Может, оно и к лучшему, что три года назад неведомая сила закинула меня в приют. Не знаю. Но раз уж так случилось, значит, кому-то было нужно, чтобы я вылезла из-за компьютера и стала пытаться хоть как-то изменить свою жизнь. Ну и окружающий мир заодно. Удалось - не удалось, трудно сказать. Скорей всего второе…
А тогда знакомство с «ребятами» проходило сначала заочно, на сайте были размещены фотографии питомцев, немного истории, в основном, не слишком весёлые.
Потом уже в приюте начинала узнавать: вот это Гриня, щенок с рынка, хотя какой он щенок – рыжий, подвижный, требующий внимания взрослый барбос. Боб, Лада, Буся, Рыжа.
И, Жуля, конечно.
Правда, первое время, её все звали немного высокопарно – Джулия, что уже само по себе вызывало улыбку. Лохматенькая, низкорослая дворняжка; в отличие от остальных собак, живущая во дворе и днём и ночью – хозяйка выгула, свободно забегающая в любой вольер, устраивающая там скандал и с чувством выполненного долга - как же! Такую подлянку устроила! – гордо задравши хвост, покидающая поле брани. Именно брани, потому что до скандалов уж очень она любительница. Замечу, что и попадало Жульке не раз, не очень-то любят собаки в своей стае таких вот хитрозадых личностей.
Первое время я подолгу наблюдала за ней, всегда удивлялась её жизнерадостности, какому-то бесшабашному нахальству и ловкой хитрости, и всё не могла понять, кого же она напоминает… Назойливая и прилипчивая как муха, не обращающая внимание на раздражённое –«Жуля, уйди! Отстань! Отвали!.. Ну, ты достала!». Ровно через полминуты те же фразы. И весёлый Жулькин хвост, и хитрющие глаза.
Я не верю в переселение душ. Но пофантазировать себе могу позволить - а вдруг?
И в один прекрасный сентябрьский день, наблюдая за разболтанной походочкой Жульки, вдруг представилась неведомая тётка-пьянчужка, не злобливая, любящая погулять, выпить на халяву, громким криком реагирующая на замечания порядочных соседей. Не плохой человек, но ей не доверишь тайну, не откроешь душу – она, если не разболтает, то не примет близко к сердцу, а то и вовсе забудет. И своровать может легко, а что такого? Как говориться - тихо стырил и ушёл, называется, нашёл. А докажите! Так я её и стала про себя называть– Жулька-пьянчужка. Хороший человек, как ни крути. Но…
Зимой настали не простые дни, приходилось лететь в приют после работы, варить кашу, и ведь как-то успевали, до сих пор удивляюсь – как? И чтобы каша побыстрей остывала, баки выносили во двор, открывали крышку, крутой пар валил, и собаки в вольерах смешно водили носами в предвкушении трапезы.
А во дворе хозяйствовала Жулька. Как-то лихо у неё получалось, из огнедышащего варева вытаскивать куски мяса и моментально проглатывать, а потом невинными голодными глазами смотреть и говорить – «а, чо, я ничо, попробовала чуток. Жалко вам, что ли?». Тьфу на тебя, Жуля, в сердцах бросаешь ей, отворачиваешься и слышишь за спиной смачное чавканье – очередной кусок мяса отправился в Жулькино брюхо.
Вот на этих кусках она и отожралась, превратилась в этакий лохматый шар на ножках, «шире чем короче», но подвижности, хитрости, вреднючести не утратила.
Продолжение следует…