...Как известно, адвентисты отличаются от всех христиан тем, что отрицают бессмертие души. В этом компанию им могут составить только свидетели Иеговы. Собственно, уберите из адвентизма веру в Троицу (стало быть, и веру в божественность Иисуса), - и останется некий вариант иеговизма: мы знаем, что иеговистский цветок вырос именно на адвентистской почве. Одно отступление, как это нередко бывает, породило другое отступление. И отрицание бессмертия души – один из признаков этого отступничества.
Христиане, да и вообще религиозные люди, так привыкли к представлению о бессмертии души, что у них вызывает удивление, когда они встречают верующих, которые отрицают эту доктрину. Как, неужели душа смертна? Неужели мы умираем, и от нас ничего не остается, кроме праха? Как можно верить в Бога и одновременно признавать смертность и даже уничтожение человеческого духа? Адвентисты считают, что можно. Конечно, они не отрицают существования души. Более того, адвентизм не отрицает и тот факт, что изначально люди сотворены бессмертными: «При сотворении нашим прародителям было дано бессмертие. Но обладать им они могли только на условии послушания. Имея доступ к дереву жизни, они могли жить вечно» . Но затем бессмертие было утеряно. Вполне, казалось бы, здравая позиция. Все христиане убеждены, что утеряно было только физическое бессмертие, единение тела и души с Богом, но не бессмертие души. Все, но не адвентисты. С их точки зрения, душа также приобрела смертность. Конкретно это выражается так: «Псюхэ» не бессмертна, она подвержена смерти (Отк. 16, 3)» . Библейская ссылка, приведенная в оправдание адвентистской доктрины, вызывает недоумение. В этом месте Апокалипсиса сказано, что когда второй ангел вылил чашу гнева, «все одушевленное умерло в море». Причем здесь человеческая душа? Неужели гибель дельфинов, китов и медуз доказывает верность адвентистской позиции? Если нет, то необходимо поискать другие аргументы.
Иногда кажется, что адвентисты просто сделали последовательные выводы из протестантского учения о первородном грехе. Уже с Лютера в протестантизме утверждается крайне пессимистическая антропология: человеческая природа поражена грехом в самых ее основах. Последствия грехопадения значительно сильнее, чем это видится католикам и православным. Свобода воли уничтожена, она стала рабыней зла. Думается, что адвентисты сделали следующий шаг в этом направлении: уж если человек настолько заражен злом и тлением, - значит, тленно не только его тело, но и душа. Если реформаторы 16 века стремились подчеркнуть чудовищное искажение образа Божьего в человеке, то адвентисты поднимаются на новую ступень: искажение образа Божьего настолько глубоко, что уничтожило бессмертие души. Несколько забегая вперед, можно упомянуть и еще об одном. В эпоху реформации протестанты учили тому, что молиться за умерших не стоит, т.к. их участь окончательно решена. Сколько раз приходилось слышать от протестантов и читать в их книгах, что молиться за усопших нечестиво, ведь они же мертвые. Так же говорилось и о святых: как вы можете им молиться, они же умерли! Странно говорить об «умерших святых», которые находятся с Богом на небесах, но.. Опять же, адвентисты в этом вопросе выглядят более логичными, чем остальные протестанты. Если нельзя молиться святым и нельзя молиться за усопших, то не означает ли это, что их просто не существует? Тогда не возникает тех тягостных проблем, которые есть у других: святые на небесах молятся Христу о нас, но наших молитв, дескать, не слышат; мы любим людей, которые ушли от нас, но молиться о них не будем и т.д. У адвентистов в этих рассуждениях появляется прямая логика: мы не делаем этого, потому что усопших нет, душа смертна, произошло уничтожение духа. Все логично, как логично и предопределение Кальвина, но в богословии нередко бывает так, что прямая логика - от дьявола. Разве не логичен был сатана, когда искушал Господа Иисуса Христа? И цитаты из Библии подходящие были…
Адвентисты смотрят на отношения души и тела следующим образом: «Тело и душа неразделенны. Вместе они составляют неделимое целое. Душа не имеет сознания, существующего вне тела. Нигде в Библии нет указания на то, что душа как сознательная сущность дает жизнь телу» . Итак, адвентизм проповедует нераздельность души и тела. Если так, то это напоминает позицию Аристотеля: «правы те, кто полагает, что душа не может существовать без тела» . Правда, Аристотель все же допускал бессмертие - активного ума. Адвентисты это категорически отрицают. И еще одна деталь. Говоря о сотворении человека, адвентистские авторы считают, что человек - это прах земли+дыхание жизни (дыхание Бога) . Здесь возникает важный вопрос, что понимают адвентисты под «дыханием жизни»: это нечто сотворенное или часть божественной сущности? Если они придерживаются второго варианта, то не означает ли это, что человек состоит из тела и Бога?! Такой вариант, очевидно, абсурден. Православные богословы понимали «дыхание жизни» как благодать Бога, с помощью которой был сотворен человек, и которая изначально присуща человеческой природе, но они не говорили, что человек «складывается» из плоти и божественного.
Адвентисты часто упрекают сторонников бессмертия души в некоем платонизме: «Находившаяся под влиянием греческой философии Католическая церковь, подобно многим ранним богословам церкви, учила бессмертию души» . Вообще-то, это старая протестантская идея, - обвинять всех христиан, живших до Лютера в «греческой порче» Евангелия. Так что данная цитата – еще один эпизод протестантской борьбы с Церковью. Адвентисты ссылаются на библейский текст, гласящий, что только Бог бессмертен (см. 1Тим. 6, 16). Это, по их мнению, однозначно доказывает, что более ничего бессмертного быть не может. Если этот текст и доказывает что-то, то слишком много. Тогда необходимо отрицать, что Адам и Ева были сотворены бессмертными: но если смерть властвует в мире Эдема, - значит, зло изначально. Это явно небиблейская картина мира, и я не думаю, что адвентисты согласятся ее принять. Что же, и ангелы тоже смертны? Кроме того, если все смертно, кроме Бога, то как же быть с вечным блаженством праведников после Суда? Это блаженство признают и адвентисты: если и в этом состоянии праведники смертны, то какое же это вечное блаженство?
Христиане различают в этом случае бессмертие Бога, т.е. бессмертие субстанциальное, по природе, и бессмертие по причастию, т.е. бессмертие ангелов и людей. Иными словами, есть первичное бессмертие - это бессмертие Бога, Который бессмертен по необходимости, т.к. Он не может не быть Бессмертным; и есть вторичное, акцидентальное бессмертие, которое дается сотворенным существам Богом. Т.е. бессмертие - это благодатный дар Творца. И теперь бессмертие - неотъемлемое свойство души: Творец мог бы отнять его, но Он этого не делает, поскольку человек сотворен по образу и подобию Божьему, которые искажены, но не утеряны после падения Адама и Евы. Православные не считают, что душа бессмертна сама по себе, в силу своих природных качеств. Это платонистский взгляд, чуждый Церкви. Но именно его адвентисты пытаются нам приписать. Они думают, что верящие в бессмертие души якобы считают, что безплотная субстанция томится в теле как в темнице и стремится оттуда вырваться . Также никто не думает, что душа дает жизнь телу, как если бы она была началом жизни, совершенно автономной сущностью (может быть, такая позиция вытекает из мнения Оригена о предсуществовании душ, но это не церковный взгляд). Жизнь и душе, и телу дает Бог, но жизнь сообщается телу через душу, ибо тело без души, - труп. Впечатление такое, что сторонники Аристотеля в лице адвентистов критикуют сторонников Платона в лице остальных христиан. Однако, впечатление это обманчивое. Просто не нужно приписывать своим оппонентам точку зрения, которой они не придерживаются.
Еще один пример того же плана. Адвентисты любят критиковать христиан за то, что концепция бессмертия духа ведет к спиритизму. Этими обвинениями полна адвентистская литература, начиная, естественно, с Елены Уайт. Ох, спириты мы, азиаты мы… На это можно возразить следующее: 1) насколько мне известно, все христианские исповедания всегда однозначно осуждали спиритизм как контакт с падшими ангелами; 2) спиритизм развивается там, где слабеет христианство, т.е. там, где идея бессмертия души соединяется с нехристианскими, а, точнее говоря, с языческими верованиями. Зная это, адвентисты несколько меняют тактику, и говорят, что теория бессмертия души делает противостояние спиритизму неэффективным. Но почему же тогда спиритизм начал активно развиваться в 19 веке (как раз во времена возникновения адвентизма), а до этого христиане успешно противостояли ему? Ответ очевиден: то была эпоха быстрого распространения идеологии Просвещения и других безбожных идей. Во времена действительно христианские спиритизму не было места. Мне не совсем понятно, почему именно адвентисты так ополчились на спиритизм, ведь их духовная наставница Елена Уайт проводила в мире духов так много времени, что этому позавидует любой спирит: да и симптомы были порой похожи… Спиритизм, знаете ли, может проявляться в различных формах.
Я понимаю, что протестантов обычно мало волнует вопрос об исторической преемственности, и все же: где же в истории христианства непрерывная цепь, верящих в смертность души? В одном из изданий приводится впечатляющий список предшественников, но почему-то исключительно из протестантской среды. Правда, речь идет, скорее всего, о концепции условного бессмертия, которым обладали Адам и Ева. Но если так, то и православные учат, что бессмертие первых людей зависело от послушания Богу (впрочем, адвентисты считают, что при творении потенциальное бессмертие душе дано как бы внешним образом; для адвентистов критикуемое бессмертие – это естественное, природное бессмертие души и тела; для православных это благодатное единство с Богом: его разрыв приводит к смерти тела и адским мукам для души). В контексте главы, посвященной судьбе души после смерти, адвентисты, видимо, имеют в виду людей, веривших в «сон души». Список открывается Мартином Лютером . Если вождь реформации и допускал высказывания в этом духе, то в целом в вопросе о бессмертии души он был «традиционалистом». В ту эпоху в этой доктрине иногда выражали сомнение только анабаптисты и социниане, - последние, кстати, отвергали догмат о Троице. Может, адвентистам и их зачислить в союзники (кстати, у Елены Уайт ссылки на Триединство Божие очень трудно заметить)? Обращает на себя внимание, что в этом «перечне предтеч» нет ни одного выдающегося богослова. Все имена – второстепенные. 1500 лет до реформации с представлениями о смертности души было совсем плохо. Но спиритизма не было!
Адвентисты видят спиритизм уже в словах сатаны, обращенных к Адаму и Еве: «нет, не умрете». Понятное дело, что все те, кто за бессмертие души попадают в разряд чуть ли не сатанистов. Позвольте, но в словах прародителя зла речь идет о том, что первые люди все равно будут с Богом, преступив его заповедь, и даже, более того, станут равными Ему. Разве этому учит Церковь? Разве этот смысл вкладывается христианами в доктрину бессмертия души? Трагедия людей в том, что после грехопадения человек потерял блаженное бессмертие: тело стало тленным, душа склонилась к злу, наступила духовная смерть, - отделение души от Бога. Так что, человек умер, разлучился с Господом, но это вовсе не означает смертности души в смысле ее уничтожения. Адвентистский же взгляд уравнивает человека с животными. Замечу, что если бы православные верили в изначальное, природное бессмертие души, то они исповедовали бы и бессмертие душ животных. Но этого нет. Животные сотворены бессмертными, но сейчас, после греха людей, они смертны и по телу, и по душе. У поклонников же миссис Уайт человек низводится на животный уровень. Вспомним, как юная Елена Уайт, возмущаясь жестокими концепциями вечного ада, с завистью смотрела на животных, поскольку у них нет бессмертной души и их не могут наказать после смерти. Похоже, именно эти мысли впечатлительной и больной девочки стали основой адвентистской догматики. Но можно ли из зависти к животным выводить христианские доктрины? Большинство христиан, как мне представляется, животным не завидуют и ясно осознают высокое предназначение человека: может быть, именно поэтому они верят в бессмертие души?
Ненависть к доктрине бессмертия у адвентистов такова, что они выдвигают даже такой аргумент: «если вы действительно не умрете, тогда зачем вам нужен Христос и Голгофа?» . Это опять пример карикатуры на учение Церкви. Да, душа бессмертна, но для христиан главное зло смерти – это не окончание земной жизни, но возможность отделения души от Бога и вечной гибели в аду. Для спасения от этого и нужны Христос и Голгофа. Адвентисты же думают, что якобы душа продолжает жить, как если бы люди не согрешали . Приписывая христианам платонизм, адвентисты полагают, что признание бессмертия души влечет за собой мысль, что личность – это только душа, а тело является просто оболочкой души. Такая точка зрения совершенно неверна. Сами адвентисты считают, что личность просто складывается из тела и души (или из тела и «дыхания жизни») . Такой взгляд является натуралистичным. Ведь душа и тело есть у каждого человека. Разница между людьми не в этом, а в том, что мы – разные личности (личность – это «кто», а не «что»). Таким образом, личность – это не душа и не тело, но то, что делает душу и тело душой и телом конкретного человека, способного быть с Богом, или отвергать Его. Следовательно, нельзя говорить, что личность есть сумма обезличенных природ. Безусловно, человек сотворен в единстве души и тела, поэтому разделение души и тела, которое произошло после грехопадения, для человека есть нечто противоестественное. Но адвентисты думают, что личность как бы «делится» на душу и тело. Тогда получается, что христианское понимание смерти как разделение души и тела для адвентистов выглядит как разделение личности на две части, но разделение личности на части и образование множества «маленьких личностей» абсурдно.
Начинаются бессмысленные разговоры по принципу: «Идея пребывания во Христе лишь половины личности не имеет смысла .. Вы когда-нибудь видели минимальную личность? Какая часть личности требуется, чтобы находиться в таком состоянии» . Здесь упускается из вида, что личность не состоит из частей в силу своей нематериальности. В противном случае в каждом человеке могло бы существовать бесчисленное количество «личностей». Следовательно, личность «полностью» находится в душе и «полностью» в теле, а не «частью» в одном, и «частью» в другом. Поэтому является неправомерным следующее возражение: «Если бессмертная душа остается жить после смерти тела .. тысячи лет перед воскресением этого тела, тогда душа существует гораздо дольше, чем она жила соединенной с телом. Следовательно, при воскресении тело и душа, по сути, оказываются двумя разными существами. Если душа сознательно существует после смерти, - значит, бесплотная душа переживает новые опыты обособленно от тела .. Но поскольку душа приносит с собой эти дополнительные посмертные опыты, воскрешенный человек, который предстает перед Богом на суде, не идентичен земной личности» .
В этих взглядах прослеживается некоторый материализм. Начнем с того, что опыт души и тела различен. Всем известно, например, что человек может быть молод душой, но стар телом, - значит ли это, что перед нами две разных личности? В приведенной выше цитате негласно предполагается, что личность меняется вместе с душой и телом. С одной стороны, это так: мы приобретаем новый опыт, и, следовательно, меняемся. Но с другой стороны, личность неизменна: мы просыпаемся той же личностью, что уснули накануне. В противном случае нужно полагать, что у нас в каждое мгновение возникает новое «я»: это больше похоже на буддизм, чем на христианство. Таким образом, в адвентистском воззрении, видимо, зависимость личности от материи тела считается довольно «жесткой». Что же касается разности опыта души и тела в посмертном существовании, то можно привести такой пример: допустим, человеку оторвало руку, - стало ли у него «меньше» личности? «меньше» души? Конечно, сократился телесный опыт человека, - у него теперь нет ощущений, связанных с рукой, но если бы стало «меньше» личности, то с потерей руки это была бы другая личность, что абсурдно. Нельзя же представлять себе, что личность как некий физический объем убывает или прибавляется в зависимости от изменений в душе и теле, - это и есть материализм.
Можно сослаться на опыт апостола Павла, когда он был восхищен до третьего неба (см. 2 Кор. 12, 1-4). Его опыт райского видения был связан с душой: он же не переносился телом на небеса. Ясно, что душа не присутствовала в теле в обычном смысле этого слова: в это время апостол видел рай, а не землю, или рай и землю одновременно. Отсюда и его слова о том, что он не знает, в теле он был или вне тела. Т.е. имел факт частичного отделения души от тела (полное отделение означало бы смерть). Вопрос: когда душа апостола заняла «привычное место» в теле, она стала другой личностью, поскольку имела «райский опыт», которого не имело тело? И совершенно напрасно Ф. Никол пытается доказать, что никакого выхода души из тела не было, и эта ситуация якобы точно такая же, как и тогда, когда мы говорим: «душой я с вами» . Когда мы говорим, что душой находимся с кем-то, то означает «мысленно вместе». Но ведь апостол Павел реально видел рай, а не в воображении. Если адвентистам не нравится пример со св. Павлом, то можно сослаться на пример их «вестницы» г-жи Уайт. Она регулярно витала в трансцендентальных облаках и по несколько часов не дышала: неужели ее душа находилась в теле, как и в обычном состоянии? Адвентисты упрекают христиан в том, что в обоснование бессмертия души они, дескать, ссылаются на опыты переживших клиническую смерть (книга Моуди и т.д.), а вероучение нужно строить на Библии. Но доктрина бессмертия души обосновывается именно при помощи Писания, а ссылка на книгу Моуди и другие в большинстве христианских книг по этой теме или не встречается, или является второстепенным, необязательным комментарием к данной теме. В тоже время адвентист Норман Галли ссылается на современную антропологию, которая, по его мнению, подтверждает адвентистскую точку зрения .
Адвентисты, очевидно, думают, что две части личности существуют порознь, имеют разный опыт, а потом они не могут быть воссоединены, т.к. одна часть изменилась за это время, а другая – нет. Но никаких частей личности нет и быть не может: личность нельзя «распилить». При воскресении воссоединяются душа и тело в одной личности, а не два разных «я». Со смертью личность продолжает существовать в душе, но индивидуальные признаки продолжают присутствовать и в мертвом теле. Иначе нельзя было бы сказать, что мертвое тело является телом этого человека. И о Теле Христовом, лежащем во гробе тогда нельзя было бы говорить, что это Его Тело. Если нам говорят, что человек при воскресении был бы «неидентичен» земной личности, то можно возразить, что подобная «неидентичность» встречается и в земной жизни: опыт личности постоянно изменяется, но сама личность неизменна. Адвентисты считают, что христиане представляют себе загробное существование души по аналогии с земным: душа, дескать, продолжает существовать как ни в чем ни бывало, но только без тела. Как уже отмечалось, разлука души и тела вызвана грехопадением, поэтому бестелесное бытие для души неестественно и сильно отличается от бытия в теле.
Но как сами адвентисты представляют судьбу души после смерти? С одной стороны, они считают, что после смерти наступает сон души, и она пребывает в бессознательном состоянии . Но тогда получается, что адвентисты вовсе не отвергают бессмертие души, а отвергают только сознательное бессмертие! Тело умирает и распадается на части, а душа спит.. - вместе с телом? Но если она так зависима от тела, как пишут адвентисты, то она тоже должна разложиться на части; но тогда она не может спать, ее просто не будет; если же целостная душа спит после смерти, то это значит, что она все-таки независима от тела - трудно представить себе спящую душу, тесно связанную со всеми останками и частями разлагающегося тела. В этом случае вся полемика, направленная против бессмертия кажется несколько двусмысленной. Не говоря уже о том, что бессознательное бессмертие для человека - это не бессмертие вообще: бессознательное существование человека на протяжении столетий мало чем отличается от полного уничтожения. Непонятно также, почему милостивый и любящий Бог не дает душам святых воссоединиться с Ним, а столетиями и тысячелетиями держит их в сонном состоянии, - какая-то странная любовь.. С другой стороны Норман Галли критикует подобную концепцию: «выражение «душа спит» не способно описать смерть. В нем подразумевается, что душа спит, в то время как тело разлагается. Это вновь предполагает дихотомический взгляд на природу человека с его картезианским дуализмом» . Но если сон души не подходит, то речь, очевидно, идет о ее полном уничтожении? Поскольку адвентисты любят говорить о том, что душа неотделима от тела, то в этом случае они должны склоняться к идее уничтожения души как таковой (аннигиляционизм). Все же, в большинстве адвентистских источников речь, по-видимому, идет о том, что после смерти и до Страшного Суда душа спит, а затем души грешников уничтожаются, хотя наряду с этим многие тексты говорят о смерти души вместе с телом. Тем не менее, часто они пишут о том, что души пребывают в могилах.
Интересно, как именно себе это представляют адвентисты? Тело стремительно разлагается: душа тоже распадается, разделяется на части и т.д.? Тогда душа материальна. Такое представление уж точно не является библейским. Если же душа не распадается, то как она связана с телом усопшего? Если никак, то тогда душа существует обособленно от тела, а адвентизм это отрицает. Значит, какая-то связь с мертвым телом остается. Какая? Ведь это, по сути, уже не тело, но мертвые останки: если адвентистская душа продолжает пребывать связанной с ними, то получается некий вариант «живого трупа», или «комы мертвеца», у которого разлагающееся тело и бессознательная душа, что абсурдно. Кроме того, вряд ли корректно представлять себе нахождение души в могиле как некоем физическом месте: если адвентисты думают так, то какое именно место занимает душа – весь гроб или нет? Если адвентисты учат уничтожению души, то что происходит с личностью человека в момент смерти? Адвентисты склоняются к мысли, что личность человека погибает . Стало быть, человек не существует от смерти до Воскресения. Тогда возникает следующий вопрос: кто воскреснет? В Библии говорится, что воскреснут мертвые. Это предполагает, что воскреснет тот же субъект, который умер. Но, согласно адвентизму, нет того субъекта, которого воскрешает Бог: личность не существует до Воскресения. Т.е. в адвентизме нет ответа на вопрос: кого воскрешают? А никого! Некого воскрешать.. Они пытаются найти выход из положения в том, что Бог помнит все личности когда-то либо живших. Да, Бог, конечно, всех помнит, но ведь в физической реальности никого нет! Выходит, что не мертвые воскреснут (т.е. «кто»), а «мертвое воскреснет» (т.е. «что»). Стало быть, при Воскресении у адвентистов не соединяются душа и тело той же личности, что была и прежде, но личность творится из ничего. Т.е. воскресение – это не воссоединение разлученного, но совершенно новое творение. Вот эту концепцию адвентисты пусть попробуют подтвердить библейскими текстами. Получается, что Бог не сотворил мир за 6 дней вместе с людьми, но будет творить из ничего личности и души в момент Воскресения.
Протестантский теолог Миллард Эриксон передает антропологию адвентизма следующим образом: «Человек, тело и душа представляют собой одну и ту же сущность. Поэтому, когда тело перестает функционировать, душа перестает существовать, ничто в человеке не переживает физическую смерть .. Если .. ничто не продолжает жить в человеке после смерти, что же тогда составляет основу самоосознания? Если душа или вся личность угасает, что же тогда вернется к жизни при воскресении? Какие у нас остаются основания утверждать, что то, что вернется к жизни, будет именно тем человеком, который умер? Говорят, что мы сможем опознать воскресшего человека по воскресшему телу .. идентификация воскресшего человека с умершим по воскресшему телу означает признание человеческой природы в первую очередь материальной, физической» . Возможно, аргументация автора не вполне корректна, но проблема личностной идентичности воскресших в адвентизме остается. К жизни у них возвращается только тело, к которому присоединяются сотворенные из ничего личность и душа. Адвентисты скажут, что Бог творит из ничего личность, восстанавливая в ней весь опыт, который был. Пусть так. Но тогда личность и душа не воскресают, а появляются вновь. Христианство же учит воскрешению личности в единстве души и тела. Другое возражение связано с тем, что у адвентистов личностное существование является прерывным. Т.е. я существовал, потом умер и 1000 лет не существовал, а потом меня не воскресили, но личность и душу создали заново. Даже нельзя сказать, что воскресили мое тело: какое оно мое, если моей личности эти 1000 лет не было?
Проблема в том, что в христианстве существование души рассматривается непрерывным. Одно из возражений против путешествий в прошлое гласит, что если бы это было возможно, то личность не существовала бы в настоящем какое-то время, или одновременно было бы две личности (с позиции «статического времени»). В адвентистском случае получается, что создана новая личность, идентичная предыдущей: не та же самая личность, но, спустя 1000 лет, копия той, что была, ее «небесный клон», т.е. проблема «я»/«не я» существует. Ведь та же самая личность возможна лишь в том случае, если ее бытие непрерывно. А так получается некий близнец того, кто умер когда-то давно. Да, мы говорим, что некто умер. Но это выражение не означает смерти личности. «Я умер» не означает «мое «я» умерло» или «моя личность уничтожена». Оно означает «мое тело прекратило свое существование», «моя душа отделилась от моего тела». Приведу радикальный пример: Христос умер. Скажут ли адвентисты фразу: Его Божественная Личность уничтожена?! Нет, ведь это означало бы богохульство…
Адвентисты не могут объяснить, как именно умирает душа. Если не распадается на части, подобно телу, то как? Просто обращается в ничто, исчезает? Но если даже тело не обращается в ничто, то тем более душа. С точки зрения Библии душа в иерархии бытия стоит выше тела, ведь Сам Бог есть дух. Кроме того, существуют еще и ангелы. Стало быть, душа не может просто так исчезнуть. Если адвентисты скажут, что всемогущий Бог может ее уничтожить, то я соглашусь. Но ведь Бог может уничтожить и тело: почему же этого не происходит? Или вы думаете, что для Бога тело важнее души? Если вы не можете объяснить, как «погибает душа», кроме слов «так написано», то это аргумент против вас. Кстати говоря, в связи с существованием ангелов к адвентистам возникает вопрос: ангелы бессмертны, что признаете и вы; значит, души сами по себе могут иметь бессмертие, полученное ими от Бога? Многие православные авторы, правда, признавали наличие у ангелов «тонкого тела», но адвентисты как западные христиане должны верить в то, что ангелы – чистые духи. Значит, вы верите в то, что души могут существовать самостоятельно и не распространяете это только на людей, уравнивая их с животными? Дело доходит до того, что адвентист может сказать: «или и человек, и животные наделены бессмертной сущностью, или никто ею не обладает» . Выходит, души людей и животных практически не отличаются друг от друга? Как же тогда быть с образом Божьим, которого нет у животных? Адвентисты говорят, что в человеке есть нравственная сущность, а у животных - нет. Это верно, но разве это все? Если Бог бессмертен, а человек сотворен по Его образу и подобию, то не означает ли это, что и человек должен быть бессмертен? Если же вы считаете, что он его полностью потерял, то не значит ли это, человек перестал быть человеком, и стал животным? Думаю, что проблема здесь в скрытом материализме адвентистских авторов. Вот, например, Норман Галли солидализируется со следующими словами: «Человек - это не душа, помещенная внутри тела. Человек - это личность, имеющая тело, или тело, которое есть личность. Можно сказать, что большинство библейских слов, относящихся к личности, на английском языке фактически означают «кто-то» - «какое-то тело» . Но это на английском языке, а Библия не написана на английском; к тому же, на русском слово «кто-то» не означает «какое-то тело». Самые большие опасения вызывают слова «тело, которое есть личность»: что же, это тождественные понятия? Тогда это вульгарный материализм. Ненамного лучше и выражение «человек – это личность, имеющая тело»: а душу личность имеет? Или обладание душой не входит в определение человека? Что значит «человек - это не душа, помещенная внутри тела»? Если это критика платонистской концепции души, то ее можно принять, - в противном случае это опять материализм.
Порой думаешь, что адвентистская аллергия по отношению к душе имеет протестантские истоки: протестанты, как известно, относились презрительно к материи, отвергая ее освящение; отсюда вытекало, что человек – это душа, а тело – не вполне нужное дополнение. Одна крайность породила другую крайность: адвентисты набросились на этот «платонизм» и стали говорить, что человек – это скорее тело, чем душа. И то, и другое не является вполне истинным. Адвентистская неприязнь к самостоятельному духовному существованию доходит до того, что Галли говорит: «Если Христос уподобился человеческим существам при Первом пришествии, почему Он хочет видеть бестелесные души, летающие вокруг?» . Чувствуется какое-то презрение автора к идее о том, что души святых пребывают на небесах с Богом. Если он отвергает эту идею, то как быть с ангелами? Ведь и по адвентистскому воззрению безплотные ангелы пребывают с Христом в раю: Он их тоже «не хочет видеть»?! Все это несколько напоминает времена «диалектического материализма», когда многие советские философы отвергали существование души на том основании, что они не могут себе представить, как это существует нематериальное нечто, не воспринимаемое органами чувств. Похоже, у адвентистов та же проблема: они тоже «не могут себе представить»… Зато Лейбниц не мог себе представить смерть и распад души, и потому писал: «Что не есть тело, то не существует в пространстве .. Что не существует в пространстве, то не способно к движению. Ибо движение есть перемена пространства. Что не способно к движению, то недоступно распадению. Ибо распадение есть движение в частях. Что недоступно распадению, то неразрушимо. Ибо разрушение есть внутреннее распадение. Все неразрушимое бессмертно .. Следовательно, душа бессмертна» .
Нужно оговориться, что Лейбниц толкует о материальном движении: душа может двигаться от земли к небесам, но это непространственное движение. Если распад - это движение в частях, то какое у души может быть движение в частях? Да и какие у нее части? Ни личность, ни душа не дробятся на «куски»: вы представляете себе безплотные «куски», которые отделяются от души? Но тогда душа - нечто пространственное, т.е. материальное. Аргументация, которую мы видим у Лейбница, достаточно адекватна, но есть один недостаток: она заставляет думать, что душа бессмертна просто потому, что она душа, в силу своей идеальности. Тело ведь тоже сотворено бессмертным, но оно же не бессмертно потому, что не существует в пространстве, не делится на части и т.д. Нужно оговориться, что душа бессмертна в силу дара Творца. К тому же не следует забывать, что бессмертие души - это не просто бессмертие идеальной субстанции, но бессмертие личностное, разумное и свободное, т.е. самостоятельное по отношению к телу, чего не может быть у животных.
На взаимосвязь души и тела профессор Галли смотрит так: «Неразумно думать о душе, изолированной от тела, ибо они функционируют – если вообще существуют – только в соединении. Это все равно, что вынуть из автомобиля двигатель и верить, что двигатель и автомобиль могут эффективно функционировать друг без друга» . В общем-то, опять нечто вроде сильно упрощенного аристотелизма. Никто не спорит с тем, что душа и тело связаны. Но вот вопрос, есть ли это абсолютно неразрывная связь? Философы приводят довод, что тело меняется непрерывно, его материальный состав частично или полностью обновляется, но душа остается той же самой, - значит, связь между душой и телом не так неразрывна, как это представляется некоторым людям. Если взять пример самого Галли, - с двигателем и автомобилем, то ведь двигатель- душа может существовать и без автомобиля-тела. Да, автомобиль-тело без двигателя никуда не поедет, но двигатель-душа может работать и сам по себе, ибо он приводится в движение по благодати и милости Божьей, давшей душе бессмертие. Если ваше тело растет, значит ли это, что душа растет? Если вы теряете часть тела, значит ли это, что потеряна часть души и от нее оторвался некий «кусок»? Логично рассуждая, и потеря всего тела не уменьшает «количество души»: просто тело и душа существуют раздельно. Если тело стареет, то стареет ли, изнашивается ли душа? Если только метафорически… Да, наш мозг стареет, в нем непрерывно умирают нервные клетки, но из старого мозга нередко выходят мысли более глубокие, чем из молодого, т.е. прямой, линейной зависимости между душой и телом не существует. Говоря философским языком, связь между душой и телом не субстанциальна (необходима), но акцидентальна (возможна).
Можно возразить: изменения в мозге или в нервной системе приводят к тому, что душа не может переживать определенные явления: человек не может видеть, ощущать и т.д. Но это лишь доказывает, что человек не может переживать эти явления в теле: ведь душа от этого не перестает существовать. А если мозг, как и все тело, умер, скажете вы? Но и это значит только то, что душа не может пережить никаких явлений в теле, поскольку в нем больше не находится: это, однако, не аргумент в пользу ее уничтожения. Здесь можно уподобить взаимосвязь души и тела пианисту и фортепиано. Пианист играет на фортепиано, извлекая из него определенные мелодии. Но вот, фортепиано безнадежно сломалось. Что же, это означает смерть пианиста? Да, он может очень сокрушаться, что потерял свой любимый инструмент, но вряд ли от этого умрет. Из фортепиано пианист теперь не сможет извлечь мелодии, но сам он может их напеть. Это не тождественно мелодиям, играемым на фортепиано, но ведь и зрение, и слух души самой по себе отличаются от того, что она испытывала в теле. Если Галли отвергает «картезианский дуализм», то он должен либо возвратиться к церковной точке зрения, либо искать выход в каких-то вариантах материализма.
Абсурд адвентистского положения о смертности души особенно виден, когда речь заходит о душе Христа. Что же, Его душа тоже смертна? Отец Андрей Кураев в своей книге о протестантах специально заинтересовался этим вопросом. Но он не приводит цитаты из трудов адвентистских авторов. Однако такие цитаты есть, например: «Если Христос был действительным человеком, тогда имел ли Он душу, которая взошла на небо, как только Он умер? Нет. Погребенный в великую пятницу, Он воскрес в пасхальное воскресенье. Он не ходил проповедовать душам в темнице .. но лежал в могиле целиком до утра воскресения» . По-моему, сказано достаточно ясно. Конечно, адвентисты не дерзнут сказать, что Его Божественная Личность умерла, но его человеческая душа, по их мнению, была уничтожена. Отсюда следует ужасающий вывод: Богочеловека не существовало от смерти в пятницу до Воскресения. Был только Бог, или Боготело?! Тогда воскресение – это новое рождение Богочеловека, новое Боговоплощение. Но если о воплощении от Святого Духа и Марии сказано в Писании, то о каком-то еще одном - ни слова. Нигде не сказано и о том, что Воскресение – это Боговоплощение. Получается, что Сын Божий должен был заново в Своей ипостаси создать душу, а затем соединить ее с телом – это и было «адвентистское воскресение». В адвентистские догматики следовало бы вписать пункт: мы верим в уничтожение Богочеловека в Страстную пятницу и в Его небытие как человека в субботу.
Таким образом, празднуя субботу, адвентисты празднуют уничтожение человеческой души во Христе. Получается, что не Христос победил смерть, но смерть победила Его: православные верят, что смерть не отделила человечества Христова от Его божественности, что Его тело и душа не отделились от Его Личности, но адвентисты верят в прямо противоположное, - в развоплощение Господа, в отделение человеческого от божественного. Поэтому адвентисты подпадают под анафему 4 Вселенского Собора, который в известном определении провозгласил, что божественная и человеческая природы во Христе существуют нераздельно и неразлучно. Тем самым, у адвентистов искажается сам смысл искупления: суть подвига Христова состоит именно в том, что Его человечество остается единым с Божеством, несмотря на смерть и ад. В адвентизме этого не происходит, следовательно, воскресение Христа – это не завершение Искупления, но искусственная победа над смертью, где происходит не воссоединение Его души и тела, но создание из ничего этого единства, творение новой души. «Искупление из ничего» - это фикция.
Из приведенной выше цитаты следует, что адвентисты не верят в схождение Иисуса во ад. Надо сказать, что у протестантов не заладилось с верой в это событие еще в эпоху реформации. Кальвин считал, что Христос не сходил в ад, но это метафора Его страданий. Адвентисты просто отрицают это: как душа Христа могла сойти в ад, если нет ни ада, ни души?! При этом Норман Галли лжет, говоря, что вера в схождение в ад не встречалась в первые три века, и появилась только в 359 году . Быть может, профессор Галли сильно огорчится, но уже св. Ириней Лионский и Тертуллиан верили в это событие, а это второй век, но никак не четвертый. Верили в это и Климент Александрийский, и Ориген . И было это задолго до 359 года. Кроме того, в евангелии от Никодима (3 век) выражена та же мысль. Конечно, это неканоническое евангелие, но оно, безусловно, не является и гностическим и отражает веру христиан третьего столетия. Профессору Галли полагалось бы это знать. К тому же, библейский текст (см. 1 Пет. 3, 18-20) ясно подтверждает церковную позицию. Хотя адвентисты и пытаются доказать, что этот текст (особенно 20-й стих) имеет отношение ко временам Ноя, но это противоречит тому факту, что в параллельных местах апостол Петр говорит о благовествовании мертвым (см. 1 Пет. 4, 6), а апостол Павел о том, что Христос сходил в преисподние места земли (см. Еф. 4, 9). У св. Петра рассказ о том, что Христос проповедовал духам в темнице (см. 1 Пет. 3, 19) следует за рассказом о смерти Господа (см. 18 ст.): логично предположить, что речь идет о последовательности событий. Что касается 20 стиха, то православные авторы считали, что проповедь Христа в аду была обращена даже к упорным некогда в неверии и нечестии современникам Ноя . Апостол Петр ясно говорит о духах в темнице, но если это относить к людям времен Ноя, жившим на земле, то приходится прибегать к аллегории, что и делают адвентистские авторы, считая, что «духи в темнице» - это грешники . Если брать слово «темница» изолированно, то такое толкование еще могло бы иметь место, но св. Павел говорит о преисподней, а сам Петр - о мертвых; к тому же, речь идет именно о «духах в темнице». Мы знаем, что у православных есть икона «Сошествие Христа во ад». Мы видим, как на ней Христос выводит ветхозаветных праведников из ада. Мы говорим, что это – плоды Его искупительной миссии, сокрушение ада. Но для адвентистов ничего этого не происходило. Просто человеческая душа Христа исчезла, обратилась в небытие. Получается, что дьяволу удалось уничтожить на какое-то время дух Христа?! А ветхозаветные праведники как были ничем, так и остались?! Его Страсти и Его Воскресение никак на них не повлияли?! Как же сказано, что Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы (см. Лк. 20, 38)?
У адвентистов получается, что Бог – это Бог мертвых, т.к. у Него подавляющая часть человечества якобы мертва. Как тогда понимать слова св. Павла о том, что Христос «разрушил смерть и явил жизнь и нетление через благовестие» (2 Тим. 1, 10)? Сам Господь наш говорит: «верующий в Меня не умрет вовек» (Ин. 11, 26). Согласно мнению практически всех христиан это означает не только истребление физической смерти, но и смерти духовной, т.е. погибели в аду. Но у адвентистов побеждает аннигиляция духа! Смерть верховодит людьми и после Воскресения Христова, уничтожая их. Апостол Иоанн говорит, что веруя в Сына Божия, мы имеем вечную жизнь (см. 1 Ин. 5, 13). Т.е. уже в настоящем мы можем наследовать жизнь вечную – это и есть плод победы Христа над сатаной. Никаких плодов победы Христа у адвентистов в этом смысле нет. Если верить их воззрениям, то св. Иоанн должен был бы сказать: веруя во Христа, вы через несколько тысяч лет будете иметь жизнь вечную, а до этого вы будете ничем! Да это просто проповедь царства мертвых вместо Царства Небесного! Это умаление Креста! Что здесь еще комментировать?
Отрицая бессмертие души, адвентисты пытаются опереться на авторитет Писания. Сразу же обращает на себя внимание, что огромное большинство цитат они приводят из Ветхого Завета. Напротив, цитаты из Нового Завета часто обсуждаются у них как спорные. Конечно же, адвентисты при толковании Писания любят использовать старый протестантский прием: «темные места» Библии должны толковаться в свете «ясных мест». Какие места темные, какие ясные, - каждая протестантская конфессия решает по-своему. Характерно, что для адвентистов почти все «ясные места» по вопросу о бессмертии души находятся в Ветхом Завете. Не будет сильным преувеличением сказать, что в данном случае у них Новый Завет толкуется в свете Ветхого, хотя для любого христианина, казалось бы, все должно быть наоборот. Это показывает тяготение адвентистов к иудаизму. Впрочем, иудеи признают бессмертие души.
Критики адвентизма обычно указывают, что адвентисты правильно подметили ветхозаветный пессимизм касательно загробной участи человека. Не отрицаю, что доля правды в этом есть, но далеко не вся правда. По этому поводу современный православный богослов пишет следующее: «Верно то, что в Ветхом Завете учение о бессмертии души не имело такого значения, как в Завете Новом .. в ранне-ветхозаветную эпоху, действительно, положительного учения о бессмертии души не было. Бессмертие мыслилось как пребывание души в шеоле, некотором подобии греческого царства теней, где душа влачит печальное существование на грани между бытием и небытием. Но, тем не менее, мысль о бессмертии достаточно ясно выражена и в Ветхом Завете в целом, и у Моисея» . Т.е. идея бессмертия была, но это было отрицательное бессмертие, поскольку до прихода Христа все были в аду: ад - это и есть печальное существование на грани бытия и небытия, лишенность общения с Богом. Но, похоже, даже ссылаясь на Ветхий Завет, адвентисты не вполне уверены в себе. Иначе непонятно, зачем заниматься демагогией типа: «Знаете, изумляет, когда вы приводите 15 библейских текстов на одну тему, а кто-либо говорит: «Минуточку! Я нашел еще один текст, который говорит другое. Вам лучше выбросить эти 15» . Да, изумляет хвастовство м-ра Финли. Достаточно посмотреть на его фотографию, помещенную на обложке данной книги, чтобы прочесть на его лице фразу: «Спасибо мне, за то, что есть я у себя». Но Финли не может остановиться в своем ощущении превосходства над остальным миром, и потому заявляет: «Слово «душа» используется в Библии свыше 1600 раз, но ни разу не говорится о том, что душа бессмертна» . Да, изумляет, что представитель конфессии, которой всего 160 лет говорит таким тоном, будто он сделал потрясающее открытие и перевернул весь христианский мир. Это говорит о многом. Но нам лучше обратиться к библейским текстам.
Адвентисты любят ссылаться на следующее место из Екклезиаста: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния» (Еккл. 9, 5). Надо сказать, что ссылки на книгу Екклезиаста в оправдание каких-либо доктрин являются спорными, потому что в этой книге автор говорит не только от себя, но приводит мысли неверующего человека, погруженного в полный пессимизм. Ведь через две страницы после этого текста идет другой: «возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12, 7) (те, кого интересует подробный «обмен цитатами» с адвентистами по этой теме могут обратиться к противосектантскому катехизису Н. Варжанского ). Как видим, дух человека отнюдь не уничтожается. Чуть ранее в книге Екклезиаста сказано, что после смерти, отходит человек в вечный дом свой (см. Еккл. 12, 5). Вообще, о том, что после смерти из человека выходила душа, в Ветхом Завете говорится не один раз (см. напр. Быт. 35, 18; 3 Цар. 17, 21). Адвентистам только и остается, что перетолковывать эти цитаты в плане смертности души, что они делают во всех своих книгах по догматике, приводя одни и те же примеры, и перетолковывая их одинаковым образом.
Подобные примеры адвентисты перетолковывают так: возвращение духа к Богу, или исход души из тела означают, что некое «дыхание жизни» (или «дыхание Бога»), т.е. то ли некий «божественный элемент», то ли просто синоним слова «жизнь» вернулись обратно к Богу или попросту исчезли. Пытаясь истолковать оживление отрока пророком Илией из 3 Книги Царств, Ф. Никол пишет: «Если, умерев, ребенок действительно поднялся на небо, почему пророк молится, чтобы «возвратилась душа отрока сего в него»? Если в момент наступления смерти он на самом деле не умер, а просто вознесся, тогда почему, описывая чудо воскресения, автор повествования говорит - «он ожил»?» . Ну, во-первых, почему душа умершего должна непременно возноситься на небо, особенно, если учитывать что события происходят в ветхозаветные времена? Душа может пребывать и в аду, поэтому воскресение здесь - еще один шанс на покаяние и вразумление народа Божьего; во-вторых, мы с адвентистами по-разному понимаем смерть человека: для нас она не полное уничтожение, но разделение души и тела, поэтому «ожил» для православных означает соединение души и тела, оживление тела.
И если в отрока возвратилась душа, то не значит ли это, что душа существует после смерти отдельно от тела, т.е. она бессмертна? Непонятно, как можно трактовать возвращение души в тело в адвентистском смысле, ведь они говорят, что душа тотчас после смерти уничтожается: как может возвратиться в тело то, чего не существует? Тогда нужно было бы сказать так: «душа была создана из ничего, и затем присоединена к телу. Но библейский текст далек от этих туманных адвентистских доктрин. К сожалению, адвентисты не могут до конца определиться, что же из себя представляет это «дыхание жизни», которое, по их мнению, покидает человека в момент смерти. Ф. Никол, в конце концов, приходит к мнению, что «душа» или «дыхание жизни» является просто синонимом слова «жизнь». Но и в этом случае повествование о воскресении отрока можно трактовать как тот факт, что жизнь существует и после смерти отрока, а потом она возвращается в тело. Иначе опять нужно было бы сказать, что жизнь творится из ничего, а уже потом идет в тело. Однако м-р Никол не верит бессмертие души, зато он убежден, что «в нас есть нечто, присущее и полевым зверям» , т.е. .. смертная душа. Я, конечно, не могу дискутировать с полевыми зверями, но адвентистам должно быть виднее, с кем у них сходство. Это не оскорбление: оскорбительно считать, что души людей смертны и уподоблять их скотам. Впрочем, всегда наступает время, когда нашим сомнениям приходит конец. Я полагаю, что Елена Уайт теперь на собственном опыте убеждается в том, что душа бессмертна: там, где она сейчас находится, сомнений в этом просто быть не может.
Ф. Никол пытается играть с местоимениями, считая, что слова Бога, обращенные к Адаму «прах ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3, 19), доказывает превращение человека в ничто в момент смерти. Дескать, если бы в прах обращалась только телесная оболочка, то было бы сказано по-другому. Мы уже говорили, что личностное начало относится и к душе, и к телу. Поэтому «ты» может быть сказано и по отношению к телу, и по отношению к душе, и по отношению ко всему человеку. Следовательно, рассматриваемый библейский фрагмент ничего не говорит о смертности души. Но у адвентистов в запасе есть множество других цитат, например: «душа согрешающая, она умрет» (Иез. 18, 20). Однако сами адвентисты признают, что «душа» в библейских текстах очень часто является синонимом «человека», поэтому данные слова просто означают, что согрешающий человек будет наказан смертью. Причем здесь смерть души? В доказательство ее бессмертия можно вспомнить и явление пророка Самуила царю Саулу (см. 1 Цар. 28, 7-19). Казалось бы, вот бесспорный аргумент! Но нет: адвентисты говорят, что это было дьявольское наваждение, т.е. сатана в образе Самуила. Непонятно, откуда следует такое толкование: может быть, авторы других библейских книг дают такую трактовку? Нет. В самом тексте она тоже не очевидна.
Напротив, Самуил говорит Саулу: «для чего же ты спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим?» (1 Цар. 28, 16). Что же, дьявол укоряет Саула за то, что он отступил от Бога?! Кроме того, в одном из библейских текстов есть однозначное подтверждение, что Саулу на самом деле явился пророк Самуил: «Он пророчествовал и по смерти своей и предсказал царю смерть его, и в пророчестве возвысил из земли голос свой, что беззаконный народ истребится» (Сир. 46, 23). Я понимаю, что адвентисты, как и все протестанты, не включают в свой канон Книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова, считая ее апокрифической. Но даже в этом случае им трудно не признать, что древние евреи верили в действительное явление пророка Самуила, а не в то, что это дьявольские козни. Интересное дело: вот у Елены Уайт не было ни одного дьявольского обольщения, - ей являлся «настоящий» Иисус Христос, «настоящие ангелы», настоящий дьявол, а вот пророк Самуил не мог явиться царю Саулу, поскольку это не согласуется с адвентистскими доктринами. Если уж адвентистам так нравится ссылаться на Ветхий Завет, то пусть обратят внимание на следующие места, - Быт. 37, 35; Ис. 14, 9-10; Иов. 10, 21-22; Ис. 38, 17.
Переходя к обсуждаемым местам Нового Завета, следует заметить, что если с помощью цитат из Ветхого Завета адвентисты идут в наступление, то при анализе Нового Завета они переходят в глухую оборону: уж слишком много противоречий с их доктриной. Разумеется, особое беспокойство адвентистов вызывает 16 глава Евангелия от Луки, где приведена притча о богаче и Лазаре. Наверно, для адвентистов было бы лучше, если бы стихов с 19 по 31 в этой главе просто не было. А так, - очередная головная боль, и стоны незаглушенной совести, - как же так? У адвентистов остается только один выход – списать все на аллегорию. Доказательств никаких. Конечно, Христос использует в притчах символический язык, но Он тут же поясняет, что эти символы означают. А здесь нет таких пояснений. Почему? Да потому, что язык этой притчи был понятен слушателям Христа без всяких объяснений: иначе получилось бы, что Христос ввел слушателей в заблуждение, не пояснив суть этой притчи. Но адвентистам такой путь истолкования данной притчи закрыт. И тогда они вынуждены преподнести нам любимое протестантское блюдо: символизм. То есть, - если что-то не по-нашему, значит, это нужно понимать не буквально. Так и многие другие протестанты толкуют слова Христа о Его Теле и Крови. Послушать их, - так они самые последовательные буквалисты в мире в истолковании Библии. Но как только дело доходит до Евхаристии, - стоп, машина! – вот и адвентистская машина не может не остановиться на притче Христовой. Если верить адвентистам, то получается, что и Христос, и Его апостолы приводят нас в заблуждение, не поясняя, что смысл этой притчи исключительно символичен. Но христиане не могут так думать, потому что знают, что Господь не мог произнести этой притчи, если бы душа была смертна. Но адвентисты рассказывают нам свои унылые притчи о смерти и уничтожении души..
Если бы притча о богаче и Лазаре была единственным местом Евангелия, где говорилось бы о бессмертии души, то это еще полбеды. Но как быть с явлением пророка Моисея при Преображении Господнем? В случае с пророком Самуил адвентисты видят дьявольское наваждение, но здесь они не могут дерзнуть сказать нечто подобное. Значит, это действительно Моисей. Но каким образом он явился апостолам, если душа его смертна? Адвентисты говорят, что Бог специально воскресил Моисея. Но где библейские доказательства этого события? Ссылка на послание Иуды (см. Иуд. 1, 9) совершенно неубедительна. Там сказано, что архангел Михаил спорил с сатаной о Моисеевом теле, но нет ни слова о воскресении Моисея в момент Преображения. Больше никаких библейских текстов адвентисты привести не могут. Правда, сказано, что в момент смерти Христовой тела святых воскресли (см. Мф. 27, 52), но это было, естественно, после Преображения. Что касается спора о Моисеевом теле, то Норман Галли пишет, что «можно себе представить, что сатана намеревался держать его в могиле, но Христос хотел воскресить его. Затем Христос воскресил Моисея» . Профессор Галли может представлять себе какие угодно адвентистские фантазии, но для них нет никаких оснований в Священном Писании. И не случайно, что его единоверец Ф. Никол о «воскресении Моисея» говорит «вероятно», «по-видимому» . Значит, он не уверен до конца в этом учении: уж слишком оно противоречит Библии. Кстати говоря, из Ветхого Завета мы знаем, что пророки Енох и Илия были взяты живыми на небеса, - значит, их души бессмертны даже по адвентистскому вероучению. Почему же тогда душа Христа была уничтожена в момент смерти, если верить адвентистам? Выходит, что Бог даровал Еноху и Илии бессмертие души, а Своему Сыну, - нет?!
Непонятно также, как быть со словами Христа: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10, 28). Итак, убить душу нельзя. Можно убить тело, но не убить душу, т.е. смерть тела не есть смерть души, - значит, душа может существовать отдельно от тела. Более того, и вторая часть фразы не говорит в пользу смертности души, поскольку в противном случае она бы противоречила первой. Очевидно, что под гибелью в геенне Господь имеет в виду вечные страдания в аду. Ничего не меняется и от того, если заменить слово «душа» словом «жизнь», как предлагает Ф. Никол. Все равно речь будет идти о том, что жизнь после смерти существует, она неуничтожима, и только ад несет в себе бесконечное уничтожение. Между прочим, в Евангелии от Луки Господь после слов об убиении тела говорит: «бойтесь того, кто по убиении, может ввергнуть в геенну» (Лк. 12, 5). Т.е. после смерти остается еще что-то (душа), что можно ввергнуть в геенну. Увы, но адвентистов это не убеждает: они готовы на всех углах кричать: мы мертвы, мертвы и еще раз мертвы! в нас нет ничего кроме смерти, и даже Воскресение Христово, день которого мы ненавидим и потому не отмечаем, ничего не изменил, - мы умрем и полностью разложимся; да здравствует суббота, во время которой по нашим верованиям, души Христа не существовало! Что ж, кто так верит в смерть, получает то, во что он верит.
Но вот Господь наш говорит разбойнику на кресте: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23, 43). Как же это трактовать, веря в уничтожение души? В толковании этого отрывка адвентисты, мягко говоря, удивляют. Марк Финли пишет: «Когда писалась Библия, в греческом языке не было знаков препинания. Пунктуация появилась лишь в 14 веке. Иисус сказал разбойнику: «Истинно говорю тебе ныне, будешь со мною в раю» . Но откуда же г-н Финли знает, как правильно ставить знаки препинания? А вот откуда: «Библия говорит, что Писание нельзя разрывать. Если подавляющие большинство текстов говорят нам о том, что «мертвые ничего не ведают» .. неужели можно одним местом Писания разрушить всю структуру?» . Но в том-то и дело, что тексты Писания говорят о бессмертии души! Я пониманию, что весь христианский мир пастору Финли не указ, и все «неправильно» ставят знаки препинания в этом библейском тексте, но что выходит, если принять адвентистское объяснение? Финли пытается пересмотреть даже знаки препинания в Библии, чтобы защитить свою позицию. Это уже тревожит.
Насколько мне известно, другие протестанты не пытались этого сделать: для защиты своих позиций им хватало и «традиционных» знаков препинания. Адвентисты говорят, что Христос не попал тотчас в рай. Да, Христос, как верят православные, сошел во ад ради спасения людей. Т.е. слово «рай» здесь нужно понимать не только как Небо, но и как «спасение». Т.е. «ныне будешь в раю» - «ныне спасешься», будешь избавлен от мучений, от разлуки с Богом, ибо Сам Бог это говорит тебе: отныне неразлучно будешь с Ним. Несостоятельность адвентистских знаков препинания доказывается и тем, что незадолго до слов, сказанных разбойнику, Христос использовал тот же речевой оборот, обращаясь к Петру: «Истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мк. 14, 30). Т.е. «ныне» на кресте – это всегда с Христом, начиная с настоящего момента. Это и есть рай. Может, рай – это что-то бессознательное? Мне сложно судить об «адвентистском бессознательном», но в Библии рай понимается иначе. Если верить пастору Финли и его коллегам по работе, то слова Иисуса, сказанные благоразумному разбойнику, означают: наши души сейчас умрут, ты будешь уничтожен на тысячи лет, а твой прах истлеет в могиле; и только потом тебя сотворят из ничего, - это будет воскресение. Т.е. «ныне» - это «не ныне». Да это просто какой-то триллер, а не весть о спасении «здесь и сейчас»!
Апостол Павел также имел желание «разрешиться и быть со Христом» (Флп. 1, 23). Слышите: разрешиться и сейчас быть со Христом! Св. Павел говорит: «Мы .. желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2 Кор. 5, 8). Крайне «еретические» слова, если верить адвентистам. Значит, можно выйти из тела и тут же быть с Господом! Значит, есть нечто, выходящее из тела, т.е. душа, и она бессмертна. Баптистский теолог Уэйн Грудем правильно заметил в этой связи: «Павел не говорит: «Имею желание разрешиться и быть в бессознательном состоянии в течение длительного периода времени» . Даже адвентистский профессор Норман Галли вынужден признать, что этот аргумент «звучит убедительно» . Еще бы! Иначе слова апостола звучали бы более чем странно: имею желание уничтожиться (или заснуть) на тысячи лет, и только потом быть со Христом. Адвентистские аргументы по поводу того, что для вас эти тысячи лет будут как одно мгновение, и, стало быть, вы будете с Христом прямо сейчас, - не что иное, как словоблудие. Но св. Павел должен был знать, если верить адвентистам, что он якобы будет уничтожен на огромный промежуток времени, и только потом будет со Своим Господом! Но нет: он говорит, что желает быть с Христом немедленно, а не спустя тысячи лет. Вы бы сказали кому-то: имею желание быть с тобой .. но спустя тысячи лет?! Что бы вам сказал этот человек? Он имел бы все основания ответить: не очень-то ты спешишь быть со мной, если для этого тебе нужны тысячи лет! Вы бы сказали: но я не могу встретиться раньше, меня не будет все это время. Тогда какое же это желание? Зачем Сыну Божьему на тысячи лет отодвигать встречу со Своими святыми?! Неужели это и есть Его крестная победа?! У адвентистов мы видим одно поражение. Но зачем же собственный проигрыш сатане приписывать Господу нашему Иисусу Христу?
С текстами апостола Павла у адвентистов вообще много проблем. В 11 главе Послания к Евреям апостол Павел говорит о ветхозаветных праведниках. Далее он заключает: «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех» (Евр. 12, 1). Характерно, что Ф. Никол этот фрагмент даже не рассматривает, хотя его книга специально посвящена критике возражений против адвентизма: видимо, нечего возразить. «Облако свидетелей» - это и есть праведники Ветхого Завета, которые живы, а не уничтожены, как думают некоторые. В Послании к Евреям есть еще одно место, которое не дает адвентистам спокойно спать. Св. Павел пишет: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех – Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета – Иисусу» (Евр. 12, 22-23). Что это за «духи праведников»? Это не могут быть ангелы, которые упомянуты в тексте ранее, - значит, речь опять идет о святых людях. Г-н Никол полагает, что это означает общение с ныне живущими христианами . Понимаю, что адвентистам не привыкать насиловать тексты Писания, но все же… Где находятся Ангелы? На небесах. Где Христос? Там же. Где небесный Иерусалим, даже не нужно спрашивать. Так где же духи праведников? Заметьте, речь идет о праведниках, достигших совершенства. Но ведь совершенства достигают не на земле, а на небесах. Было бы странно, если бы в этих словах везде говорилось о небесах, за исключением праведников. Еще страннее то, что общение с людьми на земле – это, оказывается, общение с духами. Что бы вам сказал человек, если бы вы сообщили ему, что хотите поговорить с его духом? Может, адвентисты имеют в виду, что они приступили к «безсознательным духам праведников»? Нет предела «чудесам»…
В Апокалипсисе говорится о душах убиенных под жертвенником, которые молятся Богу об отмщении (см. Отк. 6, 9-10). Аналогично и в Отк. 20, 4, где св. Иоанн видит «души обезглавленных за свидетельство Иисуса. Г-н Никол первый отрывок трактует очень просто, - он опять бежит в символизм и уходит от прямого ответа: «К сожалению, мы не имеем возможности рассмотреть символический смысл данного текста .. однако в этом нет необходимости, поскольку, доказав, что такой язык нельзя понимать буквально, мы лишили всякого основания аргументы наших критиков» . Т.е. этот адвентист поступает по принципу: приходите ко мне завтра, мы все обсудим, а сейчас у меня нет свободного времени. Приходя завтра, своего собеседника не обнаруживаешь вовсе… Никол считает, что взывать об отмщении недостойно святых, но ведь они взывают к правосудию Божьему, а не к чьим-то низменным инстинктам: ничего греховного в этом нет. Зато наш воинствующий адвентист пытается приписать святым «удовлетворение» от созерцания пыток. Пытаясь «натянуть» на библейский текст символизм, Никол все же делает отступление: «Но даже если воспринимать души в буквальном смысле, они все равно остаются слишком эфемерными и призрачными, так что сторонники бессмертия не способны дать им сколько-нибудь удовлетворительную характеристику» . Вот это материализм! Неужели миллионы страниц, написанные о душе и ее бессмертии за эти тысячи лет (хотя бы начиная с Платона) не могут дать ей «удовлетворительную характеристику»?
Но здесь все-таки Никол признает в какой-то степени существование души после смерти. Это похоже на известный анекдот: «Товарищ полковник, а крокодилы летают? Да нет, отстань ты! А товарищ генерал говорит, что летают. Ну.. может и летают, но только низко-низко». Но настоящий анекдот впереди. Конечный комментарий г-на Никола на Отк. 6, 9-10 таков: «речь идет о символических душах, находящихся под символическим жертвенником и издающим символические крики» . Видимо, после написания таких слов символические адвентисты должны идти в свой символический рай и символически общаться с «символическими святыми». Адвентисты любят рассуждать о сне души или смерти как сне. «Сон» часто является просто метафорой смерти (см. Ин. 11; 11, 14). Но нигде не сказано, что смерть – это сон души. Нигде в Библии нет никаких описаний, что представляет собой этот «сон». Если адвентисты ссылаются на исчезновение всех помышлений в момент смерти (см. Пс. 145, 4), то, не говоря уже о неправильной трактовке этого отрывка (надо брать весь текст данного псалма), возникает вопрос: разве во сне исчезают все помышления? Что это за сон без помышлений в течение тысяч лет? Метафора «сна» просто показывает, что смерть для верующего – вещь временная, как и сон является временным. Адвентисты так часто любят говорить о сне, в том числе, и о своем собственном, что забывают: сон разума рождает чудовищ. В частности, чудовищные доктрины о смертности души. Сам Господь, умирая, сказал: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23, 46). И первомученник Стефан произнес перед смертью: «Господи Иисусе! Прими дух мой» (Деян. 7, 59). Что же, Бог и Его святой ошибались? Они не говорили ни о каком «сонном царстве», ни о каком уничтожении, - они просто хотели отдать свои души Богу. Но адвентисты не хотят или боятся отдавать свои души Ему: отсюда и учение о смерти души, которое находит отклик скорее у последовательных материалистов, чем у христиан.
Отвергая бессмертие души, адвентисты отвергают и ад. Правда, возникает вопрос: а где находятся демоны? Ясно, что не в раю. Конечно, они вредят людям на земле, но где сказано, что их место обитания – земля? Но если нет ада, то где же они живут? Меня не столько беспокоит местожительство демонов, сколько адвентистский ответ на этот вопрос. Само собой, отвержение бессмертия души и ада имеет моральный аспект. Если нет ни того, ни другого, то не является ли адвентистская доктрина аналогом «идеала безбожников»? Подумайте сами: некие люди, говорящие вам, что они христиане, убеждают вас, что со смертью наступит ваше уничтожение, и вы не будете мучиться в аду, а затем вас воскресят и тут же уничтожат, - поэтому никаких мучений, по сути, не будет вообще. Что же, да здравствует атеизм и сатанизм?! Маркиз де Сад, Чикатило в обнимку с императором Нероном и тиранами всех времен и народов могут ничего не бояться?! Ленин, Сталин и другие кровопийцы потому и творили зло, что считали себя абсолютно безнаказанными. В адвентистском учении из этого тупика нет реального выхода.
Слишком много библейских текстов говорят о вечности ада и его неугасимом огне, поэтому попытки адвентистов трактовать эти тексты не буквально просто смешны. Возьмите хотя бы слова Христа из Евангелия от Марка (см. Мк. 9, 43-48): в этом тексте 6 раз говорится о неугасимом огне. Протестантский теолог Эриксон замечает, что «во многих случаях такие слова, как «вечный» или «вовеки», относятся к именам существительным, указывающим на будущее состояние грешников: «огонь» (Ис. 33, 14; Иер. 17, 4; Мф. 18, 8; 25, 41; Иуд. 7), «поругание» и «посрамление» (Дан. 12, 2), «погибель» (2 Фес. 1, 9), «узы» (Иуд. 6), «мука» или «мучение» (Мф. 25, 46; Отк. 14, 11)» . Пусть адвентисты попробуют доказать, что «вечный» - это «невечный». Они указывают, что греческое ;;;;;;; может обозначать продолжительный промежуток времени, а не вечность (что-то типа русского выражения «мы не виделись целую вечность»). Против этого есть четкий аргумент. Возьмем слова Христа: «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25, 46). Если мука, как считают адвентисты, не является вечной, тогда и жизнь праведников тоже.
Специально для адвентистов я приведу цитату из протестантского теолога: «Подлинный универсалист не может исходить из того факта, что слово вечный (aionios) в Новом Завете означает не только непреходящий или неизменный, но также продолжающийся неопределенно долгий период. Ибо выражению «мука вечная» он может придавать второе значение только в том случае, если он готов толковать в том же смысле выражение «жизнь вечная» в том же стихе .. я не пониманию, как aionios может означать одно в сочетании со словом kolasis (мука, досл. наказание) и совсем другое – в сочетании со словом zoe (жизнь)» . Заметим, что такая трактовка слов Христа из Мф. 25, 46 имела место уже в глубокой древности. Еще св. Василий Великий говорил: «Если будет когда-нибудь конец вечному мучению, то и вечная жизнь, без сомнения, должна иметь конец. А если не смеем думать сего о жизни, то какое имеем основание полагать конец вечному мучению? И о мучении, и о жизни употреблено одно и тоже слово – вечный» .
Как адвентисты на это возражают? А вот как: «если Священное Писание одновременно учит как о вечных муках, так и о гибели, то необходимо рассмотреть слово «бесконечный» в контексте процесса, бесконечного до момента, когда произойдет уничтожение. То есть наказание продолжается до завершения» . Т.е. бесконечность будет иметь завершение! Как вам нравится идея «конечной бесконечности»? Но это не единственный богословский перл адвентистского профессора Галли. Вот еще один пример: «ад будет страшным, и он будет вечным по продолжительности, пока не завершит свою работу .. огонь был вечным в том смысле, что он продолжал гореть, пока не сжигал все» . Это ничуть не лучше предыдущего. Христос подчеркивает, что огонь ада неугасим и не имеет конца, а у Галли – огонь ада гаснет, он вечен … пока не закончится! Почему-то Галли считает, что раз грешники горят в огне, то они непременно должны когда-нибудь сгореть. Но ведь тела, которые грешники получат по воскресении будут иметь не нынешнюю тленную, но нетленную природу, это будет тело тончайшее, лишенное здешней грубой материи: такая плоть может гореть в аду вечно, не сгорая. Надо сказать, что профессор Галли как будто не так уверен в конечности ада, как остальные адвентисты. Например, Ф. Никол просто подчеркивает, что никакого вечного ада нет, что переводы Библии неточны, что ад – это чуть ли не фикция! А вот Галли пишет: «Если Священное Писание показывает как уничтожение, так и вечный ад, то неверно считать их взаимоисключающими, как это делают почти все теологические системы .. вместо оспаривания двух точек зрения, библейская герменевтика должна принять их и осуществить их взаимосвязь» . Т.е. вместо двух «крайностей» Галли предлагает чуть ли не «золотую середину», некий синтез двух концепций. Однако то, как он решает эту дилемму, показывает, что никакого «распутывания узла» не происходит, - он отвергает вечный ад и высказывается за уничтожение грешников. Стало быть, совместить вечный ад с уничтожением не удается, потому что одно исключает другое.
Оправдывая концепцию уничтожения грешников после Суда, адвентисты ссылаются на некоторые места из Нового Завета (напр. Флп. 3, 19; 1 Фес. 5, 3; 2 Фес. 1, 9; 2 Пет. 3, 7). Однако такая интерпретация данных текстов расходится с данными библеистики: «В Флп. 3, 19 и 2 Пет. 3, 7 понятие «гибель» выражено словом apoleia, т.е. тем же самым словом, которое ученики употребили для обозначения «траты» (как они считали) масла, которым были помазаны волосы Иисуса (Мф. 26, 8). Однако масло не перестало существовать; оно было на голове Иисуса. Оно было погублено в том смысле, что его уже было невозможно использовать иначе или продать. В 1 Фес. 5, 3 и 2 Фес. 1, 9 для обозначения «погибели» (в синодальном переводе – «пагубы» - К.М.) грешников употреблено другое слово, olethros, однако и это слово не подразумевает прекращение существования чего-либо, т.к. в 1 Кор. 5, 5 оно употреблено в отношении человека, преданного сатане (изгнание из церкви) для погибели плоти (в синодальном переводе – «во измождение плоти» - К.М.). Однако плоть человека явно не перестала существовать после того, как он был изгнан из церкви, даже если он страдал в теле» . Как видим, с библейскими доказательствами у адвентистов явно плоховато.
Остается последний аргумент против вечности ада – моральный. Уже Елена Уайт возражала против вечности ада таким образом: «Как несовместимо с любовью, милосердием и даже нашим пониманием справедливости учение о том, что умершие грешники мучаются в пламени вечных мук, что за проступки в своей короткой земной жизни они должны будут переносить вечные страдания .. Один просвещенный доктор богословия так говорит: «Зрелище мучающихся в аду будет усиливать вечное счастье праведников .. Даже если мы предположим, что Господу приятны страдания грешников, стоны и вопли тех, кого Он держит в адском огне, какой смысл в этих муках? Возможно ли, чтобы эти ужасные вопли были сладчайшей музыкой в ушах Безграничной Любви? Утверждают, что бесконечные страдания нечестивцев свидетельствуют о Божьей ненависти ко греху .. О, какое ужасное богохульство! Тогда получается, что ненависть Бога ко греху является причиной его увековечивания. Ведь если верить этим богословам, то постоянные муки без надежды на помилование еще больше озлобляют эти жертвы, и, выплескивая свою ярость в богохульных ругательствах, они постоянно увеличивают тяжесть своей вины. Постоянное умножение греха на протяжении бесконечных веков не может способствовать славе Божьей /../ каким образом спасенные на небе, наблюдая все невзгоды своих близких, видя совершаемые ими грехи, видя их скорби, разочарования и муки, могут чувствовать себя счастливыми?» . Аргумент в достаточной степени серьезный. Уайт совершенно справедливо цитирует Иез. 33, 11: «Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был». Но исключают ли эти великие слова бесконечность мучений в геенне огненной, о которых говорил Сам Христос?
Мы все знаем, что в 20 веке, который был самым жестоким в истории человечества, было множество мыслителей, которые подвергали сомнениям учение о вечности адских мук из-за его «негуманности». Среди них было и немало теологов, в основном, протестантского толка. Например, Нельс Ферри в своей книге «Христианское понимание Бога» (1951) говорит: «Естественно, что вечного ада не существует, так как он несовместим ни со справедливостью, ни с любовью. Сама идея вечного ада чудовищна .. Такая доктрина сделала бы Бога тираном, людей вроде Гитлера – святыми третьей степени, а концентрационные лагеря .. – царским развлечением. То, что такое учение было принято, уже не говоря о том, что ему поверили, показывает, как много людей были когда-то далеки вообще от какого- либо понимания Божьей любви и как далеки, к сожалению, они от него и теперь!» . Я согласен с автором в том, что за 2000 лет христианства действительно было много людей, которые были далеки от понимания Божьей любви, но означает ли это, что вечного ада не существует? И как мы должны его понимать? Протестантский теолог Беркувер в книге «Возвращение Христа»(1972) говорит, что со временем слово «геенна» стало «оторванным от связей, с которыми неизменно употреблялось в Священном Писании, и многие стали относиться к нему как к жестокой угрозе, выражению крайней бессердечности, в которой исчезли все чувства сострадания. Когда это произошло, важная связь в Новом Завете между геенной и приглашением, любовью, заветом Божьими была утеряна» . Заметим, что Беркувер не отвергает принципиально ад, но считает, что учение об аде не должно игнорировать любовь Бога. Уильям Баркли, склоняющийся к универсализму (учению о спасении всех, на православном языке именуемому апокатастасисом), пишет: «Ни один отец не был бы счастлив, если бы члены его семьи беспрестанно страдали» .
Известный католический либерал и экуменист Ганс Кюнг в книге «Вечная жизнь» (1984) задается вопросом: «Что бы вы подумали о человеке, который так безжалостно и ненасытно удовлетворял бы свою жажду мести?» . Ответ очевиден. Но имеет ли этот вопрос отношение к Богу? Джон Стотт в книге «Основные положения протестантизма» (1988) пишет так: «Я чувствую потребность отвергнуть со всей силой, на которую я только способен, ту бойкость, которая превратилась почти в ликование, то злорадство, с которым некоторые евангеликалы говорят об аде. Это ужасная болезнь ума и души» . Но ведь злорадство в этом вопросе чувствуется уже у Кальвина. Не стоит ли м-ру Стотту в связи с этим пересмотреть «основные положения протестантизма»? Вместо этого Стотт защищает учение об уничтожении грешников.. Аналогичным образом рассуждает и Кларк Пиннок, статья которого называется «Уничтожение нераскаявшихся раз и навсегда» (1990): «Я считаю концепцию ада, или бесконечных мучений тела и ума, возмутительным учением, теологической и нравственной чудовищностью, скверным учением традиции, которое нуждается в исправлении .. Намерен ли Тот, Кто велел нам любить наших врагов, давать волю мщению Своим собственным врагам всю вечность? .. ад превращает Бога в кровожадное чудовище, которое держит вечный Аушвиц для жертв, даже не позволяя им умереть .. на какие преступления способны люди, поверившие в Бога, Который мучит Своих врагов .. ведь какую цель преследовал бы Бог, бесконечно мучая нечестивых, кроме как совершать отмщение и кару?» .
А на какие преступления способны люди, отвергающие вечный ад? Или Гитлер и Сталин верили в вечность адских мук? Завершает эту критику Элтон Трублад: «Что это за Бог, Который посылает мужчин, женщин и детей на вечные муки, несмотря на то, что у них не было даже слабой возможности познать спасающую истину? Какой Бог мог в любви сотворить мужчин и женщин только затем, чтобы нелепо наказывать подавляющее их число? Бог, Который играет в любимчиков со своими детьми, осуждая одних на вечное разделение с Собой и принимая других, причем делая различие между ними в основном на основе исторических или географических случайностей, над которыми они не имели власти, - такой Бог был бы больше дьяволом, чем Богом. В любом случае Он не имел бы сходства с Иисусом Христом, и, следовательно, противоречие существовало бы в самом сердце системы» .
Цитированные выше протестантские авторы (исключая Кюнга), возможно, не вполне отдают себе отчет, что они занимаются не столько критикой учения о вечном аде, сколько самокритикой. Ведь именно вожди реформации (особенно Кальвин) рьяно защищали юридический образ Бога, Который сурово карает грешников и ненавидит их. Согласно Кальвину, многих людей Бог сотворил только для того, чтобы вечно карать в аду без всяких «заслуг» с их стороны (учение о предопределении ко злу). Сколько раз кальвинисты учили о Боге, Который скорее ненавидит, чем любит. Возьмите, например, знаменитую проповедь американского кальвиниста Джонатана Эдвардса «Грешники в руках разгневанного Бога» (1741). Это просто ненасытное упоение «яростью Божьей» и страданиями грешников (отсюда, однако, автоматически не следует, что Эдвардс был способен на любые преступления, как думает о таких людях Кларк Пиннок). Эдвардс даже учил тому, что после Суда земля будет превращена в огромное озеро или жидкий огненный шар, в котором нечестивые всегда будут тонуть и на котором всегда будет буря . Непонятно, где же будет новая земля из Откровения. На земле Эдвардса места для Любви не остается.. Сегодня это приводит к тому, что в протестантском мире все более усиливается отрицание ада как такового. Более того, такое понимание Бога неизбежно ведет к атеизму. Адвентистский профессор Галли прав, когда пишет: «Миллионы людей отвергли Его по этой причине. «Если Он так поступает со Своими детьми, не стоит об этом говорить! Его любовь - это только фарс!» . Но христиане знают, что любовь Бога - не фарс, что Бог страдал за людей на кресте и сходил в ад ради их спасения. Но они также знают, что Христос, Явивший нам Высочайшую Любовь, не отрицал вечность мучений и неоднократно говорил о геенне огненной. Стало быть, Любовь Божья и вечность ада могут быть совместимы.
Критики учения о вечном аде ссылаются, но то, что его вечность несовместима не только с Божественной любовью, но и с Божественной справедливостью. Справедливо ли за временные грехи наказывать вечными муками? – этот вопрос весьма распространен у критиков. Как на него отвечают сами протестанты? Кальвинист Гарри Бьюис говорит: «Мы не должны критиковать Бога за то, что некоторых Он посылает в ад, но скорее хвалить Его за то, что некоторых Он избавляет от вполне заслуженной ими судьбы и дает им дар вечной жизни» . Честно говоря, этот аргумент не впечатляет: если все заслужили ад, то почему Бог спасает лишь некоторых? Где здесь Его справедливость и Его любовь? На примере цитированных слов мы видим, к какому тупику приводит протестантское учение о спасении без «заслуг». Один из самых значительных американских кальвинистских теологов Чарльз Ходж в третьем томе своей «Систематической теологии» (1873) предлагает развернутую аргументацию по этому вопросу: 1) Мы не компетентны судить о том, какого наказания заслуживает грех. Об этом знает только Бог, и поэтому наказание, налагаемое Им за грех – единственная справедливая мера; 2) Если со справедливостью Божьей несовместимо, чтобы люди погибали за свои грехи, тогда искупление не является делом благодати или незаслуженной милости; 3) грех безконечен, потому что люди совершают его против личности, обладающей бесконечным величием; 4) поскольку, находясь в аду, погибшие продолжают грешить безпрестанно, то по справедливости они могут безпрестанно подвергаться наказанию; 5) если Божья благость позволила греху и несчастью быть жребием человечества со времен грехопадения, то почему та же благость не может допустить, чтобы некоторые из них навсегда оставались несчастными? 6) число погибших по сравнению с числом спасенных будет незначительным; 7) нам следует склониться в смирении и закрыть свои уста при мысли, что самые серьезные и подробные высказывания о вечном несчастье нечестивых были даны Тем, Кто, хотя был и равным Богу, принял образ человека и смирил Себя даже до смерти и смерти крестной за нас, людей, и за наше спасение» .
Я полностью согласен с последним аргументом Ходжа: наш Господь, Который есть Любовь, не отрицал вечность огня ада. Конечно, мы некомпетентны судить о том, какого наказания заслуживает каждый грех, но это не значит, что не стоит даже задаваться вопросом о Божьей справедливости. Что касается протестантского учения о «незаслуженной милости» в деле спасения, то на практике оно приводит и к «незаслуженному наказанию»: если Бог у Кальвина бросает людей в ад только потому, что Он этого хочет, то грехи погибших грешников в аду также являются предопределенными, т.е. кальвинистский Бог вечно заставляет страдать этих людей, которые, будучи лишены свободной воли, страдают лишь потому, что Бог пожелал их сотворить и наказать. Представления, прямо скажем, чудовищные. Аргумент о бесконечности греха, поскольку он совершен против Бесконечного Бога, присутствует уже у Ансельма Кентерберийского (11 в.), и продолжает старый католический юридизм. Ходж словно не замечает, что если мы действительно некомпетентны судить о степенях наказания за грехи, тогда мы не можем рассуждать, что бесконечное наказание дается именно за то, что грех безконечен. Кроме того, такой «математический» взгляд вызывает сомнения. Да, Спаситель говорит: «кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной» (Мф. 5, 22). Но речь идет о духовном состоянии человека в целом, о безумии того, кто так говорит своему брату. Естественно, что люди дадут на Суде ответ за каждое слово. Но это не значит, что только за одно праздное слово человек автоматически должен быть подвергнут вечному наказанию: это превращало бы Бога в «механизм справедливости», но христиане верят в Бога, Который любит.
Пятый аргумент, касающийся Божьего попущения имеет место, но ведь кальвинисты отрицают свободу выбора у человека после грехопадения: православные могли бы сказать, что Господь позволяет человеку свободно выбирать добро или зло, но в кальвинизме люди непреодолимо идут к злу, они не могут идти к Богу, и если Он позволяет им творить зло, то получается, что Он способствует ему, предопределяя людей к совершению преступлений. В православии учат тому, что Бог дает людям шанс исправиться, если они преступают Его заповеди, но у кальвинистов большая часть людей неисправима просто потому, что Бог проходит мимо них (учение о претериции - прохождении Бога мимо тех, кто не предопределен к блаженству), поэтому считать, что Бог позволяет этим людям страдать до бесконечности - это значит «проходить мимо» божественной любви. Ходж оптимистично заявляет, что вечно в аду будут гореть немногие. Но блаж. Августин, например, считал, что их будет большинство. И я не думаю, что Кальвин был так оптимистичен в этом вопросе как его единоверец спустя 300 лет. Но даже, если бы в аду вечно горел всего один человек, то вопрос о божественной справедливости в том смысле, как его ставит Ходж, все равно остается. Современные протестантские теологи в вопросе о вечности адских мучений продолжают апеллировать к Божьей справедливости. Джон Бленчард считает, что вечная Божья ненависть к нечестивым есть проявление Его справедливости, и что Бог прославляется в вечном осуждении грешников . Спрашивается, куда же исчезла божественная любовь, если Он вечно ненавидит грешников?! И неужели можно без содроганий сердца учить тому, что Бог прославляется, вечно ненавидя и осуждая грешников?!
Баптистский теолог Уэйн Грудем спрашивает: «Разве кратковременное наказание, предполагаемое аннигиляционистами, является подлинной расплатой за все грехи неверующих и удовлетворяет справедливость Божью?» . Здесь какое-то чудовищное недоразумение и явная жажда мести. Да, Сталин и Гитлер уничтожили десятки миллионов ни в чем не повинных людей, но неужели миллионы лет адских мук, которые неизмеримо мучительнее даже самых жестоких земных страданий, недостаточны, чтобы «удовлетворить» божественную справедливость?! Если вы считаете, что миллионов лет в аду мало, то становитесь садистом много худшим, чем Сталин и Гитлер. Неужели таков и есть ваш образ Бога?! В этом плане адвентист Норман Галли правильно уловил эту юридическую логику: «Может ли временный ад наказать Гитлера и Сталина больше, чем других?» . Если исходить из идеи односторонне понимаемой божественной справедливости, то на этот вопрос можно ответить только положительно. Отсюда Галли делает вывод об уничтожении грешников и сатаны. Искаженный образ ада подталкивает его к тому, что ада не существует вовсе. Он критикует протестантское понимание справедливости Бога и в другом аспекте: «Справедливость требует, чтобы наказание было пропорционально совершенным преступлениям .. Тот факт, что сатана и его ангелы будут брошены в озеро огненное спустя .. много тысячелетий после людей, если нечестивые идут в ад сразу после смерти, то возникают серьезные сомнения относительно Божьей справедливости. Почему люди должны страдать намного дольше, чем сатана, который вообще ввел их в грех (полагая, что интенсивность горения одинакова для всех)?» .
Но, во-первых, степени наказания для всех различны, и сатана заслуживает, очевидно, самой высокой степени наказания; во-вторых, сатана и бесы уже страдают, поскольку они отчуждены от Бога и в своей неисправимости продолжают все более отдаляться от Него. Тем не менее, если не видеть в Боге ничего, кроме справедливости, то неизбежно возникнут рассуждения, подобные мыслям адвентистского профессора. Но баптисту Грудему необходимо искать оправдание именно в справедливости Бога: «Нам потому трудно размышлять об аде, что Бог поместил в наши сердца часть Своей собственной любви к людям .. даже к грешникам, которые Ему непокорны. Чем дольше мы живем и чем больше мы видим людей, которые нуждаются в Евангелии и вере в Христа ради спасения, тем большую печаль и угнетение духа мы испытываем, когда размышляем о вечном наказании. Однако мы должны помнить, что все задуманное Богом и изложенное в Писании, справедливо.. Нам может помочь осознание того факта, что если бы Бог не осуществил вечного наказания, Его справедливость не была бы удовлетворена, а Его слава не была бы явлена так, как Он считает необходимым» . Т.е. м-р Грудем понимает проблему, которая возникает здесь, но не видит других вариантов ее решения, как только в «удовлетворении справедливости». Если уж мы, люди, способны любить грешников, и испытываем печаль при размышлении о вечных муках, то неужели Бог не испытывает к ним никаких чувств, и только удовлетворяет Свою справедливость?! В это невозможно верить. Может быть, так могут верить мусульмане, но не христиане.
Единоверец Грудема Миллард Эриксон также осознает моральный аспект проблемы вечности ада: «Что же это за Бог, Который не удовлетворяется ограниченным по времени наказанием, но заставляет людей страдать вечно и непрестанно? Это как будто выходит за рамки любых требований справедливости, подразумевает высшую степень мстительности со стороны Бога. Наказание представляется совершенно несоразмерным греху, ибо все грехи – это ограниченные действия против Бога. Как согласовать веру в благого, справедливого и исполненного любви Бога с вечным наказанием? .. Тот факт, что ад, в том смысле, в каком его чаще всего понимают, представляется несовместимым с любовью Божьей, раскрытой в Писании, указывает, возможно на то, что мы неправильно понимаем ад» . Но как же «правильно» понимать ад? И как с его вечностью совместимы любовь и справедливость Божья? В начале Эриксон предлагает вполне «юридический» вариант: «всякий раз, когда мы грешим, в нашем грехе неизменно присутствует некий бесконечный фактор. Всякий грех есть преступление против Бога, бунт ограниченной воли против воли бесконечного Существа. Это невыполнение человеком своих обязательств по отношению к Тому, Кому все обязано своим существованием. Поэтому грех нельзя считать ограниченным действием, заслуживающим ограниченного наказания» . С одной стороны, грех как бунт против Самого Существования есть метафизическое небытие, и поэтому он неограничен земными пределами, этим миром. Впрочем, грешник может сказать: как же так, - я никого не убил и ничего не украл, иногда прелюбодействовал, редко посещал церковь и почти никогда не молился, - за что же вечное наказание?! На это есть известные возражения: грех чаще всего затрагивает других людей, - например, прелюбодеяние. Это увеличивает его тяжесть. Кроме того, собственное безбожие заражает безбожием и других: цепная реакция такого заражения может длиться очень долго. С другой стороны, ни один человек не может бесконечное количество раз богохульствовать, убить, украсть или прелюбодействовать. Для этого нам нужно быть «антибогами», что абсурдно. В этом случае математическая логика не подходит, и наказание, казалось бы, должно быть конечным.
К счастью, Эриксон сворачивает на более правильный путь с наезженной колеи юридизма: «те создания, которых Бог предназначил для вечной жизни в общении с Ним, должны были быть сотворены таким образом, чтобы в случае своего выбора жить отдельно от Творца .. испытывая вечную муку. Человек был замыслен и создан для вечной жизни с Богом, и если человек искажает свое предназначение, он будет вечно испытывать последствия своего выбора .. Бог никого не посылает в ад. Он желает, чтобы никто не погиб (2 Пет. 3, 9) .. Муки ада человек выбирает сам. Туда его посылает собственный грех, а отказ от тех благ, которые даются смертью Христа, мешает ему спастись. По словам, К.С. Льюиса, своим грехом человек всю жизнь говорит Богу: «Уходи и оставь меня в покое». Ад - это ответ Бога человеку: «Можешь получить исполнение своего желания» . Возражения вызывают не эти слова, а кальвинистское учение о спасении, которого придерживается Эриксон, и которое проповедует беспричинное спасение, а, стало быть, и беспричинное осуждение. Надо сказать, что и Уэйн Грудем осознает тяжесть проблемы: «Поскольку учение о вечно осознаваемом наказании столь чуждо нашей культуре и на более глубоком уровне - нашему инстинктивному, Богом данному чувству любви и желанию искупления каждого человеческого существа .. то в наши дни это одно из наиболее трудно принимаемых христианских учений» . Но если юридическое учение о вечном наказании чуждо нашему чувству любви, то тем более оно должно быть чуждо любви божественной.
Американская культура взращена протестантизмом кальвинистского образца. Если учение о вечном наказании вызывает в наши дни такое сопротивление, то не объясняется ли оно не только безверием, но и отталкиванием от кальвинизма в этом вопросе? И разве безверие, как уже говорилось, не связано с ложными представлениями об аде, которые не может вынести чувство любви? Впрочем, любовь у Грудема далеко не всеобща: «Когда мы размышляем о бесах, мы не испытываем любви к ним, хотя и они также были сотворены Богом. Ныне они полностью предали себя злу и находятся вне возможности спасения. Поэтому мы не можем желать их спасения, как мы желаем спасения всех людей. Мы должны верить, что вечное наказание подлинно и справедливо, и все же нам следует желать, чтобы даже те люди, которые особенно жестоко преследовали церковь, пришли к вере в Христа и избежали вечного осуждения» . Это преподобный Исаак Сирин говорил о любви ко всем, даже к бесам. Грудем их исключает. Но если Бог есть любовь, то, что же, Его любовь имеет исключения? Если же нет, то Он и спасения желает всем, а не только людям. Грудем говорит, что бесы предали себя злу, и находятся вне возможности спасения. Правильнее было бы сказать, что их спасение возможно, т.к. они свободные существа, сотворенные Богом, но они этого не хотят, следуя дорогами зла, и потому обращают эту возможность в небытие.
Проблема в том, что Грудем придерживается кальвинистской сотериологии, и потому должен считать, что не только бесы, но и часть людей, не выбрана Богом для спасения, а предоставлена самим себе. Если следовать логике Грудема, тогда и этих людей тоже не нужно любить. Но его сердце, очевидно, менее логично, чем его разум, и потому он призывает желать спасения даже гонителям Церкви. Однако, будучи не в силах выбрать между юридическим пониманием ада и другими вариантами, он приходит к такому выводу: «окончательное разрешение этого вопроса во всей его глубине лежит далеко за пределами нашего понимания и скрыто в сознании Бога. Если бы процитированные отрывки из Писания не учили бы нас столь ясно вечно осознаваемому наказанию, аннигиляционизм мог бы показаться нам привлекательной точкой зрения» . Как видим, Грудем фактически признает, что не может привести никаких рациональных аргументов в защиту «юридически справедливого вечного ада»: не означает ли это, что этих аргументов просто не существует? Случайно ли, что он склоняется к признанию правоты идеи об уничтожении грешников? Так или иначе, но такие рассуждения только на руку адвентистам. Аргумент «так говорит Библия», когда не осталось никаких других, выглядит безпомощным.
Справедливости ради, нужно заметить, что юридическое представление об аде встречалось не только в протестантском мире. Не говоря уже о католиках, такие представления проникли и в православные догматики в синодальный период, когда западное влияние было огромным. Например, в догматике митрополита Московского Макария есть следующее рассуждение: «Бог, действительно, бесконечно благ; но благость не есть единственное Его свойство, - Он вместе и бесконечно истинен, бесконечно свят, бесконечно правосуден, и все эти, как и все другие совершенства Его, бесконечные сами в себе, соразмеряют одно другое в Его действиях по отношению к тварям. Благость Божия уже успела проявиться по отношению к грешникам во всей своей силе: по единой благости Господь даровал нам бытие; по единой благости отечески промышляет о нас; по единой благости помиловал нас, когда мы пали во Адаме; по единой бесконечной благости не пощадил предать за нас на смерть самого единородного своего Сына .. Что же неестественного, если за таким проявлением бесконечной благости Всевышнего по отношению к грешникам, последует наконец проявление и бесконечной Его правды? Он не перестанет быть благим и тогда, когда грешники будут мучиться во аде; но только по отношению к ним будет действовать не по благости своей, которая, так сказать, уже вся излилась на них прежде .. а по совершеннейшей правде» . Чуть ниже митр. Макарий принимает и логику Ансельма, по которой грех безконечен, потому что направлен против бесконечного Бога.. Думается, что с вышеозначенным суждением православного митрополита с радостью согласились бы и кальвинистские теологи. Смущает, однако, что это рассуждение противоречит словам апостола Павла: «Любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13, 8). Здесь же получается, что Бог любит грешников только какой-то промежуток времени, а потом решает показать им Свой справедливый гнев и перестает сообщать им Свою любовь. Так Бог любовь, или нет?!
«Богословие» прот. Николая Малиновского в рассуждениях о вечности ада свободно от юридических крайностей. Однако есть одна любопытная мысль: «Говорят, что вечные мучения, как наказание, не имеющее целью исправление наказуемых, есть бесцельная жестокость и мщение, недостойное Бога. Но что бы сказало человеческое правосудие, если бы ему представили следующее соображение: в обществе есть преступники ожесточенные и закоренелые; никакое наказание не исправит их: следовательно, всякое наказание, на них налагаемое, есть бесцельная жестокость, а посему такие злодеи должны быть освобождены от всякого наказания .. Закон правды и здравое мышление не могут мириться с такими рассуждениями» . Итак, это аргумент от справедливости: справедливо ли не наказывать зло, даже если оно неисправимо? Конечно, это несправедливо. Но аргумент страдает односторонностью. Дело в том, что человеческое сообщество живет вдалеке от евангельских принципов. И человеческое правосудие также далеко от них: оно чаще всего имеет целью наказать преступника, но не исправить его, т.е. наказание рассматривается только как возмездие. Полагаю, что любой христианин чувствует, что это неприменимо к Богу. Бог не может наказывать людей только ради наказания; страдание ради страдания чуждо Ему. Милосердный Бог может налагать наказание только с целью исправления: и вечный ад является наказанием, где Бог все равно стремится исправить грешников. Если Он есть любовь, то Он всегда стремится только к исправлению грешников, но хотят ли они исправиться? От ответа на этот вопрос и зависит учение о вечности ада.
Выше мы говорили о юридизме в понимании ада и его вечности. Подлинно православному богословию это понимание глубоко отвратительно. Например, преп. Исаак Сирин понимает геенну огненную совершенно иначе, чем западные богословы: «Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичем любви! И как горько и жестоко это мучение любви! Ибо ощутившие, что погрешили они против любви, терпят мучение вящее всякого приводящего в страх мучения; печаль, поражающая сердце за грех против любви, страшнее всякого возможного наказания. Неуместна никому такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божьей .. Но любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается другу терпеть от друга, и веселит собою соблюдших долг свой. И вот, по моему рассуждению, геенское мучение есть раскаяние» . Т.е., по мнению святого, огонь ада – это не какой-то созданный Богом огонь специально для мучения грешников, но огонь любви Божьей, который очищает достойных и опаляет недостойных. Огонь любви жжет не потому, что хочет жечь, но потому что грешники не желают приобщиться его благости. Представьте, что человек привык дышать углекислым газом, и его природа изменилась соответствующим образом. Тут ему дают возможность дышать кислородом, ибо человек создан для этого. Но он не может дышать кислородом и одного мгновения не потому, что кислород плох, а потому что он до того привык к углекислому газу, что к иному не способен.
Итак, ад – это не место отсутствия любви Божьей, ибо таких мест быть не может, но место отсутствия любви людей к Богу, и любви друг к другу. Православие не принимает образ Бога, в Котором все время ведут войну любовь и справедливость, но признает только Бога любви. В конце концов, в Библии сказано, что Бог есть любовь, но нет слов, что Бог есть справедливость. Да, Бог справедлив, но справедливость без любви – это жесточайшая несправедливость. Протестанты слишком часто представляют себе Бога двуликим: Он любит, но все же хочет наказывать, причем наказание понимается как отмщение, но не как исправление. В протестантском понимании Бога все еще чувствуется ветхозаветное «око за око». Более того, справедливое вечное мучение за временные конечные прегрешения ужесточают ветхозаветный принцип. Сторонники реформации возводят разделение между любовью и справедли-востью Бога в разряд бесконечности: после Суда одним людям Он являет вечную любовь, а другим являет иной лик – вечную справедливость, которая нередко переходит у протестантских авторов в вечную ненависть. Что говорить, если даже в понимании смерти Христовой у протестантов на первый план выходит справедливость Бога: чтобы ее удовлетворить, Он обрекает на казнь Своего Невинного Сына! Если справедливость Бога может удовлетворить только казнь Бога, то отсюда вытекает, что бесконечные мучения всех грешников удовлетворить ее не могут. От таких концепций можно испытывать только бесконечный ужас.
Не говоря уже о всем известном описании ада у Данте, можно предложить для примера и такой, вполне кальвинистский образ преисподней: «Первый был освежеван, с натянутыми связками, с покорно опущенными руками, и в страдании он возносил лицо к небу, задирая череп и скулы. У второго была спущена кожа с кистей и крепилась на подушечках пальцев, на ногах была подвернута около колен, образуя сапоги из морщухи. У третьего кожа и лопасти мышц были так распахнуты, что вся его фигура .. напоминала раскрытую книгу. Как будто этому телу взманилось показать и кожу, и мясо, и мослы, трикрат живо и трикрат бренно, однако лохмотья плоти оказались мотыльковыми крыльями, и если бы на острове был ветер, они бы трепетали /../ О какое упоение, если бы наши мозги при касании порошились, если б грудные черева лопались при вдохе, покровы разлезались, мякоть мягчилась, жир растекался ручьем! Но нет! Такими .. мы стали нечувствительно, в исходе длительного томления, и каждое наше волоконце распадается долгие тысячи тысяч тысяч годов .. Каждый из нас вожделеет распаданья, которое точно не будет окончательным, но каждый надеется, что Вечность для нас еще не начиналась .. Быв в живых, мы полагали, что ад – долина безнадежности .. Но нет, и горе мне! Ибо ад – место надежды, из-за этого каждый новый день ужаснее предыдущего, потому что неизбывное жаданье поддерживается в нас, но никогда утолено не будет. Всегда имея крохи тела .. мы не перестаем надеяться .. О могильные черви, которыми нас когда-то пугали! .. Высасывая нашу желчь, вы окропили бы нас милосердным млеком невиновности! Вгрызаясь, усмирили бы угрызения наших грехов, смертными ласками вдохнули бы новую жизнь, и сень гробницы сравнилась бы для нас с материнской утробой… Несбыточно» .. «А Бог .. Бог смеется?». «К сожалению, нет .. Ведь даже унижение окрылило бы нас! Блаженство - видеть пусть и хохочущего, издевающегося, но Бога! .. Видеть веселие, пусть не наше, не менее было бы отрадно, чем видеть не нашу печаль. Нет, никто не презирает, не осмеивает, никого не видно. Нет Бога. Есть только надежда без конца .. Этот остров – единственное место во Вселенной, где не дозволено страдать и где надежда без энергии неотличима от нуды без конца» . Конечно, данная картина ада - плод фантазии известного постмодерниста Умберто Эко. Но ведь вдохновлялся он соответствующими протестантскими трактатами 17 века о преисподней. О таком аде можно сказать только одно - «анафема». Ибо такой извращенно-материалистический ад не ведет ни к чему, кроме богохульства. В этом описании образ Бога, действительно, похож на образ сатаны: кто еще мог бы смеяться над вечными страданиями? Созерцая такую картину ада, человек готов вдребезги разнести подобные представления о Боге. Изощренные садистские издевательства, которым якобы Бог подвергает грешников - это невыносимо! После этого адвентистское «уничтожение» кажется «гуманным»: из одного тупика сознание движется в другой.
Но в православии всегда придерживались другого образа Бога. Можно опять процитировать преп. Исаака Сирина: «Будь проповедником благости Божьей, потому что Бог окормляет тебя недостойного, и потому что много ты должен Ему, а взыскания Его не видно на тебе, и за малые дела, тобою сделанные, воздает Он тебе великим. Не называй Бога правосудным, ибо правосудие Его не познается на твоих делах. Хотя Давид именует Его правосудным и справедливым, но Сын Его открыл нам, что паче Он благ и благостен. Ибо говорит: благ есть к лукавым и нечестивым (Лк. 6, 35). И почему именуешь Бога правосудным, когда в главе о награде делателям читаешь: друг! Я не обижаю тебя .. хочу дать этому последнему то же, что и тебе .. или глаз твой завистлив, от того, что я добр? (Мф. 20, 13-15). Почему, также, человек именует Бога правосудным, когда в главе о блудном сыне .. читает, что при одном сокрушении, какое явил сын, отец притек и пал на выю его, и дал ему власть над всем богатством своим .. Где же правосудие Божие? В том, что мы грешники, а Христос за нас умер? А если Он так милостив, то будем веровать, что Он не приемлет изменения» . Действительно, справедливость требует, чтобы все грешники были наказаны немедленно, но вместо этого Бог долготерпит, а потом еще Сам умирает ради спасения грешников, претерпевая от них глубочайшие страдания. Мы слышим, как Христос говорит: «Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать» (Лк. 9, 56). Следовательно, Бог не желает удовлетворять Свою справедливость вечным адом, Он желает любить и любит. Поэтому в православии никогда не было дилеммы между божественной любовью и справедливостью: оно всегда хранило евангельский образ Бога, Который любит, и не желает ничьей погибели во имя ложно понимаемой справедливости.
Следовательно, многие возражения адвентистов относительно вечности ада снимаются, если обратиться к православному учению. Бог и его святые не радуются страданиям грешников в аду: они могут только желать их спасения, ибо их любовь к грешникам никогда не иссякает. Бог не отправляет грешников в ад, ибо Он желает отправить всех в рай, если они сами хотят этого. Бог не является Верховным Мстителем, и Он не может наслаждаться бесконечными муками отступников или «удовлетворять» Свое правосудие. Бог не приуготовляет грешникам огонь: Он приготовил для них только любовь, которую они со злобой отвергают. В православии участь грешников от момента их смерти до Суда может быть изменена при условии их свободного согласия и по молитвам Церкви (поэтому православным чужда католическая идея чистилища: страдания как таковые не очищают грешника, если он не желает очищения; или же нужно считать, что и страдания как таковые в вечной геенне тоже очищают грешников независимо от их желаний: если же нет, то получится, что Бог подвергает грешников страданиям ради страданий, что нечестиво). Иначе получается дублирование частного суда всеобщим. Понятно, что грехи, как и святость, продолжают жить и после смерти соответствующих людей: на этом основано различие в блаженствах или муках после частного суда и последнего. И святые на небесах, и грешники в аду находятся только в преддверии блаженства или мук, которые в совершенстве наступят после Страшного Суда. Разумеется, православие никогда не воспринимало «гнев Божий» антропоморфно, как ненависть, направленную к людям: Бог только любит, но, уходя от Его любви, грешники приближаются к стране гнева, хотя Господь все равно желает их спасти.
Можно отметить, что в этом вопросе адвентисты иногда довольно близки к православию. Критикуя юридический образ «ада без любви», Норман Галли утверждает: «Говорить, .. что Бог делает это, потому что Он ненавидит их, и что Он вечно будет им мстить – значит принять тот образ Бога, который сатана всегда навязывал вселенной» . Такое воззрение об аде, пишет Галли, «вызывает сомнение в Божьей справедливости. Многие богословы кальвинистского крыла Реформации решают этот вопрос, ссылаясь на скрытое определение Deus absconditus, или скрытого Бога за Христом» . В том все и дело: двоящийся образ Бога у протестантов не может довести до добра. То Бог у них желает спасти всех, но Своей скрытой волей Он отправляет часть людей в ад без всяких условий; часть Он желает любить, а скрытой стороной Своего существа желает мучить вечно другую часть. Чтобы выйти из этого лабиринта, протестантам следовало бы отказаться от теории спасения, в котором не участвует человек: спасение, в котором нет нашего участия, неизбежно приводит к вечному аду, в котором тоже нет нашего участия; Бог спасает нас без нас, - следовательно, Он и мучит нас без нас, - таков этот дьявольский силлогизм. Несправедливое спасение неразрывно увязывается с несправедливым осуждением. Если мы отвергаем второе, то как можно придерживаться первого?
Профессор Галли по поводу вечной участи людей так формулирует адвентистскую позицию: «Различие между спасенными и погибшими определяется тем, разделены они с Богом или нет. Спасенные останутся с Богом, потому что они приняли смерть, которую Христос претерпел за них. Но погибшие будут разлучены с Богом, потому что они отвергли эту смерть .. Он не навязывает решения той и другой группе и, следовательно, не предопределяет их судьбу. Бог не издает вечного указа, предопределяющего для одних спасение, а для других погибель. Это было бы несправедливо, потому что это игнорировало бы человеческую свободу откликнуться на Божью любовь ко всему человечеству. Жизнь – это испытательный срок, дающий человеческим существам возможность ответить Ему, руководствуясь свободой, данной им Богом .. это определяет, будем ли мы радоваться с Богом в вечности или нет. Бог не спасает погибших потому, что они не выдержат Его присутствия. По Своей милости Бог позволит им быть отлученными от Него навсегда, потому что быть на небе для них было бы равносильно тому, что жить в аду. Они оставались бы вечно несчастными в присутствии безграничной чистоты. Напротив, спасенные будут наслаждаться Его присутствием вечно. Справедливый и любящий Бог не находит радости в том, чтобы делать людей несчастными. Предположение, что Он будет вечно радоваться мукам Своих детей в аду, - это самое абсурдное искажение Божьего характера» .
Все это весьма напоминает православную позицию. Я рад, что адвентисты пытаются отвергнуть кальвинизм в этом вопросе, и согласен практически со всем, кроме доктрины уничтожения грешников. Какие для нее основания, кроме неправильно толкуемых библейских текстов, при условии, что и православные, и адвентисты, отвергают кальвинистскую позицию? Адвентисты говорят: зачем воскрешать людей, чтобы они потом вечно горели в аду? Можно задать встречный вопрос: а зачем воскрешать людей, чтоб их потом уничтожить? Но православие отрицает, что Бог воскрешает людей только для того, чтобы судить их, а затем отправить навечно в ад, - это и есть западный юридизм в худшем из вариантов. Мы воскресаем, потому что воскрес Христос: т.е. Бог нам дарует воскресение. Но Бог никому не дарует ад и вечные страдания. Другое возражение адвентистов кратко формулируется так: будет ли для вас рай раем, если для ваших близких ад навсегда останется адом? – «Подумайте о бабушке, чей внук лежит в больнице, страдая от лейкемии. Будут ли небеса для нее радостью?» . Надо сказать, что такие вопросы возникают не только у адвентистов: они встречаются и у православных авторов.
Для примера возьмем рассуждение митрополита Антония Сурожского: «представьте себе Царство Божие, в которое вошли беленькие, а снаружи остались черненькие, - скажем, овцы и козлища. Каково будет овцам-то в Царстве Божьем? Когда вы думаете теоретически: «овцы и козлища», вас это не особенно волнует, потому что вы никогда ни овцой, ни козлищем не были. Но если себе представить реально: вот, тебя пустили в Царство Божие, а твоего мужа, твою мать или сестру определили в царство тьмы – каково тебе будет в этом Царстве Божьем? Выйти из положения, как Фома Аквинский выходит (говоря, что тогда мы поймем, что Бог справедлив и все, что Он делает, - правильно), невозможно, недостаточно, потому что я, может быть, и скажу, что Бог во всем прав, а душа-то моя будет разрываться. А если она не будет разрываться, значит, во мне любви не так уж много, раз я могу забыть самых родных» . Но митрополит Антоний не отрицает вечность ада и бессмертие души. Ситуация, описанная им, несколько гипотетична: Бог судил, что ваши близкие в аду, а ваше сердце чувствует от этого боль, внутреннее несогласие, - так неужели бесконечно милосердное сердце Бога соглашается с этим, или вы милосерднее Господа?! Странно и то, что воля святых в раю на каком-то этапе вдруг не совпадает с волей Бога во время Суда: какая же это святость, если ваша воля вдруг начала противоречить воле Всевышнего?
Но вернемся к адвентистской концепции уничтожения. Допустим, что Бог уничтожит всех грешников мгновенно, включая сатану (кстати, где в Библии учение об уничтожении сатаны и бесов? оно ведь противоречит учению о бессмертии ангелов, в том числе, и падших, которое вроде бы признают адвентисты). Но где же тогда справедливость? В этом случае была бы совершена радикальная несправедливость: при условии смертности души, получилось бы, что грешники вообще не были бы наказаны, - они были ничем, их тут же воскресили и опять обратили в ничто, - какие-то странные игры! Норман Галли предлагает такой выход из положения: «уничтожение не является мгновенным, но наступает после процесса наказания, где такие личности, как Гитлер и Сталин, принимают более продолжительное и сильное наказание» . Если уж Галли так жаждет справедливости, то наказание-уничтожение Гитлера и Сталина могло бы быть более сильным и при одинаковой продолжительности с наказанием других.. Такой выход начинает напоминать традиционную концепцию ада: здесь временное наказание с уничтожением противополагается вечному наказанию (вечному уничтожению?). Таков адвентистский компромисс идеи вечного ада с идеей уничтожения. Но проблему справедливости и милосердия такое воззрение все равно не решает: что милосерднее, - вечные мучения или уничтожение? Если адвентисты отвергают Бога, вечно мучающего Свои создания, то намного ли лучше Бог, Который уничтожает их? Если адвентистов заботит сохранение милосердного облика Бога, то неужели «милосердное уничтожение» - это реальный выход?!
Уничтожение может казаться нам гуманным, но в иной ситуации. Допустим, кто-то пристрелил безнадежно больную собаку. Но у собаки нет бессмертной души, она не сотворена по образу и подобию Божьему, у нее нет посмертной участи. В случае с людьми уничтожение из милосердия не кажется актом добросердечия. Адвентисты наверняка, как и все христиане, против эвтаназии, умерщвления безнадежно больных. Но то, что они предлагают, напоминает вечную эвтаназию. Такое «уничтожение навсегда» возможно только в случае насилия со стороны Бога. Адвентисты критикуют кальвинистский образ ада как раз за то, что Бог не соблюдает свободу человека, и отправляет его навечно в ад по непонятным причинам. Но уничтожение есть тоже сокрушение свободы выбора: человек выбрал грех, и Бог уничтожает этот выбор, превращая его в ничто. Таким образом, воскрешается кальвинистский образ Бога. Дискуссия о гуманности вечного или временного ада начинает напоминать спор о том, что гуманнее: смертная казнь для жесточайших преступников, или пожизненное заключение? Адвентисты выбирают смертную казнь, остальные – пожизненное заключение. Противники смертной казни обычно говорят, что не исключена возможность ошибки. Но Бог никогда не ошибается, поэтому данный аргумент здесь не подходит.
Проблема в ином: в православии Бог всегда любит грешников, и потому всегда стремится исправить их, - но какое исправление в уничтожении? Это означало бы признать неисправимость грешника и победу ада, некое «бессилие Бога»: уж если не удалось вас исправить, так Я вас уничтожу. Никакой любви Божьей не видно за версту. В протестантизме между Богом и человеком юридические, почти что контрактные отношения: Бог как бы говорит грешникам, - Я вас любил, Я давал вам возможность исправиться, но раз вы не хотите, - Я разрываю контракт о любви, и вы получаете по заслугам. В этом смысле разница между адвентистами и остальными протестантами только в том, сколько по времени Бог наказывает людей. Показательна такая цитата из Нормана Галли: «Искупленные удовлетворены тем, что Бог был справедлив в Своем суде. Они видят, что такие люди не способны общаться со святым Богом .. Погибшее множество восстает из могилы, чтобы принять справедливое наказание» . Ну и чем это отличается от кальвинистов: у одних святые удовлетворяются вечными мучениями грешников, а у других – их уничтожением. Поэтому адвентистская позиция ничего не меняет по сути.
Если адвентисты заботятся о том, как будут блаженствовать святые в раю, в то время как их родные окажутся в аду навсегда, то ведь уничтожение не распутывает этот узел: будет ли вам хорошо в раю, если вы знаете, что ваши родные попросту уничтожены? Будете ли вы счастливы, наблюдая сам процесс их уничтожения? Если да, то куда подевалась ваша христианская любовь, где ваше сострадание? Это решение по принципу: нет человека, нет проблемы. Мне кажется, здесь присутствует некий эгоистичный сентиментализм: как больно будет в раю, если мы будем вечно созерцать страдания близких в аду; так уж лучше Господь уничтожит их, чтобы нам не было так больно, - с глаз долой, из сердца вон? К тому же, теперь за уничтоженных грешников можно и не молиться, - меньше «расходов» на милосердие: главное, что мне хорошо, а про остальных как-то не хочется думать, да и что о них думать, ведь их же нет! Но если вы таким путем пытаетесь отделаться от страданий близких, то где же ваше христианское сердце? Неужели Бог, уничтожая грешников, стремится лишить вас «лишних» поводов к милосердию?! Если вы считаете такую ситуацию нормальной, то ваше место не в раю, а в другой обители. В данной ситуации лучше разобрался протестантский теолог Уильям Баркли, хотя он и придерживается учения о спасении всех, отрицая вечность ада: «ни один отец не нашел бы счастья в уничтожении членов Его семьи» .
В этом плане концепция «пожизненного заключения» вместо «смертной казни» кажется более гуманной. Люди, защищающие пожизненное заключение на земле, мотивируют это тем, что данное наказание дает возможность преступнику исправиться, а смертная казнь не исправляет никого. Здесь опять мы видим два разных взгляда на наказание: в одном случае цель наказания – просто возмездие, в другом – попытка исправить человека. Возможен и промежуточный вариант: пожизненное заключение, осуществляемое с целью только возмездия. Думается, что протестанты выбирают этот последний вариант, адвентисты – уничтожение, православные – «пожизненное заключение» с целью исправления. Но здесь нужна оговорка: наказание «пожизненным заключением» (геенной) нельзя понимать в односторонне юридическом аспекте. Западные христиане привыкли понимать наказание просто как возмездие со стороны Бога, бездушный принцип справедливости. В православии же другой взгляд: грешник сам уходит от Бога в страну призраков, - это и есть наказание. Но милосердный Бог и здесь не оставляет его, давая ему возможность вернуться к Богу, - в этом состоит терапевтическая сторона наказания. Итак, наказание – терапия: у милосердного Бога не может быть другого наказания. Поэтому «пожизненное заключение» нельзя понимать буквально: Бог не тюремщик, Он никого не заключает в тюрьму. В вечную тюрьму каждый заключает себя сам, своими грехами: собственно, грехи и есть тюрьма, изоляция себя от Бога. Но Бог никогда не изолирует Себя от грешников, никогда не оставляет их: даже в геенне огненной. Бог, Который может оставить грешников в какой-то момент, не является Богом любви.
Слова «Идите от Меня проклятые…» (Мф. 25, 41) и подобные им, нельзя противопоставлять всему Новому Завету: ведь сказал их Тот, Кто молился за Своих врагов даже умирая на кресте, - неужели же Он изменит Себе на Суде и после него?! Продолжая рассуждения, можно сказать, что в этом «пожизненном заключении» Бог выступает как Врач, а грешники – не столько преступники, сколько больные. Итак, вечный ад – это вечная больница, вечное терапевтическое отделение, где больные не излечиваются только потому, что они вечно упорствуют в своем отвержении Его терапии. Но, несмотря ни на что, Он вечно жаждет излечить их. Возникает закономерный вопрос: какой смысл лечить безнадежно больных, если Бог знает, что они все равно не излечатся? Но ведь Бог обращается с вестью о спасении ко всем людям, хотя Он еще до сотворения мира знал, кто примет Его весть, а кто - нет. Любящий Бог не может поступать иначе. Если придерживаться логики о бесполезности обращения к тем, кто все равно его не примет, то легко перейти на позиции кальвинизма: к одним Бог обращается «искренне», а к другим - «неискренне»; одних Он привечает, а мимо других - проходит. Настоящий Бог никогда не проходит мимо, ведь Он не прошел мимо Креста.
Норман Галли выдвигает еще один аргумент против вечности ада: «Вечный ад означает, что вселенная навечно разделена надвое. Добро и зло будут сосуществовать, будто бы Бог не сильнее зла» . Бог, конечно, сильнее зла. Но парадокс состоит в том, что если Бог внешним актом уничтожает зло, то тем самым признает бессилие по отношению к злу. Цель Бога не в том, чтобы уничтожать творение, свернувшее на дорогу зла (тогда почему бы не ликвидировать сатану в самом начале, и избавить первых людей от искушения?), но в том, чтобы преобразить творение, очистить его от зла. Бог стремится к очищению, даже если нечистая тварь этого не желает. А здесь Бог отказывается очищать и просто уничтожает, - это не победа, а, скорее, поражение. Интересно, что митрополит Антоний, несмотря на радикальное отличие его взглядов от адвентизма, предлагает схожий аргумент: «Цель сатаны – создать независимое от Бога, самостоятельное вечное царство. Вечный ад в этом смысле – победа для сатаны: параллельно с Богом он осуществит то, чего хотел, он будет нераздельный царь вечного, совечного ада. Это непонятно» . Однако, вечный ад не является некой независимой от Бога областью, и сатана в ней не правит. В вечном аду все равно правит Бог, присутствуя там как Врач, пытаясь вылечить ненавидящих Его больных. Понимание вечного ада как совершенно независимой области возможно, если считать, что Бог не присутствует в аду и ограничивается только раем. Но Божья любовь есть и в геенне, и никакое зло не может ее одолеть.
Поборники справедливости скажут: так все-таки, как совместимость вечные страдания с временностью грехов? Если рассуждать юридически, то никак. Но Бог сотворил человека для того, чтобы он унаследовал божественную вечность. Если человек не хочет этой вечности, то он выбирает вечность без Бога. Бог же всегда жаждет только одного: чтобы человек был с Ним, т.е. Он не жаждет уничтожения или вечного наказания. Поэтому юридическое решение проблемы невозможно. Бог не выбирает вечный ад как некий справедливый вариант наказания, - Он выбирает только вечный рай, - ад выбирает сам человек. Бог никогда не прибегает к насилию, - поэтому вариант уничтожения не подходит, - это означало бы уничтожить образ Божий в человеке, и признать его сотворение неудачей: раз уж ничего путного из вас не вышло, то я вас лучше уничтожу. Вечный ад – это не неудача Творца, но неудача творения. Можно сказать и так: с юридической точки зрения вечный ад несправедлив. Но это не отсутствие справедливости у Бога, а несправедливость грешников. Ибо это несправедливо – не любить Бога и людей, не любить все творение Божье.
Что же представляет из себя вечный ад? Адвентист Галли говорит, что если бы грешники были допущены в присутствие Божье, они были бы несчастны, пребывая рядом с Его безграничной чистотой: быть на небе для них равносильно аду. Похоже говорит и митрополит Антоний: если вы введете грешника в рай, где ему все чуждо, то это будет ад. Но и это и есть ответ на вопрос о вечном аде. Т.е. грешников не нужно специально помещать в ад, в какое-то особое место: рай для них и есть ад. Больше никакого ада нет. Конечно, Бог не вводит грешников в рай насильственно, и не очищает против их воли. Сторонники концепции о спасении всех, пытаясь избежать кальвинистского образа Бога, незаметно реанимируют этот образ: получается, что Бог должен употребить насилие, чтобы спасти всех. Но, как сказал однажды Клайв Льюис: а если они не захотят? Не случайно, что адвентист Галли с симпатией цитирует авторов-универсалистов (сторонников апокатастасиса): и там, и там Бог в конечном итоге прибегает к насилию, чтобы устранить зло, свобода творения оказывается уничтоженной. Поэтому нельзя спешить с отрицанием вечности ада. Для понимания вечности ада можно воспользоваться образом св. Исаака Сирина: нет параллельного огня ада, - есть только огонь Божьей любви. Стало быть, нет параллельного раю сепаратного ада: есть только вечный рай, но для грешников вечна только их полная чуждость этому раю. Что такое рай? – место Божьей любви. Для нее есть место везде, но не везде есть место для любви к Богу. Вот там, где нет места для любви к Нему, - и есть вечный ад. Т.е. ад – это не ад со стороны Бога, как если бы Он создал его. Ад – это рай со стороны грешников, которые мучаются от неспособности полюбить хоть кого-нибудь или что-нибудь. Они, возможно, действительно мечтали бы о собственном уничтожении, но Любовь не желает их уничтожать: разве можно уничтожить тех, кого любишь?
Мне кажется, что многие представляют вечный ад как некое антибытие, полностью отгороженное, оторванное от Бога. Но такого просто не может быть. Такой взгляд является манихейским дуализмом света и тьмы. Бог есть Бытие, и тот, кто отвергает Его, склоняется к небытию, но не может достичь абсолютного ничто. Ад – это не параллельная вселенная. Вселенная одна, и в ней есть рай. В нем Бог предлагает всем дар любви: тот, кто отсекает от себя эту любовь, находится в аду. Бог никого не изолирует и не отчуждает от Себя: в этом смысле все есть рай, везде есть Любовь. Но существуют те, кто желает двигаться только вдаль от Господа: в этом смысле есть вечный ад и ненависть. Бог не может отвернуть Свой любящий лик от кого бы то ни было: разве это не вечный рай? Но если кто-то окончательно отвернулся от Него – разве это не вечный ад? Бог всем сообщает причастие Своей жертвенной любви, и поэтому рай вездесущ; но для тех, кто не хочет быть причастным, есть только вечный ад. Можно сказать, что ад здесь – бесконечное убывание рая. Не противоположное раю, как не бывает ничего и никого противоположного Богу, но отвержение рая вокруг себя. Ад – это небытие в раю. Если есть только огонь божественной любви, то все – рай и нет никакого «антиогня». Но есть холодная ненависть демонов и грешников, для которых этот огонь – ад, хотя этот огонь – огонь любящего Бога, желающего всех спасти. Парадокс состоит в том, что все в раю, т.к. ко всем Бог обращает Свою любовь, но некоторые вечно горят в аду, т.к. постоянно обращаются к злу и небытию. Природа рая от этого нисколько не меняется – она абсолютно чиста, но те, кто нечист среди этой чистоты – в аду и не входят в рай, не оскверняют его, оскверняя лишь себя.
Ничто нечистое в рай не войдет, - это вечная истина. Грешники не входят в рай, - вечный рай вокруг них, но они как черные безжизненные столбы в пламенном океане божественной любви не дают ей войти в себя; все «внутри» Любви, но не у всех внутри любовь, поэтому часть – «снаружи», и никогда не попадет «внутрь». Вот это и называют вечным адом. Бог мог бы войти в их души: Он бесконечно стучится в эти двери, но они бесконечно закрыты. Поскольку Он стучится – это рай; поскольку они закрыты – это ад. Западным христианам нужен другой ад. Для сравнения можно привести мнение лютеранского теолога Мюллера: «Как место осужденных находится везде, где Бог являет Свое вечное карающее правосудие, так и место блаженных присутствует повсюду, где Бог являет Свою вечную благодать и любовь» . Но для православия кощунственно такое «раздвоение личности» Бога. Бог везде являет Свою любовь, т.е. везде «место блаженных», но тот, кому отвратительно это место, находится в «месте осужденных». Нет никакого «отдельного ада» Божьей справедливости без любви, - есть только рай Божьей любви. Ад не там, где «заканчивается» любовь Бога, но там, где заканчивается любовь демонов и людей. Вечный ад – это навсегда потерянный рай.
Рай - это вечное ниспослание божественной любви и милосердия; ад - вечное неприятие милости Божьей. Это происходит в одном и том же месте, но поскольку вечно падающие чужды милосердия, они находятся в области умаления бытия, но никогда не достигают совершенного ничто, ведь всегда горит вечным пламенем Его любовь. В концепции адвентистов, напротив, допускается абсолютное небытие, т.к. Бог уничтожает грешников, и в этом уничтожении исчезает Его милосердие: уничтожают не зло, но злые личности, и тем увековечивают зло, ибо Бог действует не как Высшее Добро. Галли говорит, что Божья любовь теряется в вечном аду. Все наоборот: это вечный ад теряется в Его любви. Грешники стоят посреди Его любви, и понимают, что они потеряли, и что они не могут обрести: таков ад. Адвентистский профессор утверждает: «Вечные последствия Голгофы и вечный процесс ада взаимоисключающи. Христос Голгофы не является Богом вечного ада» . С этим можно согласиться в том смысле, что Бог не отправляет людей в ад и не мучает их. Но ведь именно у адвентистов последствия Голгофы не вечны. Если Бог уничтожает грешников, то он уничтожает и плоды воскресения. Уничтожение после смерти и после Суда, которое пропагандируют адвентисты, является «аннигиляцией» воскресения. Да, Голгофа исключает ад, но ведь в аду те, кто исключает Голгофу… Разве Тот, Кто на Голгофе, может ее навязывать?!
Если мы отрицаем, что Бог вечно обращается к грешникам с даром спасения, то это напоминает взгляды протестантов: не нужно, дескать, молиться за умерших, поскольку мы не можем изменить их судьбу. Поэтому и Бог у протестантов представляется по этому образцу: в какой-то момент Он якобы говорит, - все! грешников нельзя спасти, поэтому Я даже не буду пытаться это сделать, - они ведь совершенно безнадежны! Нет, господа, Бог Библии не таков – Его любовь навсегда, на целую вечность. Но все-таки: как же могут быть счастливы святые в раю, когда грешники мучаются? Этот вопрос из разряда вечных. Можно спросить: как счастлив Бог, если люди страдают на земле, причем среди них есть невинные младенцы. Если адвентисты берутся «здесь и сейчас» разрешить эти вопросы, то им следует помнить, что это вечная проблема теодицеи: если есть Бог, то откуда зло? А если Его нет, то откуда добро? Как быть с теми, кто родился в нехристианских странах и ни разу не слышал о Христе: они что, уже обречены на ад? Если да, то не является ли это реабилитацией кальвиновского предопределения? Никто не отрицает, что спасение только во Христе, но что будет с этими душами? Захотел бы кто-нибудь из нас отправить их в ад? Тем более не желает этого Бог. Лейбниц был великий философ и человек выдающегося ума, но и он, написав сотни страниц по проблеме теодицеи, не смог разрешить ее, поскольку рационально она неразрешима. Сейчас не существует рационального ответа, но после Суда исчезнут все вопросы.
Что же можно сказать? Иногда кажется, что адвентисты понимают слово «счастье» несколько односторонне, как некую беззаботность. Но счастье - это не греческая атараксия. Мы знаем, что святые были счастливы с Богом уже здесь, на земле, хотя вокруг - бездна страданий. Бог вечно рад спасению и одной заблудшей души, хотя вокруг - миллионы погибающих душ. Мы забываем, что Бог – вечная любовь и вечное сострадание. Вспомним один эпизод из жития старца Силуана. Однажды к нему пришел некий монах, который говорил, что Бог накажет всех безбожников, которые будут гореть в вечном огне. Это воззрение доставляло удовольствие монаху. Преподобный Силуан спросил его, будет ли он спокоен, если, находясь в раю, увидит, как кто-то мучится в огне? Тот ответил, что они сами виноваты. На это старец со скорбью сказал: «Любовь не может этого понести… Надо молиться за всех» . Может ли прекратиться молитва о спасении всех? Нет. Если только все спасутся. Стало быть, молитва за всех не прекратится и в вечном раю. Но неужели, спросите вы, Бог не ответит на эти молитвы? Он в Своей неиссякаемой любви всегда отвечает на них, но грешники говорят Ему «нет». Может ли Бог спасти всех? Да, если все раскаются. В этом смысле апокатастасис возможен. Но это не значит, что он обязательно будет. Все понимают, что одного прощения мало. Здесь ясно осознаешь, как неверно протестантское учение о декларативном спасении. Да, Бог может объявить грешника спасенным, чтобы изъять его из вечного ада, но как сам грешник к этому отнесется? Нужно ли ему это декларативное помилование, желает ли он сам измениться? И какой смысл в спасении, если не желает? Западные христиане, в особенности, протестанты, всегда склонялись к жестоким концепциям ада: ад как вечное отмщение. Восточные христиане, напротив, иногда могли склоняться к идее спасения всех. Апокатастасис как нечто неизбежное был осужден, но существование таких теорий свидетельствует о том, что в православии смотрели на ад более оптимистично. Различие в трактовке ада уходит корнями в разные образы Бога: любящий Отец в одном случае и справедливый Судья в другом. Однако те протестанты, которые сегодня склоняются к концепции всеобщего спасения, делают это не по причине переизбытка христианской любви, но, скорее, от маловерия и либерального гуманизма: так не хочется, чтобы кто-то страдал, даже если этот кто-то не желает, чтобы его спасали. Кровожадные тираны минувшего века заставляют их содрогаться от кальвинистских концепций ада, но ничего более христианского они не в состоянии предложить, кроме обычного всепрощения. На деле это только увеличивает зло, и население ада продолжает расти. Если все обязательно спасутся, то зачем делать добро?
Эпилог
Относительно других концепций адвентизма нет нужды говорить подробно. Многое здесь увязано с историей этой конфессии. Как известно, адвентизм начался с троекратного неправильного предсказания Второго Пришествия Христа: один раз в 1843 году и дважды в 1844 году. Казалось бы, это должно привести к распаду этого движения: если в основании его лежал обман, о каком возвращении к истине можно говорить? Но не тут-то было. Все как в кино: шеф дает нам возможность реабилитироваться. Для спасения репутации адвентисты придумали учение о небесном святилище: один обман вместо другого, ибо эта доктрина совершенно не нужна им самим, т.к. спасаются они, как и все христиане, Жертвой Христовой. В небесном святилище находятся ветхозаветные святыни: ковчег, а в нем манна, скрижали и жезл Аарона. Якобы Христос вошел в это святилище в 1844 году вместо прихода на землю. Почему Господа не пускали к этим ветхозаветным святыням 19 веков совершенно непонятно: Его всемогущество на небесах ограничено?! Вот уже 160 лет Христос ведет следственный суд и изучает грехи людей. Он должен показать «следственное дело» ангелам, поскольку они, очевидно, не доверяют Ему (!), требуя отчета. Но, оказывается, небесное святилище можно осквернить. В качестве осквернителя, понятное дело, выступает .. Папа Римский.
Что тут сказать? Довольно разработанная мифология. Ангелы веками могут на небесах успешно противиться Творцу – что за сказки? Если они веками не доверяют Ему, то это уже сопротивление: откуда оно? Если Христос за 160 лет не может исследовать дела людей, то Он не всеведущий Бог, а, скорее, один из ангелов. Христа превращают в какого-то бюрократа, который за сотни лет не может разобраться в следственных делах. По сходному поводу один адвентист сказал: «Я не хочу тысячу лет заниматься рассмотрением записей жизни людей!» . Конечно, такой взгляд на Христа богохулен. Кроме того, Библия ничего не говорит о некоем третьем суде, который начался почему-то во время несбывшегося пророчества адвентистов в 1844 году: есть только два суда, - частный после смерти, и всеобщий Суд. Как Папа Римский или вся католическая церковь могут осквернить небеса, после чего их нужно очищать (!), я не знаю. Концепция осквернения небес противоречит Писанию. Зато у адвентистов получается неплохой триллер, в котором с ними могут соревноваться разве что свидетели Иеговы, да еще Дэн Браун. Может быть, всем сторонам объединить свои силы? Наверняка выйдет мировой бестселлер, супердушераздирающая история про козни Ватикана. Назвать можно так: инквизиция в раю. Нам сейчас так не хватает сказок в стиле фэнтези!