Звуки повсюду. Шум машин, крики людей, собаки. Какая палитра звуков. Она всегда поражала меня. В такие моменты мое сознание, подобно механизму, начинало передвигать рычажки и крутить шестеренки. Фантазия работала полным ходом. Я шел, не разбирая дороги, моя трость натыкалась на преграды, и я тут же обминал их, двигаясь вперед. Неожиданно что-то тугое столкнулось с моим плечом: - Смотри куда идешь, придурок.- Судя по голосу, доносящемуся снизу, это был мужчина лет 45, полноватый клерк, если взять во внимание рыхлое плечо и материал, из которого сделан пиджак. О, да клерки среднего пошива носят определенные костюмы, причем все до единого. Я опустил глаза на возмущенного человека и угрозы тут же заглохли:- я…я не знал, прошу прощения, удачного вам дня, да благословит вас Господь,- неуверенно пролепетал он и ретировался. Этот инцидент слегка смутил меня, но мне не привыкать, люди обычно именно так реагируют на таких, как я. Нет, не думайте что я какой-то гангстер или опасный человек, да я даже не пугаю, я заставляю людей краснеть из-за своей грубости по одной простой причине: я слеп, как крот. Мои глаза давно не видят мир, только навеки застывшие зрачки пялятся в одну точку. Все что у меня осталось - это смутные детские воспоминания, но я благодарен и за это, по крайней мере, я знаю, как выглядит свет.
Мое имя Ричард, но те немногие люди, с которыми я контактирую, зовут меня Рик. Когда-то мои глаза были голубыми, но радужная оболочка стала белой – я потерял зрение от страха. От ужаса, что до сих пор является ко мне, похоже, я никогда не смогу избавиться от этого. Когда мне было шесть, в городе были далеко не спокойные времена, из-за шаткого и слабого правительства законы обесценились, а люди стали своевольными и жестокими. Опьяненные легкой наживой все, у кого в душе была тьма, кинулись грабить и убивать. Казалось, что это не прекратится. Моя семья, как и многие другие, пострадала от человеческой алчности. Отец был убит по подозрению в принадлежности к какой-то из оппозиционных группировок прямо у меня и матери на глазах. Мы бежали. Но я больше не смог жить спокойно. Руки дрожали, а свет в глазах постепенно мерк. Меня нельзя было спасти. Причиняя боль, я, как и любой в моей ситуации решил начать все заново. Да и хватит, пожалуй, об этом.
Сейчас я брел по городу, в который приехал только что. Так странно: мне двадцать четыре, но уже глубоко наплевать, что будет дальше. Я решил просто жить и по возможности найти себя, вот такие планы на ближайшее будущее. Я одел очки, ненавижу носить их, но зачем напрягать своим видом других людей? Незачем.
-Сдается квартира!!! Квартира недалеко от центра. – Женщина повторяла снова и снова, как заклинание. Наверное, это то, что нужно…
- Я беру! – Я подошел к ней вплотную.
- Посмотреть не хочешь сначала, красавчик?
- Нет особой надобности, - раз, два, три… примерно столько нужно людям, чтобы все осознать, увидеть трость и совсем глухие очки.
- О, хорошо, едем, была неправа… - Стушевалась она. Ничего нового.
Мы сели в такси. И через пару минут были на месте, благо, квартира была недалеко. Я расплатился и вскоре уже слушал инструкцию по пользованию жильем.
- Вон там ванная, горячая вода слева, а прямо кухня… - Женщина все говорила и говорила, но я ее не слушал. Что теперь? Нужно устроиться на работу, но куда? Сбережений хватит на несколько месяцев, так что на счет средств волноваться, пока не стоит. Но как теперь жить? Чем заниматься?
- Эй, красавчик, скажи свое имя и телефон, я вижу, ты парень порядочный, надеюсь, проблем не будет.
Я промямлил, что все будет в порядке, расплатился и домовладелицу как ветром сдуло. Тем лучше. Я открыл окно. Видимо, моя квартира находилась прямо над оживленной магистралью. Как шумно. Вот почему женщина ретировалась так быстро, наверное, квартира тоже не самая лучшая.… Но она права в своих суждениях: я слепой, мне не нужны оборочки на покрывале. Лишь бы все исправно работало.
С горем пополам я нащупал кресло и пододвинул его к окну. Устроился поудобнее, как же хорошо. В такие моменты я мог ощущать себя живым, принадлежащим и нужным этому миру. Обманчивое чувство. Снова такие печальные мысли о будущем. Пора спать – это единственный способ изгнать тоску.
Я лег, не разбирая дивана, просто лег и все. Сырость дышала мне в лицо. Я сомкнул глаза, никогда не понимал, зачем я закрываю их, но так намного легче заснуть. Ничего не изменилось, все та же кромешная тьма, возможно чуточку темнее. Мой мозг отказывался отключаться, а я ведь так хотел в мир грез, в мир, где я был зряч. Но сон не давался. Черт, почему у меня все не как у людей? Жизнь пошла коту под хвост из-за стечения обстоятельств. Не то место, не то время… Пора смириться. Щелчок, кто-то посторонний выключил сознание, спасибо ему за это. Ну, здравствуй, тяжелый, но такой желанный сон.
Мне снилось небо. Я снова мог видеть его. Так неразумно быстро все менялось: рассвет, день, закат, звезды. И опять и опять, по кругу. С невероятной скоростью плыли облака, словно в бешеной гонке. Совсем скоро у меня начала кружиться голова, вспышка света и небо падает прямо на голову, рывок. Я резко сел в кровати, распахнул глаза – темно, привычно, реально. Судя по пению птиц и моим внутренним отлично настроенным биологическим часам: сейчас часов девять утра. Самое время искать себе предназначение.
Через несколько минут я, собранный, закрывал двери своей новой обители. Лифтом тут и не пахло и со своего четвертого этажа пришлось спускаться пешком. Я вышел на людный проспект.
- Прошу прощения, вы не подскажите, где ближайший парк? – я остановил какого-то банкира.
- Прости, друг, у меня мало времени.
Раз, два, три…
- А, хотя, знаешь, самый уютный в здешних местах – это Северный Парк, он в трех шагах от сюда, иди прямо и метров через триста налево.
- Благодарю.
Он дружески похлопал меня по плечу. С каких пор я так быстро сближаюсь с людьми? Я направился в парк. Найти его было не очень сложно: люди подсказывали путь. Все в этом городе было неродное, даже трость совершенно по-другому билась об асфальт. Вскоре я уже сидел на скамейке и слушал размеренный цокот голубиных лапок, биение их крыльев. Солнце ласкало руки, а голова, видимо, была в тени. Я долго сидел так, слушая дыхание парка, в это время тут практически не было людей. Вдруг с голубями начали происходить метаморфозы: все характерные для них шумы сгрудились в одном месте, а рядом со мной опустилось что-то невесомое.
-Приятного аппетита, пернатые,- нараспев промолвил чей-то голос. – Отличная погодка, не правда ли?- Она обращалась вроде как ко мне. Да-да именно она – девчушка судя по голосу лет пятнадцати.
- Вы это мне? – Решил я уточнить и снял очки.
- Конечно тебе, а кому же еще? – ее совершенно не смутили мои пустые глаза.
- Да, пожалуй.
- Эй, а хочешь покормить? – она вложила мне в руку буханку мягкого хлеба.
- Спасибо, - я начал кидать крошки в пустоту.
- Да нет же, вот так. – Девочка повернула мои руки в строну стаи, - сюда, ой ты прямо по белому попал.- Она звонко рассмеялась.
Я тоже улыбнулся, впервые за много лет.
- Я Эш, называй меня так, хорошо? А тебя как называть?
- Рик.
-Рик? Ну, это слишком скучно, давай я буду называть тебя Хрусталик, ты ведь не против?
Я опешил.
- Хрусталик? Серьезно? Почему?
- У тебя глаза, словно чистый хрусталь, красивые.
Красивые? Моему удивлению не было придела. Я ненавидел свои глаза за цвет, за то, что они оказались такими слабыми. А кому-то бессмысленные зрачки казались красивыми? Этого просто не может быть. Я списал этот комплимент на простую вежливость. Следующие несколько минут мы сидели молча. Я различал ее дыхание. Странная какая-то. Потом она закопошилась в сумке, и через несколько секунд я услышал, как карандаш скрипит по листу бумаги. Я замер и не дышал, только слушал этот таинственный скрип. Она не писала, карандаш передвигался по всей поверхности бумаги – рисует, понял я. Я медленно встал и собрался уходить, но Эш схватила меня за рукав: - Погоди, недолго осталось.
- Слушай, мне, правда, пора. – Я попытался забрать руку, но моя новая знакомая держала крепко.
- Ну хоть чуть-чуть, я только набросок закончу, ладно?
- Ты что меня рисуешь?
-Не совсем.
- Странная ты какая-то,- я не стерпел, - на что я тебе сдался? Держишь рядом с собой, словно куклу.
- Нравишься, Хрусталик.
Я вздохнул и уселся на прежнее место. А Эш, казалось, забыла про меня. Она старательно возила карандашом по бумаге и напевала баховскую арию «Воздух» из оркестровой сюиты №3 ре-мажор. Я хорошо знал эти мотивы. Именно они наполнили меня жизнью в столь тяжкие для меня годы. И даже в неразборчивом мычании девочки я снова разобрал волнующую душу мелодию. А у нее неплохо выходило, мое сердце успокоилось, а звуки города отошли на второй план. Осталась только Эш и мягкое дружелюбное солнце, я прикрыл глаза. Такое сладкое умиротворение, давно я не чувствовал ничего подобного, как же благодарен я был девчушке, что пару минут назад докучала своей наивной болтовней. Ария кончилась, и сразу за ней последовал Моцарт со своим «Фортепиано и скрипка». Я вдохнул горячий воздух, поднял голову и представил, как сквозь темно-зеленую листву пробиваются солнечные лучи. Представил Эш. Какая она? Наверное, что-то вроде белокурого ангела, или это влияние классики… Мне так захотелось ее увидеть. Человека, возможно, единственного в этом мире, которому плевать на мою неполноценность. Может, она слишком мала, но вряд ли, физическая оболочка вообще ее волновала. А может, мне просто хотелось так думать, я обладал досадной чертой: идеализировать людей, что проявили ко мне доброту, или понравились, а потом сокрушительно разочаровываться в них. Но что-то подсказывало, что в Эш я не разочаруюсь.
-Эй, Хрусталик, я закончила, взглянешь?
-Как ты себе это представляешь?!!
-Ну, я старалась для тебя,- она взяла мою руку и на листе я смог нащупать линии: это, видимо, была обратная сторона, а Эш очень давила на карандаш. Я почувствовал лицо, не определив сходства, понял: его мягкие черты мне понравились, а может мне просто нравилось ощущать принадлежность к искусству. – И как?
-Я первый раз в жизни тактильно смотрю на свой портрет, ты же меня рисовала, да?
-Нет, я рисовала твою душу, но ты схож с ней, так что…
-Красиво, наверное.
-Я не сужу свои рисунки, если хочешь, забирай,- тембр ее голоса изменился: она явно была смущена.
-Спасибо.
- Хрусталик, пойдем со мной.
-Куда?
- Ты любишь классику, и видимо, ищешь себя, тебе определенно понравится.
Я понятия не имел, откуда она знает, как будто на ее плече сидел маленький суфлер и подсказывал правильные ответы. Но, тем не менее, я придавил свое замешательство и поднялся одновременно с Эш. Она взяла меня под руку, и мы отправились в неизвестность. Я не задавал вопросов, мы просто шли, а репертуар Эш постоянно менялся, на секунду мне показалось, что я даже услышал мотивы вагнеровского «Летучего голландца». Ее волосы периодически касались моих рук, из чего я сделал вывод, что они достаточно длинные и распущенные. Ростом она еле доставала до моего плеча, но сильные руки уверенно вели меня вперед. После получаса виляния по улицам, я не стерпел и все же спросил, куда мы идем, на что она ответила: В место, где время прекращает свой ход. Чего-то в таком духе я и ожидал, и окончательно перестал задавать вопросы. Внезапно мы остановились. Она нажала кнопки на кодовом замке и открыла дверь. Мы погрузились в вязкую сырость подъезда. Вряд ли, хорошей идеей было идти с Эш, возможно это какая-нибудь западня для слабоумных, хотя, брать с меня нечего, так что я успокоился. Мы стали подниматься по лестнице, пролет за пролетом, еще и еще, но подъем не заканчивался. У меня начинало сбиваться дыхание, пульс стучал в висках, как долго. Девочка не сбавляла темпа, из чего я сделал вывод, что она привыкла к такому. Наконец сумасшедший подъем закончился и мы оказались перед низенькой деревянной дверью. Эш толкнула ее и пригласила меня войти. Запах масляных красок и растворителя ударил по моим рецепторам. Мне даже показалось, что я чувствую их вкус. В комнате было прохладно и просторно.
-Это моя обитель, тут я живу и творю,- сказала моя новая знакомая.
-Зачем я здесь?
-Ну, ты ведь хочешь научиться рисовать.
-Вообще-то нет, я и словом не перемолвился, что хочу научиться рисовать! – Я начинал выходить из себя.
-Хочешь, я же знаю, или неосознанно хочешь.
-Ты странная.
-Это еще почему?
-Ты притащила незнакомца, который намного старше тебя еще и слеп к себе в дом и пытаешься заставить его рисовать, ты еще спрашиваешь…
-Подумаешь, возможно, я направляю тебя на твой путь, ведь ты так запутался, а душа твоя в смятении, близком к отчаянию, и не говори что не так.
Я растерялся. Каким образом эта девчонка залезла мне в душу? Как узнала то, в чем я себе даже признаваться боялся? Она одним предложением остудила мой пыл. А по сути: что я теряю?
-Ладно, учи меня рисовать.
-Я не собираюсь учить тебя.
Я совсем потерял нить.
-Что я тогда буду делать?
-Учиться сам. Скорее, не учиться, а рисовать, как чувствуешь, я не буду учить тебя грамоте, пусть это будет наивная живопись, но сотворенная твоей душой.
-Зачем тебе это?
-Считай, что я делаю одолжение.
-Ла-а-адно, - озадачено протянул я.
-Ну, чего ждешь? Садись. – Она усадила меня за мольберт.
-И что теперь? – Я чувствовал себя ужасно глупо.
Она молча всунула мне в руки кисть и банку с краской.
-Что за краска хоть?
-А это важно?
Эш включила Бетховена, судя по поскрипыванию и щелчкам – это была старая пластинка, какой глубокий звук… Я обмакнул кисть в краску, и рука сама повела, это была просто возня по бумаге, но так приятно, я почему-то решил, что краска синяя. Я рисовал небо, одним цветом, но я видел его предо мной во всей его многогранности. Я чувствовал, как летит по нему единственная птица, и этой птицей был я. Вдох и я, кажется, переживаю полет. Свобода врывается с каждым глотком воздуха. Даже концентрированный, он казался кристально чистым. Такого я еще никогда не чувствовал, и это было потрясающе, неимоверно.
-Спасибо,- только и смог выдавить я.
-Я не ошиблась в тебе, - я почувствовал, как она улыбнулась. Да что за власть в руках этой девчонки? Кто дал право ей изменять судьбы? Я не знал. Она коснулась моего плеча и, видимо, посмотрела на картину. Дальше последовал взвизг.
- Так ужасно?
- Ты шутишь? Это великолепно, как ты почувствовал, что краска синяя? Какое потрясающее небо…
-Угадал, мне, конечно, льстит, что называешь мою возню потрясающей, но не стоит.
-Я никогда не лгу,- сказала она серьезным тоном.
Я улыбнулся, представив эту мелкую серьезной и напыщенной.
-А ну не смейся там.
Что-то скрипнуло внутри, я отчетливо это слышал, а потом почувствовал, как бежит вода в душе и бух: плотину отчаяния прорвало, я засмеялся громко, словно ребенок и радости моей не было конца.
-Искусство делает счастливым,- все тем же серьезным тоном молвила она.
-Ты словно ангел.- Сказал я, все еще улыбаясь.
-Кто знает… - она тоже засмеялась.
Вдруг Эш быстро подошла ко мне и коснулась моих глаз. Боль прошла через все тело. Темно. Такое чувство, что я падаю в какую-то пропасть без дна. Отчаянно пытаюсь схватиться хоть за что-то. Но ничего нет, вокруг меня только мрак. Я долго-долго лечу в пустоту, и чувство падения уже начинает надоедать. Вдруг поток воздуха переворачивает меня в пространстве, и я начинаю рассматривать внизу странные силуэты. Раскрытые пасти – доходит до меня. Погодите-ка рассматривать? Но думать об этом, не было времени. Ужасный запах прогнившей плоти и едкой слюны. А еще до боли знакомый мне аромат отчаяния. Как часто чувствовал его я последнее время. Снова поток воздуха и меня переворачивает спиной к опасности. Что это блистает там? Я прищурился, чтобы рассмотреть, похоже на руку, я протягиваю свою и чувствую эту цепкую хватку. Эш, это определенно была она. Рывок и уже не слышится рыка, уходит страх. Толчок и я открыл глаза. Мир какой-то перевернутый, вот деревянный пол, а тут, похоже, кисть, которой я так отчаянно возил по бумаге. Стоп. Что за черт? Я привстал и протер глаза. Потом укусил себя. Нет, определенно, не сон. Просторная комната, краски, мольберт, окно от пола до потолка, моя и правда неплохая картина. Я видел это. ВИДЕЛ. Я пожирал окружающий мир глазами и кричал от восторга. Как чудесно! Я кружился и бегал по комнате, благодарил Бога и плакал от радости. Но потом я спохватился: где же Эш? Я искал всюду и даже выбежал на улицу, но девчушки нигде не было. Мне пришлось снова подняться в детскую обитель. Облазив все углы, я разочаровано сел на пол, ну куда она подевалась? Минуту… Я стал на четвереньки и подполз к странному предмету, белевшему в дали. Перо? Я взял его в руки и погладил. По-другому и быть не могло.
Открыв окно, я еще долго сидел на подоконнике, свесив ноги наружу, и думал о Эш. Накажут ли ее Там за то, что она сделала? Ведь судьбу вряд ли можно менять. Но как бы то ни было, я был безмерно благодарен.
-Спасибо, Эш! – Все кричал я в открытое окно, надеясь, что ангел услышит меня и улыбнется своей милой, неимоверно доброй улыбкой, улыбкой, которая вытащила меня из глубин отчаяния, улыбкой, что дала мне еще один шанс.