Рассвет. Полдень. Закат

Дайре Грей
Зеленое поле травы, мягкой как шелк, стелящейся по земле длинными стеблями, тихий шелест от легкого ветерка, нежно прикасающегося к разгоряченной коже. Поле резко оканчивается отвесным обрывом, что находится там – неизвестно, да это и не важно. Вокруг клубится тьма – подарок ночи. Она закручивается в вихри, окружая фигуру саваном, прикасаясь и отступая, но, не исчезая, не обращая внимания даже на то, что небо уже порозовело на востоке, и показался кусочек солнца. Первые лучи коснулись травы, пробегая по ней быстрыми прикосновениями и замирая у ног.
Приятно после тяжелой схватки наконец-то опуститься на камень и позволить себе немного расслабиться, продолжая кутаться во тьму, как в утренний халат. Опереться локтями о колени и потереть лицо, провожая еще одну ночь, и устремить взгляд на восток, наблюдая за лучами солнца. Тьма следует за руками и послушно охватывает голову свободным капюшоном, она не останавливается ни на секунду, постоянно продолжая свое движение, обтекая тело приятной прохладой, прижимаясь ближе, уплотняясь... Она все же боится солнца и жмется ближе, зная, что ее не прогонят... Но это не важно.
Тьма за спиной намного более опасна и страшна, и в то время как перед глазами медленно, но верно, наступает утро, позади все еще колышется живая ночь. Рано или поздно она проиграет эту жалкую схватку и уползет в свою дневную нору, но пока она упрямится и с шипением медленно отступает, обнажая останки уничтоженных тел... Их немного и в том, что еще совсем недавно было живым существом, сейчас очень сложно найти знакомые черты. Солнце уничтожит и эти следы, через несколько часов не останется ничего, что напоминало бы о ночи, кроме изрытой земли, утоптанной и вырванной местами травы за спиной.
Хочется курить, чем больше – тем лучше. Это не сложно, достаточно просто протянуть руку и выхватить сигарету прямо из воздуха, щелкнуть пальцами и поджечь ее от другой руки. Удобно... Здесь возможно все, и это радует, не нужно обременять себя посторонними мыслями и мелкими заботами, такими как новая сигарета. Курить тоже можно часами, наблюдая один медленный рассвет, и слушая, как с противным шелестом, больно бьющим по нервам, исчезают тела за спиной. Курить... очень много курить и желательно не думать... и не оборачиваться, чтобы не начать вспоминать. Ведь у одного из исчезающих тел мое собственное лицо, почти нетронутое, легко узнаваемое. Курить... Снова. И смотреть слезящимися глазами на этот гребанный рассвет, который невыносимо растягивается, с затаенным где-то глубоко ужасом оттого, что он принесет с собой...
Мысленный крик парализует тело, поглощая все внимание, от него трясутся руки, сигарета ходит ходуном, а тьма замирает, прижимаясь ближе. Секунда... Вдох... Выдох... Секунда... Судорога, затем еще одна, и легкие наполняются воздухом. Затянуться сигаретой... Дышать... Уже лучше. А ведь она тоже боится, поэтому и льнет так близко к телу, кружится вокруг, боится, что в один момент все прекратится, и она снова окажется в пустоте и одиночестве. Наш общий страх. Мы – единое целое, не так ли? Молчит и осторожно овивает плечи. Боится...
Губы дрожат в слабом подобии улыбки – истерическая усмешка. Пальцы снова и снова вытягивают из небытия сигареты, одну за другой, не останавливаясь. Курить... Курить... Курить... Легче, да, так легче. Меньше чувств, меньше боли, меньше нервов, только руки снова начинают дрожать. Я схожу с ума? Да. Я схожу с ума... Медленная, ленивая улыбка... Здравствуй, мое Безумие, мы так давно не виделись. Тьма замирает, затем ускоряет свое движение, подстраиваясь под только нам двоим известный ритм – биение сердца. Она радуется и ластится, как ребенок или кошка, прислушаться, и можно услышать мурлыканье. Судороги одна за другой пробегают по телу, вырывая его из спокойного состояния, рука, не выдерживая напряжения, ударяет о камень, потом еще раз и еще. Боль. Хорошо... Тьма мурлыкает. А меня трясет, скручивая нервными судорогами, рот раскрывается в немом крике, а мысленно я уже вою, надрываясь и захлебываясь криками. Почти ломаю пальцы, сцепляя их вместе, заставляя тело успокоиться и прийти в норму. Спокойно, спокойно... все закончится. Скоро все закончится.
Поднимаю глаза, пытаясь найти взглядом это чертово солнце. И понимаю, что уже полдень. Время здесь идет не так, как в реальном мире. То тянется, словно резина, издеваясь над нервами, а затем как та же резина срывается с места, делая скачок. Солнце над самой головой, его не видно из-за капюшона, но я и не пытаюсь рассмотреть. Поддень... расцвет Безумия. В подтверждение прямо передо мной формируется полупрозрачная фигура, едва касающаяся травы ступнями... Отец. Что он тут делает? Ах да... это всего лишь иллюзия, плод больного воображения. Хочется курить, но пальцы лучше не разжимать, иначе это снова начнется. Нужно отвлечься, подумать о чем-то другом. Взгляд невольно вновь возвращается к прозрачной фигуре. На его лице все то же выражение усталости, понимания и бесконечной грусти. Хочется подойти и почувствовать тепло объятий. Больше уже ничего и не надо, но нет... Опускаю взгляд, рассматривая траву под ногами, все же ноги удачно поставлены, несмотря на все приступы, я все еще сижу на камне. Иди... уходи отсюда... это только мой ад, я не стану тащить тебя сюда... Призрак послушно исчезает, а душа тихо стонет и медленно вздыхает... Нет, так будет лучше. Хватит цепляться, пусть идет, у каждого свой ад, и его место не здесь.
Я не поднимаю головы, но знаю, что пришел еще один призрак, краем глаза могу видеть шлейф чужой тьмы. Нет... Ты тоже уходи. Просто уходи... Тьма дрожит, воет и мечется, пытается отделиться от тела, по привычке тянется к обманному образу, но вновь возвращается, до боли натягивая линии связи. Нет. Это всего лишь призрак – тень моего Безумия. Тьма замирает и успокаивается, принимая истину, почему-то дрожь отпускает. Я с трудом расцепляю пальцы, стараясь не глядеть на синяки, и поднимаю глаза. Призрак смотрит на меня молча и спокойно, с затаенным пониманием, потом исчезает, а меня пронзает осознание того, что он был реален. Ругань застывает на кончике языка, мышцы напрягаются, в ожидании очередного приступа, но ничего не происходит. Это ушло? Слабая-слабая надежда на самой грани допустимого. По телу мгновенно проходит волна успокоения. Спасибо... Хотя бы за это.
Провожу рукой по лицу, стирая капли слез и пота, тьма мягко и спокойно клубится вокруг. Затишье. В моем Безумии – это лишь передышка, которая в очередной раз доказывает, что долго я так не продержусь. Страх выползает наружу, тело охватывает дрожь, тьма прижимается ближе, становясь практически второй кожей, а я сжимаюсь в комочек, обхватывая себя руками, и начинаю раскачиваться. С губ срываются бессвязные фразы, но я все еще отдаю себе отчет в том, что происходит. Ничего, это когда-нибудь кончится, кончится, и все будет хорошо. Будет.
Полуденный жар давит на плечи и голову, заставляя мышцы напрягаться еще больше в ожидании удара. Я этого не вынесу...
На спину ложится чья-то ладонь, вздрагиваю, вторая накрывает плечо и сжимает, замираю в ожидании, тьма застывает вместе со мной, загипнотизированная этими прикосновениями, превращается в обычный кусок ткани, плотно облепляющий тело и срастается со мной. А затем, я ощущаю крепкое тело, напоминающее гранитную стену, руки крепко охватывают меня всю, заставляя вновь почувствовать себя маленькой, хрупкой, беззащитной и слабой. Он садится на камень за моей спиной, все еще оставаясь вне поля моего зрения. Его сила и тепло обволакивают, грудь и живот тесно прижимаются к спине, ладони сжимают запястья крест на крест, не давая возможности вырваться или ударить по чему-то, ноги становятся с двух сторон от моих, также сжимая, подбородок ложится на плечо. И в этот момент мир застывает, уходит страх, боль и Безумие. Я просто принадлежу ему, полностью.
Но даже это бесконечное мгновение заканчивается, несмотря на все законы этого мира. Моя реальность жестоко врывается в идиллию его прихода и разрушает с таким трудом достигнутый покой. Дрожь пронзает тело, напоминая о страхе. Нет... Открывая глаза, я вижу, что солнце клонится к обрыву. Закат...
 - Нет... – слово похоже на мучительный стон. – Нет...
Я мотаю головой, путаясь в капюшоне. Ночь... Только не новая ночь. Я ее не выдержу.
 - Тише. Тише, успокойся, - он шепчет в мою шею, ненадолго отпуская одну руку и стягивая капюшон, позволяя мне дышать.
 - Не отпускай... – полупросьба-полувсхлип.
 - Не отпущу, - спокойный и уверенный голос с жесткими, и в тоже время мягкими интонациями.
Мой взгляд не отрывается от обрыва. Да, здесь восток и запад находятся в одном и том же месте. Закат в отличие от рассвета наступает слишком быстро, неестественно быстро. Меня начинает трясти, тело сводит судорогами, но он не отпускает, сжимая так, что в иной ситуации сломал бы кости, но здесь это нормально, он не дает мне скатиться в полную тьму.
Половина солнца за обрывом... По щекам катятся слезы.
 - Я не выдержу... я это не выдержу...
Мне трясет все сильнее и сильнее.
 - Выдержишь, малыш, выдержишь, - такой же спокойный голос, он осторожно убирает с моего лица прилипшие пряди. Волосы намокли от слез и пота.
Мотаю головой, не имея сил даже ответить. Не смогу, больше не смогу. В горле стоит ком, а страх уже полностью покидает внутренние оковы и вырывается наружу. Я боюсь собственного Безумия, потому что никто не знает, куда оно заведет меня, и чем завершится. Неизвестность и отсутствие контроля пугают. Что будет, когда наступит ночь?
 - Я сойду с ума... я схожу с ума...
 - Тише, тише... – он ласкает губами мою мокрую щеку, прижимается поцелуем к виску, замирает, осторожно укачивая меня. – Ты справишься... Я буду с тобой.
Я только качаю головой. Кто из нас более безумен? Я, потому что действительно знаю свое Безумие? Или он, потому что не оставляет меня? Солнце продолжает садиться, а меня уже охватывает паника... Я не справлюсь с этим. Безумие, то, которое было днем, уходит, а нас обступает тьма совсем иного рода, она дикая, жестокая, голодная и жадная. Я не выдержу... Его руки сжимаются сильнее. А мне уже кажется, что это другие руки, которые сжимают, чтобы перекрыть воздух и подарить удушье, страшное и манящее. Нет... Руки сжимаются еще крепче, действительно не давая вздохнуть. В горле застывает крик.
 - Кричи, малыш, - шепчет он, утыкаясь лицом мне в шею.
Не могу, я не смогу... Хотя грудь распирает от сдерживаемых эмоций.
 - Кричи, - кажется, что еще немного, и он сломает меня, раздробит кости. Голос становится хриплым, ему тоже плохо. По щекам бегут слезы... кому из нас будет больнее?
От солнца остается лишь маленький кусочек.
 - Ради меня, - шепчет он едва различимо.
Запрещенный прием, так нельзя, и он это знает, знает и делает, потому что иначе уже никак... Я откидываю голову назад, бесконечно долгую секунду наблюдая, как последний луч солнца исчезает за обрывом. Ночь все же наступила... Тьма поглотила все вокруг... В тот момент, когда моя голова касается его плеча, я начинаю кричать...