* СОЛОВЕЙ /СОЛОВЫЙ - посвящённый Сол/о/нцу, т.е.солнечно-рыжий.
- Ну так есть в стольный Киев-град и другая дорожка прямоезжая, да заказано ездить по ней нашему брату.
- А чего?
- Сидит там на дубе столетнем, в сто вёрст вышиной, страшный Соловей-Разбойник. Никто его не видит, только свист его богатырский слышали.
- Нам ли, славным богатырям, птички бояться?!
- От свиста-посвиста Соловья-Разбойника море шевелится, дубы как спички падают! Кто по этой дорожке пошёл - ни один не вернулся.
Решил тут Илья-Муромец посмотреть своими глазами на этакое чудо. Разве ж я не богатырь и конь мой не богатырский?! Поехал. Да.
Привела его дороженька в долину запустелую. Все дубы вповалку лежат, а от тех,что ещё стоят, одни чёрные сучья остались, на ветру поскрипывают.
И вскричал Илья-Муромец:
- Выходи, Соловей-Разбойник, богатырей русских погубитель, на смертный бой! Буду с тобой биться до последнего вздоха!
Тут послышался ему тончайший визг со всхлипыванием, плачем-подвыванием. Проникает ему визг в сердце богатырское, ума-разума лишает, к земле клонит. Ну, Илья не сдаётся. И конь его богатырский стоит, не шелохнется.
А голос вдруг как расхохочется:
- Тебя-то мне и надо, Илья-Муромец! Давно жду!
И прыгает ему на широкие плечи Рыжая Разбойница! И ведь, подлая, ещё вертится там, умащивается! Уселась и говорит:
- Вези меня!
- До куда?
- А докуда, пока не скажу. - И опять засмеялась.
Так и возил её Илья-Муромец без малого сорок лет, до самой её смерти. Ничего, хорошо жили, ладно. Только иногда Илья думал:
- Стоило слезать с печи, чтобы такую тяжесть на спине таскать!
Да, помня о соловьином свисте, помалкивал.