Я В Е Р Н У С Ь. Ж Д И !
Он еще издали узнал ее по тонкой, точеной фигуре и легкому цветастому платью, в котором она была обворожительно красива, и удивился, зачем бы ей ждать его на проходной.
Товарищи, с которыми он шел, тоже заметили ее и не упустили случая подколоть едко, но беззлобно. Отвечать им уже не было времени. «Привет всем!»- махнул он рукой и направился к Лене.
Она была, явно, чем-то расстроена: шагнула было ему навстречу, но тут же остановилась. Висевшая через плечо сумочка, будто мешала ей, и она то и дело поправляла и одергивала ее.
- Что с тобой, голубка моя?- за шутливым тоном он попробовал скрыть беспокойство и разрядить обстановку.
- Знаешь, Коленька… Вот что, милый,- она изо всех сил пыталась сдержаться, но губы некрасиво кривились в гримасе боли и страдания, а из глаз выкатывались непрошенные слезы, которые она сбрасывала со щек резким движением пальцев куда-то в сторону.
- Да что с тобой такое? Что случилось?- он попытался приобнять ее, но она резко вывернулась из-под руки и отстранилась.
- Не приходи ко мне сегодня. И, вообще, никогда больше не приходи!- голос ее срывался.
- Не понял…
- Где уж тебе… Довольно, поморочил голову. Хватит!
- О чем ты, Лена, скажи толком?- он никак не мог понять, чего она хочет.
- Дура я, дура. Каждому твоему слову верила. Спасибо люди подсказали…
- Что подсказали? Какие люди?- его недоумение начинало переходить в раздражение.
- Верни мне ключ,- сказала Лена, не глядя на него.
Николай достал из кармана ключи, снял один со связки и протянул Лене:
- Пожалуйста…
Ключ мгновенно исчез в ее ладошке, словно она боялась, что он раздумает.
- Спасибо. Очень любезно с вашей стороны,- сказала она едко.- И чтобы близко не подходил к моему дому!- прокричала она, развернулась и торопливо пошла, почти побежала прочь.
- Лен, а как же ужин?- донеслось до нее.
- Что?- непонимающе обернулась она.- Забудь дорогу, я тебе сказала! Я тебя больше на порог не пущу.
- И все-таки я приду. Жди!
Но она уже не слушала.
- Что с ней сегодня? Какая муха укусила?- размышлял Николай по дороге домой, И вдруг со всей очевидностью до него дошло, что ее дверь перед ним действительно больше не откроется.- Это нужно Ленку совсем не знать, чтобы подумать обратное.
Спешить было некуда. Николай бесцельно брел по улице, потом зашел в парк и долго сидел на скамейке, курил, отрешившись от всего.
Наконец он очнулся:
- Ну, нет. Все равно войду,- встал и направился к автобусной остановке.
Дома первым делом он зашел в ванну, стал под душ и поливал свое крепко сбитое тело холодной водой до тех пор, пока не заломило мышцы. Потом сильно растерся полотенцем.
Войдя в комнату, он извлек из шкафа весь свой парадный гардероб. Старательно прогладил брюки и рубашку, завязал галстук красивым узлом, тщательно уложил волосы и, оглядевшись в зеркале, казалось, вполне остался доволен своим видом. Для солидности не хватало только кейса. Что ж, он прихватит и его…
По направлению к магазину «Хозтовары» с очень серьезным видом шел молодой человек приятной наружности. Встречные девушки бросали на него заинтересованные взгляды, но он ни разу не обернулся.
В магазине Николай купил четыре мотка бельевой веревки, а чуть дальше, на площади, не торгуясь, с полведра тюльпанов.
Без пяти семь он подходил к Лениному дому.
Лена ждала семи часов с замиранием сердца. Она знала, что Николай придет, но еще лучше она знала, что низачто не откроет ему дверь, и со стыдом, и горечью представляла себе, как он будет долго звонить, потом стучать кулаками в дверь и скандалить. Соберутся соседи…
Не находя себе места, она то убегала в комнату, то подбегала к окну и выглядывала в окно из-за занавески.
- Какая же я дурра! Чего я жду? Нужно просто уйти из дома.
Она ринулась в прихожую, сбив по пути табуретку, охнула и чуть не заплакала от резкой боли в голени. Сунув ноги в туфли и подхватив сумочку, она снова вернулась к окну – поздно! Пересекая двор, Николай направлялся к подъезду.
Лена метнулась к двери, лихорадочно стала крутить ручки замков и даже зачем-то набросила цепочку.
На лестнице послышались знакомые шаги. Лена прильнула ухом к двери. Ее сердце колотилось так, что ей казалось, что стук его слышан с другой стороны, и она пыталась унять, заглушить его частое биение, прижимая руки к груди.
Шаги раздались на ее площадке, потоптались у двери, а потом все стихло. Лена подумала, что он сейчас так же, как и она, стоит, прислонившись к двери, и вслушивается, дома ли она. Лена даже перестала дышать и все ждала, когда же раздастся настойчивый звонок.
Постояв у двери, Николай на цыпочках отошел от нее и бесшумно поднялся по лестнице до последнего этажа. Люк на крышу не был заперт и Николай попытался выбраться на нее, но чуть не сорвался: обе руки были заняты. Тогда он поставил кейс и поднялся на крышу с цветами. Потом вернулся за кейсом.
Открыв его, он вынул веревки и скрутил их в одну, а тюльпаны уложил в кейс. Их было так много, что крышка не хотела закрываться, и он, с сожалением нажал на нее с силой, подумав, что это не на долго, и цветы не успеют примяться.
Охватив трубу веревкой, он на свободном конце сделал несколько узлов и сбросил ее вниз. Потом расстегнул брючный ремень, продел его в ручку кейса и расположил его поудобнее за спиной.
Подойдя к краю крыши, он взялся за веревку и осторожно переступил через ограждение. Под ним была пустота. Николай слегка оттолкнулся ногами и чуть ослабил руки, думая, что сейчас немного соскользнет вниз, упрется ногами в стену, а потом легко и непринужденно, как это не раз видел на экране, опустится до нужного ему этажа.
Вопреки ожиданиям, ноги лишь чиркнули по стене и, не найдя опоры, Николай в одно мгновение пролетел два этажа и чуть не закричал от боли – ладони обожгло, словно в них вложили пылающую головешку.
Первыми новоявленного скалолаза заметили, конечно же, дети. Бросив свои игры, они сбежались со всего двора и, задрав головки, с интересом наблюдали, как высоко вверху, словно гусеница на ниточке, корячился дяденька.
Спустившись чуть ниже, он каким-то чудом вывернулся, чтобы не снести остекление очередного балкона, и опять задергался на веревке.
Следом за детьми сбежались взрослые. Старушки ахали и причитали. Кто-то милосердный уже звонил в пожарную часть, другой, умудренный жизненным опытом – в милицию.
Николай, наконец, достиг нужного ему балкона, но не сразу смог дотянуться до него и еще некоторое время мотался на веревке, прежде чем перекинул через перила ногу.
Лена тем временем напряженно ждала у двери. Вновь послышались торопливые шаги и пронзительная трель звонка нарушила тишину квартиры.
- Ну вот, началось…
Звонили настойчиво, раз за разом. Потом забарабанили в дверь:
- Откройте! Откройте!
Послышались голоса взволнованных соседей. Лена еще плотнее прижалась к двери, будто это могло помочь, ощущая спиной сильные гулкие удары, и закрыла уши руками. Краска стыда залила ее щеки.
- Лена, Леночка, открой! Что с тобою?- доносились до нее голоса.
Она отняла руки:
- Кто там?
- Откройте, милиция!- требовал мужской голос.
- Леночка, открой, не бойся!- верещала соседка.
Неслушающимися пальцами она крутила ручки замков. Под напором разгоряченных тел дверь, сдерживаемая цепочкой, слегка приоткрылась, а потом, когда она, натянутая до предела, лопнула, распахнулась настежь, отбросив Лену к стене. Мимо нее, едва не упав, промчались милиционеры, а за ними соседка.
Николай вальяжно лежал на кровати, обложенной по периметру цветами, когда в комнату ворвались два низкорослых сержанта.
- Ни с места!- заорал один перепуганным, срывающимся на визг, голосом.-
Руки за голову! Лицом к стене!
Когда Николая выводили из квартиры, он отыскал глазами бледную, перепуганную Лену:
- Я вернусь. Жди!
Фотография из Интернета.