из глубины каждого из сотен тысяч мной напечатанных слов
мне в лицо с вызовом, изменчиво, ухмыляются окончания,
отовсюду, сверлят взглядами и омерзительно так зубоскальничая;
Пытаюсь игнорировать их морфемикой искореженные гримасы
и собрать свои мысли воедино, настойчиво, лихорадочно,
Только взглянула в глаза этих изменчивых тварей
и уже в голове все стало чужим, перемешалось беспорядочно...
Теперь уж и не вспомнишь в точности, что там происходило,
ЧтО внутри внезапно вскипело и так забурлело, заискрило,
и снова, уже в который не-вспомнить-уже-точно-какой раз, зачем-то меня подначивало,
Преобразовывать в словесную форму и впечатывать в память ноутбука скрупулезно и тщательно,
Терзаясь и кляня все вокруг, начиная с себя, когда не могла подобрать -нужный- эпитет,
Ночами напролет, когда вы все уже спите и вам поет промозгло-нежные колыбельные Питер,
Я безнадежно разыскиваю среди всех известных мне языков хоть какое-нибудь слово,
Которое хотя бы на ничтожную треть передавало бы суть того, что я иногда могу видеть,
Которым бы можно было наконец как-то называть то, что в сознании, перекипев, сейчас тихо стынет,
И, несмотря ни на что, мне очень дорого мое помешательство. Я люблю его.
Но эти нашептывающие мне в ухо гадости окончания...
Они хотят вылакать психоз, вычерпать его из меня полностью, оставив там, внутри лишь затхлую пустыню.
"Ну нет, mis queridos, ни один из вас больше не сделает мне больно" обещаю я,
показывая в их сторону средний палец, и тут, первый раз в жизни, гляжу им прямо в глаза.
И они больше не были наглыми морфемами, дезертирами из моего текста, вечно норовящими обозвать.
Сейчас я понимаю, что нужно было мне,
перед тем, как словами выворачивать душу наружу, кое-что ясно осознавать.
Если даешь жизнь собственным словам, надо быть готовым за них отвечать.
Их необходимо держать в узде и нравственно не распускать.
А самое главное, сказанное никогда нельзя забывать.