Двадцатые числа, для издательства – были всегда жаркими. Кто-то что-то не успевал, кто-то где-то отсутствовал, и в основном – номера выходили в срок за счет профессионализма главного редактора.
Так же как и задерживались в основном из-за Алексея.
Алексей, уже привык, ко всем упрекам и нападкам. Он точно знал, что действительно находится не на своем месте, пользуется добротой директора, и получает деньги в целом в убыток коллективу. Но его это вовсе не смущало. Ему некого было жалеть. Не перед кем извинятся, да и не за что.
Эти люди небыли его родственниками, друзьями.
Ни когда не хотели узнать, чем он так удручен, если общечеловеческие понятия его мало задевают.
Да и были ли они.
Была корпоративная этика. Был женский коллектив. Были поздравления по праздникам. Но в обязанности плохого работника, ни как не входило стать лучше, просто потому, что вокруг хорошие работники им не довольны.
Когда Алексей оставался на работе верстать материал, он делал это сознательно. Каждый месяц.
Только тут он мог не слышать возгласы недовольства престарелой матери. Не встретить ненужных людей попадавшихся везде: по дороге домой, на работу, в баре, магазине, вовремя работы.
Здесь было его личное пространство на несколько часов в месяц.
Кое-как быстро доделав номер, Алексей, смотрел по интернету «Шестиструнного Самурая», пил дешёвый коньяк, и сбрасывал из окна мусор с обеденного стола на крышу крыльца серой башни.
С детства Алексею нравилось смотреть на падающие предметы из окна. Чем выше этаж, тем завораживающей они летят. Это даже лучше чем смотреть на пламя, или текущую воду.
Однажды, лет в шесть его мать застала его за этим занятием, и строго наказала. Потом когда он вырос, она говорила ему, что в тот момент его еле-еле поймала за ногу, и сильно испугалась.
Двадцатого апреля – был теплый и тихий вечер. Из окна открывался удивительный сиреневый лес, окружающий за Офис Холлом старое городское кладбище. Промзона объединила, таким образом, в новом веке жизнь и смерть.
«Отработал своё, и на погост.» - Улыбнулся Алексей.
Краски Шагала и летящие чайные пакетики, снова могли, вполне, заменить ему радость к жизни.
Через три дня – у него должен был быть день рожденья. Но Алексей специально так подгадал, что бы запороть работу к Двадцатому! Ведь его официальное 27-ми летие, не предвещало ни чего приятного.
Праздник в офисе – коллективное вранье.
Обязательные посиделки с материными подругами.
Попробуй пропустить – моментальный инфаркт.
Поздравление от ненужных друзей.
Вспомнив про летящие вниз деревянные прищепки, с полгода назад, он вспомнил и про хорошие моменты одиночества.
Смачно плюнул на окружающую действительность, и стал намеренно оставаться после работы.
Праздник у Алексея был сегодня!
Будучи не глупым человеком, он понимал, почему не уживается с этим миром. Но честно стараясь жить по правилам, и почти найдя свое счастье, он вновь его потерял.
Вместе с ним потеряв и интерес к школьным реформам, выборам, запуску ракет враждующих наций.
И даже читал исключительно Гоголя и Чехова.
Для него, в общем и целом было понятно, и недовольство им окружающих. И стремление некоторых индивидуумов мужского пола к карьере.
Он даже знал, как Петру Андреевичу Нестеренко, владельцу «Галанта» можно выкарабкаться из финансовой ямы.
Но желания подать коммерческое предложение у Алексея не возникало.
Единственное желание, которое приходило в приятно ватную голову – это родится в другое время.
Внезапный порыв ветра, донес до окон серой башни легкий звон гангов, звуки флейты и ксилофона.
«Наверное, в кабинете директора, подарочные восточные колокольчики…»
Дура секретарь повесила их по фен-Шую на окно, из-за чего к обеду руководитель был на взводе, и непременно выходил из звенящего кабинета – дать нагоняй подчиненным.
Резкий звук расколотого дерева, заставил обернуться Алексея.
Две ровные половины рухнули на пол офиса.
В латаном кимоно, с ровно зачесанными от затылка, длинными смоляными волосами, перед Алексеем стоял самурай.
Алексей отставил кружку в сторону, поклонившись, приветствовал гостя Яма-то и с кривой ухмылкой, молниеносно выхватил катану из ножен.
Истекая кровью, Алексей подумал, что это был действительно «Его День»! Один из немногих!
Нестеренко вскочил в постели. Ему показалось, что его «разбил» инсульт. Судорожно он стал искать свой айфон – что бы убедится, что он жив, зряч и движим.
В голове крутилось: «Не может быть, неужели два раза за месяц, Офисы придется ремонтировать!»
Всякое использование данного текста, и выдержек из романа, является нарушением авторских прав, имеющих юридическую силу.