Здание Такары угрожающе нависло над нами, инквизиторски мигая огнями антенн на крыше.
Мое «внутреннее я» огласило завещание и поспешило ретироваться в глухие дебри подсознания.
А Хо было до лампочки. В нем, похоже, не было и десятой доли того гнетущего чувства, сопровождавшего меня с момента первого визита в мою альма-матер
Так и повелось с тех пор – каждый раз, когда я подходил к этому монструозному зданию, у меня начинало противно сосать под ложечкой…
Остановившись у входа, я достал маленькую пачку кислотно-зеленой окраски и вынул тонкую сигарету. Закурил и закашлялся.
Дерьмо.
Эти сигареты были чуть ли не единственными, в которые производители ленились подкладывать всякую токсичную дрянь. Но, видимо, с этой пачкой мне не повезло. Я с тоской посмотрел на занятого разговором по телефону Хо и оглянулся на двери.
Прямо с бликующего стекла прозрачных дверей на меня смотрел парень..
Светлые до практически альбиносно-белого цвета волосы, заколотые невидимками и собранные на затылке в нелепом куцем хвостике. Проколотая левая бровь. Беспокойные светло-голубые глаза с белесыми длинными ресницами.
Тонкие бесцветные губы парня изогнулись, и я, перемигнувшись со своим отражением, обратился к другу:
- А в чем дело?
- В Механическом квартале открывается новый сезон боев. Сходим? – как раз закончив разговор, ответил друг и закрыл телефон
Я скривился. Парень в отражении, зарывшись в шарф носом на секунду, сделал то же самое.
Не понимаю я увлечения боями старых киборгов, уже давно сошедших с потока производства. Они такие неповоротливые, тяжелые и свирепые.
Сейчас многие подсели на этот тотализатор, и мой друг, к сожалению, не исключение. Пожалуй, он уделял этому глупому времяпрепровождению даже слишком много внимания.
- Я подумаю, - глубокомысленно выдохнул я никотиновый дым в сторону двух девчонок, подошедших ко входу.
Обе, показав мне свои тонкие средние пальчики, улыбнулись и поздоровались с Укигавой.
- Однокурсницы? – с сомнением глядя на чип-конструкции, выпирающие из их голов, шепотом осведомился я у него.
- Старшекурсницы, - таким же шепотом ответил он, провожая взглядом ярко-красные костюмы девушек.
Если, конечно, костюмами можно было назвать эти мини-топы и мини-юбки, что скорее служили памятниками одеждами, чем ее представителями.
В универе в отличие от других учебных заведениях, насчет формы не заморачивались, И поэтому каждый выряжался, как мог.
Я почти всегда ходил в удобных джинсах и куртках, и одежде, случайно найденной на просторах небольшой квартиры. Бывшие хозяева моего малогабаритного гнездышка, съезжая, почему-то оставили там почти все свое барахло.
Вот и сегодня я вырядился, согласно своему внутреннему правилу: белые джинсы, синяя безрукавка, и …шарф. Че я его напялил-то? Типа согреет.
Угу.
Мда, сплоховал я с предположением. Откуда у однокурсниц Хотаки могут быть такие системные модификации?
Подобные вживляются максимум к третьему курсу. И то – если только тебе повезло быть выбранным в системщики.
Быть системщиком, кроме всего прочего, значит вживлять в себя куда больше нано- и кибер- железа, чем это делают обычные граждане, если они, конечно, не подпольная нейротусовка.
С моей аллергией на любое механическое вмешательство в организм мне радость работать по такой специальности не светит. А вот Укигава просто рожден быть рассадником для всей этой дряни, особенно в нем хорошо приживались квази-робы. Маленькие такие механические твари, симбиотствующие с твоим организмом, способные на очень и очень многое . И, между прочим, относящиеся к официально запрещенным технологиям.
Чип-конструкции, как их называли в народе, являлись ничем иным как скопищем квази-робов, стимулирующих работу мозга человека на особой волне, синхронной с общим фоном информатория.
Так вот мой друг Хо учился на системщика. Это было его давней мечтой.
И будущей погибелью, если говорить честно.
Люди этой специальности живут максимум половину предоставленного им срока, оплачивая своими годами стабильность информационной сети.
Ведь на чем, в сущности, держалась вся информационная система нашего нынешнего мира?
На человеке. Ее главном потребителе и сырье.
Человек жрет мир, испражняя информацию, тем самым пополняя ее фон новыми знаниями, которые потом снова кто-то сжует за милую душу.
И так до бесконечности. Дурная предрасположенность. Так вот системщики нужны для того, чтобы этот алгоритм никогда не прерывался, и система оставалась жизнеспособной.
Само собой – людям уже давно перестало хватать мощности собственных мозгов для обработки терабайтов информации в определенный период времени, для чего и приходилось их модифицировать.
Из-за вмешательства в мозг здоровье человека существенно ухудшалось: сдавало сердце, мозг постепенно истлевал, как прогнивший кусок пищи. Пока спасения от этого не было, но людям нужна была упорядоченность в сети, пусть и всего лишь для видимости; ну, и немаленькие деньги, которые позволяли добровольным самоубийцам хотя бы на время забывать о ждущей их печальной участи.
Зачем такая работа нужна была моему лучшему другу? Да он ****утый просто.
***
С Хо мы разошлись на нулевом этаже.
Сверившись с сенсорным расписанием, он свалил в западный рукав - надземный корпус программного отделения университета, а я, проглотив трусливое и немужественное желание заскулить, спустился на минус пятый этаж.
Аудитория у нашей группы была всегда одна и та же и располагалась она в подвальных помещениях нашего универа. Мне всегда казалось, что отсюда до земного ядра рукой подать – ад и пекло, неизменно сопутствующие моему обычному учебному дню, меня в этом убеждали.
Но на самом деле это все было связано со спецификой моего факультета...
Дело в том, что я был студентом факультета информаторической основы и специализировался на конструировании киберразума.
Место же проведения наших пар находилось неподалеку от главных системных блоков тестируемого кибернетического разума «NewWorld».
И все бы ничего, если бы сам «NewWolrd» или, как мы его здесь называем, Амида не трепал мне нервы…
На пару с моим преподом.
Преподшу по моему профильному предмету зовут Инукана Макото.
Бррр, от одного взгляда на нее меня прошибает ледяной пот – от человека в ней осталось мало.
Лысый зеркальный череп, вместо левого глаза – лазерный прицел (я боюсь представить, что она делает с несчастными воришками, рискнувшими ограбить ее где-нибудь на задворках Мусорного канала, где находится ее убогая квартирка), из спины выпирают сомнительного качества модификации – я на сто процентов уверен, что они приобретены на черном рынке Китая. Похожи они чем-то на крылья. Крылья с солнечными батареями… забыл сказать, органическую пищу ее механизм (мне, если честно, трудно говорить в этом моменте «организм») не воспринимает.
Забавная женщина, в целом.
И ведущий специалист в университете…
Так вот, они, с кибером-Амидой на пару, выводят меня из равновесия из пары в пару.
Пидарасы.
***
В аудитории, за одной из плазм уже сидела Хлоя, моя соседка по программерским зачетам.
Анорексичная злобная стерва-норвежка. Или кто они там, после Развала?
Криво ухмыльнулась мне на мою еще более кривую улыбку и снова уткнулась в лог-пассворд - ее вариант кибера начал чудить, снедаемый синтетическим вирусняком - стирал и восстанавливал части своей оригинальной, прописанной самой Хлоей программы, выкидывал совершенно иные логические цепочки.
Вирусняк вообще многих поразил. Кроме моего кибера и еще пары код-задротов. Собственно ходит такой слушок, что это один из братьев-задронатов пустил обновляющуюся змейку вируса.
Стоило крошечной такой, всего в несколько команд змейке, очутиться на вашем рабочем столе, как ****ец приходил всей операционке. Ибо главная фишка вируса была в том, что он имел логику, наиболее приближенную к симуляции воли. Примитивной такой воле - размножение.
И вирус множился, разносясь по локальной сети, а иногда, кстати, и уходил вместе с чужими внешними носителями в личные ПК студентов и преподавателей.