Белобрысый полковник открыл дверь своего номера и досадливо поморщился: прежний обитатель не успел уехать. Впрочем, комната блистала чистотой, и небольшой чемодан был уже упакован.
- Прошу прощения, - извинился майор, вытирая голову, - волосы мокрые, а на улице холодновато. Разрешите высохнуть?
Полковник неодобрительно покосился на чернявого наглеца.
- Вы откуда?
- Из Петрика-павлика, но мёрзнуть все равно не хочется. Поднадоело за пять лет.
- В командировке?
- В отпуске. Разом за все время, на полгода. А вы откуда?
- Из Кениг… Калининграда.
Полковнику не приходилось ещё видеть такой реакции на распространенную оговорку: майор бросил полотенце на стол.
- Вот это да! Там у вас должен служить один такой… книги читать любит. Не знаете?
- Майор, - полковник даже руками развёл, - вы в своём, вообще, уме? Это не примета.
- Очки - тоже не примета? А я других не знаю. Мы в дороге познакомились. В тамбуре курили и разговаривали. Я слушал – оторваться не мог. Потом, идиот, спать лег. А он ночью с поезда сошел.
Полковник равнодушно пожал плечами. Майор достал пачку сигарет.
- О, вспомнил! Он вот так, очень странно сигарету держал. Как барышня.
Жест, и впрямь, был необычен. Полковник вздрогнул.
- Слушайте, - загорелся майор, - к вам, ведь, только по пропуску можно? Времени полно, устройте мне вызов. Уж я его найду как-нибудь.
От этой нехитрой, в общем, просьбы впалые щеки полковника порозовели, а бледные глаза сузились.
- Я вам покажу «барышня»! Не сметь! Вон отсюда! Ещё раз увижу!
Полковник орал так отчаянно, что неробкий майор выскочил из номера, забыв о мокрых волосах. Дверь медленно закрылась. Полковник ладонью стер с лица гнев и тяжко вздохнул. От майора остались: мокрое полотенце, сигареты и эхо слов «злобный гад».
- Знаю, что гад…
С курсантских лет за ним тянулась кличка «змей». В командировку он должен был ехать со своим заместителем. Но неделю назад при погрузке сорвалась ракета, и заместитель погиб. Полковник неумело взял сигарету. Этот жест он тоже хорошо помнил, вот только пальцы дрожали некстати…