5.
Из Новосибирска выехали поздно. Город зажигал вечерние огни. Они алмазной пылью рассыпались по улицам, берегам реки, вдоль дороги. Иво любил ездить ночью, потому что в это время трасса была почти свободна. Он мог гнать свой "Терцел" и никто не мешал ему наслаждаться скоростью и любимой музыкой.
Асфальт летел навстречу, как бы укладываясь серой лентой между бешеных колёс. Выемки и бугры высвечивались лаково-чёрными приземистыми силуэтами в потоке нижнего света, молниеносно пропадая и вновь возникая впереди. Блескучие дорожные знаки, как дьявольские создания, маячили то справа, то слева. Ночью при быстром движении трасса казалась дорогой в Ад, а, может, быть, в Рай.
Редкие встречные машины, похожие на заблудившихся сумасшедших шмелей, резко возникали ниоткуда и с рёвом исчезали в никуда. Время от времени также ниоткуда наплывали какие-то селения, мелькали мимо окон, словно в ускоренной съёмке. Потом ночь снова съедала всё, кроме асфальтовой ленты, падающей из тьмы под колёса.
Восторг и тоска одновременно заполняли всё существо Иво в такие минуты. Реальность движения и нереальность внешнего мира, чувство полёта и колючее ощущение опасности, желание жить и желание умереть в одну секунду – всё это распирало его, и он как бы отождествлял себя с неким всемогущим бессмертным Существом – Демоном, владеющим всем сразу.
Мелодия "Куин", сопровождающая полёт над асфальтом, была воздухом, которым питалась душа. Иво где-то далеко-далеко, в исчезающей точке сознания, понимал, что это состояние летящей стрелы опасно, что летит он до тех пор, пока любая случайность – даже камешек на дороге, не выбьют из колеи удачи. И тогда…
Но именно эта опасность втягивала его и поглощала, подобно Чёрной Дыре. Вырваться из её магнитного пространства было почти невозможно. Иво негромко пел, попадая в тон с Мэркури. И этот летучий дуэт, поднимая машину над землёй, нёс и охранял Иво, как Ангел Хранитель.
Время от времени в зеркале заднего вида мелькали огни Женькиной "Ауди", но тут же исчезали - он сильно отстал от Иво. Вот так – в потоке музыки, времени, пространства, в мощном потоке несущейся материи малиновый "Терцэл" летел, словно, комета в космосе. Хотел Иво или не хотел, но всегда поддавался магии движения.
Перед Барнаулом Иво остановился возле торговой придорожной точки, где работал ночной киоск. Дождался, когда подкатит Женька, махнул ему рукой и вышел из машины. Кончились сигареты, а без них Иво не мог обойтись. Курил он часто, любил хорошие сорта. Сейчас, когда были деньги, он баловал себя. Женька тоже выбрался наружу, потянулся – дорога изматывала. Иво знал, что Женька быстро устаёт за рулём.
Они стояли на воздухе, куря и любуясь звёздным небом. Где-то далеко в темноте, в близлежащем посёлке, бесцельно и лениво брехали собаки. За полотном дороги над кронами тополей пролетела сова, моментально исчезнув в ночи. Ирка крепко спала на заднем сидении "Ауди" и даже не проснулась при остановке.
-Ну, что? Попёрли дальше? – спросил Женька.
-Вперёд и с песней! – направился Иво к машине.
Легко взяв с места, он сразу же оторвался от "Ауди". Минут пять ушло на то, чтобы восстановить прежнее состояние полёта. И вот малиновая комета по имени "Терцэл" снова несётся в космосе ночи, забыв о том, что силой притяжения привязана к асфальту.
Только недалеко от Бийска Иво почувствовал, как устали глаза – особенно травмированный левый. Появилась тупая боль в висках. Пришлось снова остановиться, размяться, стряхнуть усталость. Он нашёл в аптечке аспирин и съел две таблетки. Они с Женькой допили минералку. До города оставалось тридцать минут езды.
6.
Иво отсыпался после поездки. Вставать не хотелось, хотя на часах уже половина девятого. Женька куда-то исчез – в квартире пусто. Только было слышно, как на кухне капала вода из крана.
-Кап, - коротко сообщала капля, и снова – тишина.
Через минуту снова коротко и резко: "Кап".
Если в сознании соединить эти звуки в единое целое, получится процесс – словно кто-то ходит крупными шагами, а ступни у него маленькие, крошечные даже.
-Вот так, наверное, должен ходить домовой, - подумалось Иво.
Но глаза закрывались сами собой. Сон навалился тяжёлым облаком. Иво, погружаясь в его глухие недра, снова отключился. Проснулся только в обед. Солнце достало его своими горячими лучами, нагрело правое ухо и висок. Во сне Иво ощутил это как чью-то тёплую ладонь.
-Это рука Бога, - то ли подумал, то ли сказал он вслух.
Он долго ещё лежал, улыбаясь и чувствуя прикосновение Солнца.
Звонок под потолком возле двери пропел свою короткую песенку: "Не слышны в саду даже шорохи…".
-Это Женька, - подумал Иво и вскочил. – Сейчас будет мораль читать, что долго сплю.
-Ну, ты даёшь! – с порога завопил Женька. – Весь день проспал! Нам с тобой дали новое задание – едем в Горно-Алтайск.
-Едем, только я сначала умоюсь, попью чаю и позвоню матери, чтобы она не беспокоилась.
-Давай шустрей! Надо успеть до вечера, ночью петлять по Чуйскому - не большое удовольствие.
-А что там? Товар какой-то?
-Спирт, - улыбнулся Женька.- Надо забрать шесть канистр. Какой-то директор бартером расплачивается за товар.
Через полчаса вышли из подъезда. Женька сел за руль своей «Ауди», и, круто развернувшись, они выехали на Коммунарский. Остановились на заправке за мостом, но денег хватило только чтобы заплатить за десять литров бензина.
-Казак не отдал деньги за поездку в Новосиб, - сказал Женька, - велел пока обойтись своими силами. Может, хватит – туда и обратно.
-Не знаю, не знаю… - протянул Иво. – Но даром никто лишнего не нальёт, так что поехали.