*
Немного ранее на седьмом этаже элитного дома, что на Ярославовом Валу, зрело циничное убийство. Так уж устроен мир: каждый день гибнет масса живых созданий. Постоянно неисчислимое количество божьих тварей тонет в холодных озерах, насмерть давится колесами машин и горит в деревянных постройках. Рождается вновь и опять гибнет. Но эта смерть была особенно трагична, потому что невинно убиенному персонажу было чуть более месяца отроду... Потенциальная жертва, молочный поросенок из села Пирогово, стоял в белой эмалированной ванне и не мигая глядел в глаза будущих убийц. Душегубов было двое: Йончи и Витек, так звали хладнокровных негодяев, спорили о том, кому надлежало умертвить свина.
-Йончик, я добыл, а ты режь, - убеждал Витька, - не будь сволочью. Живи честно. Один носит, другой колет.
-Вот кто принес, тот и режет, - доказывал Йонас. - Так с древности повелось: добытчик пищи и хранитель очага - разные функции. Ты - добытчик. Я - хранитель очага..., но так и быть, свинью йогуртом намажу и яблоками нашпигую... А еду умерщвляет охотник.
Поросенок понимающе хрюкнул и перевел взгляд на Витьку. Розовое рыльце несчастного свина было влажным, а глаза небесно-голубыми. Довод, выдвинутый Йончиком звучал весомо. Тогда Витька взял в руки нож и приблизил острие к шее животного. Зажмурил глаза. Слегка придавил.
-Ты чего делаешь, придурок?!?! - закричал Йончик.
-Голову отрезаю, -испугался Витька и расплющил веки. -А что?
-Я хренею, Витька, он же без башки тут прыгать начнет, кровью все заляпает... Патрон нас самих потом в йогурте зажарит. Дай сюда ножик, хайлапай безмозглый!
Йонас отобрал длинный нож и принялся нащупывать сердце. У свиньи пульс был везде. Йончик приложил холодное острие к тонким ребрам свиненыша. Тому стало щекотно, он захрюкал и зацокал копытцами по белой эмали. Витька прикрыл один глаз и жалобно взвыл...
-Не, не могу...- выдохнул Йонас и бросил нож. - Другое дело дома, в селе. А тут, вроде беззащитного ребеночка убиваешь. Пусть живет, собака. Но выгуливать его будешь ты, Витя.
-А чо сразу я? -удивился подсобник. - Может попробуем подушкой задушить, а?
Поросенок громко захрюкал и радостно закивал головой. Видимо, такая смерть ему тоже нравилась .
-Не получится... Кто принес, тот и выгуливает. А я, Вас, свиней, кормить буду. Черт с ним, назовем его Сеней. Арсений Рыбалко - твой молочный брат.
Так Йончи и Витек остались без новогоднего кролика в йогурте, а в комнатах антиквара на седьмом этаже появился новый жилец по имени Сеня.
*
Как затем выяснилось, этот Арсений Рыбалко обладал истинно свинской натурой: жрал шумно, гадил под себя и царапал копытами паркет. Ну, после того, как на ноги надели вязаные носки, проблема с копытцами отпала, а вот памперсы Сеня категорически отверг. Срывал подгузники зубами, нудист проклятый, и ходил по квартире голым. Махровое полотенце, присыпанное соломой, Арсений также не признавал и продолжал эгоистично писять в марроканские шлепанцы, расшитые бисером. Спал юный эксгибиционист на софе из каталога четырнадцать-дробь-один "Золотое Руно" и неблагодарно жрал из витькиной тарелки с позолотой. Водить поросенка на улицу у Витьки не было никаких сил. Если вниз Сеня шел сам, то наверх его приходилось тащить на руках. Взобравшись в очередной раз на седьмой этаж с ленивой свиньей, Витька выбился из сил и теперь, лежа в обнимку с Сеней на каракулевой кушетке, судорожно искал выход из ситуации.
После второй бутылки мятного пива спасительное решение созрело.
-Йончелло, где твой карбоновый спиннинг? -вскочил Витька с софы. - Тащи его сюда! Будем Арсена в космос запускать.
Решение было гениально простым: поросенка Сеню оболтус Витька обвязал крепкой веревкой и подцепил к спиннингу, укрепленному на балконных перилах. Негромко похрюкивая, Арсений плавно опускался с седьмого этажа на примерзшую траву, испражнялся на клумбу и, подышав озоном, грациозно возвращался назад.
Так было и сегодня. В пять часов пополудни, Сеня в желтых носках опустился на заснеженный газон, покакал и приготовился к подъему в верхние слои атмосферы. Но, как назло, рядом нарисовалась любопытная соседка-адвентистка. С лицом сморщенной крысы, старушка что то выискивала на газоне и вдруг узрела Арсения:
-Ой, какая упитанная собачка! - старушенция, протянув руку, пыталась погладить свинью.- Тю-тю-тю...
Как раз в это время Витька принялся вертеть катушку с целью вернуть космонавта на орбиту. Тихо поскуливая, Сеня эффектно вознесся на небеса прямо перед раззявленным ртом обалдевшей соседки. Из религиозного транса бабуля вышла не сразу: тщательно протерла выпуклые очки, перекрестилась тремя перстами и стала бормотать молитвы.
Поросенок грациозно парил над заснеженной клумбой.
-А завтра как будешь выгуливать? -поинтересовался Йонас у брата, наматывающего шнур на катушку. -Старуха, тварь, всех подружек притащит.
-Не цинкуй, Йончелло! - отмахнулся Витек и натянул спиннинг, - Че то закалампоцкаем, научим свинью в унитаз гадить... Пля-я-я, застряла, падла!
На орбитальной станции вдруг сложилась внештатная ситуация: турбулентный поток, возникший на уровне третьего этажа, раскрутил тельце украинского первопроходца и Сеня зацепился веревочной сбруей за антенну. Витя дернул японскую леску. Арсений взвизгнул. Возле старушки, стоявшей внизу с задранной головой, стали собираться любопытные граждане.
-Вот, западло. Завис Арсений. На третьем этаже у Эльвиры. - Витя расстроенно глянул на брата. - Придется обрезать пилота ...
-Да уж, фигня получилась... надо было стабилизатор присобачить,- пожал плечами Йончик, - чтобы грамотно вихревые потоки распределял. Аэродинамика, йопта... Книги читай, Витюха.
-Насрать на книги. Теряем члена экипажа, йапона-мама, и теплые носки впридачу. -Витя подергал сильней. Снизу донеслось похрюкивание и возмущенный гул людских голосов. - Э-э-эх! Надо было его сразу подушкой придушить... Че делать, Йончик?!
-Че делать, че делать... Тоже мне, руководитель полетов хренов... иди, умник, доставай Сеню, пока не сгорел в плотных слоях атмосферы. Иначе зубов у тебя станет меньше, чем у капибары...
-А сколько зубов у капибары?
-Двадцать... - Йончик выглянул вниз.
-У меня и так меньше - восемнадцать.
- Станет восемь... четыре сверху и четыре снизу. Торопись, оболтус, а то жильцы морду набьют за негуманное обращение, нехер делать. Не посмотрят, что твоя фамилия Циолковский. Вон, тот лось в кедах мне уже мусорным ведром машет...
Толпа милосердных граждан во главе со старухой-адвентисткой, постепенно увеличивалась и гневно роптала. Атмосфера в космическом агентстве накалялась. Отступать было некуда и Витя, изъяв из буфета бутылку лучшего виски, вздохнул и отправился вниз, на третий этаж к дважды разведенной Эльвире Романовне, навстречу коварной судьбе...
*
-Где свинья?!?!- маэстро Филимон метался по комнатам и падал на брюхо, заглядывая под каракулевую софу. - Где эта свинья, Йонас!!!
-Какая из двоих? - уточнил заспанный Йончик. - Витька или Арсений?
-Забрал бы сатана этого Витьку... Конечно, Арсений! - елозил щекой по паркету с запахом мочи злой антиквар.- Тот, которого в йогурте чуть не запекли!
-А-а-а, там он... - Йончик указал рукой на балкон.
-Уронили, гады! - кинулся к балконной двери Петлевский.
-Ниче не уронили. - На пороге входной двери явился Витька с заплетенным в шнуры поросенком. Запах виски изо рта и потрепанный вид подсобника давали понять, что процедура выкупа оказалась непростой. Эльвира Романовна слыла женщиной страстной. - Небольшие сложности технического плана были. Щас отрегулируем...
-Некогда регулировать! - возбужденный патрон изъял Арсения из рук помятого подсобника. - Я ему приемных родителей нашел. Точнее, приемную мать.
-А не сожрет мать его?...
-Мать его не сожрет. - Петлевский распутывал шнуры и тяжело кряхтел. Картина с апельсинами настойчиво сверлила мозг маэстро. - Мать его, Снежана, лелеять будет и холить. Только нужно этого свина в товарный вид привести. Тащи, Йонас, теплую воду и индийскую хну. Будем из провинциального Сени делать винтажного кабанчика. Вьетнамские свиньи уже не комильфо, поэтому наша цель - карликовый камбоджийский секач, по имени Баа Чэнни, мать его за ногу...
-А на кой хрен этой матери Снежане карликовый секач?
-Он должен у окружающих вызывать к ней сострадание...
-Я могу выколоть Снежане один глаз и она будет вызывать у окружающих сострадание, - предложил заботливый Витя. - До гробовой доски.
Судя по тому, что мэтр Петлевский промолчал, витькина идея прижилась, как запасной вариант. Йончи кинулся в подвал за спиртом и индийской хной.