Бездна прозу нашептала
голосом звенящим, гулким,
так похожим на вокзала
голос диктора из будки.
Бездна прячется в коробки,
в чемоданы на колесах.
Перевозчик не из робких,
отвечает на вопросы:
- Перевозим хлам за тыщу,
а добавите немного,
даже черти не отыщут
ваши души в сне пологом. -
И гудит тоскливый поезд,
горьковатым паром вея:
- Петербург-Мгновенье-Хронос! -
и кондуктор-кот за дверью.
На перроне многолюдно,
модно в бездне быть всезрячим!
Инкарнация подсудна
в христианском мире спящем.
А на них, как из-под века,
звезды смотрят простодушно:
человек - знаменье века
или книга в дне минувшем.
- Так ли будет в том, неспешном,
мире, где восстанем строго? -
Отвечает голос вешний
эхом прожитого бога:
- Нет ни слов, ни воплощений
в море вечности кромешном. -
Зал прощанья и прощенья,
возвращения к прозревшим...