159. ВИ.Агошков. Становой Колодезь.
ФОН РУТЦЕН НИКОЛАЙ КАРЛОВИЧ –
"НЕСТОР КУРСКОГО ГУБЕРНСКОГО ЗЕМСТВА"
"Нестор Курского губернского земства"; род. 4-го ноября 1826г в г.Орле и детство свое провёл в семье; отец его, поручик Карл фон Рутцен и мать Ольга Николаевна, урождённая Потём-кина (род. 1799), жили в деревне, в сельце Костюрине, около г. Малоархангельска, а зимой — большею частью в Орле.
Как Р., так и его брат и две сестры воспитывались и учились дома, для чего родители старались отыскивать лучших учителей русских и иностранных. Р. с большим удовольствием вспоминает о своём учителе математики Василии Петровиче Петрове, который су-мел заставить его любить математику, а также о священнике Сидонском, который давал ему уроки и Петербурге.
Во время университетской жизни он охотно занимался математикой, деятельно посещал лекции, записывал их и бла-гополучно сдавал экзамены. Будучи студентом, он почти все время жил у профессора Т.Н. Грановского, влияние которого отразилось на его характере и идеях. Общительность, привет-ливость и доступность были крайне развиты у Рутцена.
Вскоре по выходе из Университета, Рутцен потерял свою мать, причём на его руках остались две молоденькие сестры, брат и 1000 душ крестьян в Орловской губернии //в имении матери, видимо, в селе Хотетово.-В.И.//, на которых лежали такие огромные и про-сроченные долги казне и частным лицам, что почти равнялись стоимости имения.
При таком положении о какой-нибудь деятельности для себя лично Р. не смел и думать, хотя его сильно влекло в Корпус путей сообщения — по его страстной наклонности к механике, которой он занимался в промежуток между делами по имению у известного академика и профессора Пафнутия Львовича Че-бышева. Встретясь в это время где-то в обществе с Рутценом, Иван Сергеевич Тургенев спросил его, чем он занимается в де-ревне, на что Николай Карлович отвечал, что он "описывает свои имения".
И, хотя ответ этот показался не совсем ясным Тургеневу, это выражение вполне характеризовало тогдашнюю деятельность Рутцена, так как он был занят изучением своих владений и их экономического состояния.
В то же время Р. сам готовил своего брата в Университет, ездил с сёстрами для их уроков и разъяснения в Москву и в Пе-тербург. Он окружил их заботами и, любя их всей душой, поль-зовался взаимно их безграничною привязанностью и предан-ностью. Одним из любимых занятий Р. и в то же время средст-вом для отдыха была охота, которой он предавался с полным увлечением в промежутках между делами; своим учителем и деле охоты он считал известного охотника Ивана Михайловича Казакова (соседа и приятеля его отца).
Хозяйство своё Р. мало-помалу привёл в порядок и, вступив в брак в 1856 году, пред-ложил своим дворовым свободу. В 1857 году, 20-го ноября, бы-ли опубликованы, как известно, первые рескрипты, касавшие-ся освобождения крестьян. Рутцен прочёл об этом на Почтовой станции в Туле, в декабре, на пути в Москву; в полчаса у него созрел проект о выкупной операции крестьянских наделов. Проект выкупа земли для крестьян давно уже занимал Р. и был им уже составлен и представлен, кажется, в Опекунский Совет, вскоре по выходе из Университета.
В начале 1858 года Р. уехал из Москвы в Орёл — на Дво-рянское собрание, состоявшееся для поднесения Государю ад-реса, и, участвуя по 4-м уездам: Орловскому, Мценскому, Бол-ховскому и Малоархангельскому и переходя из одного в другой, старался содействовать тому, чтобы от Орловской губернии поднесен был так называемый "безусловный" адрес, т.е. адрес с заявлением о желании освобождения крестьян с землёю.
Вслед за тем в 1858 же году происходило Дворянское со-брание для выборов членов в Губернский Комитет по крестьян-скому делу, по одному от каждого уезда. Р. страстно желал по-пасть в Комитет и не скрывал своего желания, но в уезде были определённые на этот предмет взгляды, партии и готовые на-перё кандидаты, и Рутцен, к крайнему своему прискорбию, не попал в Комитет ни от дворян, ни от правительства.
Тем не менее, это не охладило его желания, и по оконча-нии Орловских выборов он сожалел, что продал имение жены в Ефремовском уезде, так как иначе сейчас поехал бы баллоти-роваться в Тулу. В 1860 году Рутцен был выбран в Орловское губернское Дворянское собрание для поверки земских сумм от Орловского уезда. Тут, собственно, он в первый раз вступил в общественную жизнь; депутаты, по его инициативе, доложили общему собранию дворянства, что отчётность находится в хао-тическом беспорядке.
Вследствие этого доклада, по ходатайству Орловского дво-рянства и с разрешения Министра внутренних дел, открыта бы-ла комиссия для поверки расходов земства Орловской губер-нии и для составления предположений об изменении правил поверки расходов сумм земского сбора.
В состав этой Комиссии должны были войти депутаты по одному от каждого уезда. Из всех депутатов для этой поверки явилось в Орёл только двое: H.B. Карташев от Малоархангель-ского уезда и Рутцен – от Орловского. Остальные 10 депутатов отказались под разными предлогами.
Но и вдвоём, работая усердно над этой поверкой, они от-крыли много беспорядков и злоупотреблений, о которых Рутцен писал в "Современной Летописи" "Русского Вестника" в начале 1861 года, в № 7, 11 и 23, за подписью "Депутат от Орловского уезда по поверке земских сумм", и о которых они доложили Ор-ловскому Дворянскому собранию.
Среди этой работы застало Рутцена назначение его в ми-ровые посредники в Малоархангельский уезд, в июле 1861 го-да, куда он был назначен Орловским губернатором, графом H.B. Левашевым. Сочувствуя всей душой освобождению кре-стьян от крепостной зависимости и улучшению их быта, Рутцен в своей деятельности мирового посредника неуклонно и неот-ступно преследовал эту цель, служа ей всеми своими силами.
Ему удалось сохранить порядок в своём участке, не при-бегая ни разу к помощи военной силы: ему удалось сделать удобные для крестьян разверстания, провести некоторые ме-ры, полезные для крестьян, благодаря сильной поддержке пред-седателя Орловского по крестьянским делам присутствия, Ор-ловского губернатора графа H.В. Левашева и членов от прави-тельства: А.Д. Карпова и А.И. Нарышкина.
Так, по письму Рутцена князь Меньшиков в своём 2-м участке Малоархангельского уезда дал полный надел крестья-нам и отдал им землю в аренду; равным образом, по письму же Рутцена, простил им старую недоимку и помог деньгами по-сле пожара. По ходатайству Николая Карловича княжна Голи-цына выдала своим крестьянам за деньги много рекрутских квитанций, избавлявших от рекрутства.
Рутцен также ходатайствовал, чтобы квитанции эти пра-вительство зачло за службу; это вызвало общее распоряжение, — и квитанции, выданные помещиками, были зачтены по всей России. В имении князя Куракина Рутцен устроил волостной банк, написав сам для него Устав; банк этот имел большие обо-роты и под контролем Рутцена шёл отлично. В его участке воз-никали училища, часто он посещал волостные суды и направлял их деятельность. Словом, усердно служил крестьянскому делу.
Рутцен служил крестьянам самоотверженно и подчас вы-зывал недовольство помещиков, находивших, что он мало за-щищает их интересы. Однако упрёки эти были несправедливы, так как Николай Карлович никогда не допускал пристрастия в чью-либо сторону. Когда затем граф Левашев назначил Рутцена исправлять должность члена Губернского по крестьянским де-лам Присутствия по болезни Карпова, Рутцен взял на себя ра-боту по отделу разрешения выкупных сделок и подвинул его в самое короткое время.
Так как разрешение выкупных сделок постоянно задерживалось за несоблюдением разных формаль-ностей, то он напечатал общую форму со всеми необходимыми вопросами, которую и разослал всем мировым посредникам: стоило только поставить в каждую графу ответ, — и выкупная сделка была правильно составлена.
Таким образом, и тут он споспешествовал скорейшему, столь желаемому окончанию всех обязательных отношений.
В 1864 году открылся учредительный Комитет в Царстве Польском, Долго исправляя должность от Правительства в Гу-бернском по крестьянским делам присутствии, Рутцен отстал от дел своего участка, а так как место члена от Правительства, за смертью Карпова, было предложено графом Левашевым г-ну Ратынскому, то Рутцен и задумал перейти в Польшу, где Прави-тельство желало наделить крестьян землёю.
По приезде Рутцена в Варшаву, он получил место Предсе-дателя Калишской Комиссии. И здесь служил с тем же рвением, как и в Орловской губернии. Работая над устройством быта Польских крестьян, с широкими полномочиями, он мог идти в том направлении, которому всегда горячо сочувствовал, и ко-торое твёрдо поддерживало Правительство в лице своих лучших представителей тогдашнего времени: H.А. Милютина, Я.А. Со-ловьёва, князя В.А. Черкасского, В.А. Арцимовича и др.
В Калишской Комиссии Рутцен всевозможными средст-вами избегал при развёрстании помощи военной силы, находя это плохим средством знакомить народ с монаршею милостью; Калишскому военному начальнику не удавалось никуда про-ехать с казаками без того, чтобы Рутцен или не остановил его, или не отправился с ним туда же.
Войска не могли быть введе-ны ни в одно селение без ведома Председателя Комиссии, и много раз его личное присутствие на месте разрешало дело мирным путём. Бывали дела очень сложные, но, благодаря под-держке Учредительного Комитета, они всегда разрешались в смысле улучшения положения крестьян.
Первый Правильный рекрутский набор, между прочим, прошёл при Рутцене в полном порядке. Для Польских панов он также старался как можно скорее разрешать ликвидационные табели (наши выкупные сделки), так как все они в то время ну-ждались в деньгах.
Когда Правительство дало Польским кресть-янам все их наделы безвозмездно, отдав за землю панам по оценке выкупными свидетельствами, Рутцен говорил, что оста-лась теперь очередь за Остзейскими губерниями, что надо ехать туда наделять крестьян землёй.
Проникнутый желанием пользы делу, пользуясь доверием высших инстанций и имея большую власть, Рутцен располагал со стороны почти всей Комиссии самыми лучшими к себе чув-ствами, ибо никто не видел в нём никаких личных стремлений и исканий; товарищи справедливо видели в нём хорошую силу; он же к ним относился в высшей степени доброжелательно, стараясь словом и примером внушить им любовь к делу, уме-ренность и экономию.
Товарищи его были с разных концов России и из разных родов войска и учебных заведений, разного возраста, разного образа мыслей, но очень скоро в заседаниях комиссии на его стороне почти всегда составлялось большинство. Кроме засе-даний Комиссий, которые бывали в Калише, он остальное вре-мя почти постоянно бывал в разъездах по разбору дел и только изредка, окончивши дела, позволял себе принять участие в ка-кой-нибудь охоте за кабанами и козами, куда его, впрочем, приглашали часто, узнав, что "пан Презус" любит охоту.
Расстроенное здоровье Рутцена не позволяло ему долго продолжать службу по крестьянскому делу, но Я.А. Соловьёв просил его не выходить в отставку, а причислиться к Учреди-тельному Комитету, — в том предположении, что он опять смо-жет вернуться на службу, когда поправится его здоровье.
Рут-цен так и сделал. В июле 1866 года он вернулся в своё имение — село Покровское, Фатежского уезда Курской губернии. В то время открылся такой простор общественной деятельности для каждого, что Р. всегда мог иметь столько дела, сколько хотел и сколько мог взять на себя.
Открыты были училища, училищные съезды, училищные советы, земские уездные и губернские собрания, ревизионные комиссии, наконец, — Присутствия по крестьянским делам; везде в них Р. принимал горячее, по мере сил, участие в каче-стве Председателя или Члена Училищного совета, уездного и губернского гласного, почётного мирового судьи, члена Губерн-ского по крестьянским делам Присутствия, члена Попечитель-ного Совета и попечителя разных учебных заведений...
Один из его друзей так рисует портрет Рутцена:
"Оригинальная высокая фигура, с седой гривой, беспоря-дочно откинутой назад, с лицом, полным ума, воодушевления, в костюме, небрежном до крайности, — внушали какое-то осо-бенное доверие и симпатию.
Речь Рутцена была в высшей сте-пени естественна, проста и жива, как откровенная дружеская беседа, но она, вместе с тем, сверкала такими яркими образ-ами, таким тонким остроумием, поражала такою убедительною и строгою логикою, что бороться с нею было очень трудно, и перед нею умолкали самые решительные противные взгляды.
Такой оригинальный ораторский талант, как Рутцена, мог бы играть выдающуюся роль в политических и общественных собраниях и странах, где ценятся парламентские дарования. Но сильнее его дара слова влияли на решения Земского Собрания глубокие и цельные убеждения Рутцена. Это был с головы до ног человек принципа, а не компромисса и не личностей. Это было до того всем ясно, что даже откровенные враги его почи-тали в нём эту нравственную стойкость".
//"Русск. Стар." 1882 г., т.33, стр. 597-624 (биографиче-ский очерк, с предисл. Е.Л. Маркова); В.В. Руммель, Родослов-ный Сборник, т.II. В. Н. М. {Половцов} //
http:// www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=113434