(все персонажы вымышлены, все совпадения тоже)
ПРОЛОГ
Она сидела напротив меня в темных очках. С одной стороны это было даже хорошо, потому что я не видела ее наглого вызывающего взгляда. Мы долго смотрели друг на друга. Изучали. Пауза затянулась. Я не выдержала и заговорила первая:
- Ради бога, сними ты их. Ты же в них похожа на черепашку из мультика!
- А Звездею с Владом нравится. - произнесла она не очень-то уверенно.
Мы снова замолчали и продолжили взаимное разглядывание. Мне не нравилось в ней все. И еще эти очки. "Мои" очки. То есть его. Но мои. Как объяснить? Я же в них полгода назад... Но лучше обо всем по порядку.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ(относительно веселая по сравнению со второй)
Глава первая.("3 июня 1993 года. Лето начиналось. Айрон Мейден")
Обожаю ритуалы. Такие бессмысленные, ежедневные. Например, проснувшись, я всегда первым делом выглядываю в окно. В тот день привычный пейзаж очень порадовал. Светило яркое солнце и цвела сирень. Завтра первый выпускной экзамен. История. А сегодня консультация. Как же не хочется переться в школу. Хотя там Илюха. Он тоже выбрал историю, а значит я сегодня его точно увижу.
Так и получилось. Я столкнулась с Илюхой прямо на крыльце:
- Привет! - сказал он.
- Привет, ты хоть что-нибудь знаешь?
- Нет, я шпоры напишу.
- Интересно... Никто ничего не учит, никто ничего не понимает. У всех шпоры. Лучше бы литературу сдавали. Там мне бы шпоры точно не понадобились. - и мысленно добавила - "Смотри Илюшенька, какая я умная! Ну как в такую можно не влюбиться?" Он же в ответ буркнул "Ну это кому как..." и ускакал куда-то в сторону столовой.
* * * * *
Историчка Елена Вениаминовна(дал же бог отчество) что-то вещала с кафедры. Я сладко дремала за первой партой. Слова педагога плавно влетали в мое левое ухо и вылетали из правого. Зато я внимательно прислушивалась к разговорам на "камчатке". Разобрать удавалось отдельные слова: "Московский комсомолец", "Айрон Мэйден", "билеты"... ТОЧНО! Сегодня утром читала в "срочно в номер", что билеты на "Мэйден" стоят от 20-ти тысяч! Наши-то голодранцы тут причем? А я б сходила бы. Я видела ролик по телевизору. Такие гитарные запилы, такие спецэффекты! Над сценой летают драконы и чудовища!
- Ты все поняла, Дина?
Я очнулась и вспомнила, что все еще нахожусь в школе, на консультации по истории.
- Да, Елена Витаминна! - все заржали, и только я знала, что эту "вениаминовну" мне ни в жизнь не выговорить.
Консультация закончилась, но расходиться никто не спешил. На "камчатке" продолжали обсуждать грядущий "Мэйден". Подошла поближе:
- Ага! На концет собрались, значит?!
- Да. - ответил Илюха за всех. На школу дают 4 дешевых билета.
- Меня возьмете с собой?
- Пойдем. Как раз четвертой будешь. Только надо в канцелярии справку взять, что мы действительно учимся в этой школе.
Справку удалось взять со второго захода. В первый раз директрисса, узнав куда мы собрались, ее просто порвала. Пришлось дожидаться ее ухода и подкупить секретаршу пирожным. И вот - справка у Илюхи в кармане, они с другом отправились за билетами в кассу "Олимпийского", а я домой - учить историю. Которую никто в 1993 году не понимал, как учить и как отвечать на уроке. Первая госдума, вторая, третья. Сколько же их было? И что это за "Думы" такие? Хоть бы мне в билете не попалось. Я затупила и замечталась над учебником. Из прострации вывел звонок в дверь. Выхожу. Стоит Илюха и с ним еще один парень. Очень маленького роста. Юрик, кажется. Радостные, но озадаченные:
- Мы купили!
- И сколько с меня?
- 300 рублей!
- Только ты на дату посмотри!
Читаю вслух с билета - "Третье ап-ре-ля... ЧЕГО?!!" Илюха объяснил, что на самом деле Июня. Просто гастроли должны были быть в апреле, билеты были уже готовы и перепечатывать не стали. Не верь глазам своим...
- Но это же сегодня?! - я шокирована.
- Так ты идешь?
- По любому иду. А кто еще идет?
- Мы двое и Банзай. Зайдем за тобой через час.
- Отлично - сказала я, и уже совсем без охоты отправилась разбираться в "государственных думах".
"Первая дума, вторая, третья. Без пятнадцати четыре-пора одеваться, без десяти четыре, без пяти. БЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ. Теряя тапки побежала открывать. На мне черные джинсы, розовая майка и кеды в бешеный цветочек. Кожаный ремень с клепками(как у Цоя), куча значков, цепочек и браслетиков. Последний взгляд в зеркало, перед тем, как открыть. Оттуда на меня смотрит странное лохматое существо с ярко накрашенными глазами. Стрелки чуть ли не до ушей, ярко синие тени. Мои дурацкие каштановые кудри никак не желают дорастать до нужной длинны и, как всегда, торчат во все стороны. Директрисса нашей школы почему-то уверена, что я сплю на бигудях. И вечно требует "решить эту проблему". Наголо сбрить что ли? Но чего-то я опять отвлеклась. Я открыла дверь, там стоял один Юрик. Он мне торжественно вручил бутылку пива и мы отправились к метро, где в центре зала нас уже ждали Илюха и загадочный Банзай.
На тот момент из "спиртных" напитков я пробовала только пиво. Ну еще Кагор в церкви, но это не считается. Когда с бабушкой и всего полглотка. Пиво же мы тогда хлестали все - и мальчики, и девочки, и чуть ли не на переменах в школе. Так что ничего удивительного, что полузнакомый мальчик зашел ко мне с бутылкой.
Банзай оказался настоящим "профессиональным" панком. Не то, что мы "любители". Я думала, что на мне много фенечек. Ха! На нем их было столько, что при каждом шаге Банзай издавал легкий звон. В левом ухе его - было аж три серьги (как его из технаря не выгоняют?), вся куртка в нашивках "Sex Pistols", на майке самая "кровавая" обложка альбома "Exploited". А на голове у него был настоящий "ирокез". Не очень длинный, но сбоку оставлена "сопля". Все это великолепие было вытравлено гидроперитом до состояния "пепельный блондин". В добавок ко всему он жутко кривлялся. Я была в шоке - таких персонажей до того дня видела только по телевизору. Я очень пристально его разглядывала, потом потрогала пальцем одну из 100 булавок на его куртке.
- Да, булавок много. Но разве это булавки? Вот у меня дома есть одна - воооот такого размера !(Изображаю рукой в воздухе сантиметров 15)
- Можешь мне ее подарить! Я не обижусь!
- Я подумаю.
Приехал поезд и мы в него сели. Точнее встали. Сел только Банзай. На пол. Напротив меня. И стал корчить мне рожи. Ну само очарование! Перевела взгляд на Илюху. Он-то не панк, а металлист. Майка "АС\ДС", на куртке нашивка "Моторхэд". На нашивке - гибрид черта с паравозом.
В пять часов мы были около "Олимпийского". Юрик сразу куда-то потерялся. А мы, купив "Пепсиколы", уселись прямо на поребрик. Весело трепались ни о чем. Вдруг Банзай выхватил у меня недопитую бутылку, сделал "страшные глаза" и с трудом выговаривая слова от смеха сказал:
- Я же вижу, что ты больше не можешь! - это, кстати, было правдой.
Он залпом допил содержимое бутылки и тут, как из-под земли, перед нами выросла... бабушка.
- Допил сынок? Ну давай! - и она гостеприимно распахнула свою авоську, в которой уже звенело штук 15 бутылок. Интересно, давно она нас караулила?
До концерта полчаса. Мы поднялись на площадку, к самому входу в "Олимпийский". Теперь мы сидели на заборе, рядом с компанией каких-то малолетних металлистов. У них была пятилитровая канистра кваса. Они пили квас и ругали какого-то Эдика, который вечно опаздывает. Квас все не кончался, и они зачем-то стали мыть им ноги. "Или на солнце перегрелись, или скрытые панки" - подумала я.
Тут начали пускать внутрь, и мы пошли. Я каким-то чудом не дала оторвать "контроль" у своего билета. Очень уж хотелось сохранить его на память. Билет был просто потрясающе красивым. Из твердого, глянцевого картона. С одной стороны цветная фотография группы, а с другой - не менее пестрый план зала. Зрителей оказалось мало. Похоже дорогущие билеты никто покупать не захотел. На сцену вышел человек в костюме и галстуке и попросил ВСЕХ зрителей с секторов спуститься поближе к сцене. Мы дружно спозли в партер. Свет погас и шоу началось.
Группа выглядела ужасно смешно. Солист в голубых шортах, черных ботинках и белых носках носился по сцене, как павиан по клетке. Только, что по потолку не бегал. Тряс грязными волосами и периодически что-то покрикивал в микрофон. Этот стон у них песней зовется? Нет, все-таки запел. Мило. Но понять где кончилась одна песня и началась другая я не могла. Все было бы очень скучно и однообразно, если б не воспетые в рекламе чудовища. На заднике попеременно возникали разные картины. То скелет с горящими глазами, то вампир с явными признаками гниения, то просто какие-то адские пейзажи или страшная классика. Вроде даже "Последний день Помпеи" мелькнул. Неожиданно посреди сцены появилась громадная голова черта и две его руки(или лапы?) Он лязгал зубами, а руками все пытался схватить кого-нибудь из участников группы. Но все время промахивался. А зря, я б посмотрела, как "схваченный" махал бы ручками-ножками где-нибудь под потолком...
Потом черт сдулся и на сцену выбежал еще один монстр. С гитарой. Он выглядел, почти как человек, но ростом был раза в три выше, чем солист. А"лицо" его, из одних мышц, без кожи, светилось, как морда собаки Баскервилей.
В самом конце все участники группы - музыканты, осветители, гримеры и кукловоды вышли на сцену и изобразили что-то вроде канкана. А басист все время подкидывал свою гитару над головой. Я боялась, что он в итоге ее не поймает. К счастью, обошлось. Зажегся свет. И тут я поняла, что совершенно оглохла. Причем неизвестно от чего больше - от музыки, или криков и свиста окружающих меня людей.
Как доехали обратно - не помню. Итак. Завтра в 9 часов экзамен. А у меня в ушах - свист, а внутри черепной коробки каша из исторических дат и событий. А я еще надеялась что-то сегодня повторить... наивная. Стоило мне положить голову на подушку, как я уснула. И снились мне, что после такого шоу вполне естественно, кошмары. Один я даже запомнила:
"Огромная черная гора, в окружении корявых серых валунов. Вдруг из верхушки горы пошел дым. Поползла лава. Стало очень жарко. Гора наклонилась и кратер вулкана обернулся железнодорожным тоннелем. Вместе с лавой оттуда выкатился паровоз с Илюхиной нашивки. На боку надпись готическим шрифтом - "Моторхэд". Я повернулась и побежала от него. По дороге подхватила на руки свою собаку(как она в тот сон попала - ума не приложу). И адский поезд догнал бы меня, если бы не - "Дина, просыпайся, проспишь экзамен!" Мама пришла меня будить. В ушах по-прежнему гудело, каша из "госдум" стала еще более амебной и расплывчатой.
ГЛАВА ВТОРАЯ ("Новые друзья. Здрасьте, я ваша Дина!")
Мне в то лето ужасно везло. И экзамен я сдала легко. Мне попался один единственный билет, который я знала. Про "коллективизацию". Комиссия чуть не рыдала, когда я рассказывала про тощих колхозных коров, которых видела в черно-белой кинохронике по телевизору. Первая пятерка в аттестат. И таким дуриком! В институт бы еще поступить так же легко - вообще будет классно. Я решила подать документы в ГАСБиУ. Когда-то этот вуз красиво назывался Московский Технологический Институт. Но потом его переименовали в Академию Сервиса. Отвратительное название, как будто учат на официантов. На самом деле там учили на всех. От экономистов и физиков - до художников и специалистов по туристическому бизнесу. Я же хотела рисовать. Очень хотела, но не очень-то умела. Из головы могла нарисовать все, что угодно. А вот с натуры... Всегда получалось не похоже. А сдавать предстояло и рисунок, и живопись. То есть натюрморт акварелью и гипсовую голову карандашом. Мрак. Но мама наняла репетитора. Она больше меня хотела, чтоб я поступила именно в это учебное заведение. Репетитор пообещал меня поднатаскать в академическом рисовании за месяц.
* * * * *
Мы с Ленкой, моей "главной" подругой, шли по парку мимо забора соседней школы. На крыльце сидела большая компания подростков разного возраста. От 14 до 20 лет, наверное. Были там и некоторые наши одноклассники. Кто-то играл на гитаре и пел.
- Динка, давай подойдем и послушам! Парень здорово поет! - Ленка тянула меня за рукав.
- Да ну, - сказала я, - Ничего особенного! Ни слуха - ни голоса! , - когда дело касается музыки - я жуткий сноб...
Мы углубились в парк. Примерно через час, изрядно покружив вокруг березовой рощи, все-таки вернулись к школе. Теперь вся компания переместилась на бордюрчик вокруг клумбы. Каково же было мое удивление, когда среди этой компании я увидела Илюху и Банзая. Мы тут же присоединились к тусовке. Шел общий разговор. Про гада-директора. Он, кстати, был по совместительству народным депутатом. Рассказывали, как накануне вечером двое девятиклассников пришли к школе с ведром краски, и написали на стене "Магерман - пыпыска!" Так и написали - "пЫпЫска". Через два Ы! На следующее утро надпись закрасили. Но закрашивать послали двух десятиклассников. Из той же тусовки. Стена белая. Девятиклассники писали красным. Десятиклассникам выдали голубую краску. Они и закрасили.... только буквы. Поэтому на стене по-прежнему было написано "Магерман - пыпыска". Но просто другим цветом. Как же мы ржали!
Илюха на меня совсем не смотрел. Я расстроилась. Решила вызвать его ревность и нагло подсела к гитаристу. Он пел песню "Гражданской обороны", но вместо слов "Все идет по плану" вставлял "Я люблю сосиски". Было очень забавно. Но я тогда еще не знала, ни что это за группа, ни что это за песня. "Там товарищ Ким Ир Сен, там тоже, что у нас". - заливался парень. "Свой"- подумала я. Ироничный, интеллегентный. Поймала себя на том, что рассуждаю, как моя бабушка - "Дина, это мальчик из хорошей семьи". Тьфу!
Гитарист перешел на английский язык. Он пел "Анфогивен" "Металлики", что-то из "Ганзов". В общем искрил и выделывался. И кличка у него была подходящая - Звездей. В миру Сергей Звездочетов. Кто-то прикололся и слоги поменял местами в его имени-фамилии. Вот и получилсь Звездей Сергачетов. Но вторая часть быстро отпала, и стал он просто - Звездей. Воображал страшно. Захотелось его поддеть. Что он точно не знает? :
- А ты знаешь что-нибудь из "Скорпионз?"
- Нет, не знаю.
- Жалко. - глаза долу. Раз, вроде бы потеряла к нему интерес. Что будет делать, интересно?
- А, ну если так, то тогда.... (и запел) Time, it needs time... Tu make up, your love again...
Господи, как он пел. Я была просто очарована его голосом. Ничего подобного из уст 17-ти летнего мальчишки я услышать не ожидала. Весь мой цинизм куда-то резко улетучился. Он пел точно не хуже самих "Скорпов". И как громко! Песня кончилось. Мои глаза, видимо, горели:
- А Цоя знаешь что-нибудь?
И он пел Цоя. А потом Чайф. А потом Нирвану с переводом. Сначала строчку поет: "Рэйп миии" Потом быстро, не выбиваясь из ритма гнусавым голосом переводчика Володарского говорит - "Изнасилуй меня", потом опять поет "Рэйп мии эгейн" . И перевод - "Изнасилуй меня еще раз". У меня живот болел от смеха. А горло от подпевания "вторым голосом".
- Они нашли друг друга. - грустно сказал Банзай.
* * * * *
На следующий день Банзай с Илюхой договорились устроить мне экскурсию по панковским местам Москвы. Банзай зашел после техникума пораньше. Приволок мне кучу значков с Цоем. Прямо горсть целую. Где взял? Я показывала ему всякие роковые книжки из своей коллекции, какие-то свои рисунки. Ему ужасно нравилось. Потом он пошел за Илюхой, но вернулся один.
- Илюха сказал, что с утра наездился с Юдиным, и больше никуда не собирается.
- А спорим, я его уговорю?!
- Не, не уговоришь. - но уверенности в его голосе не было.
И мы пошли вместе к Илюхе. И я его уговорила, не без помощи Банзая, кстати. Он тоже очень старался. Съездили мы очень весело. Побродили по Арбату, зашли в таинственный магазин "Давай-Давай"(магазин находился в полуразрушенном доме где-то на Сухаревке), попили пива во дворе Дома Книги на Полянке. И опять нам дико повезло с погодой.
Сидим на ступеньках. Молчим. Солнце шпарит. Пиво холодное, мыслей в голове ноль, полное детское пивное счастье. И тут к нам подошел какой-то дедок.
- Ну чего ребята, кайф? - ему явно нравилось произносить это, по его мнению, "слэнговое", молодежное словечко. Банзай смерил дедка взглядом, и изрек с той же интонацией:
-Ага, НИШТЯК!
* * * * *
Я сдала еще один экзамен. Ненавистную обязательную письменную алгебру. Вообще в ней ничего не понимаю. Хорошо друзья есть соображающие. Решили все за меня, мне осталось только списать красивым почерком.
Мы с Ленкой шли по улице, и увидели Звездея с двумя девушками. Блондинкой и брюнеткой. Они шли впереди нас, на приличном расстоянии и о чем-то оживленно болтали. Потом девушки свернули во двор, а он пошел дальше. Надо бы его окликнуть. А я не знаю, как его зовут (про историю клички я еще не знала). Кличку орать как-то глупо. И тут он достал плеер, и собрался надеть наушники. Еще секунда, и кричи-не кричи, не услышит. Что делать? Нельзя же его так отпустить! И я запела песню чайфа. Во всю глотку, дурным голосом - "У нас дома детей мал-мала. Да и просто хотелось пожить!" Мы с ним ее пели тогда, у школы. Обернулись все, кто был в поле зрения.
Ура! Он тоже услышал! Он обернулся! Лицо его сияло! Оказалось, что он ехал в универмаг "Вешняки", чтобы купить костюм на выпускной вечер. В "Выхино" он встречался с родителями. Сначала мы с Ленкой решили проводить его до метро. Потом до "Выхино", благо у всех были школьные проездные билеты. А потом решили прогуляться с ним и до самих "Вешняков". Костюм ему купили чудовищный. Серо-голубой, двубортный и нескладный. Впрочем в 1993 году все мальчики на территории уже бывшего Советского Союза на выпускных вечерах выглядели нелепо.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ ("Разлад")
Сижу рисую кубик. Психоделический. Упражнение такое - кубик рисовать. А психоделический, потому что не получается. Вместо того, чтобы стоять на подставке - кубик парил в воздухе. А на улице одуряюще солнце светит, народ небось в Лыткарино на карьерах купается. А я тут мучительно светотень копирую. От острого приступа жалости к себе спас телефонный звонок.
- Здравствуй, Дина! Это Сергей. - раздался в трубке знакомый голос. Ага, значит Сергей все-таки. Интересно, откуда у него мой номер? Ах да, я ж сама ему дала. Вчера еще.
Вчера был страшный ливень. И мы с Ленкой решили пойти к кому-нибудь в гости. К кому - долго не спорили. Ну конечно к Звездею. По дороге встретили еще одного нашего друга, по прозвищу Бас. Забавный персонаж. На год младше. Жил со мной в одном дворе, и выросли мы в одной песочнице. А в тусовке столкнулись уже взрослые - я его узнала, а он меня нет. Но мы с ним легко подружились второй раз. На почве любви к музыке и собакам. И вот теперь, мы по очереди истерически звонили в дверь Звездея. Раздались чьи-то шаги. Медленно-медленно, сильно шаркая ногами кто-то подошел к двери и замер. Судя по шарканью - это бабушка Звездея? Стоим, переглядываемся... Тут дверь распахнулась. На пороге сам Звездей. Делано отпрянул, изображая ужас. Потом заржал. Мы вошли. И весь вечер Звездей пел нам песни, мы слушали, пили чай и трепались. А потом я записала ему свой телефон прямо на академической справке для института. С формулировкой - так ты его точно не потеряешь! И вот он позвонил.
- Вы с Ленкой сегодня выйдите?
- Естественно! Я уже видеть не могу этот психоделический кубик.
- И где вас можно найти?
- Где всегда, у школы.
Лучше б мне Илюха позвонил, подумала я почему-то со злостью. А он, гад, все вокруг Ленки вился. И до дома ее провожал каждый вечер. Я ужасно страдала.
* * * * *
Так и тусовались мы почти каждый вечер. Часов в 6-7 все"друзья" начинали сползаться к школьному крыльцу. Звездей пел все подряд. И русский рок, и Высоцкого, и иностранщину. Еще один наш друг, Дима, пел только "Гражданску оборону" и Лаэртского. Но его пение почему-то пользовалось в тусовке бОльшим уважением. Он тоже, как и Банзай, был "профессиональным" панком. В тусовке была такая хохма - типа Дима НАШ панк, а Банзай - ИНОСТРАННЫЙ. Илюха клеился к Ленке. А Ленка мне говорила странные вещи. Что-то вроде - "Гитариста я тебе не дам!" Как можно "дать" или "не дать" человека? И я иногда я заходила к нему одна. Без Ленки. Чисто попеть и поржать. Безо всякой романтической подоплеки. Меня обожал старый попугай Звездея, и лютой ненавистью ненавидела звездеевская бабушка. Мне страшно нравилось ее дразнить.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ("Объяснение. Зачем он все испортил?")
Завтра экзамен. Последний. Биология. Реферат уже написан. Говорят, что он на уровне кандидатской. Забавно. Я сама писала. Перепечатывать только папа помог - я пока медленно это делаю. Я на седьмом небе от того, что вот-вот закончу школу. Конец всем мучениям! Больше никакой Алгебры и Физики! Никогда! И химии, с этой гадкой таблицей Менделеева! Кстати насчет Менделеева...
На днях мы с Звездеем говорили про водку. Он сказал - "пить, чтобы напиться - это же извращение!" И я кивала и соглашалась(Правда зачем тогда глотать эту горькую вонючую хрень - совсем мне стало непонятно). И вот мы приходим с Ленкой в новое место, которое облюбовала тусовка. На детскую площадку в парке. На лавочке сидят Звездей и еще один наш товарищ, по прозвищу Скот. И вдруг, увидев нас, Звездей вскочил и убежал. Резвой рысью, ломая кусты. Очень странно. Скот нам рассказал, что Звездей сдал сегодня Историю, и по этому поводу напился в стельку. Отправились всей толпой на поиски. Только остановились, чтобы обсудить - не пора ли уже искать"по низу" , как Звездей появился сам. Вышел из одних кустов, с каменным лицом, прошел мимо нас и углубился в противоположные. Скот ломанулся за ним. Через полчаса вернулся.
- Я Звездея там, на пенечке оставил. Он попозже подойдет.
И правда, вернулся. Подсел ко мне. Начал пихаться ногами. Получил сдачи. За такими бурными детскими играми прошло еще какое-то время. Стемнело, пора по домам. Время 11. Я поднялась, вдела руки в рукава куртки.
- Я домой! Кто нибудь идет в мою сторону?(Я намекала на Илюху и Банзая).
- Пойдем, Дина, я тебя провожу! - торжественно произнес Звездей.
- Ну тебе-то явно не в ту сторону! - удивленно воскликнул Банзай , и, состроив обиженную физиономию добавил, - Значит так, да?
Мы шли через маленькую березовую рощицу. На вполне пионерском расстоянии.
- Дин, давай еще немного погуляем?
- Да ты чего, уже поздно!
- Нет, ты меня не поняла! Давай еще погуляем! - И тут его рука оказалась у меня на плечах.
- Вот это номер! - успела я произнести, перед тем как окончательно потерять дар речи.
Далее последовало долгое и витиеватое объяснение в любви, на которое в перерывах между его тирадами я говорила странную фразу - "А я не знаю...." Что я имела ввиду - я и сама не знала. Но Звездей меня все равно не слышал и продолжал разглагольствовать, любуясь своими изысканными оборотами речи.
Я была в шоке. Моя детская вера в чистую дружбу между юношей и девушкой была разбита в дребезги. Придя домой, проплакала пол ночи.
* * * * *
ГЛАВА ПЯТАЯ ("Выпускной. Хрен с Илюхой")
Вот и последний экзамен позади. Самый идиотский. Мы все просто пришли и сдали рефераты. Каждому задали всего по одному идиотскому вопросу. Меня, например спросили - "А почему ты, Диночка, выбрала такую странную тему, про Вирусы?" Вот что тут отвечать? "Мне интересно было" - сказала я. Ответ всех вполне устроил. А завтра - выпускной вечер. Ненавижу платья. Чувствую себя в них трансвеститом. Ну куда к моим кудрям еще рюшечки и оборочки? Пошлость какая! Поэтому сама сшила себе для выпускного рубашку, типа мужской. Только в черно-золотую полоску. Надела ее с черной "резиновой" мини юбкой. Туфли на немыслимой шпильке, раскрас - боевой. Будем с подружками Любкой и Ленкой в концерте участвовать - ламбаду... ПЕТЬ. Текст по-русски, в газете какой-то я вычитала. Чего-то такое -
Ветер нам принес, песню из далеких жарких стран.
Там, где царство грез, пляжи и бескрайний океан.
Ветер виноват, в том, что ритм подхватив, он по свету развеял мотив.
И чарует он, как тропический сон, подпевай нам - аккордеон.
"Как тропический сон" мы сразу заменили на "словно панковский сон". Да и вообще классно над "утвержденным" текстом проглумились. Все равно никто вслушиваться не будет! Банзай, который в нашем классе не учился, пробрался на выпускной тайком. Как позже выяснилось, его впустили мои родители, которым доверили охранять ключи от входной двери. Он появился в тот момент, когда все мальчики класса и мы с Ленкой сидели на ступеньках лестницы между четвертым и пятым этажами школы. Ребята передавали гитару из рук в руки, очень много пели "Алису" и "Кино". Учителя и родители бухали в кабинете диретора. Отличницы в розовых рюшечках рыдали в туалете.
В связи с криминагенной обстановкой в Москве 93-го года, традиционной поездки на Поклонную гору нас лишили. И вообще хотели всех отправить по домам. Но мой папа сказал - "а пойдемте все к нам! " И мы пошли. И пили шампанское и вишневый ликер, ели мороженное и торт. До сих пор не понимаю, откуда он взялся среди ночи в холодильнике? Да еще такой большой?! И этот день мог бы стать одним из самых счастливых дней моей жизни, если бы не одна ситуация. Мне что-то понадобилось в шкафу в маленькой комнате. Дело было уже в 4 утра. Захожу и вижу - на моей кровати лежат рядышком Ленка и Илюха. И говорят о футболе.
- Вот это да! А вы смотритесь! - сказала я весело(на самом деле плакать хотелось), и пошла "мстить". За что? Ленка знала, что мне нравится Илюха. Сама же она уже почти месяц, как была влюблена в Банзая. А тот - ходил за мной, как тень. Такой вот клубок друзей. И все четверо глубоко несчастны. А я его гоняла. Я от него пряталась. Но Ленка все равно ревновала и закатывала мне истерики. И я ей иногда.
Тут же был явный удар ниже пояса. Я вышла на кухню, взяла со стола стакан, налила его ликером до краев и, не пролив ни капли, вылезла в окно. Благо первый этаж. Села на лавочке у подъезда, и стала разрабатывать хитроумный план мести подруге-предательнице. Но он не понадобился. Потому что Банзай сам вылез за мной следом из окна, сказал, что Ленка, как ошпаренная вбежала на кухню и начала его донимать какой-то фигней. И он от нее сбежал. Банзай отобрал у меня стакан и тщательно обнюхал его содержимое. Потом опустил туда язык. Потом сделал большой глоток. Отобрала стакан назад. Тоже глотнула. Так и допили, по очереди. Странно, почему мне не было противно? Я вообще страшно брезгливая...
Мы допили ликер и всей толпой пошли гулять в парк. Мы шли с Банзаем, Ленка с Илюхой. Причем в его куртке. Ну не гадина?
ГЛАВА ШЕСТАЯ ("Бурыч и Ольга")
Я фанатела от "Аэросмит". А в моем дворе жил парень, как две капли воды похожий на Стива Тайлера. Он был очень странным. Даже слегка сумасшедшим, я бы сказала. Он очень классно умел гнать всчякую чушь. Прямо дар какой-то. Он приходил к нам на площадку, садился на пенек и начинал рассказывать истории. В его голове смешивалось все - мексиканские сериалы, советские фильмы, реклама, его личные сексуальные фантазии и диснеевские мультики. Всех персонажей он помещал в абстоятельства русских народных сказок, добавлял в этот коктейль немного мата и неповторимую мимику. Я была за конферансье. Объявляла - "Говорит и показывает кинокомпания "Бурыч фильм". И сеанс начинался. Самыми народно любимыми байками от Бурыча были "Лысая башка"(так он называл самый большой пенек на площадке), "Лысая башка-2" и "Ёбари террористы". Как же это было смешно! Наверное я была в этого Бурыча немножко влюблена. А он, опять же симпатизировал Ленке. Ну вот чего мне так не везло, а?
Зато по тусовке упорно ходили слухи, что я девушка Звездея. Он сам их усиленно поддерживал, а меня это бесило неимоверно.
Как-то прихожу на площадку, а там сидит один грустный Скот. И больше не единой души.
- А где все? - спрашиваю.
- На дне рождения Антонины. А мне она сказала - не приходить!
- Что за стервозина? Почему не знаю?
- Одноклассница Звездея.
- Нука пойдем к ней в гости! Как это так, Скота не пригласить! Ух я ей! - Я вроде как возмущена, что Скота обидели. На самом деле я давно хотела посмотреть на эту тусовочку из английской школы. "Золотая молодежь Кузьминок". Это ж оборжаться! И мы пошли к Антонине. Там выяснилось интересное. Они ВСЕ там знали о моем существовании. Знали, как меня зовут. И были уверены, что я девушка Звездея. Меня поили Вермутом, мучили вопросами, мне на ухо нашептывали сплетни. Мне набивались в друзья. Что же он им наплел про меня интересно? Забавно, что с именинницей меня познакомили только через час пребывания в ее квартире. Она была прекрасна, эта Антонина - пышная, рыжая, волосы ниже попы. Кустодиев по ней рыдал бы горючими слезами.
* * * * *
На следующий день на площадку пришла девушка с большой белой собакой. Собаку звали Дон, девушку Ольга. Она плюхнулась на мой любимый пенек и начала радостно рассказывать Звездею о том, что поступила в медицинское училище. Я решила - "Стопудово его реальная любовь". Я стала ее разглядывать. Ну да, она похожа на меня. Маленькая, темненькая, с пухлыми губами. Только волосы прямые и женственная. Я ей прямо позавидовала. Я вечно хожу, как парень. Джинсы-майки-кеды. Лохмы во все стороны нерасчесываемые. А у нее белая накрахмаленная блузка и туфли-лодочки. И идеальный маникюр. Машинально погладила ее собаку. Собака неимоверно пахла псиной. Интересно, сколько этой девице лет? Если поступила в училище, значит младше нас? Тем временем Ольга достала из кармана пачку сигарет и закурила. Потом выбросила испачканный ярко-красной помадой бычок. "Ну и пошлая дамочка", сказала я себе мысленно. Стало неприятно и захотелось "выйти вон". Я встала и молча отправилась в сторону дома. Меня окликнули, я что-то проборматала про забытую куртку. Опять хотелось плакать.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. (Немного психическая. Особенно по сравнению с первой.)
ГЛАВА ПЕРВАЯ ("Меня колбасит")
С Антонининого дня рождения все пошло кувырком. Звездей меня избегал. Приходил редко, песен почти не пел и трепался с кем угодно, кроме меня. Мне же это общение было нужно, как воздух. Влюблена была я в него или нет? Я решительно не понимала, что происходит, что мне надо от него, что ему было надо от меня. Или уже не надо. Я устала заниматься самокопанием и просто ему позвонила. И спросила в лоб - "Почему ты стал хуже ко мне относиться? Что случилось? Мне очень обидно твое поведение..."
Он спрашивал - "А какими ты видишь наши отношения в идеале?" Я в ответ орала - "Не припирай меня к стенке". Он делал вид, что не понимает, что я имею ввиду. Или притворялся, что не понимает. Потом мы устали спорить и долго решали, "кто должен первым эффектно бросить трубку". В итоге первая бросила я. Но не трубку, а весь телефонный аппарат. Об стенку. Вдребезги. Осколки пластика разлетелись по всей комнате, один воткнулся мне в ногу.
* * * * *
Была у меня подруга Катя. Мы все сознательное детство ездили в один дом отдыха. Она должна была приехать ко мне в гости. А я, после всех этих волнений не спала всю ночь. Ходила по квартире, как зомби. Нечесанная, под глазами синячищи, и беспрерывно ворчала. И собака-гадина тапки погрызла, и мама пожрать не оставила, и по телевизору чернуха какая-то. Катя, по прозвищу Креветка приехала меня утешать. Вечером взяла ее с собой на тусовку. В тот день вся толпа собралась в школьном дворе. Кто-то приволок книжку анекдотов. Ее зачитывали вслух. Все ржали. А мне почему-то казалось, что все в курсе моих внутренних метаний и смеются надо мной. Что же делать-то, господи? Позорищще... К моменту, когда появился Звездей решение было найдено. Я отозвала его в сторонку и... извинилась за непристойное поведение. Он ответил, что "все фигня, кроме пчел". А потом мы залезли на верхнюю площадку пожарной лестницы, и Звездей лег головой мне на колени и так провалялся весь вечер. Пел лежа. Было приятно, но странно.
Стемнело. Все потихоньку начали расходиться. Пошли и мы. В районе моего дома, как всегда, расход. Нам с Креветкой налево, Звездею и Скоту прямо. Звездей изображал "скорбь и слезы" от разлуки. Кривлялся, делал вид, что рыдает и сморкается. Потом повис на плече Скота и театрально прихрамывая поплелся домой. Все ржали, а мне чего-то было совсем не до смеха. Ну что за шут гороховый? Хотя я тогда тоже много кривлялась. Но я же себя со стороны не вижу! Значит не считается!
ГЛАВА ВТОРАЯ("Отъезд")
Через пару дней мы с Звездеем отправились гулять в парк. Вдвоем. Он за мной зашел.
- За тобой хвоста нет? - спрашиваю. Очень почему-то не хотелось афишировать эти отношения.
- Что ты имеешь ввиду? - Звездей оглянулся и увидел алисомана Мошкина. Этот тип, из нашей тусовки, с выпускного вечера проходу мне не давал. Караулил у подъезда и обрывал телефон.
Надо было срочно от него как-то отмазаться. Третий нам был совсем не нужен. Мошкин похоже что-то почувствовал и исчез так же неожиданно, как появился. Интересно куда? Накануне вечером на нашу тусовку напали гопники. Приехали прямо в школьный двор на девятке. И под громкую музыку избили нескольких наших парней. Грозились изнасиловать Ленку. Пугали - "Сейчас мы тебя за руки-за ноги, и в машину!" Поэтому сегодня все сидели по норам. Боялись нос на улицу высунуть. Звездей не присутствовал, во время этих событий - на даче был. О случившемся узнал от меня. Мы гуляли по парку. Нарезали круги вокруг самого большого пруда и я в лицах рассказывала ему о пережитом кошмаре. И вдруг мы прямо "лоб в лоб" столкнулись с тремя главными гопниками района. Те были вооружены до зубов. Рядом стояла вчерашняя девятка. А у меня только перочинный ножик в кармане. У Звездея вообще ничего нет. Что делать? Пока нас не засекли - мы ломанулись в кусты. Пробежали метров 300.
Я бегать не умею в принципе, страшно запыхалась. Звездей прислонился к дереву, а я к нему. И никак не могу отдышаться. И чувствую, как от его дыхания шевелятся волосы у меня на затылке. И вдруг он меня поцеловал. В затылок, в шею, в ухо, в плечо. Положил руку мне на живот. Очень странные ощущения. Я прямо почувствовала, что еще чуть-чуть, и он развернет меня к себе лицом и поцелует в губы. Только не это... Он мне очень нравился, но сама мысль о том, что придется "лизать чьи-то слюни" была невыносима. Я отстранилась и сказала, что "пора домой".
* * * * *
На следующее утро он позвонил, и сказал, что собирается в институт - списки посмотреть. Поступил или нет. Позвал с собой, типа я его "талисман", удачу приношу. А мне что, жалко что ли? Талисман, так талисман. Поедем. Он зашел за мной, в подъезде поцеловал в щеку. Шарахнулась от него, как ошпаренная. Всю дорогу шли на пионерском расстоянии. "Талисман" сработал. В институт Звездей поступил. Потом мы поехали к нему. Ему позвонил какой-то Влад, и они долго-долго обсуждали новую "базу" и нового "барабанщика". Когда он закончил разговор, я уже собралась домой. Он опять меня поцеловал, я опять шарахнулась. Но его это не особо смущало. Я сказала, что завтра уезжаю в дом отдыха. В "Софрино". Институт мой находился в Тарасовке, и ездить оттуда на экзамены было ближе, чем из Москвы. Спросила, нет ли у него темных очков, "на прокат". Он выдал мне очень смешные. Круглые, как у кота Базилио. На следующий день мы с Креветкой и Ленкой на первой утренней электричке свалили в "Софрино".
ГЛАВА ТРЕТЬЯ ("Гроза и кресты на пузе")
В "Софрино" нас ждал мой названный брат Глеб. Наши родители дружили. А мы с ним были чем-то похожи. И всегда всем врали, что кровные родственники. Глеб был страшным бабником, сколько я его знала. В моей записной книжке страницы три занимали телефоны его девушек. Когда мне нужно было Глеба найти, я методично звонила по списку. Если его не было ни у одной, означало, что скоро список пополнится новым телефоном. Всю дорогу в электричке мы гадали, как же будет выглядеть новая девица Глеба. Даже ставки делали. Блондинка Ленка говорила - что девица будет блондинкой. Рыжая Креветка тоже судила по себе. И только я не спешила с выводами. Зная Глеба, можно было предположить, что она будет лысая, с татуировкой на затылке. И мы все в нее влюбимся. Глеб действительно всегда находил каких-то очень интересных девиц. Со многими мы потом дружили годами.
В этот раз мой 17-ти летний братец дружил с какой-то 22-х летней Машей, по прозвищу Энтони. Она была певицей. Однажды даже участвовала в "Утренней звезде", пела там песню "Европы". У нее был громкий, но какой-то утробно-гнусавый голос. А еще русые кудри мелким бесом, и огромный крючковатый нос. Она была замужем, а Глеб был ее несовершеннолетним любовником. И оба страшно воображали по этому поводу. Я же страшно над ней глумилась. Ненавижу таких напыщенных индюшек.
* * * * *
У Креветки, единственой из нашей компании, был постоянный парень. Звали его Вова и был он никарагуанец. Назвали Вову - в честь Ленина. Еще у него был брат Иван. Их родители коммунисты когда-то попросили политического убежища в СССР. Жила эта семья прямо в посольстве Никарагуа. Вова был толстый, низкорослый, с длинными сальными волосами. Он обожал "Аэросмит" и "Ганз энд Роузес". Креветка любимую Вовину музыку презирала. Самого Вову похоже тоже, но он так нравился ее бабушке... Бабушка пугала Катю, что если та расстанется с Вовой - она тут же умрет. Креветка верила и продолжала исправно встречаться с нелюбимым. Меня этот Вова тоже раздражал. Он был ну очень тупым и наглым. Но музыку мы с ним любили одинаковую, и я взяла с собой в "Софрино" кучу кассет. И ставила их несмотря на все протесты Креветки. Через два дня она тоже влюбилась в "Аэросмит", который до сих пор, благодаря Вове, ненавидила.
На первый экзамен я отправилась в звездеевских круглых очках и его же футболке. Размеров на 8 больше, чем надо. И с таким растянутым воротом, что получилось "декольте" на одно плечо. Учитывая, что на пузе было изображено кладбище с крестами и написано "Металлика", вид у меня был совсем дикий. Гипсового Сократа я нарисовала легко и непринужденно. Получила четверку. Репетитор - рулит! Неужели поступлю?
Вечером того дня погода испортилась. Был жуткий ливень и гроза. Девчонки ушли на дискотеку в соседний пионерский лагерь, я же хотела спать(все-таки в 6 утра встала из-за экзамена), но заснуть не могла. Я очень боюсь грозы. У меня трясутся коленки и замирает сердце. С каждым ударом грома я ощущаю маленький конец света. Спрятаться под одеялом - глупость. Вылезти из-под него, одеться и выйти в коридор - тоже страшно. А вдруг я встану, а в форточку влетит шаровая молния? Нет, ни за какие коврижки даже глаза не открою, пока все не кончится. Я представила себе, что могло бы быть, если бы Звездей был бы тут со мной. Под одеялом. Я бы прижалась к нему, и мне вполовину бы не было так страшно, как сейчас. Не, совсем не дело - так бояться. На крыше точно должен быть громоотвод. Мы же в 20-м веке живем. Я спустила ноги на пол. Никто не вылез из-под кровати и не схватил меня за пятку. Я сбросила одеяло. Гроза за окном зарычала и подмигнула мне молнией. "Да ну тебя!" сказала я ей и пошла в душ. И просидела под горячей струей минут 40. Когда вышла - на улице уже все стихло.
* * * * *
Я сдала все экзамены. Завтра нам обратно в Москву. Мы с Ленкой купили бутылку любимого вишневого ликера. Расчитывали на двоих, потому, что Креветка не пила. Собирались на дискотеку в пионерский лагерь. Это было очень забавное место. Мне нравилось засесть где-нибудь в углу и прикалываться над тем, как пляшут пионеры.
Мы с Ленкой открыли бутылку, выпили и страшно веселились. Включили Ганзов и под "Ай куд би майн" скакали по номеру, как припадочные. Я нацепила Креветкины велосипедные шорты и косуху. Трясла башкой и изображала Слэша. Ленка же, естественно, была Акселем. А несчастная рыжая Креветка сидела на своей кровати мрачнее тучи. Вдруг она резко поднялась, взяла со стола граненый стакан. Налила себе ликера. И с загадочной фразой - "Я хочу быть, как вы!" выпила его залпом. На ее лице появилась блаженная улыбка - "А че, мне нравится!" И мы пошли на дискотеку. Три пьяные малолетки. Несчастные и абсолютно счастливые одновременно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ("Лету - трындец. Снова Ольга.")
Мы вернулись в Москву. Лето кончилось, начался сентябрь. В институты на удивление поступили все, и собирались мы теперь гораздо реже и не полным составом. Отношения со Звездеем по прежнему были странными. Он мне никогда не звонил. Но заходил регулярно. И я к нему тоже заходила. Но всегда с кем-нибудь. И ужасно стеснялась. И тоже никогда ему не звонила. Зато мы подружились со Скотом. Регулярно вместе пили пиво. И болтались по району вдвоем, "как Шерочка с Машерочкой". От него я и узнала, что Звездей вдруг стал встречаться со своей одноклассницей Наташей Достоевской. Я помню, как его бабушка нахваливала эту Наташу. Рассказывала, какая она была прекрасная на выпускном вечере. "Ну прямо Наташа Ростова на балу!" Буэээ....
Как-то я столкнулась на улице с той самой девицей, которая приходила на площадку с белой собакой. Хотела пройти мимо, но она меня окликнула. Подошла, взяла под руку и начала трепаться. Это был монолог минут на 40. Оказалось, что она тоже училась с Звездеем в одном классе. Что не поступила в медицинский институт, и поэтому пошла в училище. Рассказала она мне и про загадочную Достоевскую. Та была влюблена в Звездея с первого класса. А он ее всегда игнорировал и немножко презирал. Что же случилось-то? Ольга была, жуть просто, какая разговорчивая. Я же от удивления потеряла дар речи.
Она стала заходить ко мне каждый день. Она знала, когда я прихожу из института и появлялась ровно через пять минут, после того, как я переступала порог квартиры. Это даже превратилось в ритуал. Я прихожу, бросаю рюкзак, снимаю кеды и ставлю чайник. Звонок в дверь. Приходит Ольга и требует кофе. Мы с ней пьем кофе, болтаем(а точнее я выслушиваю очередной ее монолог), а потом идем гулять. Ольга рассказывала, что Достоевская тоже не понимает, что это Звездей так воспылал к ней любовью. И все время рыдает. Нездоровая какая-то ситуация выходила.
Однажды ко мне зашел друг Звездея Влад. Мы никогда с ним не общались, виделись на тусовках мельком. А тут он приперся с букетом красных гвоздик и потребовал "Перл Джэм" послушать. Потом предложил прогуляться. Мне было совершенно нечего делать и я пошла. Потом он предложил зайти к Звездею. И опять я согласилась. А там была она. Эта Достоевская. Вся расфуфыренная, в тщательно завитых локонах, густо надушенная и на высоченных каблучищах. Она и так была не маленькая, а тут я рядом с ней чувствовала себя вообще тараканом. Мужики оставили нас вдвоем и ушли за пивом.
Она сидела напротив меня в темных очках. С одной стороны это было даже хорошо, потому что я не видела ее наглого вызывающего взгляда. Мы долго смотрели друг на друга. Изучали. Пауза затянулась. Я не выдержала и заговорила первая:
- Ради бога, сними ты их. Ты же в них похожа на черепашку из мультика!
- А Звездею с Владом нравится. - произнесла она не очень-то уверенно.
Мы снова замолчали и продолжили взаимное разглядывание. Мне не нравилось в ней все. И еще эти очки. "Мои" очки. То есть его. Но мои.
В комнату вошла бабушка Звездея.
- Наташенька, хочешь чаю? - меня она демонстративно не заметила. - Ой какая ты сегодня красивая!
И тут произошло нечто странное. Старый, полуживой попугай Звездея вылетел из клетки. Он летал по комнате, врезался в предметы, нагадил на стол, задел "Наташеньку" крылом за лицо и сбил с нее очки. Достоевская визжала и закрывала голову руками. Бабушка Звездея причитала. Я была просто в шоке. Птиц, тем временем, залетел на шкаф и там присел.
- Теперь нам его точно не поймать! - бабушка Звездея чуть не плакала. Я влезла ногами на стол, протянула руку. Изобразила воробьиное чириканье. Посвистела, поцокала языком. И попугай сам спрыгнул мне на плечо. Осторожно взяла его за спину и посадила обратно в клетку.
- Ну что, Звездею с Владом пламенный привет! - обращалась я не к дамам, а к птице. Попугай кивнул, и даже как-будто подмигнул мне левым глазом.
И я ушла. Но не далеко. Скот жил в подъезде напротив. Я зашла за ним и заявила, что очень хочу напиться. И мы пошли в ларек.
В тот год в Москве в каждом ларьке продавалось видов 20 разных ликеров. Мы взяли литровую бутылку зеленого бананового. И выпили ее на двоих на крыльце школы. До того момента мы пили регулярно, но как-то не всерьез. А тут хотелось совсем выключиться. Я пила и прислушивалась к своему организму. Ну когда же придет это состояние? И не чувствовала ничего. Скот начал вспоминать всякие тесты на трезвость. Я легко соединяла указательные пальцы с закрытыми глазами. Стояла на одной ноге и не шаталась. Произносила скороговорки без запинки. Ну ничего меня не брало. Мы ходили за добавкой раза три. Скот уже давно шатался и падал. По домам мы разошлись часа в четыре. Он пьяный, а я все еще вменяемая. Собственно дома меня и накрыло. В прихожей. Не успела я открыть дверь, как навстречу мне вылетела разъяренная мама и с разгону врезала по щеке. И молча ушла к себе. Она никогда в жизни меня не била, и это совсем выбило из колеи. Прям искры из глаз. Потом я поняла, что никак не могу развязать шнурки. Я сидела на полу в прихожей, пыталась стянуть кеды так, не расшнуровывая, а по моим щекам текли слезы.
1993 год, октябрь.