Новогодние каникулы добавили в мое тело лишних пару килограмм и, встретив Рождественские праздники в кругу родственников, я окончательно сел в поезд. В купе никого не было, и Яшка привычно выползла из своей сумки, мешая мне расправлять постель. Но ее счастье скоро закончилось, и она с перепуганными глазами стремительно заметалась в поисках укрытия. В двери скромно постучали и в купе вошла парочка влюбленных молодых людей.
- Ой! Какой миленький котик! – восхищённо потянула наманикюренные ручки девушка.
- Не трогай его! – подал голос ее спутник ботанической внешности. – Он может быть лишайный.
Его познания тянули как минимум на ветеринарную академию, и его подружка испуганно прижала ручки к тощеньким, обтянутым в джинсы, бедрам. Ехать в этом обществе нам было около суток, и я решил сгладить наступившее напряжение.
- Это кошка! Ей шесть месяцев и зовут ее Яша!
- Разве Яша не мужское имя? – строгим голосом спросил бледный юноша, явно тянущий на персонаж из стихотворения Брюсова.
- А кто сказал, что кошек нужно называть женскими именами? – вступился я за нырнувшую под одеяло Яшку.
- А она у вас не больна? Есть справка? – продолжал настаивать юноша, не отводящий своего горящего взора от трясущейся от страха моей маленькой спутницы.
- А у вас есть справка? – мне надоел этот прыщавый ботаник с носом, набитым угрями. – Что вы не больны раком, туберкулезом, сифилисом, в конце концов!
Перед Новым годом я ездил к ветеринару и, несмотря на то, что купил котенка именно у нее, честно заплатил четыреста рублей за наполненную водянистыми знаками бумагу. Наверное, я слишком наехал на попутчиков, забившихся в дальний угол нижней полки и подозрительно поглядывающих на меня. И даже Яшка, почувствовав наше преимущество, стала смело поглядывать на молодых людей. И тут возникшее напряжение выровнял колоритный дядька лет шестидесяти, широко распахнув дверь.
- Здрастуйте, хлопці! – весело крикнул он, и Яшка снова забилась в заправленную наволочкой подушку. - Мене звуть Микола!
- Проходи, Миколай! – я предусмотрительно подобрал ноги, опасаясь его ножищ в огромных ботинках.
Человек был явно из деревни. Обычный работяга, которого жена отправила в гости к родственникам, предусмотрительно пришив к трусам потайной карман. Своим появлением он заполнил купе, и стало даже тесно дышать от его хорошего настроения.
- Це яйця. Свої! – начал потрошить Микола свой объемный баул. - А це ковбаса, сало. Все своє, з городу!
- Вы нам место оставьте! – набравшись смелости, подал голос парень. – Мы тоже кушать будем.
- А ось ми всі разом і поїмо! – пророкотал великан. - І горілки вип'ємо!
На стол, оказавшимся слишком крохотным от количества припасов, едва втиснулась небольшая бутыль с мутноватой жидкостью. Пробка из наспех плотно скрученной бумаги убедительно говорила о нелегальном происхождении продукта, явно проскочившим мимо внимания хозяйки. Николай продолжал доставать из бездонной сумки продукты, разговаривая то ли с нами, то ли сам с собой.
- Я їду до Москви, а потім пересадка, – бубнил он, почему-то разглядывая на свет распластавшуюся обжаренную курицу. - А ви куди їдете?
- Мы не идем! – снова из угла появился прыщавый юнец, принюхиваясь к мощному аромату домашней снеди. – Мы едем! В Санкт-Петербург!
- Хороше місто! Красивий! – не обращая на нас внимания, продолжал Николай. - Продам поросяти, теж туди поїду.
В пылу новогодних праздников я напрочь забыл капать Яшке волшебных каплей, купленных перед дорогой в аптеке. И теперь ее состояние напоминало живущего в джунглях зверька «угудума», который при опасности трясется от страха с такой силой, что от вибрации все вокруг рушится. Купил я ее, случайно наткнувшись на объявление в газете. Маленький пушистый комочек совсем не был похож на вальяжно раскинувшую лапы матерую мамашу, царственно поглядывающую на меня со своего лежбища. Но со слов хозяйки, котенок должен был унаследовать все ее черты и стать достойной представительницей британской породы. И действительно, Яшка с каждым днем становилась все интересней, постепенно утрачивая детские черты лица.
- Хто це там у тебе під ковдрою? – спросил Николай, закончив пыхтеть, расправляя свою постель на нижней полке.
- Кот! – мне не хотелось лишний раз беспокоить и без того напуганную Яшку. – Спать хочет, вот и сидит там.
- Вип'ємо по трохи? – соседу явно не терпелось вкусить все прелести отсутствия жены. - Я сам робив. Первак!
Отказываться было бесполезно, и я согласно кивнул головой. Николай быстро посмотрел на верхнюю полку, где влюбленная парочка раскладывала свой ужин, но навязывать им свое общество не решился. С бульканьем наполнив вагонные стаканы, Николай быстро опрокинул содержимое в рот, и удушливый запах наполнил купе. Я достал из большой сумки сыровяленую колбасу с плесенью и баночку красной икры, подходящую скорее для вина, а не для пусть даже отличного самогона.
- Що це? – удивленно разглядывая красные, крупные горошины за стеклом, спросил сосед. - Ікра!
- Извини! Черную всю съели. Придется этой закусывать.
Николай осторожно запустил алюминиевую ложку в литровую банку и подцепил краешком несколько икринок. Отправив содержимое в рот, он зажмурился, но ожидаемого эффекта не получил и разочарованно протянул.
- Не! Сало краще, – расстроенно протянул Николай. - А це незрозуміле.
- А ты полную ложку в рот клади! – я попытался провести урок ликбеза. – Иначе не понять!
Но Николай наотрез отказался поедать ценный пищевой продукт с высокими вкусовыми качествами, и схватил своими огромными ручищами жареную курицу. Есть мне не хотелось, и я взял в руки успокоившуюся Яшку, которая тут же благодарно заурчала, прижавшись всем тельцем ко мне.
Наступил вечер, а затем и ночь. Парочка так и сидела на своих верхних полках, недружелюбно поглядывая на нас со своей высоты. Николай заснул, явно перебрав волшебной воды из своей бутыли, а я читал книгу, заброшенную в бездонную сумку еще в старом году. Под тихий перестук колес нового еще вагона сон незаметно навалился на меня, плотно окутав своей темнотой. Проснулся я от оглушающего хруста.
Николай сидел на своей постели и с аппетитом грыз колбасу с плоской подложкой, приняв ее за бутерброд. Вспененный полистирол громко исчезал вместе с ароматными ломтиками деликатеса во рту попутчика, который явно не замечал несъедобный продукт благодаря его пористой структуре. Вместе со мной круглыми глазами на пожирателя смотрели с верхних полок потревоженная парочка и даже забывшая испугаться Яшка…