Дождались.
Не то, чтобы ждали-ждали и дождались, скорее наоборот. Очень не хотели, но время пришло, деваться некуда, приказ, есть приказ, а курсанты народ подневольный. Нас, как говориться, толкнули, мы упали, нас подняли, мы пошли.
В нашей роте всего около сотни человек, а треть из них, даже, почти половина, это
народ, вскормленный южным солнышком, те, кто вырос на берегу Чёрного и Азовского морей и среди азиатских песков. А тут вводная:
- Форма одежды спортивная. Лыжи получить в деревянном корпусе. Явка, кроме вахты, стопроцентная! Лыжный кросс пять километров.
Ничего. Даже весело. Попробуем и это.
Строем, с лыжами на плече, дошли до парка.
Парк постпетровских времён, созданный во времена, когда последыши великого императора соревновались меж собой в роскоши. Среди огромных, поражающих своим величием дубов, дотянувшихся почти до облаков корабельных сосен и густых, практически непролазных кустов и лежала лыжная трасса длиной, как потом выяснилось, нескончаемых, пять километров.
Снега навалило в этом году много, но, из-за частых ветров, несмотря на сильный мороз, деревья стояли голые. Зато под ними образовались непролазные сугробы, преодолеть которые ни пешком, ни на лыжах, особенно на наш взгляд, взгляд людей, которые снег, да ещё и в таком количестве, в этом году наяву увидели впервые, было просто невозможно.
В отдельную кучку собрались те, кто претендовал на какие-то результаты, их было меньшинство, а вот южан, столпившихся в прощальном перекуре прямо на старте, было больше полусотни. Даже на вид это меньшинство выглядело как-то привлекательнее скорчившихся от ненавистного холода южан.
- А где Боря? Борю Ломадзе никто не видел? – Шепотом спросил, согнувшийся от холода худой высокий, явно неуверенно стоящий на лыжах, парень.
- Кажется, они потихоньку с Одинцом свалили.
- Куда ж тут свалишь? Всё равно узнают. А Валерке, после того залета, неприятностей мало.
Залётом у Валеры Одинцова была самоволка, которую в армии назвали бы дезертирством, со всеми соответствующими последствиями. Валере, московскому разгильдяю, просто надоела вся эта почти армейская обстановка, и он, не сказав никому ни слова, уехал домой. Через неделю, родители, наконец-то понявшие, что ни каникул, ни отпуска в это время быть не может, вернули его обратно.
Старт.
Кто мог, рванул за результатами, а остальные, соблюдая максимальную осторожность, шаркая лыжами по морозной лыжне, глубоко проваливаясь палками сквозь ледяной наст, выстроившись в колонну, двинулись вперёд. Главное дойти до финиша, получить заветный зачет, а потом об этих досках с палками больше никогда и не вспоминать.
Добрели до поворота.
Удивительно, но и среди этой массы ползущих по лыжне, нашлись ребята, освоившие лыжный ход и оторвавшиеся на значительное расстояние.
Точнее будет сказать, что оторвалась основная часть отстающих, а на лыжне сиротливо, с трудом передвигающих лыжи, поминутно рискующих упасть, осталось всего шесть человек. Все они были из одной учебной группы и, не считая одного «узбека» Сергея Павленко из Ташкента, это были черноморцы, в основном крымчане.
Сергей, по росту самый маленький из всех, оглянувшись назад, достал сигареты и, крикнул:
- Хорош! Перекур! А то так и помереть можно. Со старта нас уже не видно.
- Вон Боря впереди с Валеркой. Пошли к ним. Там что-то, кажется, случилось.
Рядом с лыжнёй на корточках сидел Боря. Сидя на пне, постукивая лыжами по снегу, курил Валера.
Руки, засунув в штаны, Боря держал между ног. Вид у него был такой, что вот-вот заплачет.
- Чуть не отморозил хозяйство. – Преодолевая боль, посмотрел на приблизившихся.
- Боря варежку пристегнул булавкой к трусам. Сейчас отогреет и пойдет дальше. – Валера закурил вторую сигарету.
- А булавку где взяли? – Тот самый, высокий и худой, уже порозовел и выглядел даже довольным. Ходьба по лыжне явно пошла ему на пользу.
- А у девчонок выпросили. Они хоть и поржали вдоволь, но оказались с понятием. Это они про варежку и посоветовали.
- Что будем делать? Физрук сказал, что бы не только до финиша дошли, там ещё какой-то долбанный норматив выполнить надо. – Толстый, задыхаясь, с трудом стоял на ногах, опёршись грудью на обе палки одновременно.
Толстый, это прозвище, на самом деле его звали Лёха. Он действительно был не из худосочных, по всему было видно, что севастопольские родители не обременяли его спортивными нагрузками. Огромный подбородок и большой живот явно не способствовали лыжной пробежке на какой-то там результат. Дойти бы вообще.
Его дружок по прозвищу Слива, происхождение этого прозвища для нас так и осталось необъяснимым, тоже из Севастополя, хоть и не курил, но дышал так же тяжело. Он тоже откормлен был хорошо.
- Может, срежем трошки? По партизански. Через лес. А? Всего-то метров пятьсот.
Столпившиеся рядом с Борей согласились сразу. Но парень из Ташкента засомневался в возможности преодоления сугробов. При его полутораметровом росте они казались горами.
- Прорвёмся! Серёга! Будешь замыкающим. Мы тебе путь грудью проложим. Я впереди. Остальные за мной. – Мишка Баев, тоже крымчанин, рванул вперёд, да так резво, будто всю жизнь на лыжах по лесу и бродил. Остальные за ним. Последними шли Боря, Сергей и Валера.
Валера умел на лыжах ходить. В детстве, по этой части, подавал какие-то надежды, но, со временем, патологическая лень и нежелание физически напрягаться, свое дело сделали.
У ведущего запала хватило минут на пять.
- Может, лыжи снимем и пешком? – Миша выдохся. – Давай кто-нибудь вперёд. Тут идти-то всего метров сто.
- А мне показалось, что прошли уже не меньше километра.
Постоянно меняя лидера, двинули дальше. Даже Сергей, не смотря на особые для него трудности, попробовал разок впереди пройтись, но, как говориться, не та весовая категория.
С ног до головы в снегу, покрасневшие, несмотря на мороз мокрые, перепугав игравших неподалёку детишек, вывалились из кустов на лыжную трассу.
- Отлично! Вышли там, где надо. За поворотом финиш. Построились и вперёд! – Серёга взял руководство забегом на себя.
- Наверно все уже в училище. Сократили дорожку. – Боря еле стоял на ногах.
- По маршруту дошли бы быстрее. – Валера вышел на лыжню последним.
Финиш был метрах в пятидесяти, но дошли до него, практически доползли, с трудом.
Глянув на физрука, фиксирующего результаты по секундомеру, отошли в сторонку, сняли лыжи, закурили.
А в это время, из-за поворота показалась группа претендентов на звание чемпиона училища. Как железнодорожный состав из одних паровозов, они неслись друг за другом, выдувая из себя клубы пара растворяющегося в облаке снежной пыли.
- Слабаки! – Физрук с ухмылкой взглянул на финишеров. – Всего-то на «кандидата» пробежали, даже до мастера не дотянули, а хорохорились. Мы да мы… Вон, учитесь. Черноморцы во главе с узбеком мировой рекорд побили.
Физрук, хоть и звали мы его Козлом, ну, фамилия у него Козлов, мужик был толковый. Он прекрасно понял, что переход через снежную целину по физической нагрузке не легче пробежки на лыжах. Зачет был поставлен всем партизанам. А остальным, тем, кто претендовал на хорошие результаты, через неделю, пришлось забег повторить.