Байка № 4
Квартирный вопрос.
Группа заседала, закрывшись в кабинете, второй час.
- А я говорю, что не клюнет! – яростно продолжил спор Батыров. – Жарков - это такая ушлая гнида!
- Да кто говорит, что он честный человек, достойный бесплатного пропуска в рай? Но на это он не купится! - в который уже раз возразил ему Криворотов. – Борисыч, что ты молчишь, скажи ему!
Кравцов, с досадой воткнув в пепельницу недокуренную до половины сигарету, спокойно произнес:
- Димка прав, надо рискнуть. Не будет у нас второго шанса. Не возьмем сейчас, этот гад уйдет. С деньгами. Тогда мы его точно не достанем…
***
Все началась в теплый майский полдень, когда квартирники районного управления спокойно сидели на природе, первый раз в этом году. Приехав на пост ГАИ, в пятидесяти метрах от которого, в сосновом леске, был оборудован открытый домик и вкопан стационарный мангал, они жарили шашлыки, а пока они не были готовы, пили маленькими стопками водку, закусывая неизменными бутербродами с дешевой колбасой.
- Макс, ну что там у тебя, готово? – торопили они Вереникина который уже раз. – Мочи нет, жрать охота!
- Сырые еще, - невинно хлопая длинными ресницами, в очередной раз доложил Вереникин. – Минут пять еще!
- Да у тебя они полчаса назад были «еще через пять минут!», - возмутился Батыров. – Скоро водка закончится!
- Не закончится! – уверил Кравцов. – У нас в багажнике еще четыре штуки. Я заныкал с 23 февраля!
- Терпения у тебя, как у танка! – рыжий, как апельсин, Юрка Москалев, их неизменный водитель, покачал головой. – Будь у тебя здоровья поменьше, они бы тебя сейчас убили.
Кравцов, который на спор ребром ладони ломал бутылки, криво усмехнулся. Он подошел к мангалу, потыкал ножом мясо, кивнул Максу. Они собрали шампуры, с которых на угли капал сок, и занесли готовый шашлык в домик.
- Ну, за первый отдых на природе! – поднял рюмку Батыров. Все последовали его примеру.
- Эй! - раздался крик от поста ГАИ. – Эге-гей, парни! Вас по рации «трехсотый» вызывает! Срочно прибыть в хозяйство! Всем!
Позывной «триста» был у начальника уголовного розыска Мамукашвили Василия.
- Все, граждане, кина не будет! – с сожалением взглянул на накрытый стол Кравцов. – Вася так просто бы не вызывал, он же знает, где мы. Так что с отдыхом, похоже, облом.
Все согласно кивнули. Хозяйственный Москалев достал из объемистой сумки судки, кастрюли и стал складывать в них всю провизию.
- Неизвестно еще, когда удастся пожрать! – бурчал он. – Моя Наталья как чуяла что-то сегодня. Еще и банку баклажан с собой положила. Вот нюх у бабы!
С поста вернулся запыхавшийся Батыров.
- Квартирный разбой! Опять с клофелином! Вася у шефа, нам - срочно возвращаться в город!
На территории района это было уже пятое преступление подобного рода. Мужики, холостые или оставшиеся без присмотра по причине временного отсутствия супруг, знакомились со словоохотливой девчонкой. Лена (Оля, Настя, Виктория) приходила к ним домой. После первой же рюмки, выпитой в квартире, хозяин немедленно засыпал, а, придя в себя, обнаруживал квартиру освобожденной он наиболее ценных вещей – валюты, шуб, золотых изделий. Исчезали и только входившие в обиход телефоны сотовой связи. Вот и в этот раз исчез такой телефон – новенький «Сони Эриксон». Фотороботы неизвестной, составленные потерпевшими, выглядели так, что по ним можно было опознать всех женщин Екатеринбурга в возрасте от двадцати до тридцати лет. Работа по ним ничего не дала. При проверке известных притонов проституции тоже ничего выяснить не удалось.
В бесплодных усилиях прошла неделя. Квартирников «чистили» ежедневно на каждой оперативке. Они ходили по этажу мрачные, ни с кем, кроме своих коллег, не разговаривая.
Кравцов с Криворотовым, уединившись в кабинете, обсуждали, что еще можно проверить, когда из коридора на третьей скорости влетел Батыров.
- Все, парни! Засветился телефон с разбоя на улице Металлургов! Вот – новый владелец – Жарков Олег Владимирович, тридцать два года, так… уроженец Приморского края… Ага! Прописан на Ольховской. Ну, тут еще жена, ребенок. Поехали брать!
Оперативники пулей выскочили из кабинета и помчались на выход…
- Я уже в который раз объясняю, нашел я этот телефон! На Декабристов, в скверике, нашел! – плюгавый Жарков жалобно смотрел на красного от злости Батырова.
Хлипкий мужичок, про которых в народе говорят «метр с кепкой», Жарков производил двойственное впечатление. На добродушном круглом лице злобно щурились глубоко запавшие внимательные глаза. Рот с гнилыми прокуренными зубами щерился в заискивающей улыбке. На среднем пальце правой руки блестел золотой перстень с бриллиантиком, на безымянном – татуированный перстень за отсидку по малолетке. Одет он был в добротную итальянской замши куртку и фирменные джинсы «Вранглер». Жиденькие светлые волосы торчали в разные стороны под разными углами.
- Ты бы еще пулемет на улице нашел! – не выдержал Кравцов. Не совладав с нервами, он с размаху треснул по столешнице кулаком, и старая мебель не выдержала. Столешница раскололась пополам, а следом за ней тут же «раскололся» Жарков.
- Да я пошутил, товарищ капитан, - испуганно заголосил он. - Ей–богу, пошутил! Отобрал я его, у знакомой девушки отобрал!
Со слов Жаркова, дело было так. Работал он риэлтером в агенстве недвижимости. Год назад он случайно познакомился с проституткой у «Трансагенства» на Малышева. Сперва он платил ей деньги, потом они стали встречаться в свободное время. При знакомстве девушка назвалась Леной. Около месяца назад он увидел у нее новенький сотовый фирмы «Сони Эриксон». Лена пояснила, что она его не покупала, а получила в подарок от клиента. Жарков сперва просил понравившийся ему аппаратик, а потом забрал практически силой. Лена очень обиделась и видеться с ним больше не захотела. До ссоры они встречались в центре, у памятника Свердлову. Жарков подробно описал внешность Лены, ее одежду. Особой приметой, сразу бросающейся в глаза, было большое родимое пятно на левой щеке девушки.
Выслушав сбивчивый рассказ, Кравцов, отметивший в повествовании множество нестыковок, угрожающе навис над враз съежившимся Жарковым:
- Смотри, сморчок, если ты сбрехал сдуру, я тебя из-под земли достану! Зуб даю!
Батыров, сегодня выступавший в роли «доброго» милиционера, примирительно забормотал:
- Не злись, Борисыч, зачем ему врать? Нормальный мужик! Правда, Олег?
Склонившись к уху Жаркова, он, косясь на Кравцова, шепотом пояснил:
- Не спорь с ним, он контуженный! Я не шучу! Когда крыша съезжает, то и убить может голыми руками!
Жарков, согласно кивая, искоса посматривал на Кравцова, спокойно курившего за соседним столом. Кравцов, зная, что процесс устрашения пошел, исполнил свой коронный номер. Вытащив из-за сейфа пустую водочную бутылку, поставил ее на стол. Придерживая ее левой рукой, он коротко взмахнул правой.
«Дзинь!» - коротко звякнула бутылка, отбитое горлышко рикошетом ударилось о стену и подкатилось к ногам окаменевшего Жаркова.
- Иди домой, родной! – сквозь зубы процедил Кравцов. – Мы тебя вызовем, если понадобишься. Только не вздумай удрать куда-нибудь!
Не веря в свалившуюся на него удачу, Жарков ужом выскользнул за дверь.
Через три дня, измотанные бесплодными дежурствами около Трансагенства и монумента Свердлову, оперативники снова собрались на совещание.
- Эдик, по-моему, твой подопечный нас наколол! Если она постоянно на этом месте работает, то за это время не могла не появиться! - наседал на Батырова Кравцов, которому Жарков активно не нравился.
- Может, и соврал, конечно! – неожиданно согласился Батыров. – Я у него изъял записную книжку, проверил все его контакты. Любопытная картина получилась. Среди контактов есть и номер Лены, и около двадцати номеров других женщин. Я с ними встречался. Жарков – не тот, за кого себя выдает. Пятерым из списка он рассказал, что служил в спецназе ГРУ, теперь на пенсии после ранения. Якобы его кодовое имя – «Спартак». Все пятеро здорово запуганы. Вдовы или матери-одиночки. Жарков постоянно при разговоре с ними вертел в руках нож. Я ничего не придумал! – уловив недоверие в глазах товарищей, вскипел Батыров.
- Надо же, такой плюгавец, а туда же – спецназ! – покрутил головой Криворотов. – Надо его еще попытать!
- Не надо, - остановил товарища Батыров. – Успеем. Сначала надо Лену разыскать.
- Согласен, - поддержал друга Кравцов. – Мы завтра с Москалевым проедем на Щорса, там этих проституток – пруд пруди. Может, и Лену найдем.
На том и порешили.
На следующий день, спустившись на «Поле Чудес», как прозвали крохотную парковку у райотдела работавшие здесь милиционеры, Кравцов подошел к служебной автомашине, на которую водители только что установили оперативные номера. Увидев его, Москалев радостно похвастался:
- Мы с Вадиком новый руль поставили, от семерки! Посмотри!
Заглянув в салон, Кравцов полюбовался на новенький руль, оплетенный разноцветной изолентой. Руль действительно был хорош!
Довольный произведенным впечатлением, Москалев спросил:
- Куда едем?
- На Щорса, к автовокзалу! – вздохнул Кравцов.
- Надолго?
- До упора!
Усевшись радом с Москалевым, Кравцов в салоне увидел старый руль, засунутый за водительское сиденье. Озаренный внезапной мыслью, он достал его и пристроил на приборную панель. Копируя движения водителя, стал синхронно его вращать, сохраняя невозмутимую мину на лице. Выезжая, они успели уловить вытаращенные глаза маявшегося на воротах сержанта и, давясь от хохота, выехали со двора. Москалев, которому понравилась идея товарища, искоса поглядывал на него и давился от хохота. При подъеме к заводу «Уралкабель» их машину, подрезая, по правой стороне стала обходить тюнингованная девятка с парнем пижонского вида за рулем. Обгоняя оперативников, водитель повернул голову влево, и у него отвисла челюсть – до сегодняшнего дня «Жигулей» с двумя рулями он не видел никогда. Взглянув в глаза нарушителю, Кравцов резко крутанул свой руль вправо. Девятка, поднимая клубы пыли, выскочила на бордюр и замерла, уткнувшись бампером в чугунную ограду тротуара. Кравцов продолжал невозмутимо рулить, как будто ничего не произошло, хотя его распирало от смеха.
На следующем светофоре к машине подскочил школьник лет двенадцати, начавший активно пачкать грязной тряпкой лобовое стекло. Вдруг, вытаращив глаза, он замер, поморгал, неуверенно глядя в салон, а потом подбежал к напарнику, который увлеченно пачкал стекло Мерседеса в левом рядку. Он стал лихорадочно дергать его за рукав, что-то страстно объясняя и тыча пальцем в сторону «пятерки». Оглянувшись, неряшливый мойщик протер глаза и, не веря своим глазам, подошел поближе. Пацаны, явно прогуливающие уроки, сейчас об этом точно не жалели – будет что рассказать завтра в классе! Проезжая мимо, Кравцов сделал вид, что отстегнул рулевое колесо, открыл окошко и выбросил вожделенную деталь под ноги замершим подросткам. Не веря свалившемуся счастью, прогульщики подхватили руль и вприпрыжку побежали внутрь квартала, на ходу о чем-то оживленно споря.
***
Прибыв на Щорса, оперативники в патрульном режиме проехались от улицы Белинского до Серова, чтобы определить места скопления «ночных бабочек». Определив, что наибольшей популярностью пользуется проулок за автовокзалом, Москалев и Кравцовым решили расположиться именно там, тем более, что из-за большого скопления машин, в которых сидели встречающие, в глаза они бросаться не будут. По прошествии трех часов, истомившись от напряженного всматривания, товарищи по несчастью попросту взвыли.
- Геморрой! – убежденно втолковывал Москалев напарнику. – Вот настоящая профессиональная болезнь каждого настоящего опера! Как радикулит у водителя!
- Повезло тебе! – не сводя глаз со стайки девиц, вышедшей из кафе напротив, отозвался Кравцов.
- Почему это? – приостановившись на полуслове, подозрительно прищурился Москалев.
- А ты и опер, и водитель! – все так же спокойно пояснил Кравцов. – И уже давно.
Рыжий Москалев покраснел так, что его светлая кожа приобрела малиновый оттенок. Он попытался придумать что-нибудь оскорбительное в отместку, как вдруг Кравцов незаметно толкнул его в бок локтем и показал взглядом налево. Москалев, работавший с ним не один год, моментально закрыл рот и скосил глаза в том же направлении.
- Она! Точно она! – прокачав в уме все приметы разыскиваемой Леночки, кивнул он Кравцову. – Ну, что, берем?
- Подожди! Вон там, с ней рядом, справа, видишь кто отирается, а? – остудил его пыл Кравцов.
Москалев увидел, что на расстоянии метров пяти от Лены торчит здоровенный парень, по виду кавказец, подозрительно оглядывающий каждого, кто приближался к его подопечной ближе, чем на два метра.
- Только его нам и не хватало! - с досады сплюнул в окошко Кравцов. – Если сейчас брать, шума не оберешься. А вдруг он не один? Если сейчас девчонку упустим, она удерет в свою деревню, фиг мы ее там разыщем!
Москалев вдруг засиял:
- Борисыч, я такую штуку придумал! Я сейчас ее уведу в сторонку, а ты отвлеки кавказца. Я ее потихоньку в машину загружу и тебе свистну. Мы по газам, и все в шоколаде!
Москалев выскочил из машины и с улыбкой на простецкой роже, сияя всеми веснушками, пошел навстречу даме. Кавказец насторожился. Москалев во весь голос заблажил:
- Ленчик, девочка моя? Это ты? Ты что, земляка не узнала? Похорошела-то как, прямо Памела Андерсон!
Кравцов, потихоньку вылезший из авто и перекрывший обзор горцу, чуть не поперхнулся, потому что нужная им дама фигурой более всего напоминала штакетину. Однако расслабился он зря. Опытный сутенер, глядя на растерянное лицо охраняемой им леди, быстро смекнул, что Москалев никакой не земляк. Засунув правую руку в карман короткой курточки, амбал резво двинулся по направлению к сладкой парочке. Он почти миновал Кравцова, когда тот, сделав испуганную мину, отклонился влево, вроде пропуская нападающего. Дикое дитя гор, не видя во встречном увальне потенциального противника, сделало шаг вперед, когда его правая кисть оказалась в стальном захвате. Резкий рывок в сторону вывернул его руку из кармана. В кулаке был зажат короткоствольный револьвер. Почувствовав невыносимую боль в запястье, сутенер разжал пальцы и тут же получил жестокий удар коленом в солнечное сплетение. Задохнувшись, он раскрыл было рот, но акцентированный боковой в висок отправил его в нокаут.
Потеряв сознание, он уже не чувствовал, как на него надевают наручники, несут на руках, заталкивают в вызванный патрульный «коробок». Вокзальные зеваки, немедленно стянувшиеся в плотное кольцо вокруг места задержания, после отъезда оперативников стали потихоньку разбредаться по привокзальной площади.
***
К вечеру так называемую Лену опознали две из трех жертв последних нападений. Криминалисты постарались не ударить в грязь лицом и установили настоящие данные задержанной. Молчавшая до последнего, Даша Морозова раскололась только к ночи. Выяснилось, что идейным вдохновителем и наводчиком был… Олег Жарков по кличке «Спартак». Он знакомился с подвыпившими мужиками в кафе, пивных, барах, узнавал их привычки, адреса, распорядок дня. Когда возникал подходящий момент, на сцене появлялась «Лена». Усыпив жертву дозой медпрепарата, добавленной в водку, она запускала в квартиру Жаркова, и они на его машине вывозили вещи. Только новый сотовый, пожадничав, оставили себе, на чем и прокололись.
Батыров, взяв Вереникина, несмотря на ночное время, выехал на адрес Жаркова, но опоздал. Со слов жены и соседей, Олег не появлялся дома уже три дня. Проверка показала, что самолетом и поездом он не выезжал, других родственников в Екатеринбурге и его окрестностях у преступника не было. Батыров начал планомерную проверку адресов всех женщин, указанных в записной книжке, одолженной им в свое время у незадачливого квартирного риэлтера.
Прошла неделя, когда сыскарям наконец- то улыбнулась удача. По выражению счастливого Батырова, «вот поперло, так поперло»! Одна из бывших клиенток Жаркова, вдова профессора, по секрету рассказала, что он, сначала выступавший в роли посредника при продаже квартиры, был ее любовником в течение полугода. Последний месяц заходил к ней каждый день, так как знал, что на днях состоялась сделка по продаже за валюту четырехкомнатной квартиры в центе города, некогда принадлежащей ее покойному мужу. Она продала профессорскую жилплощадь, чтобы купить дочери в Москве двухкомнатную. Проговорившись бывшему ухажеру, которого боялась, как огня, что дочь скоро поедет с деньгами в Москву, женщина не находила себе места. Жарков предложил помощь в перевозке долларов, но вдова, почувствовав неладное, отказалась. Втайне от него она переправила деньги в Москву с надежным человеком. Однако дочь должна была выехать туда же через неделю. Точного числа отъезда Жарков не знал, приходить боялся из-за того, что его уже разыскивала милиция, но последнюю неделю названивал ей каждый день… Вот из-за этих-то новостей и возник жаркий спор.
Перессорившись вдрызг, до хрипоты, только часа через три оперативники пришли к единому мнению. Они решили через вдову дать информацию Жаркову, что ее дочь с деньгами поедет в Москву завтра. Понимая, что преступнику для жизни в бегах нужна крупная сумма наличных, коллеги были уверены, что тот клюнет на приманку и придет. Не может не прийти. Поэтому был решено, что Кравцов и Криворотов будут ждать риэлтера в квартире вероятной жертвы, а Батыров, Кульков, Пестов и Баков на двух машинах будут наблюдать за прилегающей к дому территорией. Если за час до времени предполагаемой отправки поезда преступник не появится, тогда дочь, незаметно сопровождаемая двумя группами оперативников, поедет на вокзал.
На следующий день Криворотов и Кравцов сидели в засаде на улице Восточная. Придя в квартиру загодя, по одному, они и сейчас не подходили к окнам, не курили, переговаривались только шепотом, сблизив головы. Зная, что Жарков может быть вооружен, они решили брать его жестко, без церемоний, чтобы не дать возможность применить оружие. Хозяйка, вернувшаяся вечером с работы, сидела на кухне ни жива ни мертва.
В 23.05 в ухе Кравцова ожил наушник оперативной рации.
- Готовьтесь! – тихо предупредил Баков. – Объект на белой Волге с водителем нарезает по дворам вокруг дома, осматривается. Сейчас, похоже, будет заходить в адрес. При себе имеет сумку. Что в ней, не видим.
- Понял, понял! – так же тихо передал в ответ Кравцов. – Встретим, как родного, даже лучше.
Оторвавшись от рации, он знаками показал напарнику, чтобы он зашел в ванную, расположенную у входной двери, дабы отсечь Жаркову путь к возможному отступлению. Сам Кравцов вжался в стену за стеной в большой комнате. Положив конец невыносимому ожиданию, радостно затренькал старенький звонок. Вдова, враз побледнев, шаркающей походкой пошла открывать входную дверь.
- А вот и я! Не ждала? – услышал Кравцов тенорок Жаркова. – Не зовешь помочь, так я сам пришел! Пошли в комнату, поговорим.
Первой в комнату вошла хозяйка. Она отчаянно вращала глазами, взглядом указывая себе за спину. Кравцов понял, что следом идет объект, и практически тут же увидел в дверном проеме руку с зажатым в ней обрезом двухствольного ружья. Схватившись за оружие, Кравцов резко ударил ребром ладони по запястью, выбив ствол, и, захватив руки Жаркова, провел классический бросок через себя, приземлив нападавшего спиной на деревянный пол. От удара, выбившего из легких весь воздух, грабитель раскрыл рот, судорожно пытаясь вздохнуть, однако тут же замер, вытаращив глаза на ствол табельного Макарова, скрежетнувшего по зубам и упершегося ему прямо в небо. Жесткое выражение лица Кравцова постепенно стало сменяться на гадливое. По квартире пополз недвусмысленный запах. Криворотов, залетевший следом, увидел, что по брюкам Жаркова расползается мокрое пятно, и понял, что «медвежья болезнь» встречается гораздо чаще, чем он себе представлял. И не обязательно только у медведей.
***
Шел третий час ночи. Следователь Евсеева, которая и расследовала дела по разбойным нападениям, зло косилась и на задержанного, и на оперов. Именно они час назад выдернули ее из-под теплого бока мужа. Наобещав чай, кофе и всего, что только пожелает, они привезли ее в отдел для допроса подозреваемого по горячим следам. Задержанный во всей красе уже сидел на единственном приличном стуле в ее кабинете. Обгаженные брюки были выброшены в мусорный контейнер, и сейчас на неудавшемся грабителе были надеты форменные милицейские брюки Кравцова, третьего, а то и четвертого срока носки. Тщедушному Жаркову штанины доходили практически до подмышек. Критически оценив его внешний вид, Батыров резюмировал: «Пойдет, не на свадьбу же!». Увидев вошедшую Евсееву, Жарков оживился и заголосил:
- Прекратите надо мной издеваться! Это произвол! Я в камеру в этом не пойду! Меня за милицейские брюки порвут, как грелку!
Дородная Евсеева, ростом и сложением могущая потягаться с волейболистками «Уралочки», насмешливо оглядела сверху вниз плюгавого взъерошенного допрашиваемого, и неожиданно согласилась:
- Хорошо, эти брюки с вас снимут. В камере можно и в трусах сидеть!
Все еще пованивающий дерьмецом Жарков, сообразивший, что сочувствия в этой компании он ни от кого не дождется, надулся и начал каяться на протокол допроса…
***
За окном шла летняя гроза с проливным дождем. По желобу дороги сплошным потоком бежала вода, поверхность которой пузырили частные капли дождя. Прохожие, застигнутые врасплох, разбегались под ближайшие деревья, в подъезды, прикрывая головы руками и полиэтиленовыми пакетами. Переведя взгляд в кабинет, Кравцов со вздохом спросил молоденького, только из института, помощника прокурора, зачитавшего ему полчаса назад жалобу подследственного Жаркова:
- Скажите, пожалуйста, а вы-то сами его видели ?
- Нет, не довелось, - помпрокурора недоумевающе посмотрел на оперативника, не понимая, к чему тот клонит. – А какое это имеет отношение к жалобе?
- Прямое, - энергично кивнул Кравцов. – Вот тут Жарков пишет, что «во время допроса оперуполномоченный уголовного розыска капитан Кравцов и следователь Евсеева, с целью выбить из меня признательные показания, вдвоем прыгали у меня на грудной клетке и пинали ногами по ребрам». Верно?
- Верно! – сверившись с текстом жалобы, согласился борец с милицейским произволом.
- Я, пожалуй, признаюсь во всем, о чем пишет подследственный, - ошарашил собеседника Кравцов. – Но в одном случае. Давайте проведем следственный эксперимент. Если Жарков, после того, как я и Евсеева разок прыгнем на его грудную клетку, будет способен произнести хоть одно слово, я пишу явку с повинной!
Даже горящий служебным рвением помощник, представив, как следователь и оперативник с суммарным весом под два центнера одновременно приземлятся на Жаркова, в котором весу было около пятидесяти килограммов , понял, что в результате вышеозначенного действия вместо жалобщика ему достанется лишь хладный труп. Он вздохнул, дал ручку и чистый лист бумаги Кравцову и досадливо скривился:
- Вечно вы находите какие-то отмазки! В следующий раз вам это с рук не сойдет! На имя прокурора напишите объяснение об обстоятельствах допроса Жаркова.
Поморщившись, он снял трубку прямого телефона и доложил:
- Нет, Сергей Львович! Жалоба не подтвердилась. Все проверил лично. Закончу опрашивать, зайду.
Кравцов, с наслаждением потянув носом проникающий с улицы насыщенный озоном воздух, понимающе усмехнулся и принялся писать очередное объяснение.
01 октября – 08 октября 2008.