© Антон Санченко
ХМУ (миниатюра)
(Цей твір переклав, з державної мови на російську, колишній бурсак Віктор Лукінов).
Если Вы сошли с поезда (ладно пусть уже будет совсем по-русски – поезд, а не «потяг», нам не жалко) и не встретили ни одного курсанта на Привокзальной площади, значит Вы сошли не на той станции, не в Херсоне, а в Запорожье или Николаеве.
Сразу же у вокзала Вас станут чуть ли не хватать за Ваши чемоданы нахальные таксисты. Справа Вас будут поджидать маршрутки на Железный порт или Скадовск, а прямо на площади разворачиваться троллейбусы. Словом всё как у людей, всё как и везде. Но Вы в те такси и маршрутки не садитесь. Ищите курсанта, чтобы убедиться, что это действительно Херсон.
Ну, поймали Вы уже того курсанта на площади? Что, целый строй куда-то марширует? Из какого училища? Морского флота или рыбной промышленности? Или как говорят в Херсоне, из «Централки» или «Тюльки»? Как это они Вам не сказали? Действительно, нездешнему может и трудно определить – морячки и морячки, все как один в чёрных шапках, шинелях, подпоясанных чёрными ремнями с медными бляхами, в черных суконных клешах, в подкованных кирзовых ботинках, обзываемых на флотском языке почему-то «гадами». Цок-цок-цок цокают себе каблуками по асфальту, как кони Пржевальского, сунут, как бурсаки в баню в фильме «Вий». Берегись всякий прохожий, отойди от греха с дороги, потому как остановить эту толпу в шинелях может лишь команда «Стой-раз-два!»
Однако стоит всё-таки пристроиться в хвост этой колонны по три и внимательно морячков тех разглядеть (в хвосте колонны бредут обычно морячки мелкие и неагрессивные), чтобы окончательно определиться с тем, из «Тюльки» они или из «Централки».
Кстати, вот эта церковь слева возведена в честь доктора Говарда. Врач этот когда-то ехал себе по казенной надобности на перекладных таврийскими степями, но дальше Херсона проехать не смог, потому как случилась чума. И он героически начал с ней бороться, там где встретил, то есть в городе Херсоне. Основал первую больницу и аптеку, приказал вывозить всех больных на Карантинный остров, обучал херсонцев гигиене и профилактике, и героически умер на своём врачебном посту, когда чума была почти побеждена. Никто не знал, откуда и куда он ехал, никто за пределами Херсона про него не вспомнил за 200 лет, но херсонцы оказались благодарными потомками. Назвали в честь его улицу (правда, после революции 17-го года большевики временно, на 70 лет, её переименовали), возвели церковь и поколениями берегли его аптеку, которую снесли уже при Брежневе. Что-то она там Брежневу заслоняла, наверное. Какой-то вид на Мадрид. Ну да это так, к слову. Вернёмся лучше к нашим бара… курсантам.
Если ребята в хвосте колонны разговаривают про траловые доски, джиггеры, путасу, частика, анчоусов и Лас-Пальмас, то Вы наверное пристали к хвосту рыболовецкой колонны. А если про грузовые стрелы, коносаменты, лесовозы, банановозы, цементовозы, контейнеровозы, танкеры, бербоут-чартеры и Сингапур – то в хвост торгового строя. Что? Про девчонок, танцы и пиво? Не повезло: про это в Херсоне говорят даже вертолётчики, целый полк их стоит на местном аэродроме (хрен Вам «летовище», так говорили ещё во времена поручика Нестерова).
Тогда где это мы? Включите свою GPS-навигацию. Улицу Гарибальди уже прошли? Да, того самого Джузеппе Гарибальди. Это для остального мира он инсургент, карбонарий, создатель единой Италии и так далее. А херсонцы знали его ещё вот таким, как вон тот самый мелкий курсант с флажком в конце строя. Он был юнгой на каком-то там итальянском паруснике, что ходил из Италии в Херсон. Да бес его знает что они из Италии тогда возили, наверное черепицу. Половина крыш Херсона покрыта той итальянской черепицей. А отсюда – хлеб, это уж точно. Отсюда во все времена возили хлеб. И только коммунистам удалось так запустить край, что хлеб пришлось завозить из Канады. Однако что там с нашими курсантами? Откуда они будут? Ещё не определились?
Ага, есть ещё одно отличие. Возьмите секундомер и сосчитайте количество ударов большого барабана в минуту. Ну, вот это бум-бум бум-бам-бум, в так которому весь строй печатает шаг левой. (Что, Вы попадаете в этот «бум» правой? Немедленно смените ногу, а то девчонки с тротуара засмеют). Так вот, если барабан отбивает 120 ударов в минуту, то это «тюлькин» строй, а если только 100 – то «централковский». Не знаю почему. Традиция. Ну и кто Вам виноват, что Ваши часы остановились?
Ладно, смотрите тогда, куда строй повернёт. Ленина в кепке уже прошли? Хорошо. Это была площадь Свободы. Вот уж удобное название, не нужно переименовывать каждую эпоху. Нет, Ленин в Херсоне не бывал, бывал Максим Горький. Он выторговал был на здешнем Привозе тросточку князя Джапаридзе и написал об этом босяцкий рассказ. Но мемориальную доску ему установили не на базаре, а на доме, в котором он останавливался уже позднее, когда приезжал в гости к Борису Лавренёву. Там сейчас литературный музей. Будет справа от Вас. Не помните писателя Лавренёва? «Сорок первый», «Срочный фрахт» не читали? Правильно, в Москве или Киеве его бы уже давно забыли, но он это предвидел, и все свои вещи и книжки завещал родному городу. Земляки не забудут, не то что столичные завистники. Вот спросите у любого курсанта, кто такой Лавренёв. И он Вам ответит, это тот, что привёз из Москвы диванчик Пушкина. Ну, не совсем Пушкина – Вяземского. Но Пушкин на нём стопудово сидел иногда. Нет, поворачивать ещё не сейчас, Вам скомандуют «левое плечо вперёд», не нервничайте.
Следующим слева по курсу будет стоять Фёдор Ушаков. Адмирал. В ботфортах и мундире, с подзорною трубой в руках. Не обознаетесь. Единственный ему памятник на просторах бывшего СССР, кстати. Именно в Херсоне тот Фёдор Ушаков заложил был когда-то Черноморский парусный флот, и отсюда пошел громить басурман-турок под Очаков. И побил их в таком количестве, что заслужил у самих турок уважительное прозвище Ушак-паша. Если от Ушакова строй повернёт направо – значит идёт к экипажу «Тюльки». Если налево – к экипажу «Централки». Экипаж – это не только личный состав судна, а ещё и казармы моряков на берегу. У курсантов вообще несколько отличный от уже готовых моряков сленг. «Чифом» они называют начальника училища, а «кэпом» – командира роты. Да, это вон тот кривоногий дядька в фуражке, что идёт впереди строя – «кэп». Сейчас он всё скомандует, потерпите. Никуда не сворачивают, идут себе прямо? И «голову» уже прошли?
Как это какую «голову»? А, забыл что Вы нездешний. «Голова» – это бюст князю Суворову, что стоит рядом с домом, в котором он в своё время жил. На улице Суворовской. Там сейчас неформалы всякие по вечерам собираются. Панки там, рокеры и байкеры. Она у Вас справа должна была остаться. Платан под домом посажен няней новорожденного сына Суворовых в день его рождения. А если налево оглянетесь, то увидите посреди парка ещё и знаменитый херсонский дуб. Он старше чем город. Реликтовое дерево. Под таким деревом можно судить народы, однако сейчас под ним назначают свидания.
Я давно всем доказываю, что тот Учёный Кот ходил по цепи направо-налево именно вокруг этого дуба. А Лукоморье – это Днепро-Бугский лиман, а вовсе не поморский Север. Это уже комментаторы вышеупомянутого Пушкина, от зловредности, их под Архангельском разместили. Какие там дубы на Севере? Одни сосны да ёлки.
Снова строй не сворачивает? Куда ж там и дальше прямо? Дальше уже Адмиралтейство, гостиница «Фрегат» и Днепр. Набережная, порт, нижний рейд с пароходами на якорных стоянках, старинная корабельная пушка и памятник первому черноморскому фрегату «Слава Екатерины», тому самому, построенному Ушаковым. Строй останавливается, равняется, и всем до одного раздают лопаты?
Забыл Вас предупредить, что Херсон – город южный, снег в нём – стихийное бедствие, потому как ни единой снегоуборочной машины в нём сроду не бывало. И когда случаются такие вот как этой зимой метели, Херсон лишь курсантами и спасается. Они ему заменяют все снегоуборщики, бульдозеры и самосвалы. Бегите быстрее, а то и Вам лопату выдадут, и будете чистить. Бес уже с ним, из какого училища те курсанты.
Забыл Вам сказать ещё на Привокзальной площади, что далее Вы будете читать исключительно про рыбную мореходку. Может «Централка» и больше прославлена и знаменита, может она и первое мореходное училище на Чёрном море (свыше 150-ти лет, а «Тюльке» только 70), носит имя лейтенанта Шмидта и награждена орденом Дружбы Народов, но автор этих строк когда-то на вокзале прибился именно к строю «Тюльки» с флажками на погончиках и кокардах…
Тьфу ты! Вам, уважаемый Читатель, ещё на вокзале нужно было просто прочитать на погончиках «ХМУ РП» или «ХМУ МФ» (а раз Вы Читатель, то читать умеете по определению). «ХМУ» расшифровывается как Херсонское мореходное училище (Никакое не Харьковское музыкальное и не Харцызское мясницкое). А «РП» и «МФ» означает рыбную промышленность и морской флот соответственно. И потом, можно было садиться себе на 9-тый троллейбус и ехать прямо до КПП «Тюльки». Все дальнейшие «Зарисовки бурсы» будут именно о ней.
Извиняюсь, конечно. Зато хоть город немного посмотрели, согласитесь.
22-08-2007