономическим положением завода, руководство решила часть работников сократить, и конечно в первую очередь сокращению подлежали пенсионеры со слабой квалификацией. Агроновского пригласили к директору, и здесь в присутствии председателя цехкома разъяснили ситуацию:
 -У нас штат слишком велик, но производство не серийное, и зарплаты не хватает. Нам более выгодно принять двух рабочих с высоким разрядом, чем держать пять-с низким разрядом. Вас мы можем оставить, учитывая вашу способность к сантехническим работам, в качестве сантехника. Савелий ответил:
 -Я вас понимаю, но для работы сантехником нужен опыт, которого у меня нет.
...После того, как его сократили, Савелий устроился работать слесарем -сантехником в госпиталь МВД. Решил освоить эту профессию, считая, что для пенсионера это очень кстати. Здесь, в госпитале, кроме него работали ещё два слесаря: опытный дядя Миша - пожилой человек, бывший надзиратель тюрьмы, и Робик -сравнительно молодой ещё мужчина. Дяде Мише было 70лет. Его большие “будёновские” усы внушали уважение. Он и стал для Савелия здесь учителем. И действительно, научился у него Савелий многому. Робик тоже был неплохой сантехник, но был алкоголиком - без спиртного он не мог жить. Время от времени у него наступал период “запоя”, и он исчезал на несколько дней. 0днажды Робик поднял свою рубашку и показал Савелию свой живот. Весь живот был в страшным шрамах, изуродован до неузнаваемости. Это был, по словам Робика, результат ножевых ранений,полученных по пьянке. Когда-то он был студентом медицинского института, который затем бросил. ”Я - говорил он - ношу смерть за плечами”^  Работать в госпитале с каждым месяцем  становилось Савелии всё тяжелее. Делать приходилось всё: ремонт водопроводного хозяйства, бойлеров, прочистку канализационным коммуникаций, ремонт тележек, на которых развозили пищу больным. Прочищали сифоны раковин даже ...в гинекологических кабинетах. После такой работы сантехники получали спирт. Савелий понимал, что спирт ему пить нельзя, но условия работы,  как выражался Робик, требовали "дезинфекцию" организма. Несколько раз приходилось сопровождать  транспортировку ...трупов.
Поработав год, Савелий заболел. Возникло сильное обострение гастрита желудка. Его положили здесь же, в госпитале.
...Видя, как к больным приходили сыновья, дочери, Савелий очень страдал. "Ведь у меня тоже взрослые дети, но ко мне они  уже никогда не придут!" - сокрушался он.  Что ж, ничего не проходит даром - таковы были последствие ухода из первой семьи. ^..Уволившись из госпиталя, Савелий устроился на работу в детсад –плотником -столяром. Выполнял всё, что ему поручали: чинил детскую мебель, игрушки, оборудовал детские площадки, автогородок, занимался  садоводством на участке детсада. Но однажды его заставили выполнить малярные работы: побелку стен внутри  столовой и окраску дверей и окон нитрокраской. Савелий не мог отказавться от этой работы, так как заведующая настаивала на своём. Пришлось эту работу выполнить. Закончив работу, он и отсюда  уволился. По рекомендации одного из родственников Савелий устроился работать слесарем КИП на центральную базу по обслуживанию магистральных нефтепроводов.
                18
   
        Так и не пришлось Савелию  съездить в Магнитогорск в 1981 году - в связи со смертью отца, да и в последующие несколько лет такой возможности не было. Переезд в Баку в связи с разводом, выход на пенсию и, наконец, болезнь и смерть матери на какой-то период отодвинули саму мысль об этой поездке.
     ...Теперь у него осталась лишь одна возможность: основательно проанализировать то, что произошло в Магнитогорске в отношении разработки и внедрения ленточных порционных дозаторов, сделать выводы и подумать над дальнейшими своими действиями в этом направлении. Совместная его жизнь с Верой теперь позволяла ему заняться этим вопросом вновь вплотную. Жизнь с ней, полная любви и гармонии, дала ему то равновесие ума и сердца, без которого творческая работа затруднительна. Став жителем столицы Азеобайджана, Савелий вновь обрёл надежду на завершение вопроса с ленточными порционными дозаторами. Ведь в Баку, как он узнал из одного журнала “Изобретатель и рационализатор”, успешно действовало творческое объединение “Новатор”. Да и по телевидению об этом сообщалось ещё раннее. Даже понадеялся...внедрить на каком-либо предприятии это устройство, пусть даже и в небольшом масштабе.
...Баку волновал его своей красотой, самобытностью, контрастами. Красавец -город, возникший будто из сказок Шахеризады, ежедневно открывался ему всё новой и новой гранью. Несколько раз Савелий побывал в Девичьей башне, гулял на ярком многоголосном Приморском бульваре...и вновь взялся за решение своей задачи. Послал письма в различные институты и конструкторские бюро, в которых кратко  изложил суть вопроса. В 1984 году он получил ответ от Одесского производственного объединения ”Точмаш”. Особое конструкторское бюро этого объединения разрабатывало системы шихтоподачи, основой которых являлись весовые дозаторы. В ответе заведующий отделом Н. А. Альтман отозвался положительно об идее использовании ленточных порционных дозаторов для доменных цехов, и назвал её ”перспективной работой”. При этом он высказал своё мнение, что такие дозаторы можно выполнить, если дооборудовать  соответствующими приборами дозаторы непрерывного действия, выпускаемые их объединением. В дополнение к письму они выслали Агроновскому каталог конструктивно - унифицированного ряда этих дозаторов. Такой ответ ободрил Агроновского, он решил доработать идею, постараться довести её до  изобретения. Конечно он понимал, что одному ему такая постановка задачи была неподсилу - это ведь не “ложку” сделать. Здесь необходимо было участие инженера - механика, инженера по автоматике и электронике. Сам Агроновский мог взять на себя задачу инженера - металлурга. По сути, необходимо было вновь создавать творческую бригаду. Подыскивая напарников, он посетил республиканский Совет ВОИР. Там к его предложению отнеслись “прохладно”, но в институте математики и механики ему сказали:
-Напишите на несколько предприятий письма. Если от них придет положительный ответ, то мы, заключив договор, с ними, начнём работать. Агроновский написал тут же несколько писем по различным адресам предприятий, и секретарь, отпечатав, отправила их. Через несколько месяцев к нему домой позвонили:
-Товарищ Агроновский, прибыли ответы, просим зайти к нам. Когда он явился в конструкторское бюро этого института, ему показали эти письма. В одном письме главный инженер Новолипецкого завода просил выслать чертежи, добавив при этом:...”оплату гарантируем”. В другом письме из Сумгаитского суперфосфатного завода предлагали автору прибыть к ним вместе с чертежами. Начальник  конструкторского бюро поздравил Агроновского,  и затем высказал резюме:
-Ну вот, теперь можете отправлять чертежи. Савелий, выразив своё недоумение:
-Но у меня нет тех чертежей, которые просят заказчики-я имею в виду рабочие чертежи. В мою задачу входит дальнейшая разработка дозаторов, и я на вас надеюсь. Теперь  вы убедились, что это полезная работа, на которую находятся заказчики. Я хотел бы, чтобы вы не только мне помогли доработать идею, но и взялись за внедрение дозаторов, сдавая их заказчику "под ключ". Ведь вы можете выполнить всю разработку, кроме того, вы связаны с опытным заводом.
... И всё же Агроновский так и ушёл отсюда ни с чем. Догнавший уходящего Агроновского инженер этого бюро сказал ему:
-Вам необходимо самому получить два документа: технические требования заказчиков к вашему устройству и договорное письмо на наше имя, в котором должно быть подтверждено, что при условии успешного решения вопроса от разработки до испытания, завод  выплатит институту не менее 200 тысяч рублей.
...Агроновский понимал, что это было ему  не просто осуществить, так как дозатор нуждался в доработки. Теперь он решил не спеша дорабатывать идею - ведь в ней действительно были моменты, которые сегодня уже не устраивали и его самого, так как дозатор устарел ”морально”. Необходимо было разработать варианты исполнения дозатора, способного дозировать и горячие материалы, да и над повышением точности дозирования необходимо было поработать.
 ...Работать на участке КИП централизованной базы, обслуживающей узлы учёта нефти, Савелию вначале было нелегко. Ведь с работой слесаря КИП ему раннее никогда не пригодилось сталкиваться. Здесь нужно было браться за работу, осваивая многое находу. То, чем занимался он здесь, оказалось настолько интересным делом, что дальнейшая разработка ленточного порционного дозатора отодвинулась у него в тот момент на задний план, особенно тогда, когда его поставили ремонтировать манометры. Товарищи помогли ему быстрее освоить ремонт и поверку этих приборов, и Савелий сравнительно быстро начал самостоятельно их ремонтировать. Изучая техническую литературу по этому направлению, он увидел много неиспользованных резервов, позволяющих осуществлять ремонт с меньшей затратой рабочего времени и более качественно. Начал заниматься здесь рационализацией, регулярно внедряя рацпредложения.
 ...Помня, насколько тяжёл и опасен труд плавильщиков на алюминиевом заводе в Сумгаите, Савелий решил съездить туда. После приятной встречи со своими товарищами он им сказал:
 -А ведь у меня есть в вашем цехе конкретное дело. Вы помните, когда я здесь работал, то немного занимался вопросом механизации съёма шлака на индукционных печах. Не вам  мне напоминать, как тяжела эта операция, осуществляемая с помощью дырчатых ложек вручную.
-Да, Савелий, ты обещал довести эту работу до конца.
-Ну вот, теперь мне необходимо получить у вас некоторые данные, чтобы конкретно приступить к разработке такого устройства.
 -А что, у тебя есть идея?
-Есть кое - что, но пока не хотелось бы об этом болтать. Нужно конкретизировать мысль, желательно в виде макета, тем более, что появились варианты.
Совместно с товарищами Савелий выполнил необходимые замеры, узнал у плавильщиков все необходимые параметры.
-Ну, Савелий, мы на тебя надеемся! - говорили ребята.
В Сумгаите он побывал и на суперфосфатном заводе, куда его пригласили в письме. Никого из руководства он там не застал, а то, что он там увидел, поразило его. Некоторые транспортёры этого цеха были так засыпаны, что рабочим приходилось перебрасывать лопатами горы сыпучего материала, чтобы освободить транспортер и пустить его в работу. Вокруг почти не чувствовалось, что работает вентиляция. На порошковом заводе Агроновский задержался дольше. Здесь он встретился с механиком завода, который подробно ознакомил его со своим производством и "узкими" местами в нём. Оказывается, на этом заводе трудность заключалась не только в малоэффективной вентиляции. Здесь ввиду большого количества просыпей и уноса в виде пыли, пропадает значительное количество составляющих порошка - ценного моющего средства.
...Возвратившись из Сумгаита, Савелий взялся за разработку шлакосъёмного устройства, выполнив несколько вариантов в виде макетов. Занимаясь в республиканской технической библиотеке, не удержавшись, просмотрел все журналы "Металлург^ и "Сталь, из которых узнал кое-что о делах магнитогорцев. Руководство комбината сменилось, доменный цех увеличивает мощности по вентиляции. Самым интересным для Савелия было узнать о том, что пятая печь, на которой он работал много лет и испытывал дозаторы, после реконструкции оборудована двумя лётками - отверстиями для выпуска чугуна, который теперь  выпускается из печи чаще, почти непрерывно. Значит, загрузка печи ускорится, что требует высокую пропускную способность шихтоподачи. Но в одном из ответов Агроновскому руководство комбината подтвердило высокую пропускную способность ленточных порционных дозаторов. На комбинате должны были начать строительство конверторного цеха, что также ставит своим условием высокую пропускную способность тракта добавок. Савелий не забывал информацию о работе конверторов завода Гэри, где ленточные дозаторы обеспечивали небывалую производительность конверторов.   Оказалось, что руководство доменного цеха в 1981 году               
дало информацию в журнал "Сталь" о том, что на пятой печи Магнитогорского металлургического комбината внедрены ленточные порционные дозаторы. В том же журнале, но несколько раннее, сообщалось, что доменный цех этого комбината освоил работу на  малокомпонентной шихте – то, что предлагал в 1973 году Агроновский с товарищами. Интересным для него было прочесть в одном из журналов "Сталь" информацию об успешном опыте покрытия окатышей пленкой, хорошо противостоящей истиранию. Это было для Савелия интересно и...горько узнать -_ведь решение этой задачи он предложил с товарищами ещё в 1976 году, на несколько лет раньше, чем поступила такая информация. Ну что ж, Савелий понимал, что не только с ним произошла такие неприятные и главное несправедливые вещи. В последние годы он узнал из газет судьбу многие изобретателей и рационализаторов, причем и рангом повыше, и масштабами побольше, с которыми тоже обошлись несправедливо, обрекая на забвение результаты их труда, либо даже присваивая чужие идеи. Более того, у него есть результат: успешные двукратные испытания дозаторов на действующей печи, а это тоже немногим  удавалось сделать. Было интересным для него узнать и то, что на девятой доменной печи в Кривом роге, на той самой гигантской печи, которую посетил Агроновский в одной из своих командировок, дозаторы, которые он критиковал, реконструированы тем же Самойловичем. Вместо вибропитателей - выпускных затворов здесь установили специальные затворы с ускоренным выпуском. А вот совсем убрать эти дозаторы, заменив их ленточными для совмещения времени набора и выдачи весовой дозы, у Самойловича духу не хватило, так же, как и у магнитогорцев с воронка -весами.
...Несколько раз Савелий поработал в городском патентном отделе, выполняя патентный поиск на одну из идей по профилю своей работы, в том числе и на один из вариантов ленточного порционного дозатора для горячих материалов, разработка которого шла у него довольно успешно. Дважды он посещал городские семинары по весовому дозированию. Убедился, что приборы, необходимые для разработки дозаторов уже выпускались намного выше классом и более высокой точности. Беседовал с представителями разработчиков этих приборов, которые делали доклады в салоне “Приборы” Теперь он ещё более убедился в правильности выбранного направления. Ведь точность дозаторов можно поднять уже намного выше, чем это было раньше! Тщательно комплектуя и подрабатывая всю имеющуюся у него техническую документацию, которую он тщательно берёг, не забывая взять с собой даже при разводах с жёнами, Савелий готовился к дальнейшей борьбе. ”Если я “на коне”, то почему должен считать себя "под конём"? – думал он - ведь в моей работе ещё серьезного брака не было, только неудачное стечение обстоятельств помешало мне повести идею до промышленного внедрения!"
Познакомившись с инженером - патентоведом института техники безопасности нефтяного машиностроения, объединил с ним свои усилия, и теперь они совместно отправили в Госкомитет по изобретениям несколько заявок на усовершенствование манометров и одну заявку на механизированное шлакосъёмное устройство. Патентовед - опытный конструктор для  успешной работы над заявкой по одному из новых вариантов ленточного порционного дозатора,  подтвердил необходимость участия в этой работе специалиста по электронной автоматике. В отношении поданных заявок он уверил Савелия, что гарантия положительной оценки их высока: где - то 90-95%.
....Оглядываясь на свой пройденный путь, Савелий не считал его напрасным. Этот путь был хоть и трудный, но интересный и небезрезультативный. Главное то, что он помог Савелию выстоять в самой трудной борьбе: борьбе с самим собой. Теперь он мог оценить в полной мере всё, что могло произойти с ним, если бы ни этот “магический луч” творчества, который держал его в объятиях много лет.
И как же он был благодарен тем товарищам – магнитогорцам, которые поддерживали его в творческой работе. Это в первую очередь Иван Григорьевич Кубасов, Юрий Васильевич Федулов, Володя Филипович, Виктор Селиванов конечно Владимир Михайлович Рудин, несмотря на всю сложность и противоречивость их отношений. А ведь Кубасов был для Агроновского настоящим товарищем и во многих других вопросах жизни, оказывая ему моральную поддержку. И пусть даже Савелий ожидал от Ивана Кубасова несколько большего, но даже то, что сделал для Савелия Агроновского этот замечательный человек, будучи сам высоконравственным и талантливым, трудно переоценить.
    Но пришла весна 1985 года, с наступлением которой не только для Агроновского, но и для всей страны, а также для многих народов мира, в жизнь ворвалось новое время: время тяжёлых испытаний, разочарований и больших надежд. В дверь стучалась новая эпоха.

               
                Конец первой книги.
               









Стр. 68  ….население барака было        многонациональным
Большой  интервал.











               



                Содержание
К                 Часть 1
Глава  Глава  Глава  Глава  Глава  Глава  Глава  Глава  Глава  Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава Глава 27------------