Было самое обычное субботнее утро. По вчерашней договоренности собрались на остановке 112 маршрутки, доехали до дачи, бросили сумки, переоделись в «лесное», взяли корзины, ножи, пошли в лес. В то же место как и обычно - за железнодорожный мост, а там направо через овраг… Опят в овраге не было, поэтому перешли его, вышли на развилку, потом по тропинке направо. А там через ложбинку и в глубь леса. Начали появляться первые подберезовики, изредка белые, ну и всяких моховиков и рядовок без счета. Разбрелись по лесу, изредка перекрикиваясь…
А потом он и сам не понял, в какой именно момент всё стало не так… По другому… Совсем по другому… Срезав очередной подберезовик, он поднял голову и понял, что даже не представляет себе, где находится. Какая-то совсем незнакомая часть леса. На крики никто не отзывался. - Да где тут теряться то, - успокоил он себя. Тут всё рядом. И увидев два подберезовика рядом - шагнул к ним. Под ногами захрустело… Что это? Кости? А почему так много? Мелкие птичьи кости похоже лежали тут уже не первый год, выбеленные солнцем и обглоданные до чистоты муравьями. Но столько? Как будто целая птичья стая, - промелькнула мысль. Он огляделся. Откуда-то наползал туман, молочно-белый, обволакивая окружающий лес и принося чувство одиночества. Он попытался докричаться до своих спутников… в ответ тишина. И снова... И снова… Он пошел в направлении, показавшемся ему правильным… Минут пятнадцать сквозь кусты – ничего не изменилось. Тот же туман. Тот же неизвестный лес. Те же кусты. Под кустом - остатки советской каски… проржавевшая насквозь, с проросшей сквозь дырки травой, оплетенная вьюнком. Но контуры каски еще угадывались. Откуда здесь она? Боевых действий здесь не было. На высохшем дереве – ржавая табличка, криво прикрученная проволокой, с дырой с рваными краями по центру… Еще через пять метров – он наступил на остатки фляги, еще через десять - на трухлявый ящик…
- Так можно шарахаться по лесу до марковкиного заговения, - подумал он. Нужен какой-то ориентир, раз солнца не видно. Поезд! Тут же недалеко железная дорога. Нужно просто подождать когда поедет поезд, он его услышит и выйдет к «железке»… Он сел на поваленное дерево и достал взятую с собой провизию. Бутерброд с сыром запил водой из бутылки, сьел яблоко и пару конфет. Поезда всё не было… Он вздохнул, качнул рукой тоненькую веточку кустика, растущего рядом, встал и пошел наугад, прямо в туман. Минут через десять он неожиданно увидел сугроб. Снег уже слежался, был плотным, почти черным, а сугроб был большим, почти по пояс. Откуда снег в июле? Он обошел сугроб. Из него торчал солдатский сапог и край какой-то грубой, похожей на шинельное сукно материи. Пнул сапог. Сапог вмерз крепко. Повернулся, пошел дальше в том же направлении что и раньше. Встречающимся редким сугробам уже не удивлялся. Туман не рассеивался, но и гуще не становился. Видимость метров десять, не больше. А потом… Он сначала не поверил своим ушам... Голоса, кричащие что-то голоса… То чаще, то реже… Что кричали – не понятно. Кто кричал, тоже понять было невозможно - голоса были то женскими, то мужскими… слов было не разобрать... На его крик никакой реакции не было... Голоса кричали сами по себе… А потом, так отчетливо – Помоги… и снова, уже истошно - Помогите кто-нибудь… Волосы у него встали дыбом – этот голос он знал… он его слышал... может быть в детстве, может быть во сне… было в этом голосе что-то родное и близкое, теплое и домашнее, так мог звучать голос мамы или любимой… Он бросил корзинку и, стараясь не задевать щетинящиеся ветками кусты, помчался в направлении крика… А голос звал… Он бежал и бежал на голос, но источник крика не приближался… и неожиданно лес кончился. На открывшейся его взору полянке виднелись скрытые туманом остатки какого-то строения. Без окон, дверей, без крыши… С осыпавшейся местами штукатуркой, с разбросанными вокруг осколками красного кирпича… Голос неожиданно затих… Потом неожиданно послышался шум проходящего поезда... Со всех сторон сразу. И всё громче, громче, вот уже так громко, как будто он стоит под железнодорожным мостом, по которому идёт длинный-длинный товарный поезд. Потом еще один, потом еще… Потом сразу два, потом три… И снова тишина… Неожиданно! Пугающе! Сразу! Обрушилась... только гул в ушах от уехавшей стаи поездов… Когда-то давно в домике была одна комната. А теперь только кучи кирпичей, штукатурки, остатки гнилого ящика в углу. Он пнул кусок кирпича. Тот отлетел к стене, звонко стукнулся о неё и отскочил в заросший крапивой угол постройки, а негромкое это повторило звук удара. И как ответ на эхо - опять крик! - Помоги… И опять, бегом сквозь кусты, раздирая сучками одежду и царапая руки.
Потом, много позже он перестал так остро реагировать на зов о помощи… А сначала бежал, бежал, бежал… Пытался понять, кто зовет… Вспомнить такой знакомый голос. Узнать, что за беда приключилась… Теперь уже не бежал... только сердце сжималось от бессилия. И он гнал от себя крик, затыкал уши, садился под дерево, прижимался к нему спиной и сам кричал, изо всех сил кричал, чтобы только не слышать эти крики о помощи… но не помогало. Как только он вставал и отнимал руки от ушей – всё начиналось снова. - Помоги… Он кусал губы до крови, иногда в бессилии катался по земле, колотил по ней кулаками… Через некоторое время крики затихали... И он снова шел и шел.. Шел в никуда.. Потому что не мог оставаться на месте. Потом снова крик и снова попытки заткнуть уши, не слышать, потом снова и снова... Иногда он снова бежал на крик, не разбирая дороги… Одежда промокла, стала тяжелой и неприятной... Лежа на земле, после очередной попытки добежать, он забывался ненадолго, проваливался в сон, а когда снова слышал крик - вставал и шатаясь, шел в направлении крика… Бежать он уже не мог…
- Сейчас, подожди, я иду… Я помогу...
Тишина и туман...