Мой отец Александр Петрович Баранов пришел с войны на костылях. Мама рассказывала, что после возвращения из госпиталя он записал в тетрадь все свои фронтовые воспоминания.
Картины массовых побоищ, гибели друзей, были у него настолько свежи в памяти, что не давали ему спокойно спать. Однако, читая свежую военную прозу, он понял, что рукопись требует серьезной доработки.
Тетрадь пришлось отложить. Надо было строить свой дом, печь хлеб в местной пекарне, вести заготовку сена, дров, поднимать и воспитывать детей. Те отцовские записи очень скоро куда- то затерялись в тесноте полуземлянки, в которой жила его семья в первый послевоенный год. Но содержание той тетради он помнил. Это не могло уйти из его памяти просто так, и тогда он стал рассказывать.
Первыми слушателями стали родные братья отца: Василий, Егор, Лева и сестры Маша и Анна, а потом настала очередь и нас, его четырех сыновей.
Это были простые солдатские истории: об учебном отряде под Рязанью, о воинском эшелоне, везущего их необстрелянную часть на западный фронт, о первом бое местного значения, медсанбате, и возвращении домой после его излечения в одном из уральских госпиталей.
Я не раз слышал эти рассказы. Иногда он рассказывал их своим попутчикам в тряском кузове попутного грузовика, в другой раз они звучали после стаканчика красного вина в кампании его друзей. Во время своих рассказов он начинал жестикулировать. Он показывал, как держал в бою винтовку, как прицеливался и нажимал на курок. И вновь рыкали мины, и опять рядом с ним падали его друзья, а потом, с перебитой ногой, в затоптанную сапогами рожь падал и он.
Я видел, как румянец волнения начинал проступать у отца сквозь его смуглые щеки. Глаза у него начинали блестеть. Он возвращался в свое фронтовое братство, туда, откуда вернулось только три процента его ровесников 1924 года рождения.
Детская жизнь богата впечатлениями. Но в ней случаются не только радостные события. Приходит и тупое зло, могла затянуть в себя мутно зеленая глубина прудов, обжигали тревогой набатные удары колокола во время ночных пожаров в селе.
Человеческая память не в состоянии удержать в себе поток красок событий, сказанных слов и переживаний, что достаются человеку. С годами я стал вести свои личные дневники. Время от времени я перечитываю их и заново переживаю все то, что случалось со мной, когда-то.
Дневники - это важнейшая часть моего домашнего архива, из них я беру материал для своих будущих миниатюр и рассказов.
Прозаические миниатюры- это основная часть мозаики моих первых опубликованных книг. Сюжеты их прихотливы и избирательны. Я рассказываю только о том, что хорошо запомнилось, или прочувствовалось. Русский язык очень богат. В меру способностей и знаний пользуюсь этим богатством, когда сажусь за рабочий стол.
С уважением к моим читателям
Юрий Баранов.
На фото: мама Мария и отец Александр