По песочку пробреду –
Камни речкой сточены –
И увижу, как в бреду,
Избы! Заколочены…
Разлилась вокруг тоска,
Захватила дух!
Эх, могила в три штыка,
Мне б хватило двух…
Пожили досыта тут,
В избах, жители,
Нынче мертвые живут,
Раз живых обидели.
«Ваня, Ванечка, дружок!
Где зазноба-то?»
Отозвался хуторок
Ветхим шопотом.
В одичалах вишнях смолк
И под сливами
Деревенский говорок
С переливами.
Травы буйные невпрок
Заплели овин.
«Кабы горе кто-то смог
Вычерпать один…»
Я к колодцу: вот бадья,
Липы, вербы ли!
Нет, не словишь журавля,
Да и днище вышибли…
Кто ж так весело гулял?
Иль оплакивал?
Или совесть потерял?
Или память оставлял,
Топором отмахивал?
Глянул: э-э, леса кругом –
Рубщики шалят!
Домовину, а не дом,
Мигом смастерят.
С косогора вниз – дубы,
Воеводы-сотники,
Изведут вас на гробы
Злые плотники,
Что в студеных во ключах
Квас да брагу пьют,
Топоришками стучат,
Лихо тюкают.
На погост сволокли
Деревенщину:
«Вот от бога вам земли,
Коль обещано!»
Что не в радость, то беда
Безысходная.
А накатит… Как вода
Исподледная…
Лукоянов, 1981