В военной части был ажиотаж. Ожидался приезд командующего округом генерала. В срочном порядке все вокруг белилось и красилось, очищалось и начищалось. С одной стороны, эта показуха раздражала личный состав танкового полка, но с другой приносила ощутимую пользу. То, что годами имело неопрятный вид, заблестело новыми оттенками, как одноэтажные казармы, перекрашенные в приятный персиковый цвет, вместо ядовитого зеленого. В эти дни невозможно было встретить солдата, занимающегося строевой подготовкой. Плац был занят усердными ребятами, подбрасывающими асфальт в образовавшиеся ямки, катающими тяжелый каток и художественно одаренными личностями, рисующими красивые белые полосы. Пешеходные дорожки военного городка тщательно мылись водой из шланга, бордюры белились, а трава подстригалась ножницами, потому как другим подручным инструментом невозможно добиться одинаковой высоты стебля в пятнадцать сантиметров.
Вся эта красота радовала глаз, но не грела душу командира части подполковника Иванова. Мало было навести образцовый порядок во вверенном ему подразделении, необходимо было устроить праздничную атмосферу, показать здоровых, бодрых солдат, желательно с улыбками на лицах. Все известные способы этого добиться, испокон веков применялись в армии. Для хорошего настроения непременно будет праздничный обед, с добавлением к обычному рациону двух печенюшек и яблока, а для бодрости и здоровья в части будет праздник. Естественно спортивный. Не театральную же постановку выдумывать! Спортивный праздник предполагает одновременно множество мероприятий. Здесь тебе соревнования с канатом, стометровка, кросс, подтягивание на перекладине, подъем гири, стрельбы по неподвижным и движущимся мишеням. Все это интересно, но узнаваемо. Приелось, так сказать. А хотелось придумать что-то новое, интересное и задорное, но свежие идеи никак не посещали голову командира. Подполковник шел по территории военного городка, направляясь в технический парк. «Генерал обязательно посетит парк», - думал Иванов, - «нужно обязательно лично проверить территорию, все помещения, ангары и боксы. Боксы…. Бокс! Вот что нужно! Здесь будет все – зрелищность, здоровье, боевой дух участников и азарт зрителей. Генералу понравиться. Обязательно!»
Подполковник развернулся и поспешил в штаб. На входе дежурный офицер вскочил и отдал честь. Подполковник посмотрел на капитана, не утруждая себя поднятием руки для ответного воинского приветствия.
- Вызовите ко мне спорторга части. Срочно!
- Есть!
Спортивный организатор части, старший лейтенант Быков явился к командиру через пятнадцать минут и, выслушав свежую идею о проведении соревнований по боксу, недоуменно посмотрел на подполковника.
- Товарищ подполковник, это просто невозможно.
- Почему?
- У нас в части всего два спортсмена, которые раньше боксом занимались. Нет ни умения, ни формы, ринга нет, наконец!
Но подполковник отказываться от своей идеи не хотел.
- Быков, Вы офицер или на танцы пришли? Мне Вас учить или Вы организатор? Короче, время Вам сутки. Завтра поединки должны состояться, в противном случае не состоится Ваша служба. Содействие всех служб части я Вам обещаю. Вопросы есть?
- Ринг, товарищ подполковник…
- Придумаешь что-нибудь. Свободен.
Быков вышел из штаба. Времени было в обрез, поэтому действовать нужно было незамедлительно. Вот в таких ситуациях и проявляются организаторские способности любого офицера и во все времена. Первым делом он дал поручение от имени командира дежурному по части – собрать командиров подразделений в спортивном зале, затем поставил им задачу, тоже от имени Иванова, подготовить по два бойца от подразделения к соревнованиям. Командиры первой, второй и третьей танковых рот, а так же командиры инженерно-саперного взвода и дивизиона самоходных артиллерийских установок начли было роптать, но Быков быстро пресек возмущение.
- Подготовить, значит назначить. От Вас требуются только люди. Спортинвентарь и форму я подготовлю сам. Вот, берите пример с командира взвода разведки. У него нет вопросов и у вас не должно быть. Не найдете людей, сами на ринг пойдете. Так командир приказал.
Решив вопрос с участниками, старший лейтенант занялся другими вопросами. Экспроприировав на хозяйственно-вещевом складе десять комплектов нательного белья «трусы-майка» и две банки с черной и белой краской, он вызвал из клуба художника-оформителя рядового Копейкина, заставил вырезать его трафареты с названием подразделений и проштамповать майки. На темных трусах, с боку, боец намалевал белые полосы, которые издали, смотрелись очень неплохо. Вопрос со спортивной обувью тоже решился, благодаря изобретательности старшего лейтенанта. Носки от парадки, вместе с трусами и майками, будут смотреться не хуже борцовок. «Может, на носках шнурки нарисовать? Нет, это лишнее. Так, перчатки есть, два комплекта», - думал Быков, - «итого четыре пары. Одни выступают, другие переодевают. Нормально. Судейство.… Ну, судить командир взвода разведки будет. Он единоборствами восточными увлекается, справится на раз. Что делать с рингом?» Это был вопрос вопросов. Но, осмотрев еще раз свой спортивный зал, небольшое помещение с низкими потолками и тремя перекладинами для гимнастических упражнений, Быков понял, что нужно делать. Он, с помощью солдат, убрал крайний турник, а остальные два опустил до минимально низкого уровня, убрав металлические перекладины. Взятые в автовзводе новые, мягкие сцепки послужили канатами, а внутрь импровизированного ринга был уложен ковер для борьбы. И не беда, что ринг не получился равносторонним, этого со стороны зрителей заметно не будет. Выполнив свою задачу, старший лейтенант преспокойно отбыл из части домой, а подготовка к турниру продолжалась, определяя кандидатов на поединки.
Труднее всего с подбором боксеров дело обстояло в дивизионе САУ. Командир дивизиона майор Кольцов никак не мог определиться со вторым участником спортивного мероприятия. Первый, рядовой Блинов, хотя и с нежеланием, но согласился участвовать в соревнованиях. Оно и понятно. Он хоть и давно, с его слов в пятом классе, но боксом занимался и имел понятие, как двигаться нужно, как защищаться и наносить удары. Больше желающих не нашлось, а все посулы об увольнении в город энтузиазма среди солдат не вызывали. Нужно было срочно определяться. Майор вызвал к себе рядового Якимова, довольно высокого и крупного парня.
- Ну, что надумал, боец?
- Никак нет, товарищ майор. Я боксом не занимался. Страшновато, как-то.
- Ты что ж, не дрался никогда?
- Приходилось. Так драка это не бокс.
- Это то - же самое. Защищай лицо руками и наноси удары в ответ. Ты пойми, нужно отстоять честь дивизиона. Согласишься выступить, я тебе, в качестве поощрения две увольнительных в город дам, а нет – нарядов в два раза больше получишь, за неуважение к своему подразделению и слабый морально-боевой дух. Ну, как?
- Да не знаю даже…
- Хорошо, три увольнительных. И месяц в наряды ходить не будешь.
- Четыре.
- Чего четыре?
- Увольнительных.
- Ты что, боец? На рынке торгуешься?
- Я не навязываюсь, товарищ майор.
- Хорошо, четыре. Но завтра ты победить обязательно должен. Договорились?
- Постараюсь.
- Все. Иди, готовься. Сегодня вам, с Блиновым, разрешаю пораньше отбиться. Отдыхайте, набирайтесь сил.
- Есть!
Ровно в двенадцать ноль пять следующего дня наступило время «Ч». Генеральская черная волга, в сопровождении трех машин такого же класса, въехала на территорию воинской части. И праздник начался! Хлопнул выстрел стартового пистолета и, из-за кустов, выскочила первая стайка солдат с голым торсом, желающих победить в кроссе. На спортивном городке судья соревнований по подтягиванию на перекладине начал громко считать: «Раз, два, три…», а участники соревнований по перетягиванию каната задорно вторили ему: «И р-раз, и р-раз!» Боксеры тоже усиленно готовились к началу боев. Они мелко подпрыгивали и рассекали воздух коварными ударами. Грелись. Рядовой Якимов разогрелся так, что дыхание сбилось, а соревнования так и не начинались. Старший лейтенант Быков выглядывал в узкую щель входной двери спортзала, намериваясь угадать направление движения генерала. Вот он, как ошпаренный, резко отскочил от двери и крикнул: «Начали!» Звякнул импровизированный гонг, состоящий из оркестровой тарелки и палочки, и первые участники поединка вышли на ринг. Быков был одет как настоящий рефери. Белая, парадная рубашка без погон красиво смотрелась с черной бабочкой на шее. Якимов сидел рядом с Блиновым и наблюдал за поединком. Ничего страшного на ринге е происходило. Боксеры поочередно наносили друг другу удары, уклоняясь и прикрывая лицо перчатками.
- Слушай, Блин, хорошо, что я согласился на этот бокс. Побьюсь сегодня, и месяц в наряды ходить не буду, да еще увольнительные в город дали.
- Тебе сколько обещали?
- Четыре.
- Ни хрена себе! А мне только два.
- Это потому, что ты победить не обещал. А я обещал.
- Ты победи сначала!
- А ты видел моего противника? Пацан такой щуплый из третьей танковой. Да я его одной левой прижму.
- Да, повезло тебе, - Блинов не скрывал своей зависти, - а мне чувак из разведвзвода попался по жеребьевке. Ничего такой, крепкий малый. У тебя второй бой?
- Да. Лучше бы позже.
- А чего так? Отстрелялся и свободен!
- Да генерала никогда вблизи не видел. Посмотреть хотел.
- А! Ну, успеха тебе. Иди, первый бой заканчивается.
- Давай! – Якимов пружинисто подскочил и направился к рингу, на котором уже поднимали руку первого победившего участника.
Как только прозвучал удар гонга, Якимов ринулся в бой, нанося удары противнику. Удары были размашисты и попадали либо в пустоту, либо в перчатки противника, который постоянно отступал под натиском напористого Якимова. Но тому казалось, что он почти победил, и осталось всего ничего – попасть рукой в постоянно ускользающую голову паренька из третьей танковой. Якимов выплеснул много сил, нанося удары и гоняясь за своим соперником. Дыхание его сбилось, руки непроизвольно опустились на уровень груди, и вдруг…. Якимов даже не понял, что произошло. Противник прекратил пятиться, резко шагнул ему на встречу и одним прямым ударом припечатал свою перчатку к подбородку Якимова. Ноги солдата сделались ватными и потеряли опору. Глаза подернулись черной пеленой, пропуская лишь свет далеких звезд, а одна из них, особенно крупная, была вышита золочеными нитками. «Генерал…» - была последняя мысль, оборвавшаяся внезапно.
Якимов приходил в себя медленно. Сначала он увидел призрачный свет, а затем и потолок родной казармы. В голове эхом отдавался колокол: «Бум, бум», ударяя с равными промежутками.
- Очнулся? – рядом был Блинов.
- Да, кажется. А ты как?
- Нормально. Бился с противником на равных и выиграл по очкам.
- А я…
- А ты проиграл, теперь тебе тоже два увольнения положены, как и мне. Давай, поднимайся, в город пойдем, в пельмешку заскочим, обед уже прошел. Я там тебе яблоко прихватил и печенюшки. Перекусишь по дороге. Чего морщишься?
- Хреново, что проиграл.
- А чего ты хотел? Тот щуплый паренек перворазрядником по боксу оказался. Так что не расстраивайся.
Якимов попытался приподняться, но головокружение и тошнота уложили его обратно.
- Не, я не пойду сегодня. Нехорошо мне.
- Ну ладно. Лежи. Комдив разрешил. Пока.
Якимов не пошел в увольнение и на другой день. Во всем теле была слабость, голова кружилась, и от этого становилось муторно. К вечеру второго дня его увели в санчасть, где и определили в стационар с диагнозом сотрясения мозга средней тяжести.
Рядовой Якимов целый месяц не ходил в наряды, как и обещал майор, но по несколько другой причине. До конца своей службы живого генерала ему не удалось увидеть, как, впрочем, и неживого. Бокс, даже по телевизору, он смотреть не мог, начинало подташнивать, а любимым спортивным состязанием для него остались, по-прежнему, шашки, в которые он любил играть. Интересно и безопасно. В том смысле, что голова не пострадает. А азарта не меньше, чем на ринге!