НУ И МИТЬКА! НУ И СУКИН СЫН!
Недавно ездил в Шумиленский р-н, к другу, Толе Бычкову. Приехал рано утром, чтобы успеть забросить удочку. Утро удалось на славу. Забросив снасти, стал глазеть, как просыпается новый день, ведь каждый день красив по своему и он уже никогда не повторится.. Я посмотрел на осоку, и увидел большущую капельку росы. Травинка осоки имела выгнутую форму, и капелька росы разместилась на самой вершинке этой неподвижной, из-за отсутствия ветра, конструкции. Капелька была прозрачная-прозрачная, как маленький бриллиантик. Сквозь росинку, как через увеличительное стекло, просматривались зеленые бугорки листочка осоки, а в самой капельке отражались облака, я повернулся, и заметил свое отражение, правда маленькое и кривое. Я слышал, что, говорят, бриллианты лучшие друзья девушек. А для меня красивее такого бриллиантика в жизни, наверное, ничего и нет. И тут, вдруг , капелька начала медленно двигаться, как живая, Докатившись до конца травинки, повисла на тоненькой ножке приняв форму слезинки, все время разрастаясь и разрастаясь, замерла на мгновение, вот-вот упадет…Я быстренько подставил ладошку и …маленький бриллиантик упал мне в руку, рассыпавшись на миллион малюсеньких капелюшечек, а ладошка, как будто, поймала кусочек льда… Правду говорят, что на медовый спас роса становится прохладной. Да, так и в жизни: кажется вот она, красота, вот оно, счастье, а когда ухватишь его, то…. По народным приметам, уже конец лета, но было тепло, солнышко своими ласковыми лучами гладило верхушки деревьев. Повзрослевшие и окрепшие на крылья молодые буслы(аисты) проснулись, потрещали своими клювами, наверное, приветствуя солнышко…и вдруг слетели к копанке, где я ловил карасиков, и стали пить воду. Я тихонько сидел, в десяти шагах от них, стараясь не спугнуть этих величавых и красивых птиц. Тут подошел Толя со своим сыном Лёшей, и птицы, к моему удивлению, не улетели, а просто пошли не торопясь на луг, наверно ловить утренних лягушек на завтрак. Я шутливо спросил, как он смог приручить аистов.
- А это не я, это Лёша их приручил, -ответил он.
Стоявший рядом его сын Лёша шморгнул носом, засунул руки в карманы и отвёл взгляд в сторону.
-Он на крыше сушил карасей, на зиму -продолжал рассказ Толя,- а птахи нашли. Халява! Теперь, после солененького пивка бы им, ан нету. Приходится водицей обходиться!
- До зимы ещё далеко- отпарировал Лёха-муравей.
Пообещав Лёше восполнить потери, мы пошли завтракать. А буслы ещё долго щёлкали своими длинными клювами, видимо ругая Лёху за пересоленную рыбу…
После завтрака, мы загрузили катамараны и повезли выше по течению реки Оболь. В этот день должна была прибыть новая партия отдыхающих.Разгрузив нашу поклажу, да положив на воз свежескошенной комбайнами пшеничной соломы, чтобы помягче было нижним полушариям головного мозга, мы потиху поехали домой. Проезжая в деревне мимо магазина, решили купить пивка, к баньке. Святое дело! Остановив лошадь, Толя попросил присмотреть меня за конём, что бы не сбёг, а сам пошёл в магазин, попутно указав пальцем в сторону – сказал:
- Вон, твой друг, с корешами, сидит…
Я посмотрел в ту сторону, куда указал Толя, и увидел за углом магазина, в кустах нескошенного бурьяна сидели на корточках трое небритых, неряшливо одетых мужиков. Они были чем-то похожи друг на друга. Не только внешне, но и взгляд у них был безучастный, все происходящее кругом их не интересовало… Короче - Братья по разуму. Но один брат по разуму был в знакомой панамке, правда уже изрядно замасленной грязными руками…Это был Митька. Он тоже заметил меня , неторопливо, с ленцой поднялся и подошёл к телеге. Кореша повернули голову в мою сторону, и не приметив чего то интересного, отвернулись, отгоняя назойливых мух.
- Здрасте, дядька!
- Здравствуй, Дмитрий! Что это ты меня дядькой обозвал?
- Я – Митька! А дядьками -так у нас всех старших дядьками зовут!
-Ну уж, раз ты –Митька, то меня хоть по отчеству называй- Иванович. Как то не привычно- дядькой быть…
-Ладно, дядька, …Иванович.
-Ну, на рыбалку ходишь? Удочка цела?
-Вуда цела, и крюк мудрёный не оборвал...Только зараз не хожу…Не купляють рыбу нихто…
Тут вышел из магазина Толя с 2,5 литровой бутлей пива и , передав её мне, стал разговаривать с какими то мужиками о пчелах, бросив нам с Митькой
- Во-во, уже друган тут, как тут. Пусть он тебе расскажет, как чуть в тюрьму не посадил человека. ЗлОдей (не злодЕй, а злОдей- по белоруски хитрый человек, мелкий воришка, пакостник)- съязвил Бычков.
Митька скосил свои очи на бутлю пива,( я сказал ему, что это в баню)поняв, что тут ему ничего не обломится, сказал: « А чё рассказывать, все и так все знают…» Но то, что он рассказал- стоит поведать и вам…..
В деревне живет мужичонка, скупердяй, падкий на холяву. Он скупал за бесценок ворованное у своих же односельчан. Фамилия у него была Дринькевич, и все его звали просто -Дринька. Живущий по соседству с ним участковый без труда находил ворованное у него и возвращал хозяевам, повышая «раскрываемость» преступности в масштабах деревни Мишневичи. Но жажда халявы не останавливала Дриньку до тех пор, пока участковый не пообещал, принародно, посадить его в тюрьму. Все сельские новости испокон века обсуждались у магазина. Даже и о том, что кто то побил жену, и о том, что Лукашенко везде возит с собой своего сына Кольку, и о высоких урожаях…Короче обо всём на свете. Осуждая хороший урожай ржи, Дринька заявил, что не помешало бы мешочек жита (ржи) для самогоночки, из зерна-свежачка знатный самогон получается!. Стоявший на свеем посту, у магазина, Митька заявил, что это мех жита – мелочь. Хоть машину! Конечно, все прекрасно понимали, что законы у нас суровые и люди действительно в тюрьме сидят за мешок зерна, а тут целая машина! Знать Митька – трепло! Дело дошло до спора на две бутылки чернила(Вина дешевого). Все посмеялись и разошлись, прекрасно понимая, что Митька проиграл, но и Дриньке, все-равно, не отведать Митькиного чернила, ибо денег у Митьки и в помине не было, а если и была в руках бутылка, то секунд 10-15 после покупки.…
На завтра Митька, с раннего утра , сидел в поле, где комбайны убирали озимую рожь. Председатель СПК(это так теперь называются колхозы) имел привычку приезжать в поле на своём персональном «козле»( это УАЗик так называется), часами сидел в нём, наблюдая за уборкой. Если появлялись вопросы, то подъезжал к комбайну и давал какие-то указания. На одном из комбайнов работала Торба-Сёрба. Он тоже никогда не выходил из техники и разговаривал через форточку, или открытую дверь, даже с председателем. Иногда со стороны было интересно наблюдать за двумя взрослыми мужиками , орущих друг на друга, из-за шума работающей техники, сопровождавшимися иногда непристойными жестами, типа фиги, или полусогнутой в локте руки, для лучшего уразумения конечно. Зерно отвозил младший брат Торбы-Сёрбы, Фёдор. И если Торба был толстый и неповоротливый, то Федя был такой слитый комок мышц, физически здоровый, молодой деревенский парень. Да и по характеру, в противоположность Торбе, был очень спокоен, уравновешен, короче как увалень, или валенок. Я его несколько раз видел сам, и у меня сложилось впечатление, что покойный юморист Михаил Евдокимов с него написал юмореску о хлопце с «деревянным веслом», у которого «морда красная». Митька дождался, когда комбайн наполнил бункер зерном, и началась выгрузка зерна в машину, подошёл к председателю колхоза, сидевшему в своём козле, и многозначительно спросил:
-Ляксандрыч! А тяжко, наверно, быть комбайнёром?
-Тяжко, Митька, ой тяжко! Учиться надо.
-А помошником комбайнёра?
Надоевшему тупо смотреть на уборку преду захотелось, видимо, поговорить хоть с кем то, тем более выступить в роли учителя, наставника.Ето всегда так в жизни бывает, Сам не знаешь ни хрена, но научить другого- святое дело! И он начал разлогольствовать о важности уборочной страды, о почетной профессии комбайнера, иногда похлопывая по плечу Митьку, преданно смотрящего в рот преда колхоза. Митька дождался, когда выгрузка зерна подходила к концу, заявил.
-Ляксандрыч, а можно я поработаю на зерно току. Бабкина пенсия малая, может подзаработаю…
После таких слов пред совсем размяк, тем более, что в страду любая пара мужских рук на вес золота.
- Молодец, Митька!, Через час я тебя сам завезу на зерноток!
И по дружески похлопал по плечу сознательного Митьку. Стоявшие на мостике комбайна Федор и Торба-Сёрба с интересом наблюдали за братанием преда и Митьки.
Из-за грохота техники им ничего не было слышно, но видели они всё!
- А чё ждать целый час? Я с Федькой на зерноток доеду, А Вы по мобиле кладовщику звякните, что бы меня пристроил.-выпалил Митька.
- И то правда, целый час поработаешь лишний, больше заработаешь.
Митька шустро подбежал к новенькому МАЗу и стал что то говорить Фёдору, показывая своим грязным пальцем на преда. Ляксандрыч кивнул в знак согласия, мол Я ДАЛ ДОБРО! Федька разослал на сиденье газету, усадил на неё Митьку и грузовик медленно тронулся по только что сжатой полоске. И никто, кроме Митьки не знал, что Феде он сказал: « Ляксандрыч приказал завезти по дороге меня к Дриньке. Срочное дело!» Срочное, так срочное. Приказ начальника – закон для подчинённого!. ..Тем более по дороге….Дринька жил в узком переулке, в котором и разъехаться двум легковым автомобилям трудно. В дерене это место называют Собачий посёлок. Когда грузовик поравнялся с воротами( если незагороженный въезд во двор Дриньки можно было назвать воротами), Митька сказал:
-Видишь, стоит мотоцикл участкового( участковый с гордостью ездил на своём стареньком милицейском Урале с коляской и звал его «РЕТРО») Там не развернёшься, Сдай назад, во двор, легче выехать потом- и пулей выскочил из машины и стал руководить заездом во двор. Митька бегал, как метеор, от одной стороны грузовика, до другой, крича «ЛЕВЕЕ!», «ПРАВЕЕ!». «ПРОЙДЕТ-ПРОЙДЁТ!» Дринька в это время возле сарая спокойно обстругивал новую оглоблю. И только тогда, когда Митька заорал:»ВЫГРУЖАЙ!», и подбежав к Дриньке спросил, «Где моя честно заработанная бутылка!» Только теперь Дринька сообразил, что тюрьма совсем близко, схватил оглоблю и с криком кинулся на Митьку. Жена Дриньки, невысокого росточка, худенькая женщина по имени Лёдя– в девичестве была голосиста, её никто в деревне не мог перепеть. Но с возрастом от голоса осталася только сила, вернее громкость. Её и погоняло было-циркулярка. Когда кричала Циркулярка, сирена отдыхала. Она бросила ведро с помоями и включила «пилораму». Причитая, как по покойнику, она орала на всю деревню, что Дриньку уже посадили, и где справедливость… На крик выскочил сосед-участковый, в трусах, рубашке форменной при погонах , в фуражке с портупеей в руках.
Ничего не понимающий Федя высунулся из окна новенького МАЗа и успел сказать только:
-Дык, ..председатель…
Но тут же, получив оглоблей по кабине, понял, что ни он, ни председатель, ни Митька в корне не правы! И выпустив огромную струю черного, как сажа, дыма , рванул вслед за сбежавшим от неприятностей Митькой, оставив в дыму Дриньку, его Циркулярку и участкового в трусах…с портупеей.
Немного успокоившись, от обуявшего меня хохота, я подумал, что не зря наш народ не смогли завоевать ни Мамай, ни Наполеон, ни Гитлер, ни японцы… С их прагматическим умом только микросхемы придумывать! Сгорела- все, кирдык, песец машине! А тут все продумано как! Ни одна иноземная голова не придумает так, как соображалка славянская придумает !
- Так хоть бутылку поставил Дринька?- спросил я.
- Дождёшься от него! Протокол обещал участковый составить - скривив недовольные губы сказал Митька.
Позже я узнал, что узнав про эту историю в районной милиции, протокол не утвердили, ограничившись очередным общественным предупреждением. Да у Митьки этих предупреждений, как блох на бешенной собаке. Если бы за каждую сотню предупреждений давали медаль, то у Митьки на груди не хватило бы места для них, пришлось бы вешать на спину, а то и на попу…Я достал из кармана кошелёк, на что немедленно отреагировали друганы Митькины, привстав с корточек и уставившись на кошель.
-Сколько стоит бутылка чернила?- спросил я у Митки.
-Две семьсот двадцать -С надеждой в голосе выдавил из себя Митька- Но можно две семьсот десять. Червонец у нас есть.
Десять белорусских рублей- это меньше одной российской копейки. На такие деньги ничего не купишь, но у Митьки они ЕСТЬ!Я достал три тысячи рублей и отдал Митьке.
«Дзя»- это я услышал, когда он брал деньги,«куйте!»-я услышал, когда за ним закрывалась скрипучая дверь магазина. Друганы стояли нервно перебирая ногами, в предчувствии неожиданного праздника души. Митька вышел, держа небрежно в руках, бутылку чернила, каким то немыслимым профессиональным движением свернул пробку, пальцем большой руки выставил половину, раскрутил содержимое и залил себе в открытый рот! Затем крякнул, убедился, что не перепил лишнего, половина осталась не выпитой, протянул остатки мне
-Всё по честному, это твоя половина, Иванович!
Я обалдел! Глаза его блестели, как будто у ребёнка, получившего заветный подарок от Деда Мороза. Друганы были в трансе от такого поворота событий. Один обратно сел на корточки, а другой стал с безразличием смотреть по сторонам, ища более интересное, чем смотреть, как дядька расправится с остатками вина. «Отдай друзьям, не томи их понапрасну!»- сказал я, хотя чуйство гордости меня посетило из-за уважения со стороны Митьки. Он отвел вытянутую руку в сторону друганов, и тот, который стоял, с чувством удовлетворения и достоинства, медленно подошёл, забрал пузырь недопитый и сказал «Дзякуйте, дядька!». Они, проделав туже процедуру, что и Митька, с разметкой и раскруткой, опорожнили бутылки и обратно приняли привычную для них позу полного безразличия …
-Ты скоро будешь поить всю деревню!- разворчался подошедший Бычков, запрыгнув на телегу с силой дернул за вожжи- Но! Денег не хватит поить этих алкашей!
Конь, косивший своим лиловым глазом, как Митька расправился с вином, рванул так, что я со своим весом в 105 кг не удержался и по инерции повалился в свежую солому…Оставив Митьку и его друганов дежурить у Сельпо. А я и не хотел подниматься с соломы. Положив и ноги на телегу, я ехал, заложив за голову руки, взяв в рот жевал золотую соломинку, вкушая аромат свежескошенного хлеба. А Бычков все бубнел на меня. « Чё бубнишь, бубен?» -сказал я ему. Но это его только раззадорило и он ещё больше разошёлся. А я не слушал его, лежал на возу и смотрел, как проплывают над головой ветки деревьев, как вековые дубы разговаривают между собой своими язычками-листочками, как что то доказывают друг другу размахивая руками-ветками. Я вспомнил, как учась в Академии, у нас был такой Коля Рыбаков, который, когда не знал предмета, доказывал преподавателям свои высокие познания предмета размахиванием рук. Иногда проходило. А может деревья что то мне говорят? Жаль, что не знаю их языка… А бубен всё бубнел…Так, медленно раскачиваясь на ухабах, мы выехали за деревню. Деревья закончились, я смотрел на облака, которые причудливо меняли свою форму, и искал сравнение, на что они похожи… А бубен всё бубнел… Дорога стала похуже и пришлось подняться. Слева от дороги стояло скошенное поле, где одиноко лежали барабаны скрученной соломы. Справа- паслось колхозное стадо… А бубен всё бубнел на меня…Я набрал полные легкие воздуха и что было силы заорал:
-«Наверх, вы, товарищи! Все по местам!». Толя перестал бубнеть и замолк…
«Последний парад наступает!». Бычков тоже набрал полные легкие воздуха и мы вдвоём заорали во всю мощь наших непрокуренных лёгких, не обращая внимания на удивленно уставившегося на нас пастуха и на коров, поднявших свои удивлённые морды «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает!…» Коняра ( его Толя назвал Урга!) , вдруг встрепянулся, и пошел рысцой, в такт песне. Может испугался? Может песня понравилась?, А может в прошлой жизни моряком был, ….С Варяга? Песню мы закончили уже у него на хуторе. Ну, а потом всё по схеме. Баня. ..Костер.. Песни… Интересно, Митька спал пьяный, или слушал наши песни? Не знаю. Но очень хотелось бы что бы слушал….
********************************************************