Павлика Петушинского я знал всю жизнь. Не знаю уж, стеснялся ли он своей фамилии, или гордился ею. Врать не стану. Родители его были, то ли евреями, то ли только мамка, не знаю. Жили они в соседнем парадном. Я был на пару лет его старше. В глубоком детстве, в периоды особенно-отчаянной скуки, я играл с ним в "доктора". Пациентом был, естественно, малолетний и бестолковый он. Ну, что там может быть интереесного в этой ****оватой игре. Ну, засунуть ему в жопу кленовую веточку и сказав ему, что это градусник, натянуть трусы и отправить гулять, строго на строго приказав, не вытягивать его до вечера.
Если бы я только мог тогда подумать, что эти невинные шалости, со временем, перерастут в стойкую, патологическую привязанность. Мы росли. Палочки становились всё больше. А деревья - всё меньше.
Паша хорошо успевал в школе. Играл на скрипке. Стал старостой в своём классе. И о "докторе" мы стали забывать. Ведь мы были уже пионерами. Но во время наших фрагментарных пересечений, он вёл себя странно. Как-то он заметил, что у меня в коробке красные спички.
- О-о-о! Красные спички! Я всегда мечтал о красных спичках! - Всплеснул руками пионер Павлик.
- На. - Ответил я, протягивая ему коробок.
- Нет - нет!.. Я не могу, просто так, принять от тебя такой подарок. Я должен тебя за него, как следует отблагодарить!
- За спички? - Удивился пионер я.
- Ну, это не совсем простые спички. - Смутился Паша. И тут же выпалил полушёпотом. - Хочешь я тебе за них пососу?
Я отдал ему спички.
Значок ГТО я ему отдал тогда, когда он стал председателем совета отряда и членом совета дружины.
Поломанный фонарик - когда он стал председателем совета дружины,и членом районного пионерского штаба.
Старую свинчатку - когда Пашка был уже руководителем районного пионерского штаба и членом городского совета пионерской организации.
Вместе со всеми этими успехами он ещё успевал делать, сначала школьную газету, затем районную и наконец - городскую газету пионерской организации, и именовался гордо - спецкор.
В своих белых туфельках гольфиках и рубашичке повязанной красным галстуком, он был смешным и прекрасным одновременно, как ****ый орлёнок.
Затем была карьера в ВЛКСМ, учёба в институте, Вступление в партию, женитьба... И всё это время он не забывал заглядывать ко мне за «красными спичками».
Я не мог понять, почему я всё это терплю. Зачем мне все эти минеты лысеющего аппаратчика нужны. Может жалость, может равнодушие, а может какое иное чувство, были тому виной.
Как бы там ни было, настал горбачёвско – ельцинский ****ец. Пока я деградировал в своей вонючей радиомастерской, чиня нищебродскую ***ту, Пашка продал бабкину хату в центре и по тихой воде, приватизировал городскую типографию, вместе с крепостными, холуями и псарней.
По этому случаю, он развёлся с женой, отпустил усы и целую неделю прожил у меня.
Сидя бухой на кухне, Павлик делился со мной планами на будущее, мечтал. Потом вдруг, ухватил меня за руку, посмотрел глазами полными слёз и промолвил;
- А помнишь, когда ты с армии вернулся... Весь такой мужественный, такой красивый... И прошёл мимо меня не заметив... Я был таким несчастным. А теперь я такой счастливый, такой счастливый!
Что-то во мне лопнуло. Я взял его за голову двумя руками и ****ул мордой об стол.
Больше мы с ним с тех пор не виделись.
Я запил и совсем опустился.
Однажды в почтовом ящике, я обнаружил красивый конверт с гербовой печатью. Развернув его я, с удивлением для себя, прочёл следующее;
«Здравствуйте, уважаемый Леонид Львович. Поздравляю Вас с победой на литературном конкурсе «Писатель года» организованном нашим издательским домом «Индиговый носорог», при поддержке городского совета города «Х». Ваша монография на тему «Усы, как признак нарциссизма» заняла достойное первое место. Вы награждаетесь денежной премией в размере 3000 долларов США и бесплатной путёвкой на двоих, в один из сказочных уголков планеты... блаблабла...
С уважением. Генеральный директор издательского дома «Индиговый носорог», спонсор и куратор проекта "Писатель года" – Павел Петушинский.»
"Какой ешё, нахуй "Писатель Года"? Какие, нахуй, "Усы"?" - подумал я, и тут же всё понял.
Я набрал его номер и когда он поднял трубку, горько зарыдал.
Пришло моё время платить по счетам.