Сегодня четверг, день в моей семье, по определению, как любит выражаться мой муж, неудачный. В четверг все идет вкривь и вкось. Не знаю почему. Может потому, что мы заранее программируем себя на неудачи? Может надо один раз посмеяться и забыть и все наладится? Я, с упрямством достойным ушастых парнокопытных, так и делаю. Не верю! Но на этом все и ограничивается, и все мои дела весело проваливаются в злополучный четверг.
Прохладное сентябрьское утро началось с того, что я подпрыгнула на кровати, поняв, что проспала будильник, а он, тихо прозвонив час назад, мирно почивает под подушкой, куда случайно сполз. Чувство беспокойства утонуло в мыслях о том, что мы дружно опаздываем.
Взлетев, словно мне воткнули в нужное место шило, я быстро просквозила в ванную, по пути включая кофемолку, и пока она работает и распространяет бодрящий запах свежемолотого кофе, я умываюсь. Параллельно с умыванием, с зубной щеткой за щекой, кормлю заспанного сиамского кота Марсика, всеобщего любимца, а потом мягко выпинываю на балкон не менее сонного огроменного пса Гуслика, всеобщего охранника не только нашей квартиры, но, кажется, уже и всего нашего дома.
Теперь очччень важное дело – подъем моей школьницы. Ну, моя Аленка - это отдельная песня. Пока она из состояния сна переползает в мир активности – может пройти вечность, а я столько ждать не могу. Но, как только она включает тумблер, нажимает на свой enter, дергает себя за веревочку, чтобы двери открылись, все! Спасайтесь все! Маша и медведь – отдыхает! Наш дом наполняет солнышко, которое поет, причем все подряд, практически, что вижу, то пою. Весело! Ну, и теперь уже никому покоя нет, никто больше спать не в состоянии, а это значит: просыпается и папа. Очередной суматошный день начался!
Оставив воевать мою маленькую дочь с тремя мужчинами разной наружности и характера, быстро убегаю, пока масса дел не навалилась на меня. Дверь захлопнулась, оградив от внешнего мира мой дом, залитый Солнцем, Радостью и Большими проказами Маленького Аленёнка.
Выхожу на улицу и с удовольствием вдыхаю осенний воздух. Только в это время он так пахнет. Лето за три месяца наполняет воздух и нежностью цветов, и легким запахом зелени, и густыми тяжелыми ароматами хвои, кажется, словно каждый прогретый солнцем листик и травинка дает свою ноту в эту неповторимую симфонию.
Золотая осень встречает вихрем красок. В глазах пестрит, как от палитры художника. Даже в пасмурный день невозможно не заметить красоты и очарования. Одни деревья будто обрызганы золотой краской, тронуты только кончики веток, другие щедрой кистью выписаны и горят ярко красным и бордовым огнем. А березки вообще решили этой осенью выделиться, они стоят не тронутые, в своем зеленом летнем уборе. И только отдельные ветки в золоте, как будто бы ярко желтые платки повесили себе на плечи. Красоты и яркости добавляет небо, такое оно только осенью. Глубокое, темно-голубое небо, отмытое дождями за лето, отшлифовано раскатами молний, украшено пушистыми боа из облаков.
Сейчас бы в лес, на берег реки, на природу, на Байкал… Ах, мечты, мечты… Но, увы, мне надо ехать на другой конец города в больницу, поставить печать и подпись врача и его вердикт, что мой ребенок здоров. Времени осталось совсем мало, через два часа мне надо вести дочку в школу.
Стою на остановке, смотрю на окружающую меня красоту и понимаю, что если в ближайшие дни не выберусь с фотоаппаратом, то первые дожди собьют, размоют всю эту роскошь, а первые заморозки довершат свое дело. С этими мыслями я сажусь в автобус, как обычно на свое место в конце салона у окна. Против меня сидела пожилая женщина с корзинкой, из которой выглядывал щедрый урожай с ее огорода. И как только я успела подумать о том, какая же это красотища и вкуснотища в ее корзинке, как услышала негромкий голос.
- Девушка…
Это мне что ли? Ну, с большим натягом, ну с очень большим. Ах, чего уж там греха таить, приятно, да! девушка – это я и я вас слушаю.
- Вы уж простите старую, можно вас попросить? – женщина говорила негромко и смотрела в самую душу. Я кивнула головой.
- Вы не могли мне добавить денег на билет, с похорон еду, смотрю, а не хватает…
Я посмотрела на свою спутницу, и что-то остро кольнуло внутри. Я провалилась в эти глаза. Они были синие, глубокие, бездонные, совсем не старые, не выцветшие, яркие, завораживающие. Рука полезла в карман и вытащила пригоршню мелочи. Почти не глядя на ладонь, практически, на ощупь, я дала две монетки женщине, все так же, не отрывая взгляда от ее глаз.
- Я вам могу вернуть… Или, если хотите, возьмите что-нибудь с моего огорода.
И она приподняла с пола корзинку, а в ней как все краски лета, все запахи, все мои воспоминания о том, что когда-то у меня тоже была чудная возможность сажать и растить.
- Нет-нет, - поспешно затараторила я, - спасибо большое, не надо. Мне стало жутко неудобно. А у женщины мелко задрожал подбородок и из глаз покатились слезы. Она промокнула слезинки и отвернулась к окну. Мне отчего-то стало еще более неловко, женщину до слез довела.
И тут меня добило последнее. Среди всей этой немыслимо чистой огородной красоты я увидела платок. Точно такой же, как я привезла маме из Италии этой весной. Нежный и тонкий, ручной работы шелковый платок никак не вязался с обликом пожилой женщины в потертой ветровке и слегка испачканных резиновых сапожках. И я поняла, почему не могу оторваться от этого взгляда. На меня смотрели мамины глаза…
- Пойдем со мной… Я здесь рядом живу, - женщина встала и пошла к выходу. Я, как во сне, встала и тоже пошла за ней. И тут автобус резко затормозил, послышался крик и пару хороших выражений и русского фольклора. В этот момент я неожиданно поняла, что уже проехала мимо свою остановку, что еду совсем не туда. А куда я вообще еду, и что на меня вообще нашло? Женщина вышла, не оглядываясь. Я вышла на следующей и пошла в обратную сторону, потому как вообще села не на свой маршрут. Сердце ныло. Это что, знак свыше какой-то? Или от мамы весточка? Или предупреждение? Или я схожу с ума…
А тем временем за спиной у меня послушался грохот. Скрежет металла, визг, крики, удары – все это одновременно обрушилось в мое сознание. На перекрестке, не доезжая до следующей остановки, в мой автобус въехала машина. Как раз туда, где сидела я.
Четверг… День не задался, а может наоборот?
Никуда я в тот день не поехала. Пошла пешком до церкви, трясущимися от волнения руками поставила свечку. Церковь – место особенное, там слова сами собой рождаются, там время течет по-другому. Поговорила, попросила прощения.
Вышла на воздух. После ладана осенний воздух особенно легок. На душе спокойно… Домой приехала тихая такая. Никому ничего не сказала. Нет, четверг все же не такой уж и неудачный день. Иногда в такой день почти заново рождаются.