Бригада Седельникова работала уже четвёртый час сверх урочного времени. Хотя была пятница, конец трудовой недели, но крупная авария, настоящее происшествие, не отпускала, без того, чтобы хоть «кровь из носу» доделать всё до конца.
Оказался оборван крупный магистральный кабель, при чём в нескольких местах. В этом развивающемся новом районе постоянно шли стройки и подобное происшествие нельзя сказать, чтобы было из ряда вон выходящим. Но такого объёма работ никто не ожидал.
Помощи было ждать не от кого, все даже аварийный бригады, в это время уже не работали. И пятеро монтёров сидели в большом, наполовину заполненном грязью котловане, скручивали жилы и ставили муфты сразу в нескольких местах.
Солнце уже опустилось, был мягкий летний вечер, стояла прекрасная погода и тут и там слышались весёлые крики, лёгкий матерок, звон бутылок – район готовился к выходным.
Только работникам, как назло приходилось отдуваться за всех. Кабель был по значению важный, он, прежде всего, снабжал коммуникационными услугами банк и несколько одно подъездных элитных высоток, в котором находилась аптека и магазин женского белья.
На аварию съехалось всё начальство, у канавы прохаживались толстые лысые дяди в солидных костюмах, кричали в телефоны, временами подходили к работающей бригаде и молча, заглядывали вниз, потом снова отходили и бурчали что-то про себя. Рядом с ними были их служебные блестящие иномарки.
Ближе к вечеру они все разъезжались по домам, дав строгие инструкции: ни в коем случае не бросать объект. Из всего начальства вместе с бригадой оставался только их непосредственный руководитель ремонтного цеха – Белозёров Никита Фёдорович. Крепкой сбитый, кряжистый мужик с ёжиком коротко стриженых волос, он сидел на корточках, играя незажженной сигаретой на губах, и угрюмо смотрел перед собой. Он был, как говорится выходец из народа, прошедший путь с самых низов и теперь к своему сорокалетию, занимающий хорошую должность и зарабатывающий в разы больше таких же, как он в прошлом работяг.
Он был одет в голубые плотно сидящие джинсы и чёрный пиджак, накинутый прямо на майку. Рядом с ним стоял его новенький «Нисан» синего цвета. Никита Фёдорович думал о чём- то тяжёлом, это было понятно по его нахмуренному лицу, рассматривая работающую с матом и криками бригаду.
Рабочие стояли по колено в вонючей луже, непонятно откуда наплыла сюда и грязь канализации. Здесь был бригадир Саша, с седыми усами, под пятьдесят, всегда весёлый, он со злостью окрикивал своих подчинённых. Михалыч, его одногодка, как правило, всегда со спиртным душком, сейчас он испачкал всё лицо, стирая пот. Денис, в очках с раскрасневшим от натуги лицом, безостановочно курящий. И двое молодых Рома и Данила, практиканты училища, отрабатывающие летом свою практику. Последние были в самом хорошем настроением из всех, им подобное происшествие даже нравилось. Старые работники говорили исключительно матом.
- Давай, давайте ребятки, - зудел у них над ухом Никита Фёдорович. – Ещё чуть чуть, ещё немного. Полчасика и всё сделаем, ведь так, да? А может и побольше немного, но сделать надо. Очень надо!
- Да тут по более, только одну ещё заварили, - пробурчал бригадир, шмыгнув носом. – ****ный насос.
- Куда там, смотрите, сколько сделали то уже. Тут же скоро в дамках будем, как пить дать. А если закончим, то всё у нас будет. Всё, это я обещаю. Ох, ребятишки обещаю, матерью клянусь. И деньги и премии и бонусы и всё, что хочешь. Всё сделаем, ничего не забудем. В деньгах утоните просто, я обещаю, а если я обещаю, значит это железно. Всем разряды повышу, не забуду. Только давайте по – честному, по- нашему, закончим и всё. Все будем отдыхать.
- Трепло блять, - про себя еле слышно пробурчал бригадир. – Заткнулся бы ты нахуй.
- Понятно, - сказал Михалач. – Жрать только охота, очень охота.
- Ой, и не говори, живот ****ец тянет, - шмыгнул Денис.
Молодёжь закивала головами.
- Да *** с ней с едой, - не успокаивался Никита Фёдорович. – Давайте, давайте по-быстрому всё сделаем, и всё будет. Ребятки миленькие, ребятки дорогие, я прошу вас, ради бога, ради христа, давайте сделаем. Я же не просто здесь болтаю, мне что, больше делать нечего. Вон начальство видели, значит всё, всё, я повторяю всё будет. Да хоть сейчас. Не верите? Да сейчас я вам прям из собственного кармана, всё отдам, только сделайте, только сделайте. Рома, Данила, вот молодцы, денег получите мешок. До хера денег, а хотите девочек. Вот сейчас девочек, хотите? А?
- Ну, ты Никит даёшь, - усмехнулся в усы Михалыч. – Какие девочки, нам бы домой, к семьям, уже заждались, наверное, потеряли совсем. Дача уже точно наебнулась, да куда там. Думали сегодня по- раньше закончим, к двум, а уже десятый час, вот блять.
- Ладно, ты меньше разговаривай. Время, время! – начальник стучал по наручным часам. – Мы тебе всё дадим, если бабы не нужны. Вон хочешь машину новую? А что? Попросим у начальства, дадут. Только сделать, только сделать. Ещё часок, ну два. И всё сделаем. А парням девку обещаю, ох обещаю, - махнул он рукой. – Вон как оживились то а! Как заработали то а!
- Не отвлекай ты их, - крикнул бригадир. – А вы давайте кабель быстрее подавайте, а то всю ночь здесь просидим.
- Нет, девку пацанам, девку. Вон тут зубами своими клянусь. Такую блять сочную давалку им подгоню. У меня как раз одна индивидуалка, на примете есть, мулатка, представляете. Талия худая, а сиськи, а жопа, закачаешься. Браслеты на талии, на щиколотках, а ****ся то, как загляденье. Куда хочешь, принимает, не то, что ваши подруги недотроги. Хоть в жопу, хоть в рот ей суй, всё ей мало. Да и десяти человек ей мало будет. Мы помню, её на день города брали, ох не буду вам говорить, ох охочая до ебли сука. Вот сделают пацаны, и привезу, матерью клянусь, хоть прям здесь запердолите. А, что? Хотите? Будет!
Парни действительно задвигались, тяжело дыша и постоянно сплёвывая, покрикивая даже на бригадира, ошаленно смотря перед собой. Старшие только посмеивались и пропускали мимо ушей дифирамбы явно нетрезвого уже к вечеру начальника. Он действительно, как только разъехалось всё руководство, несколько раз отходил плотно перекусить и выпить в кафе, находящееся неподалёку.
Ближе к часу ночи, всё было доделано если не до конца, то до определенной точки. Уставшие, грязные рабочие выползли на полусогнутых ногах из ямы, ёжась на холодном ночном воздухе. Их развозили по домам на рабочей машине, и в грязной вонючей спецовке, они шли к так давно желанному теплу, отдыху.
Парни сидели и шептались, оставшись последние в кунге их рабочей машины. Они уговорили водителя отвезти их в управлении, сославшись на получении инструкций, на счёт завтрашнего, по всему не выходного, а рабочего дня.
Они знали, что Никита Фёдорович, несколько часов назад как отъехал туда и велел держать его в курсе. Попросив их подождать парни, убедившись, что окно в кабинете начальника горит, забежали быстро на третий этаж. Войти решился только Рома, он костяшками пальцев, грязной рукой постучал в дверь.
- Да, - раздалось оттуда.
Рома вошёл.
За столом сидел Никита Фёдорович и поправлял на брюках ремень.
- Мы это, мы всё сделали. Кабель всё доходит, завтра только дожать на выходах, это не больше часа. А так всё готово, - тихо, неуверенно проговорил Рома.
- Что? – выкрикнул начальник.
- Всё, устранили аварию , -громче повторил он.
- А, понял, хорошо, молодцы. Можете отдыхать.
- Ну, это…
- Что ещё?
- Как бы Никита Фёдорович… вы там говорили…
- Что говорил? Я не понимаю.
- Ну, про то, что если сделаем, то…
- Сделали?
- Да.
- Молодцы.
- Про индивидуалку там, - тихо сказал Рома улыбаясь.
- Чего?
- Это, ну про проститутку, - глядел Рома в пол.
- Чего, чего? Чего тебе надо?
- Про мулатку говорили же, все слышали.
- Чего тебе надо? А? Ты на работе или где? Ты что мне тут спрашиваешь? Я тебе по статье, хочешь, нарисую за это, сопляк. Что писька чешется?
- Давайте деньгами, - ещё тише сказал Рома. – Вы же обещали за переработку.
- Какими деньгами? Чего обещал? Чего ты мне тут несёшь? У тебя аванс, какого?
- Третьего.
- Вот и получишь. Или я что, тебе из своего кармана должен платить, нахал, а.
- Нет, - опустил голову Рома.
- У тебя всё?
- Да.
- Иди, у меня дела вон, работы выше крыше. Кто делать будет, вы что ли?
Парень, молча, вышел из кабинета.
Никита Фёдорович отодвинулся на стуле, на колёсиках от стола. Из темноты оттуда высунула голову полноватая женщина, с ярко алыми губами и немного потёкшей тушью с большими выбеленными кудрями на голове в синем пиджаке.
- Ты чего? – он посмотрел на неё. – Проглотила?
Она вытерла рот рукой и кивнула головой.
- Чего высунулась?
- Спина затекла. Вы всё, больше не будете?
- Чего? – он ткнул её пятернёй в лицо. – Я на работе, и ты на работе, полезай под стол! Или ты хочешь, чтобы я тебя им отдал? А? Посмотрел, чтобы они с тобой сделали. Хочешь?
Женщина замахала головой.
- Я бы посмотрел, как они там, в дерьме, в грязи бы тебя драли, чтобы с тобой сделали. Они бы тебе всю рожу расплющили там, работяги блять. Всю ****у тебе порвали нахуй. Хочешь? А? Полезай обратно гавно и рот не смей закрывать, помни, где ты находишься.
Никита Фёдорович, ткнул ей ногой в лицо:
- Мразь какая!