Мы, Курочкины, в еде неприхотливы. Нам бы солянки, голубцов и еще пирог с вишнями. А тут в меню теплый ролл с тунцом, суши с морским гребешком и лапша удон. Кондиционер дует в спину холодным искусственным воздухом, подмышками липко, в динамиках кто-то настырно и однообразно щипает струны: «под весенним небом сад, бродит ветер по нему…»
После длительных колебаний впиваюсь глазами в знакомое название - пельмени! Полагаю, что пельмени - они пельмени и есть, хоть в Японии, хоть еще где. А если в соусе терияки, то, наверное, с майонезом и кетчупом.
Занесло же меня, прости господи. Цены зашкаливают, спасибо не в йенах. Моя спутница явно скромничает, заказывая рис с пророщенными ростками чего-то там. Сама она тощая и длинная, как деревянная палочка в бумажной одежде, а я люблю, чтобы попышнее, как борщ с пампушками. Сам не пойму, как так вышло. «Кушать будете палочками, или приборами?» - я пугаюсь и на всякий случай даю согласие на оба варианта.
Даме приносят крошечную лоханку, в ней комком возлегает рис. Она, похожая на фантастическое стручкообразное существо, хватает палочки, хитро сплетает пальцы и начинает неторопливо шарошить, мудреным способом цепляя рисинки и с достоинством отправляя их в рот.
Я же предвкушаю пельмени: с размахом вытираю рожу горячим полотенцем и предусмотрительно кладу его на колени, чтобы майонез с кетчупом не изгадили штаны. Из-за какого-то сбоя в эволюции я всю жизнь ем как животное, но тут уже не переучить.
Наконец, они приземляются передо мной - четыре карликовых, сморщенных и даже на вид несчастных безобразия с бледной прозрачной кожицей. Сквозь нее светятся мутные водоросли. Соус терияки, увы, тоже имеется. Жидкой коричневой струйкой он размазан по непомерно большой квадратной тарелке, местами находя на пельмени.
Я пальцами хватаю угощение и, не чувствуя вкуса, быстро заглатываю. Разочарование мое велико, а время поглощения заморской пищи было, наоборот, коротко.
«Это вишня в цвету, это вишня в цвету…» - поет голод внутри меня, и я подхватываю заунывный мотив, когда приносят счет.