4. День
- Оп-паньки… Приехали!
Плотная однотонная курсантская масса в несколько рядов полукругом стояла перед открытыми настежь двустворчатыми дверями зала воинских касс. За ними, насколько хватало глаз, застыло – от тесноты не шелохнуться – море голов, в одинаковых фуражках защитного цвета. И если до дверей ещё можно было кое-где разглядеть курсантские погоны на плечах, то за ними – только фуражки. Фуражки, фуражки, фуражки… Как большое колхозное поле, вместо подсолнечника густо засеянное дружно взошедшими фуражковыми всходами.
- Ё-моё! Откуда столько-то?
- Ты чё, Лёха! 1-е августа. Первый день каникул во всех военных училищах Союза. А билеты хозяйственная часть покупает только через Москву. Я же хотел, к тебе – в Питер. Куда там. Все – на Москву. Поэтому сегодня здесь – все курсанты страны. От Минска до Владивостока. И от Ташкента до Свердловска.
- Прям так уж все?
- Ну, почти все. Только у кого пересдача. Вот тех ещё из училища не отпустили. Будут одни одинешеньки слоняться по казарме, пока с хвостами не рассчитаются. Но таких три-четыре… Пять. Максимум, пять человек на поток.
Так что можешь спокойно считать, что сегодня у воинских касс все курсанты Союза.
- И что делать будем? Ты посмотри… Тут – монолит курсантский. Даже через ряд другой не протолкаться. А уж до кассового окошка добраться… А очереди тут и нет никакой.
- Какая очередь, Лёха. В очередь тут до завтрашнего утра стоять будем.
- Так может, и не будем заморачиваться с билетами. Пошли, посмотрим расписание. Как состав подадут к платформе, пройдем вдоль него. С первой проводницей не договоримся, вторая возьмет. Не вторая, третья – четвертую уболтаем. А то может, какая стройотрядовская бригада в проводниках стоять будет. Уедем!
Говорю тебе, и без билетов уедем!
- Нет, нам без билетов - никак. С каникул вернемся, надо будет проездные документы в финчасть сдать, отчитаться.
- Да-аа… Засада. И что ты предлагаешь? Как выкручиваться будем?
- Не знаю. Пока не знаю. Дай подумать чуток.
* * *
- Мишка, хватит курить. Ну-ка, подь сюда. Мужики, смотрите. Двери в кассовый зал видите? Они открыты…
- И что? Ты попробуй к ним подойди. До них утрамбованная курсантская толпа рядов в десять, не меньше.
- Не перебивай! Сюда слушай. Мы и не будем подходить. Видишь, какие они высокие? От голов до дверного косяка ещё почти половина человеческого роста. Приличная дырка. Мишка у нас самый маленький. Я его беру за правое предплечье, ты - за левое. Костя держит ноги. Раскачиваем Мишку хорошенько. Но – недолго, а то силу потеряем, выдохнемся. Раскачиваем и по моей команде – «раз, два», на «три» - бросаем его из всей оставшейся мочи так, чтобы он пролетел над головами в дверной проём.
А ты, Миш, ещё приземлиться не успеешь – беги! Как сможешь. Хоть на карачках! Стремительно перебирай клешнями. Прямо по плечам, по головам. На что нога встанет, рука обопрется - по тому и беги. Пока народ сообразит, пока поднатужится, чтобы расступиться, успеешь несколько рядов пробежать. Расступятся – упадешь «солдатиком», на ноги, посреди толпы, и тебя назад уже никакими силами не вытолкать. А кассы – вот они. Почти рядом.
Держи проездной документ. Костян, свой отдал? Ну что? Раз – два, взяли!
* * *
Весь расхристанный, с большим влажным пятном на спине, слипшимися от пота волосами и сбившейся куда-то набок фуражке Мишка выбрался из кассового зала к исходу третьего часа:
- Фу-уу… Думал, пуговицы с мясом вырвут. Как, все на месте?
- Да вроде. Все, все твои пуговицы на месте! Мишка, - не томи. Что с билетами?
- Вот! Вот они, родненькие. Правда, все три на Киев. И только на завтра. На утро. Больше ничего не было. Вообще ничего!
- Ладно, главное, для отчета бумажки есть. А так мы уже посмотрели расписание. Наш, Кировоградский, только вечером. А тебя уже через полчаса можно будет попробовать посадить на Киев по тому варианту, что Леха предлагает.
- Не, мужики. У меня тут, в Москве, дядька. Так я лучше съезжу к нему, проведаю. Переночую у него, а утренним поездом и двину на Киев.
- Ну, смотри, Мишка. Как знаешь. Всё у тебя – не как у людей. У всех, как минимум, бузина в огороде. А уже плюсом к ней – дядька в Киеве. А у тебя и бузины нет, и дядька – хрен его знает где. В Москве!
- Так если билеты купили, может, хоть теперь-то – поедим?
- Ну, ёкарный бабай! Кто о чем, а Леха – исключительно о жратве. Хотя, и правда, перекусить – не мешало бы. Говорят, - ты тут был, всё знаешь. Веди, Сусанин!
- Нет, на Киевском я в первый раз. На Павелецком – другое дело. Там уж - все окрестности лично знакомы и в некотором роде даже симпатичны. Два шага от вокзала – та-акая кафешка! И недорого, и гарнира накладывают – вот такую гору! Или ты вареников хочешь? Так на Краснопресненской, наискосок от входа в зоопарк есть специализированная столовая. Так и называется «Вареники». Может, туда?
- Нет, вареники – завтра. Мамины. А сегодня давай не отрываться далеко от вокзалов.
Мишка… А ты что стоишь, как неродной? Давай, с нами. Успеешь ещё к своему дядьке. Может, он ещё на работе. Будешь, под закрытыми дверями голодным куковать. Порадуемся от души гражданскому хавчику и разлетимся до сентября в разные стороны. Мы – на вокзал. А ты уж – к своему дядьке.
Давай, давай, - пошли. Чего топчешься?..
_______________________
На снимке: Герои повести на площади перед Киевским вокзалом. Позади них, на заднем плане, гостиница "Украина".
Продолжение - http://www.proza.ru/2012/04/20/296