глава 2. Сплошная пена
Растянувшись на палубе яхты и любуясь яркой синевой неба, Лешка с восторгом думал о том, что у него самая лучшая работа, самая лучшая профессия! О ней он мечтал ровно столько, сколько себя помнит.
Так уж случилось, что родился и вырос Лешка во дворе киностудии «Дальтелефильм». Ну, если честно, не во дворе, но тоже, в довольно странном месте: в бухгалтерии морского пароходства, где отец работал штурманом, а мама – бухгалтером. Во время маминого декретного отпуска пароходство переехало, а в старых апартаментах конторы устроили родильный дом. Так что в декрет мама ушла из бухгалтерии и рожать пришла, в то же самое помещение.
А вот вырос Лешка – во дворе киностудии. Да и где же ему еще было расти, если родительский дом стоял рядом? Нет, в родном дворе тоже было много интересного, одно дерево чего стоит? Огромная, ветвистая липа была для всей дворовой ребятни домом, где у каждого была своя ветка! Можно сказать, Лешка вырос на дереве! И в студийном дворе, где было много загадочного. Работали там странные люди. Их было видно издалека - одевались они не так как все. Не говоря уже о прическах. Вели себя странно: приезжали и уезжали, в самое неподходящее время. А главное, периодически они выбрасывали в мусорный контейнер километры кинопленки! Это ж, такое сокровище! Бывало, устроившись на ветках, ребята часами разглядывали маленькие кадрики и обсуждали ценность каждого. А еще, из пленки можно было делать все: от трещалки, до моделей пароходов и самолетов. А как она горела! Это надо было видеть! Нюхать, только… не очень. И, самое главное, эти загадочные люди выходили из дверей киностудии с серебристыми чемоданами, садились в машины и уезжали неизвестно куда. И лица у них были такие… словно, они знали, что там, куда они едут… там необыкновенно интересно! Наверно тогда он и решил, что обязательно узнает эту загадочную жизнь. Кем он будет там работать и что делать, Лешка не загадывал. Есть дети, которые мечтают стать кем-то, и вероятно много таких, что мечтают стать режиссерами или актерами, обязательно знаменитыми… Лешка был не таким ребенком. Он вообще, ни о чем таком не мечтал. Просто хотел быть там, в той жизни, и все. А жизнь подбрасывала совсем не нужные дела. Школа, дом, друзья… так завертело, что вихрем вынесло в технический институт… Уже на втором курсе он опомнился и понял, что жизнь проходит как-то, не так…
И, однажды, вместо того, чтобы идти на лекцию, пришел в отдел кадров киностудии и был принят ассистентом звукооператора. Из того времени, когда он работал «с удочкой» в руках, на которой болтался микрофон, он с удовольствием вспоминал как самостоятельно записывал на пленку звук падающего снега. В остальном, он был маленьким винтиком, немым свидетелем того, что называется – съемка кино. И он с радостью смотрел и слушал, как спорили именитые мэтры, как придумывали, вынашивали идеи… как работали операторы, осветители… всем помогал, всех подменял… Однажды, когда он в очередной раз подменял оператора, одна пожилая дама, уважаемый режиссер сказала: «У мальчика абсолютное чувство композиции, и большое будущее. Его бы, в хорошие руки». И «руки» сразу нашлись. Так Лешка стал телеоператором на маленькой студии.
«Неужели прошло всего четыре года?» - с недоумением подумал Лешка и перевернулся на бок. Теперь вместо ярко синего неба перед глазами плескалось и серебрилось море. Любил ли Лешка море – так вопрос не стоял. Отец был штурманом и на все каникулы брал сына юнгой в рейсы. Поэтому Лешка воспринимал море, как часть себя самого. А как же иначе? Даже хотел пойти по стопам отца, но в мореходку его не взяли, что-то там, со здоровьем… А с виду не скажешь: стройный, в меру накачанный, симпатичный во всех отношениях. Ростом правда не очень вышел, всего сто семьдесят семь, зато девчонкам жутко нравилась его светлая, слегка вьющаяся шевелюра. Недостатка внимания противоположного пола Лешка не испытывал. Да и вообще… все у него хорошо. Яхта плавно скользила, слегка покачивалась, убаюкивала…
Кстати, Лешка не олигарх какой, это его яхта, в том смысле, что он на ней – штурман. А яхта клубная, при ДОСААФ. Это значит, что весь год он, кэп и рулевой, яхту холят и лелеют, не жалея сил, времени и денег. Перед началом сезона чистят, скребут, красят свою красавицу, снимают со стапелей, шьют паруса и ходят на все клубные гонки. Ну, а в свободное время, то есть каждый вечер, выходят в море для своего удовольствия. Иногда до утра. И на все выходные, обязательно! Они болтались в море уже трое суток, и это было безграничным счастьем. Яхта, слегка наклонившись, легла на новый курс. Теперь прямо перед Лешкиным носом перекатывалась бирюзовая, плотная, как желе, морская волна. На гребне, волна искрилась белоснежной пеной. Почти такой же пеной, которую он так страшно снимал перед самым выходом в море. А начиналось все вроде мирно и обычно.
Семен позвонил рано утром и скороговоркой выдал распоряжение:
-Есть работа. Готовь аппаратуру, я за тобой приеду.
-А где снимаем?
-В помещении. Точнее, в ванной комнате. Реклама шампуня и еще кучи всего для мытья. Так заказчик хочет. Он же и место найдет. Голимая натура!
-Голимая, это совсем голая? – со смехом поинтересовался Лешка.
-Ну, да! И мне еще эту натуру, то есть – модель, найти надо. Все. Я к двенадцати приеду.
-Стоило будить в такую рань? – проворчал Лешка, не любивший просыпаться не только рано, но и вообще, в любое время суток. Но досыпать не стал. Работа есть работа.
Машина Семена с визгом затормозила перед стоящим на крыльце студии Лешкой. Семен выскочил и лихорадочно стал помогать укладывать съемочную аппаратуру в багажник, приговаривая: «Быстрей, быстрей… хорошо, что вышел, мы опаздываем… »
На заднем сиденье сидела и довольно улыбалась Олька. Лешка помахал ей рукой и спросил у Семена.
-А где модель?
-Разуй глаза. В машине сидит.
-Там только Олька.
Обычно элегантный эстет Семен, был какой-то взъерошенный и задерганный, словно вот-вот грохнется без сознания, словно оно давно отключилось, а тело стоит по инерции.
-А она и есть – модель. – виновато прошептал Семен.
-А Олька об этом догадывается? – вежливо поинтересовался Лешка.
-Вот это меня и беспокоит. Понимаешь, лето. Все модели – кто где. Никого нет. Я только ей пожаловался, может она подругу, какую найдет, а она и говорит: «Зачем подругу, я сама снимусь.»
-Иди ты! – не поверил Лешка.
-Ну! И знаешь, мне показалось, что она обрадовалась!
-Кто? – не понял Лешка.
-Да, Олька же! Ладно, поехали. Там видно будет.
Ольга спокойно сидела на заднем сиденье. На ее губах блуждала улыбка Моны Лизы.
-Ты же не любишь, когда мы тебя голой снимаем?- вместо «здравствуй», произнес Лешка.
-Интересно Лешенька, а когда это вы меня голой, как ты говоришь, снимали? – не переставая улыбаться, ехидно спросила довольная Олька.
-Потому и не снимали, что ты была против.
-Ну… - мечтательно промурлыкала девушка. – Все меняется…
-А почему спешим?
-Да, как сказать… - начал было Семен, смущаясь.
-Скажи честно. – посоветовал Лешка.
-Да, скрывать нечего. Заказ от косметической фирмы. Они такие крутые…
-Короче! – потребовал Лешка, учуяв второе дно!
Семен почему-то разозлился.
-Снимаем в гостинице «Интурист». Там нам номер сняли до шести вечера, надо успеть. Я им объяснял, что там ванные комнаты маленькие, нам с аппаратурой не развернуться. Но, они, же крутые, лучше всех знают, как рекламу снимать… так что, потерпи, а платят хорошо.
-Хоть это хорошо. – буркнул Лешка, в принципе не любивший спешку и тесные помещения. Прикрыв глаза, он стал продумывать планы будущей съемки: льющаяся из крана горячая вода, капля шампуня, и эта капля превращается в шапку пены…. Красиво, но уже столько раз было,… а что тут новое придумаешь?
В гостинице их ждали. Дородный дядька в тесной ливрее проводил до лифта. На третьем этаже встретила дежурная.
-Сейчас я вам ключ дам!
И выдала! Ткнула рукой в конец коридора, показывая, где их номер. И, с возгласом: «Подождите!» - исчезла под стойкой. Вынырнув оттуда, она гордо водрузила на стойку оцинкованное ведро. Звякнув, в ведре оказался огромный кипятильник.
Видя, что ребята растерялись, дежурная гордо пояснила:
-Вот! Мне сказали, что вы мыться будете.
Услышав такую новость, ребята остолбенели.
-Это «Интурист»? – выдавил из себя Семен.
-А интурист что, не люди? Им что, мыться не надо? У нас летом никогда горячей воды нет. Это ж Владивосток!
И, как бы подтверждая нормальность ситуации, к стойке подошел дядька, что-то пролопотал не по-русски, получил такое же ведро и кипятильник и очень довольный ушел в свой номер.
Пока Семен растерянно соображал, успеют ли они все снять в отведенное время, а Лешка лихорадочно придумывал новые планы, Оля невозмутимо взяла ведро, и элегантно покачиваясь на высоких каблучках, направилась к номеру.
-За работу, господа! – радостно позвала она.
Номер оказался не маленьким, а очень маленьким! Одноместный. После недолгого совещания решили, что это специальные апартаменты для очень низенького, худенького и одинокого туриста из очень бедной страны третьего мира. Потом Семен еще немного повозмущался по - поводу «жлобства» крутых заказчиков, грандиозности их претензий и скудности их возможностей. «Интурист» они захотели! А «Интурист», это только престижное название. Ремонт тут делали лет сто назад. Сейчас такой кафель можно увидеть только в… да нет, там тоже современный, красивый. Краны сантехники, на антиквариат еще не тянули: чисто советский пост модернизм, сильно потрепанный временем. И все это – в кадре! И… из всего этого надо сделать изумительную, прекрасную, завлекательную картинку? Лешке стало тошно.
Одна Ольга не унывала. Она деловито кипятило ведро за ведром, с кем-то говорила по телефону, куда- то выходила…
Этого времени Семену хватило, чтобы смириться с существующим положением дел и успокоить Лешку.
-Да нормальная ванная!
-Обычная. Как у всех. – согласился Лешка.
- Так мы же рекламу для обычных людей делаем? – приободрился новой мыслью режиссер.
-И работать будем на крупных планах. Только Олька, вода и пена! – постановил оператор.
Они обсудили, как провести съемку и стали готовиться. Камеру решено было установить в дверях ванной. Слава богу, дверь открывалась наружу, но в узкий тамбур, в котором камера помещалась, а Лешка – нет. Семен же расположился с комфортом: сам на мягком диване, перед ним на журнальном столике – монитор. Обычно для режиссера вообще нигде нет места. Он-то к камере приткнется, то под камерой сидит. И Семена это всегда раздражало. Он был из тех режиссеров, которые умеют и любят работать, а для этого ему необходимо видеть и площадку, где идет съемка и руки оператора. Непонятно как, но по рукам Семка определял величину картинки, и точно знал, что ему снимает оператор. Одно время он развлекался, разводя заказчиков рекламы на коньяк. Спорил, что Лешка с этого места снимет, ну… вон ту ветку! И даже размер картинки, и что в нее поместится, говорил. Звали Лешку, просили: «Сними нам что ни будь, с этой точки».
Оператор, добрая душа, брал камеру, оглядывался по сторонам и прицеливался, именно к той ветке, которую Семен выбрал. Смешные люди не знали, что с той точки можно снять красиво – именно эту картинку. И именно такого размера. А Семка знал. И Лешка знал. Работали они вместе уже давно и смотрели на мир одинаково. Работа такая. Вот и сейчас они без слов понимали друг друга.
Лешка запустил Олю в ванную комнату и, включив камеру, задвинул ее в дверной проем. А сам сел рядом с Семеном.
-Все! Сейчас Ольга разденется, залезет в воду, и можешь руководить.
-А ты как?
-Я тут сидеть буду, что б модель не смущать. Да и встать мне там негде.
Так сидели они, разговаривали и заинтересованно смотрели в монитор, оценивая картинку. И видели, как Оля сняла юбку, аккуратно повесила на крючок. Сняла блузку… «Что-то не то…» - мелькнула одновременно мысль в двух головах.
-Вы не подглядываете? – спросила из ванной Ольга, глядя прямо в камеру.
-Нет! - заорали оба творца и отвернулись от монитора.
-Слушай, я не нарочно, я просто смотрел в экран… - прошептал Семка.
-Я тоже. Очень нужно подсматривать… это же Олька!
-Ну, да, конечно, мы просто смотрели,… мы не подсматривали…
-Все! Можно снимать. Где вы? – раздался голос из ванной.
-А ты точно уже разделась? В смысле, уже в воде?
-Ох, какое блаженство! Давайте снимать. Сема, мне какой шампунь брать?
-Олечка, сначала пену для ванны. – с облегчением ответил режиссер.
И началась работа. Оля взбивала пену, мылила руки…не жалея лила немыслимо дорогой шампунь, и при этом, так неподдельно блаженно улыбалась, что у Семена появилась надежда, что ролик может быть и получиться!
Лешка снимал новым методом! Он двигал камеру. Выдвинет, переведет трансфокатор, сделает картинку покрупнее, задвинет камеру! Минут через сорок, Семка попросил минуту передыха, чтобы проверить, все ли сняли. И уткнулся в свои записи на листочках.
-А хоть час думай. – милостиво разрешила Ольга и подлила в воду какую- то косметическую прелесть.
Лешка вышел на балкон, покурить. Покурил, поглазел по сторонам. Пошлялся по номеру… Семен писал, считал и думал. В раздумье он глянул в монитор и в ужасе закричал:
- Ты что, баланс не отстраивал?
Лешка, мгновенно наполнившись дурными предчувствиями, подбежал к монитору. Что за черт? Картинка была – голубой!
-Как не отстраивал? Отстраивал! Ты опять камеру трогал? – напустился он на Семена.
-Я с места не вставал!
-А чего она синяя?
-А я знаю?
-И давно она синяя? Все съемку запороли? – недоумевал Лешка. - Ну, ты же в монитор смотрел, все же было хорошо?
-Я на Ольгу смотрел, а не на цвет!
-Сем, если бы цвет был не тот, ты бы сразу заметил.
-А если не заметил? Я за действием смотрел. А ты должен смотреть за качеством! Надо чтобы кафель был белым, а Ольга…
-Сем, а кафель-то, глянь, кафель белый! Это только Ольга какая-то, синяя!
-Слушай, а почему картинка дергается?
-Это не картинка, это только Олька, у нее зубы стучат!
Они бросились было к Ольге, но в тамбуре сообразили, что та лежит в воде раздетая и побежали опять к монитору.
-Оля, а что с тобой? – как можно спокойней поинтересовался Семка, глядя в экран.
-Ты чего синяя? – просто и конкретно спросил Лешка.
Ольга что-то непонятное простучала зубами.
-Что? – в один голос заорали творцы.
-В-в-во-д-да…. О-о-о- стыла…
-Надо ей горячей подлить. – распорядился Семка. – Оля, сейчас мы тебе горячей добавим.
-Что ты добавишь, в ведре тоже холодная!
-Ну, так воткни кипятильник.
-Уже. Только надо еще ждать, пока закипит… Как думаешь, Олька еще полчаса в такой воде просидит?
-Оля, ты еще полчаса подождешь? – переадресовал вопрос Семка. Из ванной донесся лихорадочный стук зубами.
-П-п-по-до-ж-ж-ж-ду!
И тут, Олька громко чихнула.
-Не, не подождет!
-Да, надо ее доставать оттуда! Простудили девушку! – почти одновременно решили Семен и Лешка, и рванули к ванной.
Камера, казалось, сама отъехала в сторону, и парни склонились над Ольгой. Она сидела в пенной воде, обхватив коленки руками, и стучала зубами.
-Вы, что, сдурели? – возмущенно крикнула она, в момент согревшись.
-Оль, ты можешь встать? – спросил Семен, не обращая внимания на крик.
-Я голая! Как я встану! Уйдите отсюда! Вы что придумали?
Лешка густо покраснел, Семен же стал похож лицом на Ольку. Только не такой синий, побледнее.
-Оля, ты давай, вылазь, а то совсем замерзнешь… - пробубнил Семка и, вытолкнув Лешку, вышел и плотно закрыл за собой дверь. Они стояли в тесном тамбуре и на слух пытались определить, как там Олька, выходит из воды или как? Вдруг кто-то подергал за ручку двери, и парни мгновенно оказались сидящими на диване. Завернутая в полотенце в комнату вошла Оля и уставилась на Семена.
-Ну? – строго спросила она.
-Ты – дура, вот что! – добродушно ответил Сема.
-Да! – поддержал шефа Лешка. – Ты это что придумала? Мы же тебя спасать прибежали. А ты что про нас подумала? Как тебе не стыдно?
И тут Ольку опять затрясло. Зубы стали выбивать барабанную дробь. В одну минуту забыв глупые обиды и подозрения, ее уложили на диван, укутали одеялом, покрывалом… побросали сверху все, что было тряпичного. Лешка покопался в кофре, вытащил чехол от камеры и положил сверху. Для тепла. Ольга продолжала стучать зубами.
-Сейчас, я знаю! – вдруг воскликнул Семка и выбежал из номера. Лешка вспомнил, что замерзающих надо растирать. Он только боялся, что Олька опять подумает, что он… ну, что у него дурные намерения, поэтому так и стоял, склонившись над девушкой, пока не вернулся Семен.
-Неси стакан. Скорее! – крикнул он с порога. – Сейчас, Оленька, сейчас мы тебя согреем! Я в ресторан бегал. - он отвинтил крышку с бутылки и налил что-то прозрачное в подставленный Лешкой стакан.
-Вот! Выпей, детка, разу станет тепло. – уговаривал он.
Первая порция была принята с трудом.
После того как процедуру согревания Ольги провели трижды, Семен налил пол стакана для Лешки.
-Залпом!
-Мне не холодно, мне … даже жарко…, - почему-то стал отнекиваться Лешка, как истинный творец, никогда не отказывающийся от ста граммов.
-Тебе это не от простуды! Это тебе от нервов. Вид у тебя, как кого убил, или ограбил. Пей!
- Пей, Лешенька. – донеслось из-под кучи одеял и пледов. – Ч-чудесное…. такое лекарство!
-Ага! – согласился Лешка и принял «медикамент».
Семен пришел в восторг от высказывания из-под одеяла.
-Оля, Олечка, ты как, уже согрелась?
-А я и не мерзла! – гордо заявила Олька. – Ты лучше ответь, только честно… Скажешь?
Семен смутился, подозревая, что сейчас Олька спросит, зачем они подглядывали, когда она раздевалась. А девушка стянула с головы мокрое полотенце, чихнула, утерла нос и жалобно проговорила:
-Мы уже все сняли или мне еще раз в ванную лезть?
Семен хмыкнул и глотнул «лекарства» прямо из бутылки.
-Только через мой труп!
-А кто тогда у нас будет режиссером? – вежливо поинтересовался Лешка. Чудесная жидкость подействовала, и он был уверен, что рассуждает разумно. - Можно я тебя убивать не буду?
-Почему? – удивился Семен, не вдумываясь в смысл.
-Не хочу и все. Пусть Олька!
-Я не могу, я мокрая и голая…. – попыталась отлынить Олька и вдруг заорала страшным голосом:
-Боже мой! Я тут, го-ла-я! В «Интуристе», в номерах, с мужиками! Ма-ма-а!
Через полчаса, когда Ольга уже одетая и почти сухая, сидя в кресле пила горячий чай, который выпросили у дежурной изгнанные из номера ребята, мир в телекоманде был восстановлен. Семену не давала покоя одна единственная загадка.
-Оль, только честно, почему ты согласилась на эту съемку?
-У тебя с памятью совсем плохо. – вздохнула Оля. – Сто раз говорила, что у нас дома ремонт, меняют трубы. И нас на это время выселили на дачу. Чтобы строителям не мешали. Обещали на три дня, а прошло уже две недели. На даче воды вообще нет. Даже из ведра с кипятильником. А тут – такой шанс, выкупаться по - человечески!
-Теперь, небось жалеешь, что согласилась?
-С ума сошел? Да я всю жизнь мечтала, хоть разок, хоть попробовать такую прелесть! – она кивнула в сторону ящика с рекламной продукцией. - При моей зарплате, купить хоть один такой шампунь нереально. А тут все сразу и совершенно бесплатно. Да еще и за ролик обещают заплатить.
-Ну, теперь ты такими штуками будешь долго пользоваться. – уверенно заявил Семен.
-Мы разбогатеем? – обрадовался Лешка.
-Да, нет. Просто эту коробку заказчик просил отдать даме, которую будем снимать. Безвозмездно!
И тут Олька захлебнулась чаем!
Лешка смотрел на переливающуюся за бортом яхты морскую волну, улыбался своим воспоминаниям. Нет, свою работу, он не променяет ни на какую другую! До чего же интересная, смешная жизнь! А Олька – просто чудо! Не утонула в ванне, так решила захлебнуться чаем. Вот уж, не мытьем, так катаньем. Умора! Пока Семен колотил ее по спине, она так смешно возмущалась, что если бы заранее знала, не разливала так неэкономно заморскую косметику! Теперь ей совсем мало осталось!
-Дура я, дура! Во всем мне не везет. - вздыхала она. – И роман этот…
-Какой роман, с кем? – оживился Лешка.
-С Романом – роман. В эсемесках.
-Что, продолжает писать?
-Представьте себе. Уже сообщил, что устроился на работу и что снял квартиру… и что мы – обязательно встретимся.
-Ты против?
-Я с незнакомыми не знакомлюсь! - гордо заявила Олька.
То ли водка подействовала, то ли наступила реакция на стресс, но они хохотали так, что на шум явилась дежурная по этажу. Она увидела двоих, уже достаточно взрослых парней, всхлипывающих и утирающих слезы.
Из сладких воспоминаний Лешку буквально выдернул голос капитана.
-Лешка, проснись, у тебя мобильник разрывается. – и передал Лешке трубку.
-Бери курс на город! – услышал он голос Семена. – Есть работа.
Море сверкало серебром. Солнце, садясь в океан, проложило сверкающую дорожку прямо к Лешке, сидящему на носу яхты с гордым названием «Кумир».