Марк Манилий. Астрономика

 
Книга Первая

 

 

 

Божественной силой стиха заставить спуститься на землю звёзды – источник превратностей человеческой жизни и знание рока – рок есть промысел высшего разума; впервые заставить зелёные вершины лесов Геликона качнуться в такт священным гимнам иных земель, прежде неведомым – ты, Цезарь, принцепс, отец Отечества, правящий миром, послушным твоим августейшим законам, ты, достойный быть Богом на небесах, вдохновляешь меня и даёшь силы для такого деяния. Ныне небо благосклонней к жаждущему познать его тайны и воспеть в стихах его достоинства. Лишь в мирные дни есть время для этого. Сколь радостно лететь чрез воздушное пространство, созерцая огромное небо, созвездия и противодвижущиеся планеты. Но этого мало: сколь радостней добраться до сути, постичь, как небо правит всем живущим на земле посредством созвездий и воспеть это знание в ритме, подсказанном Фебом (1). На двух алтарях возжигаю огонь, в двух храмах приношу молитвы, одержимый двойной страстью – к стиху и к теме. Подчиню строгим законам поэзии мой рассказ об огромных пространствах вращающихся небес – вряд ли можно описать их свойства в прозе.

 

Боги позволили впервые людям познать небо. Ибо кто мог бы постичь его тайны, захоти небожители скрыть их? Кто, обладая лишь человеческим разумом, мог бы вознестись столь высоко, чтобы против воли богов, возомнив себя Богом, открыть пути звёзд, пролегающие в небесной выси и под нижней стороной Земли и подчинённые своим законам? Ты, бог Киллены (2), первым создал священную науку. Благодаря тебе нам открылось всё небо; мы узнали звёзды, названия и пути созвездий, их силу и могущество. И что гораздо шире откроется мир, если обращаться не к внешнему виду, а к самой сути вещей. И люди ощутили, в чём величие Бога. Природа сама раскрылась в первую очередь перед царями, которые, чистые духом, удостоились прикоснуться к вершинам небес – теми, что подчинили народы восточных земель, пересекаемых Евфратом и полноводным Нилом, где звёзды скользят над городами темнокожих людей. Те, кто всю жизнь молились во храмах, жрецы, избранные доносить голос людей до слуха богов, постигли божественный промысел; их, непорочной мыслью поднявшихся до богов, сами боги посвятили в божественное знание. Они свершили великое дело, ибо постигли науку видеть в звёздах вестников людских судеб. За долгие века упорным трудом они нашли способ сопоставить свой знак каждому периоду времени; как складывается жизнь у родившихся в тот или иной день, какому закону судьбы подчинён тот или иной час, сколь велики различия в судьбах, определяемые быстротечным моментом. После того как звёзды вернулись на свои места, все особенности неба были учтены и понято влияние их в каждом случае на жизнь людей. Учась на опыте, идя подсказанным им путём и много размышляя, люди постигли тайный смысл законов звёздного мира, поняли, что весь огромный мир движется согласно велению вечного разума и с помощью верных знаков определяет судьбы.

 

До этого люди жили в невежестве; бессмысленно взирали они на небеса, не понимая создания природы. Ошеломлённо смотрели люди на новый свет в небе, оплакивали его исчезновение и радовались возвращению. Они не понимали причин появления Титана (3), спугивающего звёзды с небес, не знали, почему меняются дни и неодинаковы ночи, почему меняется длина тени, когда Солнце отступает или возвращается. Им не хватало мудрости, искушённость не сделала их искусными; земля лежала девственной под ногами не знавших земледелия; золото оставалось в глубинах неизведанных гор, и море, никем не потревоженное, скрывало наличие незнакомых миров, ибо люди не решались доверить жизнь глубинам, надежду – ветрам и удовлетворялись своим скудным знанием. Но долгие века обострили разум этих бедняг; борьба за жизнь сделала их изобретательными, судьба заставила каждого совершенствоваться, прилагая старания; затем они разделили меж собой труды, и каждый радостно делился своим опытом и трудился для общей пользы. Тогда их варварский язык обрёл свои законы, земля стала обрабатываться и приносить разнообразные плоды; корабль-путешественник проник в девственные воды моря, связав меж собой прежде неведомые друг другу страны. Со временем совершенствовались ремесла, искусства войны и мира, всегда черпающие опыт друг в друге. Опуская вещи будничные, скажу, что люди научились понимать язык птиц, гадать по внутренностям (4), заклинать змей, вызывать тени, беспокоить глубины Ахеронта (5), превращать ночь в день, а день в ночь. Всё побеждают усилия пытливого ума. Разум человеческий в стремлении познавать не ограничился тем, что было рядом, не ставил себе границ, пока не достиг неба и не ухватил суть вещей, смысл творений природы, где бы они ни находились. Он понял, почему тучи сотрясаются от громов, почему зимний снег мягче летнего града, почему извергаются вулканы и дрожит земная твердь, почему идут дожди и что движет ветрами, освободил душу от суеверного страха, вырвав грозу у Юпитера и отдав гром ветрам, а молнию тучам. Когда разум дал многому истинное объяснение, он рискнул подняться за границу воздуха, искать знаний в небе, постичь его целиком. Он дал форму и названия созвездиям, узнал, какими путями, согласно строгим законам, происходит их движение и как, по воле мирового божества, они влияют на изменчивость судеб.

 

Эта тема встаёт передо мной; никогда ранее в стихах не воспевался этот предмет. Да будет судьба благосклонна ко мне, да будет долгой и спокойной моя старость, дабы я мог заполнить эту пустоту и вести свой рассказ одинаково верно о большом и малом.

 

И, так как моя песнь спускается с неба и переходит к установлению законов судьбы на земле, я первым делом расскажу о природе и опишу облик мироздания. Считают, что мир не из чего не произошёл, что у него нет исхода; он всегда был и будет без начала и конца (6). Может быть, первозданный хаос (7) в муках дал рождение Вселенной; распавшись на элементы и разродившись, тьма исчезла в мрачном аду. Или мир образовался, когда, после многих веков пребывания в состоянии инертной безликости, распался на мельчайшие частицы (8), образовался почти из ничего и в ничто вернётся когда-нибудь; или слепая, неживая материя дала жизнь Земле и небу; или мир создал огонь (9), сверкающее пламя, сотворившее очи Вселенной, живущее во всём сущем, рождающее в небе изгибы молний; или он создан влагой (10), без которой материя суха и жестка, влагой, уничтожающей даже разрушающий её огонь; а может быть, не земля породила мир, не воздух, не влага: бог есть соединение свойств четырёх элементов (11), они сформировали сферу мироздания и нет смысла в дальнейших изысканиях, ибо эти четыре элемента создали всё из себя; ни холодное, ни горячее, ни твёрдое, ни летучее, ни влажное, ни сухое, образовав гармонию противоположностей, творческий союз, высвобождающий полностью созидательную силу и животворящие свойства каждого элемента. Всегда останется непонятным уму, всегда будет вызывать споры то, что скрыто от нас и настолько превосходит разумение, божеское и человеческое. Однако все сходятся в том, что события, следующие за актом творения, более понятны; каждому элементу отводится своя роль. Лёгкий огонь поднялся к верхним границам эфира и создал пламенные стены и звёздную крышу природы. Ниже его опустились воздушные бризы, сам воздух заполнил пустую середину мира. На третьем месте оказались воды; они растеклись и образовали океан, так что вода своим дыханием рождала пар, питающий воздух, а тот, находясь ближе к звёздам, своим дыханием поддерживал огонь. На самом дне оказалась земля, принявшая из-за своей тяжести форму шара; постепенно песок и глина осаждались вниз, а влага поднималась на поверхность; шаг за шагом твердь отделялась от влаги, формируя землю, текучие пески превратились в долины, горы медленно поднялись из глубин, и так родился круглый мир, омываемый со всех сторон океаном (12). Потому он стабилен, что всё во Вселенной равно отделено от него, и, падая на него одинаково со всех сторон, не даёт упасть ему, находящемуся внизу и в центре. (Так удары, наносимые изнутри, оказывая равное воздействие на стенки предмета, не сдвигают его с места.)

 

Если бы Земля не висела свободно в центре мира, заходящие звёзды не могли бы огибать её снизу; Феб, сев, никогда не достиг бы восхода; Луна не продолжала бы свой путь под горизонтом; Люцифер (13) не осветил бы небо в предутренний час после того, как Геспер (14) на заходе дарил свет Олимпу. Но, так как земля не лежит на дне мира, а висит в его центре, небо свободно движется вокруг неё, опускаясь и поднимаясь. И я не могу поверить, что звёзды являют взору свой восход лишь по воле случая, что мир так часто создаётся заново и заново каждый день рождается Феб; созвездия выглядят одинаково на протяжении веков; то же Солнце встаёт в той же части неба, Луна по тем же законам изменяет яркость и форму, и природа следует путями, проложенными ей самой, и не ошибается; день кружит вокруг Земли, являя себя то тем странам, то этим, то там, то тут возвещая тот же час, и всегда рассвет отступает перед идущим к востоку, а закат – перед идущим к западу; и, как и Солнце, небо восходит и опускается.

 

Но то, что Земля свободно висит в пространстве, не должно удивлять тебя: само пространство свободно парит, не опираясь ни на какой фундамент, что ясно из его кругового движения: лёгкокрылый Феб летит свободно – это доказывает его путь; Луна и звёзды плывут сквозь пустоту Вселенной, и Земля с лёгким воздухом, следуя тем же законам, висит в пространстве. Итак, Земля находится в центре, окружённая воздухом и равноудалённая от всех частей мира, не плоского, а имеющего форму сферы, везде одинаково восходящего и заходящего. Такова форма природы: мир в круговом движении сообщает и звёздам такую же округлую форму; Солнце кругло и круглая Луна, как мы видим; она напрасно ищет света, когда косые лучи не падают на всё её шаровидное тело. Такова форма, сохраняющаяся всегда, у неё нет ни конца, ни начала, она везде подобна и равна себе самой. Так и Земля, подобно Вселенной, имеет форму шара и, будучи самым тяжёлым из небесных тел, занимает абсолютно центральное место.

 

Не отовсюду с Земли видны все созвездия. Ты не увидишь блеск Канопуса (15), пока не прибудешь в Гелиакас (16), переплыв море; те же, кто живёт под лучами этой звезды, зря будут искать в небе Медведиц (17): они обитают на нижней части земли, и её округлость скрывает картину неба. Об этом свидетельствуешь ты, Луна, своим круглым ликом, когда вдруг среди ночи исчезаешь в тени, оставляя мир в потёмках, не одновременно сеешь смущение по всей Земле, но сначала оплакивают твой свет жители восточных стран, затем те, что живут под серединой неба (18), затем жители заката сотрясают воздух шумом и громом (19). Но если бы Земля была плоской, ты вставала бы однажды сразу для всех и все сразу оплакивали бы исчезновение твоего света. Поскольку же поверхность Земли слегка округла, Делия (20) является разным странам поочерёдно, одновременно вставая и садясь, потому что она движется по дугообразному пути, вздымающемуся и опадающему, и восхождение её соединено с нисхождением, когда она поднимается над одним горизонтом, опускаясь за другой.

 

Повсюду на Земле обитают бесчисленные племена людей, животных и птиц. Одни живут на севере, другие – в южных странах, и у нас под ногами то, что они видят у себя над головой; округлость земли скрыта её размерами, и любой путь есть одновременно путь наверх и вниз. И когда Солнце достигает нашего заката, там день пробуждает города от сна и свет призывает те земли к труду; мы же погружаемся в ночь и призываем сон. Море одновременно соединяет и разделяет эти миры.

 

Так великое здание Вселенной, основные её элементы – воздух и огонь, земля и разливающиеся воды, части природы подвластны силе божественного духа. Священным жестом Бог приводит мир в согласие и правит согласно тайному принципу; он связывает всё и вся в мире друг с другом, так что силы и свойства всех элементов складываются, преобразуются и проявляются в различных формах.

 

Теперь я в должном порядке расскажу о светлых созвездиях. Сперва речь пойдёт о круге, наклонным поясом охватывающем мир посередине (21); вдоль него движется Солнце, неся смену времён года; планеты прокладывают свой путь в направлении, обратном движению неба, мимо тех же созвездий; их ты можешь сосчитать на ясном небе, и все они несут веления судьбы. Круг же в первую очередь соединяет вместе полушария неба.

 

Во главе созвездий летит златорунный Овен (22); обернувшись, он смотрит на Тельца, встающего задом наперёд, наклонив голову и шею. Телец зовёт за собой Близнецов, за ними следует Рак, за Раком – Лев, за Львом – Дева. Затем Весы, равняющие день с ночью, ведут огненное созвездие Скорпиона; за его хвостом человек с телом лошади вечно целит стрелой в крылатую тварь. За ним следует Козерог, гибкий и стройный. За ним Водолей изливает из чаши реку и весело плывут Рыбы. За ними, замыкая круг, следует Овен.

 

Там где небо поднимается к сияющим Медведицам, с его вершины взирающим на звёздный мир, не знающим захода (23) и почти не меняющим высоты, вращающим небо и звёзды, в этом ледяном воздухе начинается бесплотная ось, соединяющая оба полюса. Это та середина, вокруг которой вращается мир летящих сквозь эфир звёзд; сама же она, неподвижная, пролегает через пустоту огромного пространства, через пару Медведиц и Землю и держит на себе мировую сферу. Эта ось не состоит из тверди, не обладает тяжестью, достаточной для того, чтобы держать на себе Вселенную. Воздушное пространство пребывает в непрерывном вращении, и каждая часть движется туда, откуда начала своё движение, и то, что находится в середине, вокруг чего всё кружится, столь нематериальное, что не может ни повернуться, ни наклониться, ни завращаться, мы называем осью: лишённая движения, она видит всё летящим вокруг себя.

 

Вершина неба занята созвездиями, хорошо известными несчастным морякам, в поисках богатства пересекающим неведомые воды: свет этих звёзд указывает им дорогу. Большая Медведица движется по большому кругу; её отмечают семь равно ярких звёзд, ведущих по морям парусники греков. Меньшая, Синосура (24), описывает меньший круг, уступая большей и в яркости и в величине. Но более верным проводником считают её в Тиринфе (25). Финикийцы также больше полагаются на неё, когда пересекают моря в поисках неведомых земель. Медведицы не смотрят в лицо друг другу: одна следует за другой и видит хвост предыдущей. Дракон разделяет и ограждает их, дабы они не встретились и не сошли со своих мест.

 

Между северной зоной и средней, где семь блуждающих звёзд прокладывают свой путь противоположно (26) двенадцати знакам, встают созвездия, совмещающие противоположные качества, близкие то к холоду, то к жару неба. И несхожесть и противоборство так организуют воздух, что плодородны делаются под ними поля людей. Около холодных Медведиц, цариц севера, стоит Коленопреклонённый (27), один только и знающий, почему застыл в такой позе. Рядом с ним Арктофилакс, или Волопас, - не зря назвали его так в народе, ибо он как бы ведёт перед собой упряжку пахотных быков (28), а также звезду Арктур, сияющую под серединой его груди. С другой стороны летит светлая дуга Короны; по-разному светят её звёзды, и одна, средняя, затмевает остальные белым сиянием (29). Корона блестит на небе в память о покинутой Ариадне (30), а Лира, простёршая ввысь свои стойки, отмеченные звёздами, когда-то в руках Орфея (31) зачаровывала всё, чего достигала музыка, и песнью усмирила даже жителей ада. Тот, кого зовут Змееносцем, вечно силится разделить опутавшие его кольцами тела змей, навечно свитых тугой пружиной. Однако змеи извиваются и возвращаются, а руки борца скользят по ослабшим кольцам. Так вечно длится схватка между равными по силам противниками. Рядом находится Лебедь. Которого сам Юпитер поместил в небе: птица одолжила Богу облик, в котором он, влюблённый, явился доверчивой Леде (32), восхитив её белоснежным своим оперением. Теперь он парит, раскинув звёздные крылья. Вот созвездие, видом и движением похожее на стрелу. Вот взлетает ввысь птица великого Юпитера (33), как бы несущая молнии и громы небесные, достойная Бога и неба, отвоёванного священным оружием. Вот из моря в небо поднимается Дельфин, краса и гордость того и другого, для обоих священный. Конь (34) с яркой звездой в груди стремиться обскакать его и достичь Андромеды, которую Персей спас силой оружия и с которой соединился в браке. Далее следует отмеченное тремя лампадами пространство, названное Дельтотон (35) – треугольник с двумя равными и одной не равной стороной. Цефей и Кассиопея в горе смотрят на Андромеду, призванную погибнуть в огромных челюстях Морского Чудовища по вине матери, оплакивающей её, прикованную к скалам на берегу (36). Но Персей, и на небе верный своей любви, спасает её, держа в руке ужасную голову Горгоны, спасительную для него и убийственную для того, кто на неё взглянет. Вот, качаясь ступнями Тельца, летит Возничий, старанием заслуживающий имя и небо; его первым увидел Юпитер мчавшимся на колеснице за квадригой и взял на небо. За ним следуют Козлята – звёзды, закрывающие море, и Коза (37), знаменитая тем, что вскормила Царя небес. Вскормленный молоком её вымени, он завоевал Олимп; дикое молоко дало ему силы, чтобы овладеть молнией и мощью грома. Поэтому Юпитер почтил её, как подобает, – местом среди звёзд, отплатив небом за небо.

 

Посмотри теперь на созвездия под дорогой Солнца (38), скользящие над жаркими землями, на огни, чьи пути проходят между холодным знаком Козерога и нижним небом. Под ними лежит другая, неведомая нам часть Земли, непройденные нами царства, неизвестные народы; они согреты светом того же Солнца, хотя тени их направлены в противоположную сторону; на обращённом небе созвездия встают для них справа и заходят слева. Их небеса не меньше и не менее светлы, чем наши, не меньше звёзд встаёт над их миром. Ни в чём другом они нам не уступают, и лишь одно светило даёт нам абсолютное превосходство: Август, наша звезда, величайший податель законов, ныне на Земле, впоследствии – на Олимпе. Ближайший сосед Близнецов Орион раскинул руки в огромном небе и гигантскими шагами поднимается к звёздам. На каждом плече его сияет по звезде, три звезды наклонным рядом обрисовали меч, три более слабые – поднятую ввысь голову (они не так ярки, но сияют выше других). Так он ведёт созвездия в их движении вокруг мира. Ниже его мчится Каникула (39). Ни одна звезда не приходит к людям столь неистово и не заходит столь тяжело. Вот она встаёт среди страшного холода, вот оставляет мир сиянию Солнца. Так она движет мир из крайности в крайность и оказывает противоположные воздействия. Те, кто с крутых пиков Тавра наблюдают её возвращение, по первому её восходу судят о мере согласия и здоровья, погоде и урожае. Она начинает войны и восстанавливает мир, возвращаясь по-разному. Так она движется, смотрит, взглядом управляет миром. Верным знаком её силы служат цвет и движение огня на её лице. Вряд ли она меньше Солнца, только находится далеко, и холодный свет движется на её синем лице. Она превосходит всех своих сестёр; никогда более яркая звезда не поднималась на небо из океана и не возвращалась в его глубины. Вот Процион (40) и быстрый Заяц; вот благородный Арго (41), поднятый из моря, которое он некогда пересёк, на небо, заслуженное тяжкими трудами, сделанный богом за службу богам. Рядом Гидра – её звёзды расположены так, что очерчивают её скользкую спину. Далее блестят священная птица Феба (42), любимая Вакхом Чаша и двутелый Центавр: сверху человек, в талии соединенный с конём. А вот храм самих небес. Тут сияет Жертвенник, принявший некогда жертвы от тех, кому суждено было победить. Тогда Гиганты, рождённые яростной Землёй, устремились в огромное небо. Содрогнулись великие боги, и Юпитер призвал другого, высшего Юпитера, когда казалось, что сила его будет бессильна, против вздыбившейся Земли, что природа перевернулась; горы, нагромождаясь на горы, почти достигли сияющих звёзд, отступавших перед вооружёнными гигантами, порождёнными растерзанной ими матерью, - уродливыми существами с искажёнными лицами и формами. Тогда боги не знали, может ли кто-то убить их, может ли найтись сила, превосходящая их силу. И тогда Юпитер воздвиг звёздный Алтарь (43), как величайший сияющий ныне. Кит (44) выгибает чешуйчатую спину, высоко вздымает свитое спиралью тело и затем бьёт животом, вытеснившим море из берегов, когда он появился, чтобы пожрать дочь Цефея, оставленную на прибрежных скалах. Затем Южная Рыба, в честь ветра получившая имя, встаёт с южной стороны. К ней примыкают Реки (45), прокладывающие свой извилистый путь по звёздным волнам: одна вытекает из урны Водолея, другая берёт начало у оставленной вперёд ноги Ориона; в середине они встречаются и смешивают свои воды.

 

Таковы созвездия, расположенные между дорогой Солнца и скрытыми Медведицами, где нижняя вершина оси стонет под тяжестью вращаемого ими мира. Эти звёзды украшают ту часть Вселенной, которую древние назвали южной. Самые далёкие звёзды, всегда вращающиеся в нижней части небесного свода, поддерживая сияющий храм Вселенной, - те, что никогда не открываются нашему взору по мере смещения полюса, повторяют вид верхнего неба и рисунок его созвездий. Там можно видеть таких же смотрящих в противоположные стороны Медведиц и между ними Дракона, огибающего их; мы думаем, что тот, недоступный нашему взору круг неба вращается такими же созвездиями, так же, как поддерживается такой же вершиной оси (46).

 

Итак, вот созвездия, разбросанные по необъятному эфиру и занимающие в небе соответствующие места. Не думай, однако, что все небесные фигуры чётко очерчены, все их части равно ярко сияют и ни одна не отсутствует. Если бы все детали звёздных картин горели одинаковым светом, мир не вынес бы такого пожара. Природа убрала из огненных фигур то, что было бы для неё непосильным грузом; достаточно, что она дала формы созвездий и отметила их определёнными звёздами, подсказывающими взгляду нужные очертания. Середину рисунка или края можно домыслить. Хорошо, что не всё скрыто. Когда в середине пути полная луна наводняет мир своим светом, ярчайшие звёзды бледнеют, более слабые исчезают, убегают безымянной чередой. Тогда созвездия пустеют и более не поражают нас своей яркостью и многочисленностью.

 

И, дабы ты мог лучше узнавать ясные созвездия, учти: они не меняют места захода и восхода; каждая звезда встаёт в отведённой ей точке, подчиняясь своему закону рождения и захода. И ничто так не поражает в этой мощи, как разумность и правящий всем строгий закон. Ничто ничему не мешает, ни одна, самая мельчайшая частица не движется сама по себе, вне общего порядка. Что может быть столь сложным и стройным одновременно?

 

Я не вижу более веского доказательства тому, что Вселенная движется согласно божественной воле; это есть сам Бог, а не прихоть случая, как проповедует тот, кто первым захотел построить здание Вселенной из мельчайших частиц (47) и на них разложить его снова; он утверждал, что из этих частиц состоят море, Земля, звёзды, небо и эфир, среди которого миры создаются и разрушаются, что всякая материя возвращается к своему первоначалу и меняет форму вещей. Но кто поверит, что такое произведение было создано без воли Божьей из мелких частиц по прихоти слепого случая? Если бы случайно был создан мир, случайность и управляла бы им. Почему тогда видим мы звёзды следующими предназначенным им путём от восхода до заката, не задерживаясь, не устремляясь вперёд? Почему зимой и летом ночи украшены соответственно теми же созвездиями и каждый день года приносит на небо своё и уносит своё, уходя? Уже тогда, когда греки разрушали Трою (48), Медведицы и Орион двигались друг против друга – они, довольные своими малыми кругами, наверху, он – тем, что встаёт против них и обходит весь мир. Уже тогда тёмной ночью время определяли по знакомым звёздам, по виду неба узнавали часы. Сколько с тех пор пало царств! Сколько пленено было народов! Как часто судьба, являясь в разных обличьях, дарила то рабство, то власть! К каким царским высотам вознесла она пепел Трои (49), забыв о прошлом! И Грецию, в свой черёд, постигла участь Азии. Как счесть века, как сказать, сколько раз Солнце прошло своей дорогой над освещённым миром? Всё рождённое подвержено изменениям, и хотя земля не замечает этого, она со временем меняет свой вид. А Вселенная, сохраняя все свои элементы, остаётся неизменной, не увеличиваясь и не уменьшаясь; ничто не теряется при движении, не устаёт от бега. Вселенная всегда будет такой, какой всегда была. Иной её не видели предки, иной не увидят потомки. Это Бог, неизменный в веках. Никогда Солнце, отклонившись от своего пути, не приблизится к Медведицам, не сядет на востоке, не принесёт утро из западных земель; Луна не превысит свою дозу света и будет соблюдать череду роста и убывания, пространство тяжестью не упадёт на Землю, а будет вращаться на том же расстоянии, с той же скоростью. И это есть воля не случая, но Великого Божества.

 

Таковы, следовательно, созвездия, идущие сходным путём и украшающие небо различными узорами. Выше их нет ничего; они – крыша мира; общий дом природы имеет тут пределы, коими довольствуется. Внутри этого дома лежат и земли и моря. Созвездия движутся согласным курсом, восходя и садясь вместе с небом. Однако есть звёзды, идущие в противоположном направлении между небом и землёй: Сатурн, Юпитер, Марс и Солнце, под ними Венера и Меркурий, летящий между ней и Луной.

 

Как велико небесное пространство, как далеко находится очерченный двенадцатью знаками предел мира, подсказывает разум, перед которым бессильны пределы и тёмные тайники огромной Вселенной; он всё покоряет и проникает в самые небеса. Расстояние же от Земли до пояса созвездий равно протяжённости двух созвездий: когда круг пересекается посередине, полученная линия немного не достигнет длины трети окружности, т. е. высшая точка неба на длину дважды двух знаков (50) отстоит от низшей, что составляет третью часть пояса созвездий. А так Земля находится в середине мира, она на два созвездия отстоит от его вершины и на два от нижней точки. И куда бы ни направил ты взгляд – прямо вверх или вниз, расстояние между тобой и небом равно протяжённости двух созвездий. Шесть таких величин составляют круг, по которому дважды шесть знаков Зодиака движутся, занимая равные участки неба; и не удивительно, что судьбы рождённых под одним и  тем же знаком оказываются столь различны: каждый занимает большое пространство и движется долго, так что шесть знаков встают в течение дня и столько же ночью покидают море.

 

Остаётся рассказать об участках неба и линиях, которые через определённые интервалы опоясывают его, - сквозь них пролегают огненные пути созвездий.

 

Первым опоясывает эфир круг, поддерживающий сияющих Медведиц (51). Он отстоит на полные шесть градусов (52) от полюса. Второй проходит через крайние звёзды Рака (53), где Феб останавливается, когда светлые дни перестают удлиняться, и стоит, посылая лучи по длинным путям; от летнего жара и середины лета он получил название летнего, взяв имя времени года; своим теплом он отмечает северный предел полёта Солнца и на пять градусов отстоит от северного круга. Третий круг проходит в середине неба (54), охватывая его гигантским поясом, и видит по полюсу с каждой стороны. Здесь солнечный свет делит день и ночь на равные часы и смешивает весну и осень (55), находясь на равных расстояниях от обеих вершин неба. Этот круг на четыре градуса отстоит от летнего. Далее, зимний круг (56), указывающий предел зимнего удаления Солнца, когда оно, отступив, идёт по меньшей дуге, даря нам скудный свет косых лучей хотя землям, над которыми оно проходит, оно даёт яркий и долгий свет, и продолженный раскалённым жаром день едва имеет конец. Этот круг отстоит на дважды два градуса от срединного пояса. Ещё один круг охватывает область противоположного полюса и южных Медведиц (57). Он также отстоит на пять градусов от зимнего круга и от нижнего полюса – на столько, на сколько первый круг отступает от нашего. Полюс от полюса отстоит на тридцать градусов, дважды столько составляет окружность неба, опоясанного пятью кругами, соответствующими временам года. Они вращаются вместе с небом по наклонным путям, вместе всходят и заходят, чертя линии в высоком небе сообразно друг от друга, сохраняя назначенные им место и роль.

 

Два круга, идущие от полюса к полюсу (58), пересекают друг друга, а также те, о которых я рассказал; проведённые через ось, они встречаются на полюсах и разделяют небо и пояс созвездий на четыре равные части, а год – на четыре сезона с равным количеством месяцев в каждом. Один круг опускается с вершины неба, проходит по хвосту Дракона, разделяет Медведиц, пересекает коромысло Весов (или середину Клешней), край Гидры и середину Центавра, спускается к нижнему полюсу и снова поднимается в небо по чешуйчатой спине Кита, отмечает границу светлого Овна и ясного Треугольника, касается нижнего края Андромеды, ног её матери и, возвращаясь к своему началу, доходит до полюса. Другой круг, пересекая первый на полюсе, проходит через передние лапы Медведицы, первой после захода солнца являющей свои семь звёзд черноте ночи, разделяет Близнецов и Рака, рассекает огненное лицо Собаки и руль Корабля (59), покорившего океан, касается скрытого полюса, пересекая тебя, Козерог, твоих звёзд, Орёл, минует перевёрнутую Лиру, кольца Дракона и передние лапы Синосуры и, пройдя перпендикулярно её соседствующему с полюсом хвосту, замыкается, возвращаясь туда, откуда ушёл.

 

Так навечно определяют сезоны эти круги, неподвижные среди звёзд; двум другим даны крылья. Один, идя с вершины мира через Большую медведицу, разделяет пополам небо и день (60), определяет шестой час и держит на равном от себя расстоянии восход и закат. Его положение среди звёзд не постоянно: идущий на восток ли, на запад, видит над головой тот же круг, делящий небо пополам, проходящий через точку полудня. Меняя место, ты меняешь небо и время, а у другого другая середина. Часы летят вокруг мира. Там, где Солнце раньше всего встаёт из океана, шесть часов наступит в этот момент, ибо та земля лежит под золотым светилом; на западе будет шесть часов, когда на востоке солнце будет садиться. Эти шестые часы мы зовём первым и последним часом дня, когда чувствуем холод от того, что светило от нас далеко (61). Если хочешь увидеть линию второго круга, оглянись вокруг себя: там, где низ неба и верх Земли сходятся так, что ничего нет между ними, где звёзды встают и погружаются в море, этот круг опоясывает мир (62). Его линия также летит по небу, то проходя по середине мира и жаркой зоне, то приближаясь к не знающим захода семи звёздам; и куда бы ни ступала нога путника, в любом краю земли он снова увидит свой круг, движущийся вместе с ним. Он откроет одну половину неба и скроет другую, проведя изменчивую границу, движущуюся вместе со взглядом. (Этот круг должен считаться земным; он опоясывает землю и ограничивает пределы видимого мира, за что назван «горизонт» – ограничивающий.)

 

Прибавь также наклонные пересекающиеся круги: один состоит из высоких созвездий, среди коих движутся Солнце – владыка сезонов, вслед за ним – путешественница Делия (63) и пять планет идут против движения неба путём, указанным им природой. В вершине этого круга находится Рак, внизу – Козерог; дважды, в знаках Овна и Весов, его пересекает круг равных дня и ночи. Так как этот пояс проходит через три круга, строгость его линии скрыта наклонностью его пути. Он не скрыт от глаз, как другие, видимые лишь разуму: он сверкает, как охватывающая мир звёздная перевязь, украшая его своей красотой. (В длину он насчитывает трижды двадцать и триста градусов (64), в ширину – дважды шесть (65) и вмещает пути блуждающих светил.)

 

Другой круг (66), пересекающий первый, поднимается к Медведицам и поворачивает, немного не дойдя до северного круга. Пройдя через перевернутую Кассиопею, он наклонно спускается к Лебедю, пересекает границу лета, гордого Орла, круг равных дня и ночи, путь коней Солнца между горящим хвостом Скорпиона и левой рукой Стрельца со стрелой; затем его поток касается копыт и ног Центавра и снова поднимается в небо, задевая нижний край созвездия Близнецов, проходит корму Арго, срединный круг неба, задевает нижний край созвездия Близнецов, пересекает нижнюю часть Персея и кончается там, где начинался. Три срединных круга (67) пересекает он в двух местах, как и пояс созвездий и самого себя. Его не надо искать: он сам притягивает взор и невольно привлекает внимание. Он пролегает светлой белизной на ночном небе, как бы возвращая ему дневной свет; так на зелёном поле белеет след проезжающей по нему каждый раз колесницы; так море седеет за кормой корабля, когда пенной лентой поднимаются на поверхность воды из глубин, так белеет этот круг в черноте неба, светоносным поясом охватывая тёмный мир. Как сквозь тучи прочерчивает радуга свою дугу, и её свет проходит по куполу неба и притягивает взоры людей. Ибо этот рассекающий тьму ночи свет заставляет ум человеческий вопрошать о божественном: может быть, здание Вселенной раскалывается на части и в образовавшуюся трещину проникает новый свет (68), каких страхов не испытывает человек, глядя на повреждённые небеса? Может быть, небо смыкается, и там, где сходятся края полусфер (69), возникает странный шрам, шов, заполняющийся ставшим плотной субстанцией воздухом, скрепляющим основы высоких небес. Или более верно, что в древние времена кони Солнца мчались другой дорогой (70), по иному пути? За долгие века выжженные звёзды потеряли свой цвет, а тёмно-синее небо покрылось пеплом? Из древности дошёл до нас рассказ о Фаэтоне (71), пролетевшем по небу в колеснице отца; в восторге глядя на непривычную картину небес вблизи и по-детски радуясь, он гнал вперёд колесницу, стараясь превзойти отца, и сбился с пути, и непокорные кони понеслись непривычной дорогой; неприспособленные созвездия не смогли противостоять жару заблудившегося огня и весу колесницы, потерявшей управление. Что ж странного, что небеса запылали и Земля превратилась в сплошной костёр, горевший в каждом городе? Когда осколки разлетевшейся колесницы разлетелись в разные стороны, небо раскалилось добела. Ныне звёзды хранят на себе следы того древнего пожара, являя взору последствия случившейся в небе беды. Не стану скрывать и другое старое предание, не столь ужасное (72): однажды из белоснежной груди царицы богов излился поток молока и оставил свой цвет на небе; это место зовут млечным: название объясняет происхождение. Или плотная толпа звёзд соединила тут свой свет, и он тем более ярок, что происходит от соединения многих светил? (73) Или души героев, освободившись от тел и покинув Землю, поднимаются ввысь и на небе, которого они достойны, живут в веках? (74) Если так, тут мы почитаем потомков Аэта, сыновей Атрея; воинственного Диомеда – уроженца Итаки, победителя на Земле и на море; завоевателя природы, Пилийца, трижды почтенного старца, других греческих вождей, сражавшихся у Трои (75), Гектора (76), оплот и славу илийской расы, сумеречного сына Авроры (77) и того, кто посохом Громовержца правил Ликией (78). Не дай мне забыть тебя, дева Марса (79), и других царей, посланных Фракией (80), жителей Азии и Величайшего, величие Пеллы (81). И мудрых мужей, сильных разумом и суждением, проникших в суть вещей: гордый Солон (82), решительный Ликург (83), вдохновенный Платон и тот, его достойный, чьё осуждение стало осуждением Афин (84); завоевателя Персии, чей флот покрыл собой море (85). И воины Рима – их больше других в небесной выси: цари, кроме Тарквиния (86), братья Горации (87), целый строй воинов, единовременно рождённый, Сцевола (88), возвеличенный благодаря искалеченной руке; Клелия (89), дева более чем мужского мужества; Коклес (90), несущий, как герб, защищённую им стену Рима; Корвин (91), получивший добычу и имя от птицы, прячущей под оперением золото Феба; Камилл (92), заслуживший небо спасением Юпитера и Рима; Брут (93), основатель города, спасённого от царя; Папирий (94), отомстивший за предательство в битве; Фабриций и Курий вместе (95), Марцелл, третьим удостоенный пальмовой ветви; Косс (96), прежде него отнявший добычу у убитого им царя; Деции (97), соперничавшие в самопожертвовании и равные в славе; Фабий (98), ставший непобедимым благодаря промедлению; Ливий – товарищ Нерона (99) в войне с беспощадным Гасдрубалом (100); вожди Сципиона, решившего судьбу Карфагена, и Помпей, завоеватель мира, трижды триумфатор, раньше срока ставший первым гражданином; Цицерон, ставший консулом благодаря ораторскому искусству; великая семья Клавдиев (101); вожди дома Эмилиев (102); славные Метеллы (103) и Катон (104), победитель Фортуны, и Агриппа (105), свою судьбу сделавший силой оружия, и Юлии, считавшие себя потомками Венеры. С неба сошедший Август вернётся однажды на небо и разделит созвездие с Громовержцем, и пребудет рядом с великим Квирином (106), как новое благое божество, в эфире более высоком, чем сияющий круг. Там место богов и тех, равных богам, добродетелями своими достигших божественных высот.

 

Прежде чем по законам поэзии рассказать о влиянии звёзд и воздействии на судьбу созвездий, я дополню картину мира, поведав о светилах, повсюду являющих свой блеск, достойный особого внимания. Это редко встающие над миром огни, быстрые и скоротечные. Время от времени, в преддверии больших событий, яркое пламя вдруг загоралось в воздухе и кометы (107) рождались к жизни, а затем исчезали. Может быть, земля выдыхает особые испарения и сухость этого дыхания усиливает сухость воздуха; когда долго нет облаков и погода ясна, воздух становится сухим и горячим под лучами солнца; тогда огонь опускается, охватывает подходящую субстанцию, и пламя овладевает тем, что соответствует его природе. А так как это не происходит быстро и пожар угасает, едва вспыхнув: кометы исчезают, не успев воссиять. Если бы они горели дольше, ночь была бы подобна дню, и солнце вернувшись, застало бы мир глубоко спящим. Более того, так как сухие испарения покидают землю и воспламеняются, не имея определённой формы, разные формы имеют и зажжённые ими огни, вспыхивающие к жизни, прорезая тьму. Иногда, словно длинные косы летят за головой человека, огонь принимает форму волос, и его гибкие блестящие струи подобны распущенным локонам. Иногда косы рассыпаются и сменяются шаром, похожим на всклоченную огненную бороду; иногда очертания комет напоминают своими пропорциями прямоугольную балку, иногда закруглённую колонну. Бывает, что пламя комет похоже на раздутый огненный бочонок с далеко отстоящими утолщениями, или оно собирается в компактные круги, а мигающий свет их напоминает косматые подбородки маленьких козлят. Из них могут рождаться факелы, разливающие несколько огненных струй. Есть также падающие звёзды, оставляющие тонкие огненные дорожки. Их видят везде, как блуждающие огни, рождающиеся в ясном воздухе и исчезающие вдали, точно крылатые стрелы, чертящие узкую тропку в вышине. Огонь может жить во многих местах: он обитает в тяжёлых тучах, рождает молнии, проникает в глубь Земли и из недр Этны угрожает небу; жар живёт в самой глубине источников, в твёрдом кремне; он проявляется в дереве, когда трущиеся друг о друга куски его вдруг загораются. Вся природа полна огня. Не удивляйся же, что небо вдруг прорезается огнём, в воздухе сверкают молнии, взращённые сухим дыханием земли, что летящие огни появляются и исчезают, раз ты видишь, как молния вспыхивает в грозовой туче, заставляя землю содрогаться от ударов грома. Может быть, это есть принцип Земли – поставлять пищу летящим огням, из которых рождаются кометы; может быть, природа создаёт их тусклыми, светящими лишь блёклым светом, но Солнце своим всесильным жаром наполняет кометы, притянув их к себе, затем отпускает; именно так случается с Меркурием и Венерой, когда она, опускаясь, приводит на Землю ночь, исчезает из виду и затем появляется снова. Может быть, боги из сострадания подают людям знак будущей беды, зажигая в небе пожар, ибо никогда не загоралось оно без причины. И пахарь, лишённый надежды, плачет над погибшим полем, ослабший крестьянин напрасно погоняет меж сухих борозд свою упряжку. Или тяжкие недуги изнуряют тела людей; загорается погребальное пламя, сжигает поселения, прогоняет объятых ужасом людей, а похоронные обряды наполняют города светом костров (108). Такая чума свирепствовала среди народа Ерифтея (109) в Афинах, и люди в мирное время гибли, как на поле брани: мёртвые падали на мёртвых и не было места искусству лекаря. Не помогли молитвы. Долг отступил перед болезнью, и не осталось никого, кто похоронил и оплакал бы мёртвых. Ослабший огонь не имел сил делать своё дело, и тела ложились на тела. И едва ли сохранились потомки народа, некогда столь многочисленного. Такие беды часто предрекают сияющие кометы. Гибель приходит с этими небесными факелами, и небо и природа, испуганные, кажется, обречены разделить могилу с людьми. Эти огни пылали, когда поднялись и взялись за оружие мятежные толпы; так случилось не столь давно в чужих землях, когда, изменив клятве, германские варвары разгромили войско Варры (110) и обагрили землю кровью трёх легионов. Тогда грозное пламя повсюду сверкало в небе. Сама природа вела войну огнём, направляя свои силы против нас и угрожая нам разрушением. Не удивляйся страшным катастрофам, уничтожающим творения людей: вина за них лежит на нас самих. Нам не хватает разума, чтобы поверить небу. Кометы также предрекают гражданские войны и братоубийства. Никогда небо не пылало так, как когда проклятые силы кровавых заговорщиков (111) наполнили равнины Филипп (112), и на песке, не просохшем от крови, римские легионы расположились на костях недавно павших. Воины империи сражались между собой, но победил Август, отец отечества. Однако то был не конец: предстояла ещё война за наследство в Аттике, когда ставкой стала судьба мира, и правитель неба определился на море. На чашу весов легла судьба Рима, которому угрожало ярмо женщины и молния столкнулась с посохом Исиды (113). Были битвы с рабами и дезертирами, когда сын поднял оружие врагов отца, отцом защищённое море захватил Помпей (114). Да удовлетворится этим судьба! Да прекратятся войны и, связанные адамантовыми путами, пребудут вечно в темнице! Да будет непобедим отец отечества и Рим под его властью, дав небу Бога, да не лишатся его на земле!

 
Марк Манилий
АСТРОНОМИКА
 
Книга Вторая

 

 

 

Величайший поэт (1) вдохновенно воспел войну с потомками Ила (2), царя и отца пятидесяти царей, битву Ахилла с Гектором (3), и с Гектором павшую Трою; скитания вождя (4), терпевшего гнев владыки морей столько лет, сколько длилась война, новые битвы, воскрешение Пергама в море и последнюю схватку в родном доме, наводнённом чужаками. Те многие, что объявили поэта своим земляком, лишили его отечества; те многие, что прибегали к излитому из его уст потоку, отводя его воды в свои скудные земли, стали богаты достоянием одного. Близкий к нему Гесиод (5) поведал о богах и предках богов, Хаосе, родившем Землю, детстве мира, первых неверных движениях звёзд, древних титанах, колыбели Юпитера (6), ставшего мужем и братом, и отцом, не имевшего матери; о Вакхе (7), вторично рождённом из тела отца, божествах лесов, таинственных Нимфах. Он сказал о сельских культах и законах, о войне человека с землёй, о любви Вакха к холмам, Цереры плодородной – к долинам, Паллы – к тем и другим (8); о скрещивании разных деревьев и плодах этого недозволенного союза; и, что возможно лишь в мирное время, определил пути светил сквозь пространство, дополнив величественную картину природы. Другие пели о вращении и происхождении созвездий, Персее и Андромеде, страданиями искупавшей вину матери и спасавшей отца; о похищенной дочери Ликаона (9); о взятых на небо Юпитером: <в благодарность> Синосуре (10) – за заботу о нём, Капелле (11) – за её молоко, Лебеде – за облик (12), Эригоне – за благочестие (13), Скорпионе – за удар хвостом (14), Льве – за шкуру (15), Раке – за укус (16), Рыбах – за превращение Венеры (17); о вожде созвездий Овне (18), победителе моря (19), других, разного происхождения созвездиях, обходящих небо постоянным своим путём. Но в этих песнях нет ничего, кроме сказок о небе, украшенном землёй, которая от него зависит. Сын Сицилии (20) поведал о пастушеских обрядах и флейте Пана; он пел лесам не лесную песнь, сеял нежные чувства на грубой земле, приводил Муз в хижины. Были такие, кто говорил о птицах, борьбе с хищниками, и тот, кто поведал о ядовитых змеях, фатальном аконите (21) и травах, несущих смерть и жизнь в своих корнях. Иные вызывали ужасный Тартар (22) из тьмы ночи на дневной свет, переворачивали мир, нарушали законы природы, выводя наружу скрытое в глубине. На все темы слагаются гимны в честь мудрых сестёр, утоптаны все тропы, ведущие к вершинам Геликона (23), замутнены воды его источников и не хватает капель для толп, заполняющих их берега. Поищем же девственных лугов, трав, покрытых росами, скрытых родников, журчащих в укромных пещерах, не потревоженных ни клювом птицы, ни лучом Феба. Никому не должен я буду слов моей песни, ибо спою о своём; лишь собственным трудам обязан я знанием, о коем поведаю. Один поднимаюсь я в небо на своей колеснице, на своём корабле пересекая моря. Я воспою скрытую мощь разума природы, божества, живущего в небесах, в земле, в океане, объединяющего и организующего здание мира. Благодаря ему всё живёт в гармонии и согласии, движется согласно мудрым правилам, исполненное единым духом, всёпроникающим и вездесущим, являет собой единый стройный организм. Ибо если бы мир не состоял из согласованных частей, послушных единой воле, и провидение не распоряжалось бы его мощью, Земля не имела бы стабильности, звёзды – своих путей; небеса застыли бы, инертные, или блуждали бесцельно; созвездия не шли бы указанным им курсом, день не сменял бы ночь, дожди не питали бы землю, ветры – эфир, моря – тучи, реки – воды подземных глубин, а те – родники и источники. Сумма вещей не оставалась бы постоянной. Мудрость творца устроила так, что воды моря не иссякают, земля не проваливается в океан и вращающиеся небеса не становятся ни больше, ни меньше, чем должно. Движение поддерживает, а не меняет структуру пространства, заставляет всё сохранять свой порядок, следуя указаниям властителя. Бог и разум, всем правящий, организуют жизнь на Земле согласно небесным созвездиям. Звёзды далеки, но их влияние проявляется в том, что они сообщают людям их судьбы и жизненный путь и каждому особый характер. Доказательства рядом: небо распределяет время полевых работ, пору созревания и сбора плодов, движет море, то покрывающее, то обнажающее берега; океан не знает покоя, ведомый то приближающейся, то удаляющейся Луной, следуя законам годичного курса Солнца. Раковины в морских глубинах согласуют свои формы с твоим движением, Делия (24), и повторяют твои возрастания и убывания. И сама ты возвращаешь полученный тобою свет в повозку брата, а затем снова находишь его, и много даёт он тебе или мало, ты отражаешь, и от него зависит твоя звезда. Стада бессловесных животных Земли, хотя не знают ни себя, ни закона, обращают мысль по зову природы к родителю-небу и наблюдают звёзды. Они очищают тела при рождении серпа Луны, чувствуют приближение шторма и возвращение хорошей погоды. Кто после этого усомнится в существовании уз между небом и людьми, которых в желании возвысить Землю до звёзд природа наделила даром речи, сознанием и крылатым умом, к кому единственно явился Бог, в ком он живёт и ищет себя самого? Не говоря о прочих искусствах, к которым дан человеку завидный талант (дар, превышающий его достоинства), кто, не наделённый особым даром небес, мог бы познать небеса, постичь Бога, не неся Бога в себе? Кто мог бы удержать и сложить в своём узком мозгу громаду вращающейся бесконечности, хоровод светил, сияющее здание мира, вечную борьбу блуждающих звёзд и созвездий, не получив от природы дар видеть мысленным взором, не повернувшись разумом к небу, предуказавшему столь великую науку и зовущему к себе, к священному товариществу природы? Кто не счёл бы святотатством попытку овладеть небом против его желания и спустить его на Землю? Но длинно объяснение ясного; истинность излагаемого придаст достоверность изложению, ибо наша система никогда не обманывала и не обманывалась. Идя верным путём, доверься ему, и результат будет достигнут прежде, чем предсказан. Кто назовёт неверным то, что сделала верным Фортуна, и таким суждением решится перечить судьбе?

 

Эту тему хочу я, исполненный вдохновения, донести до звезд. Не в толпе и не для толпы создан мой стих: как если бы я одиноко мчался сквозь пространство, дав свободу повозке, и никто не пересёк бы мой путь и не следовал бы за мной, я буду петь о небе для неба, чтобы звёзды удивились и Вселенная ликовала под песнь своего поэта, и для тех очень немногих, кто достоин познать священное движение светил. Велики толпы почитателей богатства и золота, ищущих почестей, власти и роскоши, развлекающих себя нежными звуками, сладостными слуху, – дело ничтожное по сравнению с познанием судьбы. Но познание жребия – это тоже жребий.

 

Первым долгом скажу в моей песне о различии природы знаков в зависимости от рода: шесть из них женского пола и шесть мужского. Женские знаки начинаются с Тельца: видишь, как он, возвращаясь, встаёт задом наперёд. Знаки разного пола идут по кругу через одно (25).

 

В некоторых ты увидишь человеческие черты и свойства их схожи; другие имеют черты хищных или домашних животных. Некоторые знаки должны быть отмечены острым умом как одиночные: принадлежащее им неделимо; другие – парные; их сила зависит от взаимодействия партнёров: многое они забирают и добавляют и могут порой склонить чашу весов в пользу добра или зла. Парными являются и знаки Рыб и Близнецов с обнажёнными членами. Но руки вторых соединены навечно во взаимном объятии, первые же смотрят и повёрнуты в разные стороны. Схожие в двойственности, эти пары различны в сути, что и заметно. Это те из двойных знаков, кто радуется своей полноте и не удивляется ничему чужому в себе, и не оплакивает потерь, как другие, которым не хватает членов, или состоящие из чужеродных частей, как Козерог (26) или вечно держащий лук получеловек-полуконь: его нижняя часть не имеет ничего человеческого. (Это тоже должно быть отмечено в нашей мудрой науке, ибо природа двойственности важна: состоит ли знак из двух одинаковых фигур или из двух разных частей.) Эригону тоже причисляют к парным знакам, но по другой причине: в середине её знака кончается лето и начинается осень. Парные знаки всегда предшествуют тропическим: Овну, Клешням (27), Раку и Козерогу: соединяя разные сезоны, они обладают двойным влияниям. Так, один из идущих по звёздам впереди Рака Близнецов завершает цветущую пору весны, другой приносит летнюю сушь. Но оба раздеты, ибо оба чувствуют жар: один – поздней весны, другой – приближающегося лета; последний градус (28) первого равен началу второго. Стрелец, предвещающий твой приход, Козерог, также двойствен: мягкую осень оставляет себе человеческая часть знака, нижняя, звериная, возвещает холод зимы. Так, вид знака меняется со сменой сезона. И Рыбы, которых Овен высылает вперёд, говорят о смене времени года: одна завершает зиму, другая открывает весну. Когда возвращающееся Солнце пересекает водяное созвездие, весенние ливни сменяют зимние дожди; каждый вид влаги принадлежит своему члену двойного плывущего знака.

 

Три знака обратны остальным девяти, и род противоречия возникает в небе: Телец восходит задом наперёд, Близнецы вверх ногами, Рак первой поднимает над Землёй раковину, тогда как прочие встают прямо. Не удивляйся же, что Солнце задерживается в перевёрнутом знаке и медленно движет летние месяцы года.

 

Поспеши понять, какие знаки ночные, какие дневные и вывести верное правило: суть не в том, что одни видны ночью, другие днём делают своё дело (как мог бы ты заключить из названий, хотя каждый знак бывает в свой срок в вышине и ночные могут сопровождать светлый день, а дневные – освещать ночь), а в том, что создатель мира – природа отвела каждому навечно свои часы во владение. Ибо Стрелец, яростный Лев и владелец золотого руна, на которого он оглядывается, Рыбы и страшный ударом Скорпион, расположенные попарно на равном расстоянии друг от друга, зовутся дневными. Прочие, тоже соседствующие меж собой, перемежающиеся с первыми и равные им числом – ночные. Иные, однако, считают дневными шесть знаков подряд, начиная с Овна, а шесть, начиная с Весов, – ночными. Есть и те, кто думает, что дневные знаки мужского пола, а женскому началу приятно скрываться во тьме.

 

И без подсказки тебе должно быть ясно, что карабкающийся по лежащим на дне камням Рак и резвящиеся в волнах Рыбы происходят от Нептуна. Земле принадлежат вождь стад Телец и царь шерстоносного племени Овен, Лев, гроза их обоих, и охотящийся в кустах среди полей Скорпион. Некоторые знаки занимают промежуточное положение и смешивают оба закона: двуформное тело Козерога и урна Водолея равно несут в себе водное и земное начала.

 

Не оставляй без внимания ни одной мельчайшей детали, ибо ничто не существует зря и всё имеет свой смысл. Род Рака плодовит, как и род острохвостого Скорпиона, и заполняющих моря своим потомством Рыб. Бесплодны Дева и её сосед Лев; Водолей не получает семени, а получив, сразу изливает с водой из урны. Между ними среднее место занимают Козерог с его разнородным телом и натягивающий критский лук Центавр, родственный равняющим часы дня и ночи Весам Овен, Близнецы и Телец.

 

Не думай, что нет никакого смысла в том, что некоторые знаки природа изобразила бегущими, как Льва, Стрельца, Овна, с загнутыми рогами; некоторые – стоящими в изящных позах: Деву, Близнецов, опрокидывающего урну Водолея; иные сидят, устало задумавшись: Телец, сонный теперь, когда плуг оставил его плечи, Весы расслабились, достойно исполнив свой долг, ты, Козерог, – холод сковал твои члены. Есть и те, кто лежит: Рак – на раздутом животе, Скорпион – на гладкой груди, Рыбы – всегда на боку.

 

Если ты внимательно посмотришь на знаки, увидишь, что иным не хватает определённых частей: клешни Скорпиона обрываются у Весов, Телец хром на поджатую ногу, у Рака нет глаз, у Центавра есть только один, другой потерян. Так небо утешает нас в наших невзгодах, давая урок терпения, и, так как судьба определяется небом, и знаки бывают увечны.

 

Определённые знаки имеют определённую власть над определёнными временами года: Близнецы – над летом, осень приходит с Девой, зиму начинает Стрелец, весну – Рыбы. Каждому сезону принадлежат три знака; зимние противостоят летним, весенние – осенним.

 

Должно знать не только вид каждого знака и его индивидуальное влияние на судьбу, но и роль их объединений: знаки пользуются взаимной поддержкой и порукой согласно своей природе и расположению. Опоясывающий мир правовращающийся круг знаков на три равные части делит линия, состоящая из трёх равных отрезков и кончающаяся в точке, из которой вышла. Она образует то, что называют тригоном, ибо вершины трёх образованных ею углов опираются на три точки в трёх объединённых таким образом равноотстоящих друг от друга знаках. Овен равноудалён от Льва и Стрельца, встающих по обе стороны от него; Дева и Телец сочетаются с Козерогом; по тому же принципу объединяются в тригоны остальные знаки, так что примеров достаточно. (Однако есть разница между левыми и правыми знаками: левые знаки – следующие, правые – предваряющие; Козерог находится справа от Тельца, Дева – слева.) Знаки, в которые упираются концы четырёх равных отрезков, делящих круг на четыре равные части и сами отстоящие друг от друга на равные расстояния, образуют квадрат. Козерог смотрит на Весы, Овен видит впереди себя Козерога и держится на равном расстоянии от него и Рака, а Рак видим левым звёздам следующих за ним Весов. (Правым всегда зовут предшествующий знак.) Это, следовательно, ещё один способ соединения частей: из дважды шести знаков составляются три квадрата, силу которых я открою в должное время.

 

Но тот, кто думает, что достаточно рассчитать квадрат, образовав четырёхчастное деление круга знаков, или построить пятизначные стороны тригона (29), чтобы узнать силу союза созвездий, дружеские связи рождённых под их влиянием, вывести являемые звёздами законы природы, тот ошибается. Даже если построен треугольник, соединяющий стоящие на каждой пятой позиции знаки, т.е. имеющий по пять знаков на каждой стороне, рождённые в данный момент не смогут ощутить силу такого тригона: он отвечает названию, но не правилу отыскания верного положения и нумерации. Ибо круг знаков, по которому движется жар солнца, состоит из трёхсот и ещё дважды тридцати частей, и третьей части этого числа равна каждая сторона треугольника, на три равные части разделяющего этот круг (30). Но линия не отмерит нужного числа градусов, если ты соединишь знак со знаком, а не градус с градусом: если ты возьмёшь два знака, разделённые тремя другими, и соединишь левые звёзды второго с первыми предыдущего, ты отмеришь трижды пятьдесят градусов – число слишком большое для тригона, и твоя линия пересечёт территорию и сторону другой такой же фигуры. То есть, хотя знаки образуют тригон, части их могут не удовлетворять закону тригона. Та же ошибка возможна при построении квадрата (если из всего числа градусов круга трижды десять отведены каждому знаку и если ты проведёшь сторону квадрата от первого градуса ведущего знака к последнему градусу последующего, то она (сторона) отмерит дугу в дважды шестьдесят градусов; если же ты соединишь последнюю часть первого знака с первой частью нижележащего, между ними будут два знака, но только дважды тридцать градусов – третья часть нужной меры потеряется); хотя сами знаки верно будут сгруппированы в четвёрки, ошибка в обращении с градусами погубит результат вычислений. Мало, следовательно, верно определить составляющие тригон созвездия или четвёрки, образующие квадрат; знай: во втором случае дуга в сто градусов потеряет свою десятую часть (31), в первом возрастёт на пятую. Так велит закон. И какие бы точки ни соединяла четырёхчастная линия, если её отрезки образуют верные углы, какие бы места ни отмечала тройная линия на круге, покинутом её прямыми сторонами, здесь заключён данный природой закон общего союза, взаимная симпатия, право на взаимовыручку. Таким образом, не все рождённые пользуются общностью тригона, а знаки, составляющие квадрат, не всегда сохраняют общность интересов: есть разница между тем случаем, когда линия исчерпывает градусную меру окружности, и тем, когда она, разбиваясь на три или на четыре части, вынужденная следовать закону чисел, проходит по большому числу знаков, чем следует из правила круга.

 

Сила тригона гораздо больше силы образованного стоящими на четырёх местах знаками квадрата: линия, образующая квадрат, проходит на большей высоте и гораздо дальше от нас, сторона же треугольника больше отступает от неба, ближе опускается к нам, её взгляд достигает Земли и наполняет наш воздух своим влиянием.

 

Слаба связь между знаками, расположенными через один, не очень придерживаются они законов взаимовыручки: короткие отрезки соединяющей их линии стеснены узостью отведённого им пространства. Такая линия минует одно созвездие и, упираясь в другое, меняет направление и шестью отрезками охватывает мир; от Тельца следует к Раку, коснувшись Девы, упирается в Скорпиона, затем в тебя, хладный Козерог, и от близнецов-Рыб возвращается к Тельцу, встающему задом наперёд, кончаясь там, откуда начиналась. Другая линия, отмечая пропущенные первой знаки, минует названные мной прежде, и построенная ей фигура равна фигуре, образованной первой линией, количеством сторон. Знаки, соединённые через один, лежат как бы в нишах: слишком широки образуемые соединяющей их линией углы, так что, хотя и следуют за партнёрами, ни могут быть видимы друг другом лишь боковым взором, а потому как бы скрываются друг от друга: взгляд различает точнее то, что находится прямо впереди. И так как отрезки шестиугольника лежат вблизи поверхности небесной сферы, минуя лишь один знак, они далеки от нас, и влияние их связей ослабевает, достигая Земли. Но между лежащими в углах шестиугольника есть особый союз: шестичастная линия соединяет мужские знаки с мужскими, женские – с женскими. Природа связанных таким образом знаков сходна, и, как родственные звёзды, они соединены узами пола.

 

Знакам-соседям не дано пользоваться дружбой друг друга: может ли возникнуть симпатия меж теми, кто не видит друг друга? Их внимание обращено к дальним, хорошо видимым знакам. Опять-таки соседствуют между собой расставленные по кругу знаки противоположного пола, а женское и мужское всегда противоборствуют. Знаки, стоящие на шестых позициях, лишены взаимовлияния, ибо соединяющая их линия не может охватить круг, разбившись при этом на равные отрезки: две стороны пройдут мимо четырёх знаков каждая, третья же сторона не будет им соответствовать: ей не хватит места в круге.

 

Знаки, сияющие с противоположных сторон линии, проходящей через середину мира (всё небо лежит между ними), седьмые знаки, воздействуют друг на друга с огромного расстояния и отдаются войне или миру, смотря по тому, находятся ли с ними в данный момент звёзды согласия или зла (32).

 

Если хочешь узнать, какие знаки противоположны друг другу в круге, назвать их имена и расположение, помни: Козерог, знак зимнего солнцестояния, противостоит Раку, Овен – Весам (оба равняют длительность дня и ночи); когда Скорпион находится в высшей части пути, Телец опускается в нижнюю, Стрелец заходит при восходе Близнецов. Но сколь противны эти знаки по положению, столь близки они по природе: меж ними возникает взаимное согласие, ибо их пол одинаков; мужской пол ищет себе подобных, друг к другу тянутся знаки противоположного пола. Рыбы и Дева идут противным курсом, но держат взаимное согласие, и природа торжествует над расположением, хотя сама отступает перед законом времени: Рак противится тебе, Козерог, хотя оба вы женского пола*, как зиме противится лето: зима несёт холод, лёд и поля, белые от снега, лето – жар, пот и выжженные склоны холмов, а летние дни равны ночам холодных зим. Так в самой природе заложено противоборство, времена года противоположны друг другу. Не удивляйся же противоречиям, возникающим между соответствующими знаками. Однако звёздам Овна Весы не во всём обратны: осень и весна различны (одна несёт спелые плоды, другая – цветы), но суть их схожа: и там и там день и ночь равны; кроме того, оба времени года похожи тем, что смешивают в себе и разделяют друг от друга зиму и лето и, располагая по обе стороны от себя дни равной длины, смягчают воинственное противоборство других созвездий. Таков смысл, заложенный в различных знаках.

 

* См. об этом с. 55 и комм. 25 к кн. 2.

 

После всего сказанного о чём пойдёт речь? О божествах – покровителях созвездий, о том, кому какого бога назначила природа, дав великим добродетелям божественное воплощение, соединив в богах священные силы, дабы личность придала весомость понятиям (33). Паллада – покровительница Овна, Цитерея (34) – Тельца, Феб – стройных Близнецов, Меркурий – Рака, Юпитер и Мать богов (35) владеют Львом; Дева принадлежит Церере; Весы – сделавшему их Вулкану (36); воинственный Скорпион отдан Марсу, Диане – охотник (37), полумуж-полулошадь; Веста греет ущербные звёзды Козерога; напротив Юпитера – звёзды Водолея, принадлежащие Юноне; Нептун объявляет своими эфирных Рыб. Это знание очень пригодится тебе, когда в будущем ты мысленно помчишься среди созвездий и будешь везде и всюду искать аргументы в пользу нашей науки; тогда божественная сила поднимется в тебе и наполнит верой в небо человеческое твоё сердце.

 

Узнай, как поделено между знаками человеческое тело: на каждый его член определённые звёзды имеют особое влияние. Овен, как вождь, владеет головой; Телец – гордой шеей; руки и плечи – удел Близнецов; в груди царствует Рак; боками до плеч повелевает Лев; животом – Дева (это её законное царство); Весы управляют поясницей; Скорпион – пахом; Центавр (38) – бёдрами; Козерог – коленями; Водолей – щиколотками; Рыбы диктуют свой закон ступням.

 

Некоторые знаки имеют особую связь друг с другом и наслаждаются взаимным согласием; они обмениваются взглядами, слушают друг друга и так дружат или враждуют. Порой благосклонность существует между противолежащими знаками, соседи же воюют между собой; не связанные расположением знаки даруют пожизненные дружеские связи людям, рождённым под их влиянием, родившиеся под властью тригона постоянно соперничают и сражаются. Ибо Бог, установив для мира единый закон, распределил взаимные симпатии межу некоторыми звёздами, обратив друг к другу взгляды одних и слух других, и создал между ними дружественный союз; между некоторыми, видящими и слышащими друг друга, возникает чувство любви, или, наоборот, неприязни и вражды; другие благосклонны лишь к себе, ища везде подобие себя самих. То же свойственно людям: их природа так же разнолика, как и природа давших им жизнь созвездий.

 

Как и прилично вождю, Овен слышит лишь собственный голос; верит лишь своему мнению; он видит Весы, безнадёжно любя Тельца. Против него Телец плетёт сеть обмана; слушая сияющих за Овном Близнецов, он отдал сердце взгляду Девы; давным-давно, служа Юпитеру обликом, как бы приняв его в себя, он перенёс на себе Европу, державшуюся за его левый рог. Близнецы обращают слух к Юноше, вечно льющему воду для Рыб, сердца – к самим Рыбам, взгляд – ко Льву, Расположенные друг против друга Рак и Козерог друг другу отдают слух и взор, Водолей же пленён хитростью Рака. Лев взглядом соединяется с Близнецами, слухом – с равными себе в дикости Центавром, сердцем – со звездным Козерогом. Эригона смотрит на Тельца, слушает Скорпиона, сеть обмана плетёт против Стрельца. Весы внемлют лишь собственным суждения, видят Овна, душой же отдаются нижележащему Скорпиону. Тот смотрит на Рыб, слушает соседку Весов (39). Стрелец подчиняет слух могучему Льву, взглядом касаясь чаши Водолея, согласия же из всех звёзд ищет лишь с Эригоной. Козерог обратил взгляд к самому себе (кем, столь же прекрасным, мог бы любоваться он, сиявший в счастливый миг рождения Августа?), а слух его направлен к горящему в вышине Раку. Водолей слушает обнажённых Близнецов, призывает сердцем Рака, плывущего наверху, и смотрит на натянутый лук Стрельца. Рыбы обратили взор на яростного Скорпиона и склонны слушать Тельца. Вот связи, которыми природа одарила звёзды, создав созвездия. Так и рождённые под тем или иным знаком присматриваются или прислушиваются друг к другу, движимые то любовью, то ненавистью, расставляют друг другу сети или сами попадают в расставленные друг другом ловушки.

 

Тригоны также движутся противным курсом, и соединяющая их вершины линия ведёт их дорогой войны. Так  везде проявляется истинный порядок. Овен, Лев и Стрелец, соединённые тригоном, отвергают союз с Весами и членами их тригона: Близнецами и льющим поток Водолеем. Тому есть две причины: тройки знаков льют свет навстречу друг другу; вечно длится война между человеком и зверем. (Весы имеют человеческую природу, Лев – звериную.) И звери уступают, ибо разум побеждает грубую силу. Лев побеждённый сияет в небе; золотое руно дало место на небе Овну; нижняя часть Центавра уступает верхней – настолько выше человеческая сила. Не удивляйся же, что рождённые под тригоном Весов уступают детям противного тригона.

 

Не только поэтому люди подвержены ненависти и готовы начать войну друг с другом. Так как третьи (т. е. следующие через один) знаки в основном пребывают в состоянии враждебности, бросая друг другу злобные взоры, какое бы положение ни занимали седьмые (лежащие на концах одного диаметра) знаки, они также враждуют, будучи третьими по отношению к членам тригонов друг друга. Не удивляйся же, что звёзды лишают дружеских связей членов тригона своего врага. Простой принцип распространён среди знаков: имеющие человеческий облик враждуют со знаками-животными и побеждают их. Есть знаки, ушедшие в себя; они сами ведут войну против своих тайных врагов.

 

Дети Овна воюют с рождёнными Девой, Весами и Близнецами и тем, кто опрокидывает чашу. Противниками потомков Тельца станут те, кто рождён под Раком, Клешнями, знаком хищного Скорпиона и Рыбами. Те, кому дадут жизнь Близнецы, будут врагами Овна и его тригона. Дети Рака вредят потомству Козерога, как и рождённые звёздами Девы и перевёрнутого Тельца. Овен имеет общих врагов с яростным Львом, и те же знаки объявляют войну им обоим. Эригона страшится Рака, того, кто распростёрт под луком двуформного Центавра (40), Рыб и тебя, холодный Козерог. Весы атакует большой враг – Козерог, а противоположный ему Рак – знаки, лежащие на стороне квадрата по обе стороны от Юноши и членов тригона Овна. Скорпион считается имеющим много врагов. Он бежит от Водолея, Близнецов, Тельца, Льва, Девы (хотя она сама боится его), Весов, а также потомков Стрельца, которых жаждут одолеть дети Близнецов, Весов, Девы и Чаши. Согласно закону природы, они же будут врагами твоих детей, Козерог. Но тех, кто приходят в мир с вечно изливаемым Водолеем потоком, зовут на бой дети Льва и его тригона: толпа зверей, уступающая достоинствам одного человека. На рождённых Рыбами будут нападать дети соседнего Водолея, братьев-Близнецов и те, кому дали жизнь звёзды Девы, а также происходящие от Стрельца.

 

От стольких созвездий происходят враждебные друг другу существа и так часто и столькими способами создаётся противоборство. Откуда следует, что истинная дружба – самое редкое и великое творение природы. На протяжении стольких эпох человеческой истории, во все времена и годы, среди стольких войн и множества раздоров и даже в мирное время Фортуна в поисках верности едва ли находит её. Был только один Пилад и один Орест, готовые погибнуть друг за друга (41). Лишь однажды за столько веков люди спорили за право отдать свою жизнь: когда один должен был быть казнён, другой отказался уступить ему эту участь. Но сколько низости было во все времена! Сколь невозможно освободить Землю от гнусной зависти! Отцы, посланные на гибель, убитые матери – это ещё не предел зла. Даже божественный Цезарь пал жертвой невысказанного обмана – само Солнце в ужасе покинуло мир и окутало Землю тьмой. Зачем говорить о предательстве в городах, осквернении храмов, о столь многих бедах, случившихся в мирное время: отравлениях, засадах на форуме, кровопролитиях в стенах самого Рима, заговоре, скрытом под маской дружбы? Преступление обычно в полном безумия мире людей. Забыты различия между добром и злом, беззаконие глумится, избрав сам закон своим орудием; мера вины превысила меру наказания. Право, сколько созвездий толкают своих потомков на вражду; мир вытеснен из пределов мира и узы дружбы редки и даны немногим. Как и небо, Земля пребывает во вражде сама с собой и народы мира осуждены на войны.

 

Если ты хочешь знать также и знаки, соединяющие сердца и располагающие к дружеским связям, соедини детей Овна с его тригоном. Овен – простая душа и проявляет больше уважения к потомкам Льва и твоим, Центавр, чем те к его детям. Мягкий по природе, Овен подвержен злу, как и свойственно благородству. Он не способен к обману, сердце его так же нежно, как его золотое руно. Другие знаки тригона хищны и жаждут добычи, их продажные души недолго хранят верность дружбе и согласие меж ними недолговечно. К тому же созвездие, в котором звериное начало смешано с человеческим, обладает, надо признать, большей силой, чем ты, одноформный Лев. Когда потомки Овна потревожены, ввергнуты в страдания насилием и обманом знаков-партнёров, он теряет терпение, но даже тогда лишь в крайнем случае начинает войну, чему причиной чрезмерная злоба хищников. Итак, эти знаки смешивают в себе мир и раздор. Звёзды Тельца соединены с Козерогом, но их характеры мало подходят для взаимного согласия. Дети Тельца стремятся к единению с рождёнными Девой, но и они часто ссорятся. Те, кому дали жизнь Близнецы, Весы и Водолей, имеют одно сердце, верное и преданное, узы дружбы их нерушимы, а друзья многочисленны. Рак и Скорпион дарят своим потомкам имя «брат» и в согласии с ними находятся дети Рыб. Но часто меж ними и коварство: Скорпион прячет зло под маской дружбы; рождённые под знаком Рыб в дружбе непостоянны, их сердца изменчивы и легко рвут и снова ткут узы привязанности; тайная злоба живёт в их мыслях. Так согласно знакам должен ты определять меру вражды и мира.

 

Недостаточно, однако, знать лишь свойства самих знаков: нужно знать и их расположение на небе и местонахождение планет; от связи зависит сила их влияния, положение меняет их природу. Своими свойствами обладают квадрат и тригон, и шестичастная линия и та, что проходит через середину неба; не одинакова сила этих линий на восходе их и на закате, или во время нахождения под землёй. Небо то ослабляет их, то добавляет им мощи, в одном месте они обретают ярость, в другом теряют её. Ненависть обычна между противолежащими знаками, квадрату свойственны родственные связи, тригону – дружеские. Причина ясна: на каждом четвёртом месте природа расположила знаки сходного рода. Четыре знака делят небо на четыре равные части, в которых сам Бог поместил четыре времени года: Овен приводит весну, Рак – Цереру, Весы – Вакха (42), полукозёл-полурыба – зимние холода. Знаки, состоящие из двух частей, также стоят на четвёртых местах: ты видишь двух Рыб и двух Близнецов, Деву, несущую в себе двойное начало, соединённые вместе два тела Центавра. Простые знаки также образуют квадрат: ни Телец не имеет пары, ни соединённый с ним ужасный Лев; никого не боящийся Скорпион живёт сам по себе, как и Водолей, тоже считающийся знаком-одиночкой. Так, стоящие в вершинах квадрата знаки равны перед законом числа и времени года, как если бы они были связаны кровными узами. И они определяют узы брака и близкую степень родства и оделяют своих детей одинаковыми чертами, когда наклонной чередой движутся вместе с небом через кардинальные точки (43), изменяя при этом свои естественные способности, ибо, хотя они делят небо на четыре части и образуют квадрат, следуют не его закону: влияние чисел слабее влияния кардинальных точек. Линия, соединяющая три знака и формирующая тригон, длиннее и пересекает большее пространство. Потому эти знаки ведут нас к дружбе, равноправной родственным связям, рождённой близостью душ, побеждающей расстояния большие, чем доступные родству (44), подобно тому как сами они соединяются через огромное пространство. И, так как они обладают способностью соединять сердца, они считаются выше других, часто неверных долгу перед кровным родством. Соседним знакам подчинено соседство, третьим, следующим через один, – отношения гостей и хозяев. Таков порядок, коему следуют звёзды. Кроме того, знаки делятся на части и части соответствуют знакам: ни один из них не существует лишь для себя; они смешиваются, вращаясь, и предоставляют друг другу свои части. Об этом я расскажу теперь в должном порядке. Из разных деталей слагается в нашей науке метод, пользуясь которым ты сможешь отличить мирные знаки от угрожающих.

 

Обратись теперь к вопросу, на первый взгляд неважному, но имеющему на самом деле огромное значение: речь идёт о том, что нельзя назвать иначе, как греческим словом «додекатеморий» – слово, объясняющее суть дела. Ибо если тридцать градусов, составляющие знак, разделить на дважды шесть частей, то разум подсказывает, что в каждой такой части будет содержаться два с половиной градуса. Это и есть додекатеморий – каждый знак имеет дважды шесть таких делений, и каждому такому делению организатор мира придал сияющий звёздный знак, чтобы разные по природе знаки соединились, каждый знак пребывал в каждом, небо было везде подобно самому себе и звёзды, сложившись в единый стройный организм, сообща делали общее дело. Люди приходят на землю согласно тому же закону; поэтому рождённым под одним знаком свойственны разные судьбы и противоречивые стремления; часто природа отклоняется к худшему, за мужчиной рождается женщина; различны потомки одного знака, ибо деления меняют его свойства согласно принципу додекатемория.

 

Теперь я расскажу, что чему придано и в каком порядке, дабы незнание частей знаков не привело к ошибке. Первую свою часть знак оставляет себе, следующую отводит следующему за ним и далее знаки занимают соответствующие деления в порядке следования, так что последняя часть соответствует последнему знаку. И каждый знак имеет в каждом два градуса и ещё половину, и полная сумма остаётся равной тридцати.

 

Но это не единственная система и принцип не постигается сразу: много верных схем предложила природа, провела к истине много путей. Тот, что я сейчас покажу, ведёт туда же. В каком бы градусе ни находилась Луна в момент рождения, повтори это число трижды четыре раза, по числу сияющих в небе знаков. Из этого числа отдай тому, в котором светит Луна, столько, сколько градусов она прошла и сколько пройти ей осталось, и далее каждому знаку отдавай по тридцать, пока число не истощится, и там, где кончится счёт, помести знак и место, где светит Луна (45).

 

Теперь, дабы не ошибиться в расчётах, узнай малые деления двенадцатых частей, собственно называемых «додекатеморий» (большой вес имеет малое с виду). Додекатеморий делится на пять частей; каждая из зовущихся блуждающими светлых звёзд имеет собственную половину градуса, где обретает особое право и силу. Должно учитывать, когда в какой полуградусной части находится та или иная планета, ибо её воздействие зависит от взаимодействия с додекатеморием. Везде проявляется основополагающий принцип; но об этом я поведаю позже в должном порядке, пока же достаточно продемонстрировать его действие на примерах, ибо, когда ты надёжно усвоишь элементы, тебе легче будет охватить разумом всю систему, и моя песнь сможет перейти от частного к общему. Начинающим учёбу малышам показывают, как выглядят буквы, объясняют их названия и употребление, затем, соединяя их, строят слоги, по слогам начинается чтение слов, объясняются суть понятий и правила грамматики и законы стихосложения, и вот песнь родится и крепнет, набирает собственную силу, а ранее познанное играет в ней свою роль. Если составляющие основу начальные элементы усвоены плохо, порядок вещей исказится, слишком поспешно преподанное учителем утечёт в пустоту. Так я, пролетая в песне весь мир, извлекая из туманных глубин законы судьбы по законам ритма, преподанного Пиеридами (46), воспевая управляемое Богом, призывая его к моей науке, я должен взращивать веру постепенно, каждому вопросу отводя своё место, чтобы, когда всё будет верно рассказано и понято, ты мог бы как должно использовать мою науку. Так, желая построить город на безлюдной горе, окружить стеной пустынные склоны, прежде чем начать копать рвы, проводят подготовительные работы; и вот дрожит лес, обнажённая земля открывается впервые солнцу и звёздам, птицы и звери покидают знакомые места и прежние жилища, находится камень для стен и мрамор для храмов, по старинным приметам ищутся залежи твёрдого железа; различные умения соединяются и сообща делают общее дело. Тогда лишь приступают к основной работе, когда собраны материалы и мастера, дабы поспешность не заставила повернуть с полдороги. Так я, начиная столь великое дело, закладываю фундамент, достаю исходный материал, дабы затем непривыкший ум не возмутился, новые принципы не помешали познанию, поставив тебя в тупик.

 

Приготовься теперь живым умом узнать кардинальные точки. Их четыре, неподвижные в целом мире, созвездия же вечно летят через них. От первой восходящее небо бросает первый взгляд на Землю, пересекая её границу, вторая смотрит на неё с противоположной стороны, где мир опускается в глубины Тартара; третья отмечает вершину неба, где Феб останавливает усталых коней, поворачивает день, отбрасывая полуденную тень. На четвёртой покоится фундамент нашего мира; там кончается спуск и начинается подъём созвездий; закат и восход лежат по разные стороны от неё на равных расстояниях (47). Эти места обладают исключительной силой, их влияние на судьбу – величайшее, известное нашей науке, ибо на них как бы зиждется целостность вечных небес. Если бы они не принимали на себя, не поддерживали с двух сторон, сверху и снизу, не связывали воедино пребывающий в вечном кружении мир, он разлетелся бы и расстроилась бы машина Вселенной.

 

Однако мощь кардинальных точек различна: их свойства и ранг зависят от положения в пространстве. Важнейшая – та, что царствует в вершине неба, на тончайшей линии, делящей мир пополам (48). Вознесённая ввысь, она есть вместилище Славы (истинно верный владыка вершины мира); ей подвластно величие, она раздаёт почести и награды. Здесь вместилище милостей и отличий, и народной любви; отсюда исходит власть отправлять правосудие на Форуме, давать миру законы, собрать под свои знамёна иные народы, связав их друг с другом клятвой верности, заслужить славу, достойную великих дел. Следующая, хотя и находится в самом низу, как корни дерева, держит на себе вечный мир. Она владеет яркими, но более полезными в жизни вещами: контролирует основы хозяйства и состояние имущества, сколь желанными будут результаты добычи металла, сколько можно извлечь из скрытого в глубине. Третья, от края Земли наблюдающая первое движение звёзд в небесную высь, возвращающая день и делящая время на часы, в греческом мире зовётся гороскоп (49), но, отвергая иноземное имя, радуется своему собственному (50). Она распоряжается перипетиями жизни и формирует характер, определяет меру достатка и род занятий, события первых лет жизни, образованность и будущее положение в зависимости от совместного влияния звёзд. Последняя, провожающая небеса на отдых после их пути по верхним дорогам, ведает исходом дел, завершением трудов, браком и старостью, досугом, общественной жизнью и вопросами культа.

 

Недостаточно знать лишь сами кардинальные точки; запомни, какие силы заключены в соединяющих их частях пространства. Дуга,  идущая от восхода к вершине, определяет первые годы после рождения. Та, что спускается с верхней точки к закату, властвует над отрочеством и юностью. Зрелые годы с их перипетиями лежат на дуге, идущей от заката к дну мира. Дуга, служащая дорогой к восходу, по которой медленно, как бы через силу совершается подъём, ведает старостью, поздними годами, исходом жизни.

 

В любой момент времени знаки располагаются внутри частей мира. Положение властвует над звёздами, определяя их благость или вредоносность. Постоянно вращаясь, звёзды смешивают свои свойства (51) со свойствами разных частей неба, но последние превалируют и правят по своим законам проходящими по их владениям светилами, то оделяя всевозможными почестями, то карая бесплодием. Часть прямо над гороскопом (третья от вершины) – переполненное злом вместилище бед и будущих врагов; такова же сияющая звёздами часть прямо под точкой заката. Равные друг другу в разрушительной силе, оба эти места равно отринуты кардинальными точками и оба несут тяготы, одно – подъёма, другое – спуска. Не менее вредоносны часть мира над западом и противолежащая ей, расположенная под востоком. Повиснув, одна вниз лицом, другая – спиной, они страшатся, одна – кардинальной точки, другая – падения в результате предательства. Не зря эти места зовут жутким жилищем Тифона, которого, начав войну против неба, произвела на свет свирепая Земля – мать детей, превосходящих её размерами. Но удар молнии отправил их обратно в материнское чрево, завалив огромными горами, и хаос войны и жизнь Тифея прекратились, но сама мать-Земля дрожит, когда он изрыгает жар в глубинах Этны (52). Место, рядом с вершиной неба не уступает примыкающим к нему светлым звездам, надеждой на лучшее, жаждой высших побед превосходя то, что лежит выше его. Достигший вершины достиг предела пути. Ему не к чему больше стремиться, он может идти лишь вниз, к худшей доле. Не удивительно, что это место рядом с вершиной, и более прекрасным считают местом Фортуны Счастливой (так наш язык достигает богатства греческого и заменяет его слово своим). Здесь обитает Юпитер, своей царственностью утверждая достоинство этого места. Подобное этому, место напротив, под границей неба, примыкает к фундаменту мира, сияющему в противоположной стороне; утомленное борьбой, оно готово к новым трудам: ему предстоит принять на себя тяжесть Вселенной и, еще не чувствуя её, оно уже готовится к этой участи. Греки зовут эту часть неба Демония (53), наша речь требует иного названия. Отложи заботливо в уме своём место, силу и имя могучего божества, ибо в дальнейшем всё это тебе пригодится. Здесь сосредоточено состояние нашего здоровья, война, ведущаяся незримым оружием болезни, двоякая сила случая и божества, то в ту, то в другую сторону, меняющая положение дел. Следующую за полднем часть неба, куда день спускается, пройдя вершину пути, Феб наполняет своим сиянием. Там определяется мера зла и удачи, получаемых от него нашими телами. Греки называют это место Бог. Место, сверкающее напротив, первым возвышающееся над нижней точкой в направлении вершины неба, владеет отношениями и судьбой братьев и подвластно Луне, смотрящей через всё небо на сияющее царство брата и предрекающей наш удел угасанием своего лика. Это место в римских пределах зовут Богиня (54), среди греков – их словом того же значения. Под куполом неба, там, где кончается подъем и начинается спуск, откуда можно окинуть взглядом весь мир, посередине между восходом и закатом, находится звездное жилище Цитереи, пожелавшей во главе мира поместить свой лик, которым она правит людьми. Это место справедливо отдано свадьбам, брачным узам; супружеством и супружеским ложем правит оттуда, как ей и подобает, Венера с жезлом (55). Это место носит имя Судьбы, что ты должен сразу запомнить: краткость предпочтительна в долгом сказе. В нижней кардинальной точке, фундаменте Вселенной, видящем мир перевернутым, где лежит ночь, царствует Сатурн (56). Оставив когда-то власть над миром, свой трон, отец Богов управляет отцовством и старостью. Греки зовут это место Демониум, и его свойства достойны названия. Взгляни теперь на небо у первой кардинальной точки, откуда знаки снова начинают подниматься ввысь, где бледное Солнце выплывает из хладных волн, медленно разжигая золотое пламя, откуда Овен начинает шествие во главе звезд. Это твой храм, Меркурий, рожденный Майей, отмеченный сиянием – учёные мужи называют тебя этим словом (57). Тут сосредоточена двойная власть: природа поместила сюда судьбу детей и молитвы родителей. Осталась точка заката. Там мир проваливается под землю, туда уходят звезды. Она смотрит в лицо опускающемуся Фебу, провожает взглядом его спину. Не удивительно, что ее считают дверью мрачного бога (58), владелицей конца жизни и врат смерти. Здесь угасает дневной свет, отнятый землей у неба и запертый в темницу ночи. Эта точка также правит верностью и сердечным постоянством. Такова сила места, встречающегося и провожающего Солнце, зовущего его и прощающегося с ним. Таковы законы влияния храмов (59), и их ты должен запомнить: через них пролетают стройной чередой знаки, чья сила организуется их силой. Планеты проходят их в установленном природой порядке и смешивают своё влияние с их влиянием, пленяют чужие царства, покоряются законам чужих лагерей, о чём я расскажу, когда буду говорить о планетах. Теперь же достаточно назвать части неба, их силу и правящих ими богов.

 

Марк Манилий
АСТРОНОМИКА
 
Книга Третья

 

 

 

 

Я поднимаюсь к новым высотам. Сквозь недостигнутые прежде дали ведите меня, о Пиериды (1): я стремлюсь расширить ваши владения, воспеть в стихах новые богатства. Я не повторю рассказ о войне против небес, о грохочущих огненных чадах (2), погребённых ударом молнии в чреве матери, о связанных клятвой царях, возвращении за выкуп тела Гектора Приаму и гибнущей Трое, о колхидской деве (3), принёсшей в жертву греховной любви царство отца и изрубленное тело брата, взошедших в поле воинах, огнедышащих быках и недремлющих драконах, возращённой юности, зажжённом золотом огне; о детях, рождённых в грехе и ужасно погибших, о годах войны, начатой по вине Мессении (4), о семи вождях (5) и спасённых молнией от огня стенах Фив, о городе, завоёванном за завоевания; о тех, кто были братьями отца и внуками матери (6), о сыновьях, поданных на стол (7), отчего звёзды отступили и померк дневной свет; об объявленной Персией войне (8), могучем флоте, покрывшем глубокое море, прорытом в земле канале и проложенной по воде дороге; о подвигах великого монарха, свершившего их быстрее, чем можно о них рассказать (9). Я не коснусь истоков Рима, мира и войн, столь же многочисленных, сколь и вожди Города, объединения народов мира одним народом. Легко отдать паруса известному ветру, возделать уже плодоносное поле, шлифовать золото и слоновую кость, сама материя их обладает природным блеском. Часто поют о том, что создано для воспевания. Просто делать простое. По законам меры я сложу рассказ о вещах неведомых названий, о временах года, различиях жребия, движении мира и знаков, их частях и частях их частей. Как постичь превосходящее понимание? Как воспеть? Как сложить стих? Приди, повернувший ко мне слух и взор, узнай верное слово. Заостри свой ум; не ищи в моей песне сладости: сама тема отвергает её, довольная пониманием. И если чужие слова звучат в моей речи, вини не меня, а предмет: не всё имеет родное нам название.

 

Теперь обратись к тонкому знанию вещей, понимание которых откроет тебе верный путь в нашу науку, к постижению судьбы, если верно воспримешь их обострённым умом. Начала стражей мира природа скрыла, создав огромное здание Вселенной с Землёй в центре, скрепив его кругом знаков, объединив общим законом его элементы, так что воздух, земля, вода и огонь обогащают друг друга и, пребывая в гармоничном союзе, образуют единый мир. И, дабы ничто не выпало из общего принципа, мир управляется самим миром и жизнь даруется человеку звёздами, так что их неустанное движение правит превратностями судьбы, делами и славой людей. Звёзды, летящие по середине неба (10), обгоняющие Солнце, Луну и планеты (и сами ими обгоняемые в свой черёд), природа наделила царской властью, дав каждому знаку своё, разделив всё между всеми, позволив извлечь из частей знаков части судьбы и объединить их в единое целое. Всё, из чего может состоять жизнь человека, учла природа: рождение, искусства, труды, заботы – она разделила между частями знаков, каждой дав свою долю; по неизменным законам расположены моменты жизни, так что каждая её часть находится рядом с такой же частью в дополнительном знаке. Разные дела людей помещены в разных знаках, дабы не находилось одно и то же в одном месте неба, сообщая рождающимся одинаковые свойства, но, пребывая в вечном движении, наделялись разными судьбами родившиеся в разное время: каждый дар с течением времени переходит от знака к знаку, и новорожденный встречает свои знаки, не нарушая законов мира. Так что если первый знак верно определён в соответствии с моментом рождения, остальное находится согласно обычной последовательности. Процессия следует за лидером, пока череда дел не заполнит череду знаков (11). Разные аспекты жизни людей, вся их судьба помещается в знаках, и семь планет могут быть доброжелательны или недоброжелательны соответственно движению мира через кардинальные точки, по воле божественной силы: мрачно или счастливо влияет каждая из них на судьбу, на исход того или иного дела. Я должен воспеть их в торжественном гимне, дав всему своё имя и указав сферы влияния, дабы открылись происхождение, расположение, названия и природа вещей.

 

Первая доля дана Фортуне – это имя присудила ей наша наука, ибо тут содержатся основы хозяйства: сколько у человека рабов и земли, сколь большие дома он возведёт – согласно сочетанию блуждающих звёзд небесных. Далее – место военных дел, исход сражений и походов на чужие города. Третья часть говорит о делах на службе городу – тоже сражениях, но на гражданском поприще, и надёжности родственных связей; здесь определяются узы дружбы, обязанности, часто зря исполняемые, награда за отправление обрядов, смотря по благосклонности и согласию планет и неба. Четвёртая часть отведена природой суду и законам: течение речи адвоката, обвиняемый, тем внимательней следящий за словом и действиями защитника, чем сильнее зависит от них, судья, разъясняющий присутствующим тонкости закона и слушающий споры с обычной строгостью: арбитр правды, лишь правдой он руководствуется. Всё, чего может достичь в суде красноречие, сосредоточено в одном месте и подчинено воле властвующих планет. Пятое место среди знаков отведено браку, связям компаньонства, гостеприимству и дружбе. Шестое – боги назначили накоплениям и благополучию: как велики одни и длительно другое, смотря по воле планет, властвующих в храме. Седьмое место будет источником бед и опасностей, если такой приговор вынесут находящиеся в знаке звёзды. В восьмой части заключено положение в обществе, благородство рождения и репутации, популярность и почести. Девятая часть занята вопросами продолжения рода: родительские тревоги, волнения и проблемы взращивания и воспитания детей. Соседняя (12) часть определяет уклад жизни: семейные традиции, рвение, с которым слуги выполняют суровые приказы, наш собственный характер. Содержание одиннадцатого места наиважнейшее: оно постоянно контролирует наше существо и силы, наше здоровье, то защищённое от болезней, то им подверженное, согласно влиянию планет и небес. Никакое другое место не определит время и средства лечения, когда надо оказывать помощь и готовить спасительное лекарство. Последняя часть замыкает круг и подводит итоги: исполнятся ли обеты, будет ли достигнут успех в науках и искусствах. Должен ли человек предлагать свои услуги другому, вступит ли в горькие тяжбы в суде, будет ли искать счастья в море, доверившись ветру, возложит ли, как жнец, надежду на Цереру или виноградарь положится на Вакха, льющего сладкий сок из крупных виноградин, определится ли день и час, если планеты в своём движении займут благоприятное положение. Об их особом влиянии на добро и зло я скажу позднее, в должном порядке, когда речь пойдёт об их свойствах. Пока же, дабы не смутить тебя сочетанием многих законов, я лишь привожу примеры.

 

Я описал круг дел и забот, расположенных каждый в своём месте, имеющем особое воздействие (греки называют «атла» дважды шесть частей, распоряжающихся периодами и проблемами нашей жизни); теперь я расскажу, когда какому знаку соответствуют эти места. Ибо они не имеет постоянного положения и не соответствуют одним и тем же звёздам в момент рождения каждого человека, но движутся со временем, совпадая то с тем, то с другим знаком, но так, что установленный порядок следования сохраняется. И дабы не исказилась картина судьбы рождённого, когда ты хочешь сопоставить части и знаки, ищи в круге знаков место Судьбы, названное первым среди содержащих нашу жизнь «атла». Когда ты верно найдёшь его, соединяй последующие места и знаки в их должном порядке, дабы каждый получил своё. А чтобы не ошибиться в нахождении места Судьбы, умей делать это двумя способами. Узнав точный момент рождения, сопоставь ему расположение звёзд и планет в знаках; если Феб возвышается над кардинальными точками восхода и заката, можешь быть уверен, что ребёнок родился днём, если же он освещает знаки, лежащие ниже правой и левой кардинальных точек, рождение произошло ночью. Когда верным рассуждением ты определишь время суток, то, если, по счастью, ребёнок родился днём, сосчитай количество частей знаков от Солнца до Луны и это количество отсчитывай от кардинальной точки, называемой гороскопом. Место, где счёт оборвётся, придай Судьбе. Остальные знаки сопоставь с прочими «атла» в обычном порядке. Но если рождение произошло, когда ночь окутывала мир покрывалом тьмы, обрати процедуру, как сама природа обращена. Начни счёт от Луны, отражающей лучи брата, царствующей в ночные часы. Насколько она отстоит от Феба, столько частей велит отсчитать светлый гороскоп от себя. Там будет место Судьбы, остальные «атла» следуют в естественном порядке.

 

Ты можешь спросить, всё примечая сметливым умом, как определить часть, встающую в момент рождения и совпадающую с гороскопом. Если острый ум не ухватит этот принцип, рухнет фундамент нашей науки; порядок спутается, ибо, если все определяющие кардинальные точки найдены неверно, исказится картина неба, положение звёздных храмов не будет соответствовать моменту рождения. Дело это столь же важно, сколь трудно: очень трудно постичь пути вечно кружащих по огромному небу, озаряющих купол мира созвездий и создать точную их картину, учтя мельчайшие детали столь громадной конструкции: какая часть встаёт, какая владеет вершиной, какая погружается в глубины океана, какая лежит на дне мира.

 

Я знаком с простым методом, отводящим два часа и одинаковые дуги восходу каждого знака; от точки, вставшей с Фебом, отсчитывают эти числа, пока не дойдут до времени рождения; знак, на который приходится этот момент времени, считают вошедшим в мир вместе с новорожденным. Но знаки лежат на наклонном круге и одни встают, сильно накренив звёздные члены, другие – более прямо, в зависимости от того, как далеко они отстоят от точки равноденствия. Рак не спешит погасить, зима – зажечь день; путь Солнца по небу так же долог в первом случае, как краток во втором. Весы и Овен уравнивают день и ночь. Так срединные знаки отличаются от крайних, нижние – от верхних. И роль времени суток так же важна в этом деле, как и времени года. Трудно поверить, что при таком разнообразии, такой изменчивости дней и ночей все созвездия движутся, подчиняясь единому закону! Более того, мера часа непостоянна, ни за одним не следует другой такой же, но, как меняется продолжительность дня, так и части его возрастают и убывают; в любой момент шесть знаков летят над землёй, шесть – внизу. Значит, не могут они рождаться за два часа каждый: длина самих часов не бывает постоянной, хотя любой светлый день равен двенадцати часам – мера, имеющая свой смысл, но не пригодная нам.

 

Никакой путь не приведёт к цели, пока день и ночь не будут измерены одной мерой. Уточни продолжительность светлого и тёмного времени в разные сезоны и создай точный стандартный час, которым можно одинаково мерить неодинаковые дни и ночи. Такой час найдётся, когда день готов уступить ночи в Весах или победить её в середине весны. Тогда Солнце проходит середину неба (13), и день и ночь содержат по дважды шесть равных часов. Тогда отодвинутое далеко на юг холодной зимой Солнце будет посылать из восьмого градуса (14) двуформного Козерога краткий день, равный девяти с половиной весенним часам, а ночь, забыв день, продлится четырнадцать с половиной таких часов. Так, установленная природой сумма неравных дня и ночи разбивается на две части по 12 часов, сохраняя себя. Затем ночи начинают уступать, а дни расти, подталкиваемые то тут, то там градусами созвездий, что познано нашей наукой и будет описано ниже, пока, сражаясь, не достигнут жгучего Рака, где часы оборачиваются, день обретает длительность зимней ночи, тьма – краткость зимнего света; побеждает другое время. Так, во всяком случае, отмеряют время в землях, заливаемых тяжёлыми водами Нила, – следуя звёздам небес, он вливается в море семью потоками.

 

Теперь узнай внимательным умом, сколько часов и стадий (15) занимают восход и заход созвездий, ибо многое скрыто в немногих словах. Благородные звёзды Овна, ведущего остальные созвездия, занимают на восходе сорок стадий и дважды столько на заходе. Восход их длится час и треть и дважды столько – заход. Другие знаки возрастают на восходе на восемь стадий и столько же теряют, падая в холодную тьму. Для каждого знака время восхода увеличивается на четверть часа и ещё третью часть пятой части этого числа, пока не начнётся восход Весов; такие же времена отнимаются у знаков, идущих внизу. Со знака Весов время захода и восхода изменяется в обратном порядке. Ибо восход Овна занимает столько часов и стадий, сколько заход Весов; заход же Овна требует такого же времени и места, сколько надо клешням для восхода. Остальные знаки следуют согласно обратному правилу. Когда это поймёшь внимательным умом, становится просто узнать, когда какой знак пройдёт гороскоп, ибо теперь ты можешь верно вычислить время восхода знаков, измерив его верными часами, установить знак и градус, в котором находится Солнце, используя всё, что мною рассказано.

 

Но длина дней и ночей не всегда одинакова, как и изменения её изменений: они сами меняются, сохраняя, однако, принцип. Ибо в землях, лежащих под руном знака Фрикса (16) – верными Клешнями и справедливыми Весами, все знаки встают за два часа: разделённый прямо по середине мир равномерно вращается вокруг проходящей сквозь него оси (17). Там вечное согласие царит между днём и тёмной ночью, время верно себе и незаметно лукавство неверного мира, так как одинаковые ночи вечно сменяют одна другую; там безразличный Феб постоянно следует неизменным путём и вечно длится равноденствие – весеннее и осеннее (18). Там неважно, какой знак проходит Солнце: жарится ли оно в охотящемся на берегу Раке, рождается ли в знаке напротив него, ибо, хотя круг знаков наклонно лежит на трёх арках, он прямо встаёт над головой и прямо падает в Землю, все знаки восходят одним путём за одно время и разделённая ровно пополам Земля открывает и скрывает половину неба. Но когда ты покидаешь эти места и направляешься к полюсу, шаг за шагом одолевая крутизну земной дуги (даже сферичностью поверхности природа сделала Землю подобной Вселенной – огромной сфере, в центре которой она висит), по мере того, как ты поднимаешься и одновременно опускаешься во земной дуге, одна часть Земли скрывается, другая открывается тебе. Но как изгибается поверхность Земли, так наклоняется и полёт небес, и знаки, только что вставшие прямо, плывут сквозь эфир по косому пути; лента их, пролегавшая поперёк мира, наклоняется, так как её положение остаётся постоянным, а твоё изменяется. Разум подсказывает, что время движения светил и долгота дня также будут меняться от места к месту; из-за наклона неба искажаются прочерчиваемые звёздами дуги, одни становятся длиннее, другие – короче. От расположения звёзд будет зависеть время их пребывания над Землёй: ближайшие к нам долго дарят нас своим светом, горящие далеко быстро погружаются во тьму. Чем ближе ты к владениям холодных Медведиц, тем дольше избегают взора зимние созвездия, теперь садящиеся, не успев встать. Если пойти ещё дальше, они скроют все свои части и принесут 30 постоянных ночей, отняв столько же светлых дней: всё меньше и меньше становится день, часы его тают и исчезают всё быстрее и быстрее с полётом звёзд в пространстве. И чем больше частей отнимается у времени, тем больше звёзд скрывается за выпуклостью Земли; они увлекают и Солнце и свивают покрывало непрерывной тьмы, пока год не ослабевает на целые месяцы. Но если бы природа позволила тебе пройти под вершиной мира, поддерживаемой вставшей прямо неощутимой осью, добраться туда через вечные снега и льды и взглянуть в лицо дочери Ликаона (19), смотрящей прямо вниз, на своё ледяное царство, тебе окрылись бы вздыбившиеся небеса (20), своим вращением подобные гигантской вертикальной юле. Там лежащие наклонным полукругом шесть знаков никогда не исчезают из глаз, их косая дуга поворачивается вместе с миром. Там единственный день длится шесть месяцев, неся полугодие постоянного света, и за это время Феб ни разу не зайдёт, а будет плыть по шести знакам, опоясывающим выпрямившееся небо. Но когда, опустив поводья, он устремит свою колесницу вниз, за центральный круг, под вершиной мира наступит ночь, соединявшая тьму всех месяцев: смотрящий от вершины оси видит одну полусферу, нижняя часть мира скрыта от него выпуклостью Земли и прямая линия зрения упирается в неё, не в состоянии охватить всё небо. И Солнце избегает взора находящегося у полюса, пока пребывает в шести нижних знаках, отнимая свет, наполняя созвездия тьмой, но спустя столько месяцев, сколько предшествовало его заходу, оно снова поднимается к двум Медведицам. В таком месте год делится на день и ночь, как сама Земля делится на две полусферы.

 

Теперь, когда я рассказал об изменчивости времени и её причинах, узнай, сколько, в каком месте занимает времени восход и заход знаков и их частей, чтобы верно найти встающую точку и не ошибиться при составлении гороскопа. В любом случае используется общий принцип, ибо нельзя описать отдельно движение каждого знака: столь велики изменения. Узнав от меня основы, ты пойдёшь дальше своим собственным шагом, мне же будешь обязан наукой. В каком бы месте ни находился вопрошающий, ему надлежит верно измерить в часах продолжительность света и тьмы в самый длинный день года, когда Рак сжимает ночь до предела; шестую часть меры этого дня, какой бы она ни была, должно придать следующему за храмом Рака Льву; также определённую часть меры тьмы, какой бы она ни оказалась, придай времени восхода Тельца, рождающегося задом наперёд. Раздели разницу между тем, что получили Лев и Телец, на три части; одну треть отдай Близнецам – на это время они превзойдут Тельца, другую – Раку, третью – Льву, при непременном условии, что знаки накапливают время, сумма, обновляясь, увеличивается. Таким образом, время Льва окажется равным тому, которое было до произведённого деления. Продолжи работу и дай такое же приращение времени Деве. Так время нарастает вплоть до Клешней и начинает убывать после Весов. Время захода будет изменяться также, но в противоположной последовательности. Таков закон часов, которому подчиняется круг знаков; теперь постарайся узнать другой: сколько стадий занимают знаки на восходе и на закате. Число стадий равно четырём и ещё трёмстам и ещё двадцати; из них вычитается доля, соответствующая числу часов, отнимаемых ночью у самого длинного дня, когда в солнцестояние Феб задерживается на вершине своего пути. Раздели остаток на шесть частей и отдай одну часть сверкающему Льву. Такая же часть числа стадий, принадлежащих ночи, должна быть отдана знаку Тельца. И от числа, превосходящего вторую долю и превосходимого первую и разделяющего обе суммы, третью часть отдай Близнецам, добавив её к доле Тельца. Последующие знаки получат такие же добавки, сохраняя накопленное предыдущими знаками, пока последовательность не дойдёт до справедливых Весов; затем числа таким же образом убывают вплоть до пределов Овна. В обратном порядке растёт и убывает продолжительность захода. Таким образом можно подсчитать стадии, измерить ими восход знаков одного за другим. Усвоив это, вместе со счётом часов, знай: нигде не ошибёшься ты в нахождении гороскопа, ибо сможешь верной мерой измерить время и расстояние от него до Солнца, знак за знаком.

 

Теперь узнай, как растут дни в зимние месяцы: неравномерно изменяются они от градуса к градусу вдоль знаков, до белоснежного руна, равняющего свет и тьму. Великий принцип – краткое изложение. Сначала измерь в часах кратчайший день и длиннейшую ночь Козерога. Третья часть того, что день уступает ночи, всегда и везде добавляется среднему зимнему знаку; так как он превзойдёт на половину этой добавки первый знак зимы и на столько же будет превзойдён последним. Всё время раздели на такие части. Так ведут себя три знака. Сумма роста первого и среднего знаков принадлежит следующему созвездию. Если день середины зимы на шесть часов короче ночи, Козерог увеличит на полчаса свои дни, Водолей прибавит к этому времени свой час. Рыбы сами добавят ещё столько, сколько уже получили от своих предшественников; собрав три часа, они передадут Овну день и ночь для уравнения и наступит весеннее время. Рост увеличения начинается с одной шестой; следующее созвездие утраивает это число, последнее удваивает полученное им. Так средняя сумма возвращена дню, ночь сравнялась с ним, избавилась от долга и сама отдаёт свои части, уменьшая их в обратном порядке. Ибо Овен отнимает у ночи столько, сколько сперва отняли Рыбы. Час отдан Тельцом, Близнецы добавят ещё половину к полученному днями предыдущих знаков, доля последнего знака сравняется с первой. Одинаково достояние соседних с ними, а также двух средних. Так с вращением года ночь убывает, а день возрастает с зимних созвездий до солнцестояния в медлительном Раке, где ночь сравнивается с зимним днём, длинный день – с зимней ночью; затем день начинает убывать так же, как возрастал.

 

Следующий путь приведёт тебя к знаку, в данный момент отпускаемому океаном в небо. Ты должен точно узнать время дня (если речь идёт о дневном времени), повторить это число десять и ещё пять раз, ибо в любой час встаёт трижды пять звёздных частей, и какое бы ни получилось число, добавь к нему части, пройденные Фебом вдоль его знака. Из этой суммы отдай тридцать частей знаку Феба, остальное – остальным, в направлении движения Солнца. Знак, в котором число истощится, - градус, где счёт остановится, - это будет встающий в огне знак, восходящий градус. Если рождение имело место ночью, путь тот же, ибо снова ты будешь считать назад от знака, где находится Солнце, но числа более сложны. Узнай время рождения и повтори трижды пять раз; прибавь пройденную Солнцем часть знака и ещё восемьдесят и сто, чтобы число учло и градусы дня. Из полученной суммы раздавай тридцать градусов каждому знаку, пока число не истощится; место, где это произойдёт, считай родившимся вместе с человеком, вместе с новорождённым своими огненными глазами увидевшим мир. Так надлежит тебе искать среди быстрых звёзд рождающуюся точку мира и гороскоп рождённого, ибо, если первая кардинальная точка определена верно, не обманешься ты ни в высшей точке, ни в точке заката, ни в фундаменте мира, и звёзды разместят свои силы в верных местах.

 

Теперь я расскажу, как поделено между знаками время жизни: годы, месяцы, дни, часы дней подчиняются знакам и частям знаков, имеющим своё особое влияние в те или иные периоды. Первый год жизни принадлежит знаку, в котором в момент рождения сияло Солнце, ибо оно обходит небо за год; следующие годы определяют следующие знаки в обычном порядке. Луне подвластны месяцы: за месяц она совершает свой путь. Гороскоп определяет первые часы и дни, передавая следующие последующим знакам. Так природа пожелала распределить между знаками годы, месяцы, дни и даже часы, чтобы всё время было распределено между всеми звёздами и всё менялось по мере движения светил. Поэтому так переменчивы обстоятельства жизни. Зло соседствует с добром, слёзы – с успехом, непостоянная судьба не исполняет обеты, поэтому всё в жизни смешано, ничто не долговечно и ни на что нельзя положиться. Год не бывает похож на год, месяц – на месяц, даже день напрасно ищет другой такой же, ни за одним часом не следует ему подобный, ибо части, на которые поделено время, различны, как и владеющие ими знаки и наша жизнь и мы сами – всё меняется, всё таково, как есть, благодаря летящим в пространстве звёздам.

 

Некоторые от рождающейся точки неба, названной основателями «гороскоп», ибо от неё отсчитываются часы, отсчитывают и всю жизнь по периодам и знакам; по ней определяют годы, месяцы, дни, часы в соответствии с последовательностью знаков. Но хотя многие жизни имеют общие начала, дальнейший путь их различен, ибо одни пути проходят быстрее, другие – дольше. Каждому из знаков соответствует один час дня (21), два дня в месяц, один месяц в году и год – раз в двенадцать солнечных лет. Трудно согласовать ход времени так, чтобы в одном знаке совпали тот же месяц, год, день и час: их строй противоречит сам себе. Часто в году, прошедшем под мягким знаком, месяц будет суров; в месяце доброго знака день пройдёт под знаком печали; часто судьба, благоприятствуя дню, омрачает час. В мире ничто не вверено богами лишь себе: год – не только своему знаку, месяцы – знакам вращающихся лет, дни – месяцам, часы – своим дням: одно мчится вперёд, другое отстало, периоды то согласны, то не согласны друг с другом, влияния смешиваются и разделяются, то давая, то отнимая, время изменяется со временем, вмешиваясь в неверное чередование дней.

 

Понявшему, что и в какой момент жизни уготовано нам, согласно отдельным отрезкам времени, какой звезде будут подчинены год, месяц, день или час, я должен изложить принцип, согласно которому узнаётся продолжительность жизни, т. е. количество лет, даримое каждым знаком. Желая узнать количество отпущенных человеку звёздами лет, имей в виду следующие правила и числа: Овен даёт дважды пять лет и ещё одну неверную треть; ты, Телец, превосходишь на 2 это число и на столько же превосходят твой дар Близнецы. Дважды восемь и две трети подаришь ты, Рак, а ты, Немейский зверь (22), дважды девять с двумя третями, Эригона – удвоенное девять, а Весы не больше, чем Дева. Скорпион сравняется в даре со Львом, Центавр – с Раком. Ты, Козерог, дашь трижды пять лет и ещё четыре месяца. Водолей утроит четыре года и ещё на восемь месяцев продлит жизнь. Как во владениях, в даре Овен наследует Рыбам: они вручают по десять оборотов Солнца с 8 месяцами.

 

Но для определения длины жизни недостаточно знать лишь дары знаков. Храмы и части неба имеют свои дары и добавляют свои годы к жизни согласно благоприятному расположению планет. Сейчас я скажу лишь о правах самих храмов; их влияние во взаимодействии со всем остальным я опишу позже, когда верному и полному пониманию не будет мешать незнание деталей. Если Луна благоприятно расположена в первой кардинальной точке, возвращающей небо Земле, если её восход совпадает с рождением, жизненный путь займёт 80 минус 2 года; когда же она в высшей точке, - от предыдущего числа отнимается три. Закат дал бы дважды сорок солнечных лет, если бы не отнял одну олимпиаду. Нижняя точка даёт дважды тридцать лет ещё дважды шесть урожаев. Тригон гороскопа, взошедший первым, находясь справа, дарит шестьдесят и дважды четыре года; вставший позже, левый – дважды тридцать и ещё три. Храм, отделённый одним промежуточным знаком от встающего в первой кардинальной точке и ближайший к вершине неба, утраивает двадцать и отнимает три; отделённый таким же пространством от кардинальной точки, находящейся снизу, дарит полные пятьдесят зим. Место, над которым стоит восходящий гороскоп, четыре раза повторит десять оборотов Солнца, добавит два года и оставит человека ещё молодым. Стоящий перед восходящей точкой даёт двадцать три года рождённому под ним, срывая ещё не насладившийся юностью цветок. Храм над закатом разрешает трижды десять годичных кругов и добавляет ещё три. Нижний храм проводит своих подопечных в детстве через дважды двенадцать дней после рождения, обрекая гибели их неразвитые ещё тела.

 

Но главное – отметь внимательным умом знаки, находящиеся в противоположных частях неба и разделяющие его на равные части. Их зовут тропическими. В них, достигая пика, преломляются четыре времени года, развязываются узы, меняется летящий через кардинальные точки мир, начинаются новые дела, вещи приобретают иной вид.

 

Блистая на Олимпе лета, Рак максимально продляет день и затем укорачивает его, возвращая малыми долями ночи время, отнятое у дня: сумма их всегда неизменна. Тогда спешат сорвать нежные стебли Цереры, поля Марса (23) раздевают гимнаста, моря отдыхают после штормов, нежась в тёплом покое. Тогда же жестокий Марс ведёт кровавые битвы, от которых зима теперь не защищает скифов. Иссохшая земля германцев отступает, Нил изливается на поля. Так бывает, когда Солнце у поворота своего пути делает остановку в Раке.

 

С другой стороны, Козерог толкает медлительную зиму через кратчайший день и длиннейшую ночь, начинает продлевать день и сокращать тьму, в свою очередь отнимая и давая время. Тогда поля заморожены, море закрыто для кораблей, военные лагеря пусты, камни покрыты инеем; не в силах вынести холод середины зимы, природа застыла, замерла на время.

 

Похожи по действию и движению знаки, равняющие свет и мглу. Овен задерживает на полпути Солнце, идущее к Раку, и, разделяя небо пополам, устанавливает гармонию дня и ночи. Он изменяет соотношение сил, побеждает действие Весов, заставляя день расти, а ночь отступать, пока Солнце не войдёт в летний знак Рака. Тут впервые море успокаивает волны, земля решается дать жизнь многочисленным цветам, среди счастливых лугов стаи зверей и птиц справляют праздник Венеры, мир поёт счастливые гимны, деревья распускают зелёные кроны. Так преображается мир силой этого знака.

 

Сходен жребий блестящих напротив Весов: они тоже справедливо равняют время дня и ночи, но дают прежде побеждённым ночам победу и возрастание вплоть до зимних времён. Тогда Либер, полный сил, спускается с нагруженных вязов (24), пресс выжимает из винограда пенящийся сладкий сок, борозда вверяется Церере, почва, нежась в осеннем тепле, открываясь, вбирает семя (25).

 

Эти четыре знака играют огромную роль в нашей науке, поворачивают сезоны, преломляют ход вещей, меняют состояние дел. Но изменения не одинаковы на протяжении знака, не весь он преломляет год. Лишь один день весной и осенью равен ночи, хотя Весы и Овен означают осень и весну. Только один день в Раке – наидлиннейший, равный такой же ночи в звезде Козерога, остальные растут или убывают. Лишь один градус в тропических знаках движет мир, меняет ход вещей и время, сводит сделанное на нет и приводит запланированное к иному исходу, всё направляет в другую сторону, обращает движение. Некоторые приписывают эту власть восьмой части, некоторые – десятой; есть авторитеты, приписывающие первой части решающее влияние и контроль за днями.

 
Марк Манилий
АСТРОНОМИКА
 
Книга Четвертая

 

 

 

Зачем проводим мы жизнь в волнениях, муках страхов и пустых вожделений, преждевременно старясь от беспрерывных тревог, сокращая свои дни попытками их продлить; наши желания не знают предела и их исполнение не приносит удовлетворения; мы лишь стремимся жить, но не живём. Мы обедняем себя желанием иметь больше, чем имеем, не радуясь тому, что у нас есть, но сожалея о том, чего у нас нет. Хотя природа наша требует малого, мы всё увеличиваем высоту, с которой нам предстоит упасть, обращаем наши приобретения в роскошь и страх её лишится и наибольшую ценность имущества видим в возможности его растранжирить. Снимите тяжесть с души, о люди, избавьте себя от пустых вожделений, свою жизнь – от забот! Миром правит Судьба, законы её незыблемы, ход событий предопределён на долгие времена, рождённые - смертны, начало решает исход. Судьба - источник богатств и власти и более частой бедности, характеров и способностей людей, их пороков и достоинств, потерь и обретений. Нельзя иметь то, в чём она отказала, то, что дала, - неотъемлемо. Невозможно ни поторопить, ни отвратить судьбу мольбами; каждый получает своё. Ибо, если бы закон Судьбы не правил миром, отступил бы огонь перед Энеем, Троя, спасённая благодаря спасению одного мужа, возродилась бы в самый день своей гибели? (1) Вскормила бы обречённых братьев (2) волчица Марса, вырос бы Рим из хижин, привели бы пастухи грома Юпитера на склон Капитолия (3), был бы мир побеждён испытавшими поражение? Погасил бы Муций (4) огонь совей кровью, вернулся бы победителем в город? Закрыл бы одноглазый Гораций (5) мост город от врагов, разорвала бы дева договор (6), подчинились бы три брата (7) достоинствам одного? Не армия одержала великую победу: участь Рима решил один воин (8), хотя судьбой назначено Риму править миром. Говорить ли о Каннах (9), оружии врага у стен Города, бегстве Варра, и промедлении Фабия (10) после твоего озера, Тразимена (11); познав победу, стены Карфагена склонились под ярмом победителей, Ганнибал, решив, что попал в наши тенета, искупил бесславной гибелью гибель своего племени (12). Прибавь битвы в Лации (13), войну римлян друг с другом, кимвров (14), пленённых Марием, Мария, пленённого в темнице. Столько раз бывший консулом, переживший падение, равное падению Ливии (15) из руин Карфагена, он восстал на завоевание Города. Ты, великий (16), победивший Митридата, отвоевавший моря, трижды удостоенный триумфа за победу над миром, могущий сравниться с другим Величайшим (17), кто мог поверить, что ты погибнешь бесславно у берегов Нила и погребальным костром твоим станет корма разбившегося корабля? В чьей, как не Бога, Судьбы власти свершать подобные перемены? Ты, рождённый небом и на небо вернувшийся, победивший в гражданских войнах и, облачившись в тогу, правивший по созданным тобой справедливым законам, - ты не мог избежать столько раз предсказанного удара: на глазах всего Сената, в правой руке сжимая список имён, ты кровью своей доказал могущество рока (18). Зачем перечислять  поверженные города, низвергнутых царей, Креса (19) на погребальном костре, лежащее на берегу тело Приама, лишённого права даже сгореть в родной Трое? Говорить ли о Ксерксе (20), испытавшем крушение, более страшное, чем можно испытать на море? Или о нём, рождённом пленницей и ставшим царём Рима (21); об огнях, вырванных из огня (22); о пламени, пожиравшем храм, но отступившем перед воином? Как часто захватывает смерть молодое здоровое тело, как часто избегает других по воле звёзд! Иные возвращались из могил и обретали вторую жизнь, иные едва имели одну. Лёгкий недуг убивает, тяжкий проходит; искусство отступает, опыт бессилен, забота вредит, пренебрежение способствует выздоровлению; яства вредят, яды оберегают. Одни позорят предков, другие возвышают своим гением свой род; одни разоряют, другие обогащают семьи. Один, горя любовью, смог победить море и погубить Трою (23), чело другого склонилось над составлением законов. Дети губят родителей, родители – детей, братья вооружаются для братоубийственной войны. Но это не человеческая война: Судьба заставляет людей сражаться и калечить друг друга. Не всякая звезда рождает Дециев (24), не всякое время – Камилла (25), или непобеждённый поражением ум Катона (26), для этого есть материал, но не дозволение закона. Как бедность не сокращает жизнь, так богатство не сделает её слишком долгой; Судьба уносит тело из парадного зала, бросает на погребальный костёр, сводит в могилу знатнейших. Вот царь, правящий царями! (27) Бывает, что добродетель бедствует, а порок торжествует, дурной совет принимается, предусмотрительность проигрывает; Судьба не изучает дел, не оценивает достоинств, но идёт своим путём, ни для чего не делая исключения. Значит, есть другой, величайший, нас ведущий и правящий нами, дающий людям свои законы, распределяющий между рождающимися по своей воле годы и превратности жизни. Часто звериное тело смешано с человеческим, но это не свойство семени: что общего имеет наша человеческая природа со звериной? Когда греховное зачатье каралось рождением чудовища? Звёзды меняют формы, небо смешивает черты. Если нет Судьбы, как поддерживается порядок и почему события происходят в назначенный момент? Всё это сказано не затем, чтоб оправдать зло и лишить добродетель наград, которых она достойна. Мы не меньше ненавидим ядовитые травы потому, что убийственна их природа, а не воля, не меньше любим сладкие блюда за то, что сладость дают им плоды, из которых они приготовлены, а не их желания. Так и человеческие достоинства тем славнее, чем больше должно благодарить за них небо, а пороки тем ненавистнее, ибо с ними люди родятся. Злодеяние, где бы ни совершилось оно, есть злодеяние. Такое понимание Судьбы также дано мне Судьбою.

 

Теперь я опишу по порядку характеры, склонности, знания и способности, даваемые людям созвездиями.

 

Богатый шелковистым руном Овен, лишённый его, всегда надеется обрести новое; после крушения он поднимается к новым благам, чтобы снова пасть, и снова произносит обеты; людям он отдаст то, что имеет, и многим, связанным с шерстью, одарит своих детей: умением обработать сырую шерсть, прясть тонкую нить, создавать ткани, шить и дорого продавать разные одежды, без которых не могут обойтись люди, не говоря о любителях роскоши. Так почтенно это искусство, что его сочла достойным своих рук сама Паллада, гордившаяся победой над Арахной (28). Это и похожие таланты даст Овен своим детям, и вечные сомнения в трепетном сердце, и вечное желание продать то, чем они обладают.

 

Телец даст земле простодушных пахарей, им самим – мирный труд. Им не нужно будет иной награды, кроме плодородия земли. Так он сам склоняет среди звёзд свою шею, словно просит о ярме для плеч своих. Принося шар Феба на рогах, он объявляет начало битвы с землёй, сам возглавляет её, заставляет иссохшую почву стать плодородной как прежде и не приляжет на борозде и не позволит своей груди отдохнуть в пыли. Он взрастил (29) Серрана и Курия (30), пронёс через поля знак консульской власти, привёл диктатора от плуга к боевому коню (31). Его дети рады тайной любви; их мысли и тела медлительны, тяжёловесны и здоровы, в их душе живёт дитя – Купидон.

 

Не так тяжек труд Близнецов, нежнее их жизнь, наполненная сладкими звуками флейт и струн и словами, созвучными музыке. Сам труд для них в радость. Зов оружия и военных труб им ничто, как и печальная старость. Они полны беззаботности и вечно юной любви. Они открывают дороги в небо, рисуют мерами и числами картину мира, обгоняя звёзды. Природа уступает их многогранным талантам.

 

Рак сверкает у пика мира, который Солнце огибает в вершине своего пути, владеет сочленением  неба и изломом света. Сильный духом, не склонный к трудам и ремёслам, он оделяет жаждой и умением получать прибыль: продавать в городах иноземные товары, сбыть по высокой цене хороший урожай, дорого продавать по всему миру во всём мире изготовленные вещи, связать торговыми узами неведомые друг другу страны, искать под новым солнцем новую добычу, из высоких цен быстро составить богатство, жаждущими лености или развлечений продать услады разных времён года, торгуя, словно Юпитер, временем. Острый ум детей Рака направлен на выгоду.

 

Кто усомнится в характере огромного Льва и умениях тех, кто рождён под его звездой? Они всегда готовы к новым битвам, новым схваткам с хищниками, живут охотой и звероловством. Они рады украсить свои дома великолепными шкурами, выставить у дверей пленённых животных; они несут в леса ужасную тишину и живут добычей. Их дух безудержен: они гордо пройдут по центру города с караваном зверей, повесят отрубленные лапы у входа в таверну, сочтут схватку роскошью, убийство – выгодой. Но сила их души и мудрое слово усмирят ярость их сердец, столь же пылких, сколь простых и чистых.

 

Эригона ведёт тех, чей жизненный путь она определяет, дорогой познания (32); она даёт им мудрую душу и ум, открытый искусствам, склонный не столько к поиску богатства, сколько к познанию сути вещей. Она награждает даром красноречия, даёт власть над звуками и умственный взор, способный проникать в скрытый смысл творений природы. Быстрой рукой они пишут знаки, равные словам, опережая речь оратора, и создают новые кратчайшие изображения слов (33). Но (добро и зло неразлучны) стыдливость в юные года сдержит, стеснит могучую натуру: Деве свойственно опасаться препятствий и авторитетов. Рождённые под этими звёздами будут бесплодны, что присуще Деве.

 

Клешни, равняя ночь, приносят вновь, после года ожидания, спелые дары Вакха и учат своих детей производить измерения любого свойства; равняясь искусством с Паламедом (34), они составляют вещам числа, числам – названия, верными знаками записывают точные меры; они наново запишут таблицы законов и установленное право, легко изображая знаками мудрые слова; они знают, что дозволено и какое наказание следует за какой виной и будут пожизненными преторами (35) своего рода. Никакие другие звёзды не могли дать жизнь Сервию (36) – справедливому реформатору законов. Любое спорное дело, требующее мудрого арбитра, решат дети Весов.

 

Вооружённый остроплётным хвостом, Скорпион, ведя по своим звёздам колесницу Феба, взрыхляет землю и опускает себя в борозду (37). Он рождает души, жаждущие битв и лагерей Марса; эти кровожадные натуры рады не столько добыче, сколько сечи. Они и мирное время проводят с оружием в руках: прорубают просеки и проникают в чащу лесов, сражаются то с людьми, то с хищными зверями, продают себя для кровавой схватки на арене (38) и, если нет войны, сами находят себе врагов. Они любят и военные игры и потехи (так велика их тяга к битвам), посвящают досуг изучению военного дела и всех связанных с оружием искусств.

 

Те, кому выпал жребий родиться с двутелым Центавром (39), рады подчинить себе мчащуюся колесницу, заставляя горячих лошадей быть послушными воле узды, следовать за пасущимися в поле табунами, укротить любого, кто принадлежит к четвероногому племени: смягчить ярость тигра и свирепого льва, управлять слоном, заставляя эту громаду быть послушным человеческому слову, так же как человеческая часть созвездия, возвышенная над звериной, подчиняет её себе. И так как Центавр вечно несёт острую стрелу на натянутой тетиве лука, он делает тело сильным, ум острым, движения быстрыми, а дух несгибаемым.

 

Веста согревает твои пронизывающие огни, Козерог (40), и от неё исходят даримые тобой таланты и свойства: в твоей власти находится всё, что требует огня или разжигания нового пламени. Искать скрытые металлы, вскрывать рудоносные жилы, верной рукой удвоить ценность их сокровищ – вот твои искусства, как и производство серебра или золота. Горны, где плавится раскалённый металл, литейные формы Цереры (41), где он обретает облик, - твои дары, как и тёплая одежда и другие вещи, прогоняющие холод, ибо ты всегда служишь зиме, заставляешь отступить достигшую вершины ночь и, удлиняя свет, даёшь рождение году. Поэтому твои дети беспокойны и непостоянны; первая часть твоего знака служит греховным радостям Венеры, вторая, рыбья, обещает спокойную старость.

 

Тот, кто изливает поток из перевёрнутой чаши, также дарует искусства, свойственные ему, юному Водолею: находить подземные воды и выводить их на поверхность, достигать струями звёзд, наново сработанными ради роскоши берегами дразнить море, создавать рукотворные озёра и потоки, обращать к дому издали текущие реки. Тысячи под ним обитают дел, связанных с водой; вода заставит двигаться даже лицо мира и обитель звёзд – люди приятные, с мягким характером, беззлобные; легко переносят они невзгоды и не гонятся за богатством, не нуждаются в нём. Такие свойства изливает чаша.

 

Рождённые под знаком Рыб-близнецов посвятят себя морю, доверят жизнь глубинам, добыв корабли и снаряжение и всё, что нужно мореплавателю. Бесчисленны их умения: едва ли можно назвать всё, что моряк должен знать. Добавь науку кораблевождения, достигшую звёзд, соединившую море и небо, знание морей и портов, ветров и климата, умение легко владеть рулём, смирить ход корабля, избегая встречных течений, медленно маневрировать, идя на вёслах. Им нравится бороздить сетями спокойные воды и выносить на берег пленённых жителей глубин, попавших на крючок с приманкой или в хитро расставленную ловушку, вести бой на море и во время жаркой морской битвы окрашивать волны кровавым цветом. Они и их потомки плодовиты, привлекательны и дружелюбны, их движения грациозны, а жизнь полна перемен.

 

Таковы характеры и способности, сообщаемые людях дважды шестью знаками, согласно собственным свойствам и силе.

 

Однако ничто не правит само по себе: знаки смешивают свои силы равными долями, создают мировое товарищество, соблюдают законы гостеприимства и предоставляют друг другу части занимаемого ими пространства. Эти части греки называют «деканы». Название происходит от числа: тридцать частей, из которых состоят знаки, делятся на три и по десять частей отдаётся трём объединённым знакам, так что в каждом знаке сосуществуют три знака. Так природа окружает себя стеной мрака, правда скрыта среди тайн и путь к ней извилист; труд не мал, но небо и не любит поспешности. Одной истине противопоставляется другая, образы обманчивы, возможности искажаются, дары маскируются. Проникнуть в эту тьму должно не зрение, но разум, ибо Бог открывается не на поверхности, но в глубине.

 

Теперь я расскажу, какой знак с каким соединён и в каком порядке, дабы не осталось скрытым взаимодействие их влияний. Овен свою первую часть оставляет себе, вторую отдаёт Тельцу, третью уступает Близнецам. Знак, таким образом разделённый между тремя владельцами, имеет силу и влияние всех трёх знаков. У Тельца принцип немного иной, ибо его части отданы: первая – Раку, средняя – Льву, затем – владению Эригоны. Но его природа также даёт себя знать, смешиваясь с силой каждого из этих знаков. Первые десять частей Близнецов занимают Весы, вторые – Скорпион, третий декан отдан Центавру, имеющему столько же частей, но уступающему в ранге. Рак отдаёт противолежащему Козерогу дважды пять первых частей, в знак уважения к закону времени, которому подчиняется сам: он равняет день с зимней ночью, таким же образом исполняя веление противоположной кардинальной точки; вторую часть заливают огни Водолея, его сменяют Рыбы, простирая свою власть до пределов звёзд Рака. Лев, помня закон тригона, вождём своим избирает Овна; во вторую часть принимает Тельца, связанного с ним узами квадрата, третью оставляет Близнецам: их достигает его шестнадцатая линия. Эригона оказывает особую часть Раку, давая ему первую из трёх своих частей; соседняя достаётся соседу – Немейцу (43), третья остаётся ей самой, отвергнутая другими. Весы наслаждаются первенством, равняя день и ночь и в противоположном сезоне уподобляясь Овну: он делит сутки на равные части весной, они – осенью, никому не отдают свою первую часть, вторую – уступая соседу; третья часть Весов принадлежит Центавру. Скорпион помещает в первой части Козерога, второй владеет Юноша, названный в честь воды, третью, по его воле, занимают Рыбы. Первую часть знака того, кто вечно натягивает лук, занимает связанный с ним законом тригона Овен, среднюю – Телец, высшую – Близнецы. Козерог не желает быть неблагодарным и, платя Раку долг, принимает первым его принявшего; следующая часть – царство Льва, завершающая – Девы. Вечно изливающий из урны весёлые струи допускает Весы первыми в свои владения; следующую десятичастную часть захватывает Лев, завершающую часть звёзд Юноши удерживает Центавр. Остаются близнецы-Рыбы, замыкающие круг знаков. Первым пускают они Овна использовать их владения, чтобы ты, Телец, мог получить вторые десять частей; оставшаяся часть остаётся им самим: им, стоящим на краю звёздного пояса, причитается крайняя часть знака.

 

Таким образом, открывается скрытая сила мира; многими способами многократно повторенные названия разделяют небо, и чем чаще они повторяются, тем крепче сплачивают его. Да не обманут твой ум знакомые имена: звёзды скрываются от людей, а не открываются им. Выше стреми проникновенную мысль: ищи иное, вопрошая об ином, согласно объединённым свойствам; знак, занимающий часть, рождающуюся вместе с новорождённым, оказывает на него своё влияние, как и встающий в этот миг знак. Так природа распределила жребий по деканам. Доказательство тому – различия между рождёнными под одним и тем же знаком. Среди тысяч пришедших в мир с тем же знаком есть многие с несхожими склонностями; есть такие, кто проявляет характер и способности, свойственные иным звёздам, и вместе рождаются люди и животные. Так как в частях соединены многие начала, под одним названием проявляются многие законы. Не только шерсти рад Овен, не только плугу Телец, Близнецы – не только музам. Рак – не одной торговле; Лев не только охотник, а Дева – наставница, Весы сильны не в одних измерениях, Скорпиону покорно не только оружие, не только хищники Центавру, огни Козерогу, а воды Юноше и Рыбам-близнецам в океане; силы звёзд многократно смешаны в их союзах.

 

Ты скажешь: «Много и кропотливо заставляешь ты меня трудиться и снова погружаешь мой разум во тьму в тот момент, когда, казалось, осветились простые принципы». Чего же ты хочешь? Это Бог. Ты дерзаешь достичь неба, рождённый Судьбой, хочешь познать её законы, вобрать в себя Вселенную и овладеть ею. Награда стоит труда; цель не достигается без усилий. Не удивляйся же извилистости путей и обилию вопросов. Будь доволен: тебе даны разум и сила; остальное – да будет наше. Золота не добыть, не вскопав горы: массы земли преграждают путь к её сокровищам. Надо обойти мир, чтобы найти бесценный камень, жемчуг не добудешь, не овладев морем. Ежегодно творит молитвы и даёт обеты колон (44), и сколько же милости даёт ему за это предательское поле! В поисках выгоды мы следуем за ветром и Марсом – в поисках добычи. Так мы ценим приходящее достояние. Роскошь подобна войне: жадный бережёт собственную погибель и, погибая, часто вздыхает расточитель. Что же дать небу? Какова цена Вселенной? Человек должен отдать себя целиком, чтобы Бог поселился в нём.

 

Теперь я скажу о законах, определяющих характеры рождающихся. Недостаточно знать десятичастные владения знаков друг в друге; помни: должно замечать сами части, замороженные льдами или опалённые огнём, или те, что бесплотны из-за недостатка или избытка влаги, хотя и менее зловредные. Ибо все силы смешаны и разного качества восходят звёзды. В мире нет однообразия. Взгляни на моря и земли и изменчивые течения рек: преступления находятся где угодно и добродетель соседствует с пороком. Так бесплодная почва возникает как остров посреди тучных нив, внешне мало от них отличаясь, но нарушая гармонию природы; то, что было морским портом, становится огромным болотом и вскоре увядает прославленная краса моря; поток извивается то среди гор, то средь полей, струится, вперёд, огибает преграды, прокладывая свой путь. Так знаки противоречат друг другу и самим себе, так различаются части неба; иногда они теряют силу и благодатное влияние, всё принесённое бесплодным градусом пропадает или ощущается как добро, сильно испорченное злом. Поэтому моя песнь обращается к частям знаков. Кто может по законам стиха описать все числа, части, суммы, разными способами рисуя сходные вещи? Нестройная фраза не исказит истинности излагаемого, но ухо отвергает грубый слог и усилия оказываются напрасными. И я, слагая песнь о законах судьбы, священных движениях небес, я должен следовать правилу: надо не приукрашивать, а излагать тему. Достаточно указать божество; оно само определит свою власть. Небо столь величественно в своей красоте, что было бы святотатством пытаться приукрасить его словами. И всё же жалки были бы мои слова, если бы я лишь сказал о том, что должно быть воспето. Узнай же зловредные части знаков.

 

Недобры четвёртая и шестая части Овна, как и седьмая и десятая; такова же двенадцатая и те, что насчитывают дважды семь и дважды девять; добавь к ним двадцать первую, двадцать пятую и ещё двадцать седьмую.

 

Зло несут девятая часть Тельца, третья и седьмая после десяти, дважды одиннадцатая и двенадцатая, дважды десятая и ещё дважды третья, та, что лежит за две от тридцатой, и тридцатая.

 

В Близнецах болезнетворны первая и третья части, седьмая не лучше, и столь же вредна трижды пятая; дважды десятая без одной и с одной добавленной несут зло, как и двадцать пятая, и через две от неё, и через четыре.

 

Ни первая, ни третья части Рака не свободны от зла, ни шестая; восьмая, десятая с одной и трижды пятая не добрее; седьмая после десяти и двадцатая несут горе и пятая, седьмая и девятая после двадцатой.

 

Страшно прикосновение первой и четвёртой твоих частей, Немеец; дважды и трижды пятой небо отказало в благости, как и двадцать второй; третья от неё несёт зло, и та, что за две до последней, и тридцатая.

 

Ни первая, ни шестая, ни четвёртая, ни восьмая после десятой части Эригоны не несут добра; бойся следующей за двадцатой и двадцать четвёртой, и тридцатой, закрывающей знак.

 

Бесполезны пятая и седьмая части Клешней, третья после одиннадцатой, седьмая, соединённая с десятой, двадцать четвёртая и двадцать седьмая, двадцать девятая и тридцатая, закрывающие знак.

 

В Скорпионе преступны первая и третья части, шестая, десятая, трижды пятая, дважды одиннадцатая и пятнадцатая, двадцать пятая, двадцать восьмая и двадцать девятая.

 

Если судьба тебе изменит, не выбирай четвёртую часть Центавра, избегай восьмой, дважды шестой и дважды восьмой; дважды десятая наполняет воздух тревогой, как и дважды двенадцатая, и дважды тринадцатая, и четырежды седьмая, и тридцатая.

 

Нежелательна седьмая часть Козерога; девятая такова же, как третья после десятой и недосчитывающие трёх до двадцатой и одного, и превосходящие двадцатую на пять и на семь.

 

Греховна первая часть вечно льющего воду Водолея; прокляты первая после десятой, третья, пятая и девятая, первая после двадцати, двадцать пятая, и, на четыре её превосходящая, двадцать девятая.

 

Страшны третья, пятая, седьмая части Рыб, а также одиннадцатая и семнадцатая; бойся также пять раз повторенной пятой и той, что на два превышает её число.

 

Вот части, которые делают бесплодными холод или огонь, или сухость или излишнюю влагу, если быстрый Марс метнёт в них пламя, Сатурн обдаст морозным холодом, Феба наполнит росой или Феб иссушит.

 

Да не остановишься ты только на знании внушающих беспокойство частей знаков; есть такие, чьё влияние меняется со временем: на восходе они обретают особую силу, затем теряют её.

 

Так, когда Овен, вставая из волн, являет изогнутую шею прежде, чем рога, он даёт жизнь сердцам, никогда не довольным тем, что они имеют, вечно жаждущим новой добычи: таковы их дерзания. Так он сам нападает, пригнув рога и либо погибает, либо побеждает. Жизнь в спокойных местах среди мирных радостей не по ним: они вечно странствуют по незнакомым городам, пересекают неведомые моря; они – гости мира, чему порука – сам Овен, однажды он пересёк стеклянное море (45), окрасив его золотом, и на своей спине доставил лишившегося сестры Фрикса на берега Фасиса (46) и в Колхиду.

 

Рождённые с рождением первых звёзд Тельца будут женственны. Причину не надо искать долго, если богами позволено искать причину велений природы: Телец встаёт задом наперед и приводит лёгкое звёздное облако божественных дев Плеяд. Его дети также одарены любовью к земле и рады переворачивать плугом почву полей.

 

Когда равные части Близнецов находятся над океаном, то в его волнах рождаются люди, склонные к наукам и умелые в искусствах. Их сердца полны не мрачности, а сладкого очарования, голоса красивы. Они извлекают нежнейшие звуки из цитры, и в их песне звучит их душа.

 

Когда встаёт часть Рака, затемнённая чёрной тучей (47), словно огни его истощены Фебом, звёзды обессилены и омрачены, рождённые в этот момент лишены будут света и осуждены на двойную погибель: сами они себя похоронят при жизни.

 

Родившиеся тогда, когда Лев целиком встаёт над гребнями волн и возносит в небо огромную пасть, виновные перед предками и потомками, живя лишь для себя, не оставят в наследство созданного ими, но поглотят то, что им оставлено. Такой голод, такая жажда пищи жестоко правит их духом, что никогда не могут они удовлетворится и готовы растратить даже свой погребальный обряд и могилу.

 

Встаёт Эригона, справедливо правившая в давние века и бежавшая от греховности мира, и оделяет своих детей высшей силой и высшим положением, давая правителям законы и святое право и божественное целомудрие, почитаемое в храмах богов (48).

 

Когда вместе с осенью в небо восходят Клешни, благословен родившийся под коромыслом Весов! Как судья он будет решать в пользу жизни или казни, подчинит мир власти своих законов. Города и царства будут трепетать перед ним, и после земного они будут творить небесное право.

 

Рождённый тогда, когда Скорпион поднимает звёзды, отмечающие край его хвоста, наполнит мир городами; плугом, запряжённым парой быков, он очертит пределы будущих стен (49) или станет превращать города в поля, разрушая их до основания, так что зерно будет зреть там, где стояли дома. Таковы их назначение и сила.

 

Когда поднимается верхний край одежды Стрельца, родятся люди, отдающие свои светлые души войне; лук будет вести великих вождей к великим победам, великим триумфам перед лицом родного города. Они будут разрушать и возводить города. Но слишком благосклонная к ним Фортуна начинает испытывать зависть и оставляет ужасные отметины на их челе. Так победивший в страшных битвах при Требии, Каннах и Озере ещё до своего поражения заплатил за эти победы ужасную цену (50).

 

Острый конец хвоста Козерога обрекает на морские сражения и кораблевождения – дела суровые, всегда грозящие гибелью.

 

Если ты встретишь человека добродетельного, благочестивого, чистого, будь уверен, что он рождён был с первыми звёздами Водолея.

 

Дабы не осталось скрытым, какие души рождает начало Рыб: оттуда исходит злобная болтовня, ядовитые языки, всегда готовые сообщить новому слушателю дурное, виновные перед народом в том, что всегда стремятся обвинить народ в двуязычии. Рождённые этими звёздами не внушат и не заслужат никакого доверия, а их вожделения заставят их, воспламенив их души, пройти сквозь огонь. Превратившись в рыбу, Цетерея плыла в глубоких водах Вавилона (51), спасаясь от змееногого крылатого Тифона, и потому одарила чешуйчатых Рыб своим огнём. Рождённые под двойными Рыбами будут не одиноки: они станут либо братьями, либо нежными сёстрами, либо матерями близнецов.

 

Теперь, чтобы мой рассказ был полон, узнай, какие звёзды над какими властвуют землями. Но сначала я кратко опишу их все. Мир разделён, как и небо, на четыре части: рождение и угасание дня, полуденный жар и ты, Гелика (52). Из этих четырёх мест происходят четыре ветра, ведущие друг с другом войну в пустоте неба. С полюса дует суровый борей, с востока – эвр, с полудня – австр и от заката солнца – зефир. Между ними с каждой стороны рождаются ещё по два ветра похожие свойствами, но называемые по-разному. Земная твердь плывёт, увенчанная короной океана (53), окружающего своими водами лежащий посередине круглый мир и с запада проникающий в глубь его (54), оставляя справа Нумидию (55) и жаркую Ливию, башни когда-то великого Карфагена, заставляет берега отступить у мелкого извилистого Сирта и снова устремиться прямо к Нилу. Слева волны бьют о берега жителей Испании, твои, Галлия, теснящиеся рядом земли и города Италии, тянущейся вправо, в морскую даль до твоих собак, Сцилла, и жадной Харибды (56). Вырвавшись из узкого пролива, воды разливаются широким Ионическим морем, как и раньше поворачивают налево, окружают Италию, сменив имя, становятся Адриатикой и вбирают волны Эридана (57). Море удерживает от войн Иллирию, омывает Эпир (58) и славный Коринф (59), огибает пределы Пелопоннеса. Продолжая свой путь налево, оно широким потоком льётся вдоль берегов Фессалии и полей Ахеи. Оттуда глубокий пролив, носящий имя утонувшей девы и юноши, через узкую горловину вливается в Понт Эвксинский и соединённый с ним Меотис (60), питаемый его водами. Когда, призванный обратно, моряк через узкий пролив снова выйдет в волны Геллеспонта, пересекая затем Икарийское и Эгейское моря, он с удивлением будет взирать на лежащие слева земли славных народов Азии, полные памятников великих битв, многочисленных жителей вздымающегося над волнами Тавра (61), народы Киликии (62) и опалённой зноем Сирии, земли, создавшие огромный залив (63), убегая от моря; и снова извив берегов вернёт воды к Египту и путь их завершится у устья Нила. Так окружает береговая линия море, лежащее среди земель, которые оно соединяет. Тысячи островов разбросаны среди вод. В Ливийском море – Сардиния, имеющая форму стопы; Тринакрия (64), едва отделённая от Италии; Эвбея (65), на чьи горы с удивлением смотрит Греция; Крит, родина Юпитера, купается в водах Эгейского моря, о Кипр бьются воды рек Египта. Кроме этих, наиболее славных, другие также выходят из моря: неравные Киклады (66), Делос, Родос, Авлида, Тенедос; Корсика соседствует с берегами Сардинии; первыми побеждают вступивших в пределы земли океан Эбуз (67) и Болерские поля; и ещё множество островков и скал тянется ввысь.

 

Не в одном месте море открыло себе путь в глубь суши. Всю землю залил бы океан, если бы высокие горы не защитили её от потопа. Ибо между севером и сияющим летним востоком (68) воды океана проникают далеко в пределы земли по длинному узкому каналу и заливают открытые низины, образуя Каспийское море, подобное Понту Эвксинскому (69). И под южным солнцем океан даёт суше две битвы: он заливает поля Персии и, взяв себе имя этой земли, царствует над ней, вдаваясь глубоко в её берега. Также и в пределы яростной Аравии, где производятся из новых корней сладостные благовония, вторгается море и так берёт имя земли, лежащей между этими заливами.

 

 

*          *          *

 

 

Когда-то Карфаген правил силой оружия (70); тогда Ганнибал наводнил огнями вершины Альп, увековечил Требию (71), превратил в кладбище Канны и наполнил Ливией латинские города. Там много болезней и ужасных хищников поставила природа на пути будущих завоевателей. Там обитают змеи, существа, полные страшного яда, несущие гибель всему живому, - преступное творение природы; себе в наказание эта земля в изобилии рождает огромных слонов, свирепых львов и уродливых обезьян (что хуже, чем бесплодие) и простирает свои сухие пески вплоть до владений египетских земледельцев. Страна народов Азии богата всем: золото течёт в их реках, драгоценные камни сверкают в морях, леса выдыхают целебные ароматы; Индия, превосходящая всё то, что о ней известно, Парфия (72) – почти другой мир, уходящие в небо хребты Тавра – и везде по-разному называющиеся народы. Скифский Танаис (73), чьи воды разделяют части мира, Меотийское озеро и горький Эвксин – такие пределы положила природа мощи Азии. Остальное принадлежит Европе – переплыв волны, первым вступил сюда Юпитер, освободив быка от ноши и необходимости сдерживать страсть (74). Он дал этим берегам имя девы и так воздвиг памятник своей любви. Это – страна великих воинов и мудрецов, постигших многие искусства: цветущие Афины – царство ораторского искусства, Спарта – искушённых во владении оружием воинов; Фивы славны своими богами, Пелла – великим сыном своего царского дома (75) и помощью в Троянской войне, Фессалия (76), могучий Эпир и соседние берега Иллирии (77) – богатством своей земли; Фракия (78) – её поля обрабатывал Марс, Германия, поражённая, среди своих детей; Галлия, известная богатствами; Испания – воинской доблестью; и Италия и её величие – Рим, повелитель мира, достигший небес.

 

Таковы имена и пределы стран и морей, которые Бог поделил между звёздами: каждому небесному покровителю он определил страны, народы, славные города, над которыми эти звёзды имеют особую власть. Так же как человеческое тело поделено между знаками и они все вместе опекают его целиком и имеют каждый особую власть над определённым членом (Овен правит головой, Телец – шеей, Близнецы владеют руками, Рак – грудью, плечи принадлежат тебе, Немеец, Деве – живот, Весам – поясница, Скорпиону – пах, Стрельцу – бёдра, Козерогу – колени, Водолей защищает голени, Рыбы – стопы), так каждый знак утверждает свою власть над определённой частью Земли.

 

За сим разные народы имеют разный облик, каждый – свои характерные черты и особенности, хотя все они созданы из той же плоти, и тела их устроены одинаково. Дети Германии высоки и светловолосы; волосы их соседей галлов менее рыжи; испанцам свойственны суровость и крепость членов. Отец Города Марс наделил лица римлян своими чертами, и в союзе с ним Венера снабдила их красивыми, пропорциональными телами. Стройные загорелые греки любят гимнастику и атлетические игры. Волосы детей Сирии вьются на висках, эфиопы омрачают мир, являя расу чёрных людей; Индия даёт жизнь менее опалённому солнцем народу, и рождённые заливаемой Нилом землёй Египта более светлы, как и их поля: более мягкий климат смягчает оттенок кожи. Феб иссушает народы покрытых пылью пустынь песчаной Африки, мавританцы названы так за цвет их лиц (79). Добавь различное звучание голосов, разные языки, характеры и обычаи, свойственные обитателям разных мест. Добавь разные виды плодов, растущие в разных землях из схожих семян. Церера даёт разным городам разные урожаи, и нигде не подаются мужам одинаковые бобы. И ты, Вакх, не одинаково одариваешь разные земли, разный виноград растёт на разных холмах; не на всех полях растёт корица. Везде пасутся стада различных животных, охотятся различные хищники, и только в двух странах обитают слоны. Есть столько миров, столько есть частей мира, и каждой дан сияющий знак, питающий своим влиянием воздух лежащих под ним земель.

 

Шерстоносный, помещённый в середине звёздного мира между Раком и ледяным Козлом, в точке весны, где Солнце равно думает о дне и ночи, властвует над морем, которое сам одолел, оплакивая облегчение своей ноши, когда дева (80) соскользнула с него и с братом он достиг берега. Его так же почитают в соседней Пропонтиде (81), в Сирии, на просторах Персии, среди покрывающих её песков, по берегам Нила, поднимающегося к Раку, и в землях Египта. Телец владеет Скифией, горами могучей Азии и Аравией – царством лесных божеств. Понт Эвксинский, подобный скифскому луку, почитает тебя, Феб, как Близнецов; вам, братья, молятся Фракия и далёкая Индия, простирающаяся за воды Ганга. Рак жжёт Эфиопию множеством огней, о чём свидетельствует кожа её жителей. Ты, яростный Немеец, страж Кибелы (82), царствуешь над Фригией (83), Каппадокией (84), Арменией; в Вифинии (85) тебя чтят как божество, и в землях Македонии, когда-то владевшей миром. Под непорочной Девой процветают море и земли Родоса – приют того, кто стал принцепсом, правителем мира, истинная обитель Солнца, для всех священная (86), сияющая светом великого цезаря, владыки Вселенной; города Ионии и дорийские земли, древняя Аркадия и славная Кария. Какие звёзды предпочла бы Италия, если бы могла выбирать, как не те, что всем правят, обновляют вес вещей, определяют суммы, отделяют равное от неравного, взвешивают время и соединяют день с ночью? Геспер (87) принадлежал Весам, когда основывался Рим, ныне владеющий миром, решающий судьбы брошенных на весы народов, карающий и награждающий, и он дал цезарю (88), лучше устроившему Город, держащему в руках бразды правления миром. Ливию, край Египта, поля Кирены (89) со слезоточивыми корнями избрали себе нижележащие звёзды Скорпиона, как и воды Италии, Сардинию и разбросанные по морю земли, которых достигает его взгляд. Окружённый морем Крит под стать Центавру: двуформный сын Миноса (90) родственен его двуформным звёздам. Крит также владеет быстрыми стрелами, как и натянутый звёздный лук. Остров Тринакрия плывёт, по праву сестры, под тем же принадлежащим Тривии (91) знаком, и, отделённая от Италии узким, глубоким проливом, следует тому же закону и соединена с ней звёздами. Ты, Козерог, владеешь странами, лежащими под опускающимся солнцем и теми, что граничат со льдами Гелики, народами Испании и богатствами Галлии; тебя, Германия, достойная мать порождённых тобой свирепых хищников, признаёт своим двойной знак (92), водный и земной, ибо то заливает твои поля, то отступает от тебя. Юноша с более нежными обнажёнными членами обитает над Египтом и башнями Тира (93), над жителями Киликии и полями соседней Карии (94). Рыбам отдан Евфрат – в его глубоких водах скрылась от Тифона, Венера, Тигр и пылающие берега Красного моря. Великая земля лежит, окружённая великими берегами: Парфия и веками подвластные ей народы – Бактрия, эфиопы, Вавилон, Сузы, Ниневия – бесчисленные, едва передаваемые названия.

 

Так Земля разделена между знаками, по праву властвующими над определёнными её частями. И так же как существуют узы между знаками, так же и страны заключают союз или ненавидят друг друга, то противостоящие друг другу через пространство, то связанные тригоном, то другими причинами; так земля отвечает земле, город – городу, берег – берегу, царство противится царству. Так должно бежать одних мест и стремиться к другим, там надеясь на верность, там страшась опасности, смотря по тому, какие свойства опустились к той или иной земле с высоких небес.

 

Отметь теперь знаки, названные греками «эклиптическими» (95); иногда они, словно в изнеможении, как бы цепенеют и теряют силы. Ибо в огромном мире ничто не постоянно; ничто не цветёт вечно, не идёт прямо тем же путём, но меняется день за днём, год за годом. Тучная прежде земля, словно устав от трудов, перестаёт приносить плоды, не отвечая на усилия пахаря, а почва, не дававшая жизни семени, вдруг становится плодородной как бы сама по себе. Земля сотрясается до основания и почва уходит из-под ног; тонут миры, океан бросает моря на сушу, поглощает пустыни и не может остановиться. Так когда-то канули в пучину города людей, и Девкалион (96) остался единственным наследником и владельцем мира; так Фаэтон (97) попытался править колесницей отца и запылали народы, небо страшилось пожара, от нового пламени бежали огненные звёзды и природа боялась быть погребённой в одной могиле. Так изменения совершаются за долгие века, затем мир приходит в себя. В определённое время звёзды теряют силу, затем снова накапливают её. Причина в том, что, когда Луна затмевается в каком-либо знаке, скрытая от своего брата и погружённая в ночную тьму, ибо между ней и лучами Феба встаёт Земля, и Делия не получает привычного света, зажигающего её огонь, которым она и сияет, тот знак блёкнет вместе с ней. И причина видна в названии: «эклиптические знаки», говорили древние. Знаки страдают попарно, но не соседи, а те, что горят друг против друга, ибо Луна затмевает свой шар, когда не видит Феба, движущегося по противолежащим звёздам. Но звёзды слабеют не всегда на равное время: иногда они остаются такими в течение года, иногда меньше, иногда их слабость превосходит солнечный год. Когда истечёт отведённый (каждому свой) срок, сияющие с противоположных сторон знаки завершат свой, определённое время длящийся труд, тогда это бремя наследуют их соседи, те, кто встаёт впереди и впереди садится, не в противном движению неба направлении, но согласно ему, склоняются они, и теряют силы, и не дарят обычными благами, и не причиняют обычного зла. Место всё поворачивает.

 

Но что пользы узким умом обшаривать сияющий мир, если дух этому сопротивляется и страх отнимает веру в возможность достичь пределов неба? «Природа, скажешь ты, скрыта в неизмеримой дали, избегает человеческого взора, и наш ум не может объять того, что совокупно управляет Судьбой, увидеть причины Судьбы». Зачем клеветать на себя, отвергая благо, в котором не отказывает Бог и природа даёт умственному взору? Мы постигаем небо – разве это не дар небес? Ум человеческий способен, покинув родные ему места, подняться до высочайших сокровищ небес, воссоздать эту громаду из его изначальных элементов, приобщить детей неба к небу, достичь пределов Океана, подняться по висящей в пространстве Земле, обжить весь мир. Нигде нет тайного в природе: мы обозреваем её полностью, овладеваем небом, постигаем нашего создателя; мы – его часть. Рождённые звёздами, мы поднимаемся к звёздам. Можно ли сомневаться, что Бог обитает в нашей груди, что души наши приходят с небес и туда возвращаются, что мир, состоящий из четырёх элементов – огня, воздуха, земли, моря, вмещает наш разум и, совмещая их в себе, правит ими, ибо наши тела имеют земную природу, а кровь несёт жизненную силу, одушевляющую нас? Не удивительно, что мир может познать человек, вмещающий в себе мир и являющий собой образ и пример божества. Чьим, если не неба, созданием велят боги считать себя человеку? Животные распростёрты на земле, погружены в воды или витают в воздухе, их радость – насытиться и продолжить свой род, их достоинства – размеры и сила их тел, они лишены сознания, а потому и речи. Единственно, кто владеет словом, мыслью, способностями к разным искусствам, - человек, который всем правит: он создал города, заставил землю приносить плоды, приручил животных, проложил дороги в море; он единственный, выпрямившись в полный рост, победоносно встречает небо, звёздным взором оглядывает Олимп и вопрошает Юпитера; не довольный созерцанием только лика богов, он проникает в самое чрево природы и ищет себя среди птиц (98) и их внутренности. Менее ли божественно постигать смысл знаков, чем внутренностей жертвенных животных и пения птиц? Ведь Бог не скрывает от Земли картину неба, но сам являет свой вид и форму и в постоянном вращении раскрывает себя, так что видящий может познать и постичь его и от него самого узнать его законы. Вселенная сама зовёт наши души к звёздам, желая открыть, а не скрыть свои установления. И может ли не быть дозволено богами познавать то, что дозволено ими созерцать? Не умаляй же сил своего, может быть, малого по размерам мозга: они огромны. Так лёгкий кусочек золота превосходит в цене горы меди и дороже золота ничтожных размеров бриллиант; так крохотный зрачок охватывает всё небо – то, чем глаз видит, ничтожно, то, что видит, огромно; так душа, заключённая в маленьком сердце, правит всем телом. Не думай о плоти, но познай силы, которыми обладает не тело, а разум: разум всё побеждает. Не сомневайся в божественном прозрении человека: он сам ныне даёт звёздам богов, ибо под властью Августа небо стало ещё могущественнее.

 


Марк Манилий
АСТРОНОМИКА
 
Книга Пятая

 

 

 

Здесь другой кончил бы рассказ о созвездиях и идущих сквозь них в обратном направлении пяти планетах, квадриге Феба и паре Делии, не продолжал бы свой труд и опустился бы с неба мимо меж ним и Землёй (1) парящих огней Сатурна, Юпитера, Марса, Солнца под ними и далее Венеры, сына Майи и Луны. Я же стремлюсь объять всё пространство, обойти все звёздные круги, ибо лишь раз решился я подняться в колеснице сквозь эфир к вершинам небес. Тут зовёт меня Орион – величайшая часть великого неба, корабль героев, как прежде плывущий сквозь звёзды, широко разлившаяся Река (2), двуформный чешуйчатый Кит со страшными челюстями (3), сторож Гесперид (4), и золота богов Пёс, несущий пожар Вселенной, Жертвенник богов (5), у которого Олимпийцы приносят обеты; с другой стороны, их близнецы-братья: Дракон, вьющийся меж Медведиц, помнящий повозку Возничий и телегу Волопас, Корона, дарованная небом Ариадне, непобедимый Персей, держащий голову ужасной Медузы, приносящий в жертву Андромеду Цефей – её отец со своей супругой, летящий звёздный Конь, быстрая Стрела, Дельфин, с ней состязающийся, Юпитер в облике Лебедя, другие, разбросанные по небу. Я должен воспеть их силу, чего они стоят, вставая и погружаясь в море, и какая часть какого из дважды шести знаков поднимает их вновь.

 

Предводитель стад, победитель моря, краю которого он дал имя и ношу свою, сам лишившийся руна, ведёт с правой стороны корму соседнего Арго, плывущего, как когда он привёз в Иолк колхидскую колдунью Медею, разлившую яд по всему миру (6). Огни Кормы впервые загораются с восходом четвёртой части Круторогого. Рождённые на земле с её восходом будут водить корабли, крепко держа руль, и променяв землю на море, последуют за ветрами; в поисках Фортуны они пересекут океан, узнают иные земли и глубокий Фасис (7) и обгонят мчащегося к скалам Тифиса (8). Не будь рождённых с этими звёздами, не было бы Троянской войны, флота, в крови вышедшего в море и пришедшего к берегу; Ксеркс не вывел бы Персию в моря, не открыл бы новое море и не закрыл бы старое; победа при Саламине не обернулась бы для Афин трагедией у Сиракуз (9), корабли пунов (10) не бороздили бы океан, мир не повис бы между двумя силами в Актийском заливе (11) и море не решало бы судьбу небес. Ими ведомые ведут корабли сквозь пучину, положась на себя, и земли встречают друг друга, и мастерство разных стран становится достоянием мира.

 

С десятой частью слева встаёт великий Орион и обнимает великий Олимп. Когда он сияет над землёй, ведя за собой небо (12), ночь, притворясь днём, складывает чёрные крылья. Орион дарит острый ум и гибкое тело, душу, чуткую к зову долга, неутомимое гордое сердце. Сыновья Ориона стоят целого народа, наполняют собой город; пробегая мимо дверей, они одним приветливым словом приобретают всеобщую дружбу.

 

Когда трижды пять частей Овна встанут полностью, Возничий сначала выводит из моря упряжку, затем выкатывает повозку, защищая её от дующего внизу ледяного борея. Он оделяет своим искусством, сохранённым и на небе и на земле дававшему ему радость: стоя в лёгкой колеснице, править четвёркой коней с покрытыми пеной мордами, направлять их силу, вести их близко к кромке дуги, вдоль которой они мчатся. Когда поднимаются ворота и начинаются скачки, он торопит, воодушевляет коней и наклоняется вперёд, словно обгоняя их бег. Ногами запряжённых в едва касающуюся колёсами земли колесницу он опережает ветер. Держа в состязаниях первенство, он мчится по неезженой дороге и, преградив путь соперникам, отнимет у них всю ширину цирка; нагоняемый посреди пути, он вдруг свернёт вправо, доверяясь полю, то резко обойдёт поворотный столб, так что исход борьбы не будет ясен до последнего мига. Цирковой наездник, он легко перескочит с коня на коня, уверенно встанет на его спину ногами, будет показывать трюки, стоя на летящих во весь опор животных, или играть оружием, сидя в седле и подхватывать на лету бросаемые в цирк дары. Во всём, касающемся этого искусства, он преуспеет. Под этим созвездием, я думаю, был рождён Салмоней (13), представляя небо на земле, поместивший квадригу на бронзовом мосту и воспроизведший гром небесный, приведя Юпитера на землю. Но, бросая молнии искусственные, он был сражён настоящей и упал вслед за своими огнями, своей гибелью доказав существование Юпитера. Под этими звёздами мог быть рождён Беллерофон (14), проложивший дорогу по небу, пролетевший по звёздам; небо было ему полем и земля ли, море ли было под копытами его коня, не было на его пути чужих следов. Таково влияние восхода фигуры Возничего.

 

Когда встающий Овен проходит дважды десять градусов, Козлята (15) поднимают свои дрожащие подбородки, обещая позже показать и пушистые спинки, справа, откуда дует борей. Не думай, что их творения – суровые лица, сдержанные Катоны (16), несгибаемые Торкваты (17), люди, способные на деяние Горация. Такая ноша слишком тяжела, такое величие не по резвым Козлятам, весело резвящимся и наделяющим юность беззаботным нравом, любовными стремлениями. Их дети отдаются играм и гимнастическим упражнениям и, хотя долг чести никогда не подвигнет их к пролитию крови, вожделение часто толкает их на это и их желания могут стоить им жизни; гибель для них – меньшее зло, ибо их победа – победа порока. Козлята дают земле сторожей стад и пастухов, наделённых свойственными им талантами: носить флейту и на стоянках извлекать из неё нежные звуки.

 

Когда к двадцати частям Овна добавятся ещё семь, встанут Гиады (18). Родившиеся в это время не находят радости в покое, не ищут досуга, но живут среди толп, движения, гражданских смут. Их радуют скандалы и мятежи, они жаждут трибуны Гракхов, Священной Горы (19), раскола меж Квиритами (20), предпочитают миру войну и питают страхи. Они гонят свои грязные стада по землям, заросшим сорняками, ибо эти звёзды дали жизнь верному свинопасу Лаэртида (21). Таковы дары, несомые рождающимся встающими Гиадами.

 

Когда восходит последняя часть Шерстоносного, так что весь он, покинув море, встаёт над землёй, встаёт Оленская Коза (22), приглядывая за бегущими впереди Козлятами; она встаёт у ледяного звёздного полюса, с правой стороны – приёмная мать могучего Юпитера. Она кормила Громовержца своим молоком и дала ему силы овладеть молнией. Тогда рождаются тревожные умы и трепещущие сердца, замирающие при любом шуме и потому покорные. В них также живёт желание узнавать неизведанное, как козы ищут свежей травы на неизведанных склонах, и радуются ей, и идут к новым пастбищам.

 

Шестая часть встающего задом наперёд Тельца приводит спорящих со светом сестёр-Плеяд. Под их влиянием рождаются почитатели Вакха и Венеры, чья живость вольно проявляется на пирушках, кто будит остроумием сладкую весёлость. Они всегда украшают себя и убирают: они завьют локоны, украсят косы лентами и уложат пышной короной, изменят вид головы, добавив ей волос, умаслятся благовониями, постоянной заботой скрасят вид своих членов, хоть и не хорошо мужчине иметь округлые мышцы. Они приспособят себе женское платье и обувь, созданную для роскоши, а не для трудов, смягчат походку. Они стыдятся своей природы, сердца их полны тщеславия, недуг они считают добродетелью. Им мало просто любви; они жаждут любить открыто.

 

Когда звёзды-братья братьев-Близнецов поднимаются в небо и плывут над морем, их седьмая часть приводит Зайца (23). Рождённым с ним природа, кажется, даёт крылья для полёта, так быстры их члены, соперничающие с быстротой ветра. Они всегда выигрывают, даже и не начав состязания, их быстрые движения помогают избегать ударов в борьбе, то слегка отступая, то в свою очередь нанося удар, ловкими толчками удерживать в воздухе шар, действуя ногами как руками, телом, локтями, плечами, толкая его вверх; играть с многими мячами сразу, как будто тела их состоят из рук, так что, не роняя ни одного, они словно играют с собой же, заставляя мяч послушно летать вокруг себя. Прогнав сон, они посвящают досуг весёлым, сладостным развлечениям.

 

Теперь я расскажу о соседях Рака: слева от него встают Югулы (24). Кто с ними родится, будет почитать тебя, Мелеагр (25), сжигаемого огнём, горящим далеко от тебя, заживо попавшего на погребальный костёр, вернувшего матери её дар, и того, кто принял на себя тяжёлый труд из любви к Аталанте и Калидонской воинственной деве, побеждавшей мужей, ибо того, кого деве не по силам даже видеть, первой она сразила. Их будет привлекать и занятие, снискавшее Актеону (26) почтение лесов, прежде чем он стал добычей своих собак, и они покроют поля сетями и горы ловушками. Они роют предательские ямы, ставят хитрые западни, ловят зверей на бегу петлями, охотятся с собаками на хищников и гордо приносят добычу. Есть другие, чьё занятие – ловля хищников в море; они с радостью выносят на берег тела разного вида морских чудовищ, прятавшихся в тёмных глубинах. Им нравится вызывать на битву морской прибой, будоражить сетями стремнины рек, искать ускользающую бесследно добычу. Ибо земля даёт мало пищи для роскоши и жадность презирает её, и сам Нерей (27) питает из моря её прожорливость.

 

Процион появляется, когда двадцать седьмая часть Рака встаёт из глубин к звёздам. Он делает рождённых с ним не охотниками, а мастерами, создающими нужное для охоты оружие. Они могут вывести щенят с тончайшим нюхом, узнать их породу и качество по происхождению; соткать сети и сделать охотничьи копья с надёжным остриём, легко скользящие петли – всё чего требует занятие охотой, могут они изготовить и выгодно продать.

 

Когда огромные челюсти Льва поднимаются ввысь, восходит изрыгающая пламя Каникула, ярясь огнём и удваивая жар солнца. Когда брошенные её ликом лучи пронзают землю, мир провидит свой рок, свою гибель в огне; Нептун замирает в самых глубинах моря, зелёная кровь истекает из растений, всё живое жаждет спасения в иных землях, мечтает об иных мирах; природа лишается сил от созданного ей самой жара, словно заживо горя на погребальном костре: такое пламя изливает эта звезда, что превосходит все остальные, вместе взятые. Рождённые в момент восхода светила, чей огонь не мог погасить сам океан, будут обладать неукротимым духом и буйным нравом. Звезда одарит своих сынов порывами ярости, внушающей страх и ненависть людям. Слова их опережают друг друга, мысли слишком быстры для языка. Сердца их бьются быстрее по малейшей причине, и когда они говорят, слышится лай и рычание, словно скрежет зубов наполняет их речь. Их пороки усиливаются вином, ибо Вакх даёт им силы и дикий их гнев превращается в пламя. Они не боятся ни чащ, ни гор, ни ужасных львов, ни клыков дикого кабана или другого оружия, данного природой диким зверям: свою ярость они обрушат на любую добычу. Но не удивляйся таким дарам этой звезды: видишь, она сама охотится на бегущего Зайца.

 

Когда последний градус могучего Льва встаёт над Землёй, на звёздном небе появляется Чаша. Рождённого с ней будут манить сочные луга, реки, озёра. Он полюбит твои, Вакх, виноградники и вязы, рассадит их так, что кроны их образуют танцующий хоровод, или позволит винограднику положиться на свои силы, даст ему раскинуть ветви, как руки, и, доверив тебя тебе самому, будет вечно беречь тебя от супружеского ложа, зная, как ты был отторгнут от матери. Он будет сеять зерно меж виноградных кустов, взращивать любые полезные растения мира, смотря по тому, где сам живёт. Он будет пользоваться плодами своих трудов, сам изопьёт полученное им вино, и оно даст ему радость, и в кубке утонут его невзгоды. Не только к земле обратит он надежды и ежегодные обеты: он будет собирать подати и предпочитать то, что взращено влагой или связано с морем. Таких любителей жидкости создаёт Чаша.

 

Вот встаёт Эригона. Когда пять её частей выйдут из моря, взойдёт светлый памятник Ариадны, Корона, и наделит нежными свойствами: с одной стороны, явится миру дар, поднесённый Деве, с другой – сама Дева. Они будут растить прекрасные, полные цветов сады, украшенные серебром олив и зеленью горных трав, сажать бледные фиалки, пурпурные гиацинты, лилии, маки, яркие, как тирийские краски (28), как кровь розы, разрисуют луга природным узором цветов. Или сплетут из разных цветов гирлянды, воссоздавая давшее им жизнь созвездие: подобные Короне Ариадны будут свитые ими венки. Под общим прессом выдавив соки разных стеблей, они создадут несущие ароматы и Сирии и Аравии благовония, коим кровосмешение придаст дополнительное очарование. Их сердца склонны к элегантности, изяществу, искусству украшать и красивой жизни и моментальному наслаждению. Таковы дары лет Девы и цветов короны.

 

Когда с десятой частью восходит косматая Спика (29), несущая колосья с зерном, пришедшие в мир получают любовь к полям и изучению земли. Им назначено бросать семя в возделанную ниву, взращивать плоды и собирать обильные урожаи, так что не хватит амбаров для его хранения. (Это – единственный дар земли, который стоило бы знать человеку. Тогда не было бы ни голода, ни бесплодной земли. Богаты и сыты были люди, когда серебро и золото лежали, скрытые от мира.) Если же силы изменят сыну Спики, он займётся тем, без чего нет ни Цереры, ни пользы от зерна: он положит зерно между нижним и верхним жерновами и, вращая их, получит муку, испечёт хлеб, приготовит еду для людей, придавая разные формы изделиям из того же продукта; и, так как колос – дом зерна с умело устроенными внутри жилищами для семян, дети Спики будут украшать потолки храмов, создавать Юпитеру ещё одно небо. Когда-то такое делали лишь для богов, теперь это часть роскоши: под украшенными золотом потолками, соперничающими с кровлями храмов, в роскошных столовых мы обедаем на золоте.

 

С восьмым градусом Клешней встаёт Стрела. Она даёт умение бросать оружие в кабана, пускать стрелу с тетивы, снаряд с пращи, ранить птицу в её собственном небе, пронзить трезубцем рыбу в глубинах, где она ищет спасения. Какие другие звёзды могли дать рождение Тевкру (30), тебе Филоктет (31), какая другая часть неба была бы родной? Один посылал факелы Гектора с натянутой тетивы, грозя кораблям тысячами огней, другой нёс в колчане исход Троянской войны, более страшный в своём изгнании, чем вооружённые враги. Под этим созвездием мог быть рождён несчастный отец (32), который, увидев на лице младенца змею, пьющую его сок и кровь, сумел точно сразить её своим оружием. Отцовские чувства обострили его ловкость: природа победила опасность, и отец подарил сыну вторую жизнь, избавив спящего ребёнка от вечного сна.

 

Когда беззаботный Козёл (33), словно затерявшись в уединённой долине и отстав от стада, появляется далеко позади своих братьев, он одаряет быстрым умом, склонностью к практическим делам, не сгибающимся перед трудностями характером, интересами, не ограниченными домашней сферой. Такие люди служат народу, принимают должности магистратов, вершат правосудие. Жезл аукционера в их руках всегда встретит поднятый палец, конфискованное имущество не останется не распределённым. Они – опора города. Но они не чужды любовных радостей и ради бога вина на время оставляют гражданские дела и тогда становятся более искусными танцорами, чем те, что выступают на сцене.

 

Вот встаёт из океана Лира, подобная панцирю черепахи, лишь после её гибели зазвучавшему под рукой наследника (34); когда-то внушил под песнь её струн Орфей, сын Эагра (35), сон волнам, чувства – камням, леса заставил склонить к себе слух, Бога – плакать и положил предел власти смерти. От неё исходят сладкие голоса и звучные хоры, различного вида флейты, рождающие нежные звуки, и всё, что начинает говорить при прикосновении пальцев или дыхания. Дитя Лиры будет петь на пирах сладкие песни, на пирах очаровывать звуками Вакха и владеть ночью, или, послушный песне, настроит свой голос и будет петь для себя – так велит Лира, поднимающаяся к небу свои стойки, когда всходит двадцать шестая часть Клешней.

 

Лишь успеет Скорпион поднять свою восьмую часть, как появляется Жертвенник, и огни его звёзд подобны горящим благовониям, ибо подле него молился Юпитер о победе над гигантами, прежде чем они пали в борьбе; он не вооружился молниями и громами прежде, чем предстал, как жрец, перед богами. Кто может родиться с восходом Жертвенника, как не те, кто занимает высокие должности в храмах или проходит третью степень посвящения? Те, кто обращается со священным гимном к богам и, кроме них, единственные могут провидеть грядущее?

 

Ещё через четыре части встаёт Центавр (36) и наделяет рождающихся тем, что присуще ему самому. Такой человек будет пасти ослов и козлов и запрягать вместе животных, рождённых от разных видов; будет нагружать лошадей и вести их в бой, или скакать с оружием в руках, или править боевой колесницей. Он будет лечить животных, избавляя их от недугов, которые, бессловесные, не могут описать. Его умение, - не ожидая криков боли, узнать болезнь, заметить её прежде заболевшего.

 

Затем встаёт Стрелец, и когда заблестит его пятая часть, Арктур (37) покинет море. Рождённым в этот миг сама Фортуна доверит свои сокровища; они будут хранить казну королей и храмов, будут царями под властью царей, министрами государства и попечителями народа; или, распорядители церемоний у знатных семей, будут связывать свои дела с делами чужого дома.

 

Когда Стрелец целиком встаёт из океана со звёздами, составляющими его тридцатую часть, на небе загораются пернатые огни крыльев Лебедя. И рождённые в этот момент будут иметь источником знаний и выгод живущее в небе и посвящённое богам крылатое племя. Не счесть их умений: объявить войну небу, поймав на лету птицу, похитить её гнездо, подстеречь её, сидящую на ветке или кормящуюся на земле. И всё ради роскоши. Теперь мы дальше идём во имя желудка, чем раньше – во имя бранной славы. Нас кормят берега Нумидии и рощи Фасиса, нам привозят яства оттуда, откуда через вновь открытое море было привезено золотое руно. Дети Лебедя обучат птиц языку людей и дадут им новое средство общения: слова, которых они лишены законом природы. (Лебедь несёт в себе Бога и его голос; он более чем просто птица и разговаривает сам с собой.) Не оставь незамеченными тех, кто кормит птиц Венеры (38) в загонах или на крышах и отпускает в родное небо, а затем манит обратно специальным знаком; тех, кто носит в клетке по городу птиц, обученных исполнять приказы, чьё богатство заключено в малом воробье. Эти и другие искусства – дар золотого Лебедя.

 

Могучий Змееносец, опутанный кольцами змей, встаёт подле тебя, Козерог, и делает змей безвредными для родившихся с ним. Они будут носить змей за пазухой и на развивающихся одеждах, целовать их, не страдая от яда.

 

Начавшие жизнь в тот момент, когда Южная Рыба покидает родное море и достигает пределов чужого ей неба, проведут свои годы на берегах рек или моря, ловя плывущих в глубинах рыб, устремляя жадный взгляд в морскую пучину, собирая драгоценные камни и, выплывая, вынесут их на берег вместе с раковиной – жилищем их, убежищем и защитой. Ничто уже не внушает страха: выгоду ищет на затонувшем корабле тот, кто, нырнув в глубины моря, выносит оттуда имущество. И не всегда мал доход этих людей: жемчуг стоит состояния, и мало есть таких, кто не разорился, приобретая мерцающие драгоценности. Море опутывает Землю. Люди такой судьбы несут свои искусства вдоль побережья или за определённую сумму скупают и выгодно продают плоды труда других, опять-таки живя многочисленными дарами моря.

 

Когда созвездие Струны (39) поднимается в огромном небе, родятся люди, разбирающие злодеяния и карающие виновных. Они узнают все обстоятельства, дойдут до сути преступления и сделают тайное явным; тогда же родятся безжалостный палач, исполнитель казни; любой, ненавидящий зло, ищущий правды, поднимающий со дна сердца причины раздоров.

 

Когда сияющий звёздной чешуёй Дельфин поднимается из моря в небо, рождаются люди, равно созданные для суши и моря. Как сам он скользит по водной глади, то погружаясь, то всплывая, то прерывая путь, то, следуя волнам. Так будет плыть всякий, рождённый с ним, то поочерёдно гребя руками, оставляя на воде пенный след, ударяя ладонями о воду, то, раскинув руки, будет лежать в воде, как спрятавшийся двухвёсельный корабль; или поплывёт стоя, словно идя по воде, доставая раковины ногами, превращая море в поле; или лежа без движения на боку или на спине, отдастся на волю воли, как судно без гребца. Другие ищут моря ради моря: они ныряют в глубины, желая посетить грот нереид и увидеть нимф в их владениях; достают со дна дары моря и остатки затонувших кораблей, жадно роясь в песке на дне. Различны их искусства, но одинаково происхождение этих искусств. И те им родственны, кто становится славен благодаря ловкости тела; подброшенные трамплином, они летят, совершая движения, подобные движениям ныряльщика, и прыгнувший первым, приземляясь, подбрасывает в воздух другого. Или те, что проносятся над огнём, как дельфины над водой, и также мягко, как дельфины на воду, опускаются на землю; они словно летят на крыльях, играя в воздухе. Даже если дети Дельфина не обладают этим искусством, их тела для него пригодны: природа снабдила их сильными мышцами, быстрыми движениями, лёгкими ногами.

 

Но Цефей, встающий близ водолея, не проявит склонности к гимнастике. Он рождает суровые лица, чело, несущее тяжкие думы. Такие люди будут жить в заботах, обращаться к мудрости предков и слову великого Катона; обучать мальчиков с юных лет, воспитывать тех, кто будет господами господ, строго соблюдая закон, управляющий младшими, и веря в то, что делают; ошеломлённые образом закона, всерьёз возьмут на себя роль ревностного опекуна, сурового дяди. Они напишут трагедии, и наносимые стилем удары не будут менее кровавы оттого, что будут существовать лишь в хартиях, и не меньше будут поражать толпу. Они с радостью поведают о троих, едва имевших одну могилу, об отце, получившем к столу плоть сыновей (40), бежавшем в ужасе Солнце и тьме, наступившей средь ясного дня; о фиванской войне меж единоутробными братьями, о том, кто был братом своих детей, о детях Медеи, её отце и брате, о даре, бывшем сперва платьем, затем огнём, о победе по воздуху и рождённых огнём годах (41). Тысячи других подобных рассказов используют они и заставят самого Цефея выйти на сцену. Если же дар их более лёгок, они создадут комедии о пылких влюблённых, похищенных любимых, одураченных старцах и ловких рабах – таким образом обрёл вечную жизнь Менандр (42), превзойдя красноречием свой город, посвятив своё перо жизни и открыв ей жизнь. Если же в таких талантах им отказано, они исполнят написанное другими; передадут слово поэта то голосом, то молчаливым жестом, образ же создадут сами; изображая то римлян, то греческих героев, они словно совместят всех в себе, один человек станет целой толпой (43), изобразит движениями все превратности судьбы, разнообразием жестов уподобится целому хору, представит Трою, гибнущую на глазах Приама.

 

Теперь я расскажу о созвездии Орла, встающем слева от льющего воду Юноши, которого он однажды унёс с земли (44). И ныне он распростёр крылья над своей добычей. Он приносит обратно брошенные молнии, служа небу крыльями; им отмечена дважды шестая часть влажного Водолея. Пришедший с его восходом на землю будет склонен к насилию и захвату добычи даже ценой кровавой сечи. Для него нет разницы между войной и миром, согражданами и врагами и, если нет возможности биться с людьми, он воюет со зверями. Он – сам себе закон и яростно бросается туда, куда каприз влечёт его и считает достоинством всё презирать. Но если он вступит в борьбу за правое дело, порок обратится достоинством, он завершит войны и принесёт своей родине великие триумфы. И так как пернатый не делает, а доставляет оружие, возвращая брошенные огни и молнии, его отпрыски будут военными вождями монархов и немало пользы принесут их врождённые свойства.

 

Кассиопея, вставая справа, с дважды десятой частью Юноши, приносит в мир золотых дел мастеров, способных придать тысячи форм своим изделиям, добавить материалу красоту, ему недостающую, заставить камень засверкать живыми красками. Оттуда – сияющий дар Августа храмам: золото, сверкающее, как Солнце, драгоценные камни, льющие пламя из темноты. Оттуда – памятники далёкого ныне триумфа Помпея (45), трофеи, несущие лик Митридата (46), они не изменились доныне, время не тронуло их блеска, чистого, как всегда. Оттуда – культ внешности, жажда украсить тело: золото и драгоценности носят на голове, шее, руках, на белоснежные ноги надевают золотые цепочки. Чего может ждать такая матрона от своих сыновей, как не вещей, служащих её украшению? И, дабы не иссяк материал для этого, она шлёт людей искать скрытое под землёй золото, переворачивать мир в поисках драгоценностей, находить их в виде кусков руды и, несмотря на их сопротивление, открывать их никогда не виденному небу. Дети Кассиопеи будут считать золотые песчинки, обыскивать берега после паводков и приливов; они создадут малые меры веса, чтобы взвешивать мизерные доли вещества, соберут богатства златопенного Пактола (47). Они будут промывать серебряную руду, извлекая металл и давая породе уплыть с бегущим потоком. Или станут торговать металлом, добытым другими, всегда готовые обменять монеты из одного металла на изделия из другого. Вот что даёт своим детям Кассиопея.

 

Далее следуют звёзды Андромеды, встающие справа от Рыб с их дважды шестой частью. Когда-то она стала жертвой греха жестоких родителей (48). Тогда враждебное море со страшной силой обрушилось на побережье, земля терпела кораблекрушение, то, что было королевством, стало океаном. От этих бед было единственным избавлением отдать Андромеду на съедение разъярённому чудовищу. Такой была её свадьба: дабы облегчить страдания людей, она со слезами оделась, как жертва приближающемуся зверю, в не для этого приготовленное платье, и начались похороны живой девы. Когда процессия достигла берегов беспокойного моря, она стала, раскинув руки, у грубых скал, её ноги привязали к камням, приковали цепью. И там, девственница, должна была погибнуть. Даже в ужасный час жертвоприношения она сохраняла скромное достоинство, и её страдание делало её ещё прекраснее; слегка склонив белоснежную шею, она кажется, сама сторожила себя. Края одежды слетели с её плеч, упали с рук, рассыпавшиеся волосы покрыли её тело. О дочь царя! Зимородки, летающие вокруг тебя, закрывая тебя раскинутыми крылышками, в своих песнях оплакивали твою судьбу. Океан усмирил свои волны, перестал бить, как обычно, о скалы, дабы взглянуть на тебя; Нереиды приподнялись над водой и, оплакивая твою беду, увлажняли сам океан. Даже ветерок, лёгким дыханием освежавший стонущие твои члены, кажется, плакал в утёсах. Однако счастливый день привёл к тем берегам Персея, победителя Горгоны. Увидев прикованную к скалам девушку, он, кого страшный враг не заставил окаменеть своим чудовищным видом, окаменел и едва мог дышать в тот момент: победитель Медузы был побеждён Андромедой. Он завидовал скалам, называл счастливыми цепи, касающиеся её. Узнав от девы причину её беды, он решил объявить войну морю и завоевать её руку, даже если бы ещё одна Горгона вышла против него. Он быстро пролагает себе дорогу по воздуху и воскрешает надежду в сердцах плачущих родителей обещанием спасти их дочь. А море начинает волноваться, длинные валы плывут впереди тяжёлого чудовища. Когда он рассекает волны, его голова поднимается и изрыгает потоки воды, громко бьющие о его страшные зубы, водоворотом льющиеся из его пасти. Океан шумит, скалы, утёсы дрожат при его приближении. Какой ужас отразился тогда, о дева, в твоих чертах, хотя защищал тебя такой воин! Как рвалось в воздух твоё дыхание! Кровь застыла в твоих жилах, когда со скал собственными глазами увидела ты свою участь: надвигающуюся громаду, под чьёй тяжестью тонули волны. О бедная добыча моря! Тогда летящий на крылатых сандалиях Персей взлетел в небо и с неба бросился на врага, вынимая оружие, окрашенное кровью Горгоны. Зверь поворачивает голову, поднимает её навстречу врагу и, опираясь на свитый кольцами хвост, поднимается во весь рост. Но чем выше поднимается чудовище, тем выше летит Персей, дразня морского зверя, нанося ему удары, отражая нападения. Зверь старается укусить, но его зубы хватают воздух, не причиняя вреда; он вздымает море до неба, обдавая врага испачканными кровью волнами, посылает к звёздам струю океанской воды. Дева в ужасе смотрит на ужасное сражение за неё и, не думая о себе, страшится за своего защитника, и душа её страждет сильнее тела. Но вот покрытый ранами, через которые море проникает в него, страшный зверь падает, возвращается в море; но вид его всё ещё страшен для девичьих глаз. Омывшись чистой водой, Персей, великий воин, летит от моря к скалам, освобождает от цепей девушку, за которую сражался, и берёт в жёны невесту моря. Так, благодаря страшной войне, в которой он поверг врага, не менее ужасного, чем Горгона, Персей дал Андромеде небо, посвятил звёзды.

 

Те, кто родится, когда Андромеда встаёт из моря, будут распоряжаться тюрьмами, мрачными казематами, казнями. Они будут гордо стоять перед распростёртыми матерями несчастных узников, отцами, ждущими прощального поцелуя, возможности сохранить в душе последнее дыхание сына. Она же даёт жизнь палачам, готовым быстро убить за деньги и устроить погребальный костёр; для таких людей казнь – доход, и они с готовностью обнажают меч. Они смотрели бы без сострадания на саму Андромеду, прикованную к скалам. Тюремщик духом, такой человек иногда сам попадает в тюрьму и, скованный с преступниками, на себе чувствует горечь казни.

 

С двадцать первой частью Рыб, когда её огни обозначат границу земли и неба, родится в воздухе Конь (49) и умчится ввысь, дав жизнь людям, наделённым быстротой движений и умением выполнить любую работу. Одни заставят коня быстро поворачиваться, когда, сидя на его спине, будут наносить с высоты удары, сражаясь – командиры и воины, одновременно. Другие, сокращая стадии (50), будут мчаться так быстро, что видно не будет ног, а земля словно исчезнет. Кто с вестью быстрее промчится по свету, легче достигнет края земли? Дети Коня будут целебным соком лечить раны животных, знать травы, полезные зверю и человеку.

 

Опершийся на колесо, греческим именем названный Енгонасин (51), чьё происхождение неведомо, восходит справа от крайних звёзд Рыб. Он совращает рождающихся с ним (52), создавая хитрость и обман, и бандитов, держащих город в страхе. И если кто-то, сильный духом, захочет найти себе дело, он будет направлен на то, что связано с риском, будет продавать опасность: он пойдёт по не имеющей ширины дорожке, твёрдо ставя ногу на горизонтально натянутую верёвку; затем предпримет восхождение к небу и будет раз за разом соскальзывать с опоры и снова подниматься и повиснет в воздухе над завороженной толпой.

 

Слева под краем Рыб встаёт созвездие Кита, следуя за Андромедой по небу, как и в море. Это чудовище учит своих детей атаковать скользких жителей морских глубин, к самому дну погружая сети, покрывая море тенетами; они заключат тюленей в просторные тюрьмы, так, что те будут чувствовать себя как в открытом море, затем быстро опутают их, поймают в сети неосторожных тунцов. Они не ограничатся пленением добычи: рыбы попытаются выбраться из сетей, страшась нового нападения, но погибнут под ножом, и море окрасится собственной кровью. Когда же добыча вынесена на берег, следует новый удар: её разрезают, превращая единое тело в много кусков: одни части лучше высушить, другие хороши сочными. Или выжимается ценнейший сок – вздобренный солью, он приятен нёбу (53); или куски рыбы складываются вместе и выдерживаются, пока не станут единой массой: они служат обычной пищей. Или, когда косяк так велик, что сам кажется морем и из-за своей многочисленности неподвижен, его извлекают из воды огромными сетями и наполняют большие бочки. Сок вытекает из рыбы, части её смешиваются, теряя форму. Кроме того, дети Кита умеют наполнять специальные ванны для выпаривания морской воды и добывания морской соли: они покрывают грунт твёрдым полом, окружают стенами, затем по прорытому ими каналу пускают туда воду из близкого моря, закрывают канал и не дают воде течь обратно. Так дно удерживает воду, пока её не высушит солнце. Когда сухое вещество собрано, белые локоны Океана бросают на стол и насыпают огромные кучи затвердевшей пены. И яд моря, делающий воду негодной для питья, сообщая ей горечь, станет источником здоровья, солью дающей жизнь.

 

Свершив оборот вокруг полюса, Медведицы возвращаются в полёте на свой след, никогда не погружаясь в океан, всегда видимые в своём кружении. (Менее яркая Синосура завершает круг первой и вместе с большим Львом и строгим Скорпионом у границы ночи даёт силу закону дня) (54). Рождённые в это время не будут иметь врагов среди диких зверей, животные с радостью подчинятся их воле. Их рука может укротить свирепого Льва, гладить волков, играть с пойманной пантерой; они приручат родственных созвездию медведей и научат их человеческим искусствам, чуждым их природе. Сидя на спине слона, они будут править его движениями, заставляя его совершать тонкую работу, чуждую его огромному весу. Они усмирят ярость тигра, приручат его, сделают мирным, склонят к дружбе прочих хищных зверей Земли; острых нюхом щенков… (55) Таковы присущие светилам силы и сезонные свойства, данные им при создании великой Вселенной… (55). Третья даёт форму сёстрам-Плеядам, чьи лица залиты румянцем девичьей стыдливости, сообщает тебе, Синосура, схожий вид; также светят четыре огня Дельфина и три Треугольника, Орёл и скользкие петли Дракона. Выделяют также четвёртую величину и шестую, и ту, что соединяет эти две (56). Большинство звёзд принадлежит к низшему классу; не каждую ночь и не в любое время блестят они в глубинах огромного неба, но когда Делия уходит, прячут свой свет от Земли планеты, опускаются золотые огни пламенного Ориона, Феб, обойдя знаки, возобновляет время, тогда эти звёзды засветятся в черноте ночи. Тогда можно созерцать храм небес, усеянный мельчайшими звёздными искрами: их множество не сравнить с цветами полей, ни с песчинками побережья, но лишь с постоянно рождающимися волнами моря, с опадающими ежегодно мириадами листьев в лесах – столько и гораздо больше огней кружит в небе. Так же как жители города разделены на ранги: сначала патриции, затем всадники, за всадниками римский народ, затем чернь и безымянные толпы людей, также устроена и великая республика природы, одинаково организовавшая город и небо. Есть звёзды высокого ранга и другие, близкие к ним; есть привилегии, свойственные высоким рангам. Большинство же – народ, населяющий огромные пространства небес. И если бы природа дала этим звёздам мощь, равную их числу, сам эфир вспыхнул бы, и небо охватил бы пожар.