"А у нас в Торонто в этом марте было +30. Несколько дней, правда, но этого оказалось достаточно - расцвели магнолии - чтобы умереть в самом цвету, когда все-таки похолодало. Природу не обмануть...
Облетели уже бедные магнолии"
Написала об этом замечательная женщина, много лет живущая в Канаде, с которой мы познакомились на страничках прозы.
Прочитала -и вспомнила Сухуми, 1970 год. Последний вечер отпуска, мы гуляем с Лехой по набережной. Утром мне улетать домой, в Ереван. Я прошу его сорвать цветок магнолии, чтобы повезти моей бабушке. Он отнекивается, но всё же выбирает момент, когда вокруг нет людей, залезает на дерево и срезает полу распустившийся бутон.
Бережно завернув цветок в газеты, держу на коленях в самолёте.
Изумительный аромат магнолии и радость от того, как обрадую своих родных приветом из их далёкого прошлого, рассеивали грустные мысли о прощании с морем, свободой и институтской подругой, у которой я гостила.
Моя бабуля вместе с семьей прожила много лет в Батуми, но не в самом городе, а в предгорье. До революции, это была дача купца Квасникова. Ее муж, мой дед, служил у него садовником. Работу свою он очень любил, вывел много новых сортов цветов и фруктовых деревьев, посадил мандариновый и апельсиновый сад. К сожалению, он рано умер. Бабушка с тремя детьми переехала в Батуми на улицу Гоголя, и устроилась работать на заводе.
После окончания девятого класса мы с маминой сестрой были проездом в Батуми. Она показала мне дом, в котором жила наша семья. Там я впервые увидела громадные деревья с роскошными восковыми цветами - магнолии - и полюбила их на всю жизнь. А ещё великолепные кусты гортензий: розовые, белые и голубые. Их цвет зависит от состава земли на которой они растут.
После гибели Леопольда, единственного сына, в январе 1943 года под Ленинградом, моя бабушка, его мать, уехала в Ереван. В Батуми она никогда больше не была. Цветок магнолии, напомнивший счастливые и горькие годы их жизни, почти неделю радовал моих родных.
На фото: мама, бабушка и тётя.